О том как я с мужчиной познакомилась, который меня как куклу наряжал, и о "Красотке" Лене – часть 1
Доброе утро. Ничего нового, все тот же тлен.
Стояла щас в трусах у открытого холодильника, пила сырое яйцо и вспомнила, что забывала рассказать, хоть и обещала. (извините, одной частью не выйдет – будет две)
В середине нулевых моя подруга Лена жила в грязных перекошенных бараках рядом с платформой, откуда день и ночь ходили пригородные поезда, и болтал на всю округу женский голос, объявляющий прибытие/отправление. На станции постоянно сновала шумная толпа, в которой меня за жизнь трижды ограбили за моей рассеянностью и дважды чуть не убили – но это нормально. Там было скопище палаток, магазинов, крытый и закрытый рынки, бродил один очень влиятельный хач со своей группировкой, в тех же бараках жили цыгане с кучей детей и приезжие военные, у переходов стояли бедные старушки и продавали плохо завернутые садовые цветы дрожащими руками, пучки зелени. Их постоянно гнали менты и они плакали, ведь очевидно же, что бабки – самые опасные элементы с развернутой сетью криминального бизнеса на гладиолусах. В общем, жизнь там кипела, но все это выглядело довольно угнетающе. В тех же бараках кроме Лены жили и еще две мои подружки, все вместе они снимали почти две целые комнаты в доле. Ну и…понятно, что работали на одну телку – мамку свою.
У Лены было несчастное прошлое. Ее родители пили беспробудно, маленькая сестра умерла считай у Лены на руках года в 2-3 от воспаления легких или типа того – родители-алкаши ее не лечили и почти не кормили. Саму Лену постоянно забывали в запертой грязной хате, где она ела каких-то жуков и дохлых мышей. В общем, детство так себе, даже хуже моего по сути, но выросла она боевой донельзя. Она была худой, с длинными крепкими ногами и сучьим злым лицом. Уже подростком чуть не забила отчима до смерти, не позволив ему присунуть ей по-тихому в очередной раз. И я всегда была очень рада, что ей удалось стать такой. Я тоже злюсь на жизнь, на родителей и на себя, страдаю вспышками агрессии, но я гораздо более унылое говно, во мне совсем нет той силы характера и выживания. И, несмотря на то, что я могу скалиться и бросаться, как испуганный, загнанный в угол волк, в которого тычут горящими палками, я всегда в итоге складываю лапки и стремлюсь скорее уж убить себя, нежели убить всех остальных. Лена же, наоборот, готова была защищаться до последнего вздоха. Она была на 4 года старше, что, вкупе с разницей наших характеров, давало ей право постоянно называть меня маленькой и тупой, вне зависимости от хода нашего взросления. Меня это очень устраивало, потому что иногда от ее вот этого родительского ко мне отношения можно было зарядиться, когда все совсем разваливалось.
Лену пялили клиенты направо и налево, неоднократно насиловали и избивали, она работала на мамку, а потом сама на себя, пробовала то те, то эти наркотики, были аборты, операции, алкогольные передозы, но ничто не сломало ее, она не размышляла о суициде и сильно духом не падала. Когда мне было 17-18, а ей 21, я решила сходить к ней нажраться под звуки железной дороги – больно пусто и растеряно мне было после очередного лечения от моих психических невзгод. Взобравшись по кривым ступенькам, я спокойно зашла в вечно открытую дверь под оры цыганских детишек и увидела, как Лену сзади прет какой-то здоровенный чеченец, прям не снимая кожаной куртки. И она махает мне рукой – «ща, ща, Аконит, 3 минуты и я освобожусь!» Я такая – «ну окей». Чеченец – «давай, подь сюда, к нам». Я – «нее, спасибо, в другой раз». В итоге я ждала на кухне, и ее визги меня даже забавляли. В тот день мы обожрались какой-то срани типа пакетированной Изабеллы, я всё нылась ей, что не могу больше скитаться хуй знает где, терпеть вспышки пограничного расстройства, и вращаться в круговороте какого-то подозрительного гуляния и таблеток. Уже тогда я высказывала четкие идеи, что всё добро в этом мире, если оно есть, то от мужчин. «Псы ебучие, грязные, как ты можешь так говорить», - укоряла меня пьяная Лена. Я говорю – «Что он дал то тебе?», имея ввиду чеченца. «Да че-то завязалось вчера, герыча дал мне нюхнуть. Сказал хату оплатит этот месяц. Может влюбился», - заржала Лена. «Замуж хочешь?», - съязвила я. «А кто не хочет. Но бля, он черный, не знаю даже. Да я все равно счастливой стану, а вот ты – не знаааааю», - сощурила она глаза. «Иди нахуй», - я засмеялась. А электрички все шумели и шумели.
Лет 7 спустя я тоже приходила к ней, уже в отдельную съемную хату. Она тогда только проспалась от бани, где ее с одной из тех моих двух подружек драли всю ночь. У нее было отекшее лицо, короткий шелковый халат и мокрые блондинистые волосы, вид помятый. Но это всё хуйня, потому что я увидела у нее серого котика. «Офигеть, Лена, ты кота завела!». «Прикинь, бля», - сказала она, откупоривая баклашку Жигулевского, - «могу себе позволить теперь». «У меня тоже есть», - разулыбалась я. «Крутая», - ответила она, запивая пивом прегабалин. «Зря ты лирику жрешь, говорят она слишком быстро гасит». «Да я редко», - ответила Лена. «Я вот че решила - в Европу поеду», - продолжила она. «И что там делать будешь?». «Ну че.. агентство нашла в Праге, проверенное. Клиенты там богатые, меня уже ждут. А там посмотрим, может найду себе кого, чеха какого-нибудь классного, хотя я хочу француза. Говорят, они очень ебливые и романтичные, им вот этот наш русский характер – прям мёд, то, что нужно», - лыбилась Лена. «На наркоту не подсядь», - говорю. «Да не, какое. Мне замуж же надо».
И Лена пропала надолго.
Я закончила второй институт, был 2017 или 2018 год, ехала с защиты диплома в автобусе и мне хотелось орать. Весь последний год я только и делала, что терпела внутреннее отчаяние. Я ходила в инст в ужасающе провокативных нарядах в ожидании, что кто-нибудь негативно среагирует на меня хотя бы по этой причине. Но все как назло относились ко мне прекрасно. За этот год случился только один случай, когда меня обосрал молодой историк, да и то…это спорный момент. Мне хотелось учиться плохо, я старалась ничего не учить, но один хер постоянно отвечала за всех, даже лежа на парте размалеванной мордой с глубочайшего бодуна. Меня раздражало абсолютно всё: что я откуда-то все это знаю, хотя не учу, что сокурсники постоянно молчат, что преподы слишком медленно разговаривают, что кофе в автомате не достаточно крепкое, что на курсе все какие-то возрастные, пыльные, светлые и благополучные, от них чуть не борщом воняет и вязаными скатерками, а ветер в месте курения пиздец какой сильный, и у меня течет тушь, коптит сигарета и мои рыжие длинные патлы завязываются в узлы, цепляются за клепки косухи и больно тянут у корня. Все это было невыносимо, хотелось орать и плакать. Хотелось чего-то положительного, хотя бы, чтобы кто-нибудь ненавидел меня. За тупость, распущенность или голую жопу. Но нет, никто не хотел оказать мне такой услуги. Я сбегала к психиатру, сказала, что сраный паксил ничем не может мне помочь, сколько штук его не пей, а психиатр устроил со мной эти свои сексуальные игрища. Это конечно хорошо и отвлекло, но вернуть мне ну хотя бы прозак он наотрез отказался. Я много плакала и тряслась. В итоге перед защитой я купила 3 бутылки вина и легла в горячую ванну пить, курить и читать черновик диплома – кипу листов а4, которые затем швырнула в воду, чтобы они растворились нахуй, потому что все это было скучно до боли в груди. Как итог – подыхающая я, поспав 3 часа, стою в рваных колготках и рассказываю дипломную работу злым голосом, с вызовом и очень спешно отвечая на встречные вопросы. На собрании после защиты группка преподов говорит в микрофон – «Молодцы, почти все хорошо подготовились, но особенно хотелось бы выделить защиту Аконит. Настоящая, прекрасная работа! Мы будем очень рады видеть ее среди коллег». «А еще лучше в наших, в клинических рядах, а не в консультации, с чем я могу ей помочь», - добавила вторая. «Пиздец, суки», - думаю, - «какие ряды, да пошли вы нахуй все». Но я кивнула – ага, конечно. И поспешила на автобус.
И вот еду я и всхлипываю тихонечко, покалывая ногтями ладони, ловлю языком слезы. И тут звонит Лена со своим «сколько лет, сколько зим!». «Лен, давай уедем», - ною. «Куда?». «Да хоть куда». И мы поехали в Великий Новгород, у Лены было свободно только 3 дня, а мне было всё равно.
Всю дорогу с виду подразбогатевшая Лена меня успокаивала и читала мне лекции. Заселившись в какой-то некрасивый отель, мы решили сходить попить пива. Уже по пути в пивнуху – Брюмен, кажется - Лена решила, что нужно сначала выпить водки. Ненавижу водку всей душой, но рассудила, что , возможно, так действительно будет лучше, потому что, как говорил Чиверс, «без водчелы оно и нахуй не надо, а с ней – и пусть будет». В итоге я сделала пару глотков, которые меня попустили чутка, и уже я не так сильно дрожала. Пивнуха показалась нам слишком чопорной и не веселой, но мы поели слегка, выпили по 3 стакана пива и пошли гулять. Тут Лена рассказала, что в нее влюбился иностранец. «Да ладно, врешь», - разулыбалась я. «Клянусь. Сам звонит мне в обход всех, всё встреч просит. Обещал с женой развестись». «И что нам ждать? Сюжета как в «Красотке»?», - толкнула я ее локтем, - «а тебе он нравится?». «Ну как… нормальный вроде. Но уж больно молодой, на 6 лет моложе». «Мда. молодой отстойно», - тоскливо выдохнула я, и мы пошли молча.
Лена все попивала водку из сумки, и довольно скоро нажралась. Я пила пиво, которое мы докупили по пути. Она плакала и смеялась, рассказывала о своих планах и воображала себя невестой с пакетом из супермаркета вместо фаты, разорвав его и взяв меня под руку, как жениха. Я прошлась с ней мимо парковых помоек, как мимо гостей, поправляя бабочку из пустой сигаретной пачки. Потом она пародировала, как она с высоты своего возраста будет обращаться с новым молодым мужем, как с сыном. Мы ржали, пока ее не стало сносить в кусты с целью поблевать и/или упасть. Я дотащила ее до такси, благо она значительно худее меня, хоть и выше.
В отеле я уложила Лену на бок, и она мгновенно заснула сладко, как суслик. Мне же спать совершенно не хотелось, был хороший вечер, бухло по моим тем ощущениям, меня совсем не взяло, и я решила хотя бы прогуляться за добавкой, да и вообще посмотреть округу. Так я и поступила, предварительно поменяв юбку с чулками на новые (это важно), потому что Лена таки облила меня водярой под конец, смыв размазанную от смеха и ветра косметику, перекрасив губы и брызнув рядом с собой Anyway, а заодно и на Лену, чтобы проверить крепость ее сна. Запах ее не разбудил – какое там! Ну я и пошла в спокойствии. Ну как спокойствии…без слез, с легким нервным потряхиванием. Я и подумать не могла, что боженька будет так мил ко мне, что познакомит меня в этот вечер с таким крутым мужиком, чтобы я забыла о всех своих расстройствах.
Пс: следующую часть буду писать с NSFW, если он у вас отключен – вы ее, к сожалению, не увидите.