Ответ на пост «Ледокол»
Интересно, а если бы в то время был Пикабу, сколько было бы постов из разряда: "Люди в бараках живут, а они ледоколы строят!". "Опять наши обосрались, даже силовую нормально сделать не смогли" и тд?
Интересно, а если бы в то время был Пикабу, сколько было бы постов из разряда: "Люди в бараках живут, а они ледоколы строят!". "Опять наши обосрались, даже силовую нормально сделать не смогли" и тд?
Автор:Штраних Владимир Фёдорович
Источник-телеграмм канал: "Советская Мастерская".
Здесь вы увидите жизнь, мечты и стремления советских людей в работах мастеров изобразительного искусства СССР.
Подписывайтесь и наслаждайтесь!
Для ЛЛ: Доклад Микояна в ответ на доклад Хрущёва. Затрагиваются темы: развенчание культа личности, создание коллективного руководства, критикуется краткий курс истории ВКП(б), отсутствие правдивой истории Октябрьской революции, отсталость в исторических, экономических, философских и др. науках, заторможенность развития юридического права, ошибочность в обвинении "врагов народа". Объявляется возврат к Ленинским принципам.
Ключевые моменты доклада выделил жирным. У кого рябит в глазах, вот ссылка - http://www.coldwar.ru/hrushev/iz-vistupleniya-mikoyana.php
—
Из выступления А.И.Микояна на XX съезде КПСС по отчетному докладу ЦК КПСС
16 февраля 1956 г.
Товарищи! Я целиком согласен с отчетным докладом Центрального Комитета партии и позволю себе остановиться только на некоторых сторонах его деятельности.
В отчете ЦК рассматриваются новые факты и события из истории человечества современного периода. Освещая их марксистско-ленинским светом, ЦК делает ряд важных, теоретически смелых, глубоко принципиальных выводов, связанных с законами общественного развития и их использованием в современных условиях. Поставлены коренные вопросы марксистской теории применительно к современной обстановке. Выводы из них имеют не только теоретическую ценность, но и приобретают программный характер , огромное практическое значение для правильной политики коммунизма на последующих этапах развития. Тем самым в серьезной степени обогащается марксизм- ленинизм, вносится ценный вклад в марксистско-ленинскую науку о развитии общества. (.Аплодисменты).
Выводы и теоретические положения, содержащиеся в докладе тов. Хрущева, говорят о том, что наш Центральный Комитет, как это и достойно его, как органа самого опытного, обогащенного историей Коммунистической партии, не просто повторяет известные теоретические положения марксизма-ленинизма. Руководствуясь могучим марксистским методом познания законов общественного развития, Центральный Комитет дает понимание современных событий общественного развития, их по-марксистски объясняет и вооружает рабочий класс выводами, которые теперь уже обобщают и объясняют не только факты и события периода жизни и деятельности Маркса и Ленина, но и последующие события как в странах капитализма, так и в странах социалистических . Я позволю себе ниже коснуться некоторых из указанных вопросов ввиду их чрезвычайной важности и актуальности. Главной чертой, характеризующей работу Центрального Комитета и его Президиума за последние три года, является то, что в нашей партии после долгого перерыва создано коллективное руководство. (Аплодисменты).
Наша партия теперь имеет крепко спаянный руководящий коллектив, сила которого не только в том, что он состоит из сработавшихся в течение многих лет в революционной борьбе товарищей, что очень важно, конечно, но главное в том, что этот коллектив, руководствуясь ленинскими идеями, ленинскими принципами строительства партии и партийного руководства, за короткий срок добился восстановления ленинских норм партийной жизни сверху донизу. (Аплодисменты.)
Принцип коллективного руководства является элементарным для пролетарской партии, для партии ленинского типа, однако приходится подчеркивать эту старую истину потому, что в течение примерно 20 лет у нас не было коллективного руководства, процветал культ личности, осужденный еще Марксом, а затем и Лениным, и это, конечно, не могло не оказать крайне отрицательного влияния на положение в партии и на ее деятельность. И теперь, когда в течение последних 3 лет восстановлено коллективное руководство Коммунистической партии на основе ленинской принципиальности и ленинского единства, чувствуется все плодотворное влияние ленинских методов руководства. В этом-то и заключается главный источник, придавший за последние годы новую силу нашей партии. Это и явилось важной предпосылкой тех успехов, о которых говорится в докладе товарища Хрущева, и залогом того, что партия будет идти вперед еще более уверенно, еще более успешно по пути построения коммунизма. (Аплодисменты).
В отчете Центрального Комитета ясно говорится о неудовлетворительном состоянии нашей пропагандистской работы. Одна из главных причин в том, что марксизм-ленинизм изучается у нас, как правило, только по «Краткому курсу» истории партии. Это, конечно, неправильно. Богатство идей марксизма-ленинизма не может уложиться в ограниченные рамки темы истории нашей партии и тем более краткого ее курса. Требуется, чтобы для этого были созданы специальные теоретические учебники для товарищей с различным уровнем подготовки. Это, во-первых. Во-вторых, существующий «Краткий курс» истории партии не может нас удовлетворить, хотя бы и потому, что там не освещены события почти двадцати последних лет жизни нашей партии. Разве можно оправдать отсутствие у нас разработанной истории партии за последние два десятилетия?
Далее. Если бы наши историки по-настоящему, глубоко стали изучать факты и события истории нашей партии за советский период, да и те, которые освещены в «Кратком курсе», если бы они порылись хорошенько в архивах, исторических документах, а не только в комплектах газет, то они смогли бы теперь лучше, с позиций ленинизма, осветить многие факты и события, изложенные в «Кратком курсе».
Другой вопрос. Нормально ли, что прожив почти 40 лет после Октября, мы не имеем ни краткого, ни полного марксистско-ленинского учебника по истории Октябрьской революции и Советского государства, где бы без лакировки была показана не только фасадная сторона, но вся многогранная жизнь советской отчизны.
А какое гигантское теоретическое и политическое значение имел бы учебник, в котором было бы всесторонне освещено возникновение и развитие первого в мире великого социалистического государства.
Какое значение это имело бы и для наших кадров, и для прогрессивных людей всего мира! (Продолжительные аплодисменты).
Научная работа в области истории нашей партии и советского общества, пожалуй, самый отсталый участок нашей идеологической работы.
Ведь до недавнего времени у нас имели хождение и даже служили неоспоримыми эталонами книги по истории таких крупных наших партийных организаций, как Закавказская и Бакинская, в которых были подтасованы факты, одни люди произвольно возвеличивались, а другие вовсе не упоминались; второстепенные события подымались на незаслуженную высоту, а другие, более важные, принижались, где низводилась руководящая и направляющая роль дореволюционного ленинского Центрального Комитета большевистской партии.
До сих пор у нас нет настоящих марксистских трудов и о периоде гражданской войны. Ряд изданных книг страдает большими недостатками, не представляет научной ценности, а некоторые из них даже могут сыграть отрицательную роль.
Некоторые сложные и противоречивые события гражданской войны 1918—1920 гг. иные историки объясняют не изменениями соотношений классовых сил в отдельные отрезки времени, а якобы вредительской деятельностью отдельных тогдашних партийных руководителей, много лет спустя после описываемых событий неправильно объявленных врагами народа.
Один московский историк договорился даже до следующего: не будь среди украинских партийных руководителей тов. Антонова-Овсеенко или тов. Косиора, возможно не было бы махновщины и григорьевщины, Петлюра не имел бы успеха в отдельные периоды, не было бы и увлечения насаждением коммун (кстати, явление не только украинское, а общее для партии в то время) и сразу, видите ли, на Украине была бы взята линия, на которую вся партия и страна перешли в результате нэпа.
Такая историческая писанина ничего общего не имеет с марксистской историей. Это больше похоже на идеалистическое, эсеровское толкование исторических событий. Думаю, что найдутся украинские историки, которые напишут историю возникновения и развития Украинского социалистического государства получше некоторых московских, которые за это дело взялись, но которым, может быть, и не надо было за это браться (в зале смех).
Следовало бы сказать хотя бы два слова в адрес наших философов. Да они и сами должны понять, что находятся не в лучшем положении и даже еще в большем долгу перед партией чем историки и экономисты.
Хочу коснуться и наших юристов. Следует заметить, что советская юридическая наука, законодательные и процессуальные нормы в первый период советской власти при жизни Ленина и несколько лет после его смерти быстрее развивались в соответствии с идеями марксизма-ленинизма, основами пролетарской социалистической законности, получившими правильное отражение в программе нашей партии.
Этого нельзя сказать о позднейшем периоде и это вызвало законную тревогу у ЦК КПСС, посчитавшего безотлагательным вмешаться в это дело для выправления положения, исходя из необходимости утвердить во всей своей полноте ленинскую социалистическую законность, о чем сказано в отчете ЦК.
Наша страна в экономическом и политическом отношении дошла до гигантских высот. Мы рассматриваем программу, нового еще большего подъема экономики.
У нас в партии огромное количество теоретически подготовленных кадров экономистов, историков, философов, юристов, людей, назубок выучивших труды классиков марксизма-ленинизма. Однако отдача этих знаний крайне мала, у нас не чувствуется глубокой марксистско- ленинской творческой работы.
Большинство наших теоретиков заняты повторением и переворачиванием на разные лады старых цитат, формул и положений.
Какая же наука без творчества? Это скорее школярство, учебные упражнения, а не наука, ибо наука прежде всего есть творчество, есть созидание нового, а не повторение задов3 (Аплодисменты.)
Нашим научно-теоретическим работникам следовало бы отдать все свои силы делу изучения новых фактов нашей действительности, новых событий и явлений в области экономического и общественного развития в СССР и за рубежом, всесторонне изучать эти факты и явления, освещать их марксистско-ленинским светом, тем самым обогащать идейную сокровищницу марксизма-ленинизма.
Надо надеяться, что XX съезд партии послужит серьезным толчком работникам идеологического фронта, что они возьмутся по-настоящему за творческую научную работу. Дела здесь непочатый край, нужного народу, трудного, интересного и почетного дела.
И пусть работники идеологического фронта знают, что партия не может терпеть их дальнейшего отставания от жизни. Экономисты, историки, философы, юристы должны идти в ногу с партией, с нашей жизнью, обязаны ликвидировать отставание научной работы и обеспечить творческое обогащение марксизма-ленинизма.
Товарищи! Отчетный доклад свидетельствует о большой работе, проделанной Центральным Комитетом, всей Коммунистической партией, всем нашим советским народом за период между XIX и XX съездами партии, полным голосом говорит о том, что мы находимся на правильном пути в великом деле коммунистического строительства.
Опираясь на коллективное руководство и единство Коммунистической партии, Центральный Комитет смело вскрыл накопившиеся за прошлые годы ошибки и недостатки, решительно шел на их исправление и устранение на всех участках политической деятельности, хозяйственного, культурного и внутрипартийного строительства. В этом заключается истинно ленинская черта работы нашего Центрального Комитета.
Не было бы преувеличением сказать, что после Ленина XX съезд партии является самым важным съездом в истории нашей партии. Ленинский дух и ленинизм пронизывают всю нашу работу и все наши решения, как будто Ленин живет и находится вместе с нами. (Бурныеу продолжительные аплодисменты.)
Известно, какая была большая тревога у Ленина перед тем, как он нас покинул, за судьбы нашей партии и революции. Больше всего он боялся раскола партии и раскола союза рабочего класса и крестьянства. Он был озабочен изысканием средств для предотвращения и того, и другого. Он был убежден, что при соблюдении единства рядов партии, ее руководства, при сохранении и укреплении союза рабочего класса с крестьянством дело коммунизма непобедимо.
Как обрадовался бы Ленин, если бы сейчас, через 32 года, мог бы увидеть, какое у нас существует теперь организационное и политическое единство рядов партии и ее руководства , как расцветают идеи марксизма-ленинизма, как нерушим и крепок союз рабочего класса с колхозным крестьянством, увидел бы, что мы не только клянемся именем Ленина, но и всеми силами претворяем в жизнь ленинские идеи и свято выполняем его заветы. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)
XX съезд нашей партии, его решения, доклад Центрального Комитета найдут широкий и горячий отклик в партии, в советской стране, среди всех наших друзей за рубежом. Новые величественные задачи, стоящие перед партией и страной, будут осуществлены.
В этом у нас нет ни малейшего сомнения, в этом уверены и наши друзья, пусть же оставят свои сомнения и наши противники.
Залог нашего движения вперед, к коммунизму, прежде всего в том, что, как говорил наш бессмертный вождь и учитель Ленин: «Мы опираемся на самую чудесную в мире силу, на силу рабочих и крестьян». (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты.)
Георгий Александрович Соломон (Исецкий) 1868-1942гг.
На утро я поехал повидать Красина в его бюро.
— Зачем нелёгкая принесла тебя сюда? — Таким вопросом, вместо дружеского приветствия встретил он моё появление в его кабинете..
И много грустного и тяжёлого узнал я от него.
— Ты спрашиваешь, что это такое? Это, милый мой, ставка на немедленный социализм, то есть, утопия, доведённая до геркулесовых столбов глупости! Нет, ты подумай только, они все с ума сошли с Лениным вместе! Забыто всё, что проповедывали социал-демократы, забыты законы естественной эволюции, забыты все наши нападки и предостережения от попыток творить социалистические эксперименты в современных условиях, наши указания об опасности их для народа, всё, всё забыто!
Людьми овладело форменное безумие: ломают всё, всё реквизируют, а товары гниют, промышленность останавливается, на заводах царят комитеты из невежественных рабочих, которые, ничего не понимая, решают все технические, экономические и, чорт знает, какие вопросы! На моих заводах тоже комитеты из рабочих. И вот, изволишь ли видеть, они не разрешают пускать в ход некоторые машины… «Не надо, ладно и без них!»… А Ленин… да, впрочем, ты увидишь его: он стал совсем невменяем, это один сплошной бред! И это ставка не только на социализм в России, нет, но и на мировую революцию под тем же углом социализма! Ну, остальные, которые около него, ходят перед ним на задних лапках, слова поперёк не смеют сказать и, в сущности, мы дожили до самого форменного самодержавия»…
После Красина я поехал к одному моему старому другу и товарищу, тоже, если так можно выразиться, «классическому» (Я употребляю этот термин в отношении тех, кто принял большевизм после раскола на лондонском съезде в 1902 году, когда сформировалась большевицкая фракция социал-демократической партии и когда, в сущности, большевизм отличался от меньшевизма лишь в отношении тактики. К этому течению тогда же примкнули и Красин, и я. — Автор.) большевику, который не принял «необольшевизма» или «ленинизма» и, верный своим взглядам, не пошёл на службу к большевикам, почему я и не назову его по имени, обозначив его лишь буквой X. Он встретил меня печально и подтвердил слова Красина, и будучи хорошим теоретиком, значительно шире развил те же положения. Как революционер, X. был горячий и безумно смелый. Мы с ним вместе работали в революции 1905 года, вместе были на баррикадах и пр. И вот он то, такой увлекающийся и в то же время такой сильный теоретик большевизма, но остававшийся всё время на почве строгого учения Маркса, чуждого всякого авантюризма и базирующего на естественной эволюции, подверг ожесточённой и уничтожающей критике «ленинизм».
— …Я не пророк, — сказал он, — но у меня нет ни малейшего сомнения в том, что они обратят несчастную Россию в страну нищих с царящим в ней иностранным капиталом…
Следующее моё свидание было с Лениным и другими моими старыми товарищами (как Елизаров, Луначарский, Шлихтер и др.) в Смольном институте, месте, где тогда происходили заседания Совета Народных Комиссаров.
Беседа с Лениным произвела на меня самое удручающее впечатление. Это был сплошной максималистский бред.
— Скажите мне, Владимир Ильич, как старому товарищу, — сказал я, — что тут делается? Неужели это ставка на социализм, на остров «Утопия», только в колоссальном размере? Я ничего не понимаю…
— Никакого острова Утопии здесь нет, — резко ответил он тоном очень властным. — Дело идёт о создании социалистического государства… Отныне Россия будет первым государством с осуществлённым в ней социалистическим строем… А!.. вы пожимаете плечами! Ну, так вот, удивляйтесь ещё больше! Дело не в России, на неё, господа хорошие, мне наплевать, — это только этап, через который мы проходим к мировой революции!..
Я невольно улыбнулся. Он скосил на меня свои маленькие узкие глаза монгольского типа с горевшим в них злым ироническим огоньком и сказал:
— А вы улыбаетесь! Дескать, всё это бесплодные фантазии. Я знаю, что вы можете сказать, знаю весь арсенал тех трафаретных, избитых, якобы, марксистских, а, в сущности, буржуазно-меньшевистских ненужностей, от которых вы не в силах отойти даже на расстояние куриного носа… Впрочем, — прервал он вдруг самого себя, — мне товарищ Воровский писал о ваших беседах с ним в Стокгольме, о том, что вы назвали всё это фантазиями и пр. (Напомню читателю, что именно Воровский говорил мне в Стокгольме. — Автор.).
— Нет, нет, мы уже прошли мимо всего этого, всё это осталось позади… Это чисто марксистское миндальничанье! Мы отбросили всё это, как неизбежные детские болезни, который переживает и общество, и класс, и с которыми они расстаются, видя на горизонте новую зарю… И не думайте мне возражать! — вскрикнул он, замахав на меня руками. — Это ни к чему! Меня, вам и Красину с его постепенством или, что то же самое, с его «естественной эволюцией», господа хорошие, не переубедить! Мы забираем и заберём как можно левее!!…
Улучив минуту, когда он на миг смолк, точно захлебнувшись своими собственными словами, я поспешил возразить ему:
— Всё это очень хорошо. Допустим, что вы дойдёте до самого, что называется, левейшего угла… Но вы забываете закон реакции, этот чисто механически закон… Ведь вы откатитесь по этому закону, чорт его знает куда!..
— И прекрасно! — воскликнул он. — Прекрасно, пусть так, но в таком случае, это говорит за то, что надо ещё левее забирать! Это вода на мою же мельницу!..
Среди этой беседы я упомянул о предстоявшем созыве Учредительного Собрания. Он хитро прищурил свои маленькие глазки, лукаво посмотрел на меня и как то задорно свистнул:
— Ну, знаете, это тема такая, что я сейчас не хочу ещё говорить о ней… Скажу только, что «учредилка» — это тоже старая сказка, с которой вы зря носитесь. Мы, в сущности, прошли уже мимо этого этапа… Ну, да впрочем, посмотрим… Мы обещали… а там посмотрим… посмотрим… Во всяком случае никакие «учредилки» не вышибут нас с нашей позиции. Нет!...
Беседа наша затянулась. Я не буду воспроизводить её целиком, а только даю лёгкий абрис её.
— Так вот, — закончил Ленин, идите к нам и с нами, и вы, и Никитич (Партийная кличка Красина. — Автор.). И не нам, старым революционерам, бояться и этого эксперимента, и закона реакции. Мы будем бороться также и с ним, с этим законом!.. — И мы победим! Мы всколыхнём весь мир… За нами пролетариат!.. — закончил он, как на митинге.
Мы расстались. Затем тут же я повидался со старыми товарищами — Луначарским, Елизаровым (мужем сестры Ленина), Шлихтером, Коллонтай, Бонч-Бруевичем и др. Из разговоров со всеми ими, за исключением Елизарова, я убедился, что все они, искренно или неискренно, прочно стали на платформу «социалистической России», как базы и средства для создания «мировой социалистической революции». И все они боялись слово пикнуть перед Лениным.
Один только мои старый друг, Марк Тимофеевич Елизаров, стоял особняком.
— Что, небось, Володя (Ленин) загонял вас своей мировой революцией? — сказал он мне. — Чорт знает, что такое!.. Ведь умный человек, а такую чушь порет!.. Чертям тошно!
— А вы что тут делаете, Марк Тимофеевич? — спросил я, зная, что он человек очень рассудительный, не склонный к утопиям.
— Да вот, — как то сконфуженно ответил он, — Володя и Аня (его жена, сестра Ленина) уговорили меня… попросту заставили… Я у них министром путей сообщения, то есть, Народным Комиссаром Путей Сообщения, — поправился он… Не думайте, что я своей охотой залез туда: заставили… Ну, да это ненадолго, уйду я от них. У меня своё дело, страховое, тут я готов работать… А весь этот Совнарком с его бреднями о мировой социалистической революции… да ну его к бесу!.. — и он сердито отмахнулся.
Я говорил с ним о проекте Ашберга, изложив ему сущность его в общих чертах.
— Конечно, — сказал он, — сама по себе идея очень хороша, слов нет. Но разве наши поймут это! Ведь теперь ставка на национализацию всего. Скажут, что нам не нужны никакие банки, что все они должны быть национализированы… Впрочем, я попытаюсь поговорить с Володей, хотя и не надеюсь на успех… Право, они все вместе с Володей просто с ума сошли (Отмечу, что некогда я был очень близок с семьёй Ленина и в частности с покойным М.Т. Елизаровым, мужем Анны Ильинишны Ульяновой, с которым я находился в дружественных отношениях, потому то он и говорил со мной так откровенно. — Автор.). Спорить с ним бесполезно — он сразу обрывает всякие возражения шумом оскорбительных выпадов… Право, мне иногда кажется, между нами говоря, что он не совсем нормален… Ведь, как умный человек, он не может и сам не чувствовать всю неустойчивость обоснования всех своих идей… но вот именно, потому-то он и отругивается… Словом, творится ахинея в сто процентов… Ну, да впрочем, всякому ясно, что вся эта затея осуждена на полное фиаско, и я лично жду провала со дня на день…
В тот же день Елизаров переговорил с Лениным. Долго его убеждал, но тщетно. Выйдя из кабинета Ленина, он сказал мне, безнадёжно махнув рукой:
— Ну, конечно, как я и предвидел, Володя и прочие ничего не поняли. «Какой такой кооперативный банк! Зачем пускать капиталистов, этих акул, этих грабителей пролетариата!» и пр. и пр. в таком же бредовом духе. «Нам не нужны частные кооперативы, мы сами, мол, кооперация»… Пытался я урезонить Володю. Но он только посмеялся над вашим проектом… «Знаю, говорит, знаю, конечно, Соломон не может не лелеять разные буржуазные проекты, как и его друг Никитич, падкий до спекуляций… Пошли их обоих к чорту — они два сапога пара»… Мне удалось только заручиться его обещанием ещё подумать, и завтра Меньжинский передаст вам и Ашбергу окончательный ответ…
Тут же я встретился и с Меньжинским, моим старым и близким товарищем, который был заместителем народного комиссара финансов, ибо настоящего почему-то не было назначено. Поговорил с ним. Он как то вяло и точно неохотно подавал реплики и был, чем то удручён. Мы сговорились с ними, что на завтра в час дня он примет нас с Ашбергом и даст ответ. Но и он сказал, что не сомневается, что ответ будет отрицательный.
— Что делать, — пожал он плечами, — ведь у нас ставка на социализм…
Повидавшись ещё кое с кем из старых товарищей, я вышел из Смольного института. Меня снова охватила мрачная, пришибленная улица, робко жмущаяся, настороженная… Все или почти все магазины были реквизированы. Поражало то, что они были полны товаров, в которых так нуждалось население. Товары, аккуратно сложенные на полках, были видны через окна. Стояли часовые… Жители же должны были покупать провизию, главным образом из под полы… Поражала эта нелепость… Впрочем, мне как то объяснил её один рабочий, партийный человек, находившийся на ответственном посту:
— А, — сказал он на мой недоумённый вопрос, — вы говорите, товары лежат в лавках… Ну, что же, дело в том, что очень много хлопот у нас. Вот реквизируют товары, ну, а потом забудут о них… они и портятся… Ничего не поделаешь… лес рубят, щепки летят…
К вечеру во многих местах зажигались костры, у которых с шутками и смехом, а по временам и с ворчаньем и руганью, грелись и топтались солдаты, матросы и вооружённые рабочие. Озираясь и обходя, как можно дальше, эти костры, брели какие то смутные, при отсутствии освещения, фигуры… Откуда-то, со стороны предместий, всё время доносились глухие, то одиночные, то небольшими залпами, выстрелы… какой-то гул, отдалённые крики, виднелось по временам зарево… Это рабочие, солдаты и матросы громили, а подчас и поджигали винные склады и погреба, разбивали бочки, бутылки, напивались, лили вино на землю… Их отражали оружием, происходили целые стычки…
Среди красных вождей. 1930г.
Когда я был маленький меня водили в цирк и там были клоуны. И когда все дети видели их разукрашенные лица и нелепые наряды кричали - мама, смотри какой клоун! То был цирк и было весело. Прошло 40к вёсен. И слово клоун стало опасным.
...где же ты Пеннивайз? Мы по тебе скучаем.
Заблокировал все теги связывающие с деянием высшего руководства и вектора от них.
А теперь можно вздохнуть новым слегка прогретым июньским воздухом с закрытым ртом.
Едем дальше
Был у нас на курсе парень, который у себя в гараже клепал эти гипсовые бюсты Ленина на продажу. Правда их никто не покупал, т.к. ценник был заряжен конский, но не смотря на то, что этими бюстами был весь гараж заставлен, он думал расширять производство. И как-то, от избытка чувств, подарил этот бюст преподавателю. Преподаватель, которому Ленин и на фиг не упал, сделал хитрый ход. И назначил меня хранителем бюста.
Тащу я значит коробку, а навстречу подвыпившие мужики:
-Чего это у тебя в коробке?
-Ленин.
-Да ты гонишь!
Но когда я открыл коробку, были очень впечатлены нестандартным содержимым и стали смотреть на меня уважительно.
Когда мы были мелкими и жили в Толмачёво Ленинградской области, то любили обыгрывать окрестную топонимику:
Приезжайте в Тосики,
Мы вам снимем трусики.
Приезжайте в Островенку,
Вам заделаем ребенка.
Так же на реке Губенка
Вам заделаем ребенка.
Ну а коль не ссыте вы,
Приезжайте в Ситенку.
Когда был Ленин маленький
И хлюпал детским носиком,
Любил гулять он в валенках
По садоводству Тосики.
Эх детство босоногое, хорошее было время...
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
(фото настоящее)
Владимир Павлович Андрианов, артист камчатского облдрамтеатра, в образе В.И.Ульянова (Ленина) на севере Камчатки в гостях у коряков (коренных народов севера).
70-е годы прошлого века.