Как-то на одной операции, высоко в горах, мне было предложено курнуть косячок, случайно завалялась у товарища пластина в кармане.
Я ответил ему: "Мне сейчас и так очень плохо и физически, и морально, так что любое вещество меня просто добьет, организм не примет еще и это издевательство, мозг не выдержит"
На что мой товарищ сказал: "Вот и я также думаю, но решил спросить у тебя, а то мне как-то не по себе от мыслей моих, вроде и курнул бы, что бы на душе полегчало , но боюсь, что хуже будет, да и в плену можно легко оказаться, с башкой отключенной зельем"
Все-таки там, в горах, в деле, так сказать, мы были взрослыми, мы были мужчинами. А вот в "тишине" мы опять превращались в обычных восемнадцатилетних пацанов. И становились подверженными влиянию некоторых "орлов" местного значения.
Ну что тут такого? Ходить по ржавым минам, или погиб кто, или ранен тяжело, так это все рутина, это все обыденно, это здесь, в Афгане, с каждым может произойти. Выбора у нас не было. Получил приказ и пошёл. На настоящий подвиг, возможно, не каждый способен. Да и подвиги в бою, часто просто оставались за кадром.
А вот бухнуть, или курнуть - это поступок поистине "героический", а если еще при этом и утворить что-либо неподобающее, тут уж настоящий пацан и об этом знать будут все и уважать будут. Тем более, что провернуть все это действо, надо под носом у командования. Поистине поступок, "настоящий", "мужской". Ну и плюс к тому уверенность в безопасности. Что и приводило часто к трагическому финалу. Какая безопасность? Это только в башке бестолковой она. Да и не умели мы по настоящему ни пить, ни курить. Уж если человек постоянно употребляет, так его поведение, скорее всего, ровное, без скачков и не полезет он на рожон никогда. Это еще одно из доказательств, что мы не были ни наркоманами, ни алкашами, А после нечастых употреблений, башку срывало напрочь, и море по колено.
Был я уже "дедушка советской армии". У кого-то из ребят день рождения. Отмечали мы его на восемнадцатом ОП. Все было отлично и весело. В качестве горячительного напитка присутствовал вполне хороший самогон. Гости-исключительно дембеля и деды. Немного нас было, человек восемь по-моему, остальные на заданиях (секрет, колона, усиление постов пехоты). В общем пару кружек я употребил, очень сильно захмелел и меня отвели спать. Спал я до развода. К разводу меня разбудили . Я конечно же сопротивлялся и говорил, что-то вроде, да я прибор ложил на всех и вся, я дедушка советской армии и не мешайте мне отдыхать. Но потом подошел наш старшина, прапорщик Балашов, он знал, что мы выпивали и сказал:
"Дима, не выноси никому мозг, вставай и иди на развод, а то комбат тебе популярно объяснит какой ты дедушка и думаю, тебе это сильно не понравится"
В общем меня практически силой и пинками поставили в строй. Стоял я в задней шеренге и почти " всю дорогу" икал. После развода, меня начало тошнить. Рвало очень сильно, чуть ли не вместе с внутренностями. Все это время надо мной стоял, мой прапорщик. Когда я немного успокоился, Балашов , каким-то почти отеческим тоном ( мне тогда так показалось) произнес слова. Я помню эти слова до сих пор и тон его кстати тоже.
- Мля, дитя ты еще, совсем дитя, молоко тебе через тряпочку пить, а не самогон-
Не заложил он меня ни кому из офицеров Да и я как-то сразу успокоился, не потянуло меня на "подвиги".
Правда, на следующий день, мой прапор, поговорил со мной. Поговорил довольно жёстко и доходчиво. Но это были не нотации, а разговор настоящего взрослого, мудрого, старшего товарища. Спасибо ему. Выводы я сделал, хотя и не сразу, но его слова запомнил.
Так вот, о чем я хочу сказать. Да, и выпивали, и покуривали. Но, ведь было это только в часы безделья и чувства относительной безопасности. Все-таки, наверное, нельзя оставлять солдата без дела, пускай хоть траву красит, ну или в нашем случае рисует ее. Не было почти травы у нас на Саланге. Все больше горы, да скалы голые.
Хотя пару слов хочу сказать и в оправдание.Вы даже представить себе не сможете, на сколько свободно можно было достать и чарз, и героин у нас на маршруте. Да и самогонный аппарат у нас был свой, но пьянства не было, как и наркомании. И никто, именно никто, и никогда, не употреблял никакой гадости на боевой операции, на сопровождении колоны, в засаде и т.д. Я отвечаю за свои слова. Конечно же с полной уверенностью, я могу говорить лишь о людях, которых я знал лично, о бойцах, которые были рядом со мной.
Важно! Данное исследование опубликовано в ознакомительно-развлекательных целях. Информация для исследования взята из открытых источников и не всегда соответствует истине, а все выводы являются субъективным мнением автора. Опубликованный материал как полностью, так и частично не рекомендуется к использованию при подготовке научных работ.
(Автор - Владислав Левин).
Моё приветствие! На этот раз мы вновь идём «в гости» к казанским немцам, о которых к большому сожалению мало что известно. Речь пойдёт о плодопитомнике Шнееберга, который находился в районе современной улицы Хади Такташ. Прошедшей весной в комментариях к моей публикации промелькнуло вышеупомянутое словосочетание, что не могло не заинтересовать, но исторические хроники Казани не сохранили о Шнеебергах практически ничего. На данный момент не удалось найти ни одной фотографии персон семьи, владений, магазинов и производств. Также нет ни слова о биографии хотя бы одного представителя семьи. Это одно из сложнейших исследований, в котором на помощь пришли календари-справочники казанской губернии. О том, что удалось найти и восстановить расскажет это исследование.
Глава I (1704 – 1858)
«Происхождение фамилии Шнееберг. Первые представители в России. Предположения о казанской ветви».
«Фамилия Шнееберг - это название места обитания, происходящее от любого из нескольких мест в Германии, Богемии и Австрии под названием Шнееберг. Эти топонимы произошли от немецкого слова "schnee", означающего "снег", и "berg", или "гора".
Раннее происхождение семьи Шнееберг
Фамилия Шнееберг впервые была обнаружена в Швейцарии, где название произошло из скромных источников, но приобрело значительную репутацию благодаря своему вкладу в становление средневекового общества. Позже это стало более заметным, поскольку многие ветви одного и того же дома приобрели отдаленные поместья и филиалы, некоторые в зарубежных странах, всегда повышая свой социальный статус за счет большого вклада в общество.
Одними из первых носителей этой фамилии были:
Поселенцы Шнееберг в Соединенных Штатах в 18 веке.
Йохан Эрих Шнееберг, поселившийся в Филадельфии в 1753 году.
Иоганн Эрих Шнееберг, поселившийся в Филадельфии в 1753 году.
Йохан Эрих Шнееберг, высадившийся в Пенсильвании в 1753 году.
Николаус Шнееберг, прибывший в Северную Америку в 1777 году».
Российский государственный архив древних актов — крупнейшее российское хранилище русских манускриптов, документов и печатных книг XVI — начала XIX века содержит единственный архив, связанный с этой фамилией:
Ф. 158. Приказные дела новых лет. Именной указатель.
Шнеберг (Шнееберг) Иоганн Якоб фон, полковник
Оп. 1. 1704 г.
№ 127;
1706 г.
№ 107
Исходя из хронологии боевых действий России складывается определённый вывод, что с 1700 – 1721 годы шла война со Швецией и коалицией североевропейских государств за обладание прибалтийскими землями, названая великой северной войной. В которой Российская империя нанесла поражение Швеции. Россия получила Прибалтику, Ингерманландию и свободное мореплавание на Балтике, заключив ништадтский мир.
Из дальнейших исторических хроник повествование уходит в тему о военнопленных этой войны. Тематический каталог статей журнала "Подмосковный краевед" в статье «Шведские военнопленные в Сибири: II пол. 1710 – 1720 гг.» обладает информацией о нашем крае.
«Многие исследователи связывают возникновение решения о массовой отправке шведских военнопленных в Сибирь с обстоятельствами раскрытия заговора о побеге пленных в Казани и Свияжска весной 1711 года».
«Капитан Рюль (Йохан Фридрих Рюль – прим. trojza), опасно раненый в голову под Польшей, находился сначала в Cвияжске. Здесь, как и в Казани, шведские пленные в 1710 г. пользовались такой свободой, что могли ходить по городу без караула».
«Так или иначе, к маю 1711 года, огромная по тем временам масса пленных, насчитывавшая свыше 10 000 человек из Казани, Свияжска и Азова была распределена по городам Сибири».
«[154] По данным Г.В. Шебалдиной.
[155] Речь, по всей видимости, идет о полках, упомянутых в записках Ф.Х. Вебера: «471. Я уже выше говорил, что черные полки, род земской милиции, в этом числе считаться не должны, а тем более войска Татарские, Калмыцкие и Казацкие. Из простых солдат пленных Шведов, многие взяты на службу в черные полки в Казани и в других городах; другие распределены по деревням, некоторые работают при крепостях, а половина всех повымерла; таким образом, из одних пленных Шведов, взятых только под Полтавой, список которым прилагается ниже, весьма немногие лишь воротились домой». См.: Записки Вебера Ч. 6. // Русский архив. № 9. 1872. С. 1670».
Полковник Иоганн Якоб фон Шнеберг (Шнееберг) мог быть военнопленным добровольно перешедшим на русскую службу в 1704 году. Статья «Уральские шведы» говорит о лояльности военнопленных:
«Перешедшие на русскую службу и служившие в Астрахани и Казани пленные в числе не менее 8000, участвовали и в Хивинском походе князя Бекович-Черкасского 1714—1717 годов. Можно сопоставить это сообщение со словами донесения английского посла в России Чарльза Уитворта из Москвы от 1 сентября 1709 г.: «До меня дошли слухи, будто около шести тысяч пленных шведов и немцев поступили на царскую службу… Они будут распределены по различным гарнизонам в Азов, Астрахань и т. д»
Логика появления Шнеебергов в России и Казани не так сложна, по одному из предположений вышеупомянутый полковник в виду верной выслуги мог получить возможность вступить в брак. От него могла начаться русская ветвь Шнебергов (Шнеебергов). После полковник мог обратиться в православие и именоваться Иван Яковлевич Шнеберг (Шнееберг), обзавестись семьёй и далее потомки смогли свободно перемещаться по всем городам империи, как минимум в течении 150 лет. Но всё это разлёт моей фантазии и никаких фактических доказательств этой версии нет. Да и в целом данная фамилия крайне редкое явление в исторических справках, архивах, заметках и каких-либо иных источниках. Беглый поиск Шнебергов /Шнеебергов дал весьма посредственные результаты:
Шнеберг Алида Марковна (1890—1950) - Место захоронения: Москва, Востряковское кладбище. Скорее всего еврейка по национальности, так как на могильной плите есть слова на идише.
Шнееберг Эдуард (1876-1943) эксперт парижского Апелляционного суда, член федерального совета "Великой ложи Франции". Это архивное дело недоступно.
Этот парный поиск весьма необходим, так как фактическое доказательство на карте 1884 года отмечает первый вариант фамилии, а само общество в Казани постоянно именуется с двумя «ее».
Глава II (1858 – 1910)
«Плодопитомник Альберта Карловича Шнееберга. Магазины торгового садового заведения. Семья и родственники».
В работе Куницына Б. М. «А Буртасское село — всё садовник наголо» приведена следующая запись:
«Старейшее садовое заведение в Казани, основанное в 1858 г., принадлежало А. К. Шнеебергу. Оно находилось в Архангельской слободе, в районе Среднего Кабана. Хозяйство располагалось на 2,5 десятинах и специализировалось на разведении роз, камелий, азалий, пальм и других цветущих растений. Обширным был ассортимент лучших сортов ягодных кустарников, рекомендованных для разведения в местных условиях. Заведение также имело магазины для торговли цветами и семенами».
Чтобы проверить это стоит обратиться к памятным книжкам города Казани или картам, второй вариант мобильнее и на плане города 1860 года в области улицы дальне – архангельская находим нужный объект. Карты 1877 и 1879 особого интереса не вызывает, а вот карта от 1884 года расставляет все координаты по местам.
Упоминаю о парной версии поиска, на плане карты отчётливо видно - «Садъ Шнеберга». Находился он в 187 квартале 4 части города. На другой карте этого же года необходимо обратить внимание на квартал 188, в котором находился ботанический сад, под №16, это крайне важное замечание, так как сам сад был основан за 24 года до открытия садового торгового заведения. Из статьи «Ботанический сад К(П)ФУ» одноимённого университета:
«… в 1834 году приобретается довольно большой участок земли на берегу озера Кабан. Здесь выстраивается большой корпус оранжереи для выращивания тропических и субтропических растений. Постепенно сад становится одним из крупнейших в России. Он выполняет не только функции учебно-вспомогательного учреждения, как первоначально было задумано. Многие крупные ученые создают здесь свои научные труды».
«А сад в Казани продолжал процветать. По данным 1911 года, коллекция экзотов в оранжерее насчитывала более 1000 видов. Здесь было немало редких растений: орхидей, саговников, бромелиевых пальм. Под открытым небом выращивались растения со всех континентов. До сих пор сохранилось несколько экзотов, посаженных в прошлом столетии. Разруха в годы гражданской войны нанесла саду невосполнимый ущерб. На его территории был расквартирован кавалерийский полк. Разрушались строения, вырубались деревья, ломались заборы. Как учебное учреждение сад перестал существовать и потерял связь с университетом».
1884 год. М.К. Крылов.
Несмотря на достаточно продолжительную трудовую деятельность плодопитомника Шнееберга (с 1858 года) никаких подробностей о его домовладениях, имуществе, статусе и чине, а также родственной связи с другими представителями рода нет. Сведения в родословной книге имеются, но они столь мелкие, что лишь в малой степени позволяют связать между собой имеющиеся на данный момент факты. Первый документ от 1884 года представляет из себя прейскурант, а именно «иллюстрированный прейскурант садового заведения А. К. Шнеерберг в Казани. Казань, 1884. 157 с», книга представляет собой перечень продаваемых растений и семян и находился данный лот в Санкт-Петербурге. Следом идёт прейскурант 1889 года. Важно, на обложке есть важная надпись.
Второе издание самого заведения, напечатанного в типолитографии императорского университета в 1896 году, в очередной раз намекает на связь Шнееберга с ботаническим факультетом учебного заведения. По моему первоначальному мнению, Альберт Карлович Шнееберг мог быть преподавателем университета, возможно мог быть знаком с Людвигом Фогелем и пребывать в его предместьях в Немецкой Швейцарии, однако в списках преподавателей Шнееберг не числится, но связь с университетом однозначно была. Повторюсь, многие детали, связанные с этой фамилией окутаны тайнами, сведения как будто бы уничтожены преднамеренно. Тем не менее хронология найденных данных о Шнеебергах продолжается и обнаруживает в прейскуранте родственника – «А.А. Шнееберга».
«Иллюстрированный прейскурант садового заведения А. К. Шнееберг в Казани», 1884 год
«Прейскурант семенам торгового садового заведения А.К. Шнееберг в Казани: 1889 г». Казань: Тип. губ. правления, 1888. 111 с.: ил., 1 л. ил. 23,5х15,5 см.
На титульном листе прейскуранта есть надпись: «В. Шрёдеръ. Лейпцигъ». По предварительным результатам поиска подходит только одна персона:
«Шредер Вильгельм (Schrö der) — немецкий писатель (1808—1878). В молодости, живя в Лейпциге, был приятелем Р. Вагнера и Брокгауза и во время беспорядков 1830 г. смелой речью к толпе отстоял книжное дело последнего. Основав "Hannoversches Volksblatt" (1840), он в течение многих лет руководил им. Сочувствие к присоединению Ганновера лишило его популярности на родине, и он вынужден был переселиться в Лейпциг, где добывал скудные средства к жизни юмористическими стихотворениями на диалекте».
«Краткое наставление к содержанию карликовых деревьев в посудах» Казань, типолитография императорского университета, 1896
«Спутник по Казани: Ил. указ. достопримечательной и справ. книжка города / Под ред. проф. Н.П. Загоскина. Год 1 Год первый. 1895-96» упоминает о ботаническом саде и об объекте исследования:
«Въ видахь устройства болѣе обширнаго сада, въ 1829 г. куплено было на берегу озера Кабана мѣсто купца Булычева, пространствомъ въ 6'/» тыс. квадр. саженъ, представлявшее изъ себя поросшій кусгариккомъ пустырь. Профессоръ ботаники того времени, А. Бунге, діягельно принялся за устройство здесь сада: подъ его личнымъ руковолствомъ насаждались здісь кѵртины, устраивались гряды, питомники и цвѣтники, копались бассейны, возводились защигцающія садъ со стороны озера насыпи, a въ 1834 г. заложена каменная оранжерея на y отдѣ-леній, оконченная въ слѣдующемъ году и стоившая до 12 тыс. рѵблей. Въ тотъ же 1834 г- саДъ получилъ и оффиціальное открытіе. Въ 1839 году садъ былъ расширенъ прикучкою къ нему смежнаго мѣста купца Рыбникова и такимъ путеиъ образовался нынѣшній ботаническій садг упиверситета, уже къ 1841 г. заключавшій въ себѣ до 4 тыс. видогь нуивихъ представителей растителыіаго царства, съ коллекціею экзоти-ческихъ растеиій, и гербаріи. ІІослѣ профес. Бунге, особснно много сдѣлано было для начлльнаго устройства сада професс. ботаники И. Я. Кораухъ-Троцкимъ.
51) C a д о в ы е м a г a з и н ы.
Шнеебергъ (Воскресенская, д. Болдырева); Квасникова (Николасвская пл., д. Юшкова). Продажа растеній, цвѣтовъ и сѣмянъ также въ садоводствѣ ІІІнееберга (Архангельская слоб.) и въ ботаническом саду университета.
Статья Юлии Балабановой (на тот момент аспирантки КГАСУ) от 27 января 2013 под названием «Известия КГАСУ» (2011, № 3 (17) упоминает скорее всего Альберта Шнееберга:
«Летом 1890 года в Казани проходила Всероссийская научно-промышленная выставка. Основная часть павильонов располагалась на Николаевской площади. Здания выставки отстроил модный архитектор того времени Генрих Бернардович Руш.
Чуть позже 4 мая 1891 года был доклад в Городской управе о приведении в порядок Николаевской площади после Научно-промышленной выставки 1890 года. Основной целью доклада был вопрос: «оставить шоссированный плац в прежнем виде или по ходатайству некоторых граждан устроить вместо плаца – сквер.
В случае признания Думою полезности устройства сквера, необходимо будет:
1) ассигновать единовременно 800 рублей из городских средств;
2) внести в смету 400 рублей на содержание сквера;
3) испросить Высочайшее разрешение на именование этого сквера Николаевским в честь ВЫСОЧАЙШЕГО ПОКРОВИТЕЛЯ бывшей на этой площади выставки;
4) утвердить план расположения сквера, предположенный г. Шнеебергом;
5) просить Казанское Земство уступить в городскую собственность несгораемый павильон, находящийся временно на площади, каковой павильон может служить караулкою при будущем сквере».
Николаевская площадь-сад в конце XIX века
Статья "Карлсон и... пальмы в Петровском сквере Воронежа" Дневник Виктории Мтакже содержит краткие сведения:
Карлсон Иван Густавович 1830, Рига - 23.05.1902, Воронеж. Садовод полвека работал в Воронеже. Еванг.-лютер. вероисповедания.
(из заметок в газете "Воронежский телеграф", 1902)
Появление Карлсона в Воронеже неудивительно. В те годы около 90% сети плодовых питомников в нашей стране принадлежало иностранцам:
Москва – Мейер, Иммер, Шульц;
Петербург – Кессельринг, Регель, Эйлер, Сим;
Курск – Гангардт, Вагнер;
Киев – Кристер, Мейер;
Одесса – Роте, Штапельберг;
Кременчуг – Рамм;
Казань – Шнееберг;
Воронеж – Карлсон.
Работа «Городские сады в планировочной структуре г. Казани Ипол. ХIХ-нач.ХХвв» рассказывает об аренде сада на Николаевской площади:
«Владелец сада - городские структуры. 1890 - 1893 гг. - арендатор Альберт Карлович Шнееберг. 1893 - 1894 гг. - Эмма Карловна Шнееберг. 1894 - 1898 гг. - арендатор М.Н. Квасников. 1895 - 1902 гг. - попечитель Н.Ф.Баренцев. 1902-1906 гг.-попечитель А.П. Горднев. 1906-1919 гг. - попечитель А.В. Васильев».
Статья «Наброски-1. Струковский сад-1. Организационные вопросы» отмечает, что в торговом заведение продавались цветы:
«В 90-х г. г. XIX века Садовая комиссия вела здесь активную работу по разведению цветов. Семена цветов выписывались Управой из садовых заведений М. И. Крумминга в Тамбове, Альберта Шенкеля в Гамбурге, в главной московской конторе семенной торговли первоклассного огородничества В. Е. Грачева, садовом заведении А. М. Корниловой-Гудковой в Самаре, торговом заведении азалий, камелий и роз А. К. Шнееберга в Казани».
Книга "Плодоводство Казанской губернии". Стат. отд-ние Казан. губ. зем. управы. Казань. Место издания: типо-лит. И.Н. Харитонова. Издательство: 1911 упоминает торговое садовое общество дважды, на страницах 123 и 145:
«Г. Казань. Подъ плодовыми садами въ чертѣ г. Казани насчитывается около 70 десятинъ у 420 лицъ. Сады находятся внутри города на улицахъ 1-й, 2-й и 3-й Горы и въ слободахъ Академической, Суконной, Архангельской и Адмиралтейской. Большинство садовъ въ районе 1-й, 2-й и 3-й Горы занимаютъ площадь отъ 400 до 600 кв. саженъ. Сады носятъ смешанный характеръ: между посадками яблонь встречаются ягодные кустарники, а въ некоторыхъ садахъ заросли вишенъ. Къ сожалѣнію большинство садовъ особенно въ районѣ 1-й, 2-й и 3-й Горы населены вредителями плодовыхъ деревьевъ, а садовладельцы еще не пришли къ убѣжденію въ необходимости борьбы съ ними. При томъ же нужно сказать, что въ настоящее время при запущенности садовъ необходима коллективная борьба съ вредителями. Въ городѣ существуете 2 садовыхъ заведенія: l) М. Н. Квасникова (Въ Суконной сл.) на 6 дес. и 2) Шнееберга (въ Архангельской сл.) на 2 1 /ч дес. Оба садоводства кроме теплицъ, оранжерей и — 124 — парниковъ имеютъ питомники плодовыхъ и декоративныхъ растений. Въ з. г. Арскѣ подъ садами находится 19 дес. у 46 лицъ. Все сады смешанного характера». – стр. 123
«Частновладѣльческіе сады въ 2 8,2°/о случаевъ засаживаются собственнымъ посадочнымъ матеріаломъ; въ 2 2,5°/о случаевъ посадочный матеріалъ пріобрѣтается изъ извѣстныхъ садовыхъ заведеній (с.-хоз. ферма при Казанскомъ земл. уч., Козмодемьянскій земскій — 145 питомники, садоводства Квасникова и Шнееберга въ Казани, садоводство наслѣдниковъ И. Н. Журавлева въ с. Усадахъ Казанскаго у.., изъ Новинокъ, Нижегородской губ., отъ Греля и Ферингери изъ Москвы» - стр. 145
Из источников, содержащих сведения и информацию о Шнеебергах, исходя даже из не столь богатой начинки уже можно сделать приблизительные выводы о персоне главы семейства, возможная дата смерти А.К. Шнееберга – 1893 год. Его проекты согласовывались думой, к слову, порядок организации цветочных клумб описан в прейскуранте 1904 года. Далее следует перечень магазинов, найдено пять по датам: 1862, 1863, 1888, 1893, 1894, 1896, 1899, 1901, 1904, 1910 гг.
Полагаю, что первый магазин располагался там же, где и в 1895, об этом говорит: «Памятная книжка казанской губернии» за 1861 – 1862 годы.
В 1863 всё там же.
В 1893 году в доме Болдырева.
В 1896 году определён Альберт Альбертович Шнееберг, вероятно сын.
В 1899 году фигурирует Эмилия Карловна Шнееберг, супруга.
Обозначение второго магазина фиксируется в прейскуранте по улице Воскресенская, скорее всего в доме Болдырева, где он находился в 1901 году.
В книге «Справочник ВСЯ РОССИЯ 1895» г. Изд. А.С.Суворина. V отдел.стр. 117-118 (ДЕПО и МАГАЗИНЫ СЕМЯН) Казанская, Г. Казань:
КОТКОВ, Д. П., Адмиралтейская слобода;
ШНЕЕБЕРГ А. К., и Ко, Покровская, д. Бутлеровой (ныне ул. Лобачевского, 11/27).
Покровская ул, дом Бутлерова, 1900 год.
В 1901 году магазин находился на Воскресенской улице в доме Болдырева (ул.Кремлёвская, д. 7). В настоящее время там располагается одно из зданий исполкома г. Казани.
Бывший дом Болдырева (угловой с белыми стенами. Кремлёвкая, 7) 1960 год.
В 1904 магазин был в доме Юшкова (Театральная ул., 1/27)
Здание было построено в 1869 по проекту архитектора Николая Евграфовича Аникина для возвратившегося в Казань Константина Александровича Юшкова.
Дома Сахарова и Юшкова (крайний справа), 1884 год.
Когда-то в нашей стране на дорогах было очень мало автомобилей и в народе преобладали в основном мопеды, мотороллеры и мотоциклы. Свободно продававшаеся, эта техника была любима населением и долгие годы занимала первые места по популярности. В городах предпочитали мотороллеры, легкие, незатратные и мобильные, вот как можно охарактеризовать их в двух словах. Мотороллеры для страны тогда делал Тульский машиностроительный завод и одна из его моделей Турист, которая появилась в 1968 году.
Высота мотороллера 1010 мм, длина 1980 мм, база его 1400 мм. Все советские мотороллеры комплектовались одноцилиндровым двигателем на 199 кубических сантиметров объема, мощность здесь 11 лошадиных сил. Потребление бензина в смешанном цикле составляет 3.5 литра на сотню. Коробка у мотороллера Турист, как на мотоцикле с ножным переключением и на четыре передачи. Сухой вес мотороллера 145 килограмм, для бензина имеется бак рассчитанный на 12 литров.
В бак заливается уже смешанная жидкость, в которую входит бензин марок А-76 или А-80 и моторное масло. Чем хороши мотороллеры, так это скоростью, вроде не мотоцикл, а может разогнаться до 85 км/ч, что существенно для такой техники. Продукция Тульского завода выпускалась долгие годы, и на ней успело поездить не одно поколение. Ну а мотороллер Турист закончил собираться в 1979 году.
Товарища Сталина многие поливают грязью, вменяя ему в вину гнусности, придуманные его врагами уже после смерти Вождя Народов. А вот о том, что Иосиф Виссарионович всегда работал лишь на благо Родины, а не на свой карман - сейчас редко вспоминают…
Товарищ Сталин
Иосиф Виссарионович в сжатый срок превратил СССР в одно из мощнейших мировых сверхдержав. Из слабой аграрной страны, которой была Российская империя, Советский Союз стал сильной индустриальной державой с хорошо развитой экономикой.
Была ликвидирована безграмотность. Если в царской России многие простые люди не умели читать и писать, то в Советском Союзе неграмотность была изжита в сжатый срок. Все дети получали хорошее школьное образование. Имели возможность бесплатно учиться в ПТУ, техникумах, ВУЗах.
При товарище Сталине было построено более 1,5 тыс. крупных индустриальных объектов. В частности, Днепро ГЭС, ХТЗ, Уралмаш, ГАЗ… Велись работы по энергетике, автоматизации, ракетной технике, вычислительной техники, изучению космоса. Проводилась бесплатная газификация и электрификация советских граждан.
Советский плакат
Население Советского Союза увеличилось на 41 млн. человек. Стоимость на продукцию снижалась до 1953 года, а зарплата ежегодно увеличивалась. Советские граждане имели оплачиваемые ежегодные отпуски. Могли почти бесплатно отдыхать в санаториях, а детей отправлять в пионерские лагеря.
После Великой Отечественной войны, все разрушения были в сжатый срок восстановлены. Уже в 1947 году отменили карточную систему. К 1947 году экономический потенциал был полностью восстановлен, а к 1950 году - стал в 2 раза выше по отношению к 1940 году.