История + Приключения

Странное было время: переход от традиционных источников энергии на передовые. Это и холодный синтез, водородная энергетика, возобновляемые источники и гравитационные генераторы.

Много с тех пор поменялось в мире. Старый миропорядок штормило так, что это можно было наблюдать с орбиты без подзорной трубы. Кстати, космические корсары тогда только зарождались. Это были частные армии, отлично спонсируемые корпорациями, отдельными странами, а также частными лицами или группами заинтересованных лиц. Их снабжали всем необходимым: от финансирования на экипировку для дальних перелётов в космосе до самих космических шаттлов для путешествия на Луну и Марс.

Сложность ситуации тогда заключалась не в том, чтобы занять как можно больше земли для развёртывания добычи полезных ископаемых на Луне или Марсе, а в том, чтобы быстро найти эти самые залежи.

Конкуренты активно устраивали разного рода саботажи. Не раз приходилось наблюдать полномасштабные конфликты разных интересантов на новые места добычи.

Земля неоднократно пыталась вмешиваться в конфликты, но это было бессмысленно, так как ресурсы сильнейших стран были заняты на самой Земле решением целого вороха проблем.

Никто не хотел потерять первенство в родном мире, но и терять новые места — тоже было катастрофой.

Старая или как сегодня уже говорят "тёмная/грязная энергия" очень быстро оказалась невостребованной от слова совсем. Но принимать новые реалии старые монополии отказывались напрочь. Никто не желал терять источники своей власти и финансирования, но и работать в минус тоже было опасно.

Глава 2. Первый турнир

Понедельник, среда и пятница – теперь эти дни полностью принадлежали занятиям спортом, вернее – тренировкам по борьбе самбо. Звенел школьный звонок, говоривший всем детям, что уроки окончены, отдыхайте, наслаждайтесь свободным временем. Но на нас это не распространялось. Наша компания шла домой, нужно было успеть сделать домашнее задание, хотя бы в минимальном объеме, и успеть на электричку, потому что следующая привозила нас с небольшим опоздание. Опаздывать на тренировку мы позволить себе не могли – стыдно было смотреть в глаза тренеру и оправдываться, особенно получать внушение от него. Если Иван Петрович понимал, что опоздавший говорил неправду, то можно было схлопотать и «банки» - так называемый удар кедом по заднему месту. Ох и подпрыгивали некоторые парни от пробитых «банок», когда тренер перебарщивал с силой удара. Но никто и никогда не обижался на Ивана Петровича, все понимали, что это воспитание не только настоящего спортсмена, а и настоящего мужчины, воспитание силы духа, чести и достоинства. «Банки» пробивались не только за опоздание и вранье. За скверные слова, за плохое отношение в команде, за оскорбление товарищей, драку и даже плохую успеваемость в школе – за все это было наказание. Честно сказать, отбор в команде проходил очень быстро. Ребятам, которым не устраивали такие правила, быстро показывали куда нужно идти и больше не возвращаться. Поэтому через год занятий у нас был сплоченный и дружный коллектив, собранный с разных районов нашего города. Приятно было приходить в спортзал немного пораньше, пока не началась тренировка. Поболтать с товарищами, посмеяться, рассказывая анекдоты или веселые истории из своей жизни, а после провести время в местном буфете, поедая кексы и коржики под горячий и сладкий чай.

Чтобы начать отрабатывать приемы, нужно было научиться падать. Это специальная тренировка, которая занимает пару или тройку дней, падая на спину ты ударяешь рукой по ковру, тем самым гасишь силу удара. Но если не успел или сделал это неправильно, то ощущения после падения очень серьезные – сбитое дыхание, когда есть желание вздохнуть, а возможности такой нет. Вот и ловишь ртом воздух, пытаясь сделать глубокий вздох.

- Собрались все вокруг меня! Смотрим и слушаем внимательно! Понятно! – говорил Иван Петрович, вставая в центре ковра. Он показывал прием и объяснял, как его нужно исполнять, медленно проводя каждый этап броска.

- Понятно! – отвечали мы и приступали к тренировке.

Мне нравилось отрабатывать приемы, раз за разом отправляя партнера на ковер. Мы с Женькой бросали друг друга без остановки, вскакивали и снова оттачивали нашу технику. И вскоре Иван Петрович, замечая наши старания, не отходил от нас – постоянно подсказывая небольшие нюансы для улучшения исполнения бросков.

- Красавчики! – говорил он. – Вот так! Молодцы! – хвалил нас Иван Петрович.

- Евгений, покажи этим лоботрясам, как надо делать! – все чаще и чаще просил тренер меня, когда собирал всю команду вокруг себя.

Я же, радуясь оказанному доверию, только усиливал тренировки, оттачивая свое мастерство.

- Нифига себе мы пашем! Мне даже гулять не охота после тренировок – сразу спать валюсь! – говорил Женька, когда мы возвращались с занятий домой.

- Согласен! Мне тоже сил не хватает! – соглашался я с другом.

- Может бросим заниматься? – неуверенным голосом спросил Олег.

- Ты что? С ума сошел? – выпалил Женька.

- Я не брошу! Как я Ивану Петровичу в глаза смотреть буду? – ответил я. – Да мне еще и нравится заниматься самбо! – закончил я, поглядывая на Олега из-под сдвинутых бровей.

- Мне тоже нравится! Если ты не хочешь, то можешь и не ходить! – ругнулся на нашего товарища Женька.

- Ладно, ладно! Я просто так сказал! – поспешил ответить Олег, отворачиваясь от нас.

- Ты даже не думай больше такие беседы заводить! – посоветовал я другу.

- Не буду! – кивнул головой Олег.

- Возьми пример с Вовки! Он уже три года занимается! На соревнованиях первые места занимает! Надо такими же быть! – стал говорить я.

- Он в основной группе! И нам туда надо! – закончил за меня Женька.

- Понял я! Понял! – говорил Олег, уже жалея, что затеял эту беседу.

Спустившись с электрички, мы молча разошлись по домам. У каждого в голове витали свои мысли и видимо делиться ими никто не хотел. Когда я ложился спать, удобно укладываясь на мягкой подушке, мне все-таки пришла мысль, сказанная Олегом, но только для того, чтобы выгнать ее из своей головы навсегда.

- Я буду чемпионом! – тихо пробормотал я, закрывая глаза, и провалился в крепкий глубокий сон.

Вот уже три месяца длились наши занятия самбо. Каждый из нас делал успехи – я и Женька на равных боролись с ребятами, которые тренировались целый год. Олег немного отставал, но трудился, не пропуская занятия. Был у нас один старожил в секции – высокий парень с рыжими волосами. Звали его Максим. Ходил по ковру с высоко поднятым носом, снисходительно оглядывая каждого из нас.

- Научитесь бороться, вот тогда и поговорим! – говорил он презрительным голосом.

Ребята недолюбливали его и парочку прихвостней, которые крутились вокруг него. Мы тоже старались с ним не общаться.

- Что-то не очень нравится мне этот рыжий гусь, - сказал я, сидя на тракторной покрышке вместе со своими друзьями.

- Смотрите, как он выпендривается! – прошипел Олег, поглядывая, как Максим отрабатывал приемы на своих шестерках.

- Надо ему урок преподать! Побороть его надо! – сделал заключение Женька.

- Хорошо! Пойду на поединок его вызову! – сказал я и пошел в сторону высокого рыжего парня.

- Пойдем поборемся! – пригласил я Максима.

- Ха-ха-ха! А ты умеешь? – ответил он, изображая на своем лице ухмылку.

- А ты? Умеешь? – ответил я, зло посматривая на соперника.

- Я? – удивился Максим.

- Ты! – ответил ему Женька. – Тупой, что ли? – огрызнулся он.

- Вы, че такие борзые? – решил наехать на нас рыжий.

- Это ты больно борзый! Будешь бороться! – ответил я, не выдержав разговоров.

- Больно надо! – ответил Максим и, отвернувшись от нас, пошел в раздевалку.

- Вы, что на рыжего наехали? – наперебой спрашивали парни, увидев наши разборки. Вокруг нас столпилась практически вся борцовская команда. Мы уселись в центре ковра и стали рассказывать, как все происходило. Все шутили и смеялись, радуясь нашей смелой выходке. Женька ходил перед парнями, смешно пародируя походку Максима, а толпа угорала, кивая головами в знак схожести с оригиналом. Тут хлопнула входная дверь и в зал вошел тренер.

- Всем построиться! Бегом! – скомандовал Иван Петрович.

Все засуетились, вставая плечом к плечу рядом с друг другом. Не прошло и минуты, как ровная шеренга ребят стояла, готовая выслушать команду тренера.

- Объявление! Касается всех! В субботу будет день борьбы! – начал говорить Иван Петрович. – К нам приедут борцы из политехнического института и вместе с ними проведем небольшой турнир! – закончил он.

- Понятно! – добавил Иван Петрович.

- Понятно! – крикнули мы и бросились шумно обсуждать грядущее событие.

Наша троица шла после занятий в сторону дома и бурно разговаривала о предстоящем турнире. Все возбужденно и взволновано представляли, что же будет происходить на ковре. Как и какими бросками нужно бросать соперников, какую стратегию и тактику применить в схватке. Картинки будущих событий проносились в наших головах со скоростью света, меняя друг друга. Голос дрожал во время рассказов, когда каждый из нас пытался поведать свою историю, свои мысли. Ведь это было первое настоящее соревнование в нашей жизни.

- Я в сорок два килограмма буду бороться! Там же, где этот рыжий выпендрежник! – сказал Женька.

- Я тоже в сорок два буду! – улыбаясь произнес Олег.

- Меня в сорок восемь определили! – сказал я.

- Много кушаешь? Ха-ха-ха! – засмеялись пацаны.

- Ха-ха-ха! – улыбнулся я. – Робин Бобин Барабек… - смеялся я.

- А потом и говорит у меня живот болит… - хохотал Женька, держась обоими руками за живот.

- Ха-ха-ха! – хохотал я с Олегом.

- Слушай, Женька! – обратился я к товарищу, после весьма длительного смеха. – Рыжего на место поставь, если бороться с ним будешь! – закончил я.

- Даже не переживай! Поставлю! – ответил он, и мы снова начали смеяться.

Утром я поднялся очень рано, только–только забрезжил рассвет, а у меня уже прошли водные процедуры. Сделав утреннюю гимнастику, я приступил к сбору спортивной сумки. Нужно было приготовить все необходимое – самбистскую куртку, борцовки, трусы, полотенце, бинты и шерстяной спортивный костюм, чтобы не остывать между схватками. Прошло всего полчаса, а у меня уже все было подготовлено. Взвешивание начнется в десять часов утра, сколько еще осталось ждать. Я взглянул на часы…

- Шесть тридцать, - вздохнул я.

- Не…! Дома находиться не смогу, - сам себе сказал я и, накинув сумку на плечо, медленно пошел в прихожую.

Выходной день, родители еще спали, и мне не хотелось их будить. Соорудив пару бутербродов и отхлебнув воды, прямо из чайника, я тихонько вышел в подъезд, бесшумно закрыв за собой дверь. На улице стояла тишина, только парочка птиц, проснувшись раньше меня, сонно чирикали, сидя на ветвях деревьев. Зевая во весь рот, я не торопясь шел в направлении железнодорожной станции. Но проходя мимо Олегова дома увидел, что два моих друга сидят на лавочке у подъезда.

- Пацаны! – крикнул я, радуясь встрече, но в ответ мне никто не ответил. Ребята сидели неподвижно, положив головы друг другу на плечи.

- Что с ними?! – сам себя спросил я, и бегом припустил к скамейке.

- Да они спят! – засмеялся я, когда увидел, как пацаны мирно похрапывали, обняв сумки.

- Что? А? – стали протирать глаза друзья, когда я потряс каждого из них.

- Просыпайтесь! – будил я товарищей.

- А мы тебя ждали! – сказали парни, когда окончательно проснулись.

- Дождались! Пойдем на электричку, в зале поспим! – посоветовал я своим друзьям, и мы медленным шагом поковыляли на станцию.

Десять часов утра – начало взвешивания. В спортзале собралось десятка три молодых борцов. Все сидели на скамейках, одетые в спортивные костюмы, и ждали, когда будут приглашать на весы. Кто-то ходил от одной стены к другой, нервно разминая суставы ног и рук. Кто-то бегал по ковру, наматывая круги, а кто-то просто лежал, растянувшись в центре зала. У каждого ковра стояли судейские столы, по углам ковров стулья для бокового судейства и медицинский уголок, который был расположен под зрительским балконом. Через несколько минут в зал вошли Иван Петрович и еще пять взрослых мужчин.

- Ребята! Взвешивание начинается, подходит категория сорок два килограмма! – объявил один руководителей соревнования.

Тишина, которая стояла в зале закончилась и начался настоящий галдеж. Все участники поднялись со скамеек и стали бурно обсуждать что-то между своими знакомыми. Самые легкие стали по очереди подходить к весам, снимая с себя одежду, они становились на платформу и, подтвердив свой вес, уходили записываться в протокол турнира. Прошло около полутора часов, когда главный судья огласил, что процедура взвешивания закончена, и все участники могут отдыхать, подготавливаясь к схваткам.

К началу соревнования народу в зале прибавилось. Это пришли зрители, в основном молодые ребята, которые не участвовали в турнире. Но были и взрослые, пришедшие посмотреть на своих чад. Так, что дух состязания в зале стоял самый настоящий. Мурашки бегали по спине вверх и вниз, хотелось постоянно двигаться, ходить туда-сюда без остановки. Первое соревнование, первые нервы.

- Блин! Когда уже начнется! – спрашивал я друзей, не выдерживая напряжения.

- Блин! Пора уже! – нервничали парни.

И вот, началось. По громкоговорителю объявили первую пару, раздался свисток судьи, и … Орали все, и зрители, и участники. Мы болели за своих друзей, а другая часть болела за своих. Кто-то подсказывал, как нужно бороться. Кто-то свистел, кто-то просто орал, не зная, что нужно подсказывать и делать. Галдели все.

Первым из нашей компании на ковер вышел Женька, победив в пятиминутном поединке, он прыгал от радости в наших объятиях. Олег отборолся неудачно, проиграв два раза, он выбыл из дальнейших соревнований. Я и Женька продолжали состязаться, победив уже в пяти поединках, нам предстояла финальная схватка за первое место.

- На ковер вызываются … - объявил громкоговоритель Женьку и того самого рыжего Максима, которого мы хотели проучить.

- Женька, будь осторожен! Через бедро попробуй его бросить! – посоветовал я другу, разминая его правое плечо, перед поединком.

- Я его сделаю! – уверенно ответил мне товарищ.

Борцы пожали друг другу руки и, после команды судьи, вцепились в отвороты курток. Женька спокойно ходил по ковру, передвигаясь небольшими шагами, он внимательно следил за ногами соперника. Он выжидал. Максим нервничал – это было видно невооруженным взглядом. Он не знал с чего начать и, растерявшись, совершил ошибку. Максим забросил ногу, пытаясь сделать заднюю подножку, но не потянул руками. Женька отреагировал молниеносно, отправив соперника на ковер обратным движением. Максим упал, разбросав руки и ноги в разные стороны. А Женька, обхватив руку противника ногами, приготовился делать болевой прием.

- Хрясь! – звук ломающейся кости прокатился по все залу.

- А-а-а! А-а-а! – орал Максим, глядя на свою руку, которая бесформенно висела вдоль тела.

Медсестра и пара тренеров подхватили Максима и отнесли в медицинский уголок, чтобы оказать первую помощь. Женьке же подняли руку, объявив победителем.

- Ну, ты, даешь! Молодец! – тряс своего друга я.

- Руку зачем сломал? – спрашивал Олег.

- Меньше выпендриваться будет! – отвечал Женька, радуясь победе.

После того, как скорая помощь увезла Максима в больницу, соревнования продолжились. Теперь показать свое мастерство предстояло мне, борясь в финальной схватке за первое место.

- Давай, Евгений, покажи, что умеешь и самое главное не волнуйся! Борись, как на тренировке! Понял меня! – спокойным тоном говорил Иван Петрович, перед выходом на ковер.

- Понял, Иван Петрович! – ответил я, успокаиваясь от оказанного доверия.

Борьба – это рукопашная схватка двух людей, в которой каждый старается осилить другого, свалив его с ног используя различные приемы. Я смотрел на парня крепкого телосложения, который тоже смотрел на меня, стоя, напротив. Раздался свисток судьи и, пожав друг другу руки, схватка началась. Целую минуту мы передвигались по ковру взад и вперед. Соперник действительно был сильнее меня и мне достаточно трудно было сдерживать его напор, но я ждал, когда он устанет и ошибется. И вот наступил этот момент. Поверив в себя, он осмелел и не понятно для чего приподнял левую ногу, думая какой прием ему применить. Моя реакция последовала мгновенно, дернув чуть назад соперника, я подсек ногу. Обе ноги подлетели вверх, и противник рухнул спиной на ковер. Проведя удержание, мое преимущество составляло уже восемь ноль, а весь апломб соперника стремительно падал вниз – он проиграл.

- Так всегда и борись! – пожал мне руку тренер. – Красавчик! – улыбнулся Иван Петрович, потрепав волосы на моей голове.

- Ура! Молодец! – поздравляли меня друзья.

Соревнование закончилось, прошло награждение, и наша троица не спеша возвращалась домой.

- Я даже передать не могу, какие у меня ощущения! Это вообще здорово! Первое место! – сказал я.

- У меня те же ощущения! – согласился Женька.

- А у меня получится так же? Как у вас? – спросил Олег.

- Конечно получится! Не переживай! – ответили мы нашему другу.

- Знаешь сколько у нас соревнований еще будет! – улыбнулся я и обнял Олега.

- Толи еще будет! – Женька обнял Олега, с другой стороны.

Уже на следующей недели мы, как прежде ходили на тренировки, отрабатывая и изучая новые приемы. У Максима рука зажила, но больше в зал он не приходил, и его прихвостни тоже. Ни я, ни Женька, ни Олег и никто из наших товарищей по команде об этом не пожалел.

Глава 1. Спортивный экзамен

В нашем советском государстве, с момента его создания, руководством страны была поставлена задача вырастить здоровую, сильную и крепкую нацию, готовую дать отпор любым вражеским силам. В связи с этим стало уделяться огромное внимание развитию спорта и физической культуры в стране, приобщению народных масс к здоровому образу жизни.

В начале семидесятых была поставлена новая задача в спортивном развитии страны, а именно - превратить массовое физкультурное движение во всенародное. Спортивная волна буквально захлестнула всех жителей, а особенно таких ребят, как мы. Повсюду была пропаганда здорового образа жизни, физкультуры и спорта. Почти в каждом дворе стояла «хоккейная коробка», которая летом «превращалась» в футбольное поле. Но нам этого было мало, мы хотели заниматься не просто физкультурой, а самым настоящим спортом. Мы хотели быть спортсменами.

Наша компания пробовала записываться в разные спортивные секции. Целых два зимних месяца мы потратили на занятия лыжами.

- Не пойду я больше туда! Не уговаривайте! – возмущался Женька.

- Почему? – удивленно спросил Олег.

- Меня месяц заставляли мазать лыжи, какой-то мазью! – ответил наш друг, выпучив свои глаза на товарища. – Я хочу гонять на лыжне! – закончил он.

- Согласен с тобой! Мне тоже надоело натирать лыжи! Да и бегать на них не нравится! Как лошадь! – поддержал я Женьку.

- Точно! Какой-то лошадиный спорт! – обрадовался моим словам товарищ.

- Может тогда на хоккей пойдем? Мы же умеем! – спросил Олег.

- А, что? Давай! – дружно согласились мы.

И вот уже полтора месяца наша троица таскала тяжелые сумки с коньками и другой экипировкой, перебросив через одно плечо, а через другое хоккейную клюшку.

- Слушай, Женька! Я сегодня километров десять на коньках проехал по этой коробке, и только три раза шайбу задел! – сказал я другу. – Хрень полная? – закончил я, тяжело вздохнув.

- Это точно! Хрень какая-то! – согласился он. – Я вообще один раз получил пас и все! – раздухарился Женька.

- А я только и сижу на скамейке запасных, - тихо произнес Олег, опустив голову.

- Тогда, ну его! – сказал я.

- Кого? – удивился Олег.

- Хоккей! – пришлось объяснить мне.

- Куда тогда пойдем? – поинтересовался товарищ.

- Может в тяжелую атлетику? – предложил я.

- Нее! Ха-ха-ха! – засмеялся Женька.

- Ты, почему ржешь? – удивленно спросил я.

- Да! Что ржешь? – поддержал меня Олег.

- Они – эти тяжелоатлеты, постоянно пукают, когда штангу поднимают! – сквозь смех ответил Женька. – Там в зале такая вонь стоит! Мне рассказывали, - закончил он.

- Ха-ха-ха! – засмеялись мы.

- Может с месяцок попукаем! – хохотал я.

- Одновременно! – хохотал Олег.

- А не поднять ли мне килограммов сто! Пу-у-у-к! – сказал Женька, изображая атлета, поднимающего штангу.

Конечно, ни в какую тяжелую атлетику мы не пошли. Не буду перечислять количество секций, которые нам пришлось посетить. Только и через половину года наша компания все еще слонялась по улицам, так и не определив свое спортивное призвание.

На улице стоял летний солнечный день. Мы стояли на перекидном мосту через железную дорогу и отправляли плевки в вагоны, проезжающего товарного состава.

- Привет, братва! Все плюете? – услышали мы голос и одновременно повернулись в сторону говорящего.

- О! Вова, привет! – обрадовался я старому знакомому.

- Привет! Привет! – поздоровались Олег с Женькой.

Мы подошли к высокому парню и стали трясти его руку, выказывая наше уважение. Володя был старше нас лет на пять, он учился в десятом классе и серьезно занимался спортом, вот уже года три.

- Ну, что, Женька! Может хватит слоняться по улицам, пора за ум браться! А? – спросил меня Владимир, потрепав по голове рукой.

- Что предлагаешь? – задал вопрос я.

- Да! Что? – тут же повторили за мной друзья.

- Со мной в зал! Хотите? – ответил Володя, поправив за плечом большую сумку.

- Конечно, хотим! – дружно ответили мы.

- Тогда завтра в это же время, на этом же месте! Понятно? – серьезным тоном произнес Владимир, и улыбнувшись, направился на перрон железнодорожной станции.

Вовка был настоящим спортсменом, по крайней мере в наших глазах. Он занимался борьбой самбо. Серьезного вида бицепсы и широкие плечи, делали из него настоящего атлета. Парни в школе боялись его, а девочки не могли наглядеться на этого красавца. Каждый из нас хотел походить на Володю – уверенной походкой ходить по школьным коридорам и улицам. Одним только словом останавливать разборки между хулиганами или просто навалять непонятливым отморозкам.

- Я точно завтра поеду с Вовкой! А вы? – спросил я друзей, взволнованным голосом.

- Я тоже! Я с тобой! – ответил Женька, серьезным взглядом посмотрев на меня.

- А если нас не примут? – тихо проговорил Олег. – Что тогда делать будем? – неуверенно закончил он.

- Возьмут! Я хочу, как Вовка быть! – твердо решил я.

- Понятно! Тогда я тоже согласен! – согласился Олег, глубоко вздохнув.

- Подтягиваться мы умеем, отжиматься тоже. Нас точно возьмут! – успокоил всех Женька.

- Пошли на турник! Будем к завтрашнему дню готовиться! – скомандовал я и, обняв товарищей за плечи, повел их к железной перекладине у старых сараев.

Весь вечер наша дружная компания провела в небольшом скверике. Самодельный турник в виде стальной трубы, закрепленной между двумя деревьями, служил нам единственным тренажером. Мы подтягивались и отжимались, и снова повторяли эти упражнения, пока силы совсем не покинули нас. Тела наши гудели от напряжения и усталости, но глаза светились от предвкушения грядущего дня. Ведь совсем скоро нам предстояло стать самбистами, как наш старший товарищ.

На следующий день, за час до назначенной встречи, мы стояли на перекидном мосту и с нетерпением ждали Володю. Навалившись на перила, каждый из нас внимательно смотрел в сторону небольшого переулка у здания железнодорожной станции. Оттуда должен был появиться Владимир.

- Вон он! Вон он! Идет! – закричал Женька, первым заметив нашего друга.

- Точно! – согласился я, всматриваясь в знакомую фигуру.

- Вовка! Привет! – закричали мы и стали оживленно махать руками, приветствуя товарища.

Володя поднял голову, услышав наши крики, и, улыбнувшись, помахал в ответ. Он шел неторопливой, уверенной походкой, немного покачиваясь в разные стороны. Одной рукой он придерживал сумку, а второй размахивал в такт шагам. Подойдя к лесенкам моста, он легко, прыгая через две – три ступени, поднялся к нам.

- Привет, парни! Я думал не придете! – сказал Володя.

- Ты, что? Сказали, значит придем! – немного обидевшись, ответил я.

- Ладно, ладно! Не обижайтесь! – успокоил он нас. – Молодцы! Теперь пойдем вниз, скоро электричка прибудет, - закончил Вовка, и мы, дружной компанией, стали спускаться по лесенкам на перрон.

- На седьмой путь горнозаводского направления прибывает электропоезд … - послышался металлический голос из репродуктора. Где-то в дали раздался долгий и пронзительный гудок, и через минуту на перрон въехала электричка, издавая громкое шипение она медленно остановилась.

- Давай в первый вагон! Оттуда ближе идти! – крикнул Женька и мы быстрым шагом направились к голове поезда.

Усевшись на деревянные скамейки, все уставились в окно. Ехать предстояло недолго, всего одну остановку. Но по пути мы пересекали широкую реку по большому и длинному железнодорожному мосту – это всегда было очень интересно. Колеса ритмично стучали по рельсам, в окне мелькали огромных размеров металлические арки мостовых пролетов, а мы, прижавшись к оконному стеклу, смотрели с двадцати пятиметровой высоты, как плещутся волны нашей широкой реки, сверкая белыми барашками на солнце.

- Ух! – выдохнул я, когда шум проезда по мосту закончился.

- Мне всегда нравится по мостам ездить! – сказал Олег, откинувшись на спинку сидения.

- И мне! – согласился Женька, бухнувшись рядом со мной.

- Ну, вы, и впечатлительные! Вам бы книжки писать! – засмеялся Вовка.

- Ха-ха-ха! – заржали мы.

Электропоезд остановился на центральном вокзале нашего города. Пассажиры поднялись со своих мест и выстроились в небольшую очередь, которая медленно вытекала из вагона на привокзальную площадь. Везде сновали маленькие электрокары, таща за собой тележки с почтовым багажом, по громкоговорителю объявляли прибытие и посадку на различные рейсы во все уголки нашей огромной страны. У пивных киосков толкались пассажиры с проезжающих поездов, выпрашивая без очереди наполнить свои подготовленные емкости. Где-то играла гитара в умелых руках туристов, кучкой сидящих на своих рюкзаках. Все это походило на огромный муравейник, и наша компания, уверенно вливаясь в один из людских потоков, проследовала мимо монументальных корпусов вокзала, которые больше походили на античные храмы Древней Греции, чем на современные сооружения, в сторону города. Спустившись по широкой, с многочисленными ступенями, лестнице мы направились к государственному университету, стоящему невдалеке от вокзала. Там в большом спортивном зале и занимался наш товарищ.

- Это, парни, университет! Здесь я тренируюсь! – сказал нам Володя, когда мы подходили к зданию внушительных размеров. – Вон, видите? Большущие окна? Это спортзал! – показал он своим указательным пальцем.

- Большой! – медленно произнес я, поражаясь размерами оконных витражей.

- Ничего себе зальчик! – кивали головами мои друзья.

Пройдя через огромное, отделанное мрамором, крыльцо мы очутились в таких же громадных размеров фойе, по бокам которого находились две лестницы, ведущие на второй этаж.

- Нам на лево! За мной! – скомандовал Вовка и уверенно пошел в сторону ступенек.

- Такое впечатление, что здесь великаны живут! Такое все огромное, люди как муравьи кажутся! – произнес Женька, озираясь вокруг.

- Да! Согласен! – ответил я, задрав голову вверх, чтобы рассмотреть мозаику во всю стену. Маленькие и разноцветные плиточки складывались в целую картину – несколько ученых в халатах разгадывали загадки мироздания, вокруг них стояли колбы, пробирки, какие-то научные механизмы и аппараты. Над головами кружили спутники и космические ракеты, стремительно пробирающиеся через тернии к звездам.

- Обалдеть! – одновременно прошептали мы.

- Э-э! Что встали! – окрикнул нас Володя, почти поднявшись на второй этаж.

- Побежали, - сказал я, немного подтолкнув друзей, и мы стремглав понеслись догонять нашего провожатого.

Поднявшись по ступенькам, наша компания оказалась у двухстворчатых дверей, над которыми большими красными буквами красовалась надпись – ЗАЛ БОРЬБЫ.

- Заходим! Сейчас познакомлю с тренером! Надеюсь, подтягиваться умеете? А то он будет проверять, - немного нервничая, сказал Вовка и открыл входную дверь.

Перешагнув через порог, мы смело зашли внутрь. В нос ударило резким запахом пота и еще какого-то знакомого запаха. Как потом выяснилось - это пахло новыми борцовскими коврами из кожзаменителя. Размеры зала борьбы произвели на нас впечатление. Одна стена была сплошь из стекла, до потолка метров десять, с одной из ферм перекрытия свисал толстенный канат, шведские стенки полностью закрывали боковые стены. Под зрительским балконом размещались тренажеры. Огромных размеров покрышка от тракторного колеса лежала в углу, и какой-то парень молотил по ней большой кувалдой, перекладывая ее с одной руки на другую. По всему полу лежали два самбистских ковра, с нарисованными на них кругами. На них тренировались с десяток парней нашего возраста, одетые в замшевые борцовки, трусы и специальные куртки. Лихо подхватывая друг друга, они бросали соперника на ковер, поднимались и бросали снова. Между ними ходил взрослый дяденька в спортивном костюме, и что-то подсказывал, внимательно всматриваясь в приемы бросков.

- Иван Петрович! Можно вас на минутку! – спросил Володя дяденьку в спортивной форме.

- Можно, если на минуточку, - ответил он, подходя к Вовке.

- Вот привел знакомых, хотят заниматься, - произнес наш товарищ и показал на нас рукой.

- Серьезно? Хорошие хоть парни? – спросил дяденька, смотря на нас сверху вниз.

- Иван Петрович, ручаюсь за парней! – серьезно ответил Володя.

- Хорошо! Давайте на турник по очереди, посмотрим, что умеете! – скомандовал Иван Петрович.

- Давай, я первым пойду! А то нервоз какой-то, - тихо спросил меня Женька.

- Давай! Я за тобой, - кивнул головой я.

Женька подошел к турнику. Посмотрев на перекладину, он плюнул на каждую из ладошек, потер их друг об друга и, подпрыгнув, ухватился за металлическую трубу турника.

- Раз, два, три, четыре, пять …… двадцать семь, двадцать восемь! – считал я с Олегом, пока Женька дергался равномерными рывками на турнике, каждый раз прикладывая подбородок к перекладине.

- Ну, что? Как? – спросил он Ивана Петровича, когда немного отдышался после упражнений.

- Пойдет! Беру! – ответил тренер, похвально кивая головой. - Теперь ты! Ты потяжелее, сможешь столько же сделать? – сказал он, глядя на меня.

- Сделаю! – ответил я и начал подтягиваться.

- Раз, два, три, … двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять! – остановились считать ребята, когда я спрыгнул с турника.

- Пойдет? Берете? – спросил я Ивана Петровича, отдуваясь от напряжения.

- Красавец! Беру! – улыбнувшись, ответил он.

Олег подтянулся десять раз, чем разочаровал тренера.

- Ты, давай немного подкачайся и приходи! Хотя бы раз пятнадцать! – сказал Иван Петрович, сделав кислую гримасу.

- Ладно, - еле проговорил Олег, опустив голову.

- Не! Мы вместе! Мы друзья! – сказал я, обнимая Олега за плечи.

- Да! Берите нас вместе, мы его натаскаем за месяц! – поддержал меня Женька.

- Я научусь! – кивнул головой Олег.

- Хорошо! Вместе, так вместе! – согласился Иван Петрович. – Молодцы, что друга не бросили! – похвалил нас тренер, спустя пару секунд.

- Когда начинаем? – уставились мы на тренера.

- Завтра к трем! – усмехнулся он и пошел в сторону ковров, на ходу, что-то подсказывая тренирующимся.

- Ну, что? Самбисты! Молодцы! – Вовка обнял нас, и мы все вместе пошли к выходу из зала.

Только когда мы вышли из корпуса университета, и остановившись у фонтана, присели на лавочку. Только в этот момент до нас дошло, что мы прошли отбор – настоящий спортивный экзамен.

- Теперь мы будем самбистами! – сказал я, глядя на друзей.

- Будем спортсменами! – улыбнулся Женька.

- Здорово! – подтвердил Олег.

Старики ещё помнят мою суперпопулярную телевизионную программу "Везёт же людям!", которая выходила в эфир петербургских каналов несколько лет, начиная с 1998 года: мы с коллегами успели сделать без малого 1000 (тысячу!) оригинальных выпусков по 15-20 минут, а ведь были ещё и 30-минутные...

Если бы Эдвард Джон Смит родился не в британском городке Хэнли, а в российском Санкт-Петербурге, и не 27 января 1850 года, а лет на сто позже, — быть бы ему одним из главных и постоянных героев моей телепрограммы. Потому что Эдвард Смит, сын гончара Эдварда Смита от Кэтрин Хэнкок, учился в школе только до 12 лет, а в 13 стал моряком, рос по службе, с грузовых судов перешёл на пассажирские и, добравшись до капитанского мостика, оставил о своём везении в буквальном смысле потрясающую память. Я бы даже сказал, незаживающий след. Примечательны яркие этапы большого пути, который пробороздил в морях Эдвард Смит:

— в 1889 году, командуя судном "Республика", он посадил его на мель,

— следующей жертвой Смита стал "Коптик", посаженный на мель в 1890 году,

— в 1904 году на пароходе "Маджестик" случился серьёзный пожар, и несложно догадаться, кто там был капитаном...

— ...как и в случае пожара на пароходе "Балтик": судно выгорело полностью в 1906 году,

— 1909 год Эдвард Смит отметил достойно, посадив на мель пароход с красивым названием "Адриатик",

— в 1911 году капитан уже командовал "Олимпиком" и столкнулся с крейсером "Хоук" британских ВМС...

Ну, а увенчал капитанскую карьеру Эдварда Смита, конечно же, потопленный "Титаник". Найти лучшего кандидата на главную роль в трагедии 1912 года было невозможно. Подтверждая эту мысль, при выходе "Титаника" из Саутгемптонского порта капитан Смит едва не протаранил своим крупнейшим в мире лайнером американский пароход "Нью-Йорк".

Увы, айсберг поставил точку в земных — вернее, морских подвигах Эдварда Смита, который собирался после того плавания выйти на пенсию. Тело капитана так и не было обнаружено, степень его вины в произошедшем осталась под вопросом; свидетели сильно расходились в рассказах про последние часы и минуты жизни Смита, вдова почти через 20 лет погибла под колёсами лондонского такси... Но это уже другая история.

Нет сомнений, что в наши дни феноменальный Эдвард Смит не только стал бы любимым героем жизнеутверждающей телепрограммы "Везёт же людям!", но и сделал бы головокружительную карьеру на государственной службе — вплоть до поста премьер-министра.

Внимание на экран. Это  конная статуя Бернабо Висконти, выполненная ещё при его жизни мастером Бонино да Кампионе

Не впечатляет? Напрасно. Бонино трудился над ней почти всю вторую половину XIV века (работал в 1350 – 1390 гг), во многом именно благодаря ему скульптура, наконец, смогла сдвинуться с мертвой точки, приведя со временем к тем шедеврам, которые потрясают нас и сегодня. Да, я не оговорился. Заметьте, каменный Бернабо привстал в седле. Ну, может скульптура сдвинулась не с "мертвой", а с пятой точки, но это пошловато, мы же тут эстетируем как-никак.

Если без шуток, то Бонино прямо проложил дорогу следующим поколениям скульпторов. Ему приходилось изобретать все заново, но он смог многого достичь.

Но изумителен сам по себе факт того, что скульптор Бонино смог позволить себе сорок лет работы. Немыслимо долгий срок. А ведь нельзя сказать, что для Висконти все это время прошло тихо — я лишь слегка коснулся той странной бдсм-оргии, из которой состояла политическая жизнь Милана, но вы даже не представляете, как глубоки норы её участников. Были ведь еще и другие могущественные семьи Милана, помимо Висконти и делла Торре. Были могущественные семьи и в Италии, одни Орсини и Колона чего стоят. Да и сами Висконти, весьма неплохо умудрялись сократить свою численность.

Тот же Бернабо, раз уж он удачно проиллюстрирован — был уморен в тюрьме своим племяшей Джан Гелеацо Висконти.

Бернабо, кстати, был в народе любим, не в последнюю очередь, за яркое чувство юмора. Однажды к нему прибыли послы от Папы Римского, с письмом где от Висконти опять чего-то требовали отдать, не брать или покаяться. Бернабо встретил послов Святого Престола на узком мосту, разумеется не один, а со свитой. И спросил у божьих людей, не устали ли они с дороги и что они хотят больше, есть или пить?

Проницательно предположив, что если они ответят “пить”, то их немедленно сбросят с моста в реку, папские посланники ответили, что сначала бы хотели “поесть”. И, разумеется, пришлось им зажевать папское письмо.

В другой раз Бернабо следовал вдоль реки. Навстречу ему попался крестьянин с ослом. Крестьянин оказался расторопный и успел столкнуть осла в воду, освобождая путь сеньору Милана (тогда уже Висконти были официально сеньорами Милана). Бернабо заметил это. Заявив, что он просто не может пройти мимо, не оказав ответную аналогичную любезность, он столкнул в воду одного из своих сопровождающих.

И все это время, скульпторы и художники, несмотря на творящийся вокруг приквел “Пилы” с итальянским колоритом, имели возможность жить и творить. Удивительно.

Продолжим тему про камни. Первая  Вторая

Поехал я как то с друзьями в Марокко покататься. Арендовал у немцев несколько квадриков, договорился с французами чтобы они их забрали в Дюссельдорфе а заодно мой прихватили со своей базы, под Парижем. И привезли всё это вместе с механиками в Мерзугу.

Прилетели мы значит в Касабланку, переночевали в пафосном отеле-казино, взяли машину и тоже двинули через Атлас в Мерзугу, в пустыню. Френчей с техникой ждать.

Но история не про это, про это в следующий раз, ща про камни.

Приехали френчи уже вечером, с квадрами на прицепах и в фуре, все со снятыми колесами, так удобнее везти. А вечером в пустыне ресторан, заводные диджеи и прочие излишества…

Утром помятые механики всё подшаманили, собрали. Свои квадры тоже. Сели и поехали катать. В этот день решили по камушкам поездить. Острые они там падлы, как бритва.

Но деваться некуда, скиллы перед гонкой надо прокачивать. Резина на них конечно режется, хоть и шестислойная, но подвеску без такого треша не настроишь. Друзья по дорожке погнали а я прямо по вот по такому чуду чудесному.

Чувствую, на шестидесяти километрах в час, жопу кидать начало, сбросил скорость, думал уйдет эффект. А нихера, добавляю газ и всё начинает выходить из под контроля. Причем смотрю на ходу на заднюю резину - целая, не спущенная. Задний маятник тоже работает, не болтается. Тормозить на таких торчках это гарантировано разложиться. Значит будем останавливаться накатом.

Слез, посмотрел, джоб твою мать! На задних ступицах осталось по две гайки из из четырех и те уже на последний витках. Остальные шпильки срезаны или загнуты. Диски по 200 евро уже имеют отверстия в форме овала…

Улети я на таких камушках, никакая защита бы не спасла, моментом в фарш.

Свистнул по рации механикам, подъезжают, que s'est il passé? что случилось, спрашивают. la fin de toi пиZZdец вам - отвечаю. Кто колеса прикручивал?!

Смотрю в глазах у них счетчик закрутился, евро считает, убытки. Обслуга техники и гарантия то на них.

Мы говорят, Dostoevskyi, всё на совесть прикрутили, оно само.

Окей, говорю, давайте ключ, ща сам оставшиеся гайки подтяну, разворачиваемся и малым ходом назад тридцатку катим. А в отеле чтобы «всё само» себя в порядок привело. К утру желательно, впереди ведь ещё пять дней…

Кивнули они грустно и поехали обратно. Утром сделали. За свой счет.

Так что пять дней мы всё таки покатались.

Они же кстати и на ралли Сардиния меня подставили. Движок не смогли сделать, перед стартом. В контракте и обслуга и запчасти и любой ремонт кроме тоталя, в течение 20 часов. По факту-болт. Но деньги вернули, хотя и не хотели.

А говорят только у русских распиZdяйство процветает. Всегда подписывайте договор на услуги.

Продолжение следует…

...без трусов и Мальчике Джонсе.

В Букингемском дворце к 1838 году практически отсутствовала служба безопасности. Под кустами дворцового сада порой спали пьяницы, солдаты и бродяги, которые просто перелезали через ограду. Пользуясь таким попустительством и безнаказанностью, Эдвард Коттон не раз побывал в резиденции молодой королевы Виктории.

Первым уловом 14-летнего парнишки стало нижнее бельё королевы, её портрет, письмо и комплект простыней. Вор попался, но поскольку преступление не представляло серьёзной опасности, наказание тоже было не суровым. На протяжении нескольких следующих лет он регулярно проникал во дворец и жил там подолгу: кормился объедками с королевского стола, мылся тайком на кухне, воровал чистые рубашки... Однажды его нашли под диваном в комнате по соседству со спальней Её Величества.

На поверку Эдвард Коттон оказался Эдвардом Джонсом и получил прозвище Бой Джонс — Мальчик Джонс. После многократных тюремных отсидок он сменил имя и стал Томасом, чтобы отделаться от дурной славы. Правда, к тому времени за плечами Джонса были шесть лет в плавучей бразильской тюрьме, полная приключений жизнь алкоголика и грабителя на трёх континентах, торговля пирогами в Австралии...

Ловкий парень мог бы стать героем серии авантюрных романов, но вдохновил только врачей на унылые статьи, судебных крючкотворов на уголовные дела и Жана Бондесона на обстоятельный описательный труд "Сталкер королевы Виктории: странная история Мальчика Джонса".

Бедолага сумел вернуться из Австралии в Англию, не прижился, снова уплыл в далёкий австралийский Перт и уже там в 70-летнем возрасте умер, сломав шею по пьяному делу.