Не прошло и недели, как о смене его семейного положения знала вся рота ППС Ленинского Отдела Полиции города X, не упуская возможности подколоть фразой «захомутали» или рассказать очередной «смешной» анекдот про бессонные ночи, злую тёщу и пиленые мозги.
На такие шутки Виктор вежливо улыбался и молча кивал, стараясь пропускать мимо ушей. Разве виноват он, что все эти шутники переженились на страшных жабах по залёту и при любой возможности сбегают от жён и тёщ в гараж?
После ночной смены он всегда провожал жену на работу, после чего ехал домой, где заваливался спать. Если с дневной, то забирал ее, и они вместе ехали домой через магазин, после чего смотрели сериалы или читали книги.
Отношения с тёщей тоже были налажены задолго до брака. Виктор помогал ей на даче ещё со времён младшей школы, когда сбегал с уроков. И дабы не идти за нагоняем от матери домой, он предпочитал прятаться на участке Варвары Филипповны. Но Варвара Филипповна была строгой и деловитой женщиной, у которой в семье все были при делах и терпеть малолетнего дармоеда на своей территории не намеревалась. Следовательно, приходилось отрабатывать своё там пребывание добровольно-принудительными работами в виде полива огурцов и прополки сорняков.
Виктор работал старательно, ибо за увиливание от работы, будущая тёща уже тогда угрожала выселением из убежища с последующей сдачей матери.
Со своей женой Анастасией они были знакомы с первого класса. Несмотря на подшучивания ребят в духе: «тили-тили-тесто, жених и невеста», они продолжали вместе играть во дворе и ходить в гости друг к другу. Между ними всегда была крепкая дружеская связь, которая позже, во взрослой жизни, переросла в не менее крепкие отношения.
Виктор всегда считал, что самая крепкая любовь развивается из дружбы. Настя нравилась ему с ещё детства, и казалась не такой, как все, когда отказывалась играть с подружками в девчачьи игры и уходила с ним и его друзьями шариться по заброшенным стройкам и предприятиям, коих в середине нулевых было предостаточно, кататься на велосипедах и даже играть в войнушку.
Таких, как Настя называют пацанками, хотя сама себя она таковой не считала, а просто отвечала, что игры с мальчиками нравятся ей больше, чем игра в магазин, где роль денег исполняют сорванные со всех кустарников в округе листья.
В их дружбе, начиная с раннего детства, было немало приключений, инициатором которых очень часто выступала именно она: то предложит всей компании сбежать на ночь из дома и заночевать на стройке, то придумает сделать импровизированную волейбольную сеть из украденных со всех ближайших дворов бельевых верёвок. Уже в конце старшей школы, Настя пронесла на выпускной алкоголь, и именно тогда призналась в чувствах к Виктору. Он был вне себя от счастья, но некоторое время корил себя, что не сделал этого сам. «Девушка признаётся в любви парню и приглашает на свидание – ну и позор», – думал он.
Она же не видела в этом абсолютно ничего такого. – «Ну, призналась и призналась, чего такого-то? Сам бы до самой старости продолжал со мной везде таскаться и отрицать очевидное», – шутила она.
Анастасия, как и Виктор, была против громкой свадьбы с кортежем, толпой пьяных родственников, убогим тамадой и прочими атрибутами безвкусицы, банальности и стереотипности. Ещё и кредит брать на всю эту деревенскую клоунаду. Поэтому они тихо расписались, сделали несколько фотографий и поехали праздновать на дачу, где их уже ждал накрытый родителями стол.
В семье царило взаимопонимание, уважение и забота. Не обходилось и без мелких ссор, но они быстро сходили на нет при адекватном разговоре и нахождении компромисса. Удивительно, сколько проблем можно решить, просто обсуждая их, а не затягивать до запущенных стадий, приводя самого себя к унынию, депрессии и падением в синюю яму.
Именно поэтому Виктор не понимал всех этих мужиков, которые вечно шипят про то, как жена нашла заначку, или то, как они возьмут пивка поле работы и спрячутся от неё в гараже.
– Так что ты там говорил? – Спросил Емельянов. – Чтобы с бабой в гармонии жить-то. – В последний год его брак находился на грани развода, и он пытался с этим что-то сделать, прислушиваясь к каждому совету и мнению по теме. Даже к советам молодых. Он вовсе не относился к ним предвзято, а просто привык сомневаться во всём, особенно чём-то новом. Консерватизм явно подходил ему по характеру, хоть и был отрицательной чертой в современных реалиях.
– Разговаривайте с ней. Если что-то бесит тебя в ней или её делах, то взял и сказал. Тихо, спокойно, без злобы и агрессии. И она пусть то же самое делает. – Виктор протёр глаза и снял крышку с бумажного стаканчика, отпивая горький кофе из «Шаурмы» неподалёку. – Тут главное, чтобы инициатива от вас обоих шла, иначе ничего не выйдет. Игра в одни ворота. А отношения, где один тащит другого на себе, по сути своей, не отношения, а херня.
– Это я понял. Чтобы не дотягивать до чего?
– До депрессии. Иначе на всё пофиг станет. Перестроится химия мозга и охереешь оттуда выбираться. Там или психолог или психиатр уже нужен будет, а не жена и пивко по выходным.
– Да ладно те… – Емельянов с недоверием посмотрел на него. – Эт поди ваше поколение из тик-тока насмотрелось хрени всякой, чтобы к врачам этим ходили и бабки им несли. Раньше не было депрессии этой, и работали люди. И жили хорошо.
– Ага. – Саркастично кивнул Виктор. – То-то люди просто так по сараям вешались и бухали как не в себя. От жизни счастливой и работящей. Щястья не вывозили. – Подыграв деревенскому говору старшины, скривился сержант.
– Ну, хрен с ним, с депрессией этой. – Проговорил Емельянов себе под нос, явно о чём-то задумываясь и уходя в тоску.
Посидев в тишине чуть меньше минуты, старшина вытащил пачку явы красной и закурил, выпуская дым в приоткрытое окно:
– Ты звездопад видел давеча? – Перевёл он нить разговора. – Мне племяш помог Тик-Ток этот ваш установить, дык я анекдоты смотрю, приколы всякие там, а тут вся лента в звездопаде этом.
На прошлой неделе мимо Земли пронёсся целый поток астероидов, видимый невооружённым глазом. За зрелищем наблюдали миллиарды людей по всей планете. Интернет заполонили ролики с явлением небывалой красоты: казалось, что все звёзды в тот момент пришли в движение и устремились в одном направлении, минуя Землю, двигаясь плотной непроглядной стеной. Держа свой путь в бесконечные глубины космоса, они уносились, догоняя, и следуя друг за другом по хвостам, переливаясь голубыми красками.
Ни один очевидец не мог себе позволить не достать телефон и не запечатлеть столь прекрасное зрелище на камеру.
Евгений никогда не стремился увидеть что-то эдакое. Он постоянно пропускал мимо себя новости о красной Луне, очередном затмении или звездопаде. Этот раз не стал исключением. Так он думал. Когда интернет взорвался столь многочисленными записями — игнорировать, и не увидеть его было просто невозможно. Он удивился такому количеству движущихся тел и даже пожалел, что не видел его воочию, но потом сожаление сменилось раздражительностью, потому что из каждого утюга на все лады кричали о том сколь это явление редкое и такого больше никогда не будет.
– Да, видел. Везде его уже обслюнявили. – Кивнул Виктор, прожёвывая. – И в ВК, и Телеге, и Тик-Токе. Все уже свои пять копеек вставили. Из каждого утюга форс идёт. Да и без шизов здесь тоже не обошлось. – Виктор стал яростно жестикулировать, отставив открытый стаканчик на приборную панель. – Кто орёт, что это америкосы опять ковид распыляют, кто-то про пришельцев, что мимо пролетели. Учёные твердят про редчайший феномен в истории изучения космоса. Хрен пойми что это. Но выглядело это красиво, хоть и страшновато. Говорят, что несколько этих булыжников по всей планете нападало. Мы с Настей с крыши смотрели. Без телескопов и прочего всё видно было.
– Опять я один всё пропустил. Дрых со смены. Моя Лидка меня не добудилась. Одна с мелкой смотрела, а я дрых.– Старшина махнул рукой, отворачиваясь к окну. – Ладно, хоть дежурство наконец-то закончилось. Главное эти два часа досидеть и по домам спокойно гнать можно. Верно я грю, малой? – Он с улыбкой пихнул сержанта локтем, из-за чего тот чудом не облился соусом из лаваша, который капнул на заранее подготовленную на ногах салфетку.
– Так точно, товарищ старшина. – Перешёл он на официальный тон. В разговорах про бытовуху Емельянов Евгений был простым полным мужичком сорока семи лет, русые волосы которого только начала трогать седина. Он весело реагировал на шутки и подколы в свой адрес. И что самое главное, умел слушать и слушал абсолютно каждое мнение, не выделяя любимчиков, подхалимов и прочих. Но когда дело касалось работы, даже в обсуждениях таких мелочей как конец смены, он мог придраться за панибратское отношение, если обратиться к нему не по форме. Вот такой он человек.
«Запад-два нуля-двадцать!» – Громко захрипела рация на груди Старшины, заставив Виктора невольно дёрнуться.
– Ябут твою мать! – Ругнулся Емельянов и ответил, прижав рацию к самому подбородку: – Запад-два нуля-двадцать, на приёме.
– Жека, скатайтесь там по адресочку, вам недалеко. Ломоносова 74, квартира 33. – Голос дежурного едва можно было разобрать из-за неимоверно громких помех. Виктор всегда думал, что просто невозможно разобрать какие слова шуршат с того конца провода. – Пятый этаж.
– Чего там? Срочно что-то? – Емельянов явно рассчитывал отсидеться до конца дежурства без дела.
– Там пиздец какой-то. – Прошипела рация. – Соседи орут, ни хера непонятно. То ли наркоманы какие-то, то ли алкаши. Дебош короче. Езжайте, успокойте маргиналов, я к вам через пару минут ещё наряд отправлю, если там совсем буйные, как принял?
– Принято. – Буркнул старшина в рацию. – Ну что, поехали, молодой. – Хлопнул он по рулю патрульной Весты и выбросил свою нетронутую шаурму в окно, попав в переполненную урну. – Поработаем напоследок.
Запустив двигатель, старшина выкрутил руль и задним ходом выехал на центр парковки, и, развернувшись, вывел Весту на главную дорогу.
– Чего в интернетах пишут, молодёжь? – Евгений докурил сигарету и отправил её в полёт из окна.
– Да ничего интересного особо. Всё как обычно. Всё идёт по плану. Ковид потерялся в новостях и не знает куда уже мутировать. Техас стал автономным, или всё-таки не стал. – Виктор быстро листал ленту новостей, допивая кофе. – Только пару раз трешак какой-то попался.
– Кто попался? Говори по-русски, англицист херов. – Раздражённо сказал Евгений. Он, конечно, старался общаться с молодыми на равных, но никак не мог привыкнуть к молодёжному слэнгу.
– Чернуха попалась, говорю. Так понятно? – Виктор нашёл новостной пост в каком-то паблике и включил видео, разворачивая на весь экран.
Виктор прослыл на весь отдел чудаком, потому что был подписан на различные каналы с жестью. Беспредел американских копов, казни колумбийских картелей, видео с мест ДТП, где ещё агонизирующие участники молят о помощи — всё это он смотрел во время обеда в столовой, если обедать посчастливилось не на выезде, и получал порцию порицания от сослуживцев за испорченный аппетит. От сослуживцев, которые потом сами с любопытством заглядывали ему через плечо, услышав из приглушённого динамика крики или выстрелы.
На экране появилась смуглая семья. Мать – полная женщина в салатовой оверсайз футболке и обтягивающих джинсах, которые так плотно на ней сидели, что казалось, они вот-вот лопнут по швам, не в силах сдержать такие огромные телеса. Она стояла позади всех и обнимала двух девочек, положив руки им на плечи. Две девочки-двойняшки лет десяти, не больше, одетые в чёрную и белую футболки, улыбались и махали в камеру, о чём-то переговариваясь то с матерью, то друг с другом. Снимал всё, видимо, отец семейства.
Камера мелко тряслась и замерла, поймав фокус на семье и зафиксировав статичность изображения. Видимо, отец поставил камеру на штатив, но запись почему-то начал в процессе, а не по завершению.
– Ну и что тут? Сейчас этих индусов поезд сшибёт? – Емельянов смотрел на дорогу, а краем глаза косился в телефон Виктора.
– Не индусов, а бразильцев. – Он вслушался в речь героев видео. – Или испанцев. И от поездов в основном наши на тот свет отлетают. А из индусов самые плохие электрики. – с видом знатока съязвил Виктор.
– Остряк, блин. – Покосился на него старшина.
На видео тем временем из-за кадра вышел отец и встал рядом со своей женой, начав что-то бурно рассказывать. На её фоне он выглядел несуразно, хотя так почему-то во многих похожих парах — очень полная женщина и мужичок-спичка.
Виктор видел много жестоких роликов, но все они, в большинстве своём, начинались с самого интересного. Либо с середины действа, либо уже по окончанию, а это видео больше походило на домашнюю хронику обычной семьи, которая наконец-то выбралась на отдых.
Внезапно в кадре позади счастливых родственников возник бледный худосочный мужчина. Он волочил ноги, сильно прихрамывая, а его руки висели безвольными верёвками. Голова переваливалась с каждым шагом с одного плеча на другое, делая своего носителя похожим на собачку с приборной панели.
Отец и мать продолжали что-то радостно кричать в камеру, перебивая, и поправляя друг друга, как вдруг этот худосочный проходимец подошёл вплотную и обхватил тучную женщину руками, вгрызаясь ей в шею, что плавно перетекала во второй подбородок. Вопль боли был настолько отчаянным, громким и пронзительным, что Виктор сбросил громкость видео наполовину, недовольно поморщившись.
– Чего это он? Гашеный что-ли? – Старшина остановил Весту на светофоре и стал внимательно рассматривать происходящее.
– Да хрен пойми. На зомбака вообще похож.
– О, смотрел «Ходячих». – Емельянов будто обрадовался, что появилась ещё одна тема для разговора с молодым сержантом. – Классный сериал. До третьего сезона, правда. Потом бросил, когда они больше базарить стали, чем ходячих крошить. – Он снова посмотрел в экран. – Может тоже кино снимают? А то я даже не знаю чем обдолбаться надо, чтобы так на людей бросаться. Я понимаю с ножом ещё или палкой какой. Но чтобы так — зубами…
– Да кто их знает. – Пожал плечами Виктор. – Они же там явно не только коксом балуются.
На видео, тем временем, события развивались очень быстро: «ходячий» выдрал солидный кусок плоти из шеи женщины, и, видимо, задел трахею, потому что вскоре её вопль превратился в громкое бульканье, сопровождаемое кровохарканьем.
Зажимая рваную рану обеими руками, толстуха повалилась на землю, забрызгивая кровью собственных детей. Девочки громко закричали и отбежали в сторону, боясь подойти, а отец бросился на нападавшего проходом в ноги, роняя его на землю рядом со своей супругой и что-то прокричал, повернувшись к девочкам.
Одна из сестёр, вернув самообладание, взяла вторую за руку, и они выбежали из кадра, оставляя в нём лишь умирающую мать и разъярённого отца, который сидел на груди у «ходячего» и нещадно месил его кулаками.
Это продолжалось секунд пятнадцать, пока женщина резко не замерла и не села на траве, уже даже не стараясь остановить кровотечение. Она посмотрела в сторону, куда убежали девочки, и стала медленно подниматься.
– Это вообще возможно? – Емельянов сидел с округлёнными глазами.
– Я не врач, товарищ старшина. – Ответил Виктор. – Может быть шок?
Женщина повернула голову направо и увидела борьбу. Её супруг уже обессиленный продолжал сидеть на напавшем и сцепился с ним руками, прижимая их к земле возле головы. А тому будто бы было всё равно. Он просто пытался вырвать свои руки из захвата оппонента и дёргал головой, щёлкая челюстью.
Толстуха поднялась на ноги и, сделав несколько шагов, громко захрипела, выпуская из разорванной трахеи брызги крови, и вместо того, чтобы помочь своему мужу, схватила его за плечи и точно так же, как совсем недавно укусили её, вцепилась в шею бедолаги.
Из динамика телефона донёсся уже мужской крик полный отчаяния. Мужчина стал отбиваться уже от своей одичавшей жены. Он толкал её в подбородок и бил кулаками по голове, но та будто не чувствовала боли и лишь сильнее вгрызалась в его плоть.
Первый ходячий, похоже поняв, что подняться не выйдет, вцепился зубами в бедро мужчины, заставляя того паниковать и метаться от одного нападавшего к другому.
– Пиздец какой-то. – Виктор несколько раз быстро нажал на экран, перематывая. – Много жести видел, но это как-то слишком… дико что-ли.
– Согласен. – Емельянов невольно вздрогнул, когда сзади донёсся сигнал клаксона. – Твою мать! Забыл уже с твоими зомбаками, что на перекрёстке стоим. – Он включил передачу и тронулся, продолжая движение по адресу.
В кадр вбежала толпа человек, что-то быстро тараторя и крича. Похоже, что девочки позвали на помощь. Вооруженные палками, они стали бить женщину по голове. Двое из них обошли эту кучу и стали топтать голову лежащего на земле ходячего, превращая её в фарш.
Трое молодых парней смогли оторвать толстуху от уже обмякшего мужа и стали лихорадочно и хаотично пинать её и хлестать палками, повалив на землю.
– Да загасите уже этих бешенных, не видете, что уже невменос полный?! – В сердцах проговорил старшина. Он снова пристально смотрел видео, остановив машину во дворе дома, куда их направил дежурный.
Будто бы услышав его, в кадр ворвался крупный мужчина и одним резким и сильным ударом вогнал лезвие мачете в голову женщине, заставив ту опустить руки, которыми она пыталась ухватиться за палки. Она безвольно обмякла и упала, больше не шевелясь.
Здоровяк упёрся ногой в её голову и резким движением вырвал лезвие из костяного плена, что-то говоря одному из парней, которые обескураженно смотрели на него.
Услышав приказ, кучерявый парнишка лет шестнадцати подбежал к камере и взял её в руки, тряся объективом, пока снимал со штатива. За секунду до конца видео, старшина и сержант дежурного наряда ППС Ленинского Отдела Полиции города X успели увидеть, как здоровяк замахивается для ещё одного удара, целясь в голову мужчины, который пытался защитить свою семью.
В машине повисла тишина. На экране горела кнопка «повтор» и «добавить в избранное». Виктор свернул приложение и убрал телефон в карман:
– Жесть какая-то. – Тихо сказал он, чувствуя, как по телу пробежала холодная дрожь.
– И не говори. – Емельянов закурил ещё одну сигарету. – Я надеюсь, что это постанова, чтобы лайки собрать. Или ещё что-то.
– Женя, таким контентом не лайки собирают, а зарабатывают, продавая на закрытых каналах в Телеге. Обычные юзеры такое видеть точно не должны.
– Опять англицизмы твои. – Старшина махнул рукой, не желая спрашивать значение нового слова, и открыл дверь, вытаскивая ключ зажигания. – Дубинал не забудь, сейчас наших, адекватных маргиналов лупить будем. Они хотя бы кусаться не лезут.
Виктор взял резиновую дубинку с заднего сиденья машины, которую всегда туда забрасывал, чтобы не мешала спокойно сидеть. Увиденное сильно потрясло его. Это не было похоже ни на постановку, ни на монтаж. Да и спросить было не у кого. Обычно в таких группах сидят разные тролли, чернушники и «эксперты», которые всегда разводят срач, будто бы соревнуясь, кто из них наиболее отмороженный. Он даже стал замечать, что в последнее время сидит в этих группах не столько для того, чтобы посмотреть какую-нибудь жесть, а чтобы спуститься в комментарии и наслаждаться реальным цирком. Но сегодня этого не было видно – комментарии к видео были закрыты для всех.
– Ну, ты идёшь, нет? – Емельянов уже стоял на крыльце, придерживая дверь носком ботинка, и выкинул окурок в решётку под ногами.
– Так точно, товарищ старшина! – Ответил сержант, захлопывая дверь Весты.