formakrika

Что ж, пора освежить информацию о себе, за восемь месяцев не всё, но многое поменялось.

Кто я? Капустина (в дев. Ащеулова) Евфросиния Игоревна.
Откуда я? Родилась в городе Ялуторовск Тюменской области в 1997 году.
Чем я занимаюсь? Писательством, социальной фотожурналистикой, съёмками пожилых людей и малых коренных народов России.

Что я уже поделала в жизни?
Окончила Санкт-Петербургский государственный институт культуры (кафедра кино и фотоискусства). Почти пять лет проработала фотографом-волонтёром в НКО «Ночлежка». По шесть лет параллельно проработала в чайно-кофейной компании «Унция» и в службе безопасности ФК «Зенит». Семь месяцев проработала фотографом-волонтёром в международной благотворительной организации «Health & Help» (Гватемала и Никарагуа). Написала книгу о жителях труднодоступных деревень Латинской Америки, книга называется «Люди, которых нет на карте», будет издана и выйдет в продажу осенью 2024 года в Редакции Елены Шубиной / издательство АСТ.

Что я делаю прямо сейчас?
Живу в Санкт-Петербурге. Беру заказы на съёмки пожилых людей, снимаю фотопроекты для сообществ малых коренных народов Ленинградской области. Сотрудничаю с НКО «Благотворительная Больница» и швейно-вышивальной мастерской «Лавка "Красная горка"». Пишу вторую книгу – о девяностотрёхлетней бабушке своего мужа, которая родом из вепсских мест Ленинградской области.

Что я очень хотела бы поделать в обозримом будущем?
Очень давно и сильно хочу поработать в экспедиционных условиях русского севера (Арктика, Антарктика, Заонежье, Поморье – ко всем ним присматриваюсь). Очень тянет поработать в военно-полевом госпитале или в ином подразделении «Красного Креста» (но чтобы в зоне катастроф или боевых действий). Очень надеюсь и стремлюсь второй раз оказаться в гватемальской клинике «Health & Help» – за прожитые там четыре месяца, так и не успела отснять работы в каменоломне, городок ткацких фабрик, да и вообще думаю там поле непаханое материала, ещё на одну книгу хватить должно с лихвой.
Ну, это всё так, в мечтах. Поглядим, посмотрим, что выйдет и каким оно будет.

Если вам что-то из этих пунктов запало в душу – оставайтесь читать. Если вы в каком пунктов углядели почву для нашего сотрудничества – пишите, непременно отвечу. Ежели всё мимо вас – хорошей вам вашей дороги, может в другой раз на чём другом сойдёмся, кто знает.

Я хорошо помню, как ты родился. Очень хорошо помню.

Мне тогда было десять лет и восемь дней. Была глубокая ночь. Судя по тому, как часто моя голова падала на ручку коляски с полуторагодовалым братом – ночь была очень глубокой. Я смертельно хотела спать, но существо в коляске начинало нестерпимо орать всякий раз, когда я прекращала её покачивать.
В комнату зашёл отец и сказал:
— У тебя родился брат.
Показал мутный светящийся экран телефона, на котором я чётко увидела строчку «мальчик, 4 кг 200 г»… Дальше было что-то про сантиметры, но я не разглядела, всё поплыло и смешалось в серую мигающую массу. В этот момент я совсем не хотела тебя знать, прости. Я не хотела нового, пятого уже, брата. Я хотела только спать.

Я тогда не знала, что надо просто подождать. Прошло семнадцать лет и у меня есть ты – брат, с которым мы близки больше, чем с кем бы то ни было ещё.
Мы одинаково любим зелёный чай без сахара, кофе с молоком, готовить еду, полосатых кошек, глядеть на воду, разбираться в ветвях нашего семейного древа и смотреть триллеры. У нас с тобой одинаково есть аллергия – у единственных в семье. Мы одинаково стараемся навести уют в наших домах, обнять и примирить всех вокруг себя. Мы одинаково думаем перед каждым своим поступком, что о нём сказала бы наша бабушка – почему-то из всех её девятерых внуков, именно нам с тобой больше всего в мире важно, чтобы она всегда была за нас, на нашей стороне.

Сейчас я безумно рада, что в ту ночь семнадцать лет назад ты появился в мире. Рада, что в этом году у нас с тобой, впервые за жизнь, общий день рождения, одинаковый, который мы сами себе сделали.
С днём рождения, брат. Я рада, что ты есть. Будь дальше.

— Шерифима, сходи в кухню, кипятку мне плехни полчашки-то!

Это бабушка в день отъезда снова запамятовала, как меня зовут. Теперь у меня новое имя: первая половинка «Шери» – это от кошкиного, а вторая «Фима» – это вообще от чужого имени Серафима, которым меня бабушка временами называет. Вот они и сложились у неё в голове, видно, наслоились одно на одно.
Я потопала в кухню за кипятком. Кошка Шери изумлённо моргала мне вслед янтарными глазами, пытаясь осознать, почему это её имя произносят, не глядя на неё, красавицу, и вообще не ей.
Извини, Шери, такова жизнь, тут бабушка решает, кого и как звать.

Сегодня я уезжаю, муж приехал с бабушкой побыть и огородом позаниматься.
Слышу, как она хвастает ему в своей комнате, что я мастер – собрала новую электрическую косу, всю целиком. Ну, я собрала, да, чего ж не собрать, там инструкция пошаговая и схема есть. Всякий, кто читать умеет собрал бы. Но для бабушки – это событие, вот и хвалится.
Слышу, как она жалится ему на отключившееся среди дня электричество. В деревне такое бывает, не редкость. И электричество, и воду: то горячую, то холодную – попеременно тут отключают. Но для бабушки – это трагедия, всякий раз страдает, что холодильник потечёт. Так переживает за этот холодильник, что ходит каждые четверть часа открывает его и глядит внутрь, трогает нутро рукой – не течёт ли. Через пару-тройку таких проверок он и при работающем электричестве течёт, а без него и подавно. Мы привыкли.

Говорю бабушке, что уеду перед самым выходом почти, когда уже и сумку собрала, и переоделась. Если ей заранее сказать, она во всех этапах сборов будет участвовать, вздыхать по поводу одежды и без повода тоже, ещё плакать станет, чего доброго. Плакать она всё равно начинает, как только узнаёт, что уеду. До конца отказывается верить, переспрашивает – в огород ведь я, да? Понимает, что в город. Рыдает у меня на плече. Машет рукой с балкона и, вижу, продолжает плакать – трёт глаза уголком платка.
Муж провожает меня до остановки, сажает в автобус-пазик, ворочается к бабушке домой. Уже оттуда пишет мне: «Бабушка увидела у меня капли на футболке и спросила, плакал ли я, а я умывался просто :) ». Я читаю сообщение и мне очень сильно смешно делается от него. Ещё слегка грустно почему-то. Но больше смешно, потому что ветер врывается в открытое окно автобуса и смешно щекочет мои ноги под подолом сарафана, смехота, сил нет.