Нам всем стоит задуматься над смыслом, моралью, идеей, и глубиной трагизма этого рассказа.Чтобы мы не повторяли тех ошибок, промохов, неуважения к подвигу ветеранов которые защитили нас от фашизма, и про что написано в рассказе. Что бы мы чтили память ветеранов, знали правду истории. Чтобы мы не забывали кто мы, откуда, и куда мы идём. Чтобы мы не плевали на заслуги, не брали в руки нацистские, фашистские, и националистические знамёна, не выкрикивали нацистские лозунги, не ходили с факелами, как люди в некоторых странах. Чтобы мы не возрождали нацизм, фашизм, и национализм против которого боролись наши деды и прадеды в Великую Отечественную войну с нацистской Германией, и вместе с ними боролись народы других стран. Чтобы мы не были Иванами родства не помнящие, и чтобы у нас это всё не возродилось как сейчас в некоторых странах. Ну а теперь сам Рассказ.

ВЕТЕРАН


Этот рассказ - художественный вымысел... Но, порой, в

художественном произведении содержится больше истины, чем в

документальных хрониках и официальных данных. Этот рассказ о старике

помогает понять, что сейчас творится в сердцах ветеранов, живущих на

Украине.


— Сынок, а тут за квартиру можно заплатить?


— Угу, — ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю.


— А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой.


— У окошка,- раздраженно ответил охранник.


— Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу.


Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек.


— Там.


Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти.


Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул:


— Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати.


— Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить.


Дед медленно пошел к ближайшему окошку.


— С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир.


Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры.


Кассир отдала деду чек.


— И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника.


Охранник повернулся к деду:


— Ты что издеваешься, дед, это и есть работа.


— Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника.


— Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник.


— Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед.


— Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда.


— Ладно, дед, иди, — сказал он через секунду и опять уставился в монитор.


— Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.


— Непо…,- охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета.


— Да ты чего, да я щас!


—

Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в

пятикопеечную монету попадал. Конечно сейчас годы не те, но да и

расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между

глаз и не промажу,- спокойно ответил дед.


— Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно? Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти.


На лбу охранника проступили капельки пота.


— Дед, ты это серьезно?


—

Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу

заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел.


—

Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у

меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам

знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком

могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя

в глаза охраннику.


Охранник протянул руку и нажал две кнопки на

пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на

окна начали опускаться стальные жалюзи.


Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул:


— Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!!


В холле банка наступила абсолютная тишина.


— Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! — медленно произнес посетитель. В холле находилось человек десять клиентов.


Две мамаши с детьми примерно лет пяти.


Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста.


Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка.


Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку.


— Жми, жми, дочка, пусть собираются, —спокойно сказал дед.


— А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель.


— Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? —миловидная старушка явна была знакома с грабителем.


Все посетители и работники вышли в холл.


— А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом.


— Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка.


— Старик, ты чего, в своем уме? — сказал один из парней.


— Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке.


Двое мужчин медленно двинулись к деду. Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю.


И

тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял

руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились.

Заплакали дети, прижавшись к матерям.


— А теперь послушайте меня.

Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на

стулья и просто посидите. Люди расселись на стулья в холле.


— Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, —дед весело подмигнул детям.


Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда.


—

Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили

коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила

молодая кассир банка.


— А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять.


— Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда.


— Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, — тихо ответил посетитель.


— Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган. Заложники заулыбались.


— А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, — весело ответил дед.


- Ну, что там ? — Тревожное срабатывание.


— Так, кто у нас в том районе? –диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей.


— Ага, нашел.


— 145 Приём.


— Слушаю 145.


— Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого.


— Понял, выезжаем. Экипаж включив сирену помчался на вызов.


— База, ответьте 145.


— База слушает.


— Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет.


— И это все?


— Да, база, это все.


— Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы.


— Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет.


— Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли?


- Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул.


— Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? — спросила старушка.


— Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, — спокойно ответил дед.


— Тьху ты… Раздался звонок телефона на столе в кассе.


Кассир вопросительно посмотрела на деда.


—

Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с

оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов,

—дед подмигнул малышам. Кассир подошла к телефону и все рассказала. —

Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат,

посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? — спросил

мужчина в темной рубашке.


— А я, сынок, скрываться- то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.


— Чудишь ты дед, ладно, дело твое.


— Сынок, ключи разблокировочные отдай мне.


Охранник положил на стол связку ключей.


Раздался телефонный звонок.


— Эка они быстро работают, — дед посмотрел на часы.


— Мне взять трубку? — спросила кассир.


— Нет, доча, теперь это только меня касается.


Посетитель снял телефонную трубку:


— Добрый день.


— И тебе не хворать, — ответил посетитель.


— Звание?


— Что звание?


— Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного?


— Майор, — послышалось на том конце провода.


— Так и порешим, — ответил дед.


— Как я могу к вам обращаться? —спросил майор.


— Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, — спокойно ответил дед.


Майор

Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками,

но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной

рутиной.


— И так, я бы хотел ….


— Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию.


— Ну, я не совсем понял что именно, —растерянно произнес майор.


— Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса.


Повисла неловкая пауза.


— Товарищ полковник, разрешите обратиться?


— Разрешаю.


— Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников?


—

Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не

делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай

сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт.

Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты

сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по

освобождению заложников и арест террориста, — дед поднял вверх

указательный палец и хитро улыбнулся.


— Я правильно понимаю? – спросил дед.


— В принципе, да, — ответил майор.


— Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу. Майор молчал.


— Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать?


— Так точно, товарищ полковник, —ответил майор


—

Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери

закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У

меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь

требования, — дед задумался, — ну, как сам догадался, денег просить я не

буду, глупо просить деньги, если захватил банк, — дед засмеялся. —

Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там

конверт найдете. В конверте все мои требования, — сказал дед и положил

трубку.


— Это что за херня? — майор держал в руках разорванный конверт,


— бля, это что,шутка? Майор набрал телефон банка.


— Товарищ полковник, разрешите обратиться?


— Разрешаю.


— Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка?


—

Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там

нет. Все, что там написано — все на полном серьезе. И главное, все

сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было

выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а

не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у

меня тут малые, сам понимаешь.


— Я Лёньку поди уже лет

тридцать знаю,-миловидная старушка шептала кассиру, — да и с женой его

мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну

прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В

КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая

праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В

тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с

шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели,

все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла.


А

когда вернулись... ограбили их квартиру. У них и грабить-то нечего

было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины

награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали

фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Лёньки знаешь сколько

наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден

если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол,

дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и

замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело

он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот…


Зазвонил телефон:


— Разрешите обратиться, товарищ полковник?


— Разрешаю, говори, майор.


— Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит.


—

Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово

офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не

могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня

никто не тронет, просто дай мне слово.


— Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия.


— И я слово даю, выйду без оружия.


—

Удачи тебе, отец,- майор повесил трубку. В новостях передали, что

отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро

заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с

места событий.


— Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси

его сюда, мне выходить сам понимаешь, — сказал дед, глядя на мужчину в

темной рубашке.


Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову.


Очень аккуратно разорвал пакет. На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях.


— Ну, здравствуйте, мои родные,-прошептал дед, — и слезы, одна за другой покатились по щекам.


— Как же долго я вас искал,- он бережно гладил награды.


Через

пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в

белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в

орденах и медалях. Он остановился посередине холла.


— Ничего

себе, дядя, сколько у тебя значков, — удивленно сказал малыш. Дед

смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого

человека.


— Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью.


— Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка.


— Да, удачи вам, — повторили все присутствующие.


— Деда, смотри, чтобы тебя не убили, —сказал второй малыш.


Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал:


" Меня нельзя убить, потому что меня уже убили.


Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад.


Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня.


Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью — днем Победы.


Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили.


Меня убили, когда по Крещатику прошло факельное шествие фашиствующей молодежи.


Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана?


Его награды, ведь каждая награда — это история, которую надо хранить в сердце и оберегать.


Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня."


Дед

развернулся и направился к входной двери. Не доходя пару метров до

двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь.

Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел

его подхватить под локоть.


— Чо-та сердце шалит, волнуюсь сильно.


— Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно.


Мужчина держал деда под локоть:


— Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни.


Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери.


— Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке.


Дед обернулся.


— Нет, это не твои сто метров.


— Мои, отец, еще как мои, я афганец.


Дверь,

ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной

форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке.


И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко.


Полковник

смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые

награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у

полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров.


Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45…


Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.


— Дед, держись, ты воин, ты должен! Дед шептал 67, 68, 69, 70...


Шаги становились все медленнее и медленнее.


Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой.


Дед улыбался и шептал….96, 97, 98…


он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал:


— Сто метров… я смог.


На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец...

Солдатский паек в годы Великой Отечественной войны включал в себя 800-900 граммов хлеба ежедневно. Задача по своевременной выпечке необходимого количества хлеба для многомиллионной действующей армии на протяжении всей войны имела большое значение. Решать эту задачу были призваны полевые хлебопекарни, имевшиеся в составе войсковых соединений Красной Армии. По штату 1942 года полевая хлебопекарня в стрелковой дивизии насчитывала 96 человек личного состава, в том числе 86 рядовых, 6 сержантов и 4 офицера.

Поощрениям военных пекарей уделялось большое значение. 8 июля 1943 года Президиум Верховного Совета СССР учредил нагрудный знак «Отличный пекарь» в качестве награды «для особо отличившихся хлебопеков Красной Армии».

Этим знаком награждались «лица рядового и младшего начальствующего состава Красной Армии, систематически показывающие высокие образцы:

выпечки отличного качества хлеба, с соблюдением установленных норм припека;

быстрой постройки напольных, кирпичных печей для выпечки хлеба;

экономного расходования муки, масла и дров при выпечке хлеба;

высокой производительности труда и умелой эксплуатации полевых хлебопекарных печей;

быстрого свертывания и развертывания хлебопекарных печей;

бережного содержания хлебопекарного оборудования и имущества;

тщательной маскировки материальной части;

соблюдения санитарно-гигиенических требований при приготовлении хлеба и соблюдения личной гигиены».

Помимо нагрудных знаков, военнослужащие, служившие в хлебопекарнях, награждались и более высокими правительственными наградами. Наиболее часто хлебопеки отмечались медалью «За боевые заслуги». Приведем пару примеров таких награждений.

Ефрейтор Екатерина Михайловна Ящихина служила в должности тестомеса фронтовой полевой хлебопекарни № 548 и за добросовестную службу вначале была отмечена знаком «Отличный пекарь». «Т. Ящихина отдает все свои силы на выпечку хлеба лучшего качества, перевыполняя военную норму выработки на 167%» - говорилось в наградном листе. Командование характеризовало девушку как одну из лучших работниц хлебопекарни, пользующуюся большим авторитетом среди личного состава, посчитав, что она «вполне достойна правительственной награды медали «За боевые заслуги».

Приказом командующего 2-го Прибалтийского фронта от 15 апреля 1945 года ефрейтор Ящихина была награждена медалью «За боевые заслуги».

Рядовой Анастасия Васильевна Гвоздева служила с октября 1943 года пекарем в 156-м полевом автохлебозаводе и к началу 1945 году уже была отмечена знаком «Отличный пекарь». В наградном листе говорилось: «Все время перевыполняет нормы выработки хлеба от 150 до 175% <…> Активно участвует в общественной и комсомольской работе».

За свою добросовестную службу рядовой Гвоздева тем же приказом, что и ефрейтор Ящихина, была награждена медалью «За боевые заслуги».

Офицеры, служившие во фронтовых пекарнях, нередко награждались и боевыми орденами.

Например, техник-интендант 1 ранга Александр Павлович Клеттер служил в должности начальника полевого автохлебозавода еще c января 1940 года. Под его руководством хлебозавод «ежедневно перевыполняет задание по обеспечению частей высоко-качественным хлебом на 10-15%. За ноябрь и декабрь месяцы [1942 года – прим. авт.] по ПАХ’’у [полевому автохлебозаводу – прим. авт.] с’’экономлено 5900 кг. муки».

414-й ПАХ под командованием Александра Павловича внес свой вклад в победу советских войск под Сталинградом: «Полностью обеспечивая части Сталинградского фронта хлебом высокого качества, в период обороны города и подготовки разгрома немецких оккупантов, ПАХ производил ежесуточно 19 тонн хлеба при задании в 16 тонн».

За свою добросовестную службу техник-интендант 1 ранга Клеттер получил благодарность от командования фронта в канун 25-летнего юбилея Октябрьской революции, а 21 февраля 1943 года приказом военного совета Южного фронта он был награжден своей первой боевой наградой – орденом Красной Звезды. Интересен тот факт, что изначально интендант представлялся к награждению медалью «За боевые заслуги», но, в конечном итоге, награда была заменена на более высокую, что случалось относительно редко.

Военную службу А.П. Клеттер закончил 1 сентября 1945 года в звании капитана интендантской службы. Офицер также был награжден медалями «За оборону Сталинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Адясов Михаил Васильевич участвовал в Великой Отечественной войне с апреля 1943 года. Имея высшее образование по хлебопечению (Академия пищевой промышленности им. Сталина), он занял должность начальника 42-го полевого автохлебозавода. За свою службу Михаил Васильевич был награжден тремя орденами. Обстоятельства, при которых получены эти награды весьма, интересны.

Первую свою награду – орден Красной Звезды – М.В. Адясов получил 4 августа 1944 года. В наградном листе говорилось: «Несмотря на отсутствие автотранспорта – сумел организовать переброску ПАХ-а на удаление от частей 10-15 клм, тем самым, в период операций обеспечивал бесперебойное снабжение частей хлебом. Добился качественной выпечки хлеба». В результате, приказом командира 25-го танкового корпуса энергичный начальник был отмечен первой боевой наградой.

20 марта 1945 года Михаил Васильевич был награжден орденом Отечественной войны II степени. В представлении к награде отмечалось, что в ходе боевых действий «были случаи, когда пути подвоза были прерваны противником» В этих условиях начальник хлебозавода «не щадя своей жизни организовал быструю передислокацию ПАХ-а, тем самым обеспечил бесперебойное снабжение частей корпуса хлебом».

17 июня 1945 года Михаил Адясов получает третью награду – орден Отечественной войны I степени. И вновь основанием для награждения послужила переброска хлебозавода: «В период боевых действий не смотря на быстрое продвижение корпуса и недостаточное количество автотранспорта тов. АДЯСОВ сумел быстро передислоцировать ПАХ за частями корпуса на расстояние от 5 до 10 км. от передовых частей и несмотря на артиллерийско-минометные обстрелы сумел обеспечить бесперебойное снабжение частей корпуса хлебом».

Таким образом, за три достаточно похожих друг на друга боевых эпизода начальник 42-го полевого хлебозавода был удостоен трех разных орденов и 14 сентября 1945 года демобилизован из рядов Красной Армии.

Личный состав полевых хлебопекарен внес свой весомый вклад в достижение Победы. Хлебопеки своим самоотверженным трудом перевыполняли нормы выпечки, командиры прилагали свои организаторские способности для обеспечения бесперебойного снабжения войск хлебом. Командование высоко оценивало этот труд и многие солдаты, сержанты и офицеры, служившие в полевых хлебопекарнях, были отмечены правительственными наградами.

Никита Москалев

Источники

1. Об утверждении нагрудных знаков «Отличный повар» и «Отличный пекарь» // Указ Президиума Верховного Совета СССР от 08 июля 1943 г. // Ведомости ВС СССР. – 1943. – № 26.

2. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682527. Д. 25.

3. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686196. Д. 5668.

4. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690306. Д. 104

5. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690306. Д. 1810.

6. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690306. Д. 2760.

7. ЦАМО. Ф. 214. Оп. 1437. Д. 169. Л. 60.

https://t.me/thetrinityy

Тут будет не анализ, а просто мои наблюдения. О том, как государство пытается создать патриотизм, но в итоге убивает его.  

Недавно на работе (я тружусь на заводе) ко мне подошёл начальник и заявил, что я и ещё один сотрудник обязаны пойти на митинг и "Бессмертный полк" 9 мая. Без вариантов. Без объяснений. Просто "ты идёшь".  

Я человек, который жестко охраняет свои границы. Если мне приказывают что-то делать — сразу включается сопротивление. Спросил: "Почему я? Это приказ или просьба?" Разговор замяли, но позже я твёрдо отказался. После долгих препирательств мне наконец сказали: 
"Ну ладно, это просьба".  

Но самое интересное началось на самом митинге.  

Я пришёл туда самостоятельно, с братом. И что я увидел? 80% людей — работники предприятий, которых согнали "по разнарядке". Они стояли с флагами, но в глазах — пустота, раздражение, безразличие.  

И тут до меня дошло: именно так убивают настоящий патриотизм.  

Когда память превращают в обязаловку, когда историю подают в виде упрощённых мифов ("фашисты — демоны, а мы — святые"), когда людей заставляют "любить Родину" — они начинают её ненавидеть.  

Спросите современного школьника: "Кто напал на СССР в 1941?" — в лучшем случае скажет: "Немцы". А почему? Зачем? Какие были причины? Какие ошибки допустили наши? Этого никто не знает. Потому что вместо истории — пропаганда, вместо памяти — показуха.  

Настоящий патриотизм — это осознанный выбор, а не принуждение.  

Если заставлять людей "любить Родину" под угрозой увольнения или осуждения — они будут плеваться при одном упоминании "патриотизма".  

Именно это я и увидел 9 мая. Люди, которых загнали на митинг, никогда не будут по-настоящему чтить эту память. 

Потому что патриотизм по приказу — это не патриотизм. Это цинизм.

Мой телеграм канал
https://t.me/thetrinityy

Советские солдаты заплатили за победу в войне против нацистской Германии огромную цену, потеряв около 12 млн товарищей. Это была плата не только за уничтожение нацизма, но и за приобретение бесценного опыта, который немедленно начал приносить плоды. В августе 1945 года Красная армия вступила в войну против Японии и за две недели разбила ее группировку в Маньчжурии, продвинувшись на тысячу километров с минимальными потерями.

Кто хотел войны?

Япония грезила о войне с Советским Союзом как минимум с 1930-х годов. Значительная часть японской элиты, сосредоточенная в так называемой «фракции армии», считала Сибирь и Дальний Восток зоной японских интересов и планировала разжиться их природными богатствами. Вдобавок, японцы рассматривали коммунизм как экзистенциальную угрозу сложившемуся порядку, а СССР считался мировым рассадником «красной угрозы».

Но настоящей войны не случилось. Сначала сосредоточенная на Дальнем Востоке японская Квантунская армия, действуя без указания из Токио, спровоцировала столкновения с Красной армией на Халхин-Голе и проиграла бои. Поскольку стояли за этими провокациями офицеры «фракции армии», то поражение серьезно подорвало их авторитет, а вместе с ним и планы по завоеванию Сибири. Вместо этого японское руководство решило послушать «партию флота» и захватывать территории на юге, в Индокитае и на островах Тихого океана.

Когда в 1941 году Гитлер напал на СССР, японцы вновь начали собирать войска для вторжения на Дальний Восток, надеясь воспользоваться уникальным шансом. И вновь войны не получилось, поскольку 1 августа, на заключительных этапах согласования плана, США ввели против Японии нефтяное эмбарго. Без нефти нельзя было не только нападать на СССР, но и продолжать войну в Китае, и потому японцы решили захватить нефтяные месторождения Юго-Восточной Азии, предварительно выбив американский флот из войны атакой на Перл-Харбор. Поэтому, несмотря на союз Японии и Германии, японцы поддерживали с Советским Союзом вооруженный нейтралитет.

К 1945 году Япония окончательно проиграла войну на Тихом океане против США, которые перешли к осаде и штурму самих японских островов. Она пыталась обращаться к СССР за посредничеством. Затея была провальной, поскольку на Ялтинской конференции Сталин и Рузвельт заключили сделку: СССР вступит в войну против Японии после победы над Германией в обмен на Сахалин, Курильские острова и уступки в Маньчжурии.

Поэтому после 9 мая 1945 года значительная часть советских солдат поехала не домой, а на Дальний Восток, — дать японским милитаристам то, чего они давно искали.

От Монголии до Владивостока.

Наступление Красной армии началось 9 августа, через 3 дня после сброса первой атомной бомбы. Подконтрольная Японии территория Маньчжурии вклинивалась в советскую, между Владивостоком с одной стороны и восточной Монголией с другой. Такое положение делало Квантунскую армию уязвимой, но чтобы воспользоваться этой уязвимостью советским войскам потребовалось бы провести операцию с размахом как у немецкого плана «Барбаросса» по вторжению в СССР. Поле боя можно было представить примерно как сферу диаметром более 1000 километров, на которой должны были столкнуться миллион японских солдат с полутора миллионами советских.

Однако в отличие от плана «Барбаросса» Маньчжурская операция не была безумной авантюрой. Красная армия была вооружена неизмеримо лучше Вермахта образца 1941 года, особенно в аспекте танков и артиллерии. Кроме того, к 1945 году советское командование преодолело почти все проблемы начального этапа войны, связанные с некомпетентностью командиров и исключительно низкой боеготовностью солдат. Маньчжурская армия же, напротив, с 1941 года считалось донором людей и техники для китайского и тихоокеанского фронта, — но и самые лучшие японские части не могли бы противостоять западной (в том числе советской) бронетехнике и имели противотанковые пушки довоенного уровня.

Советское наступление предполагало взятие японской группировки в колоссальные тысячекилометровые двойные клещи. Большие клещи тянулись от Монголии и от Владивостока, сходясь в районе городов Чанчунь и Мукден (сейчас Шэньян). Дополнительные, малые клещи, были направлены от Благовещенска и Читы к Цицикару. С первых часов войны также удалось по-настоящему развернуться советской авиации, которая имела против японцев почти такое же преимущество, как англо-американские ВВС над Люфтваффе на западном фронте. Поэтому бомбардировщики и штурмовики атаковали противника по всей глубине, поражая штабы, склады, узлы связи и места сосредоточения войск.

На земле дела у японских войск обстояли еще хуже. Их танки Тип 95 и Тип 89 примерно соответствовали довоенным советским БТ-5 и немецким Pz-II, и потому в лобовом столкновении не имели ни малейшего шанса победить численно превосходящие их, гораздо более тяжелые и мощные Т-34. Японцы попытались бороться с танками атаками камикадзе-подрывников, но никакой роли они не сыграли — до танка еще надо добежать.

В итоге главным противником советской армии оказалось гигантское пространство, при наступлении через которое трудно долго поддерживать высокий темп. Танкам нужно много горючего и снарядов, людям — патроны и продовольствие. Поэтому СССР высадил воздушные десанты на многочисленные маньчжурские аэродромы, чтобы принимать на них транспортные самолеты с грузом для наступающих колонн. Десанты также высадились на южных Курильских островах, на Сахалине и в северной части Кореи.

Император спасает жизни.

14 августа император Хирохито выступил с радиообращением к нации, в котором объяснял необходимость прекратить войну.

«Ситуация в войне сложилась не в пользу Японии, тем временем как основные события в мире целиком сложились против ее интересов. Более того, противник применил новую бомбу невиданной разрушительной силы, которая погубила множество ни в чем не повинных людей. Если мы будем вести войну и дальше, это будет означать не только ужасную гибель и уничтожение японского народа, но также приведет к гибели всей человеческой цивилизации. Сегодня перед нами стоит вопрос: как нам спасти миллионы наших подданных и не унизить себя перед священными духами наших императорских предков? Вот причина, почему мы приказали принять условия совместной декларации победителей», — заявил он.

В итоге спасти миллионы подданных было решено путем приказа всем вооруженным силам Японии немедленно прекратить сопротивление на всех фронтах и сдаться союзникам. Этот приказ настолько контрастировал с официальной риторикой правительства, что многие японские солдаты просто в него не поверили. Поэтому бои в Маньчжурии продолжались вплоть до 20-х чисел августа, но замедлить советское наступление они не могли.

За время наступления Красная армия продвинулась на дистанцию от 500 до 1000 километров, потеряв убитыми 12 тысяч. Еще не более тысячи человек погибли в боях за Южный Сахалин и Курильские острова, десанты на которые были обеспечены многочисленными подаренными США судами.

Так за две недели Советский Союз взял реванш за Русско-японскую войну, зафиксировав свое господство в акватории Охотского моря. Также он передал китайским коммунистам Мао Цзэдуна огромные территории Маньчжурии, которые через несколько лет помогли им выиграть гражданскую войну.

А Маньчжурская операция с тех пор считалась классическим примером наступления механизированных войск на бескрайних равнинах, который изучали во всех военных академиях мира.

Источник.