Как ковид ударил по психике страх смерти ОКР и фобии на ровном месте
Доброго времени суток.
Решил поделиться своей историей как коронавирус сломал мне психику!
Вообщем жил себе 40 лет как все обычные люди, да были небольшие какие то суеверия, мнительность и иногда небольшие страхи с незначительным волнением, но у кого этого нет?
В целом это мне особо не мешало и я жил как все, работал, занимался хозяйством, огородом и т.д. Живу я в небольшом городке почти сельская местность.
Так вот заболел этом ковидом осенью 2021 года, проходил он не очень легко, почти месяц я не мог нормально восстановиться, сильнейшая слабость что трудно на улицу выйти из дома. Потом сразу стали появляться небольшие проблемы с нервами и психикой. Бессонница, раздражительность, ипохондрия на ровном месте, какие то страхи и тревога за своё здоровье, плюс еще немного держалась незначительная температура и был тремор в теле довольно сильный.
Далее долбануло по желудку, я с молодости страдаю гастритом с повышенной кислотностью, но это было что то, желудок стал болеть и обычные лекарства не помогали которые я пил раньше. Тревога стала нарастать, собрался на обследование желудка, прошел вроде все ок, но появились навязчивые мысли усилилась ипохондрия.
Далее на носу уже был новый год, как вечером 30 Декабря меня жестко накрыло на ровном месте, вызвал скорую, мне пояснили что это была паническая атака.
Дальше с утра 31 Декабря меня стало накрывать, просто налетел какой то нереально сильный страх, у меня подкашивались ноги, я в истерике падал на пол, я не мог понять что происходит, плюс сразу появилось много телесных моментов чуть повышенная температура, тахикардия, слабость, боль в желудке, боль в голове, короче почти все что есть при неврозе и ВСД.
В итоге кое как переждал праздники, на которых меня каждый день накрывала ПА я побежал по врачам. И понеслось......
Стал обходить одно обследование за другим, сдал массу анализов, тестов, был у разных профильных врачей, уже собрал целую толстую папку различной макулатуры, с результатами обследования. Врачи у нас не очень потому ничем особо не помогали. Семейный врач выписал успокоительные препараты, от которых толку было мало. Невролог выписал другую схему которая тоже не особо помогла. В итоге я прошел всё основное обследование и спустя еще немного времени меня попустило, ушли ПА, нормализовался пульс, в целом стало чуть легче.
Но тут незадача опять подцепил Ковид во второй раз! Перенес его легко но на психику дало еще сильнее и усугубило моё состояние. В итоге меня опять начало штырить но не очень долго попустило потом. Вроде опять все стало налаживаться но не тут то было. Да телесные симптомы почти все ушли, я стал лучше есть, нормально уже спал, мог спокойно выходить на улицу и т.д.
Но появились серьёзные именно психологические моменты. После каждого незначительного какого либо эпизода, у меня развивалась жуткая фобия и тревожность с волнением.
Эпизод 1. Укусила оса за палец я сразу откуда не возьми испугался анафилактического шока, хотя до этого они меня сто раз кусали. Дальше тема стала раскручиваться я стал уже бояться анафилаксии не только от укуса насекомых а вообще от всего! Подозрение пало на все лекарства, на все продукты, на различные предметы, я стал панически всего бояться, не мог почти ничего съесть все подозревал.
Эпизод 2. Лизнула за руку соседская собака которая меня хорошо знает, в этот момент в голове что то щелкнуло и я испугался вируса бешенства, где то слышал что его животные могут переносить но особо не вникал в подробности. В итоге сильнейший страх меня накрыл с головой, я залез в инет и стал читать (совершил большую ошибку), обзвонил знакомых и стал искать рабиолога. Мне пояснили посмотри за животным 10 дней если все ок то не парься. Ну я и смотрел все было нормально и собачка выпала из подозреваемых.
Но страх бешенства только усилился. Я уже стал подозревать всех животных на улице, свою домашнюю собаку, соседских животных, стал запоем очень много читать лишнего, перечитал тонны информации думал это мне поможет оказалось я только усиливал свой страх.
Я стал вспоминать старые эпизоды с животными все которые были, потом боялся а вдруг, а если? Дальше больше, я уже стал бояться даже тех эпизодов где не было животных. Выйти на улицу страшно, идти по улице страшно, ведь там бегает полно уличных животных, а вдруг какое то незаметно лизнёт или укусит, как то дотронется, а вдруг оно больное? То есть появился сильнейший страх заражения чем то опасным от животных. Сначала боялся только бешенства, потом начитался про лептоспироз стал бояться и этой бактерии.
Жизнь реально превратилась в кошмар, страхи росли как снежный ком их становилось все больше и больше. Появились ритуалы и тотальная неуверенность в своих действиях, так же появились проблемы с памятью. Я после каждого эпизода сомневался а так ли всё там было. Но больше всего я стал бояться понятия "А ВДРУГ". То есть сильнейший страх смерти, страх незаметного заражения о котором я не узнаю, случайное касание, случайное незаметное ослюнение, какая то царапина, какая то еще фигня.
Эпизод 3. Осенью набежали мышки в надворные пристройки, это не новость у нас всегда в сарае они были и даже иногда домой забегали а мы их ловили ловушками.
Но в этот раз опять же что то в голове щелкнуло, я опять полез читать и узнал про ГЛПС.
Всё! Накрыло и по этой теме. Кроме предыдущих страхов добавился еще один.
Я везде стал бояться мышиных следов, их экскрементов и т.д. опять же начитался историй (лучше бы я этого не делал) и стал бояться всего, особенного любых продуктов.
В итоге спустя год моя жизнь превратилась в кошмар, я все время трачу на то что бы бороться с "опасными" эпизодами которые повсюду. Я банально испугался той среды обитания в которой жил всю жизнь и при том что попытка объяснить себе что раньше всегда все было ок не помогает. То есть давлю на опыт жизни но не получается.
Теперь у меня страхи уже плотно вошли в сознание, появились дурацкие ритуалы, например из-за тотальных сомнений я свой каждый шаг записываю в текстовом формате, делаю фото и видео фиксацию того что я делаю обычные банальные вещи, мою руки по 20 раз на день и даже больше. Даже дома я не чувствую себя в безопасности, а вдруг кто то с улицы что то занес?
Боюсь прикасаться лишний раз к лицу и телу, боюсь своих рук, различных соринок и пылинок, постоянно страх что в рот попадёт экскремент которые я не замечу в еде или где то ещё. Страх прикосновения, я боюсь когда ко мне прикасаются родные и близкие люди. Я постоянно у них спрашиваю трогали ли их животные и мыли ли они руки.
Был у психиатров, поставили диагноз Ипохондрия, ГТР и ОКР.
Назначили курс лечения, но от лекарств жуткие побочки, я вообще их не очень хорошо переношу, в итоге первая схема не подошла, вторая не дала результата. Пока не знаю куда ещё обратиться. Дело в том что я живу далеко от крупных мегаполисов и так скажем цивилизации, плюс в регионе у нас война, я не могу выехать туда куда хочу и нету финансов.
То есть мои возможности лечиться психиатрией сильно ограничены, у нас тут спецов и лекарств очень мало, пользуюсь какими то бесплатными консультациями через инет но пока толку мало.
Вот так вот этот ковид превратил мою жизнь в кошмар, уж извините за длинный текст, думаю пусть будет здесь этот пост.
Как найти рак?
На фоне всех постов, моего страха смерти и беспокойств за семью.
Вот что и как часто надо сдавать/обследовать, чтоб поймать этот рак на первой, зачаточной стадии?
Хорошая книга, наверное...
Слушаю второй день книгу "Как перестать беспокоиться и начать жить" по рекомендации моего близкого друга.
В книге есть крутые мысли, правила и тд...
Например: "Живи сегодняшним днём", "Забей на проблемы", "Плюнь на все и иди вперёд". Это я утрирую, но посыл похожий.
Вчера перед сном послушал, зарядился и дал себе указание: "Проснешься, позавтракай и едь в центр города погуляй. Отвези дочку в гости и забери. Посети пару магазинов и купи себе что нибудь"...
Утром: давление, тревога, беспокойство и всё.... Погулял около дома, но и тут поймал панику (думал сердце прихватило). Пришел домой и уснул. До самого вечера. Вот и все.
Хорошая книга, наверное.
Да бл*дь, как?
Как уже перестать, к чертовой матери, жить в страхе и паниках. Уже просто нет сил. Бесконечные тревоги, постоянные мысли о плохом. Один негатив вокруг и в голове.
Из соцсетей оставил Пикабу, в других только отвечаю на сообщения и по работе. Никаких новостных лент.
Гуляю, дышу, слушаю книги, с собакой играю, с детьми занимаюсь. Пью таблетки ровно год.
А состояние убогое. Нет сил!
Сорян, что гружу вас 🫶
Прошу помощи в борьбе со страхом смерти
Всем привет! Хочу попросить помощи и советов в борьбе с танатофобией (страхом смерти). Началось это когда мне было 28 лет. Тогда я жил в общаге и как-то раз меня накрыло осознание того, что вот я сейчас есть а потом меня не будет. Эти казалось бы простые мысли, в обычное время не беспокоят меня так сильно, но периодически кроет так что мама не горюй. Сейчас мне 37 и панические атаки на эту тему стали намного чаще. Я ходил к психологу, мы начинали прорабатывать эту тему, но находили кучу других проблем, которые тоже нуждались в работе. Потом заработок стал непостоянным и ходить к психологу я перестал. Что со мной происходит. Момент панической атаки тригерит на разных вещах, логику я так и не понял пока, что является стартовой кнопкой. Недавно я смотрел "Рика и Морти" когда меня опять накрыло. Никаких предпосылок к этому не было вроде. Другие мульты анимация все нормально. Иногда начинается паника во время фильма с тематикой смерти. Иногда просто мысль в душе: "Вот сейчас я моюсь в душе, а потом я мыться не буду, потому-что сдохну". В момент панической атаки на меня опускается бетонная плита безысходности. Даже не знаю как это описать. Просто в этот момент я чувствую себя самым одиноким человеком в мире. Я чувствую что вот я есть, а потом вот меня нет. Ясно осознаю бесполезность вообще всего что меня окружает: вещи, люди, знания, деньги, любовь. Все это хуйня по сравнению со смертью, которая забирает тебя полностью каким бы ты не был. Если рядом люди, это не помогает. Пробовал залезать в душ ледяной, помогало какое-то время. Потом перестало работать. Выходил зимой босиком на балкон, но думаю что если соседи увидят, вызовут ещё дурку. Также отжимался до изнеможения, дышал концентрируясь на звуках, ощущениях, запахах, думал о том что а вот меня до 85 года не было вообще и что жизнь это подарок а не боль, ничего не помогает. Сейчас в эти моменты градом льются слезы, я просто стою плачу и сдерживаю живот и пресс чтобы просто не кричать или выть. У меня не было такого никогда. Никогда я не испытывал подобные негативные чувства (даже при смерти любимой бабушки). Я знаю что советы незнакомых людей это хуйня (а некоторые так ещё и хуесосить начнут возможно как это часто происходит на Пикабу) мне плевать. Пожалуйста напишите совет те, у которых было подобное, и те кто с этим справился. Что помогло, что делали, что говорили психологи (если вы к ним ходили). Как поправлю финансовое положение тоже пойду, но пока может есть какая-то "волшебная таблетка" которая хоть на немного заглушит этот ужас внутри меня. Пишу это анонимно, потому-что стесняюсь, меня воспитывали в стиле "мужик не плачет" "мужик должен" и пр. Поэтому все советы прочитаю но отвечать не смогу. Заранее спасибо всем.
Про то как чуть не сдох от фибрилляции предсердий
В общем, лет в 35, случилась у меня такая хрень.
Я женился как год назад, ждем ребенка, жена постоянно выносит мозг. Ну прям невыносима была во время беременности ( да и после тоже). В бизнесе проблемы, в город вошел крупный конкурент, клиенты постепенно перетекают к нему. В общем постоянный нервяк. Домой приходишь а там горгулья жена, допивает из тебя все что осталось. Постепенно начал себя чувствовать плоховато. Как бы объяснить это состояние? Чувствовал сердцебиение, какая то тревога. Что делать?
Начал ходить по врачам, сдаю анализы. В целом все хорошо, кроме того что кровь густая и уровень гормона стресса кортизола очень высок. Иду к кардиологу, делают всякие тесты, говорят здоров как бык. Один врач посоветовал не носить ремень а носить подтяжки, потому что ремень пережимает какие то вены, и становится так себе. Хуйня какая то в общем.
Проходит таким макаром 3 месяца, я плохо сплю, потею по ночам. Просыпаюсь каждые пол часа, на утро разбитый как кусок говна:)
В один из вечеров встретился с другом, не плохо выпили, на следующий день еще так же.
Просыпаюсь по среди ночи, часа в 4 утра. От тянущего чувства страха, и какой то тяжести в груди. Иду в туалет, писаю. Чувствую такой удар что ли в груди, и сердце начинает биться неравномерно. Не тук тук тук тук, а туктуктутутк, замирает и по новой и все ускоряется. Сознание начинает мутнеть, дышу все чаще. На мне были часы эппл вотч с замером пульса, и они мне пишут что пульс под 300, выдают ошибку и знак тревоги.
В следующей части расскажу что дальше, что то лень стало писать, да и вдруг не интересная для людей история. Дальше было много всего, операция и все такое:)))
Поддержите, продолжу:)
Upd: - Друзья, не ругайтесь сильно, я писал пока мог более менее четко формулировать мысли. А потом хуяк и два слова связать не могу, рушил пока закончить что бы собраться с мыслями. Восстановить хронологию. Эта ситуцаия сильно изменила мою жизнь, и хотелось бы прям четко и по полочкам все расписать.
Да блять:))) продолжу здесь же:)))
Мне становится очень плохо, таких ощущений еще не было, в груди происходит какая то дискотека, сердце колотится как заяц в клетке. Думаю может похмелье? Беру пиво и делаю несколько глотков.
Становится хуже, сердцебиение ускоряется и становится поверхностным что ли. Вызываю скорую. Быстро пытаюсь объяснить что происходит, но язык вялый и задыхаюсь. Жену не бужу, ибо понимаю что она ни чем не поможет а панику наведет. Сел на стул, начал глубоко дышать, мало ли что. Идут минуты, а время будто резина. В какой то момент понимаю что лучше выйти на улицу и ждать врачей там, потому что если станет хуже, то лучше уж меня найдут на подходе к дому. Ноги заплетаются, дышу как паровоз, вызываю лифт. Приезжает лифт с мужиком соседом, которого я часто вижу и здороваюсь. Он идет прогуливать собаку. Я немного рад, что такая рань а еду с человекм который если что поможет. Я утыкаюсь лбом в стенку лифта и очень шумно и глубоко дышу, мужик ноль внимания гладит свою собаку. Каждая секунда как вечность, в груди происходит вообще какой то пиздец, начинает разливаться жар из центра груди. Лифт останавливается и мы из него выходим. Мужик блять пидор даже ухом не повел, просто попиздил со своей гребаной собакой к выходу, а я почти ползу. Мысли все страшнее. По типу неужели это все? Прям блять все? А как же моя дочь? Что ей она будет знать обо мне? Что отец просто сдох побухав? И смешно и страшно,я уже не просто глубоко дышу и а как пылесос втягиваю воздух, но это не работает потому что сердце бьется неравномерно и не позволяет крови получать кислород в нужно количестве.
Никаких флешбэков из прошлого, не видно свою жизнь в кадрах самые важные моменты как в фильмах, аж немного разочаровывает:)
В итоге прихожу в себя на лавке с капельницей и несколькими мед работниками которые снимают данные из портативного кардиографа. Вот сейчас точно все, пока что:)
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Исповедь Шептуна
История о человеческой глупости, что рождает жестокость и уродство душ. Когда дьявол не требуется, чтобы нести зло в сердца, когда верят толпе, а не собственному разуму.
На пригорке, возле кладбища, рядом с забором ветхой, деревянной церквушки, толпился народ. Несмотря на глубокую ночь, люди что-то живо обсуждали. Метель колыхала пламя факелов в руках собравшихся. Пареньки крепко держались за вилы, словно стояли не по пояс в сугробах, а прибыли на осеннюю уборку сена. Бородатые мужички поигрывали острыми топориками ожидая, чего-то, что вот-вот случится. Даже бабка Евдоха притащила черную кочергу, такую же жесткую и изогнутую как сама жизнь старухи.
Внутри запертой церкви, возле аналоя, стояли два человека. Молодой священник – отец Николай, которого недавно назначили в деревенский приход и склонивший голову, худой как мумия-старик по имени Захар. Оба вымокли, будто хорошо пропарились в бане или прожарились, растапливая дровами печь. Только иконы, скамейки, да церковная утварь еще с вечера обросли налетом белого инея.
– Так ты говоришь с детства, началось? – перекрестившись, обратился священник.
– Да. Так и есть. По рассказам покойной крестной знаю. Сосал я тогда грудь, у мамаши своей – на телеге ехали. Кроха еще совсем был – к бабке-ворожке вез нас отец. Лекарь не помог мне-младенцу, – руками развел, а я криком кричал уж неделю как. Сил, видать, у маменьки не оставалось терпеть. Землю тогда поливало с неба, словно открылись небесные хранилища, телега намертво застряла в грязи, а лошадь от погоды такой вырвалась и след ее простыл, остались мы посреди поля. Молния сверкала крепкая, нас и убило с маменькой в тот день.
– Батька погоревал, оплакал, и хоронить собрался. Тогда я и очнулся, выжил...
– Правда, недолго папаша радовался, до первого случая со мной, – Захара стало трясти, он оскалил зубы и зашипел словно змея, затем плавно приподнялся в воздух, оторвавшись на ладонь от пола.
Священник живо накрыл его епитрахилью и принялся вслух читать молитвы. Старик рыкнул пару раз, весь скукожился и опустился назад.
– Ну, Захар? Продолжай, – батюшка пробежал взглядом по окну, за которым разгорался яркий костер, отдавая блики на шевелящиеся скулы старика.
– Так вот, я и говорю, с тех самых пор со мной странности начали происходить. Как-то, меня батька на крыше сарая нашел, когда я ходить, не умел еще, потом обнаружил на краю колодца с ведром. А как подрос, я и сам припоминаю все. Пошли однажды летом с ребятишками на пруд. Плавал я не очень, выдохся вскоре и тонуть стал. Полез меня один из мальцов вытаскивать, боролся за мою жизнь, только зря – сам потонул. Да и папка покойный, вскорости под телегой помер, задавила вместо меня… да вы ж отец знаете небось, разболтали деревенские.
– Я-то знаю, а ты рассказывай. Это тебе самому нужно, глядишь и отойдет нечисть, очистишься…
Старик продолжил:
– Совсем один я остался – сирота. А как вырос и возмужал, начал в лесу ловить зверей диких, да ягоды, травы собирать – чтобы пропитаться. С годами люди добрые уразумели, что дело нечисто, сторониться меня стали, а некоторые гнать и запугивать пытались, да где там… Уж нет их давно на земле – кто удавился, кого корова растоптала. Демьяна-юнца, что за мою душу молиться принялся, в колодце нашли с вывернутой шеей. А я, что могу? Эта сила сама действует, меня не спрашивает…
– Горько мне в то время стало, запил в одиночестве. Обозлился на бывших дружков, да на соседушек, и решил мстить. Тут он мне и явился… – старик закашлялся, и его грудь стала быстро вздыматься вверх-вниз.
Священник прислонил крест к голове Захара, отчего тот заругался, как последний пьянчуга из кабака и задышал, часто-часто – лошади даже так не дышат после галопа.
– Сидел я один, как всегда, дома, да беленькую потягивал, сильно захмелел. Дай думаю, пообщаюсь с силой той – что всю никчемную жизнь, погубить меня желает.
Говорю в пустоту:
– Вот вы негодники, людишек пужаете, меня на пороге смерти держите, а ведь народ дурной у нас в деревне, мстить будут! Дайте мне лучше силушку, а я вам послужу как смогу, чтобы не зря мучался. Сидел я в тишине, да из горла лакал, башку закрутило совсем. За горячей печкой шорох начался странный, вижу – раздвинулась моя старая печь на две половины, а из нее, как из огня, выходит рогатый. Размером с быка, как у Евдокии, правда, лысый весь, только копыта мохнатые. А в лапах у него бумага свернутая. Я почти протрезвел сразу, встал и назад попятился, а он на меня рычит:
– Стой, Захар! Звал меня? Я скор на призыв, нет во мне терпения – говори! Только я, итак, наперед все знаю, потому как дана мне власть над тобою! – Вышел он из огня, а печь назад съехалась, кирпичик к кирпичику. Я еще подумал: «Если у него власть надо мною, что ж он сразу не погубит, а только пужает столько лет?»
Затрясся я весь, мысли делись куда-то, ответил ему:
– Да что говорить, больно страшен ты. И сам все знаешь… люди боятся меня, а совесть моя чиста, никому я зла не делал отродясь! Справедливости жажду!
Протянул он мне свиток и говорит:
– Справедливость – это самое главное, ради чего тебе жить стоит, ты почти свят и чист, нужно это людям доказать! Если желаешь помощи – отдай мне душу на попечение, буду помогать до конца дней твоих. Подпиши согласие, не пожалеешь!
– Славно он говорил, захотел я оправдаться в глазах односельчан, ну и подписал бумажку сдуру.
А как подписал, тут же она и загорелась у меня в руках, а гость мой захохотал и испарился, один смрад после себя оставил.
На следующее утро проснулся, слышу, собака во дворе воет. Все бы ничего, только не имел я никакой собаки. Вышел во двор, гляжу, а не собака это, а баба с соседней улицы. Завывает – слезы рекой.
– Что, – говорю, – случилось, чего рыдаешь?
– Муж пьет, избил вот, который раз, не знаю, к кому еще податься. Хотела к тебе, может, траву, какую ведаешь или зелье? Слыхала водится в этом доме, заметили тебя в лесу. Помоги мне! К кому еще идти? Заплачу сколько есть, – и протягивает мне бутылку медовухи да сала кусок.
Почуял я в себе силу темную в то утро, а потому ответил:
– На что мне твое сало, я тебе так, все сделаю. Дал я бабе пучок укропу, что висел про запас, так для виду выдал, а сам ушел за печку, да попросил рогатого, чтобы помог ей. Ушла она от меня в то утро надолго, месяц, наверное, не появлялась.
Затем приходит снова:
– Вот, – говорит, – твоих рук дело?! – и показывает пучок черных волос в кулаке, – вернулась я домой, а муж обходительный стал, пить бросил! Радовалась я как в юности, хотела тебя идти благодарить, да через время услыхала от соседушек, что таким обходительным он стал с каждой юбкой. Да так, что троих в соседней деревне обрюхатил, гад! Сейчас, четвертую домой притащил! Держи клочья с его башки, хочу на него приворот заказать!
– А заместо сала, я тебе хряка цельного привела, вижу, знаешь ты, толк в ворожбе!
– Глянул я тогда в окошко, а на дворе хряк стоит, ушастый да упитанный, – ухмыльнулся и пошел траву искать, нашел пучок первой попавшейся, макнул в горшок свой ночной, завернул в тряпку и велел дома над мужем трясти. Поглумлюсь, – думаю, – над муженьком, а дура все одно не разберет. А сам снова за печь, да просить.
– Не ходила она ко мне больше. Уж зима пришла, зарезал я того хряка. Стою во дворе, над ним, и пью как полагается кружку крови после убоя, все как обычно, да раздумываю, в каком ящике засаливать мясо. Тут слышу, с грохотом открывается калитка во дворе, врывается мужик черноволосый, с дикими глазами и ножом в руке, бегом ко мне, перепрыгнул свина, и душить меня.
Кричит:
– К тебе моя баба хаживала? Ты ейный ухажер? Так вот знай, порешил я изменщицу, больше не достанется, ни тебе, ни другим, – нож показывает мне, а по нему кровушка красная стекает.
– Эх, – думаю, – вот значит, как ты рогатый, помог ей…
– После того случая, стали захаживать ко мне людишки, чуть не очередь строится, черные дела свои решать приходят. Много чего провертелось, всего и не расскажешь.
Капли со лба священника падали на пол, жар исходил от Захара, а на улице все сильнее галдела толпа, требуя выдать старика на расправу.
– Ты дед, торопись! Так глядишь и не успеешь, ворвутся ежели, я тебе не помощник. Одно дело покаяние, а другое гнев народа, – ответил священник, поправляя мокрые волосы.
Свечи мигом потухли от порыва ветра, во мраке дед сморщился и словно стал меньше ростом, затем в нем что-то хрустнуло и резко выгнуло спину, старичок кувыркнулся назад и замер стоя на голове. Тишина, только деревянный пол поскрипывает.
Батюшка поднял ведро с крещенской водой, подошел и несколько раз обильно окропил акробата, читая молитву.
Деду полегчало, он рухнул на пол и постанывая произнес:
– Ишь зараза какая, не нравится им! Ну ничего, помучаюсь, заслужил! Ой сынок, нет сил у меня встать, измучила нечисть старика, – провел рукой под носом, из которого струился ручеек крови.
Священник зажег свечи и уселся на пол возле Захара.
– Чувствую не успею все поведать, – откашлялся дед, – только, то, что запомнилось больше…
Батюшка перекрестил деда, и затем себя.
А он продолжил:
– Приходит давеча ко мне Марьюшка, соседка моя, и хочет детоубийство совершить, в утробе своей. Дал я ей травы для поддержания здоровья, и предупредил, чтоб без крещения младенца не трогала. Рожай, – говорю ей, – а потом уж окрестишь, тогда навались на него ночью, как кормить будешь. Другим скажешь, что случайно заспала его.
Священник опустил глаза и стал тихо дышать:
– Рогатый научил?
Дед ответил:
– Кто ж еще! Сказал мне – без крещения глумиться не будет, пусть родит, покрестит, а там вся власть наша над ней, в глубину мрака ее утащим.
– Погубила она младенца, а потом ко мне приперлась снова, плачется, кричит, что совесть мучит. Спрашивает – может, людям, что раздать за поминовение новопреставленного?
– Посоветовался я за печкой и вынес ей мешок с тыквенными семечками. Приказал раздавать по горстке каждому, кто встретится, да, чтобы рассказывала, кто ей дал эти семечки. Ежели приведет ко мне всех односельчан, кто в помощи нуждается, я уж постараюсь за малыша, как смогу. Понятно, батюшка, ничего я не мог сделать для его души, а только привлекал народ к себе мутью черной, да не знал тогда, чем это обернется.
– Цельный год ко мне народ толпился, и каждый показывал семечки эти, что привели ко мне. Помогал я им, а рогатый все так устраивал, что позже отнимал больше, чем давал. У одного козу вылечит, а она такая бодливая становится, что ребенка хозяйского до смерти забивает, другая детей не рожает, а после сделки со мной, родит такого, что мало ей не покажется, – да вот они, полдеревни, что выросли в те годы – за окном с вилами стоят. В каждом семя рогатого, во всех противление предначертанному промыслу Божьему, все желают быстрее убрать испытания судьбы, на то я им и пригодился!
– Много лет прошло, почти вся деревня меня почитать стала, да рогатого, что за печкой. Одна только Дунька горбатая никогда не ходила к нам, даже мимо моего двора. Заинтересовался я ей. Что такое, почему не уважает? Меня злость разобрала, решил – будет наша, или изведу или сама в ножки поклонится!
– Что ни делал, не получалось ее заманить, ни заговоры, ни ритуалы, что мне рогатый советовал, да и сам он, как потом оказалось, ничего с ней давно не мог поделать. За неудачу мою, обещал мне отомстить, ежели, когда слушаться его перестану, ну а потом так и случилось!
Пока старик рассказывал, его глаза помутнели, а взор направился в сторону, голова подергивалась, а рот слегка перекосило.
– Вот он! Яви-ился пог-ганый… берегись отец, сейчас будет что-то! – прошептал дед, пересохшими от жара губами, – он сам никогда не действует, только через людей!
Священник посмотрел в дальний угол, там действительно ощущалось присутствие незримого, но разобрать в полумраке он не смог. Безмолвно продолжил молиться.
Старик просипел перекошенным ртом:
– Ишо эсть, слушэй от-тец!
– С-со временэм стали меня одолева-ать прошьбами об усопших родственниках, выяснить как там у них учашть пошмертная, особенно вдовы. Приходит одна и шообщает, будто бы приснился муж, и чэго-то стонэт, а она не понимает, чего он хочет. Вот и пришла за разъяснением.
– Стал я узнавать про нэго, тут-то мне он сам и явился. Сижу ближе к вечеру, один уже, народ разогнал, подустал. Вштал к печи, чайник закипятить. Шмотрю, а за столом у меня – сидит!
Я аж затрясся от неожиданности.
– Ты кто будешь, гость нежванный? – говорю ему в спину.
А он как рявкнет:
– Мучаюсь я, по твоей милости дед Жахар!
– Затем обернулся ко мне, а у него на месте рта, полено торчит. Подошел я, рассмотрел, дай, – думаю, – вытащу, сделаю душе облегчение.
А он как заорет:
– Ты что же мне, еще одну пакость причинить хочешь, а ну, отойди! Да передай моей женке, чтоб раздала все, что я накопил, пусть и дом продаст и корову. За то я муку принимаю, что к тебе при жизни обратился, соседу позавидовал. Подсчитывал в уме, по ночам, сколько там у него добра в хозяйстве, а ты мне тогда и подсобил, будь неладен – пожар у него случился и лишь одно это проклятое полено не истлело. А вскоре и я умер. Теперь как вытаскиваю его, в глотку еще большее влезает, потому не тронь!
– После бешеды с ним крепко я задумался, и понемногу перештал принимать народ. А дальше, как видишь, вжбунтовал сельчан против меня рогатый, да-а-а, вот энтот, – дед глянул в мрачный угол и не в силах поднять руку, попросил перекрестить его и завершить исповедь.
Священник выполнил просьбу и прикрыв свои глаза, наложил на Захара епитрахиль, читая молитвы.
Воздух накалился до предела. Свечи, что стояли не зажженными у дальних стен, расплавились до основания.
Иссушенная мумия, напоминавшая деда Захара лишь, тихо шевелила косыми губами, раз за разом повторяя:
– Каюшь… каю-юсь… Каю…
Священник закончил молитву и открыл голову Захара, тот лежал с запекшейся кровью на лице и распахнутыми впавшими глазами. Грудь больше не двигалась, а на устах замер покой, уголки губ свидетельствовали об облегчении.
Священник встал и направился к притвору, открыл ключом навесной замок и распахнул двери. За забором гул утих, десятки голов обернулись. Кто сидел у костра – встал и схватился за вилы, грабли, палки. Женщины прижались к мужьям, а старушка с кочергой, выкрикнула:
– Выводи злыдня! Заждались!
Священник повернулся и не обнаружил деда на полу. Спешно прошел внутрь, а в калитку забора вломилась ватага мужиков, протискиваясь в церковь. Свечей не оказалось, лишь факелы освещали храм.
– Ты куда его дел, отец? Признавайся, мы ради него собрались! Достаточно выждали уж! – строго поглядел на батюшку рослый мужик.
– Да спрятал он его, или в окно отпустил! Поп заодно с ним! – выкрикнул кто-то в толпе.
Священника обступили так, что он не мог пошевелиться.
– Ну-ка, идем с нами на воздух! Разобраться нужно! – молодые парни взяли под руки священника.
Толпа подталкивала к выходу, а батюшка не думал оправдываться, а лишь тихо молился, поглядывая на дальний угол, в котором все еще жил мрак.
На улице завывала непогода, по границе забора проглядывала оттаявшая трава. Обдало холодом. Бабка, подталкивая батюшку в спину острой кочергой проскрипела:
– Нам нужна месть! Куда дел нечистого?
Высокий мужик выкрикнул:
– Да что с ним болтать, они одного поля ягоды! Я сам помню, как мне Марьюшка говорила, злыдень крестить отправлял к энтому в рясе! Заодно они! С потусторонними силами якшаются! А ну, бей негодника! – и ударил длинной палкой, попав по уху. Брызнула кровь, но священник молчал.
Деревенские разошлись не на шутку, пиная жертву, поволокли его в сторону костра, что разгорелся в рост мужика с вилами, который как раз подбрасывал туда ветки.
Обступили костер и толкнули молодого священника в кострище. Огонь ощутил подкормку и сразу же взялся за волосы, затем загорелась одежда, мучительно обжег кожу. Батюшка попытался выбраться из углей, но вокруг огня его ждали острия вил и лезвия кос, сразу же заталкивая его назад в пламя. Он понял, что возврата уже нет, и сейчас нужно терпеть сколько это возможно. Пламя быстро ползло вверх по подряснику, торопливо объедало руки, а батюшка громко и надрывно молился, выкрикивая многократно заученный текст, что часто произносил перед эти людьми на службах.
– Да вот же он! Бегом! Хватайте, пока не ушел! Лови нечисть! – закричала во все горло, горбатая Дуняша, что стояла вдали у кладбищенских могил.
Люди обернулись. Дуняша рукой показывала в сторону высокой ели, на которой, словно паук, прыгала с ветки на ветку мумия деда Захара. Глаза его побелели как метель, а тело неестественно выгибалось, давая всем понять, что это уже не старик, а лишь его останки, которые по неизвестной причине все еще скакали по дереву.
Народ вмиг бросил костер и спешно отправился в сторону ели, пытаясь не упустить заветную цель. А Дуняшка тоже бросилась, но к костру с пылающим батюшкой. С силой толкнула его и повалила на снег. Обжигая руки, била по пылающим остаткам одежды, насколько хватило сил, забрасывала снегом, а метель ей в этом помогала.
Проворные мужики поймали злыдня и притащили к костру, обнаружив там спасительницу священника. Бунтовщики решили, что она тоже в сговоре, потому избили ее до полусмерти.
Наступило утро, кладбище покрыл толстый слой пушистого снежка, церковная ограда тоже побелела, лишь маленькое окошко в высоком сугробе издавало струйку слабого пара.
Под сугробом лежали двое, в обнимку. Дуняша грела обгоревшее, изуродованное тело священника, пытаясь не обращать внимания на свои побои, сломанные кости, боль.
Прошло несколько лет. Деревенские суеверные бабы все еще передавали друг другу тыквенные семечки, что странным образом помогали в моменты бед и неурядиц. Односельчане изредка искали по соседним деревням другого знахаря или шептуна, и однажды даже услыхали новость о дивном монахе, что принимает народ в соседнем монастыре, излечивая любую душевную и телесную боль.
Люди говорили, что монах скрывает свое лицо, потому что его внешность ужасно уродлива. Еще болтали, что с ним живет не менее страшная, горбатая келейница, которая помогает ему в исправлении человеческих душ.
Автор: Роман Алимов