В 1807 г. по итогам войны между Францией и четвёртой антифранцузской коалицией, куда входила и Россия, Александр I и Наполеон заключили Тильзитский мир. По его условиям Россия должна была присоединиться к континентальной блокаде Великобритании и получала право отвоевать у Швеции Финляндию, чем она воспользовалась в 1808 г. Франция же могла продолжать завоевательные действия в Европе, что она и сделала, присоединив австрийские земли и придвинувшись вплотную к границам Российской империи. Были у обоих императоров и личные обиды.
Причины войны 1812 г.:
В 1810 г. Россия ввела заградительный тариф, который повышал таможенные ставки на ввоз французских товаров;
Наполеон вынудил Россию присоединиться к континентальной блокаде, наносивший ей большой экономический ущерб (потеря торгового партнера в лице Англии);
Наполеон захватил герцогство Ольденбург (владение родственников Александра I + Наполеон получил отказ Александра в сватовстве к его сестрам);
Александр не поддерживал французов русскими войсками в войне против Австрии;
Поддержка Наполеоном стремления поляков к возрождению своего государства, что не устраивало Россию (Наполеон создал из земель бывшей Речи Посполитой Великое герцогство Варшавское, и старательно поддерживал там реваншистские настроения, подбивая поляков отобрать у России Белоруссию и Литву, чтобы восстановить Польшу в прежних границах).
Планы сторон:
Наполеон: 1. Двинуться основными силами на Москву; 2. Не допустить соединения русских армий; 3. Разбить основные силы в ходе генерального сражения вблизи границ.
Россия: 1. Любой ценой сохранить войска; 2. Не вступая в генеральное сражение соединить силы 1 и 2 армий.
Подготовка сторон.
И Россия и Франция готовились к войне. Со всей Европы сгонялись в армию Наполеона солдаты, свозились боеприпасы, продовольствие, фураж. К июню 1812 г. армия, которую Наполеон называл «великой», насчитывала около 620-640 тыс. чел. Во главе их стояли прославленные маршалы и генералы.
В России тоже готовились к войне. Но руководил подготовкой ничего не понимающий в военном деле царь Александр I. Он слепо слушался своего военного советника бездарного самонадеянного прусского генерала Фуля. По плану Фуля русская армия была разделена на три части, которые были рассредоточена фронте в 600 км. вдоль западной границы.
1 армия, Петербургское направление, Вильно, Барклай Де Толли, примерно 120 тыс. чел.; 2 армия, Московское направление, Багратион, примерно 50 тыс. чел.; 3 армия, Киевское направление, в районе Луцка, Тормасов, примерно 44 тыс. чел.; 4 армия, в районе Валахии, Чичагов, примерно 50 тыс. чел.
Ход войны до взятия Москвы.
12 июня 1812 г. - НАЧАЛО ВОЙНЫ. ВТОРЖЕНИЕ ФРАНЦУЗСКОЙ АРМИИ В РОССИЮ, ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ НЕМАН; 15 ИЮЛЯ - БОЙ ПОД КОБРИНОМ. А. П. ТОРМАСОВ VS КЛЕНГЕЛЬ. ПЕРВАЯ ПОБЕДА РУССКОГО ОРУЖИЯ; 3 АВГУСТА - СОЕДИНЕНИЕ 1-й И 2-й РУССКОЙ АРМИИ В СМОЛЕНСКЕ; 4 - 6 АВГУСТА - СМОЛЕНСКОЕ СРАЖЕНИЕ. ОТСТУПЛЕНИЕ РУССКИХ ВОЙСК; 8 АВГУСТА - НАЗНАЧЕНИЕ М. И. КУТУЗОВА ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ; 24 АВГУСТА - ШЕВАРДИНСКИЙ БОЙ; 26 АВГУСТА- БОРОДИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ (генеральное сражение); 1 СЕНТЯБРЯ- ВОЕННЫЙ СОВЕТ В ФИЛЯХ. РЕШЕНИЕ ОБ ОСТАВЛЕНИИ МОСКВЫ; 2 сентября – вторжение французов в Москву. Тарутинский маневр.
Начало войны. От Немана до Смоленска.
В полночь 12 июня 1812 г. началась Отечественная война. Французская армия начала переправу через реку Неман, по которой проходила западная граница Российской империи. Переправа заняла четыре дня. Это были основные силы французов, которыми командовал сам Наполеон. Часть армии была отправлена на север с намерением захватить Петербург, ещё часть - на юг, на территорию современной западной Украины. По плану французы должны были захватить русских в два кольца и уничтожить, но северные части застряли под Ригой, а южные - под Луцком.
На пути центральных сил находились первая и вторая русские армии, части которых были разбросаны на значительной территории. Наполеон продвигался стремительно. Армиям ничего не оставалось, кроме как отступать, чтобы соединиться, - иначе бы они были разбиты поодиночке. Поспешное отступление Барклая де Толли, уклонение от сражений вызвали недоумение не только у французов, но даже у русских. Поползли слухи о предательстве, подкреплённые тем фактом, что командующий первой армией был шотландцем. Армии должны были соединиться в июле в Витебске, но смогли сделать это лишь в начале августа под Смоленском.
Первая большая битва русских и французов началась 4 августа 1812 г. Обороной Смоленска руководил Барклай де Толли. Французов задерживал корпус под командованием Николая Николаевича Раевского (1771 - 1829 гг.), который героически отражал атаки противника. Осада Смоленска продолжалась два дня. Всё это время Наполеон был уверен, что на поле перед городом состоится генеральное сражение. Но на самом деле основные силы русской армии отступали, оставляя французам обугленные стены разрушенного города.
Сдача Смоленска и уклонение от генерального сражения послужили причиной отставки М. Б. Барклая де Толли. На его место был назначен 8 августа Кутузов. Но он объявил тактику своего предшественника верной и продолжил отступление в сторону Москвы. Под возрастающим давлением генералитета и лично императора Кутузов принял решение дать генеральное сражение в 120 км. от Москвы - на Бородинском поле.
Бой за Шевардинский редут. Бородинское сражение.
Накануне Бородинской битвы 24 августа произошёл бой за Шевардинский редут. Целью войск, которыми командовал генерал А. И. Горчаков, была задержка французов, чтобы основные силы русской армии могли занять более выгодные позиции. На левом фланге Кутузов расположил армию под командованием П. И. Багратиона. Здесь были вырыты земляные укрепления, которые вошли в историю под названием «багратионовских флешей». В центре солдаты насыпали высокий земляной курган, где разместили артиллерию и войска под командованием Н. Н. Раевского - знаменитая «батарея Раевского». Армией на правом фланге командовал М. Б. Барклай де Толли. Соотношение сил теперь было равным.
Битва началась около шести часов утра. Наполеон планировал зайти с флангов и окружить русскую армию. Шесть часов ушло у французов на то, чтобы, неся огромные потери, завладеть багратионовскими флешами. Сам Багратион при этом был тяжело ранен и через несколько дней скончался. Тогда вся мощь французской армии обрушилась на батарею Раевского. Чтобы помочь ей, Кутузов отправил в тыл к французам конный корпус Ф. П. Уварова. Штурм батареи был сорван. Армия понесла огромные потери. В запасе у французского императора ещё осталась гвардия, но использовать последний ресурс он не решился. К шести часам вечера битва была окончена.
Через несколько дней после Бородинской битвы Кутузов отвёл русскую армию к Можайску. 1 сентября состоялся знаменитый военный совет в деревне Фили. На нём присутствовало командование: сам Кутузов, М. Б. Барклай де Толли, Н. Н. Раевский, Л. Л. Беннигсен и другие. Им предстояло решить, давать ли новое сражение или отступить, оставив неприятелю Москву. Кутузов вновь согласился с позицией Барклая де Толли, утверждавшего, что в сложившейся ситуации важнее сохранить армию, чем древнюю столицу. Он приказал отступать по Рязанской дороге через Москву.
Тарутинский маневр.
За неделю армия дошла до селения Красная Пахра. Стремясь запутать противника, Кутузов выслал отряды на разные дороги, ведущие из столицы. Этот манёвр ему удался: Наполеон точно не знал, куда направилась русская армия. К октябрю русская армия заняла позицию близ села Тарутино под Калугой. Через это село шла дорога на Тулу с её оружейными заводами и в хлебный южный край России.
В середине октября русская армия напала на корпус генерала Мюрата, который следовал за ней, чтобы сообщать о её действиях Наполеону. Тарутинский бой был небольшим в сравнении с Бородинской битвой - 4 тыс. погибших на французской стороне и 1 200 - на русской. Но для боевого духа русской армии он имел огромное значение: впервые французы не нападали, оборонялись и потерпели поражение. Наша армия защищала стратегически важные территории. Наполеону же осталась разорённая Москва. Надвигалась русская зима, о суровости которой армия французов не имела представления.
Приняв тяжёлое решение отдать неприятелю Москву, Кутузов спас армию, которая, в свою очередь, спасла Россию. Наполеон же, ошибочно полагавший, что сдача столицы означает победу, обрёк кампанию на неудачу. Тарутинский бой стал переломным в ходе Отечественной войны.
Народная война.
Для описания действий стихийно создававшихся отрядов самообороны поселян был введён термин «народная война». С вторжением наполеоновских полчищ местные жители первоначально просто оставляли села и уходили в леса и районы, отдаленные от военных действий. Позднее, отступая через Смоленские земли, командующий русской 1-й Западной армией М. Б. Барклай де Толли при звал соотечественников взяться за оружие против захватчиков.
Она возникла стихийно и представляла собой выступления мелких разрозненных отрядов местных жителей и отставших от своих частей воинов против грабительских действий тыловых частей наполеоновской армии. Пытаясь защитить свое имущество и продовольственные запасы, население было вынуждено прибегать к самообороне. По воспоминаниям Д.В. Давыдова, «в каждом селении ворота были заперты; при них стояли стар и млад с вилами, кольями, топорами, а некоторые из них с огнестрельным оружием».
В районе Витебска, Орши, Могилева отряды крестьян совершали частые дневные и ночные налеты на обозы противника, уничтожали его фуражиров, брали в плен французских солдат. Крестьянские отряды нападали на пробиравшиеся к ним партии французов, уничтожали их или забирали в плен. Сычевские партизаны за две недели (с 18 августа по 1 сентября) 15 раз нападали на неприятеля. За это время они уничтожили 572 солдата и взяли в плен 325 человек.
Жители Рославльского уезда создали несколько конных и пеших крестьянских отрядов, вооружив селян пиками, саблями и ружьями. Организовав оборону по р. Угре, они преграждали путь противнику в Калуге, оказывали существенную помощь армейскому партизанскому отряду Д. В. Давыдова. Известен отряд солдата драгунского полка Ермолая Четвертакова. Он обучил крестьян стрельбе, обосновался в деревне Басманы. Отряд Четвертакова успешно участвовал во многих мелких и крупных сражениях.
Крестьянские и партизанские отряды сковывали действия наполеоновских войск, наносили урон живой силе врага, уничтожали военное имущество. Смоленская дорога, которая оставалась единственной охраняемой почтовой трассой, ведущей из Москвы на запад, постоянно подвергалась их налетам. Они перехватывали французскую корреспонденцию, особенно ценную доставляли в главную квартиру русской армии.
Действия крестьян были высоко оценены русским командованием. «Крестьяне, – писал М.И. Кутузов, – из прилежащих к театру войны деревень наносят неприятелю величайший вред... Они во множестве убивают неприятеля, а взятых в плен доставляют к армии».
Контрнаступление русской армии и изгнание Наполеона из России.
Выйдя из Москвы, Наполеон всё же попытался прорваться в Калугу, чтобы через неё выйти на юго-запад. 24 октября под Малоярославцем (небольшой город возле Калуги) он встретился с армией Кутузова в новой крупной битве, которую проиграл. Пришлось возобновить отступление к Смоленску на разоренную дорогу.
М. И. Кутузов с основными силами стал двигаться южнее отступающей «Великой армии». Севернее продвигался корпус П. Х. Витгенштейна. Они, угрожая возможностью обхода, ускоряли темп отступления наполеоновских корпусов, и нанесли ощутимые удары по противнику под Вязьмой и Красным.
Более эффективными оказались действия казачьего корпуса М.И. Платова, который постоянно находился в боевом соприкосновении с наполеоновскими подразделениями. За время войны, казаки захватили около 70 тыс. пленных и более 500 орудий.
3 ноября авангард русской армии под командованием генерала М. А. Милорадовича и донского атамана М. И. Платова, видя расстройство в войсках противника, пропустил корпус Ю. Понятовского и атакой разрезал итальянский корпус Е. Богарне в районе села Максимова (в 13 км от Вязьмы), захватив Смоленскую дорогу. Солдаты Богарне бежали в беспорядке. Отрезанный 1-й корпус Даву оказался в критическом положении, впереди дорога перерезана Милорадовичем, на хвост колонны насели казаки Платова и дивизия Паскевича. Главная армия Кутузова двигалась на Ельню, продолжая совершать так называемый фланговый марш параллельно отступающему Наполеону.
Чичагову же, под командование, которого поступила и 3-я Обсервационная армия, удалось сначала оттеснить саксонцев и австрийцев, а затем захватить Минск и к 23 ноября (10 ноября) встать на главном пути французского отступления у города Борисова на реке Березине. Находившиеся на марше главные силы Наполеона оказались в окружении: перед фронтом — Чичагов, с севера угрожал Витгенштейн, а с тыла нагонял Кутузов.
В этой критической ситуации французский император проявил максимальную энергию, хотя действовал с большим риском, поскольку войска каждого из трех русских военачальников по численности не уступали в отдельности значительно поредевшей Великой армии. Под занавес кампании французской разведке удалось провести успешную операцию по дезинформации Чичагова и отвлечь его внимание устройством ложной переправы у деревни Ухолоды южнее Борисова. Настоящая переправа была организована севернее Борисова у деревни Студенка. С 27 по 30 (с 14 по 17) ноября Наполеону удалось перевести боеспособные остатки своих частей через Березину.
Тактический успех в критической ситуации на Березине позволил Наполеону вывести из окружения жалкие остатки своих войск – на западный берег перешло лишь около 9 тысяч человек. Остальные или погибли, или были взяты в плен. После Березины Наполеон бежал в Париж, передав командование Мюрату. Большинство историков оценивают события на Березине как катастрофу «Великой армии».
11 декабря (28 ноября) русские войска заняли Вильно. 15 декабря (2 декабря) у Ковно через Неман переправились около 1 тыс. неприятельских солдат. Это были последние остатки главных сил Наполеона. Уже в конце декабря русские вошли на территорию Восточной Пруссии и герцогства Варшавского. Кутузов писал в конце кампании: «Неприятель с бедными остатками бежал за границу нашу».
25 декабря был издан манифест Александра I об окончании войны.
Подразделение гидронавтики было одним из самых засекреченных в СССР. Таковым оно остаётся и поныне. Об этой профессии ходит много слухов и нелепиц. Валерий Кулаков, Герой Советского Союза, стоявший у истоков глубоководных исследований, рассказал о своей службе и приоткрыл завесу тайны этой профессии.
Валерий Кулаков родился в 1940 году. Отца не помнит, он погиб в 1942 году в неравном воздушном бою с немцами. Сын мечтал пойти по стопам отца-героя и стать лётчиком, но судьба распорядилась иначе.
Не воздух, так море
Несмотря на желание поступить в авиаучилище, вместе с другом, который также мечтал стать пилотом морской авиации, они подали документы в Высшее военно-морское инженерное училище имени Дзержинского. В набор в Высшее военно-морское училище имени Фрунзе они не успели – аттестаты им выдали слишком поздно. По окончании инженерного училища Кулаков уже хотел строить корабли. Но и тут судьба преподнесла сюрприз. В 1961-1962 годах в стране началось стремительное строительство атомных подводных ракетоносцев. И приказом министра обороны 10 выпускников, в число которых входил Валерий Кулаков, направили на атомную субмарину. В Обнинске Валерий прошел переподготовку для службы на подлодках. И спустя 6 месяцев началась его глубоководная одиссея. Новоиспеченного подводника отправили на Камчатку – защищать стратегический рубеж
Участие в конфликтах
Служба шла хорошо. В 1966 году Кулаков стал командиром 3-го дивизиона БЧ-5 331-го экипажа крейсерской подводной лодки проекта 659(Т) «К-151». В то же время началось противостояние с Америкой во Вьетнаме.Проект 659 (Т)
Советский Союз, как известно, поддерживал армию Северного Вьетнама, США – южновьетнамскую армию. Валерию Кулакову приходилось участвовать в боевых походах. «Сопровождали наши суда с грузами, в том числе и военного назначения. Американцы были наглые, как только они подходили, начинали пересекать курс наших кораблей, мы всплывали, приподнимали в шахте ракеты, только тогда они уходили. Американцы провоцировали, но на прямые столкновения не шли. Но мы никогда не уступали. То же самое было и у берегов Кубы, и в Средиземном море во время войны в Египте.» — рассказывает Валерий Кулаков.
Возникновение глубоководной техники
В то же время все мировые державы начали разработки глубоководной техники для «исследования» и осваивания дна Мирового океана. Особое внимание уделялось гидроакустическим системам, которые могли обнаружить и опознать субмарины. На дно океана помещались «жучки», а на кабельных линиях связи устанавливалось оборудование, при помощи которого считывали информацию. Теперь подводные кабели нужно было охранять. Первые подводные аппараты, которые были на вооружении СССР, не могли погружаться ниже 300 метров. Этого было мало. Для разведки и защиты линий связи необходимы были глубоководные комплексы, способные выполнять работы на многокилометровых глубинах. Первым и не совсем удачным в конструктивном плане был глубоководный аппарат «Архипелаг». Его опускали на дно при помощи тросов с подлодки-носителя. Первое же его погружение едва не превратилось в трагедию. Экипаж из трёх человек находился в наблюдательной капсуле четверо суток.
«Архипелаг»
Но даже при 7-бальном шторме их всё же удалось спасти. А «Архипелаг» затонул. Научившись на своих ошибках, конструкторы разработали новый глубоководный комплекс – «Селигер». В нем изменили расположение тросов, из-за которых произошло ЧП на «Архипелаге» и увеличили шлюзовой отсек – через него теперь мог выбираться весь экипаж одновременно.«Селигер»
Новая профессия и новые глубины
Тогда Валерий Кулаков все еще служил подводником на Камчатке. Но судьба вновь предоставила возможность освоить новую профессию. «Начальником штаба у нас на Камчатке был Николай Михайлович Истратов, который потом перевелся во вновь сформированную организацию, которая называлась 19-й центр Минобороны. И, как это обычно бывает, стал к себе набирать людей, которых хорошо знал. Я написал ему письмо, в котором попросил Николая Михайловича взять меня к себе в новую организацию. Чем она занимается, никто не знал. Я думал, что больше не буду плавать. А оказалось, что ходить в море придется даже больше, чем раньше. Только оказавшись на месте, я узнал, что речь идет о глубоководных испытаниях». – поделился Кулаков.
Гидронавт – почти что космонавт
Гидронавтов отбирали в отряд, как космонавтов. В подразделение принимали только тех подводников, которые прослужили на субмаринах не менее 5 лет, и которые бывали в автономных походах не менее трёх раз. Также все они должны были состоять в КПСС. Строгая медкомиссия учитывала не только физические качества, но и морально-нравственные. Подводники должны были пройти тесты на совместимость с другими членами экипажа, чтобы избежать возможных конфликтных ситуаций на глубине. Прошедших отбор, направляли на учёбу. Профессия была секретной, и никто их не называл гидронавтами – они были простыми инженерами-испытателями. Обучение проходили в Кронштадте, Ленинграде и на Севере. По словам Валерия Кулакова, будущие гидронавты бывали в Звёздном городке, где завязали дружеские отношения с космонавтами. И даже позаимствовали у них «Положение о космонавтах», на основе которых писали свои нормативные документы.
Конструктивные особенности «Селигера» и смятение американцев
Аппарат представлял собой мини-подлодку, с запасом автономного хода на 6 дней. Из-за своей формы глубоководный аппарат прозвали «бочкой». Также для наблюдения на корпусе имелось пять иллюминаторов. Несмотря на автономность «Селигер» соединялся тросом-кабелем с «мамой» — подлодкой-носителем на дизельном топливе.Лодка-носитель БС-69. Экипаж работает с кабель-тросом
Под днищем аппарата находился трос с балластом массой более тонны, который выполнял функцию якоря. Груз сбрасывали, трос натягивался и «Селигер» находясь над натянутым тросом, исследовал дно в радиусе 200 метров. Дело в том, что иногда в качестве якоря использовали гусеницы трактора. И по словам Кулакова, американцы заснявшие следы гусениц на дне, пришли в страшное смятение. Они полагали, что Советский Союз их обогнал в гонке за Мировой океан — создал аппарат на гусеничном ходу, который закладывает ядерные боеприпасы.
Погружение на 2000 метров
В 1972 году, тогда уже капитан 3-го ранга Валерий Кулаков, участвовал в первых государственных испытаниях глубоководного комплекса «Селигер». Носителем для аппарата стала подлодка «БС-69» (проект 611П). Они отправились из Кронштадта в океан. Экипажу впервые предстояло выполнить задачу на глубине 2000 метров.Подлодка «БС-69»
Как рассказывает Валерий, погружение на такую глубину занимает не менее двух часов. Также он иронично замечает, что на глубине двух километров давление составляет 200 атмосфер и при самой незначительной разгерметизации экипаж сдавило бы в лепёшку. Но на борту все же присутствовали дыхательные аппараты для «морального удовлетворения».
Официальное подразделение гидронавтов-испытателей и награды
Несмотря на то, что подразделения гидронавтов были созданы значительно раньше – лишь в 1975 году Военно-морском флоте СССР была официально введена новая профессия. И только в 1979 году, 10 января, Валерию Кулакову, тогда уже капитану 1-го ранга, за заслуги перед Отечеством вручили Золотую Звезду Героя Советского Союза. Вручал сам генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев.
Но даже тогда, несмотря на снятие секретности, носить Звезду Героя им не рекомендовали, чтобы избежать лишних вопросов. Отвечая на вопрос, что приходилось делать при погружении Кулаков говорит уклончиво: «работали как испытатели, но и выполняли боевые задачи — что надо, нашли, что требовалось, сделали».
День сегодняшний
Валерий Кулаков в течении 16 лет был командиром подразделения гидронавтов-испытателей. Выходил в море до 1991 года, до самой пенсии. Но и сегодня капитан 1-го ранга в отставке работает на благо Родины. Он занимается общественными работами, состоит в Международной академии единства народов мира и является заместителем Клуба Героев города Москвы и Московской области по социальной работе.
Причины второго крестового похода: 1) Захват мусульманами Эдессы и Эдесского княжества в 1147 г.; 2) Угроза другим христианским государствам; 3) Необходимость монархам Западной Европы отвлечь общество от внутренних проблем и распрей.
Участники похода: 1) Франция; 2) Священная Римская Империя; 3) Сицилийское королевство; 4) Государства христиан на Святой Земле; 5) Рыцарские ордена.
Предпосылки и начало похода. В 1144 г. эмир Мосула - Имад ад-Дин Занги - взял Эдессу и захватил Эдесское княжество, что стало ощутимым ударом для христиан, которые павший город считали своим передовым форпостом. Остальные государства крестоносцев не помогли Эдессе, так как были заняты своими проблемами. В Западной Европе тоже не было условий для начала нового крестового похода.
Авторитету церкви угрожало новое течение, возглавляемое Арнольдом Брешианским, которое боролось со светской властью Пап. Германский Император Конрад III также был поглощен борьбой с вельфами. Нельзя было рассчитывать, что Папа Римский или император возьмут в свои руки инициативу Второго крестового похода.
Идея Второго Крестового похода сама собой распространилась в германских землях, вызвав волну антисемитских настроений. Бернард Клервосский лично явился за Рейн, чтобы порицать справиться с ними. Во время этого визита в Германию император Конрад III пригласил Бернарда на празднование Нового года. После торжественной мессы посланник Папы Римского произнес речь, убедившую германского императора участвовать в Крестовом походе. В 1147 г. в Германии началось такое же всеобщее воодушевление, как и во Франции.
Цель похода была строго определена — ослабить эмира Занги и отнять у него Эдессу. С этой задачей справилось бы и одно французское войско, которое могло направиться более коротким и безопасным путем, чем тот, который был избран под влиянием германцев. Для французского короля естественнее всего было направиться через Италию, откуда, воспользовавшись флотом торговых городов, скоро прибыть в Сирию. Кроме того, в пути через южную Италию к крестоносцам мог присоединиться дружественный Людовику VII сицилийский король Рожер II.
Однако германский король предложил путь первых германских крестоносцев: через Венгрию, Болгарию, Фракию и Македонию. Он настаивал, чтобы и французский король воспользовался этим путём, чтобы избежать разделения сил. Летом 1147 г. началось движение крестоносцев через Венгрию; впереди шел Конрад III, месяцем позже шёл Людовик. Рожер II Сицилийский понял, что его положение может стать изолированным. Он начал действовать в соответствии со стандартами норманнской политики относительно Востока: сицилийские корабли стали грабить принадлежащие Византии берега Далмации, Иллирии и южной Греции Мануил удовлетворил требование Конрада перевезти немцев на противоположный берег Босфора.
Пятнадцатитысячный отряд рыцарей отделился от войска и направился к Палестине приморским путём. Конрад с оставшимся войском избрал путь первого крестоносного похода - через Дорилей, Иконий и Гераклею. 26 октября 1147 г. в битве близ Дорилея застигнутое врасплох немецкое войско было разбито наголову, большая часть воинов погибли или были взяты в плен, лишь немногие вернулись с Конрадом в Никею и стали дожидаться французов.
В это время Людовик VII приблизился к Константинополю. Чтобы скорее отделаться от французов, Мануил пустил слух, что немцы быстро подвигаются вперед в Азии, одерживая блистательные победы. Французы потребовали переправить их через Босфор. Уже на азиатском берегу они узнали о печальной судьбе немецкого войска. В Никее оба короля, Людовик и Конрад, решили продолжать путь вместе. Путь до Дорилея был покрыт трупами христиан и оба короля, желая избавить войско от этого зрелища, направились обходным путём на Смирну. Трудности дороги замедляли войско, турецкие всадники держали крестоносцев в постоянном напряжении, грабя, отбивая людей и обозы. Недостаток припасов и фуража заставил Людовика бросить вьючных животных и багаж.
В начале 1148 г. короли прибыли в Эфес с остатками войска. Там они получили от византийского императора письмо с приглашением в Константинополь отдохнуть. Конрад морским путём отправился в Константинополь, а Людовик выпросил у византийского правительства корабли и с остатком войска в марте 1148 г. прибыл в Антиохию. Так громадные армии растаяли в дороге; а французский и немецкий короли, соединившиеся для одной цели, стали преследовать противоположные задачи.
Весной 1148 г. Конрад из Константинополя отправился прямо в Иерусалим, оставив задачи крестового похода и предавшись интересам Иерусалимского королевства. Король Иерусалима Балдуин III побудил Конрада во главе войска Иерусалимского королевства предпринять поход против Дамаска. Немецкий император встал во главе пятидесятитысячной армии. Однако это мероприятие завершилось совершенно безуспешно: после продолжительной осады города христиане отступили.
Энтузиазм Конрада ослаб, и он решил возвращаться на родину. В начале 1149 г. он возвратился в Германию, ничего не сделав для христиан на Востоке. Людовик VII не решился так скоро бросить начатого дела. В его свите нашлись лица, которые советовали ему ждать подкрепления в Антиохии. Но он не решился на энергичные меры. Вскоре вверх одержали те, кто уговаривал короля вернуться на родину. В начале 1149 г. Людовик переправился в Италию, а осенью 1149 г. прибыл во Францию. В битве при Инабе 29 июня 1149 г. Нур ад-Дин Занги уничтожил армию антиохийцев и асассинов под командованием Раймунда де Пуатье и Али ибн-Вафы, и занял восточные земли христианского Антиохийского княжества.
Итог: Второй крестовый поход закончился ничтожными результатами. Мусульмане не были ослаблены, а, напротив, получили уверенность в собственных силах. Немецкое войско было принижено своими неудачами. Второй поход показал, что совместные действия немцев и французов в будущем невозможны.
С середины XI века влияние папства на Западе быстро растет. Если император Генрих III назначал пап по своему произволу и самовластно управлял папским престолом, то Генриху IV пришлось уже столкнуться в лице папства с грозной и организованной международной силой. Важнейший вопрос, по линии которого разыгрался первый этап борьбы императоров с папами (вопрос об инвеституре), был тесно связан с международной политикой пап. Папа хотел иметь в лице епископов покорных слуг папского престола. Он стремился, таким образом, внедрить свою власть в глубь феодальной империи, овладеть теми органами, которые представляли важнейшую опору императорской власти.
Укрепление папской власти: 1) Дипломатия Гильдебранда. Укрепление папской власти во второй половине XI века многим обязано талантливой дипломатии Гильдебранда — Григория VII. Он использовал малолетство Генриха IV и феодальные смуты в Германии, чтобы, не боясь вмешательства императора, укрепить папство в организационном отношении; 2) Новый порядок избрания пап. Гильдебранд проводит новый порядок избрания пап коллегией кардиналов, отстраняя, таким образом, императора от влияния на папские выборы; 3) Союзы и подчинение. Гильдебранд заключает союз с Тосканой и норманским графом Ричардом, укрепляя папство и подчиняя значительную часть Италии под папским верховенством.
Дипломатические усилия: 1) Искусная дипломатия. Гильдебранд умел искусно разбираться в самой сложной политической обстановке, ловко маневрировать в опасной и враждебной среде; 2) Союзы и влияние. Гильдебранд умел выступить во главе коалиции итальянских политических сил против иноземного государя и призывать иностранных государей в Италию, когда это для него выгодно; 3) Дипломатический талант. Гильдебранд умел искусно использовать бесчисленные политические противоречия раздробленного феодального мира.
Папская политика: 1) Духовный меч. Папы пользовались духовным мечом в виде отлучении, интердиктов, разрешения подданных от присяги с большим искусством; 2) Средства церковного воздействия. Использование бесчисленных политических противоречий раздробленного феодального мира было наиболее успешным приемом папской политики; 3) Политические принципы. Папа умел и выступить во главе коалиции итальянских политических сил против иноземного государя и призывать иностранных государей в Италию, когда это для него выгодно.
Конфликт с Генрихом IV.
К моменту собора вырос и окреп император Священной Римской Империи - Генрих IV, - в период малолетства которого, по сути дела, не было другой сильной и авторитетной власти в Европе, кроме власти папы римского, который и смог тогда спокойно проводить свои реформы. Теперь же император решил вернуться к традициям своей франконской династии, привыкшей повелевать папами, назначая на римский престол своих ставленников и рассматривая епископов, как орудия светской власти. Генрих IV, нисколько не стесняясь соборных решений, продолжал смещать и назначать аббатов и епископов. Григорий VII терпел и выжидал, пока это происходило в Германии. Когда же король вмешался в итальянские дела, папа предостерег его, призывая переменить образ мыслей и покаяться в совершенных грехах, иначе ему грозило отлучение от церкви и в конечном итоге лишение власти.
Подобная реакция папы была очень смелым шагом, если учесть, что в тот момент он был окружен врагами: его поддерживали только монахи и возбужденная их проповедью неорганизованная толпа жителей Рима и других итальянских городов. Генрих IV и не подумал покориться папе. Напротив, он созвал свой собор, состоявший из враждебного Риму германского духовенства. На этом соборе папа был низложен, а в Рим отправились императорские послы с тем, чтобы побудить граждан и духовенство избрать нового папу.
В сам Вечный город во время богослужения папы Григория VII в церкви святой Марии ворвалась вооруженная банда. Разбойники избили папу и заточили в тюрьму. Только на следующий день преданные папе римляне вызволили его. После этого Григорий VII собрал свой собор, на котором присутствовали итальянские и французские прелаты. На нем папа объявил Генриха IV лишенным власти короля над Германией и Италией и освободил всех его подданных от присяги верности.
Немецкие князья собрались в Трибуре, чтобы избрать себе нового короля, но лишь отсутствие согласия в их рядах позволило Генриху сохранить трон. Вместо того, чтобы пойти на переговоры с князьями, Генрих неожиданно решил помириться с папой.
Каносское покаяние.
Вот тут-то и начался путь императора в Каноссу в 1077 г., куда практически бежал, спасаясь от своих врагов, Григорий VII. Этот замок тогда принадлежал маркграфине тосканской Матильде, его преданной стороннице.
Зимой, спешно, почти без спутников, Генрих поехал через Альпы, занесенные снегом, просить у папы прощения. Папа же колебался, боясь подвоха со стороны императора, и заставил того прождать несколько дней у запертых ворот замка. Наконец, он смягчился: Генрих в одежде кающегося грешника был впущен и простерся перед Григорием. Папа снял с него отлучение и принял присягу о примирении с сеньорами и епископами Германии. 28 января Генрих вымолил у папы прощение при условии, что пойдет на переговоры с князьями и согласится с решением съезда.
Из одной летописи, враждебно настроенной по отношению к Генриху IV, мы узнаем, что во время обедни папа якобы предложил королю «Божье испытание» на святом причастии. Преломив освященный хлеб и вкушая его, он будто бы должен был сказать: «Если я невинен, пусть Бог всемогущий освободит меня от всяких подозрений; если я виновен, пусть поразит смертью внезапной». Генрих не решился произнести это и, таким образом, признал себя виновным.
Поэтому-то выражение «идти в Каноссу» и означает «каяться в своих грехах, унижаясь и прося о прощении». Однако непостоянство Генриха вызвало у части князей негативную реакцию, и 15 марта 1077 г. они избрали королем Рудольфа Швабского. Другие же остались верны Генриху, тем более, что наказание с него было снято.
Григорий демонстративно придерживался нейтралитета, однако после того как 27 января 1080 г. Рудольф одержал победу при Флархгейме, папа вновь отлучил Генриха. Однако повторное отлучение не произвело должного эффекта. Князья объявили, что отныне не считают Григория папой. В конце мая 1080 г. Генрих созвал в Майнце собор немецких епископов, на котором Григорий VII был объявлен низложенным. К ним присоединился Бриксенский собор итальянских прелатов.
Последние годы Григория VII.
В июне был избран папой бывший Равеннский архиепископ Виберт, низложенный Григорием за симонию. Он принял имя Климент III. 16 октября того же года Генрих и Рудольф столкнулись в сражении близ Мерзебурга. Войско Генриха было разбито и в панике бежало, однако его противник Рудольф получил тяжелое ранение и вскоре умер.
Воодушевленный Генрих в марте 1081 г. направился в Италию, чтобы утвердить в Риме Климента III. Генрих нашел союзников не только в Ломбардии, где откровенно не любили Григория, но даже в Тоскане. В мае Генрих подошел к Риму, но на помощь папе подошли верные тосканцы и норманны. Опустошив Тоскану, Генрих вторично подступил к Риму в 1082 г. Осада длилась больше года, но все же в июне 1083 г. Рим был взят.
Папа укрылся в замке Сант-Анджело и, не смотря на попытки Генриха вступить в переговоры, непреклонно требовал от него сложить королевские полномочия. Наконец терпение короля лопнуло. 24 марта 1084 г. в соборе Святого Петра Климент III был посвящен в папы, а через несколько дней он короновал Генриха императором. Однако вскоре, узнав о приближении норманнов под командованием Робера Жискара, Генрих сбежал из Рима в Читта-Кастельяну. Норманны освободили Григория, но подвергли Рим такому жестокому разграблению, что даже поддерживавшие папу горожане стали осыпать его проклятьями.
Оставаться в Риме после этого Григорий не мог. Он удалился в аббатство Монте-Кассино, а затем отплыл в Салерно, где на следующий год умер. За три дня до смерти Григорий отменил постановления об отлучении от церкви всех своих противников, кроме императора Генриха и антипапы Климента. Его тело было погребено в церкви Святого Матвея в Салерно. Григорий VII был причислен к лику блаженных Григорием XIII в 1584 г. и канонизирован Бенедиктом XIII.
Более 600 лет назад этот рыцарь отправился воевать с «язычниками» в Литву и вскоре был убит. Его тело сохранилось почти идеально.
В 1981 году в графстве Камбрия на северо-западе Англии проводились раскопки монастыря Сент-Бис. Археологи исследовали разрушенную часть здания, построенную примерно в 1300 году. Как полагают, помещение развалилось еще до закрытия монастыря из-за плохого фундамента. Около алтаря было найдено несколько захоронений, одно из которых особенно примечательно: покойник был погребен, завернутый в свинцовый лист и в ткань, пропитанную смолой. Похоже, что такая «упаковка» позволила телу сохраниться: свинец не пропускал влагу, а смола защитила останки от воздуха и бактерий. Возраст погребения – около 600 лет, однако тело сохранилось почти идеально. Кожа до сих пор имела розоватый оттенок. Уцелели не только ногти и веки, но и внутренние органы, включая желудок с его содержимым. В грудной полости имелась жидкая кровь.
Так Энтони де Люси изобразили в серии The Knight of Saint Bees (2015) документального сериала Medieval Dead
Тело немедленно доставили в хранилище морга больницы Западного Камберленда. Затем были собраны средства для исследования уникальной находки. Был приглашён доктор Эдди Тэпп, палеопатолог из Престона, известный своей работой с египетскими мумиями.
Состояние тела позволило установить причину смерти, а также состояние здоровья мужчины, умершего в возрасте около 40 лет. По словам ученого, внутренние ткани тела выглядели так, как если бы смерть наступила недавно. Очевидно, что этот человек погиб в результате сильного удара в грудную клетку: одно из лёгких было пробито сломанными рёбрами. Кроме того, у мужчины была сломана челюсть, имелся и перелом подъязычной кости. Из прочих патологий исследователи отметили тяжёлый абсцесс из-за неудачного удаления зуба, а также сильный отёк мошонки. В желудке находились остатки овсяной каши с изюмом.
В той же могиле археологи обнаружили скелет женщины, которую, по-видимому, подхоронили через много лет после погребения мужчины. Но кто эти люди?
Мужчина, очевидно, был очень важным человеком, но личность его оставалась загадкой. Увы, у ученых не нашлось средств на сохранение мумии, поэтому её пришлось повторно захоронить.
В 2010 году специалисты взялись за исследование женского скелета с привлечением новых технологий. Выяснилось, что у женщины была постоянно вывихнутая челюсть, её возраст на момент смерти составлял около 50 лет. Изотопный анализ позволил установить вероятное место, где дама провела свое детство. Всё это в сочетании с письменными источниками указало на то, что женщина – Мод де Люси, умершая в 1398 году в возрасте около 55 лет. Известно, что Мод похоронили вместе с её братом и малолетней племянницей. Об этом говорил найденный в колокольне монастыря камень с гербом де Люси.
Итак, погребённый мужчина - почти наверняка брат Мод, Энтони де Люси, родившийся в 1332 или 1333 году и убитый в 1368-м.
Известно, что Энтони де Люси отличался воинственным нравом и участвовал в набегах на англо-шотландскую границу. Граф-маршал Англии Томас де Бошан счёл полезным направить энергию де Люси в более правильное русло и в 1367 году приказал воину присоединиться к Северному крестовому походу Тевтонского ордена в Литву. Рыцари собрались в штаб-квартире тевтонцев в замке Мариенбург, а оттуда английский отряд выдвинулся для нападения на Каунас. Записи сообщают, что у крепостных стен Каунаса 16 сентября 1368 года погибло «трое наших людей», и среди них Энтони. Видимо, после этого убитого завернули в саван и переправили в Англию, где похоронили в монастыре Сент-Бис.
Кстати, внутри кулона на шее Энтони были обнаружены человеческие волосы – по-видимому, принадлежавшие его жене. Рыцарь взял их с собой в поход в знак любви. Известно, что вдова Энтони надолго пережила мужа, снова вышла замуж и умерла в Лондоне в возрасте семидесяти лет.
Увы, мумия Энтони утрачена. Сейчас, наверное, такую уникальную находку удалось бы сохранить для науки, и мы бы узнали об этом средневековом рыцаре гораздо больше.
Многие люди часто задаются вопросом: «Почему Иван Грозный на восточном направлении внешней политики России достиг успехов, а на северо-западном - понёс поражение?» Для того, чтобы на него ответить, необходимо обратиться к ученым-историкам, которые изучали данный вопрос на профессиональной основе.
Одним из таких ученых был человек, на протяжении всей своей 91-летней жизни живший в одном и том же городе, в одной и той же квартире, ходивший в один и тот же университет по одному и тому же маршруту, преподававший один и тот же предмет одними и теми же словами. Единственное, что изменялось на протяжении жизни этого человека - это лица студентов, которым он рассказывал одно и то же.
Этим человеком был Сигурд Оттович Шмидт, проживавший в Москве в доме № 12 по Кривоарбатскому переулку на протяжении 91 года и преподававший в Московском историко-архивном институте на протяжении 64 лет введение в источниковедение и архивное дело.
С. О. Шмидт даёт автограф на Московской международной книжной выставке-ярмарке (2007).
Шмидт также прославился ещё и тем, что он сразу замечал, способен ли студент к занятиям научной деятельностью, и тут же предлагал ему попрактиковаться в ней. Одним из таких студентов, талант которых распознал острый глаз Сигурда Оттовича, был Алексей Сергеевич Багиров, в последствии профессор и обладатель четырех высших образований по истории.
Незадолго до своей смерти, в 2012 г. Шмидт обнаружил в Московском архиве ранее неизвестный документ, датированный 1558 г., о награждении сапёрной группы Ивана Булкина за подрыв туалета у городских стен Нарвы 11 мая, который привёл к пожару в городе и дальнейшему успешному штурму русских войск.
Ранее уже было известно о таком герое осад Казани и Астрахани - Иване Булкине, в честь него даже названы две улицы в Самаре и Ставрополе (не стоит путать с другим Иваном Булкиным - участником ВОВ). Но то, что подрывная команда Булкина участвовала и в Ливонской войне - открывалось перед глазами исследователей впервые.
Сигурд Оттович из-за преклонного возраста уже не мог бегать по архивам и раскрывать все подробности Сортирного дела, как его впоследствии назвали, поэтому доверил новое открытие рукам Багирова, которому на смертом одре в 2013 г. передал секретные документы и прочую информацию о подрыве толчков.
Алексей Сергеевич Багиров.
На протяжении долгого времени Алексей Сергеевич работал над сбором информации по данному вопросу, проведением раскопок, реконструкцией событий и в итоге разработал новую теорию о причинах поражения Ивана Грозного в Ливонской войне. Багиров собирается в скором времени выпустить подробную научно-популярную книгу о событиях второй половины 16 в., сейчас же мы вам в общих чертах попытаемся пересказать, как обстояло дело с туалетами в Восточной Европе, и как они влияли на войны Русского государства.
Общая характеристика толчков.
В 16 веке крепости использовались для защиты от нападений и вторжений, и многие из них имели стратегическое значение. Крепости обладали мощными стенами, башнями, рвами и другими сооружениями, чтобы обеспечить защиту от вражеских атак. Они были вооружены артиллерией и другими видами вооружения и играли важную роль в военных действиях, использовались как опорные пункты, места для обороны, для хранения и производства боеприпасов.
Сортиры в крепостях и городских укреплениях имели важное значение для жизни обитателей этих поселений. Крепости и укрепленные города были основной формой защиты от вражеских атак, поэтому были оснащены всем необходимым для проживания.
Сортиры в крепостях и укрепленных городах обычно представляли собой платформы с отверстиями, через которые отходы падали в ямы под землей. Для облегчения неприятного запаха над отверстиями устанавливались деревянные сооружения. Туалеты в крепостях находились вдали от жилых помещений, рядом со стенами.
Деревянные сооружения над туалетом.
Обычно в крепости имелось несколько общих туалетов, в которые ходили все обитатели крепости. Очевидно, выгребная яма у такого сортира была огромная. А так как толчок обычно располагался рядом со стенами, яма с каловыми массами становилась очень уязвимым местом для подрыва.
Изначально никто не замечал этой Ахиллесовой пяты в укреплениях, именно Иван Булкин стал новатором в саперной инженерии. Как же он дошел до идеи взрыва сортира крепости? Для этого необходимо обратиться к детству инноватора.
Биография Ивана Булкина.
Иван Булкин родился в районе Казани примерно в 1520 г. в семье бедных татарских кочевников. При рождении его назвали Яр-Кучук, а при крещении в православие в 1548 г. он взял имя Ивана Булкина.
Яр-Кучук.
Род Кучуков ещё с 1437 г. считал, что для татар будет лучше союз с русскими, а не борьба с ними, поэтому дедушка Яра-Кучука - Батый-Кучук, названный в честь хана Батыя - монгольского полководца и государственного деятеля, в 1444 г. устроил восстание против набега Улу-Мухамеда на Русь, после чего ранее богатый и влиятельный род Кучуков стал бедным кочевническим.
В 1530 г. Яр-Кучук впервые увидел город Казань, куда он поехал учиться. Он был поражен красотой и мощью этого города и принялся его изучать. Больше всего Кучука поразила сложная канализационная система великого татарского города, которая, однако, представляла слабое место для подрыва. Юный мозг будущего сапера подметил данную особенность, но пока что это открытие не давало никаких преимуществ Яру в его бедной жизни.
Постоянные перевороты и войны Казанского ханства не давали покоя молодому продолжателю рода Кучуков. Он не мог смотреть, как его народ убивает сам себя в бессмысленных бойнях, поэтому решил перейти на сторону Москвы, чтобы прекратить это безумие.
Начало служения Москве.
5 февраля 1548 г. во время первого похода Ивана Грозного на Казань Яр перебежал к русским войскам и сообщил, что может помочь взять город, если его снабдят несколькими бочками с порохом и 10 людьми для организации подкопа, так как он знает устройство укреплений. Однако из-за потепления 4 февраля «и пушки и пищали многие проваляшесь в воду» вместе с боеприпасами, поэтому Грозный приказал забрать Яра в свою армию, но сразу же не осуществлять его задумку.
7 марта 1548 г. Яр-Кучук прибыл с царём в Москву, где был крещён в православие, как Иван Булкин в честь царя и любимого блюда Яра - булок. Затем, теперь уже Булкин, начал обучаться сапёрному ремеслу и создавать свою подрывную группу с помощью иностранных специалистов, заказанных из-за рубежа. Особую роль в создании отряда сыграл венгерский подрывник Янош Тоф, который изучил первый опыт применения метода боевого подрыва толчка монгольской армией в сражении на реке Шайо 11 апреля 1241 г.
Первые взорванные сортиры.
Битва на реке Шайо проходила между войсками венгерского короля Белы IV и его брата, хорватского герцога Коломана, с одной стороны, и монгольскими войсками во главе с Батыем, Шибаном, Каданом и Субэдэем, действовавшими в рамках Западного похода монголов 1236 - 1242 годов и, в частности, похода на Юго-Западную Русь и в Центральную Европу 1240 - 1242 годов, в её результате венгерская армия потерпела сокрушительное поражение.
План сражения
Венгерско-хорватское войско 6 дней преследовало монгольский передовой отряд, а на седьмой день вечером остановилось в долине Мохи перед рекой Шайо.
Единственная переправа через реку, благодаря решительной атаке Венгерского короля Бэлы IV, была взята. Ликованию и радости не было предела, ибо, по данным разведки, у кочевников заканчивались припасы, и выхода у них было два: либо идти в лобовое столкновение с Венгерской армией, либо отступить за съестными припасами. На первое ставка монголов до следующего дня не решалась.
Ближе к ночи, когда стало ясно, что атаки монголов ожидать не стоит, венграм был отдан приказ: «Оставить убогих, жалких, калек и пьяниц: они будут сторожить мост, питание и дрова искать у местной реки, а ночлег сооружать сами. Остальные пойдут строить основной лагерь».
Чем же был вызван такой, казалось, безрассудный и легкомысленный поступок? Оказалось, что среди венгров и хорватов распространилась страшная эпидемия, чем и была вызвана спешка, с которой строили и обустраивали лагерь (в особенности место для отложных дел), да и нападения никак не ожидалось. Но данное событие станет камнем преткновения перед трагичной гибелью и поражением Венгерско-хорватской армии.
Ночью основные силы монгольского войска во главе с Субэдэем переправились через реку на левом фланге, обойдя венгерский лагерь с юга, а другая часть монголов Батыя и Шибана захватила мост через реку, оттеснив венгерский охранительный отряд.
Утром монголы начали обстрел из камнемётных машин сортиров венгерского лагеря, расположенного в долине. Только что вставшие венгры и хорваты, которые хотели совершить свой обычный утренний поход в туалет, не смогли сделать этого из-за уничтожения монголами всех толчков в лагере. В результате, началась паника, которая усиливалась разбрызгивающимися в разные стороны каловыми массами. Один из выживших офицеров, Гарай Ласло, позже писал об этих событиях: «Кажется, сам Дьявол пришёл к нам, принеся с собой мерзкие, разъедающие не только наши глаза, но и наши души, зловония».
Может возникнуть вопрос, почему монгольская армия не была обнаружена вплоть до наступления утра? Отряды караула, которые должны были заботиться о разведке и охране лагеря, занялись куда более важным делом: обостренные острой нуждой, они оккупировали все толчки, сидев в них до самого утра.
Стоит ещё упомянуть о схватках, которые происходили за то самое «благое» место: некоторые локальные стычки доходили порой до летальных и кровавых исходов. Но те самые солдаты, которые смогли захватить для себя толчки, оказались первыми жертвами тяжелых снарядов монголов и масс испражнений собственных однополчан. Позже, Венгерский король, Бэла IV со всем ему свойственным остроумием и краткостью в выражениях, сказал: "Говенным солдатам - говенная смерть».
Затем монголы ворвались в лагерь, но не замкнули кольцо окружения, чтобы венгерское войско обратилось в бегство, а монголы постепенно уничтожали его в ходе преследования.
Второй поход Грозного на Казань.
24 ноября 1549 г. Иван Грозный с русской армией, а вместе с ними и Иван Булкин со своим специально подготовленным отрядом, двинулись на Казань. В состав группы Булкина присоединились князья Табай и Костров - перешедшие на русскую службу казанцы - и имелись русские служилые люди.
14 февраля 1550 г. войско было уже у стен города. Днём и ночью Казань обстреливалась из 11 пушек, которые были заряжены двухпудовыми ядрами, начиненными нефтью, серой и дробью. У нападавших имелись и катапульты, метавшие огромные глыбы камней внутрь крепости.
Но основная ставка делалась на сапёров Булкина. 17 февраля они начали делать подкоп, ход создания которого осложнялся поломкой инструментов, обнаружением препятствий в виде камней и прочего мусора, грунтовыми водами и т.д. 20 февраля уже собирались хотя бы как-то закладывать пороховой заряд, однако во время осады началась оттепель, сильные ветры и дожди, из-за сырости отсырел порох, и совершить подрыв стало невозможно.
25 марта царь с войском вернулся в Москву. Несмотря на неудачу, группа Ивана Булкина получила важнейший практический опыт, который был использован в дальнейшей подготовке и в будущем уже успешном штурме Казани.
Наконец-то успех.
Состав группы Булкина на 16 июня 1552 г.: 1) Иван Булкин (Яр-Кучук); 2) Янош Тоф - венгерский подрывник; 3) Князь Табай - перешедший на русскую службу казанец; 4) Князь Костров - перешедший на русскую службу казанец (Костровы - русский княжеский род, происходящий от татарского мурзы Кыстыр-Гирея, сына Сафа-Гирея - хана Казанского ханства); 5) Иван Выродков - русский инженер; 6) Борисович Еремеев - главный водитель тачки; 7) Бутлер - английский инженер; 8) Размысл (Эразм) - литвин.
16 июня 1552 года войско вышло из Москвы. 23 августа русские войска обложили Казань плотным кольцом. 1 сентября началась масштабная организация подкопов под всеми основными толчками города (Арский толчок, Крымский сортир, два ханских туалета и т.д.) в наиболее выгодных позициях, где нет подземных препятствий. Помогали в этом итальянские инженеры, которые посоветовали использовать «фряжский обычай» при создании ям.
Особенно отличился при рытье подкопа русский инженер - Иван Выродков, - который, как стахановец, работал за 10 человек и на штыке, и на совке, и на тачке.
Пробный взрыв 4 сентября решили устроить сначала не под толчком, чтобы не раскрывать все карты, а под источником питьевой воды у Муралеевых ворот. Операция окончилась успехом, в городе, лишённом важного источника питьевой воды, начались болезни.
30 сентября с помощью 60 бочек с порохом были взорваны все 6 подкопов под толчками, от взрыва рухнули и стены. Все каловые массы из выгребных ям были подняты в воздух и пролиты на улицы города, что привело к деморализации осаждённых, распространении среди них болезней и их невозможности сходить в туалет. Были подожжены городская стена, ворота и мосты. Однако атака русских была отбита.
Схема подрыва точлков.
Воевода М. И. Воротынский просил царя двинуть войска на общий штурм. Но Иван Грозный не решился на этот шаг и приказал вывести войска из города. Решающий штурм был назначен на 2 октября. К вечеру 2 октября столица волжских татар пала. 11 октября русское войско выступило обратно в Москву, оставив в Казани гарнизон во главе с А. Б. Горбатым-Шуйским.
Это был триумф Ивана Булкина. Грозный лично помиловал Булкина в князья, а его саперную группу наградил деньгами, землями, а также почетными званиями и титулами. Однако, не все члены отряда вернулись домой: Борисович Еремеев - главный водитель тачки - был убит шальной татарской стрелой 26 сентября.
В ходе осады русские войска благодаря усилиям Ивана Булкина успешно применили тактику ведения минно-взрывных подкопов под стенами осаждённого города. Сооружению «тихих сап» помогали западные мастера (в различных источниках их называют то фрязинами, то немцами, то литвинами), а также английский инженер Бутлер и литвин Размысл (Эразм).
Межпоходье.
С ноября 1552 г. по весну 1554 г. Иван Булкин занимался организацией в Москве русской саперной школы для будущих подрывников, на основе которой в 1701 г. Петр I создал школу математических и навигацких наук. Также, 5 июля 1553 г. Иван Булкин женился в Успенском соборе. Молодых венчал митрополит Макарий. К сожалению, имя жены в источниках не сохранилось. В браке родилось семеро детей.
Походы на Астрахань.
Весной 1554 г. отряд Булкина вместе с остальным русским войском двинулся в поход на Астрахань. Однако часть московского войска во главе с князем Пронским без боя заняла незащищенную Астрахань 2 июля 1554 г., поэтому умения подрыва туалетов не пригодились.
Весной 1556 г. начался второй поход на Астрахань. Сапёры Булкина отправились вместе с казаками Ляпуна Филимонова. Они неожиданно напали на город, произвели уже привычный взрыв унитазов и нанесли серьезное поражение местному гарнизону, не успевшему даже запереться в Астраханском кремле. Подоспевшие стрельцы и донские казаки без труда заняли город.
Русские войска стали продвигаться к морю в дельте Волги, куда бежал из Астрахани хан Дервиш-Али и где в 20 км от побережья Каспия разбил в недоступных плавнях свою Ставку. Окружив лагерь татар, русские войска повторили монгольские действия в битве на р. Шайо: начали обстрел сортиров татарского лагеря. Татары, которые хотели пойти в туалет, не могли сделать этого из-за уничтожения русскими всех толчков в лагере. В результате, началась паника, которая усиливалась разбрызгивающимися в разные стороны каловыми массами. В заключение русские силы напали на них и разбили, увеличив значения паники до максимальных размеров.
Подготовка к движению в Ливонию.
С сентября 1556 г. по июнь 1558 г. шла подготовка новых подрывных отрядов в саперной школе Булкина для одновременного ведения нескольких осад. В январе 1553 г. уже происходил набор первых учеников, но их обучение прерывалось на время походов на Астрахань, так как главный учитель - Иван Булкин - участвовал в них.
К июню 1558 г. на вооружении у русской армии было уже 3 саперных группы: 1) Команда Ивана Булкина; 2) Отряд Яноша Тофа - первого и уже главного соратника Булкина; 3) Группа Ивана Выродкова.
Ливонская война.
В следующий раз подрывная команда Булкина пригодилась Ивану Грозному в Ливонской войне 1558 - 1583 гг. Русское царство начало войну 17 января и в январе-феврале произвело разведывательный рейд. Летом в Ливонию двинулась более мощная рать. Ливонская конфедерация на тот момент могла выставить в поле, не считая крепостных гарнизонов, не более 10 тыс. человек. Таким образом, главным её военным достоянием являлись мощные каменные стены крепостей, которые ещё не могли эффективно противостоять умениям сапёров Булкина из-за уязвимостей в виде толчков.
Первой от рук Булкина пала Нарва, взрыв толчка в которой 11 мая привёл к пожару в городе. Значительная часть гарнизона покинула укрепления для борьбы с пожаром, русским войскам удалось проломить ворота и овладеть нижним городом. После его взятия и тушения пожаров, был открыт огонь, в том числе из захваченных орудий, по верхнему замку. Однако осаждённые сдались на условиях свободного выхода из города.
30 июня 1558 г. с помощью усилий Яноша Тофа был взят Нейгаузен. К 18 июля 1558 г. Иван Выродков подорвал все сортиры Дерпта, и город сдался. За май-октябрь 1558 г. русские войска с помощью 3-х саперных групп взяли 20 городов-крепостей.
Хитрость ливонцев.
После зимнего рейда 1559 г. Иван Грозный предоставил Ливонской конфедерации перемирие до 1560 г., не закрепив при этом свой успех. За это время ливонцы осознали, что главная причина их поражений - слабость крепостей в виде наземных толчков. Заручившись поддержкой Сигизмунда II, ливонцы начали экстренную перестройку всех крепостей для перемещения туалетов с земли, чему также помогали литовские рабочие.
Туалеты начали делать либо в стенах башен, с глубокими и выходящими за пределы замка выгребными ямами, либо — в специальных закрытых балкончиках, вынесенных за пределы стены на большой высоте. Нечистоты летели вниз, в ров или реку, протекающую под стенами замка. Иногда для туалета за пределами основных стен строилась специальная башня-данцкер, соединенная с замком переходом.
Примеры перемещенных на стены туалетов.
Однако перестройка сортиров крепостей - дело долгое. Более того, еще нужно ликвидировать выгребные ямы, которые и создают главную уязвимость крепости, для чего надо ведрами выносить каловые массы (ассенизаторов-то не было!) и засыпать ямы землей.
Поэтому на первых порах Булкин, Янош и Выродков продолжали вести успешные осады и подрывы. В 1560 г. русские возобновили военные действия и одержали ряд побед: был взят Мариенбург и Феллин.
В 1561 г. началась русско-литовская война, которая отвлекала русские силы на Литовский театр боевых действий и давала время для переустройства ливонских крепостей. До 1563 г. осад не было, поэтому сапёрные отряды Булкина занимались тренировками и муштрой для подготовки к осаде Полоцка.
Осада Полоцка.
31 января город взят в осаду. В ней принимали участие все 3 подрывные команды под главным управлением Булкина. 4-5 февраля после геологической разведки начали создавать подкопы под основными толчками города. Литовцы почему-то не последовали примеру ливонцев и не начали переносить туалеты на высоту крепостных стен, оставив их на земле.
9 февраля произошел подрыв, который привел к пожару в Великом Остроге. Гарнизону, полоцким горожанам и боярам Полоцкого воеводства пришлось покинуть его и отступить в Полоцкий замок, а 10 000 - 25 000 «чёрных людей» сдались в плен. Пожар уничтожил 3000 дворов, русские войска пытались ворваться в замок и среди пожара завязался упорный бой, шедший с переменным успехом, пока не подошло подкрепление, которым удалось оттеснить осаждённых в замок, но не удалось с ходу взять его.
9-10 февраля начались подкопы сортиров Полоцкого замка. В ночь с 12 на 13 февраля защитники замка предприняли вылазку всеми силами с целью уничтожения сапёров, однако вылазка не удалась. 13-14 февраля произошёл подрыв и в замке начался сильный пожар, рухнула 1/5 часть стен замка.
За несколько часов до рассвета 15 февраля русские войска начали подготовку к генеральному штурму, положение защитников замка было безнадёжным. Переговоры шли до вечера 15 февраля и закончились капитуляцией города на условиях сохранения жизни и имущества осаждённых.
Спад успехов.
После захвата Полоцка в успехах России наметился спад. Уже в 1564 г. русские потерпели ряд поражений. На сторону Литвы перешёл боярин и крупный военачальник, фактически командовавший русскими войсками на Западе, А. М. Курбский, он выдал королю царских агентов в Прибалтике и участвовал в литовском набеге на Великие Луки.
22 июля 1564 г. к Озерищу на лодках по реке подошла 13-тысячная русская рать с сапёрной группой Выродкова во главе с воеводой Юрием Токмаковым. В ходе первых дней осады создать подкоп не удалось.
Ожидая подхода литовского войска из Витебска, воевода Токмаков приказал возводить на дорогах засеки, однако они не смогли воспрепятствовать скорому появлению 12-тысячного литовского войска во главе со Станиславом Пацем. Токмаков принял решение снять осаду. Главная цель похода, коей являлось взятие стратегически важной крепости, оставалась неосуществлённой.
После ухода Токмакова к Озерищу подошёл другой русский отряд с командой Яноша, который «взяша городок огнём» 6 ноября. После подрыва толчка посад и крепость Озерища выгорели до основания, а из тех, кто в них запирался, никто не спасся.
Но на военные неудачи (Поражения в битве под Невелем 1562 г. и в битве при Чашниках 1564 г.) и нежелание именитых бояр вести борьбу против Литвы царь Иван Грозный ответил репрессиями против боярства. В 1565 г. была введена опричнина. За неудачный подкоп в Озерище Иван Выродков был казнён опричниками 6 июля 1568 года. Одновременно были казнены семнадцать человек данного рода Выродковых, в том числе три сына Ивана - Василий, Нагай и Никита, дочь Мария, внук, две внучки, сестра, два брата, пять племянников, племянница и внучатая племянница. Команда Выродкова была распущена. Яноша Тофа от казни опричниками спасло лишь взятие Озерища и заступничество Ивана Булкина, который был на хорошем счету у Ивана Грозного.
В последующие годы война с Литвой перешла в фазу многочисленных, но не очень масштабных столкновений. Русская сторона не могла в полной мере разворачивать наступательные действия, поскольку была вынуждена выделять значительные силы на оборону от возможных набегов крымских татар, согласовывавших свою деятельность с польско-литовским монархом.
Борьба со Швецией.
С 1570 г. в войну против Русского царства вступила также и Швеция. В 1572 г. в битве при Молодях была уничтожена армия Девлет-Гирея и ликвидирована угроза больших набегов крымских татар, поэтому русские перенаправили свои силы на Швецию.
В декабре 1572 г. русские начали осаду Вейсенштейна. Однако, толчки там уже были переоборудованы и подняты на стены. Из-за этого саперный отряд Булкина был бесполезен и не мог организовать уничтожение стены. Крепость пришлось брать штурмом.
Весь февраль 1573 г. в Москве по инициативе Ивана Булкина проходил симпозиум всех экспертов по саперному делу на Руси. Его целью была смена тактики саперных групп в Ливонии из-за перемещения ливонских туалетов на крепостные стены. В марте началось переобучение и переобмундирование подрывных отрядов.
В 1575 г. произошла практическая проверка новой тактики ведения минно-взрывных подкопов при взятии Пернова. Новая тактика хотя и не была настолько успешной, как подрывы туалетов, обеспечивала сравнительный успех. Благодаря ей после кампании 1576 г. русские захватили всё побережье, кроме Риги и Ревеля.
Однако переоборудование ливонских сортиров, неблагоприятная международная обстановка, раздача земель в Прибалтике русским дворянам, оттолкнувшая от России местное крестьянское население, серьёзные внутренние трудности (надвинувшееся на страну хозяйственное разорение) все же отрицательно повлияли на дальнейший ход войны для России.
Осада Ревеля.
23 января 1577 г. 50-тысячная русская армия взяла в осаду Ревель. 57-летний Иван Булкин в это время болел, поэтому командование саперными полками принадлежало Яношу Тофу. В течение шести недель русские саперы подрывали подкопы крепости, надеясь зажечь её. Однако без горючих каловых масс толчков пожар не получался. Также горожане Ревеля производили вылазки против подрывников и вели прицельный огонь по ним.
Кроме того, в первую неделю, когда русские солдаты поднимались по прикладным лестницам на стены Ревеля, один из больных дизентерией ливонцев сидел на толчке. Его кал упал одному из русских войнов на голову, что привело к дизморали вообще всех поднимающихся на стены русских. Обкаканый воин заболел от отравленной каловой массы, попавшей ему на чурбан, и начал распространять в русском лагере болезни.
После этого осажденные создали специальную сортирную команду из больных кишечными болезнями и специально кормили их горохом и селедкой с молоком, а затем отправляли в настенные толчки, чтобы они опорожнялись на наступающих русских солдат.
7 февраля ревельцы подожгли только что устроенное русскими воинами фортификационное сооружение из стогов сена, телег и туров. Янош Тоф в это время находился на самой его вершине. Заметив замешательство среди своих сапёров, он сошёл с коня и стал гнать назад тех, кто пытался бежать из строящихся подкопов. Не будучи в силах удержать беглецов, Янош кидался, «как неистовый, бешеный медведь», и хлопая руками, кричал: «Ловите их, ловите их!». В это время он был ранен ядром из артиллерии ревельцев в ногу. Когда его перенесли в лагерь и сбежались доктора, он отказался от их услуг, говоря: «на то воля Божия». В итоге, 10 февраля Янош Тоф скончался.
С его смертью русское войско потеряло лучшего командующего, подрывники - командующего вообще (так как больной Булкин не мог заменить Тофа), а вместе с тем и надежду взять город. Осада продолжалась, но при полном упадке духа в войске. Русские три раза атаковали город, но каждый раз безуспешно. В ответ осажденные делали смелые и успешные вылазки. Активная оборона ревельцев, а также холод и болезни, распространяемые сортирной командой, привели к значительным потерям в русском войске. 13 марта осада была снята.
Закат сапёрных отрядов Булкина.
После смерти Яноша Тофа остатки его отряда были объединены с также поредевшей командой Ивана Булкина. Таким образом, в русской армии осталась только одна саперная группа, которая последний раз проявила себя в наступлении лишь в 1578 г., когда русское войско под командованием князя Дмитрия Хворостинина благодаря подрывам стен сапёрами взяло город Оберпален, занятый сильным шведским гарнизоном.
Летом 1579 г. команда Булкина находилась в Полоцке. 11 августа город был осаждён литовскими войсками под командованием Стефана Батория. Подход врага был обнаружен заранее, поэтому подрывники Булкина заминировали все проходы к Полоцку, что в дальнейшем серьезно мешало осаде.
Город был осаждён по всем правилам военного искусства. Литовцы планировали заложить мины для подрыва укреплений Полоцка вместе с осаждёнными. Началось рытьё подкопов под стены и башни. Мощная артиллерийская бомбардировка калёными ядрами не возымела эффекта. Тогда Стефан приказал поджечь стены вручную с помощью факелов, для чего было набрано несколько отрядов добровольцев. Однако все они оказались перебиты под стенами крепости, где отряд Булкина закидывал их бомбами.
Защитники Полоцка держались с необычайным мужеством. Всё население, в том числе женщины и дети, тушили пожары, а также подтаскивали на стены кипяток, который лили на головы штурмующим. Полочанам помогала дождливая погода, из-за который деревянные стены плохо горели, а дороги испортились настолько, что подвоз продовольствия к Полоцку стал весьма затруднительным, и в королевской армии начали есть лошадей. Ситуацию со снабжением осложняли действия русских отрядов и вылазки осаждённых.
Атаки на город шли непрерывно с 11 по 28 августа. Затем был собран военный совет, на котором большинство военачальников высказалось за общий штурм, но Стефан Баторий опасался, что в случае неудачи армия будет настолько деморализована, что ей придется вообще снять осаду города, поэтому убедил венгерских наёмников поджечь деревянные стены.
29 августа венгры с разных сторон бросились к городским стенам. Осаждённые не смогли помешать поджогу башни и стен. Вспыхнул сильный пожар, из-за которого выгорела большая часть городской стены. Осаждавшие интенсивно мешали попыткам её потушить. Вечером поляки и венгры попытались войти в город через то место, где стена прогорела и разрушилась от пожара, однако защитники под командованием Булкина успели выкопать за ней ров и установить там пушки. Штурмующих встретил плотный огонь, а затем жёсткая рукопашная схватка, в результате которой они побежали назад.
В ночь на 30 августа полочане пытались заделать брешь. На утро Баторий приказал повторить штурм бреши. Нападающим удалось расстрелять из пушек и подпалить возведённые укрепления. Защитники Верхнего замка понесли серьёзные потери, погиб от пушечного ядра и 59-летний Иван Булкин.
Тем временем венграм удалось подвести пушки прямо ко рву. Крепость стала очень уязвимой и у осаждённых ратных людей начали сдавать нервы. Большинство из них во главе с Петром Волынским, не надеясь удержать город, хотело прекратить сопротивление и сдать его. Епископ Киприан и остальные воеводы требовали стоять до конца и даже попытались заминировать пороховой склад, чтобы крепость в случае штурма не досталась никому. Однако рядовые ратники раскрыли этот план и силой вывели своих запершихся в Софийском соборе начальников.
31 августа Полоцк капитулировал при условии свободного выхода со всем личным имуществом. В целом капитулировало 6 тыс. человек, большинство из которых, несмотря на возможность поступить на королевскую службу, ушло в Русское царство. В плен же попали воеводы, не желавшие сдать город. Из команды Булкина выжило лишь двое человек, их имена не сохранились.
Сапёрная школа в Москве после смерти подавляющего большинства подрывников больше не действовала и была упразднена. Таким образом, ремесло подрыва толчков на Руси в 16 веке погибло так же быстро, как и возникло. В дальнейшем упор в осадах перешел на артиллерийские обстрелы.
Героем нашего материала стал человек, который мог бы быть Джорджем Байроном или Индианой Джонсом своего времени, встать в один ряд с такими исследователями как Говард Картер или Артур Эванс, являющихся его современниками и учителями, однако вошел в историю неповторимым Джоном Пендлбери - знатоком греческой и египетской археологии, героем сопротивления и большим другом всех критян.
В нашей статье мы затронем важные факты биографии британского археолога, а также поговорим об одном из важных событий Второй мировой войны - операции "Меркурий" Вермахта, ставшей "пирровой победой" Адольфа Гитлера.
«Привет, мальчик! Откуда ты родом? Тебе нравится эта страна?» Этой фразой, часто являющейся первым признаком присутствия англоговорящего грека, достаточно долгое время жившего в Соединенных Штатах, с некоторой издевкой или даже презрением обозначает молодых ребят археолог Джон Пендлбери. Произнесенная с непременно гнусавым американским акцентом, она обычно принадлежит юноше, стыдящегося своей собственной страны и потому даже у себя на родине, в Греции, стремящегося показать свое владение английским. Ибо греческого собеседник, обычно иностранец, знать по мнению «приветмальчика» никак не может - тот даже для коренного грека, отдавшего несколько лет жизни в США, куда более сложен для понимания. Они вульгарны и носят безвкусную одежду, они часто гостеприимны, но в своем порыве забывают о том, откуда они родом, стремясь быть похожими на американцев.
Фотография из знаменитой серии Тода Папагеорджа, запечатлевшая приезжих туристов, посещавших Акрополь в начале 1980-х. Его работы, представляющие из себя сплав древности и современности, сделаны спустя десятилетия после описываемых в статье событий, что только подтверждает выводы о туристах прошлого.
Эта характеристика, опубликованная в 1928-м году Джоном Пендлбери в своих «Путевых заметках», замечательно подходит для эпиграфа материала о судьбе ее автора, горячо любившего Грецию, хотя, как и описанные выше молодые люди, на протяжение всей жизни смотрящего в сторону другого государства. Правда, не образ жизни и культура манила молодого археолога, а его древнее прошлое - как и многие люди, жившие в новую эру египтомании, Джон Пендлбери мечтал быть подобным самому Говарду Картеру. Так, что и не заметил, как встал рядом с другой величиной - первооткрывателем микенской цивилизацииАртуром Эвансом, вдруг осознав, что не только успех стоит за громким именем. Об одном из таких имен, составивших славу как греческой, так и египетской археологии, в нашем сегодняшнем материале.
Как можно догадаться из его имени, Джон Девитт Стрингфеллоу Пендлбери, ни греческих, ни тем более египетских корней не имел, начав свой жизненный путь в столице Англии Лондоне в 1904 году. В возрасте двух лет маленький Джонни потерял глаз, что во многом обусловило его будущую жизненную позицию - юноша стремился превзойти «людей, смотрящих на жизнь двумя глазами», в чем, надо сказать, безусловно добился успеха. Начав свой путь в науку в частном Винчестерском колледже (1918-1923), а после добившись стипендии в колледже Пембрук при Кембриджском университете, молодой Джон Пендлбери давал понять всем, что вполне заслуживает права называться лучшим из лучших. Говорили за это и несколько степеней «за отличия в археологии» - главной страсти юного Пендлбери, и успехи в спорте - еще в колледже Джон зарекомендовал себя как талантливый спортсмен, выступая на международном уровне как прыгун в длину.
Д.Пендбери совершает прыжок на пять футов в высоту. Винчестерский колледж, март 1920 г.
Покинув университет в 1927 году, Пендлбери получает направление на обучение в Британскую археологическую школу в Афинах. На тот момент юноша уже был влюблен в археологию, посетив в 1923-м раскопки Микен вместе со своим учителем, но Афины дали ему вторую любовь, подарив встречу со студенткой-археологом Хильдой Уайт, уже через год ставшую его законной супругой. Разрываясь между своим интересом и к греческой, и к египетской археологии, Джон Пендлбери первое время изучал египетские артефакты, найденные в Греции, а также работая как на территории этой страны, так и Египта - позволяли это не только научные интересы юного археолога, но и значительная разница климатических поясов этих двух стран, ведя, условно, раскопки в Египте зимой, а на территории Крита весной, оставляя тем самым свободными три летних месяца.
Поставить точку в этом вопросе могло бы скорое знакомство молодого археолога с сэром Артуром Эвансом, имевшим тесные контакты с Британской школой и уже наслышанном об успехах юноши. И соответственно видевшем в Пендлбери своего преемника. На тот момент за плечами Джона были раскопки в Тель эль-Амарне и Арманте в Египте, а также работы в Греции, Македонии и на Крите, потому неудивительно, что уже в возрасте 25 лет тот был назначен куратором раскопок в Кноссе (1929 г.). Собственно, именно с этого момента в жизни Джона Пендлбери милость научного сообщества к молодому юноше периодически сменялась гневом, вынуждая того не только отстаивать свои убеждения и взгляды, но и показывать характер.
Фотографии: 1.Археолог Джон Пендлбери во время его медового месяца (22 сентября 1928 года) 2.Копия письма Говарда Картера редактору "Иллюстрированных лондонских новостей» от 30 мая 1933 г. В нем Картер благодарит редактора за отправку ему письма от Джона Пендлбери, где тот описывает свои открытия, включая скульптуру, в Эль-Амарне, в Египте. 3.Джон Пендлбери в египетском одеянии. Пишут, что увидев эту фотографию, британские директора отдела египетской археологии предложили ему работу в музее Каира, однако тот отказался
Все началось уже в следующем, 1930-м году, когда Джон Пендлбери выпустил статью об осаде Трои, ключевой идеей которой было вписать сие событие в официальную историю Греции. Критикой в адрес юноши разразился английский археолог Генри Холл из Британского музея, на что возмущенный Пендлбери приводил данные, подкрепляющие его выводы, однако ни это, ни скорое назначение Джона на пост куратора раскопок (решение 1929-го вступало в силу в марте 1930 г.) не смогли способствовать разрешению спора. Но зато поспособствовали появлению новых проблем в жизни молодого ученого.
Еще не успел разрешиться конфликт с представителем Британского музея, как последовал новый - на сей раз с директором музея Ираклиона. Незадолго до этого ученика Британской школы археологии пригласили сфотографировать несколько греческих ваз в один из частных домов, но как только тот прибыл на место, объявилась полиция, арестовавшая владельцев ваз за попытку вывезти антиквариат из страны. Джон Пендлбери, бывший студент Британской школы, потребовал расследования, с чем, однако, не согласился вышеуказанный руководитель Спиридон Маринатос, спровоцировав тем самым конфликт с признанным учебным заведением. Дело, конечно, замяли, а Британской школе археологии принесли извинения. Но осадочек, как говорится, остался.
В том же 1930 году Пендлбери «Обществом исследования Египта» был предложен пост руководителя раскопок в Тель-эль-Амарне, которое тот, конечно, никак не мог проигнорировать - все-таки это мечта всей его жизни! Уже тогда молодой археолог был достаточно известным, чтобы постоянно находиться в поле зрения научного общества, а в особенности совета директоров Британской школы археологии, где состоял на службе и сам Пендлбери. Должность куратора раскопок в Кноссе требовала все большего количества времени и усилий, равно как требовал максимального участия своего ученика в работах Артур Эванс, стремившийся продлить пребывание Пендлбери на Кноссе (тот, как мы помним, значительную часть года проводил раскопки в Египте). Нарастанию напряжения между двумя видными археологами старой и новой школы поспособствовали и разногласия по поводу готовящегося путеводителя по Кноссу, однако если здесь Эванс и Пендлбери в конечном итоге пришли к согласию и «Путеводитель по Стратиграфическому музею в Кносском дворце» (1933 г.) все-таки вышел в свет, то пост руководителя раскопок в Кноссе Пендлбери все же пришлось оставить - в 1934 г. молодой археолог подает в отставку, признав, что «правление взяло вверх». К тому времени проведение археологом «независимых археологических работ вне пределов досягаемости Кносса» было признано нежелательным, в связи с чем Пендлбери был сделан выбор в пользу Амарны, что чиновникам Британской школы вряд ли могло понравится.
Уникальные кадры, посвященные раскопкам в Тель-эль-Амарне, где показаны как сами работы, так и досуг участников экспедиции. Отдельно внимание уделено личности Джона Пендлбери. (Видео на английском, однако встроенный переводчик неплохо справляется)
Джон Девитт Стрингфеллоу Пендлбери оставил свой след в науке как талантливый археолог, запомнившись в первую очередь своим трудом «Археология Крита» (1939 г.), считающимся одним из лучших полевых руководств по археологии острова, а также исследованиями, проведенными в окрестностях Тель-эль-Амарны - там, как мы помним, находятся руины древнего города Ахетатона (столицы Египта в годы правления фараона Аменхотепа IV, более известного как Эхнатон). Но, как и любая выдающаяся личность, молодой археолог был вынужден уйти на пике своей славы. Правда, виной тому стала начавшаяся в Европе война, вынудившая Пендлбери оставить археологию в пользу служения своему Отечеству в борьбе с нацизмом. В июле 1939 года вместе с семьей он перебирается из Ираклиона в Англию, где в августе того же года был зачислен в офицерский резерв. Там же, 3 сентября 1939 года, Джон Пендлбери узнает, что Великобритания вступает в войну против нацистской Германии.
Предвидя наступление стран Оси на Грецию, Пендлбери убеждал британские власти в том, что Крит было необходимо защитить, обуславливая его стратегическое значение. Причем не просто просил, а предлагал собственную помощь в подготовке к немецкому вторжению, убеждая в ценности собственных знаний и опыта. В конечном итоге его вновь отзывают в Англию, где тот проходит спецподготовку, после чего возвращается на Крит в качестве британского вице-консула в Ираклионе в мае 1940-го года. Титул, понятное дело, был лишь прикрытием, недавний археолог был завербован британской разведкой. Впрочем, большая часть его обязанностей была известна и особенно не скрывалась. Прибыв на Крит, Пендлбери приступил к разработке собственного плана, в который входило улучшение разведки (исследования маршрутов, мест укрытия, источников воды и т.д.), он же зачастую руководил снабжением, а также обучал жителей острова пользоваться оружием, взял на себя непростую задачу установления связей с местными вождями кланов. Во время вторжения Италии в Грецию в октябре 1940-го Джон Пендлбери стал офицером связи между британскими войсками и критскими военными властями.
«Он уже твердо понимал ситуацию. Мысленным взором он планировал организацию сопротивления на Крите с ясностью цели и тщательностью к деталям, которые были полностью продуманы. Он ненавидел это неопределенное витание вокруг темы, которое нередко встречается у штабных офицеров, удаленных от места действия, и которое бесконечно обескураживает добровольцев ‘специальной службы’; и поэтому он с безграничной энергией и энтузиазмом взялся за практические детали планирования. Он рассказывал мне о мечах, кинжалах, пистолетах, картах; о критских клефтах из Лассити и Сфакии; об укрытиях в горах, бухтах и гротах на южном побережье; о силе личных контактов, сформированных годами путешествий, о географии Крита, его мулах и каиках, а также об уязвимых местах на его дорогах» (Николас Хаммонд, «Джон Пендлбери на Крите)
«Он был кладезем информации о Крите, и у него всегда было что рассказать о каждом акре острова. Его любовь к острове казалась самой большой страстью его жизни, и он заставлял всех разделять ее» (Из воспоминаний товарища по службе)
Джона Пендлбери знали и уважали как на Крите, так и далеко за его пределами, что, конечно, сыграло свою роль в осуществлении его планов. Будущего главу партизанского движения острова называли «критянином Т.Э.Лоуренсом» в честь своего знаменитого соотечественника, также бывшего и археологом, и разведчиком, а фраза «я друг Пендлбери» имела значительный вес в критском обществе. Сам Джон был полон уверенности защищать остров до победного конца, даже не думая о том, чтобы покинуть Крит. Зачастую его можно было найти в его офисе в Ираклионе, а если ему приходилось покинуть свой кабинет, то он оставлял на столе свой стеклянный глаз, чтобы люди знали - он ненадолго.
“На меня произвела огромное впечатление эта великолепная фигура с винтовкой, перекинутой через плечо, как у критского альпиниста, патронташем на поясе и вооруженной дубинкой-мечом, обтянутой кожей” (Патрик Ли Фермор, британский писатель, учёный и солдат, сыгравший видную роль в Критском сопротивлении в годы Второй мировой войны)
По воспоминаниям современников, Джон Пендлбери как никто другой чувствовал приближение надвигающегося кризиса. Когда 20 апреля 1941 года было заключено перемирие между главнокомандующим дивизией «Эпир», отчаянно сопротивлявшихся оккупантам, и командиром дивизии СС «Адольф Гитлер», стало ясно, что немецкое наступление на остров не заставит себя долго ждать. Вскоре после, в мае 1941 года, прекратила свое существование 5-я пехотная (критская) дивизия, не имевшая возможности добраться до острова. И если о сдаче критской дивизии, на солдат которых возлагал надежды археолог-партизан в своих планах, Пендлбери мог узнать из новостей, то начало критской воздушно-десантной операции, получившей наименовании «Меркурий», застало главу сил сопротивления острова врасплох, положив конец на до тех пор мирном участке фронта. Джон Садлер в своей книге «Операция «Меркурий» - Падение Крита 1941 г.» вспоминает, что в день наступления, случившееся 20 мая 1941 года, «критянин Т.Э.Лоуренс» спокойно себе выпивал в подвальном баре отеля «Knossos», прежде чем неподалеку от него взорвалась немецкая бомба, превратив перевозимый Пендлбери груз свежих яиц в «самый большой омлет в Европе».
Немецкие парашютисты на Крите
В этот день Ираклион подвергся массированной немецкой бомбардировке, за которой последовала высадка немецкого десанта на остров, вытесненного регулярными греческими и британскими войсками, а вместе с тем и местными жителями, вооруженными различным оружием. К тому времени была налажена поставка продовольствия и вооружения, а сам Пендлбери прошел очередной этап спецподготовки, что, однако, не позволило критянам в конечном итоге одержать верх над превосходящими в силах немецкими войсками. На следующий день, 21 апреля 1941 года, Ираклион был взят нацистами, а Пендлбери вместе с несколькими своими товарищами отступил в Кроусонас в 15 км от острова - одну из крупнейших горных деревень, где друг Джона капитан Сатанас организовал собственную партизанскую ячейку. Оттуда товарищи надеялись нанести фланговый удар по постоянно увеличивающемуся числу немецких парашютистов к западу от города.
Вместе со своим товарищем-критянином Мироном Самаритисом выехал навстречу Сатанасу, однако по пути они заметили позиции немецких солдат, располагающиеся ниже по склону. Заручившись поддержкой прибывшего греческого взвода солдат, Пендлбери открыл огонь, за чем последовал ответные выстрелы нацистов и атака немецких «Юнкерсов». Доподлинно неизвестно, был ли сделан тот самый выстрел одним из немецких парашютистов или совершен из орудий немецкого бомбардировщика, ясно лишь одно - в той схватке капитан Пендлбери был ранен в грудь, после чего вынесен с поля боя в дом одного из своих последователей, находящийся неподалеку. Хозяйка дома, Аристея Дроссукалис, чей муж был убит в тот же день одним из немецких солдат, уложила Пендлбери в кровать, прежде чем хижина была занята гитлеровцами. Одним из немцев, прибывших в дом, был врачом - он промыл и перевязал рану британца, после чего уже другой врач сделал Пендлбери укол. Рана оказалась несмертельной.
Фотографии: 1.Джон Пендлбери на улицах деревни Ставрохори, Крит 2.Капитан Джон Девитт Стрингфеллоу Пендлбери, также известный как "критянин Т.Э.Лоуренс"
Вместе с врачебным уходом Джон получил от немцев и идентификационный жетон, говорящий о его теперешнем статусе военнопленного. Его к утру следующего дня бывший глава критских партизан уже успел где-то потерять, что сыграло роковую роль в его дальнейшей судьбе. Наутро Джон сменил военную форму на чистую греческую рубашку, после чего видимо решил прогуляться недалеко от хижины, где его встретила группа немецких парашютистов, устанавливающих полевое орудие. Те несколько раз обратились к нему по-немецки, а после вывели его во двор, что, собственно, и успела заметить ухаживавшая за раненным Аристея. Не распознав в Пендлбери военнопленного, солдаты приказали тому встать по стойке смирно, а затем открыли огонь, после чего археолог упал замертво, убитый выстрелами в голову и туловище.
Для критян это была потеря союзника и друга, по статусу сравнимого с Аресом или Аполлоном. Для врага он был зловещей фигурой, более мрачным Т. Э. Лоуренсом, возможно, все еще скрывающимся в страшных горах. Было эксгумировано много тел, пока не был выкопан один череп со стеклянным глазом внутри и отправлен в Берлин, по крайней мере, так они сказали. Согласно островным сплетням, Гитлер не мог спать по ночам из-за страха перед этим ужасным инкубом. Для британских офицеров, которых позже отправили на Крит помогать сопротивлению, он был источником вдохновения. По словам Тома Данбабина, память о Пендлбери превратила всех его старых друзей в непосредственных союзников офицеров, проникших на остров. Мы сразу оказались среди друзей. (Патрик Ли Фермор, "Джон Пендлбери 1904-1941»)
Тело Джона Пендлбери было захоронено рядом с местом его гибели, вскоре ставшем святыней Критского сопротивления (из-за чего тело было перезахоронено немцами на кладбище Святого Константина, откуда те могли за ним присматривать). В дальнейшем герой критского сопротивления был похоронен на кладбище на военном кладбище Суда-Бей, находящееся в ведении Комиссии по военным захоронениям. На могильном камне помимо его имени можно найти надпись: «Он превзошел тень нашей ночи»
Деревянный крест, установленный жителями Ираклиона на месте гибели Джона Пендлбери 2 марта 1947 года. На кресте надпись: «капитан Джон Пендлбери, Он пал, сражаясь, 21/5/41»
В ходе операции «Меркурий» немцы потеряли около 3700 элитных парашютистов (плюс около 1600 ранеными) за первые четыре дня вторжения на Крит - больше, чем когда-либо с начала Второй мировой до этой даты. Несмотря на то, что уже 30 апреля Ираклион был оккупирован немецкими войсками, а 1 июня 1941 года британские вооруженные силы официально объявили о сдаче острова, немецкое командование посчитало операцию катастрофой и с тех пор больше никогда не использовали парашютный десант.
Героическое сопротивление защитников острова стало одной из предпосылок страшной трагедии, известной как расстрел в Кондомари - первым в своём роде подобным актом в оккупированной Европе. Приказ о репрессиях, послуживший началом серии расстрелов по всему Криту, был отдан немецким полковником Куртом Штудертом в отместку за участие критян в боях против немецких парашютистов. Согласно немецким данным 2 июня 1941 года были расстреляны 23 мужчины (в возрасте от 18 до 50 лет), в некоторых источниках количество жертв доходит до 60 человек. Согласно рапорту генерала-майора Юлиуса Рингеля, командующего немецкой 5-й горнострелковой дивизией, жители Крита захватывали парашютистов или атаковали их с ножами и серпами в руках, а неподтвержденные сведения о массовом уничтожении немецких парашютистов дошли до верховного главнокомандования люфтваффе, собственно, приказавшем провести расследование и репрессиям. Не дожидаясь окончания расследования, Штудент отдал приказ, ставший началом кровавой расправы над критянами.
Мужчины села Кондомари перед немецкими парашютистами
Немцы ушли из Афин 12 октября 1944 года вытесняемые британскими вооруженными силами и греческими партизанами в ходе операции «Манна», окончательное же освобождение Крита наступило лишь с окончанием Второй мировой войны - 8 мая 1945 года, именно в этот день находившиеся на острове остатки немецких военных частей сложили оружие. Несмотря на то, что среди факторов, способствовавших захвату острова, отмечают в первую очередь проблемы в организации сопротивления, а битву за Крит с горечью называют сражением, которое могло стать первым поражением немцев, оборона острова по-прежнему считается одной из героических страниц истории Греции, равно как и героями называют ее жителей, вступивших в неравную борьбу с нацистскими оккупантами.
“Битва за Крит”, художник Петрос Влахакис
С вами же был Бородатый Горец, благодарю за прочтение. С другими личностями, фактами и событиями мировой истории вы также можете познакомиться в нашей группе «Бородатый Бард» Вконтакте, где собрано множество интересного и разнообразного материала. До новых встреч!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
История науки тесно переплетена с человеческим бескорыстием и героизмом. Хорошо известны яркие примеры учёных, заражавших себя инфекционными болезнями или исследовавших на себе новые методики диагностики и лечения. Однако не всегда герой выбирает себе героический путь, регулярно бывает наоборот – когда героизм выбирает себе носителя (как тут не вспомнить моление о Чаше). И почему-то особенно часто это происходит с женщинами. К сожалению, их имена не так широко известны. Но очень не хочется, чтобы их имена исчезли из людской памяти. И поскольку сегодня есть повод, этот рассказ будет посвящён таким героиням.
Во второй половине лета 1912 года в семи различных участках астраханской степи вспыхнула чума. Для борьбы с ней был организован эпидемиологический отряд в состав которого вошёл Ипполит Александрович Деминский и несколько слушательниц четвёртого курса московских высших женских курсов, в том числе Елена Меркурьевна Красильникова.
2 октября 1912 года Деминский заразился чумой от суслика. Для того, чтобы уберечь других участников отряда от заражения, Деминский потребовал изолировать себя. Но Красильникова и ещё одна медичка, Н.Б. Балинская, отказались покинуть своего коллегу и остались с ним до самого конца. 9 октября 1912 года Деминского не стало.
Памятник И.А. Деминскому и Е.М, Красильниковой на территории Астраханской противочумной станции
Сразу после похорон медичек поселили на карантин, но уже 12 октября Красильникова заболела. Свидетельство о последних днях жизни Елены Меркурьевны оставил руководитель чумной лаборатории Николай Николаевич Клодницкий — его поразило чрезвычайно спокойное отношение Красильниковой к своему положению. «Умереть я не боюсь, умирать не хочется, ещё рано, — говорила она, — ну да от судьбы не уйдёшь». Неминуемая смерть не ввергла её в безразличие, но даже, обнаружила самые высокие душевные качества. Во время кашля, чтобы не заразить ухаживающих за ней, Красильникова закрывала рот одеялом. В последние часы, когда болезнь взяла своё и слабость не позволяла двигаться, она продолжала закрываться при кашле рукой.
Больших трудов стоило найти тех, кто согласится ухаживать за заболевшей. Видя ужасный пример Деминского и Красильниковой, многие из санитарок наотрез отказались выполнять свои обязанности. Однако другие участницы отряда: М.А. Миневич и Н.Б. Штейн — выпускницы того же института, не позволили себе оставить Красильникову в одиночестве. Несмотря на опасность, они оставались со своей подругой до конца. 14 октября 1912 года Елена Красильникова скончалась.
К счастью, Балинская, Штейн и Минкевич смогли избежать заражения и выжили, во многом благодаря и поступкам Елены Меркурьевны.
Годом раньше, практически на другом конце Евразийского материка, в Маньчжурии вспыхнула чума. Туда был отправлен летучий отряд по борьбе с чумой. В его составе находилась врач Мария Александровна Лебедева. В число обязанностей членов отряда входил обход домов с целью выявления больных и обнаружения трупов. Лебедева заразилась чумой 11 января во время такого обхода. Свидетельство об этом оставил участник этих событий, студент И.В. Суворов: «Я увидел у одной из фанз по Базарной улице Марию Александровну, которая усиленно мне махала рукой. Я подошёл и от неё узнал, что в этой фанзе она уже исследовала 11 тяжелобольных, и ещё нашла три трупа. Я хотел зайти туда же, так как такого скопления больных в одной небольшой фанзе я не видал ещё, но она загородила мне дорогу: «Незачем, незачем, я там была», — был её категорический ответ. Никакие доводы не действовали. А когда я сказал, что ведь она же не боялась туда идти, она отвечала, махнув рукой: «Мне уже всё равно». Настроение у неё в эту минуту было самое тяжёлое. Она стояла у дверей фанзы глубоко грустная, но спокойная. Рот, помню, был повязан марлей, сложенной не более как в два раза и долженствовавшей заменить респиратор. Левый рукав халата от самого плеча и ниже локтя имел пятно жёлтого цвета, полы в нескольких местах были запятнаны кровью; это, по её словам, она запачкалась, влезая на чердак».
12 января во время работы над документами Лебедева заметила в мокроте примесь крови… Понимая, что это значит, она добилась разрешения сопровождать в чумной барак в качестве дежурного врача одного из больных, чтобы остаться там. Однако ей в этом отказали и предложили отправится в больницу для лечения сывороткой. На что Мария Александровна заметила, что сыворотка ей уже не поможет, и теперь следует обратить серьёзное внимание на других врачей, поскольку все они могут заразится от неё.
Мария Александровна Лебедева
14 января Мария Александровна Лебедева скончалась. Её похоронили на кладбище в Харбине. Её могила, да и всё кладбище исчезло в водовороте второй мировой войны вместе с могилами других врачей, отдавших жизнь в ту эпидемию.
Ветер истории — безжалостная и равнодушная сила, она стирает из памяти людей и хорошее, и плохое. Сейчас уже мало кто помнит о людях, добровольно расставшихся с жизнью в борьбе с чудовищными эпидемиями. Но когда сталкиваешься с этими подлинными образцами человеческого великодушия, появляется надежда на будущее. Давайте постараемся на забывать имена этих прекрасных женщин и постараемся передавать их по цепи в великой эстафете человеческой цивилизации как драгоценный дар будущим поколениям.
Могилы русских врачей в Харбине
P.S. все женитесь на медичках!
Список использованной литературы:
1. Г.М. Вайндрах. Подвиги русских врачей. — Москва: Издательство Академии наук СССР, 1959. — 167 с. 2. А. Шаров. Жизнь побеждает. — Москва, Ленинград: издательство и фабрика детской книги Детгиза, 1950. — 160 с. 3. И. Куренков. Чёрная смерть. — Москва: Академия наук СССР, 1965. — 71 с. 4. И. Л. Мартиневский, А. Ю. Молляре. Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1910-1911 гг.. — Москва: Издательство "Медицина", 1971. — 216 с 5. Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С. Очерки истории чумы: В 2-х кн. Кн. 2: Чума бактериологического периода / М.В. Супотницкий, Н.С. Супотницкая. 2-е изд. – М.: Вузовская книга, 2012