Раритетные кадры со съёмок и премьер любимых фильмов, промо-материалы, архивные фотографии звёзд.
1) Сигурни Уивер и Лэнс Хенриксен на закулисном фото со съёмок культового фантастического боевика "Чужие" (1986). Перед тем как подписать контракт на участие в производстве Уивер попыталась поставить режиссеру три условия. Первое: она не будет носить на экране оружие. Второе: ее персонаж не умрет. Третье: ксеноморф не будет приставать к ней с грязными намерениями. По первому пункту актрису пришлось разубеждать, режиссёр Джеймс Кэмерон лично свозил Сигурни на стрельбище, и на месте убедил, что оружие необходимо для их будущего фильма.
2) Рубен Блэйдз, Мария Кончита Алонсо, и Дэнни Гловер на совместном фото со съёмочной площадки фильма "Хищник 2" (1990). Первым выбором студии на главную роль бывалого полицейского был Патрик Суэйзи, который решил отдать предпочтение боевику "Дом у дороги", к проекту присматривался и Стивен Сигал, который предлагал свои услуги не только как актёра, но и со-сценариста, своего героя он хотел сделать агентом ЦРУ, естественно владеющим единоборствами, но создатели ленты хотели показать в главной роли обычного человека, как говорится "из народа".
3) Джон Ву и Лэнс Хенриксен на съёмках боевика "Трудная мишень" (1993). С титульным злодеем (которого Лэнс и сыграл) постановщик поступил весьма демократично, обозначив актёру лишь общий вектор развития персонажа, и не вмешиваясь в его импровизации. В финальную версию монтажа попала сцена в которой на актёре случайно загорелось пальто, чего в сценарии не было. Хенриксен доиграл сцену не выходя из образа.
4) Джули Кармен, Сэм Нил, и режиссёр Джон Карпентер на закулисном фото со съёмочной площадки фантастического хоррора "В пасти безумия" (1994). Фильм представляет собой дань уважения Говарду Филлипсу Лавкрафту, и содержит множество отсылок к его произведениям. Он завершает негласную "Трилогию апокалипсиса" Джона Карпентера, начатую фильмами "Нечто" (1982) и "Князь тьмы" (1987).
5) Элайджа Вуд, Лора Харрис, Джош Хартнетт, Джордана Брюстер, Клеа ДюВалл, и Шон Хэтоси позируют для промо-фото к премьере молодёжного фантастического хоррора "Факультет" (1998). Изначально фильм должен был называться "Щупальца", но название было решено заменить, чтобы избежать ненужных спойлеров. Кстати "Факультет" не совсем правильная локализация, хотя в тот же момент слово перевели верно... По словам сценаристов они имели в виду так называемую "учительскую".
Белые кровяные клетки (лейкоциты) бродят среди красных клеток, бдительно сканируя "местность" на предмет враждебных организмов.
Благодаря цитоплазматическим выростам на оболочке (маленьким «ножкам») лейкоциты могут активно передвигаться и «ловить» патогенные частицы в организме.
Лейкоциты выполняют три важные задачи:
- вырабатывают антитела;
- разрушают бактерии и нейтрализуют другие опасности извне;
Эта традиция пришла к нам из XIX века. Именно тогда на сторублёвой купюре стали печатать портрет Екатерины II Великой, которая ко всему ещё была и бабушкой двух российских императоров – Александра I и Николая I (см.карусель).
Крупную сторублёвую купюру, на которую можно было купить четырёх коров, стали именовать «царской бабкой». А на жаргоне упростили до «бабки». Правда, сначала эту денежку называли «катеринкой» или «катенькой», а исходя из того, что императрица была изображена в весьма почтенном возрасте, купюры стали называть «бабками».
Сторублёвка в те времена для многих считалась целым состоянием. Простой ремесленник или крестьянин мог жизнь прожить, а так и не увидеть заветную бумажку. Да и для простого чиновника и младшего офицера она была недостижимой мечтой.
Портрет «бабки» не менялся с 1866 года. Вскоре бабками стали называть любые ассигнации, а впоследствии – и все деньги, мелочь включительно. И как бы ни выглядели новые деньги – тысячные, пятисотрублёвые или десятирублёвые, – все они для многих наших граждан так и остаются бабками.
Спасибо @RublDarom за донат, отправленный в поддержку моего блога!
30 июля 1605 года человек, называвший себя царевичем Дмитрием, венчался на русское царство под именем Дмитрия Иоанновича и начал свое правление с широкой амнистии. Новый царь находился в шатком положении и отчаянно нуждался в поддержке знати. В столицу из ссылок были возвращены многочисленные бояре и князья, попавшие в опалу при Борисе Годунове, в том числе в Москву вернулось и семейство Романовых. Всем помилованным вернули ранее конфискованные у них владения. Получил прощение и Василий Шуйский, которого уже сам Лжедмитрий за заговор против себя недавно отправил в Вятку. Более того, вскоре после этого Василий был назначен на должность второго советника при царе. Тем самым Дмитрий Иоанович показывал новый либеральный курс, по которому должна была пойти страна. Согласно легенде, новый царь однажды заметил: «есть два способа царствовать, милосердием и щедростью или суровостью и казнями. Я дал Богу обет не проливать крови подданных и исполню его».
Всем служивым людям удвоили содержание, а в южных городах, поддерживавших поход Дмитрия, на 10 лет были отменены налоги. Средства на это были получены за счёт земельных и денежных конфискаций у монастырей, а также за счет повышения налогов в регионах, изначально не поддержавших "царевича". Новый царь также пытался улучшить жизнь простых крестьян, которым разрешили уходить от помещика, если тот не кормил их во время голода. Также была запрещена потомственная запись в холопство (это означало, что дети крестьянина уже не принадлежали помещику), а холоп должен был служить только тому, кому добровольно «запродался», что, в сущности, переводило его из статуса раба в статус наемника. Был установлен срок сыска крестьян, бежавших с владений помещика, который составил 5 лет. При этом возвращению подлежали только крестьяне, бежавшие до начала и после окончания Великого голода. Холопы же, бежавшие в другие регионы страны, спасая свою жизнь, закреплялись за новым помещиком, кормившим их в трудное время. Была проведена реформа, направленная против коррупции среди сборщиков налогов. Теперь города должны были сами отправлять подати в столицу, а всех взяточников было приказано водить по городу, повесив на шею предмет, ставшей взяткой (меха, жемчуг, солёную рыбу), и бить их палками. В связи со всеми этими реформами экономическое положение страны стало улучшаться.
Дмитрий реформировал Думу и повелел отныне называть ее сенатом. Царь ежедневно присутствовал на заседаниях правительства и лично участвовал в спорах и решениях государственных дел, а в свободное время гулял по городу и общался с простым людом. Английские дипломаты и торговцы, бывшие в то время в Москве, замечали, что такой свободы не знало ещё ни одно европейское государство. Однако не все решения Дмитрия вызывали восторг окружающих. Все ближайшее окружение царя состояло исключительно из поляков, а для своей охраны Дмитрий учредил гвардию, состоявшую из иностранных наемников. Введение в царский дворец иноверцев возмутило большинство московской знати. Примерно в это же время Дмитрий начал планировать войну с турками, собираясь нанести удар по Азову и присоединить к Русскому царству устье Дона. Зимой того же года в селе Вяземы в качестве смотра войск были организованы игрища, в рамках которой была сооружена снежная крепость. На ее защиту были поставлены русские князья и бояре, а на штурм шли иноземцы под предводительством самого царя. Оружием для обеих сторон были снежки. В ходе игры бояре обвинили наемников в том, что они прятали внутри снежков камни и таким образом наставили русским синяков под глаза. После "падения" снежной крепости один из бояр предупредил Дмитрия, что продолжать игру не стоит, так как у многих русских под платьем скрыты длинные ножи, которые они уже были готовы пустить в дело...
Немецкие стражники Лжедмитрия.
Пытаясь найти поддержку свой военной кампании против турок, Дмитрий начал искать союзников на Западе и обратился за помощью к своим старым знакомым: папе римскому и польскому королю Сигизмунду. Однако те на этот раз на зов бывшего царевича не откликнулись из-за невыполнения ранее данным им обещаниям. Польскому посольству русский царь заявил, что не может пойти, как обещал, на территориальные уступки Речи Посполитой, и вместо этого предложил Сигизмунду отплатить деньгами за помощь по захвату короны. Иезуитам же и вовсе был запрещен въезд в страну, а католикам была предоставлена свобода вероисповедания наравне с другими христианскими течениями, в том числе было разрешено и протестантство. Никаких благ католическая церковь из этого получить не могла.
Отношение к религии у Дмитрия было крайне скептическое. Он называл монахов дармоедами и лицемерами и не проявлял фанатизма в религиозных вопросах. Установление свободы христианского вероисповедания он объяснял тем, что и католики, и протестанты, и православные верят в одного Бога и различаются только в обрядах. Такая просвещенность царя вызывала негативную реакцию у его поданных - бояре были недовольны, что государь не соблюдает церковные посты, одевается в иноземное платье и приказывает подавать к столу телятину, которую русские не ели. Также московскую знать сильно оскорбляло, что новый царь ни в грош не ставит право местничества (чем выше стояли предки дворянина, тем более высокий пост в государственной иерархии он мог занять) и окружает себя худородными персонажами, не говоря уже о польских иноземцах.
Зимой 1605 года над царствованием Дмитрия Иоанновича стали сгущаться тучи. Был схвачен монах Чудовского монастыря, во всеуслышание заявлявший, что на престоле сидит никто иной, как Гришка Отрепьев, которого «он сам грамоте учил». Монаха по приказу царя подвергли пытке, после чего утопили в Москве-реке, однако в народе стали ходить слухи, что на троне сидит самозванец, которые только подогревали недовольные поведением царя бояре. Князь Василий Шуйский стал агитировать московскую знать прекратить терпеть унижения всех традиций русского государства, утверждая, что Дмитрий был посажен на царство с единственной целью — свалить Годуновых, теперь же пришло время свалить и его. Против царя был организован заговор. Для убийства государя был нанят уже опытный в убийствах царей человек - думный чиновник Андрей Шерефединов - убийца прошлого грсударя Фёдора Годунова. Однако покушение провалилось. 8 января 1606 года отряд убийц проник в царский дворец, но, подняв шум, выдал себя. Семеро заговорщиков были схвачены, но сам Шерефединов сумел бежать. После неудавшегося покушения Дмитрий приказал собрать народ и выступил перед ним с речью, в которой он упрекал московский люд в том, что его безвинно попрекают самозванством — в то время как порукой ему служит признание матери. Также царь заметил, что за время своей недолгой жизни он не жалел живота своего ради счастья подданных. Присутствовавшие, упав на колени, со слезами клялись в своей невиновности. Семерых схваченных заговорщиков вывели в центр площади, где они были растерзаны толпой сразу после ухода царя во внутренние покои. Андрей Шерефединов впоследствии был арестован и подвергнут пытке, однако так не в чем и не сознался. За слабостью улик вместо казни его отправили в ссылку.
24 апреля 1606 года из Польши в Москву прибыла невеста Дмитрия Иоанновича Марина Мнишек. В свите будущей царицы находились ее отец и около двух тысяч поляков — знатные дворяне со своими слугами. Дмитрий радушно принял своих гостей, своей невесте он подарил шкатулку с драгоценностями стоимостью около 500 тысяч золотых рублей, а ещё 100 тысяч было отправлено в Польшу для уплаты долгов. Приехавшим польским дворянам были подарены чистокровные кони, золотые цепи, соболиные шкуры и другие подарки, Для въезда в Москву царь подарил своей невесте карету, украшенную серебром и изображениями царских гербов. Встречали будущую царицу воеводы, князья и толпы московского люда, а также оркестр из труб. До свадьбы Марина должна была оставаться в Воскресенском монастыре. Пожаловавшись, что ей невмоготу московская еда, Марина добилась у царя присылки к себе польских поваров и кухонной челяди. Обеды и балы сменялись одним за другим. Дабы не раздражать бояр и народ, было решено перекрестить Марину из католической веры в православную. Дмитрий просил у папы Римского специального разрешения на причащение и миропомазание невесты по греческому обряду, но получил категорический отказ. Однако миропомазание, как обряд, заменяющий обращение Марины в православие, решили всё-таки провести. 8 мая 1606 года Марина Мнишек была коронована царицей, после чего был совершен обряд бракосочетания. Ввиду обилия приглашённых иноземцев было принято решение об объявлении безместия на свадьбе, и многие знатные бояре оказались на "задворках" праздника, что еще больше настроило их против царя.
9 мая 1606 года, в Николин день, против всех церковных традиций был назначен свадебный пир, на котором гостей вновь угощали телятиной, считавшейся в Москве «поганой едой». В довершении всего перед иностранной гвардией с проповедью выступил пастор лютеранской церкви Святого Михаила Мартин Бэр. Пир затянулся на несколько дней и спровоцировал в Москве дебош - поляки в пьяном разгуле врывались в московские дома, бросались на женщин, грабили прохожих, стреляли в воздух и кричали, что русский царь им не указка, так как они сами посадили его на престол. 14 мая Василий Шуйский собрал своих сторонников и решил под предлогом мести пьяным полякам совершить новое покушение на царя. Заговорщики составили план - этакий римейк Варфоломеевской ночи.
Было решено отметить дома, в которых жили поляки, после чего ударить в набат и призвать народ к бунту под предлогом защиты царя. Когда агенты царя донесли ему о готовящимся заговоре, он лишь отмахнулся, пригрозив наказать самих доносчиков. Свадебные торжества продолжились и на следующий день был дан бал в новом царском дворце, во время которого Дмитрий танцевал и веселился. Немецкие наемники вновь попытались предупредить царя о готовящемся бунте, но тот снова отмахнулся со словами: «Это вздор, я этого слышать не хочу». Той же ночью Шуйский, сославшись на указ царя, уменьшил немецкую охрану во дворце от 100 до 30 человек, после чего приказал открыть тюрьмы и выдал оружие толпе.
17 мая на рассвете по Москве разнесся колокольный звон. Шуйский в окружении верных ему бояр и в сопровождении около 200 вооружённых человек въехал на Красную площадь. Князь кричал, что польская знать пытается убить царя, и требовал, чтобы горожане поднялись в его защиту. И без того пропитанные ненавистью к иноземцам москвичи кинулись бить поляков. В ходе резни было убито около 500 человек. Шуйский же со своим отрядом отправился в покои царя...
Разбуженный колокольным звоном Дмитрий кинулся из покоев нового дворца в свой старый дворец, где ему сказали что Москва горит. Дмитрий попытался вернуться к жене, чтобы успокоить её и затем ехать на пожар, но в этот момент к зданию уже подошла толпа и стала ломать двери. Все немногочисленные немецкие охранники царя были убиты. Петр Басманов, последний союзник, оставшийся с царём, открыл окно и спросил, что хотят бунтовщики, на что услышал: Отдай нам твоего вора, тогда поговоришь.
Басманов спустился на крыльцо и попытался уговорить толпу разойтись, но один из заговорщиков, Татищев (предок историка Татищева), ударил его ножом в сердце. Дмитрий в это время запер дверь и, пока бунтовщики её ломали, выбрался в окно, пытаясь спуститься по лесам, чтобы скрыться в толпе, но оступился и упал во двор, где его подобрали нёсшие караул стрельцы. Царь был без сознания, с вывихнутой ногой и разбитой грудью. Стрельцы облили его водой, чтобы он пришёл в себя. Очнувшись, Дмитрий попросил защиты от заговорщиков, обещая воинам поместья и имущество мятежных бояр. Стрельцы внесли его на руках во дворец, где попытались укрыть от мятежников, однако те стали грозить стрельцам убить их жён и детей, если те не отдадут «вора». Стрельцы, заколебавшись, потребовали, чтобы царица Мария Нагая ещё раз подтвердила, что Дмитрий — её сын, в противном случае они согласились выдать Дмитрия. Заговорщики были вынуждены согласиться и отправили к Нагой гонца князя Ивана Голицына, Вернувшись, князь крикнул, что царица ответила, что её сын был убит в Угличе... В этот момент сын боярина Валуева выскочил из толпы и, сказав: «Что толковать с еретиком? Выстрелил в царя в упор, после чего Дмитрия добили мечами и алебардами.
Тела убитого царя и его приближенного Петра Басманова приволокли на Красную площадь. Поравнявшись с Вознесенским монастырём, где жила Мария, Нагая толпа вновь требовала от нее ответа — её ли это сын. По свидетельству современников, та дала такой ответ: «Об этом надобно было спрашивать, когда он был жив, а теперь он уже не мой». Тела решено было подвергнуть «торговой казни». В течение первого дня они лежали в грязи посреди рынка. На второй день тело Дмитрия положили на прилавок, на грудь ему бросили маскарадную маску, в рот воткнули дудку, а под прилавок бросили труп Басманова. В течение трех дней москвичи всячески надругались над телом бывшего царя. У растерзанного трупа читали «грамоту» о жизни Григория Отрепьева в монастыре и его бегстве.
В конце концов тело Басманова похоронили у церкви Николы Мокрого, а Дмитрия в «убогом доме» - кладбище для упившихся или замёрзших за Серпуховскими воротами. Сразу после похорон ударили необычайно суровые морозы, уничтожившие траву на полях и уже посеянное зерно. По городу пошли слухи, что виной тому колдовство убитого самозванца и что над его могилой сами собой вспыхивают и движутся огни, слышатся пение и звуки бубнов. Труп Лжедмитрия выкопали, сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в сторону Речи Посполитой, откуда он и пришёл...
1. Зубы маленьких детей находятся прямо под глазами.
2. Римляне пытали людей, заставляя коз лизать их ноги. Козы очень любят соль, поэтому ноги людей погружали в соленую воду. Язык козы очень грубый, и, в конце концов, кожа на ноге полностью стиралась и появлялась рана, которую разъедала соль...
3. По данным ФБР, более 40% убийств остаются нераскрытыми. Это значит, что если тебя убьют, есть шанс того, что человек, который убил тебя, не проведет ни дня в тюрьме.
Что имеем: три уровня, на каждом свой предмет Что надо сделать: разделить их ровнехонько на четыре части Что получим: промокод на хорошую скидку, а самые точные — награду в профиль
Считается, что в медицинских учреждениях требуют надевать на уличную обувь бахилы, поскольку это препятствует распространению болезнетворных бактерий и вирусов. Мы решили проверить, так ли это.
Спойлер для ЛЛ:бахилы помогают поддерживать чистоту в медицинских и других учреждениях, однако в качестве средства защиты от микробов они бесполезны
Администрации поликлиник и больниц (а ещё салонов красоты, спортзалов и других учреждений) требуют от посетителей надевать бахилы. На сайтах производителей этих изделий можно встретить информацию о том, что бахилы защищают людей с ослабленным иммунитетом в медучреждениях, причём не только от микробов, принесённых с улицы, но и от химических веществ, содержащихся в средствах для обработки обуви. Говорится об этом и в описании бахил на сайтах аптек. Некоторые источники утверждают, что бахилы, наоборот, защищают обувь от попадания на неё вредных микроорганизмов при посещении больницы и, соответственно, от их дальнейшего распространения за пределами клиники.
Одноразовые бахилы — это защитные чехлы для обуви, обычно изготавливаемые из нетканого материала (например, полиэтилена). Для чего они точно могут быть полезны, так это для поддержания чистоты пола в помещениях, особенно в осенне-зимний период, когда на улице нередки лужи и слякоть. Впрочем, эффективность бахил в этом вопросе сильно зависит от типа обуви, на которую их надевают: скорее всего, туфли или сапоги на шпильке быстро порвут тонкий пластик, и грязь с подошвы всё равно попадёт на пол.
На уличной обуви действительно оседает огромное количество вирусов и бактерий. Микробиолог Чарльз Герба, профессор Университета Аризоны, в 2007 году провёл эксперимент: выдал десяти участникам новую обувь, а спустя две недели изучил их носки и ботинки на предмет наличия микробов. На внешней поверхности обуви в среднем оказалось 421 000 бактерий (для сравнения, внутри — всего 2900). На ботинках нашли в том числе кишечную палочку, вызывающую инфекции мочевыводящих путей и диареи, а также другие бактерии, провоцирующие пневмонию и инфекции дыхательных путей. Казалось бы, по возможности стоит защититься от попадания этих бактерий в организм человека, и в первую очередь это актуально для пациентов медучреждений с ослабленным иммунитетом. Однако не всё так просто. Во-первых, бахилы не герметичны, а значит, не могут считаться надёжным барьером от микробов. Во-вторых, учёные, проводившие исследования на эту тему, не смогли подтвердить эффективность бахил как средства защиты.
Ещё в 1991 году британские исследователи провели эксперимент: они попросили персонал одной из больниц в течение двух недель носить бахилы в операционной, а затем ещё на две недели отказаться от них. На обоих этапах исследования учёные выбрали по пять дней, в которые по четыре раза измерили количество бактерий на полу в пяти разных зонах. Статистически значимой разницы в количестве микробов при ношении бахил и без них выявлено не было. В 2006 году похожий эксперимент провели индийские учёные. В отличие от британцев, они измеряли количество бактерий не только на полу, но и в воздухе. Как и их коллегам, индийским исследователям не удалось обнаружить сколько-нибудь значимую разницу при ношении бахил и без них.
В 2012 году этим вопросом заинтересовались пакистанские учёные. В течение полугода в одной из больниц Исламабада они отслеживали показатели инфицирования, смертности и продолжительности пребывания пациентов, поступивших в отделение интенсивной терапии. При этом с января по март от использования бахил в больнице отказались, а с мая по июль, наоборот, строго требовали от персонала и посетителей их носить. Выяснилось, что на втором этапе продолжительность пребывания пациентов в стационаре была ниже, а вот число инфицированных наиболее распространенными в отделениях интенсивной терапии патогенами, как ни странно, выше. Возможно, увеличение связано с тем, что, надевая бахилы, посетители дотрагивались до обуви (на которой, как уже было сказано ранее, действительно немало бактерий) и таким образом переносили патогены на кисти, а затем передавали их своим больным родственникам и друзьям буквально «из рук в руки». Статистически значимая разница в уровне смертности выявлена не была. Учёные заключили, что бахилы никак не защищают от инфекций.
Что касается вопроса, могут ли бахилы предотвратить распространение инфекций за пределы больницы, то и здесь всё не так просто. Во-первых, как уже говорилось выше, они не герметичны, поэтому не способны обеспечить полную защиту обуви. Во-вторых, микробы могут оседать не только на ногах, но и на другой одежде и открытых частях тела посетителей и персонала больниц, так что непонятно, как защита только обуви может помешать распространению инфекции. Например, во время пандемии COVID-19, чтобы избежать заражения и распространения вируса, сотрудники специализированных медицинских учреждений носили не просто бахилы, а специальные защитные костюмы, закрывающие практически всю поверхность тела. Прежде чем выйти из красной зоны, медперсонал должен был снять этот костюм, обрабатывая руки антисептиком после каждого снятого элемента, чтобы не перенести инфекцию на свою обычную одежду. При этом предполагается, что пациенты должны снимать бахилы перед выходом из учреждения, когда зайти в уборную и вымыть руки уже невозможно. Далеко не все носят с собой антисептик и сразу же обрабатывают им руки после снятия бахил. Поэтому, даже если обувь действительно осталась «нетронутой», инфекция может попасть человеку на руки, когда он снимает обувь, а через них на все остальные поверхности, до которых он дотронется по пути домой.
«Проверено» не удалось найти прецеденты или исследования, подтверждающие, что средства по уходу за обувью могут быть настолько ядовиты и опасны для пациентов больниц, что от них необходимо защищаться бахилами. Основные ингредиенты таких средств — смесь восков, красителей и/или растворителей — могут быть токсичны, поэтому их рекомендуют наносить на обувь в перчатках в проветриваемом помещении, не допускать попадания в глаза и на слизистые и, конечно, не принимать внутрь. Однако сомнительно, чтобы сертифицированное средство для обуви, которое было допущено к продаже, могло нанести какой-либо вред посторонним людям спустя значительное время после нанесения даже без непосредственного контакта. Конечно, исключать такое нельзя, но подобные случаи бывают и с предметами одежды — некоторые некачественные красители или материалы в них могут быть токсичны. Поэтому пытаться защититься именно от обуви и средств для ухода за ней, вероятно, нецелесообразно.
Ни одна из авторитетных медицинских организаций не рекомендует надевать бахилы, например, при визите к пациентам. Чтобы защитить больных от внешних микробов, а посетителей — от внутрибольничных инфекций, специалисты рекомендуют мыть руки или их обрабатывать их антисептиком до и после посещения палаты, туалета, после прикосновений к больному, до и после использования перчаток (если их надевали). Также нелишним будет надеть медицинскую маску, если инфекция передается воздушно-капельным путём. Не стоит навещать пациентов, самому будучи больным, а если нужно чихнуть, необходимо прикрывать рот салфеткой или рукой. Примерно такие же рекомендации действуют и для тех, кто пришёл в медучреждение не как посетитель, а как пациент.
Таким образом, бахилы помогают поддерживать чистоту в медицинских и других учреждениях, так как в этом случае люди не заносят на ботинках в здание уличную грязь. Однако в качестве средства защиты от микробов они, по всей видимости, бесполезны — это подтверждается рядом экспериментов, проведённых учёными из разных стран. Не смогут бахилы защитить и здоровых людей вне больницы от инфекций, которые могут вынести оттуда посетители или персонал, — для этого требуется гораздо более основательные меры предосторожности. Средства для обуви тоже вряд ли могут представлять такую опасность, что требуют специальной защиты от них, — по крайней мере, не больше, чем остальная одежда.