«Киноспекуляции» — книга Квентина Тарантино о кино⁠⁠

«Киноспекуляции» — это первая нон-фикшен-книга Квентина Тарантино, в которой культовый режиссер и киноман № 1 в мире рассказывает о ключевых фильмах 1970-х, контексте их создания и опыте их просмотра в разном возрасте.

«Киноспекуляции» — одновременно и проницательная кинокритика, и веселая история кино, и задорная колонка светской хроники давно ушедшей эпохи, и откровенная зрительская автобиография. Михаил Моркин сжато пересказывает некоторые размышления режиссера-киноведа.

«Таксист» Скорсезе — фильм про расистов, но не расистский

Тарантино называет «Таксиста» без пяти минут «скрытым ремейком» вестерна Джона Форда «Искатели». Трэвиса Бикла, героя Де Ниро, он считает расистом, который видит в афроамериканцах только преступников. Контакт с ними вызывает у Бикла отвращение, потому что он их боится и избегает. Тарантино подчеркивает, что «Таксист» — это кино о расисте, но не расистский фильм. Шедевром ленту делает то, что ее создатели дают зрителям самим разобраться в главном герое.

Сценарист Пол Шредер не раз уточнял, что разочарованные и безвластные люди срывают свое негодование на тех, кто оказался ниже по социальной лестнице. Тарантино напоминает, что в оригинальном сценарии Шредера сутенер по кличке Щеголь, которого сыграл Харви Кейтель, был черным, как и все персонажи, которых в финале убивал Бикл. Еще автор утверждает, что поменяв цвет кожи этих героев, Скорсезе и студия Columbia пошли на социальный компромисс, испугавшись агрессивной реакции среди кинозрителей. Кроме того, Скорсезе очень хотел снять в фильме своего друга Кейтеля, и Тарантино признает, что не может представить «Таксиста» без этого актера. Кейтель попросил Шредера найти ему в Нью-Йорке настоящих белых сутенеров для консультации, однако сценарист не смог найти ни одного, потому что их просто не существовало.

Режиссер также считает, что «Таксист» появился на свет благодаря успеху триллера о мести с Чарльзом Бронсоном «Жажда смерти», где главный герой мстил преступникам за смерть жены и изнасилование дочери. Фильмы о мести были популярным жанром в 1970-х: «Человеческий фактор» с Джорджем Кеннеди, «Элита убийц» с Джеймсом Кааном, «Крупный калибр» с Аленом Делоном и «Банда защитников» с Крисом Кристофферсоном. В подтверждение этой теории Тарантино вспоминает, что Columbia выпустила «Таксиста» в повторный прокат двойным сеансом с «Фермером», который, по мнению студии, был посвящен схожей истории о мести. Тарантино смотрел оба фильма в кинотеатре в черном районе, и афроамериканцам картины явно понравились. Для них «Таксист» выглядел как амбициозный эксплотейшен, а не каннская драма. Зрители сразу понимали, что Трэвис — чокнутый, нелепый и смешной придурок. Тарантино также предполагает, что ненадежный рассказчик Бикл врал насчет службы во Вьетнаме, так как явно никогда не общался с темнокожими близко, а будучи солдатом на войне, такое было бы невозможно.

Как Брайан де Пальма с помощью приемов Хичкока добился коммерческого успеха

По словам Тарантино, в отличие от других представителей Нового Голливуда вроде Скорсезе, Богдановича и Спилберга, их приятель де Пальма не смотрел старые фильмы по телевизору и в целом не был киноманом, больше увлекаясь наукой. Де Пальма подражал Хичкоку не потому, что его действительно привлекали загадки, саспенс и жанр хоррора. Режиссеру просто нравилось, как Хичкок придумывал кинематографические приемы и применял их внутри своих историй.

Кроме того, де Пальма взял на вооружение то, как Хичкок, в отличие от старых мастеров Голливуда, намеренно пытался привлечь внимание зрителей к существованию камеры и постоянно напоминал им, что они смотрят кино. «35-миллиметровая кинокамера всегда была главной звездой фильмов Хичкока. На первом месте были не актеры, читающие текст, и не красивые картинки, а агрессивный кинематограф, который манипулировал зрителем с помощью подвижного визуального языка и неукротимого остроумия», — пишет Тарантино. Де Пальма понимал, что такой подход лучше работает внутри триллеров и хорроров, но не в других жанрах.

Тарантино напоминает, что де Пальма начинал как сатирик-контркультурщик от движения хиппи, а затем занял нишу «современного мастера макабра», чтобы достичь коммерческого успеха. На этот шаг его вдохновили «Отвращение» Романа Поланского и «Птица с хрустальным оперением» Дарио Ардженто. Первый триллер де Пальмы «Сестры» был попыткой одновременно сделать оммаж Хичкоку и придумать метапереработку «Психо». Попытка оказалась достаточно удачной, чтобы режиссер продолжил работать в жанре и перешел к коммерческому голливудскому кинопроизводству. Здесь де Пальма впервые использовал свои фирменные элементы вроде убийцы с раздвоением личности и разделенного экрана. Убийство с праздничным тортом и мясницким ножом Тарантино называет одной из лучших сцен в фильмографии де Пальмы. Тем не менее ему не нравится вторая половина хоррора, в которой постановщик сменил протагониста.

Лучшими фильмами де Пальмы Тарантино называет «Кэрри», «Бритву», «Прокол», «Лицо со шрамом» и «Хай, мамаша!».

Как Тарантино начал бояться пеших походов

Зрители не ждали, что одного из героев триллера Джона Бурмена «Избавление» изнасилуют деревенщины. Во внезапной сцене злодей начинает трогать героя Неда Битти за лицо, ездить на нем верхом и выкручивать ему соски. По мнению Тарантино, режиссер не стремится нарастить саспенс, а попросту выносит зрителям мозг. «Мы видим не просто изнасилование или проявление грубой мужской силы. Такие сцены мы уже могли видеть в фильмах про тюрьмы. Это, скорее, древний ритуал, словно взятый из документалки про дикую природу. Нас по-настоящему тревожит то, как сексуализируется мягкое тело Неда Битти. Однако, как и в случае со зверствами римлян в „Страстях Христовых“ Мэла Гибсона, здесь присутствует некое садомазохистское очарование. От сцены невозможно оторвать взгляд», — делится Тарантино. По его словам, после просмотра «Избавления» он боится ходить в лесные походы.

Чем важен фильм «Детектив Буллитт» для индустрии кино?

Он навсегда изменил жанр полицейских фильмов на большом экране и на ТВ. Раньше крутыми героями считались секретные агенты и частные детективы, а фильмы о копах были мрачными, серьезными и занудными. Между Фрэнком Синатрой в «Детективе», Сидни Пуатье в «Меня зовут мистер Тиббс!», Ричардом Уидмарком в «Мадигане» и Джорджем Пеппардом в «Маятнике» не было никакой разницы: одинаковые одежда, дела (хоть и провокационные по меркам 1960-х), неудачные попытки имитировать речь улиц и недовольные жены дома. И тут появился Фрэнк Буллитт в пижаме как у основателя Playboy Хью Хефнера, с классной стрижкой и гардеробом, с горячей подружкой и на Ford Mustang.

По сюжету Буллитт должен защитить важного свидетеля, который готов дать в суде показания против боссов крупного преступного синдиката. Когда того все же убивают, Буллитт пытается скрыть от мафии его смерть, чтобы поймать убийц. Тарантино отмечает, что половина действий детектива бессмысленна и логична только с точки зрения «эмоциональной кинематографичности».

Автор книги отмечает, что «Детектив Буллитт» пользовался популярностью до конца XX века. Однако зрители, родившиеся после 2000-го, «вряд ли смотрели фильм, хотя, вероятно, слышали про него из-за известной сцены погони». Тарантино впервые посмотрел «Буллита» в кинотеатре, когда ему было 6 лет, и сам помнит показ только из-за сцены погони. Режиссер считает, что крайне незапоминающийся сюжет не портит «Буллитта». По его словам, режиссер Питер Йетс понимал, что зрителям плевать на сюжет, и именно эта «богемская хипповость» отличала его работу от стандартных криминальных фильмов Голливуда.

Как режиссер «Грязного Гарри» изобрел экшен-монтаж

Тарантино пишет, что Сигел умел снимать драки, погони и перестрелки, как никто другой, в свое время ему не было равных. Он начинал карьеру как монтажер и снимал экшен-сцены, уже зная, как он их смонтирует, пока другие мыслили непрерывными пятиминутными мастер-планами. Сигел говорил в интервью: «Хороший монтажер станет хорошим режиссером, но хороший режиссер не обязательно является хорошим монтажером». Кроме того, фильмы Сигела отличались от работ его современников шокирующими и внезапными сценами насилия, жестокими, но не кровопролитными.

Полицейский, который не слушает своих начальников и вершит правосудие так, как видит он сам, — типичный протагонист Сигела. Таких героев можно увидеть не только в «Грязном Гарри», «Мадигане» и «Вердикте», но и в «Блефе Кугана», «Незнакомце в бегах» и «Грубой огранке». У Сигела даже шпионы и преступники выходят из-под контроля начальства.

Тарантино называет бриллиантами фильмы Дона Сигела «Бунт в тюремном блоке № 11», «Вторжение похитителей тел», «Малыш Нельсон», «Пламенеющая звезда», «Блеф Кугана» и «Побег из Алькатраса», но именно «Грязного Гарри» считает лучшей работой режиссера и «одним из самых идеальных развлекательных фильмов 1970-х».

Благодаря этой картине Клинт Иствуд сделал себе имя за пределами ковбойского жанра и отнял у Джона Уэйна («Настоящее мужество», «Рио-Браво») звание главной американской экшен-звезды 1970-х. Вдобавок «Французский связной» и «Грязный Гарри» привели к тому, что фильмы о полицейских заменили вестерны в кино и на ТВ. Тарантино также называет боевик первым представителем популярного жанра о серийных убийцах (до этого копы в основном сражались с мафией). Трансгрессивный герой противостоит маньяку по прозвищу Скорпион, который списан с настоящего убийцы Зодиака.

Тарантино считает «Грязного Гарри» политическим фильмом, который Дон Сигел мастерски подогнал под целевую аудиторию — «фрустрированных американцев старше 35 лет, которые больше не узнавали свою страну, когда выглядывали из окна, читали газеты и смотрели новости». Для них Гарри Каллахан (Иствуд) символизировал ответ той шокирующей жестокости, к которой им нужно было привыкнуть в реальной жизни. На съемках Сигел называл Гарри расистом, который винит во всем черных и латиноамериканцев. Тарантино же кажется, что в фильме полицейский ведет себя неполиткорректно, но не как расист. «Фильм был бы лучше (или, во всяком случае, серьезнее), если бы Гарри был расистом, но тогда бы это был „Таксист“», — объясняет Тарантино. Он не считает фильм расистским, только «агрессивно реакционным» с точки зрения текста и подтекста.

Политическим фильм делает сцена, в которой Гарри Каллахан останавливает темнокожих грабителей банка. Тарантино отмечает, что актеры специально одеты под «Черных пантер», потому что именно они были единственными афроамериканцами, которые грабили в США банки, были воинствующими революционерами, которые таким образом добывали деньги на оружие. Белые американцы старшего поколения боялись рассерженных темнокожих активистов больше, чем Чарли Мэнсона, Зодиака и Бостонского душителя вместе взятых. А Гарри Каллахан их не просто не боялся, но и шел на них с револьвером, жуя хот-дог и не прячась от пуль.

Все это наделило фильм Сигела сомнительной моралью. «Дон, как старый жанровый режиссер, был аполитичным. Его работой было захватить аудиторию любым способом. И если это получалось сделать, ставя под вопрос систему уголовного правосудия, то его это не смущало», — пишет Тарантино.

Автор текста: Михаил Моркин
Источник: postmodernism