Хорошо в деревне летом
В 2005 году я закончил обучение в колледже и лето было полностью свободным, а товарищ мой ещё продолжал учиться в Питере в каком -то военно-космическом институте и приехал на летние каникулы в Североуральск, в 12км от которого деревня посёлок Баяновка. У товарища моего проживали там бабушка и дедушка.
не от слова баян :)
Товарищ с Питера приехал не один. Взял с собой однокурсника. К слову сказать однокурсник был питерским аборигеном, не выезжавшим из Питера ни разу, не видевшим деревень и сёл никогда, кроме как на картинках и в мультфильме Простоквашино.
Баяновка - это лес, полный грибов и ягод. Рыбные реки, натуральные хозяйства у жителей, самобытность и настоящая русская культура жизни на земле.
Но больше всего привлекает гора Кумба, с которой открывается шикарный вид
Собственно и было решено на очередной встрече, что надо свозить туда питерского аборигена для приобщения к созерцанию не только Питерской монументальной архитектуры, но и земли русской. Более того, как мы узнали случайно, в это же время туда собиралась небольшая группа нам знакомых молодых людей, что предвещало более интересное восхождение и времяпрепровождение на горе. Они выезжали сразу с автобуса на подъём, а мой товарищ предложил поехать на день раньше и погулять по Баяновке. Благо дед и бабушка всегда были рады друзьям внука.
День 1. Самогон.
Моего товарища и питерского аборигена отвёз на Баяновку отец товарища. Я же собрал рюкзак и рванул на автобусе, так как соскучился по аутентичному салону, пыли и самым козырным местам спереди у скотовоза
Приехал на Баяновку около 18 часов, дошел до дома, выложил рюкзак и мы втроём пошли до магазина за пивасом. По пути питерский абориген мягко охуевал от гуляющих свободно коров, собак, гусей и прочей живности. Такой крупномасштабный трогательный зоопарк. Но мы сразу предупредили аборигена, что лучше руки в карманах держать и в глаза коровам не смотреть (поржали), что наш абориген выполнил беспрекословно, боясь стать очередным тореро в сводках новостей ЧП.
Ко мне приехал?
Дойдя до магазина мы с ужасом обнаружили, что пива нет. Да и вообще алкоголя никакого. Рядом стоящий уже местный житель пожилого возраста, почувствовав наши расстроенные сердца от предстоящего трезвого вечера, порекомендовал одного уважаемого человека, у которого можно было невозбранно одолжить домашний самогон, оставив в залог некоторую сумму. При такой механике, если через некоторое условное время самогон не возвращается, то уважаемый человек оставляет залог себе. Вот тогда я охуел конечно от этой схемы. Не по плохому, а по тому, как это в принципе логично для выхода из под контроля регулирующих предпринимательскую деятельность органов.
не продам! но могу одолжить)
Уважаемый бутлегер жил на отдалении от нашего дома и решено было ехать к нему на дедовском мотоцикле "Урал". Что ж, вызов принят. Я за руль, товарищ сзади, а питерского аборигена для создания для него атмосферы настоящего оффроада на мотоцикле решено было посадить в люльку.
Сказано - сделано и мы погнали по ухабистым сельским дорогам навстречу нашему празднику.
Нет, не так конечно. Иначе бы мы потом ещё долго отмывали от мотоцикла естественные жидкости восхищения от поездки питерского аборигена. Хотя уже накрапывал небольшой дождь, что как раз и добавляло антуража в вояже для питерского аборигена, укрывшегося брезентом от коляски чуть больше, чем полностью, оставив на улице только часть головы с большими круглыми глазами, которая как грибок ныряла внутрь туда сюда при приближении как опасным, на его взгляд, участкам дороги. А нам с товарищем похуй - мы на мотоциклах с малолетства и набили уже кучи шишок.
Подъезжаем к дому бутлегера, стучимся, нам открывает дядечка под 2,5 метра ростом и такой же ширины и без слов приглашает внутрь крытого двора. Глаза питерского аборигена в тот момент были такими примерно..
Зайдя внутрь, я начал выёбываться с порога и строить из себя крутого знатока самодельных напитков. На мои вопросы о крепости, выдержке, качестве прекурсоров дядечка без слов глазами послал меня нахуй, достал 10литровый бутыль, открыл и налил чуть меньше краёв гранёного стакана. Рядом положил огурец, заботливо протерев его об рукав своего пиджака.
Я посмотрел на ребят, как бы прощаясь, выдохнул и залпом выпил стакан. Откусил огурец, достал сигарету и молвил: "Как виски, не иначе!"
Питерский абориген же решил наконец выйти из молчания и заявил, что он пил такие виски, которые мы даже не попробуем никогда и щас он даст настоящую объективную оценку напитку.
Дядечка без слов повторяет манипуляции с перемещением крепкой жижи из бутыля в стакан и подаёт аборигену. Абориген делает глоток граммов 50 для храбрости и уже храбрым допивает весь стакан до дна
Буквально через 10 секунд охуевший от качества напитка питерский абориген на мягких лапах выходит из двора, садится в люльку и кричит: "А теперь едем кататься всю ночь!"
Мы же взяли у дядечки 6 бутылок самогона, оставили залог и съебали по быстрому в закат, пока действие самогона не достигло пика своей харизмы.
Приехали к дому, поставили мотоцикл, выжрали ещё две бутылки и пошли спать.
День 2. На Кумбу с ночёвкой.
Утром мы, как ни странно, проснулись без всяких для организма последствий. Нет, я понимаю конечно, что отчасти справился с сивухой молодой здоровый организм, но чистоте и натуральности напитка надо тоже отдать должное.
На завтрак бабушка напекла нам беляшей с домашнего мяса, на домашних куриных яйцах и с домашним молоком и сметаной.
Всё стояло на столе. Мы с товарищем уплетали беляши, а питерский абориген охуевал над нами с словами: "Вы ебанутые что ли на жирные беляши намазывать ножом масло сливочное?"
Да, в тот день его питерскую нежную душу взбудоражило новое познание - домашняя сметана, настолько домашняя, что об неё обычные ложки гнутся. Распробовав её он уже не смог остановиться и приговорил полулитровую банку за один подход.
есть ещё?
Подкрепившись, мы собрали рюкзаки и попиздили в гору, прихватив с собой Андрюху на всякий случай, если вдруг начнём блудить на выходе с горы обратно в посёлок.
Примерно так выглядел Андрюша
Наш путь составлял примерно 6-8 километров, поэтому мы решили всходить не спеша, но чтобы успеть к закату.
По пути мы с товарищем изображали из себя прожжённых Рембо, показывая питерскому аборигену, где прошёл лось, где медведь, а где у орлов гнёзда. Питерский же абориген беспрекословно нам верил и то и дело норовился ухватиться за мой или товарища рюкзак для спокойствия. Устав от наших страшных историй через два часа пути абориген выпросил 150 граммов самогона для храбрости, мотивировав это тем, что после вчерашнего знакомства с ним на фазенде у дядечки у него отключился страх не только к мотоциклам, но и ко всему в принципе. Поэтому он даже в один ряд не ставит его с висками, а придаёт какое то сакральное значение его волшебным свойствам.
Ещё через пару часов неспешного похода мы подошли к подъёму, а ещё через два часа мы поднялись на гору и встретили группу знакомых, которая уже настолько впечатлилась красотами Кумбы, что там же и отдыхала в полусонном состоянии.
Мы же разложились рядом, соорудили небольшой стол, костровище, посмотрели в закат, достали гитару и начали пить-есть-петь и рассказывать байки. Ближе к рассвету отключились.
День 3. Спуск с горы, ведьмы, духи и самогон.
Проснулись мы от того, что группа знакомых брякала своими пожитками в процессе сбора.
-Надо успеть к первому автобусу на возврат в город!
Мы же открыли последнюю бутылку самогона, позавтракали, покормили Андрюху, с которым спал питерский абориген для защиты Андрюхой его от орлов, собрались и стали с пускаться с горы. В тот год стояла жара аномальная и леса неплохо так прогорели.
Утренний туман сошел, а вот дымка осталась, простираясь на километры леса.
Через минут 50 после начала спуска мы вышли на относительно плоскую землю и подошли к развилке.
и куда дальше?
- Ты помнишь развилку?, спросил я у товарища.
-Нет!, сказал товарищ.
-Ну вы блять даёте и что дальше?, спросил питерский абориген.
Я грю, раз поднимались по левой стороне горы, то и спускаться надо, держась левее. Ок, поверили мне ребята. Я повернулся к Андрюхе: "А ну ка пиздуй вперёд!", на что Андрюха лишь повилял хвостом и дал лапу.
Нормальный такой охотник, надёжный, подумал я и двинулся влево.
Через 30 минут неспешного шага мы вышли на редкий лес и по спинам побежали мурашки размером с грецкий орех. Меня аж передёрнуло. Мы этого леса на подъеме в гору не видели вчера. Впереди слева и справа от дороги стоял сгоревший редкий лес, от земли поднималась ещё шаящая дымка и стояла такая тишина, что аж звенело в ушах.
как то так
или даже так
Слева от дороги лежало длинное толстое бревно. У бревна стояли большие резиновые сапоги и чайник металлический, черный от костра. Я подошёл и потрогал чайник. Он был горячим, но не сильно. Определили общим совещанием, что лесники либо пожарники до сих пор здесь где то рядом. Что очень обрадовало питерского аборигена, потому что если что, можно будет попросить их о помощи. Пока мы стояли и охуевали от жуткого вида, я заметил, что Андрюхи нет с нами.
-Ну йобана в рот, проебали дедовского охотника! , взвыл товарищ. На что я успокоил его и сказал, что если он и съебался куда то, то в любом случае выйдет обратно в деревню и придёт домой.
И мы пошли дальше. Дорога нас вела всё левее и левее. С каждой сотней метров картина леса становилась всё более жуткой, а редкие громкие вскрики птиц ещё больше нагнетали атмосферу жути и демонизма.
Ну и конечно же, я не придумал ничего более смешного, как рассказать выдуманную страшную историю. Поравнявшись с питерским аборигеном, я рассказал ему, как давным-давно в этом лесу сожгли ведьму, которая периодически выходила из леса и ела жителей Баяновки. А когда её сожгли, то весь дым от её костей впитался в деревья. И теперь всякий раз, когда лес горит, её дух освобождается и заводит людей в непроходимые места, из которых они не могут найти выход и умирают.
Товарищ мой весь рассказ шёл спереди и кряхтел, сдерживая смех.
- Так, ну всё нахуй, пошли быстрее!!!! , сказал питерский абориген, ускорил шаг, и вырвался на несколько десятков метров вперёд. Так, пройдя ещё около минут 30, он остановился.
Мы подошли к нему и тут уже охуели сами по настоящему без шуток.
Абориген стоял, белый как свежая шпаклёвка, слева и справа от дороги стоял редкий прогоревший лес, от земли поднималась ещё шаящая дымка, а ещё чуть леве от дороги лежало длинное толстое бревно, рядом с которым стояли большие резиновые сапоги и чайник, черный от костра, из которого, как мне показалось, шёл пар.
-Смотрите блять, чо вы наделали!!!!, вскрикнул абориген и показал свою руку
Я , сдерживая истерический смех, то ли от страха и паники, то ли от случайности ситуации и моего рассказа о ведьме, снял рюкзак, достал оставшиеся полбутылки самогона, разлил по кружкам и сказал:
- Теперь будем держаться правее:) Тогда точно куда нибудь выйдем!
Абориген, увидя самогон, попросил налить побольше. Чтобы похрабрее стать) Я не отказал ему. Мы выпили, покурили и стали идти дальше, на развилках уходя правее.
Через 4 часа примерно неспешного шага мы вышли на просёлочную дорогу где то посередине между Покровск-Уральским и Баяновкой. Дальше мы уже знали как идти..
Зайдя в Баяновку прямо на въезде в посёлок , возле магазина, мы увидели сволочь, бросившую нас Андрюху, который увидя нас сразу же подбежал, начал вилять хвостом и обнюхивать рюкзаки, мол, есть чо пожрать!
То есть, этот Ох уж этот Шарик, охотнищек нашёлся! барбос не только кинул нас, но ещё и видимо домой зассал возвращаться без нас. Сидел и ждал нас у магазина. На этой позитивной ноте мы поржали конечно и двинули домой.
Пришли, взяли мотоцикл, съездили к уважаемому дядечке, рассказали о наших приключениях и о том, как самогон помог аборигену быть храбрым, он посмеялся вместе с нам.
Вернулись, затопили баню, и ещё до глубокой ночи обсуждали наш весёлый поход. А уже перед рассветом, засыпая, громко зевнув, питерский абориген сказал:
-Блять, всё таки охуенно в деревне летом! Надо повторить при первой же возможности...!
___
Прошло почти 20 лет с тех пор, а у меня до сих пор мурашки, когда пишу и вспоминаю о том, как мы сделали круг в этом жутком лесу.
Утро, рыбалка, псс
Летнее свежее утро. Рыбалка. От берега тихо отчаливает лодка с двумя друзьями. Тишину нарушают лишь негромкие всплески вёсел о воду. По берегам в общем безмолвии сидят редкие сонные рыбаки.
Через несколько минут лодка достигает середины водоёма. Мгновение спустя раздаётся оглушительный, для этой тишины, "Псс!" - один из друзей открыл банку пенного.
Все взгляды устремляются к лодке.
Возмущение, зависть, смирение...
Как то я пошла с друзьями на типо "заброшку"
Дело было этим летом. Было жарко, очень, и меня позвали гулять. Я оделась по погоде: юбка и топ. Идем по дороге в лесу, и нам подруга предложила, чтобы мы пошли в психушку заброшенную. Все согласились, моя сестра тоже, но я как то не хотела, но все равно с ними пошла. Чтобы пролесть в заброшку, надо подлесть под забором, все спокойно пролезли, я одна грудью уперлась в землю, но еле как пролезла. Подходим к зданию, и нам подруга говорит, что она это окно вчера разобрала, чтобы сегодня полазить, какого фига оно собрано? Я решила с другом пойти назад, потому что я не хотела дальше продолжать тут находиться, и, я прошла метров 30, как слышу, что нашим кричат: ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ? Мы все побежали, но из-за моего низкого роста, я осталась сзади всех. Я кое как опять пролезла под забором, и меня один высокий друг взял на руки и отнес подальше от забора, где все они спрятались. Как оказалось, я бы сама в 2 раза дольше добиралась до них, из-за множества поваленных деревьев, а ему легко их перешагивать. Засели мы и смотрим, как оттуда вылезают 2 работника и начинают искать нас. Минут 5 искали, не нашли и ушли обратно. Потом друзья решили опять полезть, но уже без меня, я больше такого не выдержу.
Наперегонки с летом
— Серый! — крикнул я в лесную гущу. — Серый, я еду!
Корни, иголки, шишки, ямы. Я не смотрел под колёса. Крутил педали, словно хотел выбить искры из велосипеда. Стрелки на часах успели вытянуться в струнку и побежать девятнадцатый круг. Я поднялся с сиденья, налёг на руль и с силой даванул кроссовком педаль. Нога словно провалилась в яму. Я дал петуха от неожиданности и, сделав сальто в воздухе, впечатался спиной в землю. Словно в стиральной машинке провернулся.
Велосипед лежал рядом. Целый, только цепь болталась на педали, как растянутая коса из теста. Заднее колесо крутилось в воздухе под стрёкот трещотки.
— Сука! — крикнул я в небо, зажатое шапками сосен.
— Я не сука, я кобель. Хочешь, ротиком проверь, — тут же раздался хохот из-за деревьев. — Живой, Колян?
Я кое-как поднялся, стараясь не обращать внимания на гул в голове и боль между лопатками, куда ткнулся корень.
— Конченая цепь, — выдавил я от досады.
— Ну не ругайся, ты ж порядочный парень. Она просто просто пытается сберечь тебя от позора.
Серый подкатил поближе — на изъеденной временем копии моего «Стелса». Опёрся на ногу, облокотился на руль. Лохматый, ухмыляющийся.
— Чувствует, что ещё одного проигрыша ты не переживёшь. Ну-ка, спиной повернись. — Он отвесил по ней пару ощутимых хлопков. — Теперь чисто.
— У трубочиста… Пять минут подожди.
Я поставил велосипед низом кверху, принялся за цепь. Искоса поглядывал на Серого, который положил своего орла на обочину и принялся крутить моё заднее колесо. На локте новый синяк, футболку порвал где-то. Вечно грязный, но свободный. Мы были знакомы всего два месяца, но казалось, что всю жизнь. Я завидовал ему. Он был один на один с летом.
— Чего опоздал? — спросил Серый, рассматривая лес через вращающиеся спицы.
— Воды наноси, баню затопи. — Меня передёрнуло от прозвучавшего в голове бабкиного голоса. — Я будто не на отдыхе, а на каторге.
— Как всегда, — как-то грустно усмехнулся он. — Чё, дед остыл уже?
— Да куда там. Дуется, не разговаривает. Его бы упорство да в нужное русло.
Я накинул цепь на маленькую звёздочку, часть звеньев одно за другим насадил на большую, посмотрел снизу вверх на Серёгу.
— Задолбался я дома. Ты когда меня в гости к себе позовёшь?
— Нечего там делать, — как обычно отрезал тот. — На улице лучше, тут мы сами по себе.
Я лишь вздохнул и прокрутил педаль. Готово.
К точке старта подъехали на двадцать минут позже. Остановились на выходе из леса перед колосящимся золотом полем, рассечённым надвое тремя километрами прямой просёлочной дороги.
— Ты бы цепь подтянул, а то снова слетит, — заметил Серый.
— Угу, — промычал я, поглядев на часы. — Скоро на полседьмого поедет. Подождём?
Серый сморщил лицо в снисходительном презрении и, выпалив заветное “До черты!”, рванул с места, не обращая внимания на моё возмущение.
Снова вечер, снова гонка, снова птица под ногами скрипит от натуги, вторя синему орлу впереди. Весь необъятный мир сузился до узкой полосы шириной в два метра, а пшеница выросла с боков непреодолимой стеной. Закатное солнце бьёт в лицо, но не ослепляет. Никаких забот, никаких дедовских криков, только велосипед, Серый и гонка, без которой я уже не мог представить жизни. А ведь совсем недавно всё было иначе.
***
Каждый год наступало лето. Накатывало неотвратимой жгучей волной и выдавливало меня из города в деревню на папином «Рено». Подальше от друзей, поближе к природе и бабке с дедом. В далёкую от цивилизации глушь с десятком жилых домов, где эксплуатация детского труда поощрялась наравне с домашним насилием, а любое неповиновение пресекалось. Меня, как молодого жеребца, треножили подзатыльником при любой попытке качать права. «Ты где эту дурь вычитал? Выбрось!». По затылку. «Не ной!» По затылку. «А ну, назад!» За шкирку и по затылку.
Одно и то же из года в год, пока одним июньским утром пятнадцатого года своей жизни я не бросил клок сорванной с грядки травы деду в ноги и не вышел с велосипедом за калитку, запечатав её матом. Хотел бы я видеть, как дед стянул кепку, как распахнул глаза и раззявил в онемении рот, но злость гнала вперёд. На карьер. Где я встретил человека, который свободу ел на завтрак.
Он сидел на краю карьера, свесив ноги, и потягивал квас из тёмной полторашки.
— О, как у меня велик, — первое, что он произнёс. — Я Серёга, кстати.
В тот день в моей жизни появилась гонка и первый настоящий друг.
***
Метр за метром я сокращал расстояние, пока наконец не поравнялся с Серым. Я вдавливал педали в землю, представляя вместо них чёртов лук, который надо обрезать, сено, которое надо уминать, деда, который гнобил меня молчанием. Злость гнала вперёд. Уже замаячил железнодорожный переезд — финиш был совсем близко, — и тут затрезвонил звонок, а следом, перекрывая все звуки, загудел поезд. Стальная гусеница мчалась справа. Шлагбаум медленно опустился, и я принял в сторону, чтобы объехать его по обочине.
— Жми, жми! — крикнул сзади Серый.
И я готов был поднажать, если бы не мужик, оголтело выскочивший на улицу из будки смотрителя.
— Сто-о-ой!
Он размахивал руками, перекрывая путь. Я вдавил пяткой педаль назад и заскользил боком по дороге, оставляя на земле рваный след от колёс, пока не завалился рядом с мужиком. В следующий миг поезд пронёсся мимо, не сбавляя хода. Красно-серая стрела, рассекающая воздух своим сиплым чуханьем.
— Совсем из ума выжили?! — мужиком оказался дядя Витя, живший на отшибе деревни. В извечных тельняшке, камуфляжных брюках и кирзачах. Я его трезвым видел всего два раза в жизни, сегодня — второй. Он помог подняться, а потом крикнул куда-то мне за спину: — Эй, а ты куда?!
Я обернулся. Из под колёс синего орла летели только камни, песок и немного осколков обиды. Серый оставил меня одного.
— Хорош друг, а? — спросил дядя Витя и, не дождавшись ответа, застрявшего у меня между сцепленных губ, покачал головой. — Жить надоело?
— Да ничего ж не случилось, — промямлил я.
— Не случилось. Вот бабке с дедом и расскажешь, как ничего не случилось. — От этих слов у меня сердце пропустило удар. — А если б меня не оказалось тут?
— Так, вас и не должно быть тут!
— А Боженька решил, что должно. — Дядя Витя вернулся к будке, вывел из-за неё свою красную «Планету». — Из райцентра позвонили, попросили починить шлагбаум, а у меня, как назло, денег даже на бутылёк не было. Иначе отказал бы. Так что, Колька, всё сошлось так, чтоб уберечь тебя.
Он разбудил мотоцикл одним резким движением ноги.
— Дядь Вить, не надо говорить деду, — взмолился я. — Пожалуйста.
— А как иначе мозги вам, молодым, вправлять? — Он щёлкнул меня пальцем по лбу. — Ты порядочный парень, но урок тебе нужен.
Тут во мне взыграла обида:
— Тогда и Серёгиным старикам расскажите.
— Серёгиным? — удивился дядя Витя. Мужик с золотыми руками, пропивший все мозги. — Не знаю никакого Серёгу.
***
Дорога обратно казалась бесконечной. Я направлял велосипед по следу мотоцикла, надеясь, что в конце дядя Витя свернёт к себе. Успел прокрутить в голове сотню вариантов разговора, в каждом из которых я срывался на крик, обвиняя деда в бесчеловечности, а он сидел за столом спиной к окну, закинув ногу на ногу, и пристально смотрел мне в душу, не произнося ни слова. Холодный всепроникающий взгляд, полный разочарования, от которого хотелось провалиться под землю.
Когда стало понятно, что дядя Витя проехал мимо своего дома, я твёрдо решил, что показываться на глаза деду — самоубийство, которого Серый ни за что бы не одобрил.
В груди защемило. Серый. Предатель. Хотя чего я мог ожидать? Он свободен, как дядя Витя после рюмки, как ветер, и было глупо надеяться поймать этот ветер в бутылку дружбы.
Ночевать пришлось в карьере, чтобы не попадаться никому на глаза. Впервые один на один с природой.
Костёр разгонял ночь, отбрасывая на песчаные стены пляшущие тени от молодых берёзок. Я сидел на слое лапника, поджав колени к подбородку, и ворочал палкой горящие головешки. В животе урчало от воспоминаний о бабушкиных лисичках. Со сметаной, картошечкой и лучком. Не сравнить с теми жалкими подосиновиками, которые я нашёл в ближайшем перелеске и зажарил на огне.
Где-то сверху треснула ветка, и жизнь будто бы оборвалась вместе с дыханием.
— Кто здесь? — надрывно спросил я у темноты. Ещё одна ветка. Я вскочил. — Кто здесь?!
— Да свои, свои, чего орёшь? — раздался знакомый голос. Словно заправский слаломист Серый соскользнул по сыпучему склону на дно карьера.
— А, предатель, — буднично бросил я и вернулся к костру. — Чего пришёл?
— Да вот... — Он стянул с плеч старый рюкзак, такой же, как у меня, и высыпал на землю две пачки чипсов, упаковку сосисок и бутылку тархуна. — Ты ж голодный наверняка.
Я без спроса раскрыл чипсы и залез в них по локоть, принимая сытные извинения. От взрыва вкуса на языке лицо скривилось в гармошку.
— Так и не подтянул цепь, — начал Серый отвлечённо, кивнув на лежавший рядом велосипед..
— Да как-то не было возможности.
Он присел напротив, стал греть руки.
— Из дома ушёл?
— Скорее, не возвращался, — поправил я. — Дед меня точно не выпустит теперь, так что я решил не лезть добровольно в клетку. Могу у тебя пожить пока?
Кажется, я впервые увидел, как Серёга смущается. Отведя взгляд, выпятив нижнюю челюсть.
— Не получится.
— Родители не разрешат?
Он напряжённо посмотрел на меня поверх танцующего огня и с трудом открыл рот:
— Нет у меня никого. И дома нет.
— Не понял, — я мотнул головой. — Как это нет дома?
— А вот так. Живу в сараях то тут, то там, пока хозяева гнать не начинают. Еду подворовываю.
— А как же…
— Нету. Мы поругались, и я сбежал, захотел свободы. Только пока бегал, бабка с дедом от инсульта слегли, а родители в аварию попали где-то на трассе. Меня искали, как сказали в полиции. А потом детдом… Только недавно вышел.
Он замолчал, зарылся носом в колени. Вроде бы и старше на три года, но такой же пацан, со своими трудностями. Я внезапно понял, что Серый — это тот парень, каким я всегда хотел быть. И внешне, и внутренне. Обычно гордый, как лев, и хитрый, как лис, но иногда, когда надо, ранимый, не бесчувственная сволочь. С тяжёлым прошлым, чтобы вот так как сейчас, козырнуть в компании и захлопнуть всем рты. Человечище. Я ведь даже имя когда-то хотел сменить на Серёгу, потому что Коля звучит, как манная каша. Бесформенное, мягкое, еле тёплое. Сергей — это камень.
— А я всё думал, что ты стесняешься с малолетками водиться, потому и не зовёшь.
Серый усмехнулся.
— Вот когда меня малолетка обгонит, тогда и буду стесняться.
— Так, ведь сегодня… — заикнулся я.
— Не-а. Ты не пересёк рельсы. Считай, что была ничья.
Цыкнув, я улёгся на подстилку из лапника и, заложив руки за голову, уставился в ночное небо, усыпанное звёздными брызгами. Впереди лежала длинная и волнительная жизнь, полная свободы и приключений, и, возможно, за три года у меня получится стать похожим на парня напротив.
Я проснулся с первыми лучами. Протёр глаза и стряхнул с рук налипшие иголки. Тело ломило после сна, проведённого на твёрдой земле, но в сердце разливался покой. Я не умер на улице ночью, а значит, не умру и потом. Найти мягкую постель не проблема — все сеновалы забиты. Жить можно, понял я с восхищением и поспешил поделиться открытием с другом.
Серый же так и не сдвинулся за ночь. Поджав к груди ноги, он смотрел на давно потухшие угли. Возможно, и спал сидя.
— Знаешь, Коль, — начал он, не отводя взгляда от кострища. — Кончай валять дурака и возвращайся домой. Иначе закончишь, как я.
— Ага, ща, десять раз.
— Я серьёзно. Они переживают.
— Так переживают, что готовы шкуру спустить?
Он пожал плечами:
— Так устроена их любовь. В детстве было не до поцелуев в лоб и сказок на ночь. Они ж у тебя из деревни, а тут либо работай, либо голодай. Оболтусам и тунеядцам один путь, — он нырнул ладонью вниз. — На дно бутылки. Потому они верят, что, заставляя работать, делают из тебя человека.
Душевный порыв, разгоревшийся в груди, погас, задутый словами Серёги, и вместо него вспыхнула злоба.
— Ну конечно, это ж не тебя заставляют горбатиться изо дня в день, — бросил я.
— Знаешь, я бы всё отдал хоть за один такой день.
— Так бери! Отдаю.
— Ты такой ребёнок.
— Ну, извините!
— Нет ничего лучше семьи в этом мире.
— Тебе-то откуда знать, сиротка?
Серый стиснул зубы за плотно сжатыми губами, и я понял, что сказанул лишнего.
— Ты же порядочный парень, да? — спросил он, и я дёрнул подбородком мол да, что дальше. — Тогда давай так. Обгонишь меня, и делай что хочешь. Но если проиграешь, значит, не готов ещё.
— Идёт.
Я согласился не потому, что это честно, — в конечном счёте кто он такой, чтобы решать мою жизнь? Я согласился, потому что смог его вчера обогнать. А значит, смогу и сегодня.
В молчании мы добрались до точки старта и долгое время стояли в нерешительности. Молодой, полный злости я и потрёпанный временем Серый. Исход гонки был предрешён, и я видел, что друг понимал это. Он жалел о своём предложении и не хотел давать сигнал, как делал это раньше. Вот только я не собирался отказываться от маячившей свободы.
— Раз, два, три. До черты! — скомандовал я и помчался вперёд, набирая скорость.
Мы неслись, как две синие птицы на бреющем полёте. Крыло в крыло. Колёса пели свою песню, взметая в воздух песок, камни и обрывки юной дружбы. Я не смел повернуть головы. Только вперёд. Как вчера. Педали в землю. Но теперь вместо лука, сена и деда я представлял всю свою жизнь, собранную в тугой узелок.
Давить.
Показался переезд.
Давить.
Я вырвался вперёд на целый корпус.
Давить!
Затрезвонил звонок, шлагбаум пошёл вниз. Плевать, успею.
ДАВИТЬ!
Нога улетела в пропасть, и мир завертелся в карусели. Земля, небо, земля, небо, Серый, уходящий сквозь поезд, рука, боль, шлагбаум, темнота.
***
Я впервые видел, как дедушка плачет. Сидя возле больничной койки, он прижимал мою кисть себе ко лбу и вздрагивал. Бабушка плакала тоже. Немного ругалась, но больше улыбалась. Вторая рука была закована по локоть в гипс, голова перебинтована.
В палату зашёл чуть хмельной сельский врач и поздравил со вторым днём рождения. Кто-то из пассажиров передал через машиниста, что у переезда разбился парень.
В голове вспыхнула картина Серёги, влетающего на полной скорости в вагон.
— Дедушка, — тихо сказал я и сморщился от пульсирующей боли.
— Тихо, ты чего?
— А что с Серёгой?
— Каким Серёгой? — Он поднял голову. Глаза красные, на щеках подсыхающие слёзы.
— Второй парень.
— Ты один был.
Я замолчал ненадолго, мысли прорывались наружу словно через кисель.
— Ну, Серёга. Дядя Витя его ещё видел в тот раз.
Дедушка нахмурился.
— Коля. Ты один был, что тогда, что сейчас. — У него затряслись губы, глаза снова намокли. — Ты прости меня, старого дурака. Если б я знал, что так всё обернётся… Но всё наладится, теперь всё точно наладится.
Я испытывал странную смесь чувств: нежности к старикам, вины и какой-то беспомощности. Как я мог быть один, если Серый всё лето бродил со мной бок о бок? Такой знакомый, такой родной, словно близнец. Ведь точно был, я помнил его лицо, хоть оно и подёрнулось дымкой. Вроде бы велосипед был, как у меня, и рюкзак. Или рюкзака не было. Назойливые мухи вопросов, на которые у меня не нашлось ответов, кружили роем в голове, отнимая последние силы. И последняя, которую мне удалось схватить перед сном, была:
Как же его звали?
Автор: Игорь Яковицкий
Оригинальная публикация ВК
"Дружба" 1949
Автор:Рянгина Серафима Васильевна
Источник-телеграмм канал: "Советская Мастерская".
Здесь вы увидите жизнь, мечты и стремления советских людей в работах мастеров изобразительного искусства СССР.
Вы встречали токсичных людей?
Мы с компанией поехали как-то на природу. Но был один человек, который портил всем настроение. Утром, плотно позавтракав, мы все решили пойти погулять, а потом пойти к реке. Кто рыбачить, у кого лодка. Этот человек предлагает сначала пойти к реке. Естественно; все уже пошли гулять. Человек психанул и пошел один к реке. Хотя мы звали его с собой достаточно долго. Упрашивали даж(
После прогулки, этот человек ни с кем не разговаривал. Близкому другу он сказал, что все мы- ему испортили выходные и что он не намерен терпеть это. И что его друг виноват! Что он его бросил и не пошёл с ним!! Друг ему ответил, что хотел гулять… но тот, считает, что лучший друг его бросил.
После прогулки, мы кстати кто к реке, кто готовить пошел. А он был сердитый весь вечер.
Представьте картину: костер, все общаемся, кушаем.. а он сидит злой, недовольный. Дальше вообще… он пинал свои вещи, демонстративно кидал их возле своей палатки и хлопал дверью машины. С другом он общался на повышенных тонах и сделал его виноватым в том, что у него не удались выходные.
Очень тяжело воспринимаю таких людей…
60-й день челленджа. Такие люди недолюбленные? С кучей комплексов?
Ссылка на первый пост: Джули и Джулия: Готовим счастье по рецепту..или как дисциплинировать себя
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Продолжение поста «В поход!!!»
Немного ушедшего лета.