Но затем мир перевернулся. ЕГО челюсти сомкнулись на её горле, не пробивая кожу, но сдавливая дыхание. Выбитый клинок с звоном вонзился в грунт в сантиметре от её головы, а тяжёлая лапа самца вдавила череп дракомантки в пыль. Всё же не хотелось бы получить выдох в мгновение его триумфа.

Она – его добыча. Его зелёные глаза, подобные двум ядовитым изумрудам, пожирали её душу. Казалось, она тонула в этом бездонном взгляде, медленно погружаясь в пучину чужой воли. Сжав веки, драконица приняла свою судьбу...

HiddenUser в VK
HiddenUser в VK Видео
HiddenUser в RUTUBE
HiddenUser в ТГ

_____

Луна.

Деревья стоят сплошным черным силуэтом.

Хочется помнить обо всем, глядя на звезды. Так много их, такие холодные.

В глазах стоит беспристрастное лицо Агнес, в руках ощущение её вьющихся золотых волос.

— Видишь ветер?

— И что…

— Пасмурно, да?

— И что…

— Вчера было так солнечно. Помнишь?

— И что…

— Ты всегда отвечаешь одинаково.

— Я здесь для этого.

Лязг металла. Меч вынут из ножен…

Образы резали и услаждали сознание. Приятная горечь слез ласкала тревожный дух.

Воин шел по степи, обходя густые рощи, раскиданные по большим изгибам холмов. Хотелось подольше остаться под светом луны. Позже будет солнце. Солнечный свет напоминал золото волос Агнес, и хотелось его забыть на время.

Противоречивое желание.

"Имя? Моё имя… оно уже ни к чему… Помню лицо Агнес, больше ничего не нужно," — говорил про себя воин.

Обдуваемый ветрами, он уже не понимал, жив или мёртв. Скудные запасы воды и еды закончились много дней тому назад, лошадь сдохла, и сам он давно должен был лежать где-то в траве, смотреть опустевшими глазницами на облака.

"Быть может злые духи заключили меня в этом теле?" — он посмотрел на свои руки, на них все ещё были перчатки, на ногах сапоги, плащ за спиной.

И верный меч был при нем. Меч, который он напоил кровью Агнес.

_____

Мир давно разрушался.

Это были странные ощущения.

Жизнь продолжалась.

Орки вышли из своих джунглей, где томилась их свирепая раса долгие столетия. Их серокожие орды истребляли все на своем пути. Они топтали поля и жгли деревни, преодолевая и разрушая стены, проникали внутрь городов, где убивали всех жителей, заливая улицы кровью, а тела вешали вдоль дорог. Их ненависть была беспредельной. На всех южных просторах королевства стоял отвратительный запах сожжённых трупов, это горели тела людей, которых никто не смог защитить.

Но жизнь продолжалась.

А потом пала столица. Многие месяцы её осаждала огромная толпа орков. Вскоре механизмы пробили великие белые стены, что откидывали тень на холмы. Ненависть океаном захлестнула город, улицы стали рубиновыми каналами. Черви, крысы и мухи обрели свой рай, падальщики создали над столицей свои небеса, их облака ещё долго стояли над мёртвыми кварталами. Никто не знает, что стало с цитаделью, быть может король ещё там…

Орки же двинулись дальше. И наконец-то им дали бой.

Рыцари севера единым воинством сошлись в жесточайшей схватке с врагом. В страшной битве тысячи тел смешались, перемалывалась плоть. Орки остановили свой победный марш. Война замедлила свой темп. Но люди не победили, уже никто не мог сказать, способны ли они вернуть свои земли. Королевство распалось.

Время текло ядовитой, разъедающей всё рекой.

Ветра унесли крики мертвых, спрятав их где-то в священных рощах, скорбящих по миру.

Но на севере жизнь шла своим чередом.

Где-то в захудалых землях стоял на скалистом речном берегу замок, а в недрах его восседал на деревянном троне стареющий лорд, отвечающий за нерушимость королевской границы. Уже не было самого королевства, но граница все ещё была. Некоторым людям плевать, что происходит в мире.

Подле замка раскинулись сады, окруженные высокой стеной, покрытой плющом. Сады, по которым любила гулять Агнес.

Мысли стали возвращаться в нормальное русло, и воспоминания воина развеялись…  

_____

Иногда происходили странные вещи.

С воином ещё случалось нечто, похожее на сны, но он не контролировал это, просто проваливался, и не помнил, когда заканчивался предыдущий период бодрствования.

Пока воин брел ночами, то жонглировал своими воспоминаниями, в которых главным предметом была Агнес. Ему нравилось просматривать особенно те мгновения, в которых Агнес смеется. Хотя этот смех ему не всегда нравился. Один лишь раз ему удалось рассмешить её…

Впереди показался город.

"Цивилизация, здесь, в этой глуши?" — вопрошал про себя воин. 

На востоке от королевства обитало множество людей, но по мере углубления в бесконечные леса они встречались все реже, человечество здесь распылялось.

Огибая лесной массив с севера, воин брел по степи. Он оставил далеко позади все известные поселения.

Но здесь, посреди бескрайних полей, стоял на возвышенности прекрасный град, окруженный кольцом белой стены, а за ним виднелись высокие белые здания, похожие на колокольни неведомых храмов.

На мгновение воину показалось, что он порвал тонкую мембрану между пространствами, и на него повеяло свежей энергией. В один лишь миг он узнал, что над этими просторами расцветают иные миры, и души здесь забирают другие боги. И ведение улетучилось, но мысль осталась, воин сорвал её и спрятал глубоко в памяти.

"Пригодится…"

Он встал на одно колено и вырвал из дерна несколько травинок, чтобы вдохнуть их полевой аромат, но запах был иным, чем он ожидал, то ли он уже не ощущал запахов, а лишь вспоминал их, и воспоминания причудливо перемешивались.

Скоро поднимется солнце.

Воину захотелось сперва увидеть город один раз при свете дня. Но войдет в него он лишь следующей ночью, если взгляд поймает жизнь. В мёртвую цитадель забрести не хотелось, даже несмотря на то, что сам он уже скорее всего давно мёртв.

_____

Они придут днем.

Но ещё когда солнечные лучи ударили с рассветом, то воин упал бездыханным в траву. Играющиеся с ним темные силы наконец-то отпустили тело.

Дух же бродил поблизости. Бесплодная тень бездонными глазницами созерцала, как несуществующие руки бережно уложили тело в лоснящуюся на ветру бархатную траву. Труп обмыли росой и словно приготовили для чего-то.

Затем тень испуганно и тревожно стала ходить вблизи. Красные потоки пыли из иного мира заполнили собой все. В них мелькали черные туши других существ.

Послышался волчий вой, очень печальный.  

Пришли тени рослых волков, из их расплывающихся силуэтов вырывались алые глаза, как пылающие расселины.

Никаких слов.

Тень поняла, что её уводят. Ни она, ни волки не двигались. Но мир перемещался, приближая к ним искомое место, что звало тень, зов этот был бесчувственным, словно ветер обдувал песок. Где-то рядом возникали блёклые огни неведомых сущностей, путешествовавших в том же направлении.

Наконец явилась та пустота, к которой все они стремились.

Среди драпировок зелёных туманностей, украшенных драгоценными звездами, висели осколки скал.

Мощный низкий голос, исходящий от бесконечно огромных сводов пространства, зазвучал:

— Иди ко мне.

— Я ни в чем не повинен… — тень выдохнула остатки эмоций.

— Не бойся.

— Что ждет меня? — глазницы расширились.

— Жизнь. Тебя ждет жизнь. Новое тело.

— Мне больше не нужно тело… сполна им наигрались злые силы.

Голос стал более жестким, если в этом пространстве существовало то, что можно было назвать эмоциональным окрасом:

— Выбор не был дан!

Словно змеи вокруг витали узкие потоки сил, неизвестных для тени, и она смотрела, как они расширялись, перемещая тепло сквозь неисчислимые миллионы миль.

Среди острых камней возник свет, пронзивший тень своими лучами, и та была вынуждена устремиться прочь, но не нигде нельзя было укрыться.

— Нет! Прошу, нет! Это все, что осталось от меня!

Свет исчез. Тень расплылась остывающими остатками.

Голос смягчился:

— У тебя снова есть хозяин.

Возникали воспоминания о свежести вечерних полей, о золоте народившегося хлеба. И вот воин уже вновь проводил по колосьям рукой, ощущая жизнь.

Развеялись усеянные звездами черно-зелёные своды. И снова одинокий воин стоял среди полей, обласканный утренними лучами.

Но когда взглянул на свои руки, они были черными расслаивающимися пятнами, из которых торчали серые, блестящие когти. Сильные руки, крепкие ноги. Новые ощущения. Он дышал всем своим телом, не вдыхал, а забирал первую ночную свежесть вокруг себя из мира. Природа самого себя стала приятной загадкой.  

"Нет… это больше не я. Сам пытался убежать… Да. Можно уйти от людей. И я ушел. Но как мне уйти от самого себя?" — медленно и плавно проговаривал внутри воин или тот, кем он теперь был.  

Теперь пришла пора резвиться.

Стало гораздо легче. Воспоминания об Агнес теперь выцвели, большая часть грусти в них испарилась, а осталось легкое веселье и приятная жалость. Заиграла ностальгия в конечностях, расцвело расслабление в разуме.

"Город… град на холме!"

Вспомнив о белых стенах, монстр ринулся через местность. Он бежал, не зная сопротивления ветра, мчался, как сам ветер, хоть внутренне и смеялся от того, что достиг в реальности этого избитого сравнения. Ветром он себя ощущал, видел себя острой черной тучей, оставляющей борозду в поле утренней палитры.

И вот, он увидел град, как и хотел, под излучением солнца. Сверкала белизной стена, одна лишь эта стена мыслилась символом недостижимой чистоты, столь ровной она была, лишь врата чернели на ней. Открылись они, и монстр устремился туда. 

Но из врат вышел на коне страж, защищен блестящим нагрудником. Не утра луч, но надменность отражалась в его полированной броне, в лице, утопающем в тени от округлого шлема.  

Монстр преодолел подножие холма в миг и приблизился к вратам.

Тогда всадник поднял сильной рукой своей меч с кристаллом в гарде, синий свет озарил местность и отбросил незваного гостя прочь.

Боль пронизывала тело, хотелось ужасно унять тот свет, но лишь одна неугасимая боль пламенем испепеляла сознание, исчезла способность мыслить, жажда скрыться во тьме только все заполняла. 

"Прочь… прочь!"

И острой тучей унесся монстр, покрывая многие мили. 

_____

День тот стерся из памяти, оставшись лишь мутными образами лесного массива, в дремучей толщи которого был найден отдых и блаженное забытье.

Вечером же вновь пожаловали волчьи тени, с сочувствием тлели расселины их глазниц.

Монстр лишился своего тела, снова став тенью.

Мрачный изумруд окрасил изгибы далёких тонких пространств, алмазы звезд игриво засверкали. Красный песок внизу, бордовые дюны уходят за горизонт.

И вновь раздался тот низкий голос:

— Ты слышишь меня.  

— Я слышу. Но кто я теперь?

— Ты мой раб.

— Но для чего я тебе?

Ужас возрастал в сознании.

Луч света вспыхнул на мгновение, и тень притихла, прильнув к склону алого бархана.

— Твоё тело есть мое порождение. Душа твоя в моих руках. Ты слушаешь мои приказы. А иначе… я лишу тебя того тела, что дал, а душу истерзаю пустотой.

— Я понял… я осознал… — с грустью отвечала тень.

— Из моего желания произрастает твоя воля, — и эхо вторило ещё долго, печально запекаясь смыслом на внутренней стенке фантомного черепа. 

Прошло видение, бывшее иной реальностью, но голос этого хозяина не удавалось вспомнить. 

_____

И следующей же ночью был дан приказ. Как едкий укус невидимой змеи он проник в сознание и закрепился там. Один за другим всплывали в тьме мышления образы…

Поле.

Луна.

Склон холма, и ветер, пригнувший траву.

Грустный отлив белого цвета на городских кирпичах.

И вот уже это не есть видение, но действительность, которую монстр рассек с большой скоростью и взобрался по стене, перемахнул через каменные зубцы, чтобы оказаться в чьем-то уютном саду.

Здесь были поляны, очерченные мраморными ступенями, из цветов же росли здесь только рододендроны, а с неизвестных деревьев опадали плавно бордовые лепестки.

Косые лунные лучи, падающие из крон, медленно испарялись.

"Утро близится… может быть, я уже опоздал. Но зачем я здесь?"

"Иди," — раздался внутри чужой повелевающий голос.

И монстр, повинуясь, ринулся между деревьями к строениям, перепрыгнув через высокую каменную ограду.

Ломанные улицы делили кварталы, обведёнными такими же оградами, за ними виднелись запутанные корпуса дворцов, обведенные многими колоннадами, ступенчатые крыши покрыты были кустарником.

Спустя несколько рывков, он уже прятался в тени кипарисов, выстроившихся в просторную аллею. В конце её был ещё один дворец.

И монстр ворвался туда.

Под рукой мельтешили те, кто был подобен теням теперь. Слуги, стража, все это было немощной людской плотью, которая была в считанные мгновения разорвана сильными руками. И вот, он шагает через залы, шелковые занавески покорно свисают в эту безветренную ночь, только тяжелые шаги слышны, но звук их уносится вдаль, теперь яркими были лишь мысли и желания, это было совсем иное существование.

И наконец, лестница. Монстр поднимается по ступеням, чтобы забрать нечто, что будет принадлежать его хозяину.

Там снова зал, в котором свет лишь из одного окна, ставни раскрыты и занавески отдернуты, взору открыта поблекшая персиковая луна.

Монстр бросил мечтательный взгляд. 

В центре комнаты на большом ложе, самом утонченном и роскошном из всех, что видел монстр в прежней жизни, лежала девушка. Тёмно-рыжие волосы, аристократично-изящное тело с утонченными конечностями было прикрыто одной лишь белой туникой, правильные черты лица и, конечно же, удивление, которое они выражали в тот момент, не теряя при том некоего достоинства.

Когда монстр обратился к своей цели, то сперва немного помешкал, разглядывая. Но прозвучал шум множественных шагов, должно быть, стражи.

Схватил.

Девушка была легкой, особенно при возможностях нового чудовищного тела.

Никакого сопротивления или крика. Только кромешный ужас испытывала девушка в тот момент, возможно она уже потеряла сознание и потому так смиренно покоилась на широком плече.

Окно…

Свежий предутренний свет.

И ветер снова рассечен в стремительном беге.

Широкие улицы в этом районе сменились узкими переулками, дома стали меньше, переходы теснее. Позади уже никто не гнался. Стена была близка, и вот, монстр запрыгнул на неё.

Но вдруг сверкнул синий огонек в стороне.

Луч.

Монстр закрыл своим телом девушку.

И нечто обожгло его спину, озарив разум болью, засверкавшей, словно мириады звезд, упавших в одно мгновение.

Вопль звериной боли огласил весь град.

В следующее мгновение, монстр спрыгнул со своей добычей и побежал прочь, через поля, мимо рощ, перепрыгивая ручьи и переплыв одну маленькую реку, каменный мост через которую был уже давно разрушен.

"Я принес…" — лишь подумал монстр, аккуратно складывая дышащее тело девушки у подножия старой сосны в светлом и уютном бору, где решил отдохнуть.

"Великолепно," — произнес внутри властный голос.

Реальность распалась на пыль, которую сдул ветер небытия. Разверзлись вновь изгибы космоса, и далекие миры засверкали. Теней здесь было много, стаями они витали, словно наслаждаясь своим призрачным полётом. Монстр снова стал такой же тенью, но ему не нравилось здесь, и ноющий страх сковывал то, что оставалось при нем от его души. 

Через какое-то время тень увидела красные глаза, в которых горела жажда чего-то, быть может чего-то большего, чем власть, чего-то непонятного человеческому сознанию, не доступного для человеческой души.

Это пугало тень, заставляя ретироваться в расселины меж булыжников потустороннего пустыря.

— Тебе не зачем скрываться от меня, раб.

— Этот взгляд может испепелить меня… — растворялся ответ тени.

— Иди на север. Ты добыл указанное. Отнеси в мой чертог.

— Север огромен, как найду я этот чертог?

— На небе вспыхнет для тебя одного зелёная звезда, она поманит тебя, иди к ней и не бойся.

— Я все понял, я принесу, я дойду… — бессильно таял ответ тени.

И реальность восстановилась, и вернулись пределы для пространства.

Тень стала монстром.

Монстр же оглядел девушку, углубив своё понимание этой легкой красоты, воздушной, как летний вечерний ветерок. Кожа без изъянов, черты без идеальности.

Эта ночь была длинной.

Путь занял все время целиком. Но возможности нового тела были весьма велики, и силы долго не кончались. Этот мир был будто местом для легких испытаний.

Овраги, поля, реки, рощи.  

И вот он встал на вершине холма, с которого открывался вид на лежащую впереди тундру. Далеко за ней земли альвов, волшебного народа, закрывшего себя от мира, а перед ней возвышался чертог хозяина.

Огромный черный замок посреди ничего.  

Нагромождение башен, закрывающих звездное небо своими острыми крышами, мириады колонн и шпилей, каменные клыки, торчащие из стен, статуи различных демонов и тварей на углах карнизов. И не горело в нем ни единого огонька, он был подобен черной туче посреди ясного неба.

И только тогда монстр понял, что ночь здесь не кончалась. Это был край его хозяина, его предел, и солнца он в нем не ждал.

Дорога возникала в поле, у подножия холма, мощенная камнями сперва, но затем к ним примешивались чьи-то кости, и вскоре под ногами были только кости, хрустящие, ломкие, и черепа с пустыми глазницами.

Но грубая плоть нового тела не замечает ничего, только разум, заключенный внутри монстра видит это, переживая блеклые оттенки человеческих страха и омерзения. 

Вход в замок подобен разлому в скале, черный и узкий, выровненной трещиной устремляющийся ввысь.

Внутри темнота. Огромный зал, уходящий вглубь, в конце которого были новые врата, а по сторонам проходы, коридоры, потолки которых поглотила темнота сводов.

"Дворец всех дворцов… И это рядом с нами, с людьми, в нескольких месяцах пути… Как же мало мы знали об этом мире!"

Монстр ощутил рукой смиренное тело на плече, оно по-прежнему у него, он не без добычи пожаловал.

"Иди ко мне…" — прозвучал хозяйский глас в душе.

Спустя несколько поворотов наощупь, монстр вышел в зал, где сплошным рядом уходили вдаль узкие окна, лунный свет из них стоял пластинами в затхлом воздухе. Вместо пола была сплошная пропасть, над которой лишь один ровный виадук вел к большой каменной площадке.

Был там один только трон из костей, на котором сидел хозяин всего, что можно было здесь увидеть. Власть его ощущалась в самом обличии, только мантия с капюшоном и белая борода, спускающаяся на колени, а между волосами и тканью серая кожа истощенного могуществом лица, покрытого морщинами, ниспадающего на череп, внутри которого, быть может, таились секреты неизмеримой глубины. И когда монстр положил к ногам его тело девушки, то веки хозяина открылись, за ними слабо мерцали красноватые глаза, не выражавшие ничего.

Монстр тщетно искал смысл в пустом взгляде.

Очи хозяина стали неспешно оглядывать тело, прикрытое лишь тончайшей туникой.

"Вершина чьих-то усилий, это оберегали другие руки, масла увлажняли эту кожу, вода омывала это тело, его всегда держали в безупречной чистоте. Плод усилий, сорван им, словно яблоко с дерева… Кто же он…"

Но послышалось рычание.

Из-за трона явился крупный черный волк, замерцало алое пламя холодных глаз.

Монстр отшатнулся.

И только тогда в глазах хозяина появилась жизнь.

Желание тлело сперва в нем, как последний уголек оставленного костра, а затем возгоралось, будто огонь переживал свою жизнь обратно.

Зелёные отсветы заиграли в хозяйских зрачках.

Тогда тело девушки медленно поднялось в воздухе, пыль и песок под ним разлетелись блестящим вихрем.

"Магия, злая магия…" — подумал монстр, и волк снова зарычал, словно прочитав мысли.

Когда тело повисло, словно подвешенное за невидимые нити, девушка наконец подняла голову и издала крик страха. Она содрогалась в ужасе, пытаясь вырваться из незримых пут. А потом её тело стала искажать боль, она выла и вскрикивала.

Монстр смотрел безучастно.

"Власть, власть, власть… как пошло," — бросил про себя монстр и удалился прочь.

"Ты свободен…" — вдруг услышал он у себя в голове запоздалую реплику.  

Свежий воздух, снова. 

_____

Поля в лунном свете прекрасны.

Какое-то время бесконечная луна радовала взор, но что угодно может наскучить, включая северное сияние, что завораживало поначалу, внося разнообразие в ночное небо, украшенное кроме звезд только шпилями черного замка.

И спустя дни или недели, а может и месяцы, монстр бежал на юг, где резвился, не теряя чувство слежки за собой. Само небо было оком его сумрачного господина, прикрытым тонкой оболочкой материального мира, хрупкость которого монстр уже успел увидеть и почти успел осознать.

Рощи, реки, овраги.

Осенний ветерок, тусклое солнце.

Время стекало куда-то, превращаясь из величественной реки в опасное болото…

Иногда голод бывал утолен случайно попавшимися оленями или мелкими полевыми зверьками, которых монстр сгрызал вместе с их мелкими косточками, впивался в них клыками, облизывая со краев пасти сладкую и теплую кровь.

Бывало, монстр пробегал мимо града на холме. Длительно вглядываясь в него, он понял, что тот больше, чем казался сперва, и видел он лишь малую часть, но ему не суждено было попасть в эти дома в ином качестве, нежели как вором в ночи. Быть может он так и не узнает, кто те люди, что жили внутри, и почему они живут в этом месте, а город их не окружен возделанными полями.

"Здесь только дворцы, окруженные стенами…" — думал он. 

В эти моменты монстру становилось тоскливо.

Воспоминания об Агнес оставались единственным ярким пятном, которое связывало с прошлым, с тем, что можно было назвать жизнью, пусть и тусклой, но жизнью человеческой. Теперь же только блуждание в тьме, не в темноте, но во тьме истинной, тьме сомнений, во мрачном отсутствии смысла.

Иной раз хотелось бросить все, бежать обратно, найти блуждающий где-то, быть может, дух Агнес, лечь у её ног и выть, моля о том, чтобы она позволил просто лежать так целую вечность…

А время всё стекало, как дождь по пространству.

Приказов не было. 

В этом дожде монстр медленно учился пересекать границу миров.  

Сперва это были лишь попытки вспомнить ощущения, какие были в последние мгновения перед растворением реальности. Но позже монстр стал глушить свои ощущения.

После потери человеческого облика, его последних черт, он стал овеян магией, а возможно что и сама магия текла теперь по венам его мутировавшей плоти, распадавшейся во взгляде. Магия эта позволяла ему ощущать мир иначе, он видел матерчатую реальность, видел фактуру границы, но не мог порвать её. Спустя месяцы, движения его стали столь утонченными, что он смог прикоснуться к этой границе.

Задушив в себе телесные чувства, он все ещё находился здесь. Тогда он начал пытаться задушить в себе даже мысли, чтобы достигнуть пустоты, какая предшествовала переходу в иной мир. И тогда обнаружил однажды себя во тьме. А позже из тьмы этой, как в тумане, зародился его собственный образ, который он хотел увидеть.

Так монстр стал тенью уже по своей инициативе. 

Долго блуждал он, в виде тени, по этому миру, шарахаясь в пустоте и пытаясь разглядеть в тумане своды космоса. Но видел только синие изгибы нижних слоев иных пространств. Что-то тянуло его вниз.

В конце концов нашлась тропа.

Это был след из мыслей. Так была выслежена мысль хозяина, служившая оковами для монстра. Она выглядела, как уродливый сгусток чего-то неизвестного. Черные вулканические наросты трескались, и из них вытекал зелёный светящийся гной, утекавший в неизвестность, здесь не было запахов, но тень знала, что это нечто издает ужасную вонь.

Тень уже знала, что ненависть просто выкинет обратно в реальный мир, поэтому в полном спокойствии, она увидела, как сгусток лопается.

В высоте, быть может, среди эфирных вершин, раздался чей-то злобный громогласный смех.

Тень оглянулась. Но верха не было. Все заполнили колебания и шорохи, стало неуютно, мерзко, попытка к бегству тени обернулась тем, что её выкинуло обратно в монструозное тело, что мерно спало где-то в зарослях карликовых сосен в предместьях черного замка.

_____

Сущности меняются.

Люди становятся спокойнее, но сущности становятся более амбициозными.

Уже много лун, как он потерял свою человеческую оболочку и стал лишь душой, заключенной в новом теле. Он так и не признал нового себя. Тело это было рабским, созданным ужасающей магией. И потому он не принял себя, как монстра. Тем более он не мог принять себя, как раба.

Кем бы не был этот загадочный колдун, старик из черного замка, монстр не будет подчиняться ему, в душе он оставался воином, а жизнь воина есть борьба, борьба рождается только тогда, когда есть свободная воля. Жизнь настоящего воина без свободной воли не мыслима. По крайней мере, монстр её так не мыслил… этого ему было достаточно, чтобы принять решение о побеге.

Вечная ночь здесь была все такой же лунной.

Черный замок был огромен. Долго блуждал монстр, казалось бы, в одиночестве, но ощущения подсказывали ему, что эти пустые коридоры населены множеством чудовищ, с которыми он, однако не пересекается. И ему не хотелось встретиться с теми, кто обитал здесь, быть может, они гораздо уродливее и ужаснее его самого. 

В поисках монстр оббежал множество залов, с высокими потолками и колоннами, украшенными костями неизвестных существ…

Тот зал. Прохладный свет падал столбами сверху, образуя колоннаду, уходящую в глубину замка.

Девушка, одетая в одну короткую тунику, висела в воздухе, раскинув руки, объятая зеленоватым мерцанием. Но когда монстр взял её, то тело обмякло и мерцание исчезло, сознание же к ней не вернулось, хотя дыхание ещё продолжалось.

"Жива, значит будет полезной," — довольно подумал монстр и бросился во тьму.

_____

— Ты ничто без меня! — звучал громкий глас, исходящий от небесных сводов.

И веры ему не было.

Преследование было не долгим.

Прежний мир людей, сперва все мысли были только о нем. Запад. Там жизнь. Там люди.

Силы долго не заканчивались, иное тело имело огромные возможности, хватало покрывать многие десятки миль каждые сутки и нести на себе девушку, которая, благо не капризничала, а только покорно ждала своей участи. 

Но в один момент монстр наконец понял, что у него нет желания бежать к людям, обратно в мир, где он уже потерял одну мечту, уже потерял одну жизнь. Кто-то бы рискнул, но он больше не хотел рисковать, только не так, только не мечтой, даже плотью, даже жизнью, но не мечтой.

"Монстр не я… но монстры преследуют меня. И я хочу от них избавиться… И в логово к другим монстрам, пусть и более слабым и невзрачным, я не брошусь. Оторваться, от всего оторваться, скрыться. Больше ничего не хочу," — судорожно лепетал монстр в глубине себя.  

И в один из многих дней пути он резко рванул на север.

Запахи погони улетучились. Приспешники, уже бывшего, хозяина не рискнули сунуться в края альвов, древнего магического народа, владевшего местами, которых мало кто способен достигнуть.

Тундра была обширной, а голод разрастался, процветая в желудке. Принцесса, укутанная в шкуры убитых оленей уже не проявляла стойкости и желания к жизни, но её кровь все ещё была горячей, а мясо съедобным.

Они сидели среди снегов у магического зеленоватого костра.

Монстр глянул на девушку жадно.

Раздавшийся крик унес прочь морозный ветер.

Насытившись, он ощутил, как внутри стало теплее. 

Не найдя повода повернуть назад, воин помчался к далеким снежным горам, где уже мелькали синие огоньки опасной альвийской магии.

7 ноября 2024 г.