Несколько интересных фактов из мира кино и шоу-бизнеса:
В фильме "Криминальное Чтиво" (1994) в одном эпизоде снялся один из любимчиков Тарантино - Стив Бушеми.
Если что, он играет официанта, который принимает заказ у Мии и Винсента. "Зажарить до хруста, или сделать чертовски кровавым?" (с)
2. В 2009 году венгерский искусствовед Гергели Барки неожиданно обнаружил исчезнувшую картину Роберта Береньи «Спящая дама с черной вазой» во время просмотра фильма "Стюарт Литтл" (1999)
Картина считалась утерянной около 90 лет, начиная с 1920-х годов, и была использована в фильме как реквизит. Барки сразу узнал её, сравнив с черно-белой фотографией, сделанной на выставке в 1928 году
Он начал активный поиск, рассылая письма сотрудникам Sony и Columbia Pictures, и спустя время получил ответ от бывшего художника-постановщика фильма. Она рассказала, что картина висела у неё на стене, после того как она купила её за 500 долларов в антикварном магазине в Пасадене, Калифорния.
В 2014 году полотно привезли в Будапешт для продажи на аукционе, где оно было продано за 285,700 долларов
3. Сцена с Марион в ванной, за которой следует ее крик под водой в "Реквиеме по мечте" (2000), является точной копией сцены из японского анимационного триллера "Истинная грусть" (1998). Режиссер Даррен Аронофски официально приобрел права на копирование этой сцены.
4. Рекорд по самой большой массовке в кино принадлежит фильму "Ганди" (1982). В финальной сцене похорон задействовали почти 300 тысяч человек: около 200 тысяч добровольцев и ещё 94 560 контрактных статистов. При этом сам кадр в фильме длится всего 125 секунд.
5. Отец Вуди Харрельсона, Чарльз Харрельсон, был наёмным убийцей и получил два пожизненных срока.
6. В "Назад в будущее 2" (1989) Марти заглядывает в антикварную лавку и замечает на витрине фигурку Кролика Роджера — отсылку к фильму "Кто подставил кролика Роджера" (1988), который Земекис снял как раз между первой и второй частями трилогии
7. Старое фото с изображением женщины в фильме "Семь" (1995) — это постер советского фильма "Пышка" (1934) Михаила Ромма.
8. Режиссёр фильма "Затерянный город Z" (2016) Джеймс Грэй в письме легендарноу Фрэнсису Форду Копполе спрашивал совета относительно съёмок в джунглях. Ответ Копполы уложился всего в два слова: «Не надо». Коппола сам получил этот же совет от Роджера Кормана перед съёмками военной драмы "Апокалипсис сегодня" (1979).
9. Вопреки популярному мифу, фея Динь-Динь из мультфильма "Питер Пэн" (1952) вовсе не была срисована с Мэрилин Монро. Её прототипом стала актриса и модель Маргарет Керри — именно она позировала художникам Disney при создании образа.
10. Во время съёмок "Стартрек: Бесконечность" (2016) случилась трагедия с Антоном Ельчиным, исполнившим роль Павла Чехова. Актёр погиб в возрасте 27 лет — его насмерть придавило собственной машиной, которую он забыл поставить на ручной тормоз.
11. Если смотреть фильм "Малыш на драйве" (2017) в наушниках, то в моменты, когда у героя вставлен лишь один наушник, музыка будет звучать только в соответствующем ухе зрителя.
12. И на последок, самое главное и топовое! Куда же без удивительного и неповторимого Чака? Этот факт реально не знал...
А я мягко напомню, что если вам интересно кино также как и мне, заходите в мой телеграм-канал. Рекомендую там хорошие сериалы и фильмы, обсуждаем новинки. Присоединяйтесь, у нас уютно и тепло - лампово :)
В декабре 1565 года, после того, как испанский король Филипп II решил искоренить в своих нидерландских владениях протестантскую ересь, которая к тому времени обуяла большую часть их населения, группой нидерландских баронов был составлен протестный документ, вошедший в историю под названием "Компромисс дворян". Общим смыслом требований, предъявленных испанской короне, было уважение давних свобод Нидерландов в области религии и экономики. При этом подписавшие документ дворяне уверяли Филиппа II в своей лояльности и клялись, что они не посягают на королевскую власть, а лишь хотят предотвратить смуту в стране, которая неизбежно начнётся из-за выпуска нового религиозного закона.
5 апреля 1566 года длинная процессия из 300 нарочито скромно одетых аристократов представила в Брюсселе данный документ Маргарите Пармской, наместнице испанского короля в Нидерландах. Прочитав представленную ей петицию, Маргариту обуял страх, ведь все это очень сильно походило на мятеж против испанской короны. Заметив тревогу Маргариты, ее советник Шарль де Берлемон решил успокоить свою госпожу, сказав ей - "N'ayez pas peur, Madame, ce ne sont que des gueux" - "не бойтесь, мадам, они всего лишь нищие", — намекая на скромную одежду демонстрантов. Услышавшие данную реплики мятежные бароны в дальнейшем приняли словечко "гёзы" ("gueux" - нищие) как самоназвание и отчеканили медаль с изображением нищенской сумы, которую они стали носить как знак отличия.
Эмблема гезов.
Маргарита приняла петицию к рассмотрению и попросила несколько дней на раздумье. В ожидании ответа от регентши оппозиционные дворяне устроили в отеле "Кулембург" непрерывный банкет, который они назвали "Пир нищих". Один из самых уважаемых нидерландских баронов, Вильгельм Оранский, в данном мероприятие участия не принимал, так как не хотел портить свои отношения с королевским двором, к которому он сохранял лояльность. Именно к Вильгельму пришел посланник от Маргариты с требованием собрать главных авторов петиции и явиться на аудиенцию к регентше для получения ответа. Помимо самого Вильгельма, на прием должны были явиться граф Эгмонт, граф Хорн, а также граф Хогстратен. В момент получения письма первые трое обедали в доме Вильгельма, а Хогстратен куролесил на пиру в отеле "Кулембург". Туда-то и направилась знатная троица, чтобы забрать своего товарища. Как только они зашли в отель, главный организатор пира, нидерландский военачальник Хендрик Ван Бредероде, закричал приветствия в их адрес и поднес знатным господам чаши с вином. Пока они пили, весь зал наполнился громкими заздравными криками: "Да здравствуют гёзы!", "Да здравствует принц Оранский! Да здравствует Эгмонт! Да здравствует Хорн!". Вильгельм со своими спутниками совсем не хотели участвовать в данной попойке, а поэтому, как только к ним присоединился Хоогстратен, все трое поставили свои чаши на стол и ушли из зала, даже не поблагодарив хозяина празднества. Троица находилась на банкете не более пяти минут, однако этого времени хватило для того, чтобы записать их в гезы. На следующий день весь Брюссель обсуждал, как принц Оранский и графы Эгмонт и Хорн присоединились к празднику оппозиционных баронов и пили под тост "Да здравствуют гёзы! ".
Что же до ответа на "Компромисс", то Маргарита заявила дворянам, что в Испанию должна поехать делегация, чтобы объяснить Филиппу II положение дел в Нидерландах, а сама она на время этой поездки "приостановит осуществление самых крайних мер религиозной программы и будет соблюдать политику умеренности". Такой неопределённый ответ не слишком устроил протестовавших дворян, но все-таки они решили дождаться решения испанского короля. Однако время шло, но ответа от Филиппа II так и не поступало, вследствие чего нидерландские бароны решили перейти к активным действиям.
Маргарита Пармская и Вильгельм Оранский.
В августе 1566 года по Нидерландам прокатилась серия восстаний, в ходе которых мятежники нападали на католические храмы и уничтожали находившиеся в них статуи святых и иконы. В ряде мест были захвачены дворянские дома и замки, а также уничтожены долговые и арендные записи. Помимо этого, восставшие заставляли городские магистраты заключать с ними соглашения о свободе вероисповедания. К концу 1566 года в Нидерландах было разгромлено около 5,5 тысячи церквей, а в Антверпене, Турне и Валансьене повстанцы создали свои вооружённые отряды, которые взяли данные города под свой контроль. Пытаясь погасить смуту, Маргарита Пармская издала манифест, содержащий обещания упразднить инквизицию в Нидерландах, смягчить законы против протестантов, допустить ограниченную свободу кальвинизма, а также амнистировать всех участников восстания. Узнав о готовности регентши пойти на столь крупные уступки, часть дворян выступила с призывом прекратить мятеж, заявив о своей лояльности испанскому королю, однако очень скоро стало понятно, что власти их обманули. Лишившись своих предводителей, иконоборческое восстание было быстро подавлено, после чего Маргарита Пармская отказалась выполнять данные ею в манифесте обещания.
Окончательный отказ испанской наместницы соблюдать вольности нидерландского народа взбесил Вильгельма Оранского, вследствие чего весной 1567 года он уехал в Германию, чтобы собрать там наемную армию и с ее помощью освободить Нидерланды от испанского владычества. В поисках союзника против испанцев Вильгельм обратился к давнему врагу Дома Габсбургов, османскому султану Сулейману Великолепному, попросив у него финансовой помощи. Султан откликнулся на призыв и в дальнейшем в частных переписках с европейскими монархами даже утверждал, что считает себя религиозно близким протестантам, "так как они не поклоняются идолам, верят в единого Бога и, как и он сам, воевали против Папы и императора". Результатом такого тёплого ответа султана стало появления у гезов девиза - "Лучше турки, чем Папа", а морские гезы стали использовать в качестве своего флага красное знамя с полумесяцем, напоминающее турецкое знамя. На протяжении всей войны турки оказывали небольшую финансовую поддержку нидерландским повстанцам.
Значок морских гезов.
Испанский король в ответ на открытый мятеж своих нидерландских поданных отправил на его подавление 10-тысячное войско под руководством герцога Альба, который 8 сентября 1567 года сменил Маргариту Пармскую на должности испанского наместника в Нидерландах. Альба приехал в нидерландские земли с четкой инструкцией от Филиппа повелевавшей захватить всех почётнейших граждан страны и отправить их на смертную казнь, а их имущество конфисковать в пользу короны. Для суда над мятежниками был организован "Совет о беспорядках", в народе получивший название "Кровавый совет". В течение трёх месяцев Альба отправил на смерть около 1800 человек, причем на эшафоте можно было оказаться, даже если показания против подозреваемого в мятеже были обычной клеветой со стороны его врага или должника.
Прибыв в Нидерланды, Альба первым делом арестовал главных сподвижников Вильгельма Оранского - графа Эгмонта и графа Хорна. 5 июня 1568 года их провезли по улицам Брюсселя и возвели на эшафот. Эгмонта казнили первым, а поэтому граф Хорн, которого привели к палачу десятью минутами позже, видел, как тело его товарища накрыли черным бархатом, чтобы скрыть кровь. Не веря своим глазам, он ошеломленно произнес: "Неужели это ты лежишь там, друг мой? " Это были последние слова в его жизни - Хорн, как и его товарищ, был обезглавлен. Стоит отметить, что казнь Эгмонта и Хорна, которые до этого почти год находились в заключении, была ответом герцога Альбы на успешные действия брата Вильгельма Оранского, Людвига. 23 мая его небольшое войско неожиданно обратило в бегство испанскую армию близ города Гронинген, после чего разъяренный Альба и приказал казнить сподвижников принца Оранского
Победа армии Людвига над испанцами не принесла повстанцам никаких дивидендов. Гронинген им взять так и не удалось, а всего через два месяца их войско было разгромлено армией Альбы в Битве при Йемгуме, в которой сам Людвиг чудом спасся от плена, уплыв от врага по реке, протекавшей недалеко от поля сражения. В августе 1567 года Вильгельм, наконец набравший войско вслед за братом, также вторгся в Нидерланды, однако, как и Людвиг, потерпел в этом деле неудачу. После нескольких стычек с испанской армией у Вильгельма кончились деньги на выплаты жалования наемникам, в результате чего он был вынужден распустить свое войско и вернуться в Германию. После этого испано-нидерландская война перешла в вялотекущую фазу.
Казнь Эгмонта и Хорна.
На море близ Нидерландов появились морские гезы, по сути представлявшие собой пиратов, которые стали нападать на испанские корабли. Их команды состояли из разного сброда, набранного во Франции, Англии и, разумеется, в самих Нидерландах. Пиратские успехи морских гезов постепенно вновь наполнили пустую казну Вильгельма в преддверии его очередного наступления на испанцев.
В нидерландских лесах орудовали лесные гезы, главной задачей которых стала партизанская борьба с испанскими войсками, чиновниками и католическим духовенством. Бесконечный разбой наносил испанской казне чудовищный урон, вследствие чего герцог Альба решил обложить Нидерланды новыми налогами, что вновь раскалило атмосферу в стране. В пользу этого решения сыграл и тот факт, что испанские корабли, нагруженные золотом для выплаты зарплаты армии, попали в шторм, от которого они попытались укрытьсяв в английских портах. Однако в это время Англия и Испания находились в состоянии холодной войны из-за разного взгляда на христианскую веру, в результате чего английская королева Елизавета, недолго думая, приказала конфисковать все золото на борту испанских кораблей.
Весной 1572 года на севере Нидерландов против испанских властей вспыхнуло очередное восстание, в ходе которого повстанцы сумели захватить город Брилле. Вслед за этим на сторону восставших перешло еще несколько городов, вследствие чего герцог Альба, чувствующий, что он окончательно теряет контроль над Севером, направил туда свою армию. В ходе карательного похода испанские войска жесточайшим способом возвращали мятежные города под контроль испанской короны. Так, 17 ноября 1572 года испанцы убили всех жителей города Зютфен, а 1 декабря та же участь постигла горожан из Нардена. Жестокое подавление мятежа, как это часто бывает, вместо того, чтобы напугать другие города и предотвратить их присоединение восстанию, наоборот, лишь озлобило население по отношению к испанцам и спровоцировало их на бунт.
Зверства испанцев в Нидерландах.
Большинство городов в северных провинциях объявили о своей лояльности к повстанцам и выказали полную поддержку Вильгельму Оранскому, которого они назначили штатгальтером Голландии, Зеландии, Фрисландии и Утрехта, передав ему в руки всю исполнительную власть. Сам же Вильгельм для полного единения с восставшими нидерландцами перешел из католичества в кальвинизм.
Видя, что северная часть Нидерландов стремительно уходит из-под его контроля, Филипп II снял герцога Альбу, не сумевшего справиться с мятежом, с поста наместника Нидерландов и назначил на его место Луиса де Рекезенса. Впрочем, новый регент также не сумел переломить ситуацию, во многом из-за того, что его армия испытывала хронические проблемы с выплатой жалования. Постоянные нападения на испанские корабли со стороны морских гезов, а также действия английских пиратов, грабивших суда, перевозившие золото из колоний в Новом Свете в Испанию, привели испанскую корону к фактическому банкротству. Взбешенные многомесячной задержкой зарплаты испанские солдаты вместо подавления восстания на Севере решили заняться грабежом на подвластном им Юге, чтобы пополнить свои опустевшие карманы.
В ноябре 1576 года испанцы напали на один из самых богатых европейских городов, Антверпен - финансовый центр тогдашней Европы, и подвергли его чудовищному грабежу, за три дня убив свыше 10 тысяч человек и уничтожив более 600 домов. По сообщению хрониста: "испанцы не разбирали ни возраста, ни пола, ни богатых, ни бедных... они перерезали множество детей... К церквям и церковным дворам они относились с таким же уважением, как мясник к своей скотобойне. Иезуитам приходилось отдавать им деньги, а всем другим монастырям - хлеб и еду. Через три дня в Антверпене не осталось ни денег, ни ценностей, кроме тех, что оказались в руках убийц и грабителей, потому что каждый "дон Диего" должен был пройтись по улицам Антверпена со своей шлюхой, увешанной золотыми цепочками и браслетами".
После этого инцидента, вошедшего в историю под названием "Испанская ярость", Антверпен пришел в упадок и так и не смог вернуть себе былого величия. Европейские купцы переориентировали все свои сделки на Амстердам, что в последствии позволило ему сильно разбогатеть и стать столицей Нидерландов.
Резня в Антверпене.
Результатом испанского террора стало то, что к восстанию против Филиппа II вскоре присоединились 16 из 17 нидерландских провинций. Лишь один Люксембург оставался в стороне от надвигающийся революции. Осенью 1576 года между северными и южными провинциями было заключено соглашение, вошедшее в историю под названием "Гентское умиротворение". Оно предусматривало совместное выступление провинций против испанской армии, сохранение католицизма на Юге и кальвинизма на Севере страны, а также отмену распоряжений и конфискаций, проведенных герцогом Альбой. В результате подписанного договора Вильгельм Оранский получил пост председателя Государственного совета объединённых Нидерландов.
Узнав о таких новостях, Филипп II с помощью поставок золота из Нового Света, которые на этот раз благополучно добрались до берегов Испании, набрал новую армию и направил ее Нидерланды. Во главу войска он поставил своего сводного брата Хуана Австрийского, которого он также назначил нидерландским наместником. Прибыв в Нидерланды, Хуан принял все условия "Гентского умиротворения", а 12 февраля 1577 года подписал так называемый "Вечный эдикт", в котором он обещал вывести испанские войска из Нидерландов в обмен на признание нидерландцами его наместнических полномочий и восстановление прав католической церкви. Однако почти сразу стало понятно, что Хуан не собирается выполнять условия собственного эдикта. Уже в июле 1577 года регент объявил Генеральные штаты и принца Оранского низложенными за предательство короля Филиппа II, после чего испанские войска захватили цитадель Намюра, возобновив таким образом военные действия.
Испанские войска в Нидерландах.
31 января 1578 года армия дона Хуана наголову разгромила армию повстанцев при Жамблу, после чего испанский наместник приказал казнить всех взятых на поле боя пленных. Казалось, что перевес в войне вновь оказался на стороне испанцев, и теперь они смогут окончательно подавить мятеж на нидерландских землях, однако вскоре их войска вновь столкнулись с финансовым голодом. Дело в том, что Филипп II неожиданно начал подозревать своего брата Хуана в желании провозгласить Нидерланды отдельным государством, а себя нидерландским королём, в результате чего он перестал присылать ему военную и финансовую помощь. Такая ситуация, безусловно, должна была сыграть на руку нидерландцам, однако, к большой радости испанского короля, 1 октября 1578 года его брат Хуан внезапно скончался от неизвестной болезни всего лишь на 34 году жизни. Новым же наместником Нидерландов стал его племянник Александр Фарнезе.
После своего назначения новый регент первым делом вступил в переговоры с дворянством южных провинций, пытаясь вывести их из союза с Севером, что вскоре ему и удалось сделать. Дворяне на Юге по большей части были католиками, и их страшно раздражало то, что им приходится считаться с мнением лютеран на Севере, большинство из которых к тому же были безродными торговцами, пришедшими к власти благодаря своему капиталу. Южные провинции, присоединяясь общему восстанию, хотели лишь добиться от испанского короля уважения собственных свобод, но ни в коем случае не выступали за религиозные реформы или за выход Нидерландов из-под испанского владычества. Понимая это, Фарнезе пообещал южным дворянам после подавления мятежа на Севере вывести испанские войска из Нидерландов и в будущем соблюдать все права, вольности и привилегии нидерландских провинций. 6 января 1579 года в городе Аррасс представители южных провинций (Эно, Артуа, Камбре, Намюр, Люксембург, Лимбург, а также фландрские города Лилль, Дуэ и Орши) издали декларацию, в которой они признали Филиппа II своим единственным сувереном, а католицизм - единственной религией.
В ответ на такие действия уже бывших союзников северные провинции 23 января 1579, в свою очередь, подписали "Утрехтскую унию", которая фактически объединила в одно государство провинции Голландия, Зеландия, Утрехт, Гронинген, Гельдерн, Оверэйссел и Фрисландия. Города Южных Нидерландов, Брюгге, Гент, Антверпен и Брюссель также поддержали "Утрехтскую унию" Севера и присоединились к ней. Таким образом, Семнадцать нидерландских провинций оказались окончательно разделены на две части - на восставший против испанского владычества Север и покорившийся испанскому королю Юг.
Вскоре Генеральные Штаты северных провинций опубликовали "Акт о клятвенном отречении", провозгласивший, что испанский король Филипп II не исполнил своего священного долга перед Нидерландами, а поэтому он более не является их законным монархом. После этого был создан специальный совет, который должен был рассмотреть кандидатов на место нового протектора страны, так как без покровительства сильного союзника отделившиеся провинции навряд ли долго могли противостоять могущественным испанцам. После долгих размышлений выбор нидерландской знати пал на Франсуа Анжуйского, брата французского короля Генриха III. Это решение было обусловлено от части тем, что Франсуа был предполагаемым женихом английской королевы Елизаветы, и в случае их брака нидерландцы могли рассчитывать на помощь сразу и от французов, и от англичан. Однако вследствие того, что Елизавета испытывала патологический страх перед институтом брака, данный союз так и не состоялся.
Как бы то ни было, Франсуа все же был объявлен покровителем Объединенных провинций Нидерландов и вскоре прибыл во вверенные ему земли. Там он быстро понял, что местные бароны отнюдь не собираются отдавать в его руки всю полноту власти. В официальном документе, утверждающем его покровительство над Нидерландами, Франсуа значился под титулом "принц и господин". Когда он поинтересовался у присутствующих баронов, почему не суверен, ему ответили, что слова "суверен" в голландском языке просто нет... Франсуа, который не мог проверить это утверждение, пропустил этот пункт, однако тут же высказал новые возражения по поводу пункта, запрещавшего ему назначать министрами иностранцев и оставлявшего за Штатами последнее слово при выборе его советников. На это ему ответили, что таков порядок, всегда существовавший в Нидерландах, от которого отошел только король Испании. В конечном итоге Франсуа все же подписал документ, планируя в будущем при удобном случае все-таки утвердить всю полноту своей власти в Нидерландах.
Франсуа Анжуйский.
В 1583 году Франсуа решил совершить переворот и отстранить Вильгельма Оранского, а вместе с ним и все Генеральные Штаты от власти. Его план состоял в том, чтобы небольшими силами личной армии быстро захватить город Антверпен и арестовать находившегося в нем Вильгельма. 18 января Франсуа привел свои войска к Антверпену с тем предлогом, что город нуждается в его защите, но горожане из осторожности отказались пустить солдат за стены. На следующее утро Франсуа с небольшой свитой въехал в город и заявился в дом к Вильгельму с невинной просьбой после полудня принять участие в смотре его войск в окрестностях города, однако принц Оранский благоразумно отказался от предложения. После полученного отказа Франсуа поехал обратно в свой лагерь, но когда перед ним и его свитой распахнулись городские ворота, его спутники подняли пистолеты и застрелили караульных. В открытые ворота тут же ворвались французские отряды, которые, впрочем, наткнулись на ожесточенное сопротивление местных жителей. Как только французы въехали в город, ворота Антверпена захлопнулись, и горожане принялись осыпать неприятеля с крыш и из окон камнями, палками и прочими тяжёлыми предметами, а городской гарнизон открыл по ним смертоносный огонь. В результате начавшейся бойни только нескольким французам, включая самого Франсуа Анжуйского, удалось бежать, а свыше 1500 солдат погибли от рук разъярённых жителей Антверпена.
После постигшей его неудачи Франсуа бежал из Нидерландов обратно во Францию. Узнав о произошедшем в Антверпене, мать Франсуа, Екатерина Медичи, написала ему в письме: "Лучше бы тебе было умереть в юности. Тогда ты бы не стал причиной смерти стольких отважных, благородных людей..." 19 июня 1584 года, находясь во французском городе Шато-Тьерри, 29-летний Франсуа Анжуйский неожиданно скончался от неизвестной болезни.
Король Испании Филипп II тщетно пытается оседлать корову, изображающую Нидерланды. Королева Елизавета I кормит её, пока Вильгельм Оранский держит её за рога. Сама корова испражняется на герцога Анжуйского, который держит её за хвост.
Вскоре после смерти "покровителя Нидерландов" умер и главный двигатель нидерландской революции Вильгельм Оранский. Еще 15 марта 1580 года испанский король Филипп II своим эдиктом объявил Вильгельма вне закона и призвал "каждого верного католика убить принца Оранского", объявив за его голову вознаграждение в 25 тысяч экю, амнистию за прежние преступления и предоставление титула дворянина. В течение 4 лет на Вильгельма произошло несколько покушений, которые он, впрочем, благополучно пережил, однако вскоре он повстречался с Бальтазаром Жераром, который с юности был ревностным католиком и горячим поклонником политики испанского короля Филиппа II. Узнав, что его кумир дал добро на убийство Вильгельма, Жерар вступил под именем Франца Гюйона на службу к принцу Оранскому и начал готовить план его убийства.
10 июля 1584 года он проник в резиденцию Вильгельма под предлогом получения пропуска для деловой поездки и, улучив момент, спрятался в тёмном углу лестницы, выжидая, пока мимо него пройдёт Вильгельм. Поздно вечером Вильгельм действительно прошел мимо спрятавшегося убийцы, провожая своего товарища Роджера Вильямса, с которым он обсуждал дела. Увидев принца, Жерар незамедлительно выстрелил в него почти в упор. Вильгельм, прислонившись к стене, сказал: "Боже мой, сжалься над моей душой, Боже мой, сжалься над этим бедным народом",- после чего скатился на пол и умер.
Что же до убийцы, то он бросился бежать, однако, споткнувшись о мешок с мусором упал и был схвачен стражей. Когда стражники в гневе назвали его предателем, он ответил: "Я не предатель, я верный слуга моего господина! " - "Какого господина? " - спросили его. - "Его величества, короля Испании", — ответил Жерар. Через 4 дня после совершения преступления Жерар был подвергнут чудовищной казни. Сначала он был жестоко избит кнутом на дыбе, после этого его привязали к столу, его раны полили мёдом, а рядом поставили козла, в расчёте на то, что это "нечистое" животное будет слизывать мёд с ран своим шершавым языком, причиняя боль жертве. После этого Жерара обули в тесные сапоги, которые затем нагрели на огне, в результате чего они сжались и сломали ему кости. Затем его одели в пропитанную спиртом одежду и подожгли. В промежутках между пытками его держали скованным в шар, чтобы лишить его сна и отдыха. Подобные издевательства и пытки продолжались три дня, после чего он был, наконец, казнён четвертованием. Сам Жерар и во время суда, и во время пыток проявил редкое мужество и силу воли, не выказывая страха и не прося о смягчении приговора.
Казнь Жерара Бальтазара.
После смерти Вильгельма Генеральные Штаты назначили его сына, Морица Оранского, на должность штатгальтера Голландии и Зеландии. За время своего правления Мориц провёл в Северных Нидерландах военную реформу, результатом которой стало создание одной из первых в мире профессиональной хорошо обученной армии. С ее помощью Мориц одержал ряд побед на суше и на море и фактически освободил Соединённые провинции от испанских войск. Именно при нем сформировались современные границы Нидерландов.
В 1609 году после нескольких десятилетий войны между отстоявшими свою независимость Соединёнными провинциями и оставшимися под испанским контролем Южными Нидерландами, наконец, было объявлено перемирие сроком на 12 лет. Так как испанская корона за это время официально так и не признала независимость Севера, после окончания перемирия в 1621 году война возобновилась вновь, став частью более масштабной Тридцатилетней войны, о которой и пойдёт речь в следующем цикле.
За полгода до смерти Александр Сергеевич приобрел себе место на кладбище после того, как похоронил матушку. Написал последнее стихотворение «Памятник» и неоднократно после этого был инициатором дуэлей — будто искал смерти.
Дантес, его соперник, долгое время жил с бароном Геккерном, что порождало множество слухов, ведь барон был в два раза старше.
Поговаривают, что они специально отправили анонимное письмо Пушкину о неверности Натальи Гончаровой, чтобы отвести подозрения от себя, а потом, чтобы избежать дуэли с поэтом сватались к сестре Гончаровой - Екатерине.
Тем не менее после смерти Пушкина, Екатерина уехала с Дантесом во Францию, где родила ему 4х детей, но жили они раздельно) барон с Дантесом, Екатерина с детьми.
Причем барон Геккерн стал опекуном Дантеса, что, на самом деле, было очень распространенным приемом 😅
Как много вопросов, как мало ответов.
Помимо того, что Александр Сергеевич первым начал зарабатывать на литературе, заговорил об авторском праве и открыл России профессию поэта, он, безусловно, был талантливейшим и ярчайшим поэтом не только своего века, но и остается им до сих пор.
Это большая выдровая землеройка. Прикол в том, что никакого отношения к выдрам она не имеет. Никакого отношения к землеройкам тоже, и имя своё получила исключительно за отдалённое внешнее сходство с обоими животными. Помните ёжика, который вовсе и не ёжик? Вот как раз его, ежового тенрека, родственницей наша сегодняшняя героиня и является.
Обитают эти милые зверята в джунглях Экваториальной Африки, где населяют берега небольших рек и ручьёв. Если вы наткнётесь на плывущую большую выдровую землеройку, то действительно вполне можете спутать её с выдрой, поскольку тельце у неё длинное, узкое и очень изящное, схожая окраска и текстура меха и относительно похожий стиль плавания.
А вот у двух родственных видов выдровых землероек внешность более землеройная, чем выдровая. Ох, всё, мы сейчас окончательно запутаемся :)
Вот они, три вида выдровых землероек в сравнении:
Большая выдровая землеройка ведёт полуводный образ жизни и кормится мелкими рыбами, крабами и земноводными. На охоту зверь выходит по ночам и пропитание добывает, совершая серии коротких погружений, за раз проводя под водой не более нескольких секунд и выныривая с добычей.
Причём выдровые землеройки от рождения имеют какой-то волшебный глазомер, поскольку за эти несколько секунд, успевают не только схватить, но и точно определить размер потенциальной добычи. Например, крабов, панцирь которых превышает в диаметре 7 см, землеройка трогать не станет – с ними ей не сладить. А вот лягушек и рыб можно брать и покрупнее – лягухам они просто сразу откусывают голову, и дальше можно наслаждаться трапезой не торопясь, а рыб раздирают на мелкие кусочки и поедают их поочерёдно.
Норы большая выдровая землеройка сооружает на берегу водоёма, заботливо выкладывая их листьями и, как и выдры, делают входы ниже уровня воды. Удобнее так на охоту ходить, что и говорить. Впрочем, долго в одной норе зверь не задерживается и в целях безопасности по нескольку раз за сезон меняет жилплощадь в рамках своего участка, простирающегося на 500-1000 м берега ручья или речушки. И чужих он туда пускать не намерен – границы старательно метятся, а чужаки агрессивно отправляются восвояси.
И только во время сезона дождей на короткое время образуются пары из самца и самки, для чего самцы обычно переплывают со своего участка через ручей к участку ближайшей самки. Один или два раза в год у недовыдры рождается недовыдрёнок, которого она довольно быстро выкармливает и обучает основам охоты.
Всё, на этом материнский долг выполнен – дуй, малыш, вверх али вниз по ручью и ищи себе жилплощадь. Мама устала и просто хочет крабов, а не вот это вот всё.
Приглашаю вас также на свой канал Записки учителя биологии – там ещё больше интересного о живой природе.
Самый известный арт-символ Японии - гравюра "Большая волна в Канагаве" - вообще-то в свое время была настолько проходной картинкой, что оригинальные принты стоили как миска лапши, а некоторые работы Кацусики Хокусая порой использовались для упаковки товаров.
Лишь спустя годы в этом изображении нашли вдохновение художники вроде Ван Гога, а немногие из дошедших до наших дней принтов стали уходить на аукционах за космические суммы.
Главное, что нужно знать о "Большой волне в Канагаве" Кацусики Хокусая, - это не картина, а созданный методом ксилографии деревянный штамп, при помощи которого на бумаге делали оттиски.
В первой половине XIX века, когда работал Хокусай, эти гравюры считались дешевым развлечением, а принты стоили как миска гречневой лапши соба. Сами авторы не относились к своим работам в полном смысле, как к произведениям искусства.
Некоторые работы Хокусая, например, использовали, чтобы упаковывать товары, идущие на экспорт - так скомканной "Мангой Хокусая", как газетой, в коробках прокладывали керамику.
Интересно, что японские современники почти наверняка смотрели на "Большую волну в Канагаву" совсем не так, как это делают западные люди.
Традиционно японцы читают справа налево (сверху вниз) и сюжет на изображении разворачивался для них более устрашающе: если нам кажется, что волна набегает, толкая рыбацкие лодки перед собой, то японцы видели, как лодки натыкаются на стену воды посреди океана. Конечно, зеркальное отражение не передает эффекта, но можно примерно представить, о чем идет речь.
«Большая волна в Канагаве», хоть и с запозданием, стала визитной карточкой Японии. Ее изображение используется на самых ходовых 1000-иеновых купюрах, этот образ можно встретить по всему миру, а культурологические "цитаты" встречаются в работах многих художников, вдохновлявшихся Хокусаем, например, как считают некоторые искусствоведы, в "Зведной ночи" Винсента Ван Гога.
Маршал Юзеф Пилсудский, уставший и больной правитель Польши, смотрел на карту Европы в 1934 году. С востока нависал призрак большевистской России, с запада — поднимающий голову нацистский рейх. Его министр иностранных дел, молодой и амбициозный Юзеф Бек, убеждал: «Мы должны принять предложение о прямых переговорах с Германией, чтобы не допустить ситуации, когда наши жизненно важные интересы будут решаться за наш счёт... Прямой договор с Германией, пусть и не идеальный, даст нам большую безопасность, чем туманные гарантии со стороны Лиги Наций». Пилсудский, прагматик до мозга костей, понимал риск. Но идея равного дистанциирования от Берлина и Москвы казалась единственно верной. Так 26 января 1934 года был заключён Пакт о ненападении — первый шаг в роковом танце.
Вскоре после этого Гитлер, довольный тактической победой, заявил своему окружению, как запомнил его адъютант: «Все соглашения с Польшей имеют лишь временное значение. Я не собираюсь идти на реальное примирение... Но сейчас мне нужно спокойствие на востоке для проведения других операций».
В роскошных залах Бельведера и в охотничьих угодьях Беловежской пущи завязались странные, противоестественные отношения. Герман Геринг, правая рука Гитлера, стал частым гостем. Французский посол в Германии Андре Франсуа-Понсе, встревоженно доносил в Париж: «Геринг заверил маршала Пилсудского, что в случае совместной польско-германской войны против России, Германия не будет предъявлять претензий на украинские территории... он намекнул, что Польша могла бы найти для себя "жизненное пространство" именно на Востоке». Польская элита, одержимая идеей великодержавности и до сих пор помнившая о владениях «от моря до моря», слушала эти намёки с затаённым волнением.
Йозеф Геббельс, мастер пропаганды, записал в своём дневнике в феврале 1936 года: «Фюрер убеждён, что рано или поздно конфликт с большевизмом станет неизбежным. В этой связи он рассматривает Польшу как возможного тактического союзника. С ней можно будет идти бок о бок достаточно долго, чтобы разгромить Россию». Для Гитлера Польша была разменной монетой, временным попутчиком на пути к главной цели.
Апогеем этого заигрывания стал 1938 год. Пока Гитлер угрожал Чехословакии, Польша с готовностью подыграла. Польский посол в Берлине Юзеф Липский, как свидетельствовал итальянский министр Галеаццо Чиано со слов Риббентропа, «буквально умолял его, Риббентропа, не идти на уступки и держаться твёрдо. Польша, по словам Липского, готова выступить против Чехословакии в любой момент».
И она выступила. В сентябре 1938 года, в самый разгар Мюнхенского кризиса, Варшава предъявила Праге ультиматум: «Правительство Польской Республики настоящим требует безотлагательной передачи польским властям той части Тешинской области... и требует положительного ответа в течение 24 часов». Тон был точной копией нацистских ультиматумов. Польские и немецкие солдаты почти братались, занимая чехословацкие земли. Полковник Людвик Гротт, участник операции, вспоминал: «Наши передовые части поддерживали связь с немецкими патрулями на флангах... Создавалось странное ощущение, что мы действуем в одном строю». Французский посланник в Праге Виктор де Лакруа с горечью телеграфировал в Париж: «Поведение Польши является откровенным саботажем наших усилий по спасению мира. Они действуют как сообщники Гитлера».
Но упоение лёгкой добычей было коротким. Уже 24 октября 1938 года в роскошной резиденции Риббентропа прозвучал счёт за «услуги». Немецкий министр изложил Липскому свои «широкие» предложения: присоединение вольного города Данциг к Рейху, экстерриториальная автострада и железная дорога через «Польский коридор» и — главная приманка — участие Польши в Антикоминтерновском пакте. «Г-н Риббентроп... затронул вопрос о возможном сотрудничестве в украинской проблеме... Он намекнул, что в этом случае Польша могла бы заинтересовать свои границы на востоке», — доносил Липский в Варшаву.
Юзеф Бек попытался торговаться, но понял, что игра идёт не на жизнь, а на смерть. Он ответил уклончиво, пытаясь выиграть время. В частной беседе с доверенными лицами он с тревогой заметил: «Этот человек [Гитлер] говорит "да" и имеет в виду "нет"». Но было поздно. Гитлер, встретившись с Беком в Берхтесгадене 5 января 1939 года, уже видел в Польше не партнёра, а препятствие. Переводчик Пауль Шмидт запомнил, как после ухода вежливого, но непреклонного Бека фюрер сменил тон: «Поляки — не тот народ, с которым можно строить долгосрочные планы. Они амбициозны и ненадёжны».
Йозеф Геббельс, точно подводя итог этой встрече, записал в дневнике 8 января 1939 года: «Фюрер сказал, что после беседы с Беком он понял: Польша не пойдёт с нами. Она испугалась и будет цепляться за демократий Запада. Это меняет нашу восточную политику. Польша станет нашей следующей целью, а не партнёром».
В марте 1939 года последние иллюзии окончательно рухнули. Германия, нарушив Мюнхенское соглашение, оккупировала остатки Чехии, создав на её границе с Польшей марионеточное государство Словакию. Польша, наконец, осознала, что стала следующей жертвой. Она спешно приняла британские гарантии независимости, пытаясь остановить неизбежное. Нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов, наблюдая за этой агонией, дал ей ёмкую характеристику в беседе с американским послом: «Поляки ведут себя как малые дети, которые радуются, что им разрешили потрогать спичку, пока взрослые поджигают дом... Они думают, что они хитрые игроки, а на самом деле они — разменная монета».
Но поезд уже ушёл. Гитлер, как позже показал на Нюрнбергском процессе бывший министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат, «был полон решимости решить польский вопрос силой, даже в тот период, когда мы подписывали с ними пакт... Все эти соглашения были для него лишь бумажкой, которую можно порвать в любой удобный момент».
1 сентября 1939 года танки вермахта пересекли польскую границу. Люфтваффе обрушили бомбы на Варшаву. Тот, с кем так долго заигрывали, пришёл не как партнёр, а как палач. Стратегический танец с дьяволом, начатый для обеспечения безопасности, закончился не расширением границ на востоке, а разделами страны, оккупацией, террором, гибелью миллионов и национальной катастрофой.
Крах Польши в сентябре 1939 года был трагическим, но закономерным итогом политики, которая пыталась использовать чудовище в своих целях, не понимая, что её собственная амбициозность и недальновидность стали союзниками Гитлера в подготовке её собственного уничтожения.
