"В небеса"
Автор: Колесников Сергей
Автор: Колесников Сергей
В начальные месяцы Первой мировой войны в странах Антанты и в Европе вообще повсеместно распространялись истории о зверствах немцев, призванные склонить колеблющихся людей на сторону антигерманского блока.
В номере газеты «Dumfries Standard» от 16 сентября 1914 года была опубликована история 23-летней медсестры Грейс Хьюм, служившей в госпитале бельгийского городка Вильворде. В газете утверждалось, что немцы напали на больницу, безжалостно убив пациентов и изувечив мисс Хьюм, отрезав ей правую грудь и оставив ее умирать. Но умирающая Грейс сумела из последних сил написать записку, которая затем попала к ее сестре Кейт. В своем прощальном послании Грейс раскрыла ужасы немецкой атаки, включая отнятие у нее груди. Версии этой истории распространились по национальной прессе Великобритании и Франции под заголовком «Девушка из Дамфриса, ставшая жертвой шокирующего варварства». В другом письме, на этот раз написанном медсестрой Миллиард, которая была с Грейс, когда она умерла, содержались дополнительные подробности зверств в Вильворде, а также говорилось, что героическая молодая женщина застрелила немецкого солдата, напавшего на одного из ее пациентов, и заплатила за это своей жизнью и левой грудью.
18 сентября того же 1914 года газета «The Times» опубликовала отчет о расследовании дела Грейс Хьюм, показав, что мисс Хьюм вовсе не искалечена и не умерла в Бельгии, а на самом деле живая и здоровая находится в Хаддерсфилде. Она вообще никогда не была в Бельгии и не знала никакой медсестры по фамилии Миллиард. На самом деле всю эту историю, от начала и до конца, выдумала 17-летняя сестра Грейс – та самая Кейт из Дамфриса. Счастливого конца не было: позже Кейт судили и признали виновной в подделке документов.
Еще больше контента - на моем канале в Телеграм! Подпишись!
А еще я перевожу темное историческое фэнтези с польского - обязательно посмотри!
В первый месяц войны на маленькую станцию близ Тулона прибежала старушка с какой-то бумагой. Неграмотная, она, волнуясь, молила начальника станции сказать, в чем дело, чувствуя, что это касается ее сыновей. В бумаге говорилось о том, что Мариус, Жан и Виктор, такие-то, «умерли трусами». Начальник станции презрительно выругался. На ошалевшую от горя мать посыпались насмешки, негодующие обвинения, проклятия.
Это был малый отголосок нашумевшего дела 15 корпуса, сформированного в Марселе. При первом наступлении на Мюлюз в Эльзасе полки панически бежали. Многих расстреляли. Северяне заговорили о природной трусости всех южан. Потом оставшиеся в живых отличались отвагой. Если бы трех сыновей бедной старухи не расстреляли «для остраски», они привели бы в восторг честного начальника станции тремя военными крестами.
Страх почти всегда вне сознания. Боятся не самого опасного, но скорее беспричинно. Спокойствие, уверенность в своей безопасности также рождаются случайными субъективными ощущениями.
Конечно, каска до некоторой степени предохраняет голову от шрапнели, от мелких осколков и камней. Но что значит этот маленький шлем, когда приходится итти под заградительным огнем? И все же каска успокаивает солдат, а если случайно на них остались кепи, они волнуются и трусят.
На дороге между двумя высокими откосами под артиллерийским обстрелом как-то спокойнее и уютнее, чем в ровном поле. На самом деле, быть может, и опаснее, так как неприятель берет под обстрел дорогу. Зато не видно разрывов.
Еще забавно чувство безопасности в городе, хотя бы совершенно разрушенном. Дома, уцелевшая порой вывеска, создают иллюзию мира и привычной жизни. Я был под сильным обстрелом в развалинах Арраса. Английские солдаты прогуливались по городу. Они только (снова самообман) жались ближе к стенам. Снаряды падали на ближнюю площадь. Я стоял у почти уцелевшего дома с вывеской «Cafe Estaminet». Я не воспринимал обстрела. Мне казалось, что я в городе, сейчас могу зайти в кафе, а этот грохот — гул пролетающих экспрессов, спектакль или какие-то военные занятия.
Итти под обстрелом легче, чем сидеть на одном месте. Помню, возле Вими я с «анзаками» (новозеландцы) пробирался под обстрелом к холмику, откуда можно было бы наблюдать атаку. Справа и слева падали снаряды. Мы быстро шли. Потом забрались в свежую воронку и навели бинокли. Обстрел продолжался. И от того, что мы не меняли места, казалось, что мы обречены, ждем, пока, наконец, снаряд не отыщет нас. Я вылез и пополз вперед. Страх сразу исчез. Я иду — значит я ухожу от опасности. Это не верно, даже нелепо, но в страхе все — наивность, каприз, суеверие, все, кроме разума.
Мы были у Дарданелл тогда. На утро была назначена атака турецких позиций. Уж не в первый раз, а как не по себе было. Весь вечер сидели молча, даже наш Тартарен и тот нос повесил. Жить, видно, очень хотелось. Да, так вот вечером прибегает вестовой из штаба:
— Нет ли среди вас кого-нибудь, кто знает турецкий? В штаб требуется переводчик.
Господи! Как взволновал он нас! Турецкий язык! Чорт побери! И никто не знает. А ведь это в штаб… Ведь это значит — жить. Один из наших, Гарас — храбрый парень был, убили его в ту атаку — подбежал к вестовому:
— Я испанский знаю.
— Говорят тебе, турецкий.
— Ну ты спроси там, может быть и испанский нужен.
Стали перебирать, кто какой язык знает. Так всю ночь. Ну, а потом обошлось…
Это — «трусость». А рассказал мне это зуав. У него военный крест и две медали. Его полк славился своей отвагой.
Убеждение, героизм, подвиги — это для отдельных и немногих. А воюют миллионы. Для них — принуждение. Чтобы солдаты оставались месяцами в окопах под обстрелом, чтобы они выбегали вперед под пулеметный огонь, чтобы ученые, фермеры, рабочие, лавочники кололи штыками, нужна не ненависть к врагу, не любовь к родине, а насилие. Каждый солдат знает — выхода нет. Или он повинуется, идет вперед — тогда, может быть, смерть, а может быть, и жизнь. Или он бежит назад — тогда верная смерть, бесславная и горшая. Третьего нет. Отбросьте этот принудительный аппарат, и вместо миллионных армий останутся немногие тысячи героев или любителей приключений. Остальные — не трусы, нет, они обыкновенные люди. Они увидят дорогу с верным исходом: «жизнь». В минуту слабости уйдет первый, за ним сначала робко, стыдясь, второй, третий, потом неудержной лавиной понесутся остальные.
«Лик войны», Илья Григорьевич Эренбург, 1928г.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Есть такие жития святых: до сорока лет жил, кутил, торговал. Потом вздрогнул, оглянулся, уверовал и принял мученический конец.
Накануне войны я был в Реймсе. Стиснутый надвинувшимися со всех сторон домами, одинокий и ненужный, стоял собор. Звенели трамваи, и пробегали маклера. На одной окраине белые, будто жиром налившиеся, виллы богачей, владельцев виноградников. Сонные толстые жены с молитвенниками, в черных шуршащих платьях, а на коротких круглых пальцах бриллианты.
На другом краю города дымные красные фабрики, кабаки, митинги, провинциально-семейные проститутки. А между окраинами — Реймс, не богатый, не бедный, который служит в какой-нибудь конторе, спорит о кампании в Марокко, играет на бильярде, изучает книжку сберегательной кассы и потом мирно засыпает под каменным крестом, с заботливой надписью «вечное владение».
Издали собор кажется неизменившимся, и, только подходя к площади, видишь страшные раны. Остался лишь скелет. Мелкими цветными каменьями рассыпались витражи. В каменную пыль обращены статуи. Обгорелые красноватые своды. Готовые рухнуть башни.
А люди живут «quand mme», изо дня в день. Немцы — на соседних холмах, их передовые посты всего в двух верстах от города. Неутомимые и аккуратные, они разрушают Реймс. Теперь два города: один прежний, другой под землей, в погребах. Как пригодились просторные погреба складов шампанского — в них теперь больницы, редакций газет, гимназии. Когда немцы отдыхают, жители выглядывают на часок. Пробегут по улице — и назад. Уж не одна сотня убиты и покалечены.
Вот в этом погребе живет семья архитектора Л. Дочка, молоденькая девушка, только что оправилась от раны. Она — ученица консерватории. Перетащила в погреб пианино. Между двумя приступами канонады разбирает новые ноты и спорит о музыке Дебюсси.
В большом погребе помещается газета «Восточный Вестник» — здесь и типография, и редакция, и контора. Это уже третье помещение, прежние разгромлены. Среди сотрудников, наборщиков, разносчиков есть убитые и раненые. Порой снаряд разрушает помещение или убивает ответственного работника. Но через день газета снова выходит. Маленький жалкий листок с агентскими телеграммами. Но как ждут люди в погребах храбрецов, которые разносят газеты! Через нее они приобщаются к миру, что-то слышат об иной жизни. «Восточный Вестник» знает это, он на посту. Наверху цифры: «Год издания 36-й, № 247». Пусть 1916, пусть год великой катастрофы, но для них он 36-й. Никто не уйдет. За станок убитого станет товарищ, перо упавшего подымет другой.
А в другом погребе школа. Я читал дневник учительницы, и, кажется, более мучительной и прекрасной книги я не читал никогда. Короткие заметки. Но сколько в них муки за эти детские, ничего не понимающие глаза. Убивали отцов и матерей. Порой пустели парты учениц. Что могут делать дети? Как все, они продолжают свое прежнее дело: на глазах у смерти они играют. В Париже, в Люксембургском саду, ребята играют «в войну». Здесь, на войне, они играют в простые игры: в пятнашки или в чехарду. Вот получился приказ — немцы употребляют снаряды с удушливыми газами — раздать детям противогазы. Ребята в восторге: они примеряют маски, пугают друг друга, смеются, смеются…
— Это как «mardi gras», это карнавал, — говорит маленькая Полина.
Учительница улыбается, а в глазах ее мука. Она знает, что у крохотной Мариетты оторвало ногу, что отец Христины убит, что Габриель напрасно ждет свою маму. Она считает пустые парты — одна, две, три, четыре… Она глядит на эти детские лица в страшных уродливых масках, и видит их задохшимися, посиневшими, она видит смерть не только свою, но и этих — невидящих.
Живые — бывают мудрыми и глупцами, прекрасными и уродами, богатыми и нищими. Все трупы похожи друг на друга. При жизни Аррас был тихим стареньким «жантильомом», Верден — лихим драгуном, любившим часовни барокко, балы и конфекты драже, Ланс — закопченым суровым углекопом. Теперь они умерли, и никто не отличит их друг от друга. Это было публичным домом, это древней церковью, это казармой, это заводом.
Так говорят. Я вижу только камни, мусор, пыль. В одних домах бесчинствовали, в других трудились, но быстро отшумели слезы, песни, голоса. Скучная свалка. Собирают оставшиеся кирпичи, будут снова строить храмы, заводы и притоны из одних и тех же камней. В газетах это называется «воссозданием городов, пострадавших от войны», а в одной старенькой книжке — «Суетой Сует».
Нель. Девичья комнатка. На подоконнике герань. Туалетный столик с голубой кисеей. А на узенькой белой кровати труп огромного рыжего немца. Пахнет… Он умер от ядовитого газа. Высунут язык, глаза вылезли из орбит. В руке юмористический журнал с какой-то дамочкой в подвязках.
Шони. На улицах груды пустых бутылок, жестянок, испражнений. Дохлая лошадь. «Обойдемте кругом». Я ступаю на маленькую книжку в пергаментном переплете с застежками. Поднимаю. «Похождение галантного турка».
Ex libris маркиза де Селиньи.
Площадь в Бапоме. Здесь была церковь. Изображение распятого Христа, голова отбита. Оно лежит похожее на труп. Солдатские каски, поломанная винтовка. Какие-то кастрюли. Черепа погребенных здесь некогда иереев, вывернутые из земли снарядом. А над всем, верно, отброшенный из соседнего дома, ночной горшок…
«Лик войны», Илья Григорьевич Эренбург, 1928г.
Наследник австро-венгерского престола, эрцгерцог Франц Фердинанд и его жена София покидают ратушу в Сараево, 28 июня 1914 года.
Вскоре после отъезда они будут убиты, а Австро-Венгерская империя объявит Сербии войну. Так начнётся Первая мировая война.
Телеграм — История Веков
Источник
Больше интересных карт в телеграм-канале THEWORLDMAPS
Газета "Утро России" (4 мая (21 апреля) 1910 г.):
"Выселение корейцев из Владивостока.
ВЛАДИВОСТОК. Комендантом в целях пресечения японского шпионажа выдворена масса корейских рабочих."
Газета "Новое время" (27 (14) марта 1916 г.):
"Началось расселение беженцев на землях, освободившихся после немецких колонистов на Волыни. Преимущество дается беженцам, имеющим лошадей для обработки полей. К началу текущего года в связи с выселением немецких колонистов в Волынской губернии дирекцией народных училищ закрыто двести семьдесят пять немецких школ."
Газета "Раннее утро" (7 сентября (25 августа) 1916 г.):
"Вследствие поданного болгарскими подданными в Грозном заявления о предоставлении им возможности закончить до выселения возделанные ими огороды грозненская городская продовольственная комиссия постановила просить городского голову войти с ходатайством об удовлетворении этой просьбы."
Газета "Раннее утро" (20 (7) февраля 1917 года):
"Херсонская губерния занимает первое место по ликвидации немецких земель. Ликвидировано уже больше 100 тыс. десятин. Колонисты пока остаются на местах, так как не последовало распоряжения, куда их переселить."
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Источник: Генералъ-маiоръ кн. П. Аваловъ. "Въ борьбѣ съ большевизмомъ." Издательство и типографiя I. Аугустина. Глюкштадтъ и Гамбургъ. 1925 г.
Источник: С. Р. Минцловъ. "Дебри жизни. Дневникъ 1910—15 г.г. Уралъ. Новгородъ. Малороссiя." Типографiя Зинабургъ и Ко. Berlin SW 68, Alte Jakobstr. 129.
Источник: "Щитъ." Литературный сборникъ подъ редакцiей Л. Андреева, М. Горькаго и Ѳ. Сологуба. Москва. Т-во типографiи А. И. Мамонтова, Филипповскiй пер., 11. 1916 г.
Источник: "Работа Союза городовъ на Сѣверо-Западномъ и Сѣверномъ фронтахъ 1915—1916 г.г." Составили М. С. Коноплева и Г. А. Вяткинъ. Псковъ. ТипографiяА. Б. Неймана. 1917 г.
Источник: белоэмигрантский сборник "Архив русской революции", том XIX. Берлин. 1928 г.
Источник: историко-литературный сборник "Историк и современник". 4-й том. Берлин. 1923 г.
Источник: Ф. Кудринскiй (Богданъ Степанецъ). "Людскiя волны. Генералъ отъ педагогiи." Книгоиздательство М. А. Яснаго (бывш. М. Попова). Петроградъ, Невскiй, 66.
Источник: белоэмигрантский сборник "Архив русской революции", том XVIII. Берлин. 1926 г.
Источник: Профессоръ М. В. Довнаръ-Запольскiй. "Задачи экономическаго возрожденiя Россiи. (Русско-германскiй товарообмѣнъ и бельгiйская промышленность)." Кiевъ. Типографiя И. И. Чоколова. Б.-Житомирская 20, соб. домъ. 1915 г.
Источник: историко-литературный сборник "Историк и современник". Том III. Берлин. 1922 г.
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Источник: Мих. Лемке. "250 дней въ царской Ставкѣ (25 сент. 1915 - 2 iюля 1916)." Государственное издательство. Петербургъ. 1920 г.
Источник: Б. В. Вевернъ. "6-я батарея 1914-1917 г.г. Повѣсть о времени великаго служенiя Родинѣ." Томъ II. Парижъ. 1938 г. Типографiя Я. П. Никишина, 1, villa Chauvelot - PARIS.
Источник: "Бѣженцы и организацiя помощи им въ связи съ работами Особаго Совѣщанiя." Докладъ Главнымъ Комитетамъ Уполномоченнаго, предсѣдателя Отдѣла М. М. Щепкина. Московская городская типографiя. Мартъ 1916 г.
Источник: "Работа Союза городовъ на Сѣверо-Западномъ и Сѣверномъ фронтахъ 1915—1916 г.г." Составили М. С. Коноплева и Г. А. Вяткинъ. Псковъ. Типографiя А. Б. Неймана. 1917 г.
Источник: белоэмигрантский сборник "Архив русской революции", том XVIII. Берлин. 1926 г.