— Преподы в универе говорили мне, что у меня научный склад ума, что я могу стать перспективным исследователем. Постоянно об этом твердили. Они были авторитетом для меня. Боже, я любил изучать что-то новое. Просто не знал, как это реализовать. Я разочаровался в науке, Рэд. Я будущий учёный, но я провалил необходимые исследования, и целое научное направление кафедры заглохло из-за меня. Из-за того, какой я.
— Это не делает тебя плохим учёным. Плохим экспериментатором - возможно. Переживай из-за этого, если хочешь, но не ты планировал это исследование.
— Не планировал, научник планировал, а я оказался в его лаборатории ещё будучи бакалавром. Невезуха, наверное.
— Да.
— Он всегда на кафедре, и кого-то берёт к себе на диплом. Выпал и мой черёд, вот и всё. Я оказался на пути торнадо. Не думал, что буря продлится так долго. Как думаешь, ты защитишься?
— Я? Да, когда отращу длинную седую бороду, а в голове у меня останется пара извилин, мне наконец-то присудят степень кандидата наук.
— Знаешь, куда бы я отправился? В коммерцию.
— Комм... что?
— Коммерция. Это форма организации, в которой прибыль преследуется в качестве основной цели деятельности. Место, где ты работаешь за зарплату. Ты знаешь, какие там бывают зарплаты?
— Нет.
— Такие, что хватит на ипотеку. В своей квартире я и хочу прожить остаток своей жизни. Там, где тепло и нет общажных тараканов. Заведу семью. Построю дачу в Подмосковье. Куплю подержанный старый Лансер, отремонтирую его, и буду возить гостей к себе на дачу.
— Коммерция.
— В таком месте мне пригодится человек, который умеет усердно работать, как ты.
— Вряд ли я выживу в коммерческой организации, Энди. Я проработал на кафедре почти всю жизнь. Я уже привык, прямо как Брукс.
— Ты недооцениваешь себя.
— Это вряд ли. Конечно, здесь я умею работать в условиях медленных государственных закупок, когда прибор ещё не куплен, а тебе уже нужно отчитаться о проделанном на нём исследовании, но в коммерции заказчик сразу платит и ждёт быстрого результата. Я даже не буду знать, с чего начать. Солидный оклад... Черт. Такая большая ответственность меня до смерти напугает.
— А меня нет. Не я составил план этих проваленных исследований. За все свои ошибки я заплатил сполна. Эта квартира, этот Лансер - я ведь немногого прошу.
— Не мучай ты себя так, Энди. Это тухлая мечта. Коммерция - она черт знает где, а ты здесь, так уж получилось.
— Да, точно. Так уж получилось. Она там, а я здесь. Наверное, все сводится к простому выбору. Начни жить - или начни писать диссер.

В университете Эдинбурга была успешно защищена диссертация о тувинских проклятиях и шаманах.

Пруф

Когда я был юным аспирантиком, руководителем моим была солидная, заслуженная дама-профессор по фамилии, скажем, Левина. А за пару лет до меня под ее же руководством защищался немолодой уже человек, Борис Петрович Р. Туговатый на ухо и поэтому с громовым голосом.
Необыкновенно рукастый, всю жизнь просидел он в разных местах
на инженерской должности, и, в конце концов, все законы приличия
говорили, что ему надо сделать диссертацию. (В науке, кстати, он
ни бельмеса не соображал).
Перед самой защитой он почему-то стал сильно ругаться с Левиной.
В самый день защиты утром он помчался к художнику забирать плакаты (тогда слайды на защите считались дурным вкусом). А Левина, придя на работу, узнала, что заседание Ученого совета по защитам внезапно по техническим причинам переносится в другой корпус. Она позвонила Р. домой и попросила ему передать, что будет его ждать в этом другом корпусе.
Короче, из-за чертова художника Р. на свою защиту опоздал. Прилетает на такси в институт и не знает точно, в какой комнате собрался совет(сам Р. работал в здании на другом конце Москвы). Начинает, как безумный, носиться по незнакомым этажам, весь увешанный, как елка, своими плакатами. А Ученый совет, немного подождав, начал слушать другую защиту (тогда было 2 защиты в один день). К столу вышла какая-то пигалица и замогильным голоском начала речь.
Тем временем Борис Петрович, перематеривший Левину и всю ее родню и заглядывавший во все дверные щели подряд, доходит, наконец, до комнаты, где идет защита. Приоткрывает чуть-чуть дверь, как и все прочие двери ранее, прислушивается. Ничего такого не слышит.
Видит сбоку только заднюю часть комнаты, где на отшибе сидит один наш аспирант и осторожненько читает лежащий на коленях "Крокодил".
И тут, увидев, наконец, хоть кого-то, кого он знал, и совершенно
не подумав, что в этой тихой комнате может еще кто-то быть,
Борис Петрович с порога рявкнул своим фельфебельским басом:
- ГДЕ ЭТА ТОЛСТОЖОПАЯ БЛЯДЬ ЛЕВИНА?
Весь убеленный сединами и увенчанный титулами Ученый совет чуть не грохнулся в обморок в полном составе. Через полсекунды, ввалившись со своими плакатами внутрь и увидев своих слушателей, еле удержался на ногах и диссертант Борис Петрович. Но больше всех растерялся председатель Ученого совета, который вдруг приподнялся и, указывая на посиневшую Левину рукой, молвил: - ДА ВОТ ЖЕ ОНА