Все принялись лихорадочно обыскивать лагерь. Рация, их последняя надежда на связь с внешним миром, бесследно исчезла.

— Может, зверь какой? — испуганно предположила Лиза.

— Да какой зверь! — дернулся Игорь. — Она же неподъемная! Её даже вдвоём не утащить! Да и где следы?! Тут что-то нечисто!

Паника нарастала. Они перевернули всё вверх дном, заглянули в каждый угол, но рация словно растворилась в воздухе. Когда первая волна отчаяния схлынула, Сергей, словно завороженный, замер над чем-то странным.

— Что это… Постойте… Смотрите… Земля… словно её кто-то выжег. Тёмное пятно… И запах… странный, какой-то… озоном отдаёт…

Взгляды потянулись к его ногам. А рядом, на грязной тряпке, валялись несколько мелких, обугленных деталей, похожих на транзисторы и куски пластика. Все металлические части были покрыты тончайшей биолюминесцентной паутиной, которая слабо светилась в тени. Пластик вокруг был не оплавлен, а будто изъеден изнутри.

Сергей опустился на корточки, всматриваясь в детали. Тончайшая паутинка светилась не просто так – её зловещий голубой свет пульсировал в унисон с едва различимыми магнитными всплесками, которые фиксировал их сломанный полевой датчик, валявшийся рядом.

— Она не просто поедает… – прошептал он, и его лицо исказилось от ужаса. – Она… перерабатывает. Поглощает энергию и материю. Трансформирует. Как… фермент.

— Что ты несёшь? – пробормотал Игорь, глядя на останки рации с тихим, благоговейным ужасом.

— Чёрт… – пробормотал Сергей, нахмурившись. – То же самое, что и на мухах. Эта светящаяся мерзость… она не просто разъедает. Она питается. Всем подряд. Энергией, металлом, пластиком… Она… поглотила её. Целиком.

Матвеич подошел, понюхал. Лицо его потемнело, нахмурилось.

— Эта… эта хрень. Она сожрала рацию.

В лагере повисла тишина, полная неверия и ужаса. Осознание произошедшего было страшнее любого мутанта.

— Но… Как? — прошептала Лиза, оглядывая лагерь растерянным взглядом.

Все невольно посмотрели на Артема. Тот сидел на своем пне и спокойно ел тушенку прямо из банки, словно ничего не произошло.

— Артем, — устало сказал Матвеич. — Ты хоть что-нибудь видел? Слышал?

Артем поднял на него пустой взгляд. Губы его беззвучно шевелились, взгляд был направлен куда-то за спину Матвеича.

— Не-а… Я спал…

— Да что с него, дебила, спрашивать! — безнадежно махнул рукой Игорь. — Он бы и не заметил ничего.

— Так… — Матвеич провел рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями. — Связи нет. Мы отрезаны от мира. И похоже, мы не знаем, с чем столкнулись.

Он посмотрел на каждого, вкладывая в слова всю тяжесть ситуации.

— С этого момента, братцы, забудьте о науке. Мы здесь не ученые, а обреченные на выживание. И пока не выберемся отсюда, или пока нас кто-нибудь не найдет — если вообще кто-то будет искать — запомните три вещи. Держаться вместе, как бы ни было страшно. Экономить каждый патрон и каждую крошку. И смотреть в оба, запоминая всё, что видим.

Он сделал паузу.

— Потому что, если мы все здесь сдохнем, пусть хоть кто-то поймет, что нас убило. Вопросы есть?

Вопросов не было.

* * *

Решили провести инвентаризацию. Пока Сергей с Лизой пересчитывали консервы и патроны для ракетницы (их было всего шесть), Игорь и Матвеич пошли проверить периметр. И нашли то, что привело их в состояние, близкое к ужасу.

В двухстах метрах от лагеря, на мягкой земле у ручья, отпечатался четкий и детальный след.

Он был огромным, размером с автомобильное колесо, но не круглым. Три длинных, хищных пальца с глубокими вмятинами от когтей спереди и один, поменьше, сзади. Отпечаток был настолько глубоким, что на дне его проступала влага.

— Вот… блядь… — выдохнул Игорь, побледнев.

Матвеич без лишних слов достал фотоаппарат и тщательно задокументировал находку. Затем приложил свою руку к отпечатку, и его широкая ладонь, испещренная шрамами, показалась жалкой и беззащитной на фоне этого кошмарного следа. Что-то внутри Матвеича надломилось, но он не подал виду.

— Двуногое, — сухо констатировал Матвеич. — Вес распределен равномерно. Ходит прямо.

— Что за тварь такая, блядь?! — Игорь в отчаянии схватился за голову. — Мутировавший медведь?

— Хуй его знает, — Матвеич встал, оглядываясь по сторонам.

Лес вокруг вдруг показался враждебным, каждое дерево могло скрывать за собой того, кто оставил этот след.

— Но теперь мы знаем наверняка, — тихо произнес Матвеич, — этот... неизвестный зверь.... Он осуществует. И он был здесь… Совсем рядом… Кто-то... огромный…

* * *

Когда они вернулись в лагерь, Сергей и Лиза уже закончили с инвентарем. Новости были плохие.

— Еду мы, в принципе, растянем недели на две, если экономить, — доложил Сергей. — Но хуйня в том, что часть медицинских проб пропала. Тот же контейнер со светящимся грибом. И… — он замялся, — ящик с запасными аккумуляторами вскрыт. Кто-то повредил их. Корпуса оплавлены, как будто их разъело изнутри кислотой. И внутри та же светящаяся хуйня, что и на грибах.  Пластика почти не осталось.

Лизе стало плохо. Она села на ящик, дрожащими пальцами пытаясь прикурить сигарету.

— Так, всё, блядь, — подвел черту Матвеич. — Кто-то… или что-то… методично лишает нас всего. Связи, энергии, результатов исследований… Как будто… — он на секунду замолчал, подбирая слова, — как будто нас кто-то изучает.

От этой мысли стало еще хуже.

— Да пошли вы со своими исследованиями в жопу! – заорал Игорь, и в его голосе слышались отчаяние и жгучая вина. – Надо было уходить! Серёга был прав, черт возьми! До поселка рукой подать! А мы сидели тут, как на привязи, и ждали, пока эта… эта тварь решит, что с нами делать!

Матвеич молча смотрел на него. Он вспомнил тот разговор и свой собственный категоричный отказ. И теперь он понимал, что Игорь прав. Но…

— А если он не даст нам дойти? — тихо спросила Лиза. — Если он будет выслеживать нас по одному? В темноте? В тумане?

— А если мы тут останемся, он всех нас пересчитает. И тебя посчитает. И меня, — парировал Игорь.

— Идти сейчас – верная смерть, — отрезал Матвеич. —У нас нет связи. И никто нас не ищет. Если мы ломанемся через лес – это самоубийство. Здесь у нас хоть какие-то стены, хоть какой-то запас. Будем ждать. Рано или поздно о нас вспомнят. И пришлют вертолет.

— Когда, блядь, это произойдет?! – истерично захохотал Игорь, и в его смехе слышалась отчаянная мольба о спасении. – Через неделю? Через месяц?! А пока мы будем здесь гнить, эта тварь будет приходить к нам по ночам, как к себе домой!

И в этот момент лес ответил на его слова. Негромкий, но отчетливый звук – сухой, трескучий щелчок, словно кто-то намеренно ломает сухую ветку.

Раз. Два. Три.

Все замерли, словно парализованные, вцепившись друг в друга взглядами, полными ужаса.

Из леса, откуда-то метрах в пятидесяти, донесся тихий, змеиный шипящий звук. Он был низким, утробным, и в нем угадывались какие-то… щелкающие призвуки. Словно кто-то пытался подражать человеческой речи, но совершенно не понимал, как это делается.

Артем, до этого момента безучастный, вдруг поднял голову. Его слюнявое лицо исказила гримаса первобытного страха.

— Оно… — прошептал он, и в его голосе звучал неподдельный страх. — Оно… учится говорить…

Шипение и щелчки стихли, растворившись в тишине замершего леса. Но в этой тишине каждый из них услышал нечто более страшное – начало охоты. И теперь они знали, что Зверь движим не только голодом. Им движет… любопытство.

Глава 4

Три дня. Семьдесят два часа парализующего страха. Лагерь превратился в подобие осажденной крепости. Спали по очереди, дежурные сидели с ракетницей наизготовку, вглядываясь в окружающую тьму, которая теперь была наполнена звуками. Каждый шорох, каждый треск заставлял вздрагивать и вжимать голову в плечи.

На четвертое утро недосчитались Лизы.

Её палатка была пуста. Спальник холодный. На полу валялся её блокнот с аккуратными записями о пробах почвы. Рядом — опрокинутая кружка с недопитым чаем.

В ту ночь дежурил Игорь. Бледный как смерть, на все вопросы он только и мог бормотать бессвязно: «Она… сказала… Ей почудился голос Серёги… Он ранен… Зовет на помощь… У ручья… Я думал, ей привиделось… Блядь, я должен был ее остановить!»

— Лиза! Лиза, где ты, черт возьми?! – Сергей, с лицом, перекошенным от ужаса, метался по лагерю, словно загнанный зверь, заглядывая за каждое дерево, словно надеясь, что она просто спряталась.

Матвеич, молча схватив ракетницу, осматривал периметр, словно выискивая врага. В нескольких метрах от палатки Лизы, на влажной земле, отпечатался тот же чудовищный след с тремя пальцами. И еще один. И еще… Они уходили в лес, словно указывая путь к ее гибели. Рядом с одним из следов валялся маленький скальпель Лизы, и лезвие его было чистым, словно…

— Она… она просто вышла по нужде, – задыхаясь, прошептал Сергей, словно пытаясь убедить самого себя. – Я же говорил! Нельзя уходить одной! Я предупреждал, сука! Неужели непонятно, что здесь творится что-то… что-то невообразимое?!

— Соберись, – жестко сказал Матвеич, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие контроля. – Истерикой ей не поможешь.

— А чем ей, блядь, помочь?! – взвыл Сергей, и слезы покатились по его щекам. – Ты видел эти следы?! Её нет, Матвеич! Её больше нет!

Он рухнул на колени, закрыв лицо руками, словно пытаясь спрятаться от надвигающегося кошмара.

Игорь стоял возле палатки, белый как мел, и молча трясся. Исчезновение Лизы стало для него последней каплей. Его взгляд случайно упал на ящик с геодезическим оборудованием, и в нем вспыхнула безумная надежда. Он, словно сомнамбула, подошел к ящику, схватил свой GPS-навигатор и начал лихорадочно, трясущимися пальцами, тыкать в кнопки, отчаянно пытаясь поймать хоть какой-нибудь сигнал. Но экран оставался мертв, безжалостно демонстрируя «НЕТ СИГНАЛА».

— Всё... Всё, пиздец... — бормотал он, не отрывая глаз от мёртвого экрана. — Мы все тут сдохнем... Все... Ни карт, ни связи... ничего...

Внезапно он со звериным рыком швырнул навигатор об землю, и тот разлетелся на куски. Затем Игорь бросился к своим вещам и начал судорожно, хаотично запихивать в рюкзак всё, что попадалось под руку – консервы, патроны, тряпки…

— Я не могу больше! Я не хочу здесь сдохнуть! Я ухожу! Слышите?! Я ухожу!

— Игорь, стой! – рявкнул Матвеич, поднимая ракетницу, как последнее средство убеждения. – Ты один не пройдешь и километра!

— Да и похуй! А здесь я что, пройду?! – завопил Игорь, неистово глядя на Матвеича безумными глазами. – Здесь меня сожрут, как Лизу! Лучше уж попытаться, чем ждать смерти!

И словно в насмешку над их страхом, из леса, туда, куда вели эти жуткие следы, донесся звук.

Тихий женский смех. Фарфоровый, неестественный, словно у старой, сломанной куклы. Но это был смех Лизы.У Сергея вырвался стон. Он поднял голову, уставившись на лес.

— Ли… Лиза?..

Смех повторился, громче и отчетливее. Он манил, звал за собой.. Он был полон ужасающей, нечеловеческой надежды.

— Она жива… — прошептал Сергей, словно зачарованный, и, не раздумывая ни секунды, бросился в чащу леса.

— Сергей, стой, еб твою мать! — заорал Матвеич, но было поздно. Биолог, ослепленный призрачной надеждой, исчез в лесной чаще.

Матвеич и Игорь застыли в оцепенении, слушая, как треск веток под ногами Сергея быстро затихает в глубине леса.

Потом наступила тишина, котрую через несколько секунд разорвал короткий, пронзительный мужской крик чистого, животного ужаса. И тут же резко оборвался.

Смех больше не повторился.

Игорь медленно опустился на землю. Рюкзак с глухим стуком выпал из его ослабевших рук. Он сидел, словно парализованный, уставившись в одну точку невидящим взглядом, и тихо, безумно хихикал, словно сошел с ума.

— Ну вот и всё… Приплыли… Серёга… Лиза… Теперь мы… Теперь наша очередь… Нас ждет та же участь…

Матвеич стоял, вцепившись в ракетницу, словно пытаясь удержаться на краю пропасти. Его ледяное спокойствие дало трещину, и в глазах отразились ярость, отчаяние и жуткое понимание того, с чем они столкнулись.

— Оно… — прошептал Игорь, словно боясь произнести это вслух. — Оно не просто убивает… Оно… манипулирует нами… Использует наши воспоминания… наши голоса…

— Тихо! – рявкнул Матвеич, понимая, что Игорь прав. И это понимание стало последней каплей, переполнившей чашу ужаса.

И вдруг, словно пробудившись от долгого сна, из своего угла поднялся Артем. Он приблизился к Матвеичу и неуверенно ткнул его грязным пальцем в грудь.

— Ты… главный… — невнятно пробормотал Артем. В его мутных глазах плескался страх, но сквозь пелену безумия пробивалась искра древнего знания. — Ты… должен… железную палку найти…

Матвеич, готовый отмахнуться от него, словно от назойливой мухи, замер. В его памяти всплыли обрывки бессвязных бормотаний Артема: «…люди в зеленом… домик… по железной палке голоса ходят…»

И внезапно его осенило.

— Вышка… — прошептал он, сам не веря в происходящее. — Старая ретрансляционная вышка… Артем, ты про вышку говоришь?

Артем просто смотрел на него, и его губы беззвучно шептали: «…голоса…»

Этого было достаточно, чтобы появилась призрачная надежда.

Старая радиовышка! Он что-то припоминал о ней из старых отчетов. Её забросили еще в советские времена, но каркас, возможно, уцелел. Если добраться туда… Если каким-то чудом подняться наверх… Возможно, им удастся послать сигнал бедствия.

— Да, Артем. —в голосе Матвеича  зазвучала твердая решимость. —Это наш единственный шанс!

Он посмотрел на обезумевшего Игоря, на пустую палатку Лизы и прислушался к давящей тишине леса, в котором теперь жили призраки его товарищей. Он чувствовал себя виноватым в их гибели.

Именно он настоял на продолжении исследований, именно он не прислушался к предупреждениям Сергея.

Теперь он должен был исправить свою ошибку и сделать все возможное, чтобы другие не повторили ее. Даже если это будет стоить ему жизни.

— Так, — выдохнул Матвеич, и в его голосе вновь зазвенела сталь. — Меняем правила игры. Теперь наша цель – не просто выжить любой ценой. Наша цель – донести правду. Сообщить миру всё, что мы узнали об этом месте. Про следы, внушающие ужас. Про зловещее сияние. Про то, как эта тварь играет с нами, словно с марионетками.

Матвеич подошел к Игорю и, чувствуя, как его сердце сжимается от жалости и бессилия, грубо встряхнул его, понимая, что другого выхода нет.

— Игорь, соберись, – сказал Матвеич, стараясь говорить спокойно, но твердо. – Сейчас ты не можешь позволить себе сломаться. Ты нужен мне. Ты пойдешь со мной на вышку. И будешь делать все, что я скажу. Пока мы не отправим сообщение или не умрем, пытаясь это сделать.

Игорь медленно поднял на него глаза. Безумие еще не покинуло его, но сквозь пелену отчаяния уже пробивалась тупая покорность, словно он понимал, что сопротивляться бессмысленно.

— А… а если эта хрень доберется до нас и там? – робко спросил Игорь, и в его голосе звучал неподдельный страх.

— Тогда, черт возьми, хоть умрем не зря! Мы должны предупредить остальных! Эта тварь не должна вырваться на свободу! – отрезал Матвеич, и в его голосе зазвучала сталь. — Артем, ты остаешься здесь. Если что – кричи во всю глотку. Все припасы и оружие – перетащи в мою палатку. Устроим там последний рубеж обороны.

Он бросил взгляд в сторону леса, откуда доносился этот жуткий, леденящий душу смех.

— Игра, значит? Ну что ж, посмотрим, кто кого переиграет. Мы еще повоюем, ублюдок! Я тебе это обещаю!

Глава 5

Следующие два дня пролетели в безумной гонке со временем. Лагерь превратился в жалкое подобие укрепленного пункта, словно готовясь к последней битве.

Палатку Матвеича обложили ящиками с оборудованием, превратив ее в тесный бункер с узким лазом. Внутри – скудные запасы продовольствия: ящик с консервами, канистра с водой и оружие: ракетница, два охотничьих ножа и топор.

Игорь, сломленный страхом, выполнял приказы Матвеича с механической точностью, словно робот, лишенный собственной воли.

Артем оказался неожиданно полезен. Его нехитрый ум и медвежья сила идеально подходили для физической работы. Он безропотно втащил в палатку неподъемный ящик с документацией, а затем, по приказу Матвеича, начал разбирать палатку Лизы, словно стирая ее из памяти, чтобы не давать врагу ни малейшего преимущества.

На третье утро после пропажи Лизы и Сергея Матвеич разбудил Игоря, бесцеремонно тряхнув его за плечо.

— Подъем, Игорёк. Пора.

Игорь, измученный бессонницей, посмотрел на него воспаленными, налитыми кровью глазами, в которых плескался страх. Он сидел, поджав колени к груди, и тихо раскачивался, словно пытаясь найти хоть какое-то утешение.

— Сегодня? Уже сегодня? — его голос был хриплым и прерывистым. — Матвеич, может, отложим… Посмотри, какой туман, блядь! Ничего не видно! Мы же заблудимся…

— Именно поэтому сейчас, — жестко ответил Матвеич, глядя на Игоря, но не давая страху завладеть собой. — В тумане и ему труднее нас увидеть. Вставай. Мы должны идти.

* * *

Дорога к старой вышке заняла три долгих, мучительных часа. Они двигались почти вслепую, пробираясь сквозь густую, молочно-белую пелену тумана, которая скрывала от глаз все, что находилось дальше десяти шагов. Каждый шорох, каждый треск ломающейся ветки заставлял их замирать, как парализованных, прижимаясь спинами к шершавым стволам деревьев. Игорь тяжело дышал, как загнанный зверь, чувствуя, как страх сковывает его тело.

— Тише, – прошипел Матвеич, стараясь сохранить спокойствие. — Ты своим пыхтением всю долину перебудишь.

Наконец, сквозь пелену тумана проступил зловещий силуэт.

Старая ретрансляционная вышка, пережиток советской эпохи. Ржавый остов, накренившийся под натиском времени, опутанный буреломом и поросший мхом.

Матвеич внимательно осмотрел основание одной из опор. Металл был изъеден коррозией, словно разъеден кислотой, и в некоторых местах прогнил насквозь, превратившись в труху.

Лестница, ведущая ввысь, выглядела ненадежной, но еще держалась, словно из последних сил цепляясь за жизнь.

— Ладно,— мрачно сказал Матвеич, стараясь не выдать своего волнения. — Игорь, твоя очередь. Давай, покажи нам чудо.

Игорь, с трудом сдерживая дрожь в руках, достал из рюкзака свою самодельную антенну – потрепанный полевой радиопередатчик, снятый с одного из приборов, и едва живой аккумулятор. Он торопливо прикрепил аккумулятор изолентой к проржавевшей металлической балке, повыше, и соединил провода.

— Должно… должно сработать… как усилитесь… — бормотал он, включая питание на дрожащих коленях. Прибор отозвался слабым писком, и на экране едва различимо засветились огоньки. — Питание есть! Работает, блядь!

Игорь схватил микрофон, перевел переключатель и с замиранием сердца произнес:

— Алло! Алло! Прием! Кто-нибудь, отзовитесь! Это экспедиция «Геолог-2»! Наши координаты… Мы подверглись нападению! Здесь биологическая угроза! Повторяю…

Он говорил несколько долгих минут, выплескивая в эфир весь ужас, скопившийся в его душе. Затем замолчал, вслушиваясь в тишину. В ответ – лишь мерзкое шипение помех и сухие щелчки, словно насмешка.

— Нихуя… — прошептал Игорь, и его лицо снова исказилось от отчаяния, повысил голос. — Опять нихуя!

— Не ори! — резко сказал Матвеич, стараясь не смотреть на Игоря, чтобы не видеть его отчаяния. — Просто запиши чертово сообщение. И поставь его на повтор. Может, хоть кто-то случайно наткнется на него, прежде чем нас здесь прикончат.

Пока Игорь, бормоча проклятия, пытался настроить передатчик, Матвеич бдительно осматривал окрестности.

И тут его взгляд зацепился за что-то в траве у основания вышки. Небольшое, тёмное… Он подошёл ближе, и сердце его бешено заколотилось. Это была камера Лизы.

Матвеич осторожно поднял её. Объектив был разбит, но индикатор всё ещё тускло светился. Он с трудом сглотнул ком в горле и дрожащими пальцами нажал кнопку воспроизведения.

Экран ослеплён белым шумом, но звук…

Сначала — прерывистое, захлёбывающееся дыхание. Затем — её сдавленный шёпот, полный такого ужаса, что кровь стыла в жилах: «…не видит… не видит…»

Раздался оглушительный, влажный удар, и шёпот сменился хриплым, булькающим предсмертным хрипом.

А потом… тишину прорезало нечто иное. Низкое, удовлетворённое урчание, словно гигантский зверь пробовал на вкус только что пойманную добычу.

Матвеич выключил камеру, чувствуя, как его тошнит. Он сунул её в карман, словно пытаясь спрятать от себя самого этот звук.

Он поднял взгляд на Игоря, который все еще возился с передатчиком.

— Кончай возиться!

Спуск прошел в тягостном, нервном молчании, нарушаемом только их прерывистым дыханием.

Обратная дорога казалась бесконечной. Казалось, что за каждым деревом, в каждой тени притаилось нечто, что внимательно наблюдает за ними, щелкает зубами и пытается подражать человеческой речи.

* * *

Когда они, наконец, добрались до лагеря, их встретила пугающая, неестественная тишина. Ни Артема у костра, ни запаха дыма из походной кухни.

— Артем! – отчаянно закричал Матвеич, и его голос эхом разнесся по окрестностям.

В ответ – тишина. Палатка-крепость, которую они строили с таким трудом, стояла нетронутой, но дверь была распахнута настежь, словно приглашая войти внутрь.

— Черт… – прошептал Игорь, и его лицо исказилось от ужаса. – И его тоже?..

Матвеич, сжимая ракетницу в руках, осторожно приблизился к палатке и заглянул внутрь. Там никого не было. Вещи лежали на своих местах, словно все еще ждали своего хозяина. Даже банка с тушенкой, которую Артем обычно уплетал за обе щеки, стояла нетронутой, словно кто-то прервал его трапезу на самом интересном месте.

Внезапно сзади них, с того места, где раньше стояла палатка Лизы, раздался тяжелый, клокочущий вздох. Они ринулись на звук.

Артем сидел на земле, прислонившись спиной к дереву, словно марионетка, брошенная кукловодом. Рядом валялась его кружка, а на земле он снова, словно в трансе, рисовал пальцем свои странные, бессмысленные узоры. Он даже не попытался встать или позвать на помощь. Его лицо было мертвенно-бледным, как у покойника, дыхание – тяжелым и прерывистым, а левая рука неестественно выпирала под курткой, словно там скрывалось что-то инородное.

— Артем! Что случилось? – обеспокоенно спросил Матвеич, присаживаясь рядом с ним.

Артем словно не узнавал его, его взгляд был затуманен. Губы его посинели, как будто он замерз.

— Он… был здесь… – прохрипел Артем с трудом. – Не тот… Другой… Маленький, но очень быстрый…

Он закашлялся, и на его губах появилась розовая пена.

— Уколол… руку…

Матвеич, стараясь не прикасаться к зараженной плоти, осторожно оттянул куртку. То, что он увидел, повергло его в ужас. Рука Артема от запястья до локтя была покрыта отвратительными пузырями и расползающимися фиолетовыми пятнами, которые пульсировали зловещим, неземным светом. Плоть словно разъедало изнутри.

— Едкая дрянь… – прошептал Матвеич, с трудом сдерживая тошноту. – Не Зверь… Один из его отпрысков…

— Жжет… – простонал Артем, корчась от боли. – Всё... внутри горит…

Игорь, глядя на эту жуткую картину, вновь начал терять рассудок. Его глаза наполнились безумным ужасом.

— Видишь?! Видишь, Матвеич?! Оно не одно! Их тут, блядь, целый выводок! Мы в гнезде, сука, сидим!

— Заткнись и неси аптечку! – рявкнул Матвеич, понимая, что это бесполезно, но не желая признавать поражение.

Пока Игорь судорожно рылся в вещах, Артем вдруг судорожно схватил Матвеича за куртку своей здоровой рукой.

— Главный… – прошептал он, и его голос едва слышно прозвучал в сгущающихся сумерках. – Я… видел… домик… под землей… Давно… Там ходили… люди в зеленом…

— Какой домик? Где он находится? – взволнованно спросил Матвеич, склоняясь над ним.

Но Артем уже угасал. Его глаза закатились, изо рта потекла розовая пена, словно в нем лопнул какой-то сосуд.

— Там… ответ… – успел прошептать он и затих навеки.

Игорь вернулся с аптечкой, но уже было слишком поздно. Артем был мертв и лежал неподвижно, и только его пораженная рука продолжала слабо светиться в темноте, словно зловещее напоминание о случившемся.

Матвеич медленно выпрямился, чувствуя, как внутри нарастает гнев. Он посмотрел на мертвое тело Артема, на безумного от страха Игоря, на темнеющий, зловещий лес.

Вспомнились давние слухи из поселка: когда-то, еще мальчишкой, Артем пропал в лесу на несколько дней, а когда его нашли – он был жив, но словно лишен души. С тех пор он молчал, лишь иногда бормотал что-то про "сияние под землей".

И теперь Матвеич понял: Зверь тогда не убил Артема. Он просто взял образец. Детеныш применил новое оружие – не просто яд, а катализатор, запускающий необратимый процесс перерождения. Артем сопротивлялся этому влиянию долгие годы, но этот удар оказался смертельным.

Для московских кураторов это была всего лишь одна из множества точек в плане ежегодной экспедиции по исследованию локальных геомагнитных аномалий в глухих районах Сибири. Спутники зафиксировали стойкие искажения, которые в старых, ещё советских отчётах, стыдливо списывались на «погрешности измерений».

Команде предстояло провести рутинную проверку геомагнитных аномалий с помощью современного оборудования, зафиксировать показания приборов, внести данные в протокол — и можно возвращаться. Обычная рабочая процедура, ничего особенного.

Лагерь разбивали молча, ещё не отошедшие от сложной высадки.

— Мда.... Ну и дыра, — первым нарушил тягостное молчание Сергей, биолог, коренастый мужик лет пятидесяти, с обветренным и изрезанным морщинами лицом. — Тишина-то какая…

— Именно это и подтверждали спутниковые снимки, — отозвался самоуверенный молодой геолог Игорь. — Девственный биотоп. Клондайк для исследователя.

— Клондайк говоришь? — проворчал старший группы, геоморфолог Матвеич, затягиваясь самокруткой. — В клондайке, Игорь, хоть какая-то жизнь кипит. А тут… Мёртвая тишина.

И действительно, кроме шуршания листьев под порывами ветра и приглушённого журчания реки не было ни звука. Ни голосов птиц, ни трескотни кузнечиков. Будто кто-то выключил звук у всего живого.

Пока учёные, сосредоточенно хмурясь, размечали места под палатки и натягивали брезентовый тент, нанятый в посёлке в качестве разнорабочего и грузчика Артём молчаливо таскал ящики с провизией и оборудованием.

Двадцати трёх лет от роду, коренастый, с медвежьей статью и отстранённым, словно спящим лицом, он избегал смотреть в глаза, а его полуоткрытый рот создавал впечатление, будто он прислушивается к неслышным остальным голосам. Иногда его бесцветные губы беззвучно шевелились, словно он что-то шептал.

— Артем, тащи аптечку и георадар к главной палатке, — бросил ему Игорь, разворачивая карту.

— Ага… — невнятно буркнул Артём и, глухо крякнув, взвалил на широкое плечо ящик, который под силу было бы поднять разве что двоим крепким мужикам..

— Вот это силач, — невольно усмехнулся Сергей, с интересом наблюдая, как Артём, не напрягаясь, несёт неподъёмную ношу.

— Дебил, — тихо, но отчётливо произнёс Игорь, не отрываясь от карты. — Зачем мы его только взяли? Лишняя обуза.

Матвеич, невозмутимо попыхивая сигаретой, выпустил в прохладный осенний воздух очередное облако дыма.

— Зато парень здоровый, — философски заметил он. — Руки крепкие, спина широкая. А что до мозгов — так у нас с тобой их на троих хватит. Пусть таскает груз, лишь бы под ногами не путался и в чужие дела не лез.

Вскоре, обходя лагерь по периметру, Сергей наткнулся на первую странность. На стволах нескольких вековых кедров, на высоте около двух метров, виднелись глубокие, параллельные борозды. Словно кто-то провёл по коре гигантской металлической гребёнкой. Кора вокруг этих зловещих шрамов была мертва и обуглена.

— Матвеич, глянь, что тут такое, — позвал он старшего.

Матвеич подошёл, задумчиво потрогал пальцами шершавые шрамы, потеребил подушечки пальцев.

— Не медведь. Да и когти… не такие. И высота не та. —  Матвеич нахмурился, исподлобья глядя на деревья. — Странно. Ладно, запишем в протокол.

К заходу солнца лагерь был разбит. Палатки натянуты, полевая кухня обустроена под тентом, оборудование сложено аккуратной пирамидой. Артём по-прежнему сидел на коряге у реки, неотрывно глядя на воду, и его бесцветные губы беззвучно шептали что-то неразборчивое, словно выплёвывая обрывки безумных фраз: «…нельзя туда… за рекой – плохое место… там живут… в зелёном… голоса по проводам… железо спит… батарейки – мёртвые птицы… свет их забирает…». Он что-то жевал, не отрывая взгляда от реки, и вязкая слюна стекала по его грязной куртке. Учёные привыкли к его бессвязному бормотанию и старались не обращать внимания.

Игорь, чертыхаясь, пытался связаться с базой через спутниковый телефон.

— База, я «Геолог-2», приём. Высадка прошла успешно, лагерь разбит. Начинаем… Что за хрень?!

Экран телефона внезапно погас, словно выключенный чьей-то невидимой рукой, а через мгновение снова ожил, упрямо высвечивая значок поиска сети.

— Что там у тебя? — обеспокоенно спросил Сергей, подходя ближе.

— Да не понимаю, — Игорь в бешенстве тряхнул телефон. — Батарея полная, а он просто вырубился. Как будто помехи какие-то…

Игорь отошёл на несколько шагов от лагеря и поднял антенну спутникового телефона над головой, словно пытаясь дотянуться до небес. На мгновение связь прорезалась сквозь треск помех, и в динамике прозвучал искажённый обрывок голоса диспетчера: «…слышу…вас…держите…связь…», но тут же всё оборвалось, и эфир вновь заполнила мёртвая тишина.

— Забило эфир, — угрюмо констатировал Матвеич, бросив взгляд на чернеющие вершины горного хребта, словно ища там причину неполадок. — Горы. Ничего удивительного. Завтра попробуем связаться с возвышенности.

— А может, сигнальную ракету запустить? — робко предложил Сергей. — Вдруг кто увидит?

— Кого ты собрался звать, Серёга? Лешего? — мрачно усмехнулся Матвеич. — Вертолёт прибудёт только через неделю, согласно графику. До этого дня мы тут никому нахрен не сдались. А эти шесть сигнальных патронов — наш последний шанс, неприкосновенный запас. Будем беречь на самый крайний случай.

Ночь обрушилась на долину внезапно, словно тяжёлый саван, погребая всё живое под покровом кромешной, беззвёздной тьмы. Учёные, сбившись в тесный круг, грелись у костра, потягивая горячий чай. Вдруг, на противоположном склоне, в самой гуще леса, вспыхнуло призрачное, фосфоресцирующее пятно неземного голубого оттенка. Оно медленно пульсировало, источая холодный, мертвенный свет около десяти секунд, а затем бесследно исчезло, словно его и не было.

—  Что это… Что это сейчас было? — прошептала Лиза, хрупкая молодая почвовед, единственная женщина в составе экспедиции, дотошная и въедливая, обладательница острого аналитического ума, который Сергей не раз с уважением отмечал про себя.

— Светящиеся пни, — неуверенно пробормотал Сергей, пытаясь сохранить спокойствие. — Или какие-нибудь светящиеся грибы…

— С такой-то яркостью? — усомнился Матвеич, нахмурив густые брови. — Скорее похоже на хемилюминесценцию, но такой масштаб…

— Ночное сияние, — неожиданно и совершенно отчётливо произнёс Артём со своего места у реки. Все невольно обернулись к нему. Парень крайне редко обращался к кому-либо напрямую.

— Чего ты несёшь? — резко оборвал его Игорь, не скрывая раздражения.

Артём, медленно повернул свою непропорционально большую голову и обвёл их мутным, отсутствующим взглядом.

— Сияние… ночное… — пробормотал он, ткнув толстым пальцем в сторону тёмного склона. — Бабушка… в посёлке… говорила… туда нельзя. Там зверь… со светом. Из домика…

Артём замолчал, вперившись невидящим взором в ночную тьму, словно пытаясь что-то вспомнить.

— …из домика в земле… там… люди в зелёном… голоса по железу…

Он снова замолчал, погрузившись в молчаливый транс.

Учёные обменялись нервными взглядами. В другом месте это можно было бы списать на деревенские суеверия и забыть, но здесь, в этой давящей тишине, под мёртвым небом, после странных отметин на деревьях и внезапно оборвавшейся связи, слова Артёма прозвучали как зловещее предостережение.

Матвеич допил свой чай, с силой хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

— Ладно, наслушались страшилок на ночь. Расходимся по палаткам. Подъём в шесть. Сергей, Игорь – первая смена. Через три часа меня разбудите.

С этими словами он скрылся в своей палатке, оставив остальных в тягостной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием догорающего костра.

Глава 2

Ледяной туман окутал долину, расползаясь по реке и застилая подножия гор.

Влажный, пронизывающий холод сковал лагерь. Утро наступало медленно и неохотно.

Первым, к всеобщему изумлению, поднялся Артём. Он неподвижно сидел у остывшего кострища, сосредоточенно пережёвывая сухой хлеб, и, казалось, не замечал крошек, осыпающих его засаленную куртку.

Игорь, покрутив мертвый спутниковый телефон, плюнул и швырнул его в палатку.

— Хуёво всё это, — прорычал он. — Без связи мы как слепые котята.

— Спокойно, — ободряюще сказал Матвеич, ловко раздувая угли костра. — После завтрака поднимемся на вон ту сопку, — он кивнул в направлении ближайшего холма, окутанного туманом. — Оттуда должна быть видимость. Выйдем на связь, дадим знать, что всё в порядке.

Завтрак прошел в тягостном молчании. Даже обычно словоохотливый Сергей молчал, с отстранённым видом ковыряясь ложкой в тарелке с остывшей кашей. Лиза нервно вздрагивала от каждого шороха, доносившегося из тумана.

— Ладно, хватит рассиживаться, — скомандовал Матвеич, осушив кружку чая. — Игорь, Сергей, со мной на разведку. Берём рацию, GPS. Лиза, займёшься прилагерной территорией, соберёшь образцы грунта. Сергей, — он повернулся к биологу, — твоя задача — опись флоры в радиусе ста метров от лагеря. Особое внимание на любые аномалии: мутации, нехарактерный окрас, следы поражения на деревьях. Всё фиксируй и описывай. Артём… — он испытующе посмотрел на грузчика. — Ты останешься здесь и будешь охранять лагерь. Далеко не отходи, ясно?

Артём молча кивнул, и на его бесстрастном лице мелькнула странная, едва заметная улыбка, словно он знал что-то, что было скрыто от остальных.

Матвеич и Игорь, растворившись в молочной пелене тумана, направились к холму.

Лиза, плотнее запахнувшись в куртку и надвинув капюшон, с коробочками для образцов и острым скальпелем в руках принялась методично исследовать почву у реки.

Сергей, достав свой планшет, направился следом, внимательно осматривая растительность по берегу.

Артем остался один. Теперь он сидел у костра, но взгляд его был вполне осмысленным. Словно ведомый невидимой рукой, его толстый палец принялся выводить на влажной земле сложные, таинственные символы.

Линии послушно складывались в знакомый узор, что он видел во снах ещё в посёлке: переплетённые светящиеся нити, пульсирующие неземным голубым светом под самой поверхностью земли. Лиза бесследно растворилась среди деревьев.

— Кровь земли… — прошептал он одними губами. — Она просыпается…

Спустя час туман начал сдавать свои позиции, и первые лучи солнца пробились сквозь его истончающиеся слои.

Закончив первичный сбор образцов, Лиза отошла от лагеря на несколько десятков метров, к границе леса.

Там её внимание привлекли необычные грибы, плотной группой расположившиеся у основания старой лиственницы. Шляпки их имели странный, неестественно чёрный цвет, а ножки покрывали тончайшие узоры, слабо светящиеся в тени холодным голубым светом.

— Сергей! — позвала она, не скрывая удивления в голосе. — Посмотри, что здесь!

Сергей, который в это время описывал необычные наросты на соседнем кедре, недовольно ворча и отмахиваясь от назойливых мошек, оторвался от своего планшета и подошёл к Лизе, нахмурив брови.

Он наклонился, рассматривая грибы, и его лицо вытянулось от изумления.

— Невероятно… Никогда ничего подобного не встречал, — пробормотал он, словно зачарованный открывшимся зрелищем. Осторожно достал из кармана скальпель и аккуратно срезал один из экземпляров. — Похоже, это хемилюминесценция, но такой интенсивности я ещё не видел. Это определённо требует более детального изучения.

В это самое время из леса, тяжело дыша и спотыкаясь, вывалились Матвеич и Игорь. Лица у них были мрачные.

—  Нихуя! —  Игорь рухнул на складной стул, и из гего руди вырвался хриплый стон. —  Ни связи, ни навигации! GPS как с ума сошёл, тупо не видит спутники! Словно в чёрной дыре, блядь!

Он затряс аппаратом, но потом резко замер и пристально посмотрел на дисплей.

—  И не будет ловить.—  Он показал экранчик остальным. —  Уровень фонового магнитного поля зашкаливает. Это не горы, Матвеич. Это активное подавление. Как будто мы внутри гигантской микроволновки. Эфир полностью заглушён.

— Успокойся, Игорь, — устало сказал Матвеич. — Паника нам не поможет. Феномен какой-то местный, ионосферный, хрен его знает. Будем работать в автономном режиме.

Он обернулся к Лизе и Сергею, которые подошли ближе, услышав шум.

— Что у вас? Нашли что-то?

Сергей, избегая смотреть Матвеичу в глаза, протянул ему контейнер. Внутри пульсировал голубоватый свет, исходящий от странного гриба.

—  Вот, принимай, — сказал он, стараясь казаться спокойным. — Наш первый, так сказать, трофей.

Матвеич медленно повертел контейнер в руках, вглядываясь в таинственное свечение, и его глаза сузились от дурного предчувствия.

— Грибы — это ещё цветочки, — глухо произнёс он. — По дороге мы кое-что поинтереснее видели. —  Матвеич обвёл всех долгим, изучающим взглядом —  Следы…

Все невольно напряглись, ожидая подробностей.

— Медведь? — с тревогой спросила Лиза.

— Да какой, нахуй, медведь, — проворчал Игорь, скрестив руки на груди, но, поймав осуждающий взгляд Сергея, поправился. — Лапища… размером с мою голову, вот. Три пальца вперед, один назад, как у ящера какого-то, блядь. И когти… под десять сантиметров, не меньше.

— Но что же это тогда? — голос Лизы дрогнул.

— Хрен его знает! — Игорь с отчаянием провёл рукой по лицу. — Неизвестная науке зверушка.

— Тихо, — оборвал его Матвеич, до этого молча наблюдавший. — Эмоции делу не помогут. Имеем: следы, не поддающиеся идентификации, аномальная растительность и отсутствие связи. К каким выводам мы приходим?

— Выводы очевидны, — тихо сказал Сергей, глядя на странные отметины на деревьях. — Мы здесь не одни. И неизвестная науке зверушка, - быстрый взгляд в сторону Игоря, - представляет для нас серьёзную опасность.

Он обвёл взглядом остальных, прежде чем добавить:

— Оно знает о нашем присутствии. И, судя по этим следам, наблюдает за нами.

В лагере воцарилась тишина. Научный азарт стремительно угасал, уступая  место липкому страху.

– Так, меняем план, – нарушил молчание Матвеич. – Работаем строго по группамм, не менее двух человек. Никто не удаляется от лагеря дальше, чем на сотню метров. Даже в туалет – только в сопровождении. После наступления темноты – все по палаткам. Дежурные – с фонарями и рациями, для внутренней связи. И сегодня же ставим сигнализацию по периметру – натянем леску с банками. Артём, – он посмотрел на грузчика, – ты тоже дежуришь. В смене с кем-то из наших.

Артём кивнул, и в его непроницаемом взгляде невозможно было прочесть ни тени эмоций.

Матвеич скомандовал перетаскивать всё ценное и опасное в одну палатку, заваливая вход ящиками в отчаянной попытке создать хоть какую-то защиту.

– Пшик, а не преграда, – пробормотал он, и в его голосе не осталось и следа от былой уверенности, – но... хоть что-то…

– А как же наша работа? – тревожно спросила Лиза. – Мы же должны собрать образцы, провести исследования…

– Всё соберём, всё проведём, – устало отрезал Матвеич, доставая свою неизменную самокрутку. Закурил, глубоко затягиваясь. – Только задача теперь не найти что-то новое, а выбраться отсюда живыми. Связь появится — сразу запрашиваем эвакуацию. Всем ясно?

Новый план был принят без возражений. Весь энтузиазм Игоря словно рукой сняло. Он нервно оглядывал лес, внезапно осознав, насколько они уязвимы перед лицом того, что там может таиться.

Сергей подошёл к своей палатке и начал разбирать оборудование. Открыв ящик с ловушками для насекомых — аккуратными световыми экранами и сачками — он замер, не веря своим глазам. На идеально белом полотне одного из экранов, привезённом из Москвы, словно специально для этого, теперь отчётливо виднелись мухи.

Это были не мухи в привычном понимании — их хитиновый покров пульсировал тем же потусторонним светом, что и найденные грибы, а  вместо крыльев уродливо торчали какие-то чешуйчатые обрубки, словно примитивные зачатки чего-то нового.

– Игорь, – тихо позвал Сергей, и в голосе его слышалось не только отвращение, но и тревожное любопытство. – Подойди, взгляни на это.

Игорь подошёл и поморщился.

– Твою мать… Какая мерзость.

– Это ..., – тихо сказал Сергей, с каким-то странным выражением лица рассматривая мутировавшее насекомое. – Это целенаправленная мутация. Что-то в этой долине активно воздействует на них… Что-то невероятно мощное и опасное.

Вечером, когда солнце утонуло за зубцами Восточного хребта, залив небо багровым заревом, они сидели у костра, рассыпающего искры и потрескивающего в вязкой тишине, которая словно давила им на плечи.

Каждый был погружен в свои мрачные думы. Неожиданно Артём, хранивший молчание весь день, резко поднял голову и вперил взгляд в противоположный склон, поглощаемый надвигающейся тьмой.

–  Там…  –  выдавил он хриплым шёпотом.

Все обернулись. На склоне, в том же самом месте, что и вчера, вновь вспыхнул потусторонний свет.

Но на этот раз он был не одинок. Десятки таких же ледяных огоньков вспыхнули по всему склону, сплетаясь в зловещие, пульсирующие узоры. Они мерцали, то разгораясь до нестерпимой яркости, то почти исчезая, словно долина дышала мертвенным, неземным сиянием.

– Это... это не просто экосистема, – прошептала Лиза, в её голосе звучал благоговейный ужас. – Это какой-то единый организм. Всё связано – и грибы, и следы, и помехи...

— Это система, — мрачно поправил Сергей, не отрывая взгляда от пульсирующих огней. — Целостная и чуждая. Она не просто существует — она вытесняет всё естественное. И судя по следам, занимает вершину пищевой цепи.

— Блядь, — с надрывом выдохнул Игорь, сжимая виски пальцами. — Я бы с превеликим удовольствием променял всю эту "целостность" на пачку сигарет и сраный работающий телефон. Хоть бы одну живую сетку поймать...

Повисла тягостная пауза, нарушаемая лишь треском костра.

– Может, стоит повернуть назад –  тихо, но настойчиво спросил Сергей. –  Два дня до посёлка. Мы уже собрали часть проб...

–  И что дальше? –  ответил Игорь, но в его голосе уже не было и намёка на прежнюю браваду.

Он машинально подбросил в костёр ещё одно полено, наблюдая, как пламя жадно охватывает древесину.

–  Нет, – глухо отрезал Матвеич, обрывая зарождающийся спор.

Он долго смотрел на светящийся склон, и в отблесках костра его лицо казалось мертвенно-бледным. Что-то надломилось в его взгляде, погас прежний огонь.

– Приказ есть приказ, да и… что нас ждёт в пути? Кто даст гарантию, что мы вообще до поселка доберемся? Здесь хоть какая-то защита, а там – один на один с этой чертовщиной. Пока не выйдем на связь и не оценим масштаб угрозы – ни шагу назад.

Матвеич обвел взглядом лица своих товарищей, стараясь прочитать в них хоть что-то, кроме ужаса. Получалось плохо.

— Спокойно, ребята, – сказал Матвеич, стараясь придать голосу уверенность, хотя сам чувствовал, как подступает страх. – Всё под контролем, насколько это возможно. Закрываем лагерь, вещи переносим в палатки, там безопаснее. Я и Сергей – на страже, так что спите спокойно. Постарайтесь отдохнуть, насколько это возможно, нам всем нужно будет завтра набраться сил. Постараемся вместе дожить до рассвета, ладно?

Его слова растворились в морозном воздухе, а со склона на них смотрели сотни немигающих, холодных огней.

Я, по правде сказать, сознательно долго избегала таких онлайн-игр по одной причине: я - натура увлекающаяся, и есть вероятность, что мне оттуда будет очень сложно вылезти. Но любопытство в этот раз взяло верх, и теперь я пилот-исследователь из республики Минматар)👋

И по поводу «сложно вылезти» я оказалась права. Начиная с того, что нет-нет да зайду почитать что-то про эту далёкую эпоху человечества, про корабли, про возможности.

Я очень усидчивая. В игре есть такая работа, где надо сканировать космос: сначала широко, потом точнее и точнее, затем лететь на точку и над каждым ящиком с материальными благами решать логическую задачу, чтобы забрать их себе. Я, естественно, залипла. Обычно в системе таких аномалий штук 6-8.

А вчера мы нашли систему, в которой было 30 космических аномалий, и 4,5!!! часа их сканировали, а потом добывали разное добро. Мне очень понравилось)🐱

Мы, правда, под конец плохо соображали уже, но оба остались очень довольны)

Когда я только зарегистрировалась и прошла обучение, у меня не было игровых денег, чтобы нормально оснастить и красиво покрасить корабль - SW мне их перевёл, и теперь мы ржём, что я космическая тарелочница🛸

Интересно, я первая в своём роде или такие уже были?)

На фото первый скрин, который я сделала в Еве - какая же красивая игра, мама дорогая)

#eveonline