В TikTok набрал популярность аккаунт Алматинской православной духовной семинарии — особенно много просмотров набирают ролики с семинаристом Ярославом.
Он отвечает на вопросы о религии, учебе в семинарии, просто и понятно рассказывает о жизни по православным канонам. Но судя по комментариям, зрителей больше интересует сам Ярослав, а не православная вера.
Если мужчины перестанут прощать бабам измены, подбирать разведенок с прицепами и совершать прочие низкие и недостойные вещи, то и женщинам будет невыгодно изменять и разваливать семьи.
Мало кто родился уже прошаренным. Многие начинали с аленячей прошивки и лишь набив шишки приходили к понимаю мироустройства. Сейчас пошёл какой-то тренд на издевательство на аленяками, но всё равно что над больным издеваться. Лучше, если есть в окружении алень - дать ему лучик надежды и просвещения. Скинуть ссылку на канал, статью, новость, где ещё один мужчина пострадал... Если он не безнадёжен - возможно это будет его счастливый билет в новую жизнь. А вам это зачтётся. Может быть даже появится новый друг.
Спасибо @vinky и @serj1226 за донаты, отправленные в поддержку моего блога!)
Жанна д’Арк родилась около 1412 года в деревне Домреми (графство Шампань), в семье зажиточных крестьян. Отец Жанны, Жак, был старшиной деревни, а также служил на должности сборщика штрафов и налогов. Его семья обладала собственным поместьем, 20 акрами земли и годовым доходом в 200 франков, что было очень значительной суммой. К слову, сама Жанна никогда не называла себя д’Арк, а элегантно представлялась «Жанной Девственницей».
Дом Жанны д'Арк сохранился до наших дней. Сейчас в нем расположен музей.
В 13 лет Жанна стала слышать голоса архангела Михаила, святой Екатерины Александрийской и Маргариты Антиохийской, которые иногда являлись ей и в видимом облике. Голоса сообщили юной девочке, что именно ей суждено снять осаду с Орлеана, возвести дофина Карла на трон и изгнать английских захватчиков из королевства... Есть несколько версий, почему Жанна начала проводить увлекательные беседы с головой. Разумеется, самую правдоподобную версию выдвигает католическая церковь, согласно которой Жанну посетило божественное провидение... Согласно же остальным версиям, Жанна страдала каким-то видом психического расстройства. Возможно, у нее была эпилепсия, так как Жанна упоминала, что голоса святых в её голове звучали яснее всего, когда она слышала колокольный звон, а громкие звуки являются триггером для больных с таким расстройством. А возможно, у нее была банальная шизофрения, вызванная употреблением в пищу хлеба из зараженной спорыньей муки.
Спорынья — это галлюциногенный грибок, который живёт на ржи и пшенице. С постепенным накоплением яда в организме он вызывает различные реалистичные видения. В частности, по Парижу упорно ходили слухи, что безумие короля Карла Шестого было вызвано как раз отравлением спорыньёй, которую ему в пищу подмешивала королева Изабелла. Да и сама Жанна была не первым человеком из этих мест, которого посетило провидение. В мае 1212 года у двенадцатилетнего пастушка Стефана из Клуа произошло видение: ему явился Иисус в образе белого монаха и велел встать во главе нового Крестового похода... Все это в итоге выросло в Детский крестовый поход, который окончился продажей большинства его участников в мусульманское рабство... Но это уже совсем другая история)
Жанна же, как только ей исполнилось 16 лет, отправилась в город Вокулер и, рассказав о своей миссии, потребовала от начальника городского гарнизона Робера де Бодрикура немедленно сопроводить ее к дофину Карлу в Бурж. Робер не поверил бредням малолетней девушки и отправил ее восвояси. Однако через год, 12 февраля 1429 года, Жанна вновь явилась к нему с прежним требованием и предрекла поражение Франции в "Битве селедок", которая должна была состояться в этот день...
Битва за селедку.
В начале февраля 1429 года англичане направили в свой лагерь осаждавший Орлеан обоз, груженной селедкой, в сопровождении конвоя в 2000 воинов. Узнав об этом, французы собрали отряд около 3000 человек, чтобы перехватить обоз и оставить осаждающих голодать. 12 февраля противники встретились в поле близ деревни Руврэ. Англичане, сильно уступавшие в численности, заняли оборонительную позицию, построив Вагенбург-импровизированную крепость в поле, построенную из повозок и бочек.
Французы начали бой артиллерийским обстрелом укрывшихся англичан. Многие повозки были пробиты ядрами и драгоценная селёдка стала высыпаться на землю. У англичан не было с собой пушек, поэтому ответить на обстрел они не могли, и были вынуждены сидеть в укрытии надеясь на чудо. Всё шло к тому, что данная битва станет первым в истории местом, где исход сражения решит артиллерия. Однако командир шотландского контингента сэр Джон Стюарт неожиданно отдал приказ своим пешим рыцарям идти на штурм Вагенбурга. Артиллерии пришлось прекратить огонь, чтобы не задеть своих. Так как на шотландцах были лёгкие доспехи, английские лучники, открывшие огонь из укрытий, нанесли наступавшим тяжелейшие потери. Последовавшая за этим конная атака французов также закончилась провалом, так как лошади напарывались на вражеские колья и опрокидывали всадников. После этого французы пришли в замешательство и не могли решить, как действовать дальше. Этим немедленно воспользовались англичане, перешедшие в контратаку. Английские лучники сели на коней, ударили в тыл дезорганизованным отступающим французам и обратили их в бегство. Англичане с триумфом доставили запасы продовольствия в лагерь под Орлеан.
Когда несколько дней спустя вести о неудаче французов достигли Вокулёра, капитан Бодрикур согласился отправить Жанну к дофину, поверив в предсказательный дар девушки. 10 марта Жанна прибыла в резиденцию непризнанного короля. Согласно легенде, Карл Седьмой устроил ей проверку: Он посадил на трон другого человека, а сам встал в толпе придворных. Когда вошла Жанна, она сразу поклонилась настоящему Карлу, сказав: «Господь дал вам счастливую жизнь, милый дофин! ».
Она объявила королю, что послана Небом для освобождения страны от английского господства, и попросила войска для того, чтобы снять осаду Орлеана. Жанна также изумила придворных своим мастерством в верховой езде и своим безупречным знанием игр, распространённых среди знати. Как говорили про нее очевидцы: Создавалось впечатление, что эта девушка воспитана была не в полях, а в школах, в тесном общении с науками. Чтобы убедиться в святости девушки, Карл приказал матронам подтвердить девственность Жанны, что они и сделали. Затем на её родину были направлены гонцы с целью разузнать о жизни девушки, а сама Жанна подверглась допросу богословов. После того, как не было найдено ничего, что могло бы бросить тень на репутацию Жанны, Карл решился передать в её руки командование войсками и назначил её главнокомандующим армии.
Важную роль в таком смелом решении сыграл тот факт, что Жанна именем Бога подтвердила Карлу его законнорождённость и права на престол, в которых сомневались многие, включая самого Карла. После назначения Жанна, получив специальное разрешение комиссии богословов из Пуатье на ношение мужской одежды, облачилась в доспехи и направились с вверенными ей войсками на деблокаду Орлеана.
Известие о том, что армию возглавила посланница Бога, вызвало необычайный моральный подъём в войске. Потерявшие надежду начальники и солдаты, уставшие от бесконечных поражений, воодушевились и вновь обрели храбрость. Так как англичане не смогли организовать полную блокаду города, Жанне с отрядом у 200 человек 28 апреля удалось въехать в Орлеан. Защитники города с большим воодушевлением и радостью встретили прибывшие войска.
В первые дни Жанна пыталась снять осаду путем переговоров. Покинув пределы города, она направилась к командующему фортом Турель, захваченного англичанами, и предложила снять осаду с города. На что тот ответил: Поглядите, прибыла весточка от арманьякской шлюхи! Командующий осыпал её насмешками и ругательствами, в то время как она не смогла удержаться от слёз, памятуя о том, сколько крови должно будет пролиться в результате этого. С 4 по 6 мая французы, организовывая вылазки из Орлеана, сумели отбить у англичан несколько соседних фортов, но самый мощный форт Турель оставался под контролем врага.
7 мая, исповедовавшись и отстояв утреннюю мессу, Жанна разбудила солдат и начала штрум Турели. Впечатляющие укрепления крепости обороняли около 800 английских воинов. Крепость располагала мощной артиллерией, была обнесена стенами и окружена рвом. Битва на поступях к крепости была невероятно ожесточённой, англичане сопротивлялись отчаянно и с обеих сторон были огромные потери. В середине штурма Жанна была ранена в плечо стрелой, однако она не покинула поле битвы, а вернулась под свое знамя, что вселило отвагу во французских воинов. Вскоре англичане стали уступать и пытались бежать в крепость. Однако французы пустили по реке горящую баржу, которая разрушила мост, тем самым погубив множество отступающих солдат противника. В их числе был и комендант Турели Уильям Гласдейл, несколько дней назад насмехавшийся над предложением Жанны о перемирии. Он утонул в реке под весом собственных доспехов. После этого события горожане быстро починили мост, и французы приступили к штурму крепости, который увенчался успехом.
Вечером Турель была взята, а все её защитники погибли или попали в плен. На следующий день англичане вышли из оставшихся фортов и встали перед укреплениями противника. Заметив это, французы также выстроились для боя. Около часа войска простояли в бездействии. Несмотря на излишнее рвение некоторых командиров, Жанна не позволила атаковать противника так как воскресенье, по её мнению, было неподходящим днём для сражения. Англичане, так и не решившись на атаку, покинули поле боя и ушли на север «в полном боевом порядке». Осада Орлеана была снята. Таким образом, задачу, которую французские военачальники считали невыполнимой, Жанна д’Арк решила за четыре дня. После победы Жанну прозвали «Орлеанской Девой».
В июне французское войско двинулось в наступление на город Жаржо, захваченный англичанами. 10 июня Жанна со знаменем в руках повела войска в атаку и вынудила врага отступить внутрь городских стен. Следующим утром, 11 июня, Жанна обратилась к защитникам крепости с призывом сложить оружие и обещанием отпустить их. Англичане, ожидавшие скорого прибытия подкреплений, потребовали двухнедельного перемирия, чтобы обсудить выдвинутые ею условия. Тогда Жанна предложила им уйти с оружием немедленно, но и эти условия не были приняты. Утром 12 июня в результате бомбардировки французы разрушили одну из стен и устремились на штурм. Жанна вновь лично возглавляла атаку и получила легкое ранение: каменный снаряд расколол надвое её шлем. Штурм оказался удачным и город пал.
18 июня, английское войско, шедшее на помощь Жаржо, сошлось с французами в битве близ деревни Пате. Данное сражение оказало гигантское влияние на исход Столетней войны. Чуть ли не первый раз за всю войну, англичане значительно превосходили в численности французское войско-5000 англичан против 1500 французов. Английская армия использовала традиционное для себя построение — впереди стоял отряд лучников, далее находился авангард под командованием Джона Тальбота, а за ним — отряд Джона Фастольфа. Англичане не успели полностью развернуть линию лучников и авангард, так как Французы решили атаковать сразу, не дав англичанам как следует подготовиться к битве.
Ставка французов была вновь сделана на мощную атаку тяжёлой конницы, несмотря на то, что такая тактика привела к поражениям при Креси и Азенкуре. Первым же ударом французская кавалерия опрокинула лучников и вступила в бой с английским авангардом Тальбота. Вскоре англичане были разбиты, а Тальбот взят в плен. Отряд Фастольфа, видя поражения авангарда, бросился бежать, так что подошедшим основным французским частям осталось только преследовать убегающих. Впоследствии в Англии многие считали Фастольфа трусом и главным виновником поражения при Пате. Вероятно, именно он послужил прототипом для персонажа Шекспира — трусливого хвастуна Фальстафа. Разгром англичан был полным. Их потери составили около 2500 убитыми, в то время как потери французов не превышали 100 человек.
После победы французский войск в битве при Пате Жанна д'Арк явилась к королю и призвала его отправиться на миропомазание в Реймс, традиционное место коронования французских королей. Англичане и их союзники после поражения были напуганы настолько, что в последовавшем за сражением при Пате «бескровном походе» на Реймс сдавали французам город за городом без единого выстрела. 17 июля король был торжественно миропомазан в Реймсском соборе в присутствии Жанны д’Арк, держащей в руках знамя, что вызвало необычайный всплеск национального духа в стране.
После коронации Жанна убеждала Карла начать наступление на Париж, пользуясь благоприятной ситуацией и смятением в стане англичан. Собрав войско около 10 тысяч человек, в конце августа Жанна осадила столицу Франции, однако здесь система дала сбой. Подойдя к стенам города Жанна, размахивая флагом, требовала от парижан «сдать столицу королю Франции». На что со стен в ответ неслось "шлюха". Начался штурм Парижа. Отрядам под руководством Жанны удалось сходу захватить прикрывавшую город линию фортов, а также преодолеть первый (сухой) крепостной ров и вал. Однако у рва, наполненного водой, наступление остановилось. Промерив глубину древком знамени, Жанна приказала принести фашины, специально приготовленные для штурма (фашина- связка прутьев перевязанная скрученными прутьями , верёвками или проволокой).
Но в этот момент, находившийся на стене арбалетчик, прострелил ей арбалетным болтом бедро навылет. Слух о ранении Жанны произвёл угнетающее впечатление на французские отряды, которые принялись отступать. Жанна по-прежнему не желала считать дело проигранным и рвалась в бой, однако от Карла Седьмого, который боялся потерять слишком много людей во время осады и штурма, пришел приказ отступить из-под стен Парижа. В тот же день французское войско снялось с лагеря, отошло в Сен-Дени и вскоре распущено. Первое поражение «божьей посланницы», которая, согласно понятиям того времени, должна была неизменно побеждать, произвело ошеломляющее впечатление на современников. Французы ломали голову над вопросом, является ли эта неудача временной ввиду того, что Жанна неправильно поняла приказ Всевышнего, или по какой-то причине Бог отступился от неё уже навсегда.
Весной 1430 года военные действия были возобновлены. В марте у французского командования появилась информация, что сторонник англичан бургундский герцог Филипп Добрый планирует осадить город Компьен, союзный Карлу Седьмому. Жанна д’Арк ещё в марте начала готовиться к походу на помощь городу, но после неудачной попытки штурма Парижа её не допускали до командования сколько-нибудь значимыми силами. Однако к апрелю ей все же удалось собрать отряд из 300—400 добровольцев, и, не дождавшись санкции короля, 14 мая 1430 года она прибыла в Компьен. 23 мая Жанна решила нанести внезапный удар по вражеским позициям в Марньи на северо-западе от Компьена. Однако бургундцы заметили приготовления французов и успели развернуть войска. Французский отряд оказался в численном меньшинстве и Жанна приказала отступать обратно в Компьен, а сама осталась во главе арьергарда прикрывать отступление. После того, как большинство воинов вернулись в город, стала отступать и Жанна со своим отрядом, однако городские ворота оказались закрытыми перед их носом. Жанна д'Арк была захвачена в плен.
Историки не пришли к единому мнению, была ли это единственная возможная мера защиты города от захвата или это было предательство как способ избавиться от назойливого присутствия Жанны. Как бы то ни было, Жанна д’Арк была взята в плен бургундцами и вскоре продана англичанам за 10 000 золотых ливров: Король Карл, который был обязан ей кардинальным переломом Столетней войны в свою пользу, не сделал ничего, чтобы спасти Жанну. По мнению французов, это было самое гнусное предательство за всю историю страны.
21 февраля 1431 года в подконтрольном англичанам Руане начался церковный суд над Жанной д'Арк, на котором ее формально обвиняли в ереси. Однако английские власти не скрывали своей причастности к делу. Жанна держалась на судилище с потрясающим мужеством, уверенно опровергала все обвинения и обходила ловушки на суде. Председатель суда епископ Пьер Кошон предложил ей перед началом процесса прочесть Отче наш. По инквизиционным правилам любая ошибка или даже случайная запинка во время чтения молитвы могла быть истолкована как признание в «ереси». Жанна с честью сумела выйти из положения, предложив Кошону сделать это во время исповеди — как духовное лицо епископ не мог ей отказать и в то же время, по церковным же законам был бы вынужден хранить в тайне все услышанное им.
Однако суд начал концентрироваться на тех фактах, где добровольное признание Жанны не требовалось — например, на ношении мужской одежды, а также пытался доказать, что голоса, которые слышала Жанна, исходили от дьявола, а нет от Бога. Пытаясь сломить волю узницы, её содержали в тюрьме в ужасных условиях, где английские стражники ее постоянно оскорбляли. На допросе 9 мая в Руанской башне трибунал угрожал ей пыткой, но Жанна по-прежнему отказывалась признать себя виновной.
Инквизиторы понимали, что если они осудят Жанну на смерть, не добившись от неё признания вины, то лишь поспособствует возникновению вокруг неё ореола мученицы. 24 мая Пьер Кошон прибегнул к подлости — он предъявил Жанне готовый костёр для её казни через сожжение и уже возле костра обещал перевести её из английской в церковную тюрьму, где ей будет обеспечен хороший уход, если она подпишет бумагу об отречении от ересей и послушании Церкви. При этом бумага с текстом, зачитанным неграмотной Жанне, была подменена другой, на которой был текст о полном отречении от всех своих «заблуждений. Орлеанская дева поставила крест в качестве подписи на подмененном документе. После этого Кошон снова отправил её в прежнюю тюрьму.
Пьер Кошон.
Через несколько дней у Жанны силой отобрали ее одежду и дали одеться в мужскую, после чего инквизиция обвинила ее в повторной ереси и приговорила к казни на костре. 30 мая 1431 года на площади Старого Рынка в Руане состоялась казнь. На голову Жанны одели бумажную митру с надписью «Еретик, вероотступница, идолопоклонница» и повели на костёр. « Уже привязанная к столбу на костре Жанна выкрикнула: "Епископ, я умираю из-за вас. Я вызываю вас на Божий суд! " — и попросила дать ей крест. Палач протянул ей две скрещённые хворостины и поджег костер. Когда огонь охватил её, она крикнула несколько раз: «Иисус! ». Собравшаяся на казнь толпа плакала от жалости. Жана д'Арк была сожжена, а ее пепел рассеян над Сеной...
Уже после окончания Столетней войны Карл Седьмой организовал расследование процесса над Жанной, которое пришло к выводу о том, что в ходе суда допускались грубейшие нарушения закона. Был организован новый процесс, и 7 июля 1456 года судьи зачитали вердикт, который гласил, что каждый пункт обвинения против Жанны опровергается показаниями свидетелей. Первый процесс был объявлен недействительным, а доброе имя Жанны было восстановлено. В 1909 папа Пий X провозгласил Жанну блаженной, а 16 мая 1920 года папа Бенедикт XV ее канонизировал.
Что же до англичан, организовавших казнь Жанны, то они так и не смогли оправиться от удара, нанесенного Орлеанской девой. Столетняя война стремительно покатилась к своему финалу.
Ацтекская столица находит врагов и почитателей из Европы
Императору Монтесуме было чем гордиться. За каких-то пару сотен лет ацтекам удалось построить внушительную империю. Величайшим их достижением был плавучий город Теночтитлан, выстроенный на острове в солёном озере. Это произведение инженерного искусства дало кров пятидесяти тысячам жителей и базировалось на поражающей впечатление логистике. Ведь всё должно было доставляться извне. Существование города базировалось на сбалансированной экосистеме, которую один из предшественников Монтесумы подверг риску, построив акведук. Всё выглядело красиво до сезона дождей, когда живительная влага превратилась в разрушительный поток, сметающий всё на своём пути.
Чудесный город снабжался не только водой, едой и пленниками. Ацтеки собирали реликвии прошлых цивилизаций, интегрировав их в свою мифологию. Одними из самых интригующих культурных объектов были их книги, которые рассказывали истории о богах, народе и календарях. Комбинация рисунков и пиктограмм служила своеобразной формой письма. Пиктограммы обозначали идеи, события и даты, служа напоминанием для читателей. Победив враждебное царство, ацтеки сжигали их книги, стирая прошлое, для того, чтобы переписать его на свой лад.
Однако вскоре на морском горизонте появились плавучие замки новых мощных врагов. Что было делать? Монтесума решил для начала послать пришельцам богатые дары, чтобы оказать впечатление на чужаков. Они включали в себя произведения талантливейших мастеров, включая два огромных диска: золотое Солнце и серебряную Луну.
Ещё были различные золотые фигуры животных, изящные ювелирные изделия, а также прекрасные церемониальные одежды и ткани, которые ацтеки ценили выше золота. Никто, конечно, и не собирался одевать эти одежды. Но испанцы их выставили для обозрения вместе со всей коллекцией, которая была по морю переправлена в Нидерланды, находившиеся тогда под властью Габсбургов. Там они нашли достойного зрителя.
Зрителем был нюрнбергский художник Альбрехт Дюрер, который пытался подтвердить свою стипендию, положенную им одним из предыдущих императоров Священной Римской империи Максимилианом. Дюрер создавал прекрасные холсты, но больший потенциал видел в гравюрах, которые можно было легко копировать посредством печати. Он добился высочайшей точности в изображении органических форм посредством своей резьбы. Гравюры служили прекрасным способом расчётов во время его путешествий в Италию и Нидерланды. На север он поехал не только, чтобы подать прошение недавно вступившему на трон Карлу V, но и чтобы взглянуть на полотна знаменитых голландских мастеров. Он даже помог им соорудить триумфальную арку для императора, который подтвердил право художника на пенсию.
Что ещё увидел Дюрер при дворе в Брюсселе? Он увидел дары Монтесумы, о который выразился следующим образом:
Также я видел вещи, привезённые королю из новой золотой страны: солнце из чистого золота, шириной в целый клафтер, луну из чистого серебра той же величины, также две комнаты, полные редкостного снаряжения, как-то: всякого рода оружия, доспехов, орудий для стрельбы, чудесных щитов, редких одежд, постельных принадлежностей и всякого рода необыкновенных вещей разнообразного назначения, так что это просто чудо — видеть столько прекрасного. Всё это очень дорогие вещи, так что их оценили в сто тысяч гульденов. И я в течение всей своей жизни не видел ничего, что бы так порадовало мое сердце, как эти вещи. Ибо я видел среди них чудесные, искуснейшие изделия и удивлялся тонкой одаренности людей далеких стран. И я не умею назвать многих из тех предметов, которые там были.
Сто тысяч гульденов – по сегодняшним временам это не меньше десятка миллионов долларов. Признавая своё полное неведение, великий художник смотрел на эти произведения искусства, как на объкты, созданные рукой мастеров, таких, как он сам.
Через несколько лет Дюрер познакомился ещё с одним странным объектом, привезённым испанскими и португальскими моряками из дальних странствий. Ему рассказали о колоссальном гиганте с Востока – носороге. Один из немецких купцов видел животное во время выгрузки его в Лиссабоне и живописал его Дюреру в личной беседе. Рассказ был хорош, как хорошо было и воображение художника, создавшего гравюру, не видев оригинала:
Это потом те, кто вживую видел носорога, отметили, что животное не имеет панциря. А для своего времени гравюра пользовалась оглушительным успехом, заставляя восхищаться чудесами Востока.
В это время Монтесума наблюдал за действиями чужестранцев. Те заключили союз с врагами ацтеков и собирались вторгнуться в Теночтитлан, который оказал на них впечатление. Император пригласил их в гости, но они не оценили гостеприимства, заключив его в плен в собственном дворце. Последовал бунт ацтеков и сражение, в результате которого испанцев выкинули из города. Но Монтесума не видел финального триумфа, поскольку был убит. Испанцы не сдались и воспользовались помощью прежних данников ацтеков. А затем пришла оспа, привезённая из-за океана. Против неё местные оказались беззащитны. Ослабленный эпидемией город не выдержал штурма. Когда битва была окончена, завоеватели разрушили чудо, которым сами же восторгались. Город, включая дворец императора, его книги и зоопарк, был сожжён дотла.
Осталось немного. Знание о сложной системе чтения и письма было постепенно утеряно, большинство книг утрачено. Испанский монах Бернардино де Саагун попытался восстановить наследие ацтеков, опросив оставшихся свидетелей и собрав то, что ещё можно было собрать. Он создал чрезвычайно ценную книгу, рассказывавшую не только о битвах с испанцами и болезнями, ими привезёнными, но и о жизни ацтеков до разрушения их империи. Оригинальных книг осталось совсем немного. Одна из них – знаменитый кодекс Борджиа. Не уцелели и дары Монтесумы. Их переплавили в монеты.
Столкновение испанцев с ацтеками было и столкновением между массовой печатью и рукописными творениями. Последние не устояли, и если что-то уцелело, то, главным образом, потому, что было перепечатано новыми средствами. Печать сохранила и древний план Теночтитлана. Уцелевшие же оригиналы поднялись в цене до космических высот. Оригинал незаменим, и потому мы продолжаем тратить большие деньги на их сохранение в музеях и библиотеках. Потому в центре современного Мехико ведутся раскопки, и мы можем сегодня лицезреть следы далёкого прошлого в сердце современной цивилизации.
Португальский матрос пишет эпос
Бывалый моряк Луиш де Камоэнс не знал, что ждёт его на пути из Макао в Индию. Его везли туда, чтобы предать суду. Единственным утешением была жена-китаянка. У берегов Индокитая судно застиг тайфун, после которого ему посчастливилось попасть в число немногих спасшихся. Любимая жена пропала без вести.
Португальские короли не могли рассчитывать на благосклонность стихии: им досталось царить на берегу буйного Атлантического океана. И всё же они снаряжали судно за судном и отправляли их на юг вдоль Африки. Крепость за крепостью появлялись на пустынных берегах. Их конечной целью была «охота на слона»: поиск морского пути в Индию. К тому времени люди отдавали себе отчёт, что не свалятся в бездну, дойдя до края Земли. В конце пятнадцатого века путь был открыт Васко да Гамой. После его триумфального возвращения всё новые суда пошли вокруг Африки в Индию и дальше в Азию, достигнув, в конце концов, и китайского берега. Там, в Макао, и пришёлся кому-то не по душе наш герой.
Раздвинуть свою власть на весь мир португальским монархам помогла информация. Каждое путешествие детально документировалось, всё новое попадало на карту, включая направления ветров. Записывались цены на рынках, где что брать и где что сбывать. Всё знание стекалось в Индийский дом в Лиссабоне. Наградой за дотошность стало процветание страны в первой половине шестнадцатого века. Ключом к продолжению успешного развития было неразглашение ценной информации. Обращение карт и глобусов оказалось под запретом. Однако трудно было заставить замолчать самих мореплавателей, многие из которых были не в ладах с законом (включая самого Камоэнса) и готовы были выручить неплохую сумму за продажу секретных данных. Так венецианскому агенту удалось подкупить нескольких человек из экипажа Магеллана и опубликовать их рассказы. С тех пор Индийский дом охранялся особенно строго.
Камоэнс потерял жену, но не потерял деревянный ларец с рукописью Лузиад. После ознакомления с отчётами прежних мореплавателей, он решил тоже написать книгу. Но это не должна была быть хроника путешествия. Он любил поэзию, а искусство и литература древних Рима и Греции были тогда в моде. Их научился ценить и Камоэнс во время учёбы в Коимбре. Почему бы не написать эпос по образцу Одиссеи и Энеиды? Гомер и Вергилий стали его учителями, а сюжет предоставило путешествие да Гамы в Индию. В то же время, он верил, что португальцы превзошли достижения древних героев, которые не покидали пределов спокойного Средиземного моря. Бури у мыса Доброй Надежды побудили его придумать нового бога Адамастора: страшного бородатого гиганта с гнилыми зубами и глубоко посаженными чёрными глазами. Камоэнс считал, что превзошёл древних поэтов в том, что сам многое повидал и помотался по свету. Он не упускал случая написать: «я видел», «я ходил». «Лузиады» стали первым эпосом, включившим в себя повседневные детали морского плавания, включая цингу, огни святого Эльма и даже торнадо. В его произведении олимпийские боги сочетались с астролябией.
Культуры выживают и процветают, благодаря заимствованиям из прошлого, чем занимался Камоэнс. Но и благодаря сюрпризам, которые преподносит столкновение с другими незнакомыми культурами. Португальцам приходилось искать общий язык всюду, где они высаживались. Они не смотрели на то, как туземцы одеты, что едят или как живут. Главным критерием для них было знакомство с деньгами, золотом или драгоценными камнями, а также осведомлённость о торговле пряностями с Индией. Если они в курсе этих дел – значит цивилизованы. Типичный подход заморского купца. Васко да Гама, обогнув Африку, не попал в необитаемые земли. Всё было обжито и связано морскими путями задолго до него. И всё было бы хорошо с этими цивилизованными и доброжелательными людьми. Только у них был один недостаток: они были мусульмане.
В те времена память Реконкисты с её жестокостями и депортациями целых народов была весьма свежей, и потому особенным дружелюбием в отношении к этим мусульман португальцы не отличались. И в самой Индии да Гама нашёл мусульманских султанов. Но там повсюду были и христиане! Только они как-то странно выглядели, и святые у них были какие-то многорукие. Он был уверен, что с ними можно будет договориться. Спустя полвека, Камоэнс и его коллеги-мореплаватели поняли, что не было ни сказочно могущественного христианского короля в Африке (хоть они и помогли кое-кому отбиться от местного султана), ни индийских христиан, которые на деле оказались индуистами. Кстати, всё это Камоэнс вписал в свой эпос. Португальцев в Индии ждала ещё одна неожиданность: им было нечего предложить в этой богатой стране. Они оказались бедными и отсталыми на этом празднике жизни. Да Гама пообещал вернуться. И они вернулись, и добились процветания, не в последнюю очередь благодаря сведениям из Индийского дома. Они не искали завоеваний. Им нужна была торговая монополия. А для этого требовалось разорвать торговые сети мусульман с помощью военного флота.
Камоэнс считал себя защитником христианской Европы. Вернувшись в Лиссабон, он посвятил своё произведение молодому королю, разрешение которого требовалось для публикации. Ещё нужно было заручиться поддержкой святой Инквизиции. К счастью, она разобралась в декоративной роли греческих богов в «Лузиадах» и дала добро. Себастьян I благосклонно отнёсся к поэме и даже назначил Камоэнсу скромную пенсию. Он последовал совету поэта продолжить борьбу с мусульманами в Северной Африке, победу в которой Камоэнс предрекал в своей поэме. Он высадился в Марокко во главе армии крестоносцев. Это плохо кончилось и для армии, и для самого короля. Почти никто из них вернулся домой. Аристократия страны оказалась обезглавлена. Это бедствие стало концом независимости Португалии. Скоро и азиатские торговые сети оказались перед вызовом со стороны молодых хищников-колонизаторов: англичан и голландцев.
Вне зависимости от его роли в падении португальской империи, эпос Камоэнса служит хорошим напоминанием о том, что создание смыслов может оказаться опасным предприятием. Опасно оправдывать прошлым настоящее, опасно пренебрегать чужими культурами. И опасно использовать силу слова для мотивации читателя, особенно в век массовой печати.
В лиссабонском монастыре святого Иеронима есть три могилы. Они принадлежат людям, судьбы которых тесно связаны: Васко да Гаме, королю Себастьяну и нашему герою. Одна из могил пуста. Да Гама погиб в третьем плавании, и его останки привезли спутники. А король не вернулся с войны из Марокко. Лишь Камоэнсу возвратился на родину живым.
В 1793 году отпущенный раб с Сан-Доминго Туссен Бреда решил сменить фамилию. Он стал называться Туссен Лувертюром, что в переводе с французского означает «открытие». Трудно сказать, что конкретно это тогда означало. Но в наше время его можно связать с экстраординарным событием: успешным восстанием рабов, приведшим к появлению на карте Латинской Америки первого независимого государства.
Рабство существовало и в других обществах, но промышленного переселения огромных масс населения не было нигде. Лувертюр был редкостью, представляя третье поколение рабов. Рабы там долго не жили, так что из общего населения лишь 41% родилось на острове. Остальных постоянно подвозили из Африки.
Такая система ещё бы существовала неизвестно долго, если бы не события в окружающем мире. Одним из них стала американская Война за Независимость. Другим – падение монархии во Франции. Это поставило под вопрос систему власти на острове, вернее, во французской его части. Результатом стала серия мятежей, начиная с 1791 года, в которых участвовал Увертюр. Обстоятельства были сложны, мятежники часто враждовали друг с другом, заграница давила. Увертюр стал искать союзников за рубежом и нашёл их в лице испанцев. Он стал говорить не только о мести рабовладельцам, но и о свободе и равенстве. Этот новый язык можно было слышать и в Декларации независимости США, и во французской Декларации прав человека и гражданина. Нет – специальным привилегиям. Эти идеи послужили причиной двух революций. Правда, отцы-основатели Соединённых Штатов выносили по умолчанию за скобки женщин и рабов из числа равноправных граждан. Но что написано пером – не вырубишь топором. Декларации создали свою динамику и были приспособлены для новых целей. Их ведь читали и те, для кого рабство не было чем-то самим собой разумеющимся.
4 февраля 1794 года революционный Конвент во Франции сменил календарь, став отсчитывать время от года революции (1792). В числе голосовавших депутатов было пару человек с Сан-Доминго, в том числе вольноопущенник Жан-Батист Белле. Неделю спустя он произнёс пламенную речь в пользу отмены рабства на Сан-Доминго. Ещё через неделю рабство был отменено во всех колониях. Неважно, что вскоре после этого испанцы и англичане захватили часть Сан-Доминго и вернули там рабство. Начало было положено.
Чтобы понять, откуда происходили столь радикальные идеи, нужно вглядеться в портрет Белле.
На заднем плане мы видим бюст завсегдатая салона мадам ЖофренГийома Тома Рейналя. Выданная за престарелого богача в четырнадцатилетний день рождения, мадам стала, помимо прочего, успешной бизнесвумен и организовала блестящий салон после того, как унаследовала состояние после смерти мужа. Этот салон стал инкубатором новых идей своего времени, его назвали «крепостью свободомыслия». Его члены, включая Вольтера, Дидро, Д‘Аламбера, настаивали на том, что руководимы не установившимися авторитетами, но силой разума. Впоследствии их назвали энциклопедистами в честь их труда, собравшего на своих страницах значимые знания того времени и продолжившего усилия багдадских учёных. Но при этом эти семнадцать томов стали Манифестом Просвещения. Это вызвало ярость иезуитов. Критика не пощадила и мадам Жофрен, которую высмеивали в театральной пьесе. Впрочем, в этой роли она оказалась в почётной компании других философов, во главе с Сократом.
Рейналь, будучи и энциклопедистом, имел особую область интересов: он сконцентрировался на анализе европейского колониализма. Иезуитов и церковь он ненавидел, несмотря на то, что сам учился у них и был даже рукоположен в сан. Он не упускал случая атаковать их, хотя всё же колониализм был главным делом его жизни. Его четырёхтомник снабдил читателя экономическим анализом истории колониализма. «История обеих Индий» включила в себя деяния португальцев, буддистов Индии и Китая, испанские завоевания, и, конечно, колонизаторство французов. То, чем он занимался, он называл «экспериментальной философией», то есть указывал, что основывает свои выводы на фактах. Пройдут годы, и мы станем называть это другим словом – экономика.
Рейналь понял, что мир формируется новой коммерческой эрой. Европейский колониалим был тесно вплетён в ткань капитализма. Институт рабства противен природе человека. Рейналь произвёл анализ коммерческой системы эксплуатации, на которой базировался весь колониальный порядок. Он не просто говорил о его брутальности, но и объяснил, как оно работает, кто получает прибыли и как эти прибыли достигаются. Анализируя рабство, он шёл по следу денег.
Анализ был силён и запал в голову многим вольнодумцам тех времён. Дидро атаковал рабство со страниц своей Энциклопедии. Вольноотпущенник Туссен Бреда тоже читал эту книгу, ещё до того, как сменил фамилию. Рейналь смог объяснить, почему бывшие рабы, такие, как он, сами будут использовать рабов на своих плантациях. Рабство жестоко не по причине бесчеловечия рабовладельцев и их прислужников. Оно жестоко прежде всего потому, что на эксплуатации групп людей была выстроена целая экономическая система. Это означало, что каждый оказался втянут, а значит и зависел от этой системы: не только плантаторы, но и те, кто на своей шкуре вкусили прелести рабства.
Увертюр продолжал консолидировать власть на острове, в то время, как в революционной Франции события быстро сменяли друг друга. Наполеон взял за образец Александра Македонского и не собирался полностью рвать с наследием революции. Однако отмена рабства – для него это было уже слишком. Он отправил на Сан-Доминго экспедиционный корпус, который, однако, сильно пострадал от жёлтой лихорадки. Быстрая победа осталась вне пределов доступности, и тогда Бонапарт прибег к дипломатии. Он предложил Увертюру свободный проход во Францию. Тот поверил – и оказался в тюрьме, где и умер в 1803 году. Похожая судьба постигла и Белле, который тоже умер в тюрьме пару лет спустя.
Казалось, всё потеряно. Но Наполеон просчитался. У Увертюра нашёлся прилежный ученик, Жан-Жак Дессалин, который разбил французов на Сан-Доминго. В 1804 году Бонапарт короновал себя императором Франции, а Дессалин (которого называли «чёрным Наполеоном») объявил о независимости Сан-Доминго, которая с тех пор называется Гаити. Это было первая искра, заронившая страх в сердца колонизаторов всего мира. Революцию замалчивали в учебниках истории, но борцы за свободу знали о ней.
Сан-Доминго долго считали периферией Просвещения, но это не так. Нет места, которое бы более ясно показало силу его идей. Идеи сами по себе не изменяют мир. Они должны поселиться в головах людей, кто понимают их согласно своим потребностям и используют их для своих целей.
Взято отсюда. Мне слабо верится в возможность такого диалога. И, кажется, солдата ещё и наказали бы за демонстрацию упаднического настроения. Кто в теме, можете прояснить?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.