Мысли + Суицид

Upd: Хожу в зал, учусь, стараюсь насильно выкидывать себя в общество через "не могу". Как диагноз стоит пограничное расстройство личности, но подозреваю, что так недалеко и до депрессии.

И вот мне 33 года. Мы с корешем прикупили травки и решили глянуть кинцо. Вернее как решили, он неделю меня долбил, что бы я с ним посмотрел 4 матрицу, что недавно вышла. К слову я фанат этой серии, но я упорно отказывался от просмотра фильма. Причём я прекрасно понимал, что самому корешу фильм не по зубам, ну глупый он человек, его лишь интересовали спец эффекты, боевка. И я наконец согласился, досмотрел картину до конца, и меня осенило (буст от травки помог, стимулятор). Когда нео и тринити получили супер силу не умирая, вспомните что в 1 части, нео обрёл силу, лишь после смерти. Это стало моим триггером (и это не случайность), я решил раскопать все, что бы раскопать... Я изучил снова все части матрицы, я был нереально перевозбужден, я нашёл следы магии, нашёл следы бога, мои изыскания длились 7 дней, я впитывал огромный пласт информации и не спал от возбуждения, продолжая стималироваться и изучать мир, с новой точки зрения, будто второе дыхание открылось.

И вот когда я осознал существование бога, я зарыдал, наверно больше от радости, я позвонил в 3 часа ночи матери, и слёзно благодарил её за моё рождение. И вот тут я получил удар ниже пояса, моя мать мне сказала слова, несвойственные ей, сынок, сейчас послушай меня очень внимательно и запомни, что я тебе скажу. Дальше она рассказала небольшую притчу, которую я был в состоянии понять, на что я её заверил, что я спасу людей, обязательно.

И тогда она задала мне вопрос, от которого я просто отъехал нахрен, а знаешь ли ты, с кем ты разговариваешь? Я сказал чепуху, она с глубоким разочарованием вздохнула, поняв, что я нихрена не знаю о мире и положила трубку. Проматывая в голове снова и снова наш разговор, я пытался понять свою ошибку, возбуждению не было предела, моя душа горела, а тонны информации поглощаемой мною разрывали мой мозг. Я точно знал, что я слышал, а я доверяю себе и это меня ломало, не давало мне покоя. Моё состояние было на грани потери рассудка, я видел всюду знаки, следы бога. Через 2 дня я бросил все и поехал к матери, я отчаянно нуждался в спасении, и помочь мне могла только мать, это были движения сердца, не ума, инстинктивно.

Вернувшись к матери, я нёс много всякой чепухи. Например у нас есть тц эпицентр, А на напротив тц акрополь. Я сказал матери, не находишь связь? Мол эпицентр взрыва, а акрополь созвучно со словом некрополь. Она даже скрытно позвала друга к нам в гости, которых оказывается был психиатром. Они ничем не могли мне помочь, а я продолжал сходить с ума, а положить в дурку меня нельзя, без моего согласия, или если я не несу вред людям.

В последний день, я посрался с матерью и ушёл из дома, я бродил по городу 14 часов, по следам бога, по знакам, видимых только мною. В этот день, мать подняла на уши весь город, что бы найти меня, и рассказала про чепуху, которую я нес, ее желанием было спасти сына. Я же выключил телефон и вытащил симку, что бы меня не нашли.

В конце концов я спокойно зашёл в закрытую зону нашего порта, потом я пытался туда вернуться, но меня не пускали, как я туда попал в первый раз? Сама вселенная мне помогла пройти незамеченным.

И там я тоже нашёл подсказку, пока я собирал очередную головоломку, я вдруг внезапно осознал, что я готовлюсь подорвать себя и заодно ещё метров 50 в радиусе, вот тогда я обосрался, я испугался смерти до дрожи в коленях, а самое главное я понял, что для того, что бы постичь магию, все же необходимо пройти через смерть. Страх вернул мне рассудок, я бросил все и двинулся домой, решив продолжить изыскания уже в более спокойной обстановке.

Вернувшись домой, я сразу же пошёл в душ, а когда вышел, меня скрутили 2 спецназовца и 2 мента, а рядом с домом стояла карета психушки. В общем триггером была чепуха, менты подумали что я и собираюсь взорвать тц эпицентр в городе Калининград, его даже из-за меня переименовали))) В общем это дало право посадить меня в дурку, однако в самой дурке, мне все же дали право выбора.

Оценив ситуацию я понял, что пути у меня 2, либо дурка, либо к ментам. Осознав, что мне все же необходим отдых, от моего возбужденного состояния, я добровольно согласился на госпитализацию, да и время будет привести мысли в порядок.

Продолжение следует...

Предисловие

Меня на днях постигла неожиданная находка. Когда-то с 20 на 21 апреля 2001 годя я проснулась ночью и написала эти рассказы. Я не могу сказать, что меня сподвигло, исключительно по наитию действовала. Даже мыслей в подобную сторону никогда не было (это про тематику). Так же не знаю откуда эти образы пришли. Ну в общем написала и забыла. Потом была смена персонального ПК на ноут, потом на другой и за эти 23 год менялось все, кроме почты на Яндекс (не подумайте это не реклама ресурса, а лишь подтверждение моей консервативности). И вот я на днях чистила Яндекс диск и нашла архив с одного из прошлых ноутбуков. Видимо в какой-то момент, когда появился Диск, начала переносить информацию туда, а не на новые ноуты. И представляете?! Там была папка с этим рассказом и стихами! Долго я разбирала свои "пыльные" сокровища. И вот решила поделиться. Сразу оговорюсь, писала все свои душестрадания в возрасте 18-20 лет, когда им и положено быть. Я не поэт и не прозаик. Люди сейчас какого только добра не выкладывают на обозрение, включая даже грязное белье. И поверьте, я не эксгибиционист, но видимо душе придется немного раздеться. Думаю, уж очень строго никто не осудит. Разве что, не дочитают до конца, а то и вовсе не начнут. Зачем-то же это из меня вырвалось наружу. Возможно просто для того, что бы вырваться и растаять в воздухе. А я тут гвоздями прибиваю к стене почти навсегда... Ну в общем, поехали...

Записки самоубийц

Рассказ с неограниченным числом действий и персонажей, 
посвященный всем, кто хочет жить.

Я умирала с каждым из них. Повторяя это вновь и вновь. И только сделав это, я осознала истинную цену жизни….

Птица

Я иду, отмеряя ступеньку за ступенькой. Каждая следующая из них кажется выше предыдущей. Мои ноги слабеют, но не от усталости, а, как мне кажется от страха. Вы спросите: «Куда я иду?» «На крышу высотки» - ответила бы я. Но спросить некому. И я молча преодолеваю последнюю ступень.

Я поражена открывшейся картине. Синий купол неба обнимает землю, яркое солнце согревает ее, а легкий ветер заботливо перебирает листья деревьев.

Подхожу к парапету. Внизу копошатся как муравьи люди. Все они куда-то спешат, к чему-то стремятся. Но их судьбы для меня так же далеки, как и их крошечные фигурки. Мне чужд этот мир. Жизни людей ничтожны перед вечностью. Существует всего лишь две истины: Жизнь и Смерть – только они правят миром. Хотя даже Жизнь мелка перед грандиозными масштабами Смерти. Она всего лишь заполняет пустоту между рождением и вечным умиротворением. Если разложить  наше существование на составляющие, то Рождение – это только миг, Жизнь – промежуток, ограниченный судьбой, а Смерть – она хоть и ограниченна каким-то моментом, но только в нашем сознании. По своей сути Смерть – это неизведанная вечность. Она вне времени и вне пространства. Ее нельзя измерить какими-либо параметрами или ограничить. Только она свободна от предрассудков. Я давно это поняла и решила…

Сейчас, стоя в нейтральном пространстве – вроде бы уже не с Жизнью, но еще и не со Смертью – я немного колебалась. Чувствовала, как надулись от напряжения и волнения венки у меня на лбу, как в них пульсировала кровь. Мне было чуть-чуть страшно, но вместе с тем и любопытно. В этом мире меня ничего уже не держало, я попрощалась с ним, переступив последнюю ступень.

Оставалось сделать выбор, с какими мыслями я должна умереть. Ведь очень важно то, о чем мы думаем в момент своей смерти. И от этого зависит то, на сколько мы будем чисты перед ее лицом. Впервые в жизни ощущала себя настолько свободной, что могла вообще ни о чем не думать, абстрагировавшись от всего мира. Душой я давно была там. И даже не жалела о своем решении. Я была уверенна в правильности своего выбора.

И когда уже приготовилась сделать свой последний шаг, то увидела всех тех, кого когда-то любила, но потеряла. Они были туманны и немы, но я чувствовала, что они меня зовут. И я шагнула вниз.

Сначала замелькали и понеслись только окна домов. А затем, как в стереофильме, передо мной промелькнула вся моя жизнь, от рождения и до этого момента. Неужели я смогла ее вписать в маленькую киноленту продолжительностью в несколько секунд. Тогда нет даже малейшего повода расстраивать, что я ее покинула. Этот полет показался мне вечностью. У меня даже было время передумать. Но, в любом случае, я не смогла бы как пикирующая птица выпустить крылья и взмыть вверх. Да мне этого и не нужно было.

Облики моих спутников становились все четче по мере приближения к земле. Я уже слышала их голоса. И в момент, когда  подумала, что испытаю боль, закрыла глаза. Но ни серости асфальта, ни луж крови – ничего этого не было. Был яркий свет и легкость. А еще были крылья, о которых так мечтала. Я парила, снижаясь и поднимаясь вверх. Теперь я свободна. Как мало мне было нужно для счастья: свет, крылья и простор фантазии. Это то, что я всегда искала. И воскликнула: «СВОБОДА!!!!»

Прощение

Длинный коридор. Его стены окрашены зеленой краской. В воздухе витает запах медикаментов. Кажется это больница. Да, точно. Вот человек в белом халате, он куда-то спешит. Я не знаю, как оказалась здесь.

Вчера поссорилась с мужем. Вернее даже не поссорилась, а он меня бросил. Мы прожили вместе десять лет душа в душу. И вдруг он мне неожиданно заявляет, что я полное ничтожество как человек, как жена, как женщина. Что все это время он потратил впустую, жил со мной только из жалости. Я настолько была ошарашена, что даже не успела ничего сказать, а только услышала, как хлопнула дверь. Что-то зазвенело в голове. Я почувствовала непреодолимое желание сесть и с грохотом опустилась в кресло.

«Все кончено – говорил мой внутренний голос. – Ты действительно ничтожество. Сейчас он уже идет к другой. И с ней он будет счастлив. Такой моральный урод, как ты, не должен жить. Тебе нужно умереть».

С этими мыслями я шла по больничному коридору, оставляя позади одну за другой двери палат и по-прежнему не понимая, как оказалась здесь. Но это вопрос меньше всего меня сейчас заботил. Проходя мимо реанимации, увидела там какую-то суету. Врачи бегали, как бешеные, стоял гул. Я зашла туда. Странно. Меня никто не пытается остановить.  Только сморщенная от времени старушка, которая сидела в углу на стуле, с укором посмотрела на меня.

• Зачем ты это сделала? – прошепелявила  она беззубым ртом.

• Что я сделала?

• Это – сказала она и подвела меня к операционному столу.

Я в ужасе отпрянула назад. На столе лежала я, бледная, как лист бумаги. Врачи колдовали над моим безжизненным телом. Но все их усилия были тщетны. По монитору с оглушающим монотонным писком бежала прямая линия. Сердце уже не билось.

• Что со мной? Я умерла? Как?

Сразу возникло много вопросов. Но я еще не могла на них ответить. Мне стало страшно. Старушка взяла меня за руку, и мы вдруг оказались у меня дома. Я увидела себя, сидящую в кресле. Мое лицо было так же бледно, как и в операционной, но я постоянно повторяла слова: «Ты ничтожество. Ты должна умереть». И вдруг моя память молниеносной вспышкой прояснилась.

После ухода Саши я еще долго неподвижно сидела. Потом пошла в ванную комнату, приняла душ. Струи воды под большим напором хлестали мое тело. Я изо всех сил терла себя мочалкой, пытаясь смыть всю грязь, которой меня только что облили. Отдраив свою кожу до мраморной белизны, уложила волосы, накрасилась. Достала из шкафа, ни разу не надетый комплект кипенно-белого белья. Стоя перед зеркалом, я казалась себе необычайно красивой сейчас. Может лучше снять мальчика, насладиться с ним страстью. Но нет, опять этот голос: «Ты ничтожество. Ты должна умереть». Вернулась в ванную комнату. Включила воду, почти горячую, и стала ждать. Зеркало запотело. Я долго смотрела на эту туманность. Затем нарисовала пальцем сердечко, от которого потекли вниз маленькие капельки. Казалось, что сердце обливается кровью.

Кровь! Я ее не боюсь. Поэтому и выбрала этот способ. В руках у меня как-то оказалась Сашина опасная бритва, он бреется только такой. Я легла в ванную. Раскрыв бритву, я плавно провела по венам сначала одной, а потом и другой руки. Лезвие медленно скользило, почти не причиняя боли. Кровь, цвета вишневого сока, хлынула из вен, окрасив воду в розовый цвет. Но с течением времени она становилась все ярче и ярче. Вокруг кистей рук образовывались постоянно меняющиеся причудливые узоры, от которых не могла оторвать глаз. Я не испытывала ни страха, ни боли. А только повторяла: «Ты должна умереть».

Голова кружилась, а тело слабело. И какая-то сладкая волна пробежала по нему. Вдруг я куда-то провалилась. Вокруг меня лишь темнота. Наверное, я уснула.

Теперь стою в своей квартире, рядом с этой старушкой, которой  по ее виду дашь лет триста, и наблюдаю за собственным самоубийством.

Но как я оказалась в больнице? Вдруг дверь открылась, и вошел Саша. Он забыл сотовый. Огляделся, меня нигде не было, но дверь в ванную была открыта. Он заглянул туда.

• Дура!!! – в ужасе заорал он и бросился к телефону, что бы вызвать скорую помощь.

Затем он вытащил меня из воды, отнес в спальню и поясом от халата перевязал мне запястья. Скоро приехала бригада скорой помощи. Меня положили в машину и под звуки мигающей сирены повезли в больницу, где сразу отправили в реанимацию. Но было уже поздно, я потеряла слишком много крови. Я умерла.

Я со своей старушкой следила за всем происходящим. Вдруг она повторила свой вопрос:

• Зачем?

• Не знаю – ответила ей. – Я ничтожество.

Вдруг меня осенило:

• А почему я здесь? Ведь есть рай или ад.

• Таких, как мы, ни туда, ни туда не берут. Мы обречены, вечно ходить среди людей. И каждый день видеть повторение нашего самоубийства в лице других. Уже более ста лет со  дня своей смерти я наблюдаю за этим.

• Что значит «таких, как мы»?

• Самоубийц.  Нас отверг и Бог и Дьявол. Я тоже когда-то перерезала вены, после того как меня обесчестили. Здесь утопленникам суждено смотреть на то, как топятся другие. Висельники – наблюдают за повешениями и так далее. Мы снова и снова переживаем  свою смерть. И наши души никогда не найдут покоя. Но ничего нельзя исправить. Вот смотри…

В операционную привезли девочку лет пятнадцати. У нее тоже были вскрыты вены. Врачи приступили к реанимации. Но удары сердца становились слабее и слабее. Вдруг в помещение, так же как я когда-то, вошла полупрозрачная девочка.

• Смотри, мы ее плохо видим, она еще не снами. У нее еще есть шанс вернуться, но она этого не сделает. Потому что хочет умереть.

Тогда я подошла к ней и спросила:

• Что случилось?

• Я себя убила.

• Но зачем? Ты же еще молода, тебе нужно жить.

• Я не хочу.

Тогда я схватила ее за руку и подвела к операционному столу. Старушка уже стояла рядом.

• Смотри! – заорала я. – Неужели тебе хочется каждый день видеть это?

• Мне все равно – равнодушно ответила та.

• Ты дура! Полная дура! Я уже ничего не могу вернуть. Но ты еще можешь. Иди к ним. Они тебя ждут – и я указала ей на родителей, которые стояли за прозрачной дверью с серыми от страха лицами.

• Не хочу! Они нас разлучили! А теперь они хотят убить нашего ребенка.

• А ты, ты… Что ты сейчас делаешь, если не убиваешь неповинную ни в чем душу. Они тебя простят. Вернись!

• Но я их не прощу!?

• Со временем и ты простишь – сказала старушка.

Я сильно толкнула девочку к столу, так, что та упала на свое еще полуживое тело. Она начала погружаться в него, но теперь она не сопротивлялась.

К удивлению врачей, у девочки появилось ровное сердцебиение. Ее спасли.

• Я не стала тебе тогда говорить – пробормотала старушка. – Но наше существование не настолько уж замкнуто. Из этого круга можно вырваться. И ты это сделала. Теперь тебе открыта дорога в рай. Иди!

И я ушла. Больше мне не довелось встретиться со старушкой, как я ее не искала.

А у спасенной мной девочки, родилась дочка. И теперь я ее ангел-хранитель и ни на шаг от нее не отхожу. И могу сказать, что наконец-то счастлива.

Кстати, Саша в тот вечер попал в автокатастрофу и погиб. Но у нас в раю его не видела. Где он сейчас не знаю.

Извините, но мне пора лететь. Я теперь ответственное лицо, и меня ждет работа. Легким взмахом крыла я поднялась вверх и помчалась сквозь время и пространство.

Игла

Я наркоман. Я невольно отравляю себя и жизнь своих близких. У меня нет другой цели, как найти денег, купить отравы, а потом пустить ее по венам. Сначала для меня это был просто кайф, который перерос в зависимость. И уже эта зависимость управляла моей жизнью.

Мне жалко мать, которая не находит себе места по ночам и все время плачет. Отца тоже жалко. За тот год, что я травлюсь, он постарел лет на пять. У нас никогда с ним не было хороших отношений. Сколько себя помню, мы все время с ним ругались. Но я знаю, что в душе он меня любит. И мне больно оттого, что он не может гордиться своим сыном.

Весь этот год пронесся как в дымке. Я не осознавал, что делаю. Мне было хорошо, и я не замечал, что давно уже умер. То, что сейчас существует – это лишь тень меня былого. Что тело, что душа – все прогнило насквозь. Так и не задумался об этом, если бы не смерть Андрюхи. Андрей – это мой лучший друг. Когда-то я сам посадил его на иглу, ни секунды не пожалев об этом. Потому что хотел всегда быть с ним рядом. Если бы он не стал наркоманом, то давно уже отрекся от меня, как это сделали остальные. Но теперь его нет. И в этом виноват только я.

Если раньше героин был возможностью расслабиться, то теперь он нам был необходим, как средство от ломки. Когда не было денег, мы травились чем ни попадя. Но сегодня или уже вчера у нас был пир. Андрей откуда-то достал денег, и мы купили хмурый. Придя к нему домой, как обычно укололись. Затем лежа на диване, разговаривали, вспоминали наше детство. А потом я куда-то провалился…

Когда пришел в себя, Андрей уже был холодный и посинел. Я вызвал скорую помощь. Через 20 минут приехал врач. Осмотрев Андрея, он сказал, что тот уже час как мертв.

• Но нам придется вызвать милицию. Мы обязаны сообщать о таких случаях.

Я в панике начал шарить по карманам, ящикам. В маленькой тумбочке я нашел 100 баксов. Сунув их в руку врачу, выбежал из квартиры со словами:

• Вы меня здесь не видели…

Всю ночь я бродил по городу. Впервые за долгое время мой разум был абсолютно трезв. Действие наркотика как-то неожиданно прекратилось. Была только тяжесть в голове. Совесть рвала на куски и шептала: «Это ты его убил! Ты!» Я уже давно забыл о ее существовании. И вот теперь, когда мне и без того гадко, она все громче заявляет о себе. Вдруг меня затрясло от страха при мысли: «А если врач все-таки скажет, что я там был. Эх, Андрюха, Андрюха! Что мы наделали?! Но о чем я сейчас думаю! О своей шкуре? Да какое право я имею на это?! Это я его убил! Это я виноват! Я просто трусливая мразь». Неожиданно я почувствовал (или мне показалось), как от меня пахнет гнилью. Я весь провонял смертью. Кстати, о смерти. Это заманчивое решение. Если уйду из этого мира, то никакой ответственности, угрызений совести, страха. Действительно, это лучший выход для такого труса как я. Метод прост – передозировка. Как говорится, чем породил такое чудовище, тем и убью.

Но где сейчас можно достать геры? Моего барыгу забрали менты, а остальные точки сейчас тоже пасут. Если только в клубе? Был там один парниша, подрабатывающий этим делом. Я поймал машину и поехал в клуб. Возле дверей толпилось много народа. Выловив знакомую девчонку, которая здесь часто тусуется, спросил:

• Привет. Ты Дэна не видела?

• Он в клубе.

• Позови его.

Минут через 10 он вышел.

• Что хотим? – спросил Дэн.

• Гера есть?

• Конечно! Тебе чек?

• Нет. Мне нужно три грамма.

• У меня уже нет столько… Но можно съездить домой. А деньги у тебя есть?

Я показал ему золотые часы на руке, подаренные отцом на 18 лет. Это было единственное, что я еще не проколол. Дэн одобрительно кивнул, и мы поехали к нему. Он жил недалеко от клуба. Когда мы подъехали к подъезду, я остался ждать внизу. И не успел выкурить сигареты, как Дэн уже спустился.

• Вот твои три грамма. Гони часы.

Расплатившись, я пошел по ночному городу. Едва начинало светать. Ветер гонял пыль по пустынным улицам. Изредка проезжали машины. Я направился на пляж. Сев на остывший за ночь песок, долго наблюдал за волнами, которые то приближались ко мне, то убегали. Когда первый луч солнца пробился из-за горизонта, я достал свой «боекомплект», состоящий из шприца, ложки и зажигалки. Приготовив свое последнее зелье, перетянул руку ремнем. Вены, которых  давно уже не видел, вдруг сильно вздулись в предвкушении такого сладкого и такого убийственного укола. Игла плавно пронзила их, и выстрел дури растворился в крови. Немного ослабив ремень, почувствовал необычайное наслаждение, которого не было даже, когда я только начинал колоться. Весь мир как-то преобразился. Последнее, что помню, это солнечная дорожка, которая пробежала по воде к моим ногам, и мысли об Андрюхе: «Теперь мы всегда будем вместе, как хотели. Прости друг. Прости…» А потом все потемнело. Кто-то в черной одежде взял меня за руку и повел вниз. Меня там уже ждали. Я понял, что умер.

На дне

Опять дождь. Да, погода не жалует этим летом. Еще и  холодный ветер. Замерз, как собака – бормотал я, идя по какой-то подворотне. - Мне так хочется есть. Я не ел уже два дня. Люди стали жадными, лишнего куска не выбросят. Вчера просил милостыню, но почти безрезультатно. Поиски пищи в мусорке тоже не увенчались успехом. Нашел, правда, какой-то кусок, но даже мне он не пригоден для еды. Но я не всегда был таким. Когда-то у меня был дом, семья, а теперь я на улице.

Проходя мимо урны, заметил пирожок, который кто-то недоел. Отряхнув его от кожурок семечек, принялся его жадно есть. Здесь же  заметил бутылку с недопитым пивом. Видно судьба сегодня более благосклонна ко мне, чем обычно.

Теперь меня уже не тяготит мой образ существования. Раньше еще немного стыдился. Но по мере того, как теряешь свой человеческий облик, пропадает и совесть, и стыдливость. Начинаешь жить одним днем и заботами, связанными с ним.

Кстати, завтра какой-то церковный праздник. Неплохо бы попросить милостыню, может быть повезет больше, чем сегодня. С этими мыслями присел в самом дальнем углу старого дворика, где дождь не мог меня достать, и заснул. Мне давно уже не снятся сны, но вдруг, как в кино, я увидел свою прошлую жизнь.

Я вижу свою свадьбу. Жену, которую безумно любил. Родственники и коллеги желают счастья, дарят подарки.

Но вот у нас уже дочь. Боже, как она красива. Мы гуляем с ней в парке. Вдруг я ее взял на руки и закружил, а потом крепко-крепко обнял и начал целовать.

• Папа! Папа! Я так тебя люблю. Хочу, что бы мы всегда были вместе.

• Конечно, дорогая!

Но вот больница. Серо и чисто. Анечка – моя жена – бледна. Она уже четыре месяца болеет, у нее рак. Для того, чтобы платить за лечение, нам пришлось поменять квартиру. Но все усилия врачей не дают никакого результата.

Теперь кладбище. Ани больше нет. Стараюсь сдерживаться, но слезы льют ручьем. Как я без нее буду жить? Не знаю. А Аленка – дочка – все время кричит:

-  Мама! Мама!….

У меня от этих криков сердце разрывается. Малышка еще не может понять до конца, что произошло. Она так похожа на Аню. Я не могу на нее смотреть, мне больно.

Ну, вот уже и первая бутылка, давшая обратный отсчет жизни. Я безобразно пьян. Вдруг подбегает Аленка:

• Папа, я хочу кушать.

• Пошла вон! Ты похожа на нее. Я не могу на тебя смотреть. Не могу! Пошла вон! – заорал я и вдруг ударил девочку.

Суд. Меня лишили родительских прав. Уже пол года я в запое. Аленка будет жить с тещей. Но мне уже все равно. Вокруг лишь пустота.

Что это за дым?  Стук в дверь, крики соседей и сирена пожарной машины. Кажется, горит мой дом. Я опять напился и заснул с сигаретой. Выбежав на улицу, я наблюдал за тем, как превращаются в угли и пепел остатки моей прежней жизни.  Теперь не осталось ничего. Картина становилась мрачнее.

Вот я уже и на улице. Вижу себя таким, какой  есть. Во что я превратился? Мерзкое зрелище. Вдруг во сне начинаю себя хлестать по щекам.

Я проснулся от охватившего меня ужаса.  Господи, какой странный сон. Мне вдруг стало стыдно и страшно. Как я так могу жить? Посмотрев на стоящую рядом бутылку пива, отшвырнул ее в сторону. Встал и быстро пошел, пока еще не зная куда. Мне казалось, что все смотрят на меня, на мои лохмотья и ускорил шаг. Через час я был на набережной. Из-за непогоды, река казалась свинцовой, а небо - багрово-черным. Мечась из стороны в сторону, я что-то искал и не заметил, как оказался на мосту.  Посмотрел вниз. И вдруг понял, за чем пришел сюда. Перелез через перила и долго смотрел вниз. Никто на меня не обращал внимания, да и кому интересно наблюдать за бомжом. Я вспомнил дочь, которую еще до своей смерти сделал сиротой,  Анюту, которая бы никогда мне этого не простила, и прыгнул вниз. Через несколько секунд оказался в воде. Сначала она меня обнимала, но потом начала все сильнее и сильнее душить, проникая в легкие.  Я был уже не в силах ей сопротивляться и медленно опускался на дно, на котором, впрочем, уже давно находился.  Единственное о чем жалел, это то, что не увидел перед смертью Аленку. Но уже было поздно.

Девочка моя…

Как хорошо, что эта командировка закончилась на два дня раньше. Я устал. Сейчас еду домой из аэропорта. Наташа, наверное, меня не ждет. Мой приезд будет сюрпризом. Мы поженились 5 лет назад. Ей было 17, а мне 34. Я безумно ее люблю. В ней до сих пор сохранилась детская наивность. У меня нет своих детей, и она мне заменила дочь. Я по-отцовски забочусь о ней, балую, как могу, благо, что финансы позволяют. Вчера заказал ей шикарную машину на день рождения. Надеюсь, что обрадуется. Эта малышка полностью изменила мою жизнь. Я никогда ни за кого не чувствовал такой ответственности, никого до нее не любил по-настоящему.

Такси подъехало к дому, я рассчитался и вышел из машины. Свет в окнах горел, значит, она еще не спит. Я привез ей море подарков. Мне всегда приятно смотреть, как она им радуется. Пока поднимался в лифте, представлял, как ее сейчас зацелую, как она будет счастлива от того, что я вернулся пораньше.

Я тихо открыл дверь. Вдруг что-то замерло внутри. На пороге стояли мужские ботинки. Я прошел дальше. В гостиной был накрыт стол на две персоны, горели свечи.  По телу пробежал озноб: «Нет, моя девочка не может…» Медленно поднялся на второй этаж, подошел к спальне. Дверь была едва приоткрыта, и я увидел ее. Она там была с каким-то молодым красавцем. Спускаясь вниз, я почувствовал, что ноги стали как ватные, поэтому я сел. Голова ничего не соображала, тело как будто окаменело. Но не прошло и нескольких секунд, и меня обуял нечеловеческий, а даже звериный гнев. Я ринулся в кабинет и начал шарить рукой в выдвижном ящике, пока не нащупал пистолет. Сначала думал убить себя, но потом мне захотелось заглянуть ей в глаза. Я несколькими прыжками преодолел ступеньки, ведущие наверх, и ворвался в спальню.

• Что ты здесь делаешь? – спросила она, стыдливо прикрываясь.

• Ты же должен быть в командировке?

• Ты… Ты еще смеешь спрашивать, что я здесь делаю? Это мой дом, моя спальня!

Воцарилась тишина.

• Как ты могла? Я же тебя люблю. У тебя есть все, что ты хочешь. Любое твое желание – закон. Я твой раб. Почему?!

Вдруг я увидел в ней другого человека. Такую я ее еще не знал. Глаза загорелись дьявольским гневом.  И она начала свою убийственную речь.

• Да, у меня есть все! Но это все – лишь прихоть красивой куклы, которую ты когда-то купил. Сначала я действительно тебя любила. Но, чем больше ты мне давал, тем противнее мне были наши отношения. Я чувствовала, что меня покупают. И была готова продаться тебе за такие маленькие радости, как эта – и она указала на смуглого красавца. – Я их тоже покупаю, но они намного дешевле, чем я обошлась тебе. Я была очень дорогой куклой. Ты мне не смог ничего дать кроме денег. Считаешь, что для счастья мне нужны твои подарки? Нет! Я молода и красива, и мне нужна страсть, любовь, а не увядшая ее копия. Я ненавижу тебя. Ненавижу!!!

• Замолчи! Я не хочу этого слышать! Ты просто сука! Дрянь! – орал я, размахивая пистолетом.

• Но неужели ты раньше этого не замечал? Ну, куда уж такому ничтожеству, как ты, разбираться в человеческих душах – съязвила она.

Я почувствовал, что нажал на курок. Не помню даже, как это сделал. Наташино тело обмякло, она только продолжала смотреть на меня пустыми глазами. Вдруг герой-любовник вскочил, и я машинально выстрелил ему в голову. Теперь с трудом мог понять, что произошло. Ясно было одно, в спальне два убитых мною человека. Только посмотрев на Наташу, я пришел в чувства, осознав все последствия сегодняшнего происшествия. Я кинулся к ней:

• Может быть она еще жива? Господи, помоги мне!

Но мои надежды не оправдались. Слезы хлынули из глаз. Я обнял ее, прижал к груди.

• Девочка моя, я так тебя люблю. Я не знаю, как жить без тебя. Девочка моя… Девочка моя… - причитал я.

С этими словами я пустил себе пулю в лоб. «Девочка моя, я так тебя люблю» - звенело в воздухе.

Эпилог

Каждый выбирает свой путь. Но, возможно, этот путь кто-то выбрал еще до нашего рождения. Как бы это ни было, мы вправе продлить или сократить свою жизнь. Но никогда не стоит спешить с решением. Пока писала этот рассказ, я пыталась жить судьбами этих людей. Я умирала с каждым из них. Повторяя это вновь и вновь. И только сделав это, я осознала истинную цену жизни….

20-21 апреля 2001 года.