Привет, меня зовут Ана, и у меня Избегающее (тревожное) расстройство личности.
Сегодня не будет поста с какой-нибудь полезной информацией. Дело даже не в том, что сегодня день медика, дело в том, что близится 27 июня - достаточно важный для меня день, поэтому хотелось бы поделиться кусочком своей биографии. Сегодняшний пост... довольно трудно мне дался в плане того, что заставил меня вытащить наружу очень важные для меня воспоминания и эмоции. Сегодня я хочу начать разговор об одной больной теме в нашем обществе и рассказать, как я все-таки дошла до врача.
Почему-то слово "психотерапевт" и особенно "психиатр" у нас ассоциируется с чем-то страшным и ужасным. А в любом заведении с приставкой "психо" нас обязательно замотают в смирительную рубашку и насильно напичкают таблетками. Это выглядит нелепо и уморительно, но тем не менее у большинства населения России и СНГ в подсознании прочно укрепился страх перед всем, что связано с психиатрией.
Я сейчас наблюдаюсь у двух врачей - психиатра Ж.А и психотерапевта Е.Д. в отделении ПНД своего города. Веселым это учреждение трудно назвать, но ничего страшного и ужасного там нет и не было.
Как правило, слово "психиатр" ассоциируется с хмурым человеком с устрашающим взглядом, который обязательно засунет вас в смирительную рубашку и будет лечить электрошоком. Сейчас, думая об этих глупейших убеждениях, я только смеюсь. Ж.А. - самая обычная женщина примерно 35-ти лет, с короткими рыжеватыми волосами, любит носить высокие каблуки, хранит рисунки пациентов в ящике стола и каким-то чудесным образом всегда понимает с первых слов, что ей хотят сказать. Долгое время я не могла ей доверять, но теперь, спустя год, я понимаю, как мне с ней повезло. Никаких темных и страшных комнат и смирительных рубашек тоже нет. Я прихожу в отделение психоневрологического диспансера и робко стучусь в дверь самого обычного кабинета. Ж.А. бросает на меня легкий взгляд и всегда начинает разговор с какой-нибудь отвлеченной фразы:
- Тебя когда-нибудь тошнило от людей? Меня одна пациентка прям вымораживает.
- Я?)
- Нет, тебя я люблю, а от нее тошнит. Приходит, "вот она я, лечите меня", а через день прибегает и говорит, что лечение не работает. Думает, что если пьет таблетки, все ее проблемы должны сразу же в один день испариться.
Я улыбаюсь, кладу рюкзак на пол и сажусь на стул напротив.
- Ну что, как у тебя дела? Только говори правду, а не как в тот раз, - и я всегда застываю на несколько секунд. Что говорить? Какую правду? Как у меня дела?
- *******н помогает, приступов стало меньше. Антидепрессант наконец начал работать, потихоньку вылезла со дна. Даже на людей полегче реагирую.
Рассказываю о состоянии на данный момент, об эффекте таблеток, которые принимаю. Ж.А. пристально на меня смотрит, потом открывает мою карточку и кивает.
- О суициде не думаешь?
- Не, почти не думаю. Разве что во время срывов. Бывает, терпимо.
- Второй попытки не будет? - и улыбается.
- А зачем вы спрашиваете? - улыбаюсь в ответ.
- У тебя это как с общением, - отмахивается Ж.А., - Говоришь, что больше не будешь, а потом все заново.
Несколько секунд мы молчим. Потом я достаю из рюкзака блокнот с рисунками - это уже превратилось в традицию.
- Я нарисовала себя и А., посмотрите?
- Конечно, давай.
Протягиваю ей блокнот (каждый раз что-то внутри меня сжимается). Ж.А. любит смотреть мои работы. Несколько раз я даже дарила ей некоторые свои рисунки. У нее под стеклом все еще лежит один из них.
- Очень красиво, особенно где вы с А. У тебя все рисунки красивые.
- Спасибо) А. тоже понравилось.
- Ты рисуй, ты же в рисунок свои чувства вкладываешь. Тебе же от этого легче, а рисунок от этого только выигрывает.
Обычно психиатру просто докладываешь о своем состоянии, и он добавляет или убирает тебе таблетки. Назначает лечение. Выдает справки. Но с Ж.А. абсолютно другая история. С ней можно завести разговор на любые посторонние темы, и у нас обычно так и выходит.
- Кстати, я пишу. Пишу посты на одном сайте и в ВК, рассказываю про себя, про ТРЛ. Еще группу про ТРЛ веду.
- Да, я видела. И что, тебе это помогает?
- Если честно, я думала, что будет легко, а оказалось труднее раз в сто, наверное. За все время два человека отписалось, а я уже себя за это сожрать готова. Кажется, что это Я такое чмо, что это Я пишу плохо, пишу неинтересно.
- Вот видишь, ты опять думаешь за других людей. А если хейтеры появятся, что будешь делать?
- Было уже кое-что неприятное, у меня рука не поднялась забанить. Вообще не понимаю, как админы каких-нибудь крупных сообществ это делают. Все, на что меня хватает - это подчистить комменты.
- Ну вот представь, что приходит к тебе в группу человек, которому плохо, которому нужна помощь и поддержка. Ты же для этого ее создавала? Ну вот, ему нужна поддержка, а вместо этого он натыкается на токсичные комментарии хейтера, которого у тебя "не поднялась рука" забанить. Как думаешь, ему после такого захочется остаться?
- Сложно все это. Мне каждый раз кажется, что я в тупике. Хочу залезть под одеяло и сказать "у меня лапки". Блин, да я даже за себя ответственность взять не могу, куда мне группу? Еще и с А. проблемы...
- Сколько ты не отвечала ей на этот раз?
- Неделю. Я не знаю, как это контролировать. Говорю, что это последний раз, а потом опять начинается. Знаю ведь, что неприятно, от меня уже люди уходили из-за этого.
- Знаешь, когда человек раз за разом повторяет какие-нибудь неприятные действия, скорее всего, он не уверен в своем партнере. Значит, ты сомневаешься, что она тебя любит, и поэтому проверяешь.
- Что? Нет, я не сомневаюсь в ней!
- Подсознательно ты сомневаешься. Твое подсознание посылает тебе мысли о том, что ты недостойна ее любви, что ты "слишком плохая", "слишком неприятная", "какая-то не такая". Поэтому ты проверяешь, действительно ли она тебя любит, и неосознанно пытаешься сделать так, чтобы она ушла и твои мысли о твоей "нехорошести" подтвердились. И ты неосознанно доводишь человека до того, чтобы он тебя бросил, а потом приходишь сюда, плачешь и говоришь, что тебя бросили и ты еще сильнее себя ненавидишь.
- А что делать? Если это неосознанно, значит, я не могу это контролировать.
- Неправда. Всегда проще все бросить, спрятаться в домик и сказать "У меня лапки". Так будет делать ребенок, так делала ты, когда была ребенком. Но вы же с А. уже взрослые. Если тебе так необходимы перерывы в общении, ты можешь ей об этом сказать. Или ты можешь уловить момент, когда тебе становится труднее общаться, и написать ей, что с тобой все в порядке и тебе нужно восстановить силы. Так же МОЖНО СДЕЛАТЬ?
- Не знаю... Я не знаю, сколько... сколько времени мне понадобиться в следующий раз. И возвращаться все равно страшно, каждый раз думаю, что вот в этот раз она меня точно ненавидит.
- Ан, прекращай думать за других людей.
Я молчу, опустив голову. Ж.А. вздыхает - дальнейший разговор становится невозможен. Она снова смотрит куда-то в бумажки.
- Хорошо, когда ты к Е.Д. приходишь?
- В пятницу.
- Тогда в пятницу загляни, если все хорошо будет, начнем потихоньку отменять таблетки.
***
С Ж.А. я познакомилась в середине прошлого года. Тогда я успела каким-то чудом пережить обострение ТРЛ, меня душили депрессивный эпизод и социофобия. После того, как я кое-как сдала экзамены, я сначала сроднилась с пузырьком успокоительного, а потом вообще закрылась дома и не выходила на улицу где-то месяц. У меня появились круги под глазами, я стала тревожной и дерганой. Всякий раз при попытке выйти из дома кружилась голова, бешено колотилось сердце и скакало давление. Мне было страшно смотреть на лица людей, я ловила панические атаки. Мне пришлось забросить все свои интересы, потому что каждый раз, когда я пыталась на чем-то сосредоточиться, по голове словно стучал какой-то невидимый молоток. Приходилось постоянно быть в напряжении, постоянно чувствовать, что должно случиться что-то плохое. Постоянно казалось, что за мной кто-то наблюдает. Мое состояние на тот момент можно описать как боевую музыку, которая играет, когда врага не видно, а у тебя осталось 1 ХП. Когда ко мне внезапно пришло осознание, что с этим надо что-то делать, я взяла в кулак свои несуществующие яйца, собралась и уже через час стояла перед дверью ближайшего отделения ПНД. Боялась ли я? ДА. Мало того, что я вообще боюсь ходить к врачам (любым), так меня еще тыкали в то, что обращение к психиатру испортит мне жизнь и поставит на мне клеймо "сумасшедшей". Но больше так жить я не могла.
Пока я ехала, я сидела в углу маршрутки, прижавшись к холодному стеклу, и обливалась слезами. Мне позвонила П., спросила, что случилось, а я не могла ничего объяснить. Только тихо сказала что-то вроде: "прости, я, кажется, схожу с ума" и отключила телефон. Немного потоптавшись у входа, я постучалась в кабинет с цифрой "7" на двери. В кабинете оказалось очень светло, его никак нельзя было назвать каким-то страшным местом. Просто самый обычный врачебный кабинет. Как в самой обычной поликлинике. Если бы я не знала, что пришла в ПНД, я бы не отличила его от кабинета участкового терапевта. Тем не менее, тогда мне было страшно. Единственным, что удерживало меня от того, чтобы развернуться и уйти, была мысль о том, что если я уйду, то в следующий раз я приду к психиатру не своими ножками, а приеду на скорой, и не в ПНД, а в психиатрическую больницу.
- А можно подальше сесть?
- А что такое?
- Ну мне как-то некомфортно.
- Конечно, садись.
Я села на один из стульев, стоявших у стены, и уставилась в пол. Была бы моя воля, я бы вообще не заходила в кабинет и говорила бы с порога.
- Ну... я боюсь людей.
- Но ты же пришла сюда и не побоялась?
- Поэтому и пришла. Я даже вас боюсь.
Было сложно что-то сказать. На тот момент в моей голове было столько беспорядочных мыслей, что, если бы я выложила все одной фразой, звучало бы как-то так: "Знаете, мне очень хреново, я боюсь людей и ненавижу себя. А еще я хочу умереть, и меня ненавидит моя девушка и вообще все, с кем я общаюсь. Вы не могли бы что-нибудь сделать?"
- А у тебя случалось, что ты как-то вредила себе? - внезапно спросила она.
- Да, я режу руки, - я закатала рукава и показала порезы. Ж.А. удовлетворенно кивнула.
- Помогает?
- Только на время.
Потом меня "прорвало". Я уже не помню, что именно говорила. Меня почти трясло, голос срывался, я едва не плакала. Я рассказала о страхе выйти на улицу, о том, как я плачу у порога и наматываю круги вокруг магазинов. О том, как меня прибивает к кровати, о ежедневном желании умереть. Говорила о П., о том, как она, наверное, задолбалась каждый раз чуть ли не насильно вытаскивать меня в общество. О том, как я выхожу из ВК и не могу заставить себя зайти обратно, о том, как боюсь звонков и сообщений, как мне трудно общаться. О панических атаках, о тревожных приступах, тоже почти ежедневных, о том, что я чувствую себя полнейшим ничтожеством и тяну дорогих мне людей вниз, что моя девушка меня ненавидит, а единственной подруге, наверное, уже противно на меня смотреть.
- П. говорит, что у меня депрессия.
- А ты сама это чувствуешь?
- Наверное. Я не врач, чтобы говорить об этом.
Помню, что Ж.А. спрашивала что-то о моей семье, о детстве. О том, чем я занимаюсь. О школе. Я сказала, что сидеть на занятиях стало совсем невозможно, что я еле-еле сдала экзамены из-за дичайшего страха. Что первые десять лет жизни у меня не было друзей, что я уже тогда боялась, не умела и не хотела общаться. Об оскорблениях со стороны матери и насмешках со стороны отца я рассказывала, сжавшись в комок, о травле - закрыв лицо руками и желая только побыстрее уйти.
- А ты чем-то интересуешься?
- Рисовать люблю... Раньше верховой ездой занималась.
- Ты же сказала, что боишься людей, как же ты туда ходишь?
- Поэтому и "раньше". Просто сейчас совсем невыносимо стало.
По итогу мне поставили социальную фобию и депрессивный эпизод, выписали нейролептик и антидепрессанты и отпустили. С этого дня - а это было 27 июня 2019 года - я вошла в мир психиатрии, в котором мне предстояло вертеться все ближайшие годы.
P.S. рисунок мой
P.S.S. публикую в Лиге психотерапии, потому что уже как-то сроднилась с ней)