Из-за Гражданской войны в школу Михаил пошел поздно, в десятилетнем возрасте. Четыре года он учился в Будановке, а в 1926 году по рекомендации учительницы русского языка был принят в пятый класс железнодорожной школы в городе Курске...>>
<<...В сентябре 1937 Грешилов успешно сдал государственные экзамены и осенью этого же года надел форму лейтенанта ВМФ. Прослушав последние напутственные слова начальника училища, молодой штурман подводного плавания выехал к месту своего назначения — в город Севастополь. Однако перед этим подводник заехал в Курск. Необходимо отметить, что за год до распределения Михаил Васильевич, проведя отпуск в родном городе, познакомился с девушкой Аней, работавшей в селе Мединка телеграфисткой. Молодые люди ходили вместе в кино и на танцы, а когда Михаил уехал — целый год писали друг другу письма. По прибытии в город Грешилов предложил ей руку и сердце. Девушка согласилась, и вскоре они поженились.
Свое первое впечатление от Севастополя Грешилов описывал так: «Представшее предо мною превзошло все ожидания. Огромный город, раскинувшийся на южном берегу полуострова, огромная Северная бухта, сверкающая в лучах восходящего солнца, силуэты эсминцев и крейсеров… Я ощутил мощь Черноморской эскадры, гордость от того, что стану частицей этой громады». Прибыв в штаб бригады подводных лодок, Михаил Васильевич узнал о своем назначении на место командира штурманской боевой части субмарины «Щ-202». А поскольку он уже был женат, то ему вручили ключи от отдельной комнаты в коммуналке. Соседями его, к слову, оказалось семейство Черненко, чей глава — Федор Иванович — работал в штабе флота. Семья оказалась крайне радушной, на всю жизнь став лучшими друзьями Грешиловых. Любопытный факт, тридцать лет спустя Михаил Васильевич на свадьбе их сына Федора был тамадой.
На следующий день после прибытия молодой подводник познакомился со своей «Щукой» и ее командиром Михаилом Бибеевым. В подчинении Грешилова оказалось двенадцать моряков — боцман, акустик, электрик, рулевые и радисты. В июле 1938 в командование «Щ-202» вступил выдающийся советский подводник Георгий Апостолов, с которым Михаилу Васильевичу довелось служить год. Он писал: «В нем чувствовалась огромная внутренняя сила, уверенность и в себе, и в своих поступках…Многому я у него научился — спокойствию, подтянутости и дисциплине, умению заботиться о подчиненных, общению с людьми. При его помощи я основательно изучил сложное хозяйство подлодки и тонкости управления кораблем…».
В июле 1938 у Грешилова родился первый сын Женя, а в январе 1939 Михаил Васильевич был переведен на место помощника командира старой подлодки «А-1». Год работы в этой должности дал молодому подводнику возможность приобрести бесценный опыт руководства личным составом. А в начале следующего (1940) года Грешилова отправили в Ленинград учиться на специальных курсах командного состава флота. Занятия длились шесть месяцев, и сразу по возвращении в Севастополь подводник был назначен командиром «Малютки». Поскольку его первый корабль еще не сошел со стапелей, Михаил Васильевич выехал в Николаев. На местном судостроительном заводе он лично наблюдал за строительством лодки, и задолго до первого плавания «сроднился с ней и ее экипажем».
В конце августа 1940 субмарину, получившую название «М-35», спустили на воду. Экипаж вместе с заводской командой активно участвовал в достройке лодки. Успешно окончив заводские и швартовые испытания, а также сдав все экзамены по плаванию, субмарина в начале декабря 1940 прибыла в Севастополь и вошла в восьмой дивизион второй бригады подлодок Черноморского флота. На протяжении двух следующих месяцев команда под руководством Грешилова устраняла все найденные дефекты, и в конце января 1941 «М-35» успешно завершила государственные сдаточные тесты. После этого Михаил Васильевич приступил к тренировкам команды. Экипаж приводил все устройства и механизмы в образцовое состояние, репетировал несение дозорной службы, проводил общекорабельные учения. В конце марта «М-35» в первый раз самостоятельно вышла в море, а 2 апреля отправилась в первый трехсуточный поход, во время которого было произведено первое самостоятельное погружение и первая торпедная атака.
За последующие два месяца командование бригады неоднократно отмечало успешную работу экипажа подлодки, а 21 июня 1941 старший лейтенант Грешилов получил новый приказ — нести скрытый дозор на дальних подступах к Севастополю. Однако выйти в море «М-35» не успела, во втором часу ночи подводники были разбужены по сигналу «большой сбор». Впоследствии Грешилов рассказывал: «В третьем часу ночи в городе и на кораблях создали затемнение, и в бухте воцарилась тревожная тишина. Около трех часов ночи раздались гудки, сообщавшие о воздушной тревоге, и вскоре небо прорезали лучи зенитных прожекторов. В луче одного из них сверкнула белая точка, приближавшаяся к городу на большой высоте. В бинокль я заметил на борту самолета черные кресты. На западе города поочередно вспыхнули две огненные вспышки, озарив горизонт. Позже мы узнали, что взорвались упавшие на берег немецкие мины, но в тот момент мы еще думали, что проходят какие-то учения. Зенитные орудия, а затем и корабли в Южной бухте стали стрелять по самолету… Наконец он, оставляя черный шлейф, повернул на запад и исчез. А вскоре в небе появились советские истребители».
После восхода солнца комдив Георгий Апостолов, созвав всех командиров подлодок, объявил о нападении войск фашистской Германии. Командирам было приказано срочно привести суда в боевое состояние, принять продовольствие, артбоезапас, боевые торпеды и быть готовыми уйти в море. К концу 22 июня на боевые позиции отправились подлодки «М-33» Дмитрия Сурова и «М-34» Николая Голованова, а «М-35» Грешилова ушла плавание на шестой день войны. Согласно приказу главной целью ее было сменить подводную лодку «М-33» на позиции в ста милях западнее Севастополя и наблюдать за появлением кораблей и самолетов противника с немедленным донесением об этом командованию. В 18 часов вечера субмарина отошла от бона и через две минуты начала погружение. Михаил Васильевич вспоминал: «Впереди нас по курсу двигались два торпедных катера и бросали по очереди глубинные бомбы с целью обезвредить немецкие мины, сброшенные с самолетов… Впервые мне пришлось так близко наблюдать рвущиеся глубинные бомбы. Взрывы производили гнетущее впечатление, навевая мысли о такой же бомбежке нашей лодки». Во время первого боевого плавания произошло еще одно любопытное происшествие. В один из дней экипаж обнаружил несущиеся к подлодке два буруна. В голове командира подлодки пронеслась мысль: «Торпеды!». Внезапно из воды вынырнули два дельфина, и, повернув в сторону, быстро скрылись из виду. С дельфинами Грешилов еще не встречался, и они здорово пощекотали его нервы, преподав урок бдительности.
28 июня «М-35» прибыла на позицию. Последующие дни моряки вели непрерывные наблюдения, не забывая также проводить тренировочные учения и отрабатывая выходы в торпедные атаки. Не обнаружив транспортов и кораблей противника в районе позиции, в полночь 6 июля субмарина двинулась в обратный путь. На подходе к Константиновскому мысу подводники увидели страшную картину — полузатопленный эскадренный миноносец «Быстрый», подорвавшийся на немецкой мине 1 июля. К слову, точно таким же курсом шла и «М-35». Экипажу Грешилова повезло — мина была неконтактная и сработала после прохода нескольких кораблей.
За две недели пребывания на базе Грешилов тщательно готовил корабль к новому походу, проводил с личным составом учения по борьбе за живучесть подлодки, заставлял всех членов экипажа оттачивать мастерство работы в водолазных костюмах под водой, отрабатывал выход через торпедные аппараты и люки в подводном положении. А 8 июля Михаил Васильевич проводил свою семью в Будановку. Тогда подводник не мог и представить, что Курск с ноября 1941 будет оккупирован.
Во второй боевой поход «М-35» вышла 20 июля. Позиция была другая — на дальних походах к Одессе, — однако боевая задача оставалась все той же. Находясь на позиции с 21 по 28 июля, подводники наблюдали частые полеты как наших, так и вражеских разведывательных самолетов. Возвратившись на базу, Грешилов представил комбригу подробный письменный доклад о действиях экипажа, а также ряд предложении по улучшению работы подлодок, в частности по экономии электроэнергии в дневное время. Несмотря на просьбы Михаила Васильевича отправить «М-35» на позицию, расположенную непосредственно у базы противника, третий боевой поход (11-20 августа) прошел на том же месте. Тем временем ситуация на фронте накалялась. К 13 августа немецко-румынские войска полностью блокировали Одессу с суши, окончательно отрезав город от войск Южного фронта.
В сентябре 1941 «М-35» два раза ходила в поход по маршруту Одесса — румынский порт Сулина. По ночам подводники видели, как со стороны Одессы полыхают вспышки от разрывов снарядов, мечутся лучи прожекторов и гремят взрывы авиабомб. Все моряки понимали, какое сложное положение у защитников города, всем хотелось помочь им, однако вражеские корабли на их позиции так и не появились. В начале октября «М-35» была переброшена в Очамчири — советскую базу на Кавказе. В это же время Грешилов узнал, что немцы заняли Курск. Он писал: «Застучало в голове: «Что же с моими?». Я осознал, какую допустил ошибку. Нужно было их отправлять к родственникам в Ташкент. Но кто знал, что так развернутся события?».
После завершения ремонтных работ в середине октября Михаил Васильевич получил новое задание — крейсерство в области Констанца — Сулина, атака всех кораблей и транспортов противника. На позицию «Малютка» прибыла в полночь 18 октября, а на следующий день экипаж обнаружил конвой из трех буксиров, каждый их которых тянул по две больших баржи с людьми. Буксиры сверху прикрывал истребитель Ме-109 и гидросамолет. В 16:33 по первой барже второго буксира была выпущена одна, а спустя шесть минут — по второй барже вторая торпеда. Практически сразу же «М-35» была обнаружена, и над лодкой засвистели снаряды. К сожалению, выпущенные торпеды прошли под килем барж — при расчетах не была принята во внимание их малая осадка. А по возвращении в Севастополь Грешилов, глубоко переживавший первую неудачу, узнал о гибели субмарины «М-58» под командованием опытнейшего Елисеева. Она стала первой не вернувшейся из похода «Малюткой».
23 октября «М-35» снова находилась на позиции к северу Констанцы. На третьи сутки подводники обнаружили три буксира, над которыми кружили самолеты охранения. Не решившись на дневную атаку, подлодка Грешилова преследовала конвой весь день, а к ночи, всплыв в позиционное положение и догнав буксиры, открыла по ним артиллерийский огонь. Стрельба длилась двадцать семь минут, в течение которых по противнику было выпущено сто десять снарядов. Буксир под обстрелом обрубил канаты, в результате чего два парома оказались брошенными в море. В 19:15, заметив вражеские катера, советская подлодка стремительно ушла под воду. Этот бой стал боевым крещением Михаила Васильевича и его команды. А на следующий день (27 октября) «М-35» успешно торпедировала германский транспорт «Schiff 29» водоизмещением свыше шести тысяч тонн. Своим ходом вражеское судно добралось до Констанцы, где и было поставлено на ремонт.
Новый (1942) год экипаж лодки встретил в Севастополе. Этой зимой «М-35» выполнила вблизи Севастополя шесть походов, нацеленных на получение данных о коммуникациях противника, районах возможной высадки десанта, береговых укреплениях, активности прибрежных аэродромов, передвижении транспорта и войск вдоль берега. Весной 1942 «Малютка» Грешилова последовательно совершила еще шесть боевых походов в район Саки. Основной задачей было координирование артиллерийской стрельбы советских надводных кораблей по местному аэродрому, на котором размещались самолеты противника. К слову, только за время этих плаваний подлодка прошла под водой 212 миль, над водой — 709. В конце мая субмарина прибыла в порт Очамчири, после чего начался долгий, двухмесячный ремонт судна. Михаил Васильевич писал: «За это время я встретился почти со всеми друзьями-подводниками. Многие из них принимали участие в транспортных походах в Севастополь. Перевозили боеприпасы и бензин, а в обратный путь брали детей и раненых. Говорили, что вблизи города лодкам приходилось проходить сквозь тысячи трупов защитников и жителей, плавающих в море. Помощь лодок была незначительна, однако единственно возможная».
В строй «М-35» вернулась только в августе 1942. К этому времени ситуация на Черном море сильно изменилась. Немцы заняли все порты кроме Кавказа. Севастопольский гарнизон, 250 дней приковывавший к себе трехсоттысячную армию Манштейна, пал, и вся вражеская орда ринулась к Северному Кавказу и Волге. Первый поход подлодки Грешилова после ремонта, продлившийся с 30 августа до 7 сентября, оказался неудачным. По обнаруженному крупному транспорту был выпущены две торпеды, однако они из-за слишком большой дистанции прошли мимо. Сам командир лодки писал: «Сентябрь. Ежедневно радист приносит сводки Совинформбюро, и каждое слово, как раскаленная сталь, жжет сердце. Я слишком мало сделал для победы, я не принес никакой пользы воинам Сталинграда».
Удача вернулась к Грешилову во время следующего похода. На седьмые сутки был обнаружен транспорт огромных размеров, который спереди и сзади сопровождали катера-охотники. В 01:01 был произведен залп из левого аппарата, и спустя пару минут раздался звук взрыва. Несмотря на повреждения, транспорт, накренившись на правый борт, в сопровождении конвоя продолжил свое движение в сторону Сулины. А через две недели подлодка снова была у вражеских берегов. 22 октября экипаж Грешилова обнаружил французский танкер «Le Progress», захваченный Германией. Вокруг него плыли два катера-охотника и миноносец. Спустя двадцать минут маневрирования подлодка выпустила две торпеды, настигшие корабль. Раздались два взрыва колоссальной силы, означавших, что танкер был с бензином. После попадания торпед судно разломилось на две части и затонуло. Сразу после взрывов все корабли охранения ринулись в сторону советской подлодки, щедро разбрасывая глубинные бомбы. Отключив мотор и прочие шумящие приборы, «М-35» легла на грунт. Грешилов вспоминал: «На катерах не знали нашего точного местонахождения и были вынуждены бомбить вслепую… Одна из бомб разорвалась так близко, что лодку приподняло на полметра над грунтом и она накренилась на левый борт. В пятом отсеке погас свет, из строя вышел амперметр электродвигателя… Нас преследовали восемнадцать часов, сбросили тридцать две бомбы, абсолютно все механизмы и приборы были выключены, в том числе и машина регенерации воздуха. Ребята задыхалась без кислорода, но мы их переиграли — у нас оказалось достаточно мастерства, воли и выдержки».
23 ноября «Малютка» Грешилова вернулась из очередного похода, а на следующий день Михаил Васильевич узнал о своем переводе на субмарину «Щ-215». Эту новость подводник принял спокойно, понимая, что на «Щуке», имеющей десять торпед (на «Малютке» их было только две), он сможет гораздо эффективнее драться с врагом. Единственное, что печалило Грешилова — необходимость расставания со своей командой. К слову, «М-35» принял Владимир Прокофьев, товарищ Михаила Васильевича по учебе. В начале декабря Грешилов прибыл на новую подводную лодку. Познакомившись с командой и осмотрев субмарину, знаменитый подводник написал: «Увиденное меня неприятно удивило — грязный инструмент, запущенные механизмы, несвежее постельное белье. Я понял — воспитывать и учить экипаж придется основательно».
Встреча Нового года оказалась грустной — в конце декабре 1942 не вернулись из боевых походов сразу три советские подлодки: «Щ-212» под командованием близкого друга Грешилова Григория Кукуя, «Л-24» опытнейшего Георгия Апостолова и «М-31» Евгения Расточиля. Всего же за 1941-1942 Черноморский флот не досчитался шестнадцати лодок с экипажами.
В начале 1943 контрнаступление русских войск под городом Сталинградом в корне поменяло обстановку на фронте, и в первую очередь на юго-западном направлении. Сложились подходящие условия для уничтожения группы армий противника на Северном Кавказе. Основная задача подводников в те дни была одна — пускать на дно немецкие конвои и нарушать коммуникации врага. Ранним утром 20 января Грешилов на новой лодке и с новым экипажем отправился в первый поход. В этот же день подводниками был обнаружен транспорт противника, однако обстрелять его торпедами не вышло. Михаил Васильевич писал: «Во время атаки в миг последнего подъема перископа боцман, не удержав лодку, утопил ее на целый метр. С трудом сдерживая гнев, молча, посмотрел на боцмана, штурмана и старпома. В такой наивыгоднейшей позиции находились и так обмишурились! Не хватает мастерства, не хватает согласованности действий».
В ночь на 21 число был обнаружен еще один конвой противника, однако вследствие плохой видимости и эта атака прошла без успеха. А спустя двое суток состоялась третья встреча с врагом. «Щ-215» атаковала конвой, состоящий из пары самоходных барж и еще одной на буксире. Однако взрыва торпед не последовало. Неудача не остановила Грешилова. Догнав конвой, подводная лодка завязала с кораблями противника, отстреливавшимися из 76-мм орудий, яростную перестрелку. Спустя несколько минут одна из барж загорелась, однако ответный снаряд попал в ограждение рубки субмарины, повредив кормовой барбет и шахту вентиляции. «Щука», уклоняясь от продолжения боя, срочно погрузилась. Этот поход вскрыл множество недочетов. Большинство корабельных приборов и механизмов требовали срочного ремонта, а экипаж по возвращении на базу продолжил тренировки на боевых постах и в учебных классах.
С 25 февраля по 17 марта «Щ-215» совершила новый боевой поход. 8 марта экипаж лодки, обнаружив немецкий танкер в сопровождении двух сторожевых катеров, из подводного положения выполнил трехторпедный залп. Однако снова из-за несогласованности действий торпеды прошли мимо. Спустя пять дней щука атаковала еще один конвой, состоящий из четырех барж. И снова потеря управления перед залпом и промах. Проведя суровый разнос, Грешилов удвоил требования к подчиненным и увеличил объем занятий личного состава.
Очередное плавание состоялось в мае. 16 числа лодка подошла к району боевых действий у Крыма, и вскоре обнаружила идущую навстречу самоходную баржу водоизмещением 650 тонн. Спустя десять минут был произведен залп двумя торпедами, уничтоживший судно противника. Личный состав был доволен — упорные тренировки не прошли даром. 22 мая в шесть часов утра «Щ-215» скрытно прошла в район Херсонесского маяка, и вскоре обнаружила огромный транспорт противника (водоизмещение более 5000 тонн). Впереди него шел эскадренный миноносец, замыкал строй еще один, по бортам двигались два катера-охотника, а над конвоем летали два гидросамолета. С расстояния двенадцати кабельтовых Грешилов атаковал транспорт четырьмя торпедами, три из которых достигли цели. Сразу после выстрелов подлодка ушла на глубину, однако враг не преследовал ее, занявшись спасением людей с затонувшего на внешнем рейде Севастополя танкера.
В апреле 1943 Михаил Васильевич получил долгожданное письмо от супруги. После освобождения города Курска она разыскала его через районный военкомат. Все родные подводника, к его огромному облегчению, были живы и здоровы. В июне «Щ-215» была направлена на ремонт, а командование предоставило ее командиру краткий отпуск. Забрав семью из Будановки, он отвез ее в Батуми. По возвращении на флот Грешилов узнал радостную новость о том, что его старой «М-35» присвоено гвардейское звание.
23 августа опытный подводник получил боевое задание в районе Босфора. На основе разведывательных данных командование ожидало вход в Черное море транспорта «Тисбе» с крайне важным стратегическим грузом — хромовой рудой. Уже вечером этого дня подлодка Михаила Васильевича отошла от плавбазы «Нева». Спустя несколько дней нахождения на позиции противник был обнаружен. Грешилов писал: «Слева транспорта шел миноносец, еще один справа, с каждого борта по два катера-охотника, а в воздухе гидросамолет. Все охранение двигалось переменными курсами. Подобного эскорта я доселе не встречал! Принял решение пересечь курс «Тисбе», выйти на левый борт транспорта и ударить со стороны берега». Поднырнув внутрь кольца, образованного кораблями охраны, и, подстроившись к их движению, «Щ-215» в 19:35 атаковала транспорт. Подряд были выстрелены четыре торпеды, три из которых поразили цель. После стрельбы лодка быстро погрузилась, а спустя 3 минуты после залпа первой торпеды рядом с «Щукой» прогремел взрыв глубинной бомбы, к счастью, не причинивший субмарине никакого вреда. К 20 часам неприятель сбросил более двадцати глубинных бомб, а в покое подводников оставили только к десяти часам вечера.
Потопление «Тисбе» стало огромным стратегическим успехом, не оставшимся незамеченным даже за рубежом. Спустя пару месяцев правительство США наградило Грешилова «Морским крестом» — высшим военно-морским орденом, которым отмечено всего пара десятков иностранных граждан. Любопытно, что проведенные впоследствии расчеты показали, что из хромовой руды, находившейся на потопленном транспорте, немцы могли изготовить 87 тысяч тонн высококачественной бронированной стали. Учитывая, что изготовление одного «Тигра» требовало около 50 тонн бронированной стали, немцы в 1943-1945 могли изготовить из этого объема руды около 1700 танков.
В конце 1943 года советские войска вышли к Перекопскому перешейку, отрезав от материка крымскую группировку немцев. С моря же противника блокировал Черноморский флот. Отныне снабжение гитлеровцев в Крыму осуществлялось лишь транспортными самолетами и конвоями из румынских портов. В связи с этим основной задачей русских подлодок стало разрушение коммуникации Крым — порты противника на западном побережье. В полночь 15 ноября, находясь на очередном задании, экипаж Грешилова обнаружил конвой из тринадцати единиц: семь самоходных барж, два буксира с баржами, два сторожевых катера. В ходе атаки была утоплена одна самоходная десантная баржа.
В декабре 1943 «Щ-215» встала на очередной ремонт. В Новый год подводники, сидя за праздничным столом, по уже сложившейся традиции вспоминали погибших. В 1943 Черноморский флот потерял четыре лодки, а уже в первые месяцы нового года погибло еще три — «Щ-216», «Л-23» и «М-36».
Весной 1944 борьба за освобождение полуострова вошла в заключительную фазу. Последний поход Грешилова в этой войне начался 20 марта. Задача оставалась прежней — при поддержке авиации наносить согласованные удары по конвоям противника, покидающим в панике Крым. На третьи сутки плавания прямо посреди Черного моря произошло ЧП — встал правый дизель. Однако команда не подвела — весь объем работ по ремонту был выполнен за тридцать шесть часов. Район позиции «Щ-215» находился между Констанцей и Севастополем, и уже в полночь 27 марта подлодка Грешилова успешно торпедировала фашистский транспорт. Экономя иссякающие запасы, подводники находились на позиции тридцать пять суток, а когда возвращались на базу, неподалеку от Севастополя подобрали плавающего в баркасе с подвесным мотором немца. Вероятно, это был единственный гитлеровец, плененный советской подлодкой. Впоследствии выяснилось, что немец пытался интернироваться в Турции, однако мотор заглох, и беглый солдат несколько дней дрейфовал в море.
В начале мая русские войска очистили Севастополь. Если оборона города длилась 250 дней, то его освобождение заняло одну неделю. В целом за период с середины апреля до середины мая силами Советского ВМФ на Черноморском театре было потоплено 191 вражеское судно, при этом погибло сорок две тысячи немецких военнослужащих. Грешилов же за годы войны совершил на своих подлодках двадцать шесть боевых походов, потопив пять и повредив три корабля противника. За боевые заслуги он был награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Ленина, двумя орденами Отечественной войны первой степени, орденом Нахимова второй степени. Летом 1944 Михаил Васильевич был назначен в штаб Черноморского флота и удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Ставшая ему родной «Щука» получила звание гвардейской. Любопытно, что всего на Черноморском флоте имелось пять гвардейских лодок, две из которых находились под командованием Грешилова.
Запредельные перегрузки в годы войны сказались на здоровье легендарного подводника — несколько месяцев в конце 1944 он восстанавливался в Кисловодском санатории, а затем вернулся в Севастополь и приступил к исполнению своих новых обязанностей. В январе 1945 прошла очередная реорганизация подводных сил, и Михаил Васильевич был назначен начштаба пятого дивизиона ПЛЧФ. В начале февраля 1945 Черноморский флот опять был приведен в боевую готовность — возникла необходимость обеспечить встречу Сталина, Черчилля и Рузвельта в Ялте. В это же время в жизни Грешилова состоялось радостное событие — на свет появился третий сын Михаил. А вскоре командование представило кандидатуру подводника на учебу в Военно-морскую академию, и Михаил Васильевич отправился в Ленинград сдавать вступительные экзамены.
Окончив академию в 1948 году, Грешилов в звании капитана первого ранга вернулся на родной Черноморский флот и несколько лет работал начальником оперативного отдела штаба военно-морской базы в Поти, а затем в штабе флота в Севастополе. В 1951 Михаила Васильевича перевели в столицу на работу в Управлении подводного плавания Главштаба ВМФ. В 1959 он ушел в запас и некоторое время трудился в Институте акустики АН. После этого Михаил Васильевич нигде уже больше не работал, если не считать близкого его душе труда на земельном участке в родной Будановке. Страстью выдающегося подводника на склоне лет стало выращивание новых сортов плодовых деревьев. Кроме того Грешилов поддерживал связи с боевыми друзьями, много выступал в печати, работал в ветеранских организациях, охотно встречался с молодежью.
Яков Демидов — командир отделения трюмных машинистов — рассказывал: «В 1969 я был в Севастополе на двадцатипятилетии освобождения города. В офицерском клубе увидел Грешилова. Сел за ним, размышляя, как начать беседу. Тронул командира за плечо и спросил: «Кто выступает?». Он, не поворачиваясь, сразу ответил: «Яков Яковлевич». А потом развернулся и радостно улыбнулся. Обнявшись, я удивленно спросил: «Как вы меня узнали? Ведь 25 лет не виделись». Грешилов ответил: «Да по голосу». Еще один любопытный факт из жизни моряка — у Михаила Васильевича была окладистая огромная борода «лопатой», чем-то напоминающая бороду адмирала Макарова. В первые годы войны начальство часто ругало подводника, указывая на то, что борода мешает одевать средства индивидуальной защиты. Однако сам Грешилов на боевых тренировках неоднократно демонстрировал флотскому руководству ошибочность этого утверждения, проворно и ловко (гораздо быстрее норматива) одевая СИЗ и заправляя бороду под резиновую маску. В конце концов, после второго года войны начальство махнуло на это рукой.
За все свершенное судьба подарила Михаилу Васильевичу долгий век — умер он 8 марта 2004 года, на девяносто втором году жизни.
Источник: https://topwar.ru/76373-geroy-morskih-glubin-mihail-vasilevi...
