А где-то там, за пределами этого экрана-иконы, ревут турбины новых истребителей, буравят вечную мерзлоту алмазные свёрла, летят в космос болванки, нашпигованные амбициями сверхдержавы. Космодромы плюются огнём в стратосферу, а мы скидываемся медяками на ампулу. Ампулу, цена которой – годовой бюджет маленького африканского государства. Это не шизофрения, нет. Это выверенная, откалиброванная до микрона система расщепления сознания. Чтобы ты одновременно чувствовал и гордость за ракеты, и своё личное, глубинное, эсэмэсочное ничтожество.

А деньги? Где деньги, Лебовски? Где те водопады бабла, что вымывают из дворцов очередного борца с коррупцией? Те самые миллиарды, что лежат в коробках из-под обуви, как дохлые тараканы. Их нет. Они – цифровой пар, фантомная боль ампутированного бюджета. А реальность – вот она, в слезах матери на экране, в номере короткого телефона, в твоей руке, которая уже тянется к смартфону, чтобы откупиться от этого экзистенциального ужаса.

И каждый вечер – один и тот же фильм, один и тот же ритуал. Меняются только лица детей, но выражение глаз – то же. Мальчик Алёша, девочка Маша – это уже не имена, это переменные в уравнении национального ужаса. А фонды эти, выросшие на каждом канале, как грибы после кислотного дождя, – это не насосы для сбора денег. Это гигантские ментальные ретрансляторы, транслирующие одну-единственную мысль, один сигнал, пробивающий любой информационный шум: «Бойся. Не рожай. Это лотерея, и твой билет уже проиграл».

Это не крик о помощи. Это – гимн бессилия. Хорошо срежиссированный, с правильным светом и слезливой музыкой. Торжественная месса в храме тотальной безнадёги. И ты сидишь, смотришь на этот пиксельный алтарь, и понимаешь: они не собирают деньги.

Они собирают твой страх. И урожай, надо сказать, охуенный.

Что такое шаблон, сейчас каждому станет ясно. Приложив трафарет к куску бумаги, Тюбик мазал красной краской то место, где в трафарете были прорезаны губы. На бумаге сразу получался рисунок губ. После этого он прокрашивал телесной краской нос, уши, руки, потом тёмные или светлые волосы, карие или голубые глаза. Таким образом получались шаблоны.

Этих шаблонов Тюбик наделал несколько штук. Если у малышки были голубые глаза и светлые волосы, он брал шаблон с голубыми глазами и светлыми волосами, добавлял немножечко сходства, и портрет был готов. Если же у малышки были волосы и глаза тёмные, то у Тюбика и на этот случай имелся шаблон.

Таких шаблонных портретов Тюбик нарисовал множество. Это усовершенствование очень ускоряло работу. К тому же Тюбик сообразил, что по трафарету, изготовленному рукой опытного мастера, каждый коротышка может заготовлять шаблоны, и привлёк к этому делу Авоську. Авоська с успехом закрашивал по трафарету шаблоны нужными красками, и шаблоны получались ничем не хуже тех, которые были изготовлены рукой самого Тюбика. Такое разделение труда между Тюбиком и Авоськой ещё больше ускоряло работу, что имело огромный смысл, так как количество желающих заказать портрет не уменьшалось, а с каждым днём увеличивалось.

Авоська очень гордился своей новой должностью. Про Тюбика и про себя он говорил с гордостью: «Мы – художники».

Но сам Тюбик не был доволен своей работой и называл её почему-то халтурой. Он говорил, что из всех портретов, которые он нарисовал в Зелёном городе, настоящими произведениями искусства могут считаться только портреты Снежинки и Синеглазки, остальные годятся лишь на то, чтобы покрывать ими горшки и кастрюли.

Этого мнения не разделяли, впрочем, обладательницы портретов. Всем нравилось, что они получились красивыми, а сходство, говорили они, – это дело десятое. На всё можно смотреть по-разному.

___________

Поверьте человеку, довольно давно и сравнительно успешно продающему свои книги - все так и есть. По крайней мере, для искусства, находящегося не на дотации, а на самообеспечении.

И у тех, кто жанровые книги пишет, и у тех, кто сериалы снимает, и у тех, кто песни сочиняет - одна на всех проблема.

С одной стороны, "любит наш народ" - и даже не то, что пел Летов, нет - а любит наш народ предсказуемость. Предсказуемость, понимаете? Чтобы глаза были большими, ресницы - длинными, менты в сериалах - драчливыми, а "эксперты" в ток-шоу - крикливыми.

С другой - всякому творческому человеку, если он еще не поставил на себе крест, всегда хочется сделать то, что хочется, а не то, что надо.

Но вот проблема - то, что делается для души, почти всегда продается очень плохо. Любой отход от шаблона - это мгновенный отвал львиной доли читателей-тире-зрителей-тире-слушателей. При этом бесценное время то, что делается для души, жрет как не в себя. Шаблоны дешевле и быстрее, на них уже рука набита — а денег приносят больше.

И это противоречие не решаемо.

Хорошо мне - у меня есть ремесло, которое неплохо оплачивается и оставляет мне немного времени на творчество. Поэтому я имею возможность писать только то, что хочу. А как быть тем, кто своей писаниной семьи кормит?

Э-хе-хе, Николай Николаевич.

Э-хе-хе.

____________

Пы.Сы. Побывал вчера на одном светском мероприятии. Поржал. Многих присутствующих там дам явно Авоська рисовал.

Только он теперь, видимо, пластический хирург.

Но трафареты от Тюбика однозначно сохранил.

_______________________________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history