Когда наши чиновники начнут думать не о картинке, а о людях?
Подробности инцидента tomsk.aif рассказала местная жительница Ирина Щеголева - она является знакомой помощницы, которая несла воду ветерану. Ирина тоже стала невольным свидетелем произошедшего.
«Было жарко, вода была под трибунами, лично в руки в эту воду ветеранам никто не дал. Они старики, у них свой своя закалка, они никогда не просят, не жалуются, они будут сидеть до последнего и ничего не попросят, тем более у незнакомых людей. Да и как они во врем парада встанут и подойдут к этой воде? К ветерану не пустили помощницу, которая могла бы принести ему воду лично в руки. Она два раза бегала туда-сюда. Первому ряду воду предложили, а второму и третьему, где сидел ветеран, нет. Ей сказали нельзя, она будет портить картинку», - рассказала Ирина tomsk.aif.
После парада победы помощница вместе с Ириной подошла к ветерану, который на тот момент остался практически один.
«Нас стали ругать, выгонять с трибуны. Мы увидели, что Федору Тимофеевичу плохо и сказали, что никуда не уйдем без него. Сам он не смог никуда уже идти, ему было тяжело спускаться с лестницы, мы посадили его там же и вызвали врачей. Медики подбежали оперативно, стали мерить давление, напоили водой. Сам Фёдор Тимофеевич признался, что ему, действительно, плохо и он хочет пить», - отметила Ирина.
В Томске на параде Победы заместитель мэра города якобы не пропустил на трибуну к 98-летнему ветерану Великой Отечественной войны Фёдору Бондаренко помощницу, которая хотела передать ему воду, потому что это якобы портило «картинку для телевидения». Ветеран досидел до конца мероприятия, после чего ему стало плохо и понадобилась скорая помощь.
Мэр Томска Дмитрий Махиня поговорил по телефону с ветераном Великой Отечественной войны Федором Бондаренко, который не получил воды во время парада Победы. Градоначальник написал в Telegram, что договорился с ним о личной встрече 13 мая.
По словам мэра, во время разговора по телефону он убедился, что ветеран чувствует себя хорошо. Мужчины обсудили прошедший праздник, а также пообщались «за жизнь».
"Лапотница"? - усмехнулся гестаповец. Он взял из папки фотографию невероятно красивой женщины в роскошном платье, подчеркивающем изумительные формы. Глаза немца подернула неприятно-маслянистая пленка, он снова посмотрел на Надежду и поинтересовался все с той же усмешкой:
- "Лапотница" - это крестьянка в той жуткой русской обуви... как ее... lapti?
Надежда, превозмогая боль во всем теле, выпрямилась, упрямо и строго посмотрела в глаза своего мучителя.
-Да, я лапотница. И горжусь этим..
Немец наклонил голову, положил фотографию в папку. Встал, потирая руки.
-Что ж, тогда поговорим серьезно...
Художник Николай Богданов-Бельский.
17 сентября 1884 года в селе Винниково Курской губернии в семье крестьянина Василия Винникова родилась девочка, окрестили которую Надеждой.
Отец новорожденной был "николаевским солдатом" - забрали Василия в рекруты еще в последний год царствования Николая I. Двадцать пять лет предстояло тянуть Винникову солдатскую лямку, но он отслужил "всего лишь" восемнадцать - потерял здоровье и вернулся в родное село полуслепым инвалидом.
Несмотря на болезнь, немолодой уже Василий смог построить крепкое хозяйство, завести с женой двенадцать детей (из которых, правда, выжило только пятеро). В деревне Винникова называли просто - Солдат.
Надежда, или, по-домашнему, Дёжка, была двенадцатой, последней.
Родители - люди трудолюбивые, богобоязненные, - старались привить детям любовь к простому труду на земле, к добыванию куска хлеба в поте лица своего.
В образовании для детей отец и мать надобности не видели.
"Зачем тебе грамота? - говорила мать. - За лавочника что ли замуж выйти да в лавке сидеть?".
Лишь в возрасте 11 лет Дёжке удалось убедить мать отдать ее в церковно-приходскую школу.
Церковно-приходская школа, 19 век.
В школе, на уроках церковного пения, у девочки прекрасный голосок прорезался - звонкий, чистый. Отучившись в школе около трех лет, 14-летняя Дёжка с рекомендательным письмом от своего учителя отправилась в Курский Свято-Троицкий женский монастырь, при котором находился прекрасный хор. Девочка стала послушницей.
Петь Дёжке нравилось, но вот жизнь в монастыре не пришлась ей по душе. Девочке исполнилось шестнадцать лет, ей хотелось в большой мир, хотелось жить полноценной жизнью. Много позднее в своих мемуарах Надежда написала:
«Тут, за высокой стеной, среди тихой молитвы копошится тёмный грех, укутанный, спрятанный».
В 1901 году 17-летняя послушница Надя случайно оказалась на цирковом представлении в Курске. Цирк увлек крестьянскую девочку до безумия. Пройдя за кулисы, Надя попросила принять ее "в акробатки". Молодая девушка, невероятно красивая и, как тогда говорили, "телесно одаренная", приглянулась директору цирка, и он взял ее в труппу.
К счастью, о поступке Нади узнала мать и, немедленно приехав в Курск из Винниково, забрала дочь из цирка.
Мама Дёжки Винниковой.
Дорога обратно в монастырь для Нади была закрыта, но да она не сильно об этом переживала: времена поменялись, в обществе широко обсуждали раскрепощение женщин.
Чтобы не висеть на шее у престарелых родителей, Надя устроилась горничной в купеческую семью, и, поднакопив денег, переехала в Киев по приглашению Александры Липкиной, владелицы женского хора.
Поначалу Винникова была простой хористкой, но очень скоро Липкина начала ставить ее на сольные партии. Девушка из курской глубинки оказалась подлинным самородком - никогда не обучаясь музыке, не зная нотной грамоты, она справлялась со сложнейшими партиями благодаря исключительному музыкальному слуху и потрясающему, несравнимому голосу.
В Киеве Надя познакомилась с бывшим солистом балетной труппы Варшавского театра, 24-летним Эдмундом Плевицким. Это была любовь с первого взгляда, и в 1902 году Надя стала женой Эдмунда, взяв его фамилию - Плевицкая. Под этой фамилией ей и суждено было прославиться.
После того, как хор Липкиной развалился, Надя перешла в так называемый "Хор лапотников" некоего Манкевича. Этот музыкальный коллектив путешествовал по городам и весям России, исполняя в основном цыганские романсы. Лапотниками певцом Манкевича называли за обязательное использование русского костюма, в том числе, лаптей. Надежду, впрочем, Манкевич не заставлял надевать лапти, ведь ей, крестьянской дочери, так шло красивое сценическое платье!
Надежда Плевицкая.
Впрочем, это не спасло Надежду от прозвища "Лапотница", которым ее наградили завистницы.
Благодаря хору Манкевича Надежда и ее супруг Эдмунд оказались в блистательном Санкт-Петербурге. Здесь Плевицкая выступала в загородном ресторане на Крестовском острове.
Через пять лет, оставив "Хор лапотников", Плевицкие перебрались в Москву. В Белокаменной Надежде нашлось местечко в знаменитом ресторане "Яръ", владел которым бывший официант, выходец из крестьян Ярославской губернии Алексей Акимович Судаков.
Именно в "Яру" начала коваться настоящая, всенародная слава Плевицкой. О великолепной исполнительнице народных песен и романсов стали говорить повсеместно. Особенно популярна Надежда стала в мужских компаниях, отмечавших ее великолепную внешность и уровень свободы, поразительный для вчерашней крестьянской дочери, послушницы, "лапотницы".
Надежда, и правда, вела себя и на сцене, и вне ее, как французская или американская "звезда", что потрясало воображение.
Надежда Плевицкая.
Конечно, легкие платья Надежды, ее свободное поведение на сцене и жгучие фотографии не могли не зародить в мужчинах далеко не невинных мыслей. Тем более, речь шла о певице ресторана "Яръ", о котором по Москве ходили мрачные слухи.
Говорили, что после выступления на сцене "Яра", молодые и красивые "ресторанные певички" следовали прямиком в покои знатных и богатых господ. Однако, согласно воспоминаниям Надежды Плевицкой, ничего такого с нею не случилось благодаря постоянному заступничеству хозяина заведения. Алексей Акимович Судаков, бывший официант, выходец из крестьян Ярославской губернии, покровительствовал "лапотнице", считал ее своей сестрой.
Ресторан "Яръ".
В 1909 году "ресторанная певичка" Плевицкая шагнула на большую сцену. Это произошло благодаря великому русскому оперному певцу Леониду Собинову. Леонид Витальевич увидал 25-летнюю Надежду в ресторане Наумова в Нижнем Новгороде в дни проведения Нижегородской ярмарки.
Собинов был поражен народным самородком и помог молодой женщине выступить на сцене Московской консерватории. Вскоре Надежда выступала в театрах по всей России, была знакома со многими знаменитостями той поры, в том числе, с Федором Шаляпиным.
Новым этапом в жизни Надежды Плевицкой стало выступление при Императорском дворе по личному приглашению царицы Александры Федоровны. Государыня была в восторге от пения крестьянской певицы и даже подарила ей бриллиантовую брошь. Однако впечатление, которое Надежда произвела на царицу было ничем по сравнению с тем ошеломляющим воздействием, что оказало ее искусство на царя.
Николай II.
Николай Александрович слушал, низко опустив голову, и украдкой вытирал слезы. Позднее Надежда вспоминала:
"А песни-то про горюшко горькое, про долю мужицкую, кому же и петь-рассказывать, как не Царю своему Батюшке? Он слушал меня, и я видела в царских глазах свет печальный. Пела я и про радости, шутила в песнях, и Царь смеялся. Он шутку понимал простую, крестьянскую, незатейную".
После концерта при дворе Государь сказал той, кого в свете издевательски называли "лапотницей":
"Спасибо вам, Надежда Васильевна. Я слушал вас сегодня с большим удовольствием. Мне говорили, что вы никогда не учились петь. И не учитесь. Оставайтесь такою, какая вы есть. Я много слышал учёных соловьев, но они пели для уха, а вы поёте для сердца. Самая простая песня в вашей передаче становится значительной и проникает вот сюда".
Именно Николай II дал Надежде Васильевне прозвище, которым вскоре ее называла вся Россия, под которым она вошла в историю - "Курский соловей".
Вскоре Надежда Плевицкая стала обеспеченным человеком. Гонорары, доходившие до 50 тыс. рублей в год, позволили не только позаботиться о всей своей родне, но и заняться благотворительностью. Надежда покупала для крестьянских детей одежду, еду и книги, активно выступала с бесплатными концертами.
Надежда Плевицкая.
С мужем Надежде пришлось расстаться: Эдмунд Плевицкий не выдержал обрушившейся на жену славы, начал ревновать, а затем потребовал развода и уехал в Варшаву.
Перед началом Первой мировой войны Надежда вышла за лейтенанта кирасирского полка Шангина, с которым в 1914 году отправилась на фронт, работала сиделкой в полевом госпитале. Современники писали, что солдаты, даже тяжелораненые, просили у Надежды одного: "Пой, Надюша, пой". И она пела. Пела, даже когда горе комком стояло в горле.
В 1915 году во время боя погиб лейтенант Шангин. Певица тяжело переживала утрату супруга.
Октябрьскую революцию 1917 года Надежда Плевицкая встретила восторженно. По другому и быть не могло, ведь, несмотря на свою "буржуйскую" работу, на немалые деньги, певица оставалась крестьянской дочерью, всеми фибрами души ощущала вековые страдания русского крестьянства и мечтала, чтобы народ стал жить лучше.
Во время Гражданской войны Надежда ездила по фронтам, выступая перед бойцами Красной Армии. Принимали певицу на ура. Красноармейцы, большинство из которых были крестьянами, считали артистку своей.
В конце 1919 года в ходе наступления Корниловской дивизии Белой армии, командовал которой 27-летний генерал Николай Скоблин, Надежда Плевицкая попала в плен.
Вскоре Скоблин по уши влюбился в 35-летнюю, все еще невероятно красивую певицу. Надежда ответила молодому красавцу-военному взаимностью.
Николай Скоблин.
В ноябре 1920 года армия барона Врангеля потерпела поражение. Генералу Скоблину пришлось спешно эвакуироваться в Турцию. Надежда последовала вместе с возлюбленным хотя, конечно, вполне могла остаться в Советской России.
Из Турции пара перебралась в Болгарию, где Надежда стала законной супругой Николая Владимировича.
Из Болгарии Скоблины выехали в Германию, затем - во Францию, в Париж.
В отличие от многих других русских эмигранток, представительниц творческих профессий, Надежда Плевицкая с легкостью нашла свою нишу в Париже. На фоне большого интереса к отечественной культуре, исполнение Надеждой Васильевной русских народных и цыганских песен пользовалось большой популярностью как среди эмигрантов, так и среди французов. В эмигрантской прессе писали, что Париж охватила "плевицкомания".
2 сентября 1930 года в Париж прибыл Петр Ковальский, бывший однополчанин генерала Скоблина, ставший агентом иностранного отдела ОГПУ под псевдонимом "Сильверстов". Целью Ковальского было переманить Скоблина, являвшегося членом организации белоэмигрантов "Русский общевойсковой союз" (РОВС).
Генерал-лейтенант Е.К. Миллер, глава РОВС
Николай Владимирович был рад видеть человека, с которым воевали плечом к плечу. Привел домой, познакомил с красавицей-женой. "Сильверстов" сразу понял, что в этой семье многое решает Надежда Плевицкая, и решил действовать, в первую очередь, через нее. Тем более, что певица была крестьянского происхождения, то есть, не была чуждым элементом.
Агент зачитал постановление ЦИК СССР о полной амнистии Скоблина и Плевицкой. Эффект был велик. "Сильверстов" понял, что попал в цель: эмигранты мечтали вернуться на родину, но боялись, что там их ждет наказание.
Развивая успех, "Сильверстов" сообщил Надежде, что зрители помнят ее, ждут и встретят с распростертыми объятиями. Скоблину агент ОГПУ пообещал должность в Генштабе Красной Армии.
Кроме того, за сотрудничество "Сильверстов" пообещал супругам "гонорар" в размере 200 долларов в месяц.
Скоблин и Плевицкая согласились стать агентами ИНО ОГПУ СССР под псевдонимами "Фермер" и "Фермерша".
Первым заданием семейной четы шпионов было установить прослушку в кабинете главы РОВС генерала Миллера. "Фермер" и "Фермерша" справились с этим поручением. Важнейшая информация о деятельности белогвардейцев начала поступать в СССР.
Благодаря сведениям, добытым Надеждой и ее мужем, удалось предотвратить 17 терактов в Союзе, арестовать множество шпионов, предотвратить покушение на наркома иностранных дел Литвинова.
Надежда с супругом Николаем Скоблиным.
Генерал Миллер, за которым шпионили "Фермер" и "Фермерша", был поклонником Гитлера. Вот что глава РОВС писал в 1937 году:
«РОВС должен обратить всё свое внимание на Германию, - заявлял он, - это единственная страна, объявившая борьбу с коммунизмом не на жизнь, а на смерть».
20 тысяч белоэмигрантов, входивших в РОВС, готовились выступить на стороне Гитлера против своего собственного народа. СССР всячески старался это предотвратить. И главным оружием Советов стали Надежда и Николай.
В Москве решили похитить генерала Миллера и вывезти в СССР для суда. Если бы похищение прошло гладко, то Скоблин имел все шансы стать руководителем организации, не позволив русским людям начать "крестовый поход против Советов".
Генерал Скоблин.
22 сентября 1937 года генерала Миллера ожидали в штабе РОВС, но он туда так и не явился.
Осторожный и хитрый Миллер оставил в столе записку, которая была найдена адмиралом Кедровым, заместителем главы РОВСа:
«У меня сегодня в 12.30 свидание с ген. Скоблиным на углу ул. Жасмен и Раффе. Он должен отвезти меня на встречу с германским офицером, военным атташе в балканских странах Штроманом и с Вернером, чиновником здешнего германского посольства. Свидание устраивается по инициативе Скоблина. Возможно, что это ловушка, а поэтому на всякий случай оставляю эту записку. 22 сентября 1937 года. Ген.-лейт. Миллер»
Чутье не подвело Миллера - на "свидании" его ждали агенты ОГПУ.
У Скоблина, присутствовавшего при вскрытии конверта, стали требовать объяснений. Генерал спокойно сказал Кедрову:
«Господин адмирал, у меня в кабинете доказательства моей непричастности к пропаже Евгения Карловича, я их сейчас принесу!»
Но вместо своего кабинета Николай Владимирович шмыгнул к двери, ведущей к черному ходу...
Кедров не догнал более молодого Скоблина и отправился в полицию. К тому времени "Фермер" затерялся на улицах Парижа, и жандармы взялись за его супругу. При обыске у Надежды Плевицкой был найден шифр-таблица.
Эта находка стала основным доказательством на суде. Французская Фемида была беспощадна к русской певице - Надежде дали 20 лет каторжных работ.
Надежда Скоблина на суде.
А вот Николая Скоблина советская резидентура смогла переправить в Барселону. Увы, генерал отправился навстречу своей смерти: в конце 1937 года гитлеровская авиагруппировка "Кондор" осуществила зверскую бомбардировку Барселоны, одна из бомб угодила в дом, где жил Николай Владимирович.
Надежду Плевицкую содержали в Центральной тюрьме города Ренн. В июне 1940 года Франция была оккупирована немецкими войсками.
Гестапо, изучив дело Плевицкой, начало собственное "расследование" в ходе которого Надежду пытали.
5 октября 1940 года великой русской певицы Надежды Васильевны Плевицкой не стало. Она умерла от пыток и издевательств в застенках гестапо. Ей было 56 лет.
Подавляющее большинство эмигрантов назвали Надежду Плевицкую и ее мужа предателями, однако, благодаря их усилиям Гитлер так и не смог использовать РОВС в своих целях: 20 тысяч русских по крови людей не приняли участие в войне против своей Родины.
Так сложилась судьба женщины, которая из крестьянской девочки, "лапотницы", стала знаменитой певицей, "Курским соловьем", и, в конечном итоге, отдала свою жизнь за нашу великую Победу.
Дорогие мои читатели! Сегодня, в свой День рождения, я долго думал, какой рассказ разместить, чтобы он стал моим маленьким подарком для вас. Наконец, решил - это должна быть Она. Потрясающая Надежда Плевицкая. Надеюсь, история вам понравилась.
Мой прадед, Алексей Афанасьевич прошёл войну. Брал Берлин. Был достойно награждён. Для хейтеров надо будет скину за что. Главное помню там слова, благодаря его работе пехотой был осуществлён захват Рейхстага. Я его не увидел. Он к сожалению погиб в мирной жизни. Они добывали дранку, раньше ей крыши околачивали, поезд понёсся под откос, он до конца пытался исправить ситуацию, Как-то затормозить его, не получилось, погиб, этой дранкой его и убило. Мог спрыгнуть а обойтись момент , но он остался и пытался купировать происшествие. Жалко очень, мог спрыгнуть, но видимо советская методика не позволила принять другое решение.. Не знаю кто бы там пил "баварское", но точно могу сказать что половины нас не было бы, если бы наши деды и прадеды не выиграли войну . Ничего не набрасываю. Люблю вас люди . Всем счастливо!
Источник-телеграмм канал: "Советская Мастерская". Здесь вы увидите жизнь, мечты и стремления советских людей в работах мастеров изобразительного искусства СССР.
Членам российской делегации на сессии Парламентской ассамблее ОБСЕ в столице Австрии не позволили принять участие в возложении цветов к памятнику советским воинам-освободителям, сообщил РИА Новости посол в Австрии Дмитрий Любинский.
"От них (российских делегатов, – ред.) потребовали при выдаче виз подписать своего рода декларацию о том, что они обязуются не участвовать ни в каких мероприятиях, которые не значатся в программе парламентской ассамблеи. В том числе это коснулось, к большому сожалению, нашей сегодняшней церемонии возложения цветов", – сообщил дипломат.
Любинский уточнил, что венок от их имени к памятнику советским воинам-освободителям в центре Вены возложили руководители российских загранучреждений.
Ранее в конце января власти Нидерландов запретили дипломатам РФ участвовать в Амстердаме в ежегодной церемонии памяти жертв Холокоста.
Ниже на фото памятник советским воинам -освободителям в Вене
Баба Клава с трудом вышла из троллейбуса, добрела до скамейки и присела отдохнуть. Она аккуратно положила рядом с собой две гвоздики и с тоской взглянула на крутую, длинную, гранитную лестницу.
Людей было много. Сегодня, второго февраля, великий праздник! Восемьдесят лет победы в Сталинградской битве!
Мимо нее проходили семьи с детьми, туристические группы, школьники и студенты. Родина-мать величаво и торжественно возвышалась над Мамаевым Курганом. Баба Клава вздохнула.
- Бабуль, ты не замерзла? - Молоденький парнишка присел возле нее. - Я с пассажирами уезжал, ты сидела. Вернулся - ты опять сидишь. - Он кивнул в сторону дороги. - Таксист я. Сегодня работы много. У меня чай горячий в термосе. Налить?
- Не, сынок, - старушка замотала головой, - Вот, сейчас, с духом соберусь и пойду.
- Не дойти тебе до мемориала,- парень критически оглядел ее, - Далеко и высоко.
- Я потихоньку, с остановками.
- И что тебе дома не сидится? - Усмехнулся парень, - На улице мороз. Холодно.
- Так, я же сталинградка! - Гордо ответила старушка. - Выстояли мы! Победили!
- Вы тогда были здесь? - Парень уважительно перешел на "Вы". - Помните бои?
- Нет. - Старушка отвела глаза. - Я с тридцать четвертого, маленькая была. А вот, сестра моя с тридцатого. Царствие ей Небесного. - Старушка перекрестилась. - Она все хорошо помнила. Нам рассказывала. Отца, как война началась, на фронт забрали. А вот мама, весной сорок второго, умерла. Нет. Ее не убили. Что-то с головой у нее было. Вот она и умерла. Мы с сестрой одни остались.
Баба Клава немного помолчала, вытерла глаза и вздохнула.
- Хорошо помню бомбежки. Страшно было. У нас под маминой кроватью небольшой подпол был. Мы там тыквы зимой хранили. Вот туда мы с сестрой прятались. Тесно было. Но если прижавшись и ноги подтянуть, то помещались. Нам казалось, что там безопасно и бомба на нас не упадет. А, как мамы не стало, мы к бабушке пошли в Бузиновку. Это Калачевский район. Три дня добирались. - Старушка закрыла глаза и что-то пробормотала. - А, у бабушки собачонка была. Маленькая такая. Тузкой звали. Она смеялась, что взяла кобелька и назвала Тузиком, а он девочкой оказался.
- А немцев Вы видели?
- Видела, - кивнула баба Клава, - Они к нам, кажется, в августе пришли. Зимовать собирались. Дураки! - Старушка усмехнулась. - Нас всех из домов повыгоняли. Сами там поселились. А мы в сарае жили. Всех собак в селе поубивали. А вот нашу пожалели. Она щенков ждала. Хорошо помню, - встрепенулась старушка, - Тузка как-то в зубах хлеб притащила. Очень черствый. Видимо они ее угостили. Бабушка в мокрую тряпочку завернула и в печке подогрела. Вкусно было... - старушка прикрыла глаза, - Я, такой вкусный хлеб, больше никогда не ела.
Немного помолчав, баба Клава взглянула на парня.
- Бабушка не разрешала нам из сарая выходить. Но однажды, нас всех на площади собрали. Они пять солдатиков наших привезли. Говорили из Сталинграда. Повесили. Прямо на площади повесили. Там один был, совсем молоденький солдатик. Но они знали, что их повесят, но никто не плакал. Тихо так стояли и смотрели на нас ровно и без страха. А я ревела. Сестра мне слезы вытерла и собой закрыла, чтобы немцы не увидели.
- Да, - вздохнул парень, - Тяжело.
- В нашем селе, у фашистов, продовольственный склад был. Так вот, когда они драпали, подожгли его. Мы все выскочили. Пытались тушить. Несколько ящиков с тушенкой вынесли и еще что-то. Когда наши пришли, мы им все отдали. Но они не взяли. Сказали: - "Сами ешьте. У нас все есть." А один солдат, сахар нам подарил. Много.
- Вы там долго жили? Когда в Сталинград вернулись?
- В сорок четвертом отец вернулся. После госпиталя.А к осени, мы уже дома были. И знаете, - баба Клава засияла, - Наш дом выстоял. Ну почти. Стены сохранились. А вот крыша разрушена была. А когда мы зашли в дом, под маминой кроватью, я фотографию нашу нашла. Еще довоенную. Она не вся сгорела. Только края. Там мы все: мама, папа, я и сестра. Она у меня, и сейчас, на стенке висит. Правнук новую сделал, через компьютер. Но я эту не снимаю.
Старушка взглянула на лестницу, взяла цветы и поднялась.
- Пойду я потихоньку. Засиделась что-то. А то, мои меня уже потеряли, наверное. Я ушла, ничего им не сказала. Ругать меня будут за это. - Старушка хитро взглянула на парня. - Они меня не пускали. А я ушла.
- Знаете, бабушка, - парень вскочил, - Садитесь в машину. Я Вас отвезу на другую сторону мемориала. И мы вместе, возложим цветы и, потихонечку, спустимся по лестнице вниз. Спускаться, не подниматься. Так Вам легче будет. Затем, посидите на скамейке, а я сбегаю за машиной и домой доставлю.
- Так, у меня денег на такси нет, - растерялась старушка.
- Так сегодня акция! - Засмеялся парень. - Всех героев вожу бесплатно! А Вы - настоящий герой!