Провинциальный триллер
Тёсовская узкоколейная железная дорога
Музей ТесовскойУЖД эксплуатирует железную дорогу совместно с торфодобывающим предприятием. На момент нашего приезда на улице стояла температура -25. Работники торфпредприятия не смогли запустить свой локомотив и обратились к сотрудникам музея с просьбой пригнать свой для запуска с "толкача".
Процесс запуска локомотива с "толкача" (пациент слева)
Командировка в Выгорьевск ч.5 Секрет бабы Люды
Неприятности начались с самого начала. Сперва нужно было забрать бабу Люду, но она, при виде милицейской Нивы заартачилась и начала категорически отпираться от своих слов насчет обещания показать заветное место в лесу.
- Это чё это? Эт меня как преступницу какую на вашей тарантайке с мигалкой повезут? Да стыда на весь поселок не оберёсси! И с животиной этой не поеду! Хоть режь меня, а не поеду. Вон, сидит, болоховоз, зенки растопырил свои! Того и гляди в морду лица мне вопьется!
Угрюмый Волк страдальчески вздохнул с заднего сидения и вылез на твердую землю, с явным намерением повлиять на бабу Люду на физическом плане:
-Ты, Людмила Федоровна, не блажи на всю округу. Сейчас капитан пересядет назад, а тебя на почетное место впереди. Кота в багажник. И поедешь ты не как преступница, а как важная свидетельница. Про то всенепременно сообщим через Информбюро. Дело видишь какого масштаба? Из самой Москвы следователя не просто так прислали. Это я тебе как исполняющий обязанности начальника полиции говорю.
В доказательство серьезности намерений он забрал с рук Шурочкина ощерившегося на бабку Кефира и осторожно пересадил его назад. Баба Люда оценила обстановку и соизволила-таки усесться на место Шурочкина, который сложившись пополам разместился сзади вместе с Волком.
Через несколько минут она уже освоилась и по-командирски указывала Бадыкову дорогу.
- Эх, Данька… - с причмокиванием сообщала баба Люда – а вот хрен бы вы что узнали. Спасибо скажи, что капитан из Москвы приехал. А то бы…
- Гражданка Петрова! – одернул ее Волк. – Это вы сейчас в чем признаетесь сотрудникам полиции при исполнении? В сознательном сокрытии улик?
- Хе! – ухмыльнулась баба Люда и подмигнула Шурочкину. – Вот еще чего! Я добровольно сотрудничаю. Сейчас прямо на месте и укажу, где я видела в последний раз пропавшую.
Шурочкин не успел возмутиться, потому как вспомнил свое обещание, данное накануне, что место захоронения баба Люда покажет только ему. Сзади ему легонько царапал шею когтистой лапой Кефир.
- Тпрууу, стоп, Зорька! Стоять! – скомандовала бабка на развилке лесной дороги. – Все, приехали. Высаживай меня, капитан!
Шурочкин галантно распахнул дверцу и подал руку бабе Люде.
- А вы сидите! – назидательно сказала через плечо она Волку и Бадыкову. – Разговор будет токмо с московским капитаном. Пошли, милай, вон туда вот. Через сосенки.
Шурочкин с бабкой сошли с укатанной дороги на мягкий зеленый мох. Пахло сосновой корой, мокрой землей и чем-то дымно-грибным.
Они шли по пружинящему мху, Шурочкин рефлекторно отбрасывал от лица паутину, которая попадалась на пути. Баба Люда перла вперед как танк, попутно рассуждая о жизни в Выгорьевске и о том, какие же мужики сволочи.
- … Дык вот и говорю, думаешь, они от радости что ли пьют? Нет, не от радости. Все от того, что делать нечего. А чего им тута делать? Ну, вот хоть лесопилка эта. Три часа руками помахают, не упашутся, а потом чего делать? Думаешь, к жене-детям? Неее, а зачем им напрягаться? Вот и ходят ко мне, останканиваются. – она обернулась на Шурочкина – Ты идешь там, не?
- Иду. – подтвердил Шурочкин, улавливая боковым зрением движение слева. Что- то небольшое скоро, но скрытно следовало за ними по веткам деревьев. Белка?
- Долго еще? – спросил Шурочкин.
- Так, а всё, пришли. – развела руками бабка, кивая на две сросшиеся приметные сосны.
- Куда пришли? Где труп? – не понял Шурочкин.
- Так тут он, ты мох- то в сторонку откинь, откинь. – посоветовала бабка, отходя в сторону.
Шурочкин наклонился, ухватился за плотный моховой пласт и потянул на себя. Перед ним открылась глубокая темная яма, с редкими перекрестьями веток сверху на которых и покоился моховой покров. Из ямы пахнуло гнилью и горелыми головешками.
Шурочкин достал телефон и посветил, но слабый телефонный фонарик не доставал до дна, где неприятной грудой лежало бесформенное противно поблескивающее нечто. Капитан обернулся к бабке.
- Это вы сами такую яму выкопали? – спросил он, не веря в физические возможности бабы Люды.
- Сама, сама, - с готовностью закивала она. – Я все сама. Уж сколько лет сама тут со всем управляюсь.
Глубоко посаженные глаза с редкими ресницами сощурились и смотрели на капитана с плохо скрываемым презрением.
- Вот чего ты приперся, а? Без тебя так все хорошо было. Мне до следующего полнолуния всего три дня осталось.
Бабка медленно подступала к Шурочкину.
- Погодите, Людмила Федоровна. Я не понимаю.
- И нечего тебе понимать. Посмотрел на Таську? Там она лежит, мертвая, не сомневайся. Все, как писано было в статье этой. Сожгли на площади. Давай, рыженький, смотри мне в глаза. По-доброму разойдемся. А то, если по-доброму не хочешь, то в яму прыгай к ней. Тут хорошо лежать, покойно. Через годок-другой грибы через тебя прорастут, промеж жил и костей твоих. Вода телесная в землю лесную уйдет. А там и сам лесом станешь. Места у нас такие, особые. - бабка приближалась, вкрадчивый ее голос переходил в сиплый шепот. – Если по - хорошшему, то и ладно. Не с руки мне тебя губить за зря. Мне –то от тебя ничего не надо. Вернешшшься в Москву свою, начальству доложишь, что Поросссенко во всем виноват. Туда ему и дорога, бестолочи. Возомнил из себя, понимаешшшь. Они у меня тут все по струнке ходят, а этот… Слабею, слабею, оттого и силу Тассськину забрать понадобилось. Только одна ведьма должна быть в деревне. Такое правило. Понимаешшшь?
Бабкино лицо оказалось совсем близко, а спиной Шурочкин почувствовал твердую и мокрую сосну. Как так получилось, он не понимал, слышал и осознавал только бабкин шепот и видел ее слившиеся в один большой и голый, совсем безресничный глаз. Если бы не сосна за спиной, то горячие ватные ноги давно бы уже соскользнули в яму, унося Шурочкина на ее омерзительное содержимое. А бабка продолжала шептать:
- Так, что, милай, договорились? Поедешь в Москву добровольно?
- Меееее, - заблеял Шурочкин, перед глазами которого встал покойный майор Семен Николаевич в майке и форменных штанах с Кефиром на руках, как раз за спиной ставшей очень страшной бабки.
- Держись, СанСаныч, не слушай ее, гадину! Это она меня погубила! И Волка с Бадыковым своей силой держит и поселок весь! – строго сказал майор.
- Эээ, да ты уже готовенький. Ишь, какой слабенький оказался, а еще капитан! – причмокнула бабка. - Ну давай, смотри мне в глаза, не отрывайся. Поросенко во всем виноват, понимаешь? Он, сволочь, хотел землю Таськину под себя подмять. Он и подельники его, менты, ее запугали, а там и вовсе расправились. Понял?
- Дыыыаааа – выдавил из себя чужим голосом Шурочкин. – За чтоооо?
-Ишь ты, любознательный какой! – ухмыльнулась бабка. – Ладно уж, скажу, раз так. Все равно не вспомнишь ничего к вечеру. Таська кровная моя. А нам на роду написано только у кровников силу брать. Я уж двести тридцатый годок живу, а все потому что силу по крови забираю. Хорошо сейчас жить, привольно. Вода сама из крана бежит, тепло от батареи, телевизор, кино всякое. Вот и живу. И дальше жить буду, сто лет, двести, как захочу. Вот они все у меня в руке. Все под мою дудку пляшут. А Таська слабая была, слабая. Проку от нее немного…Ну да ладно. Смотри мне в глаза!
Бабка щелкнула пальцами перед его носом, и Шурочкин мягко осел на землю.
- Вот и хорошо, вот и ладно.
Она ловко подхватила моховой пласт, укрывавший яму и вернула его на место.
- Посиди тут, поспи пока. А я пойду. Парни мои меня на тарантайке с огоньками довезут. Прощевай, рыженький.
Бабка отряхнула руки и пошла назад, не оборачиваясь. Шурочкин остался сидеть тряпичной куклой под сосной. Перед ним остался стоять майор, который укоризненно качал головой.
- Не виновааат я, товаааарищ майоооор! – силился объяснить Шурочкин, который пытался не терять связи с реальностью. – Это гипнооооз.
- Я тебя не виню, она тут весь поселок загипнотизировала. И меня… А я Таську любил, с детства любил… - и майор заплакал, утирая слезы краем майки.
Как только спина бабки в синей куртке скрылась из виду, с ветки спрыгнул Кефир. Он осторожно обошел вокруг сосны, обнюхал бесчувственного Шурочкина, поставил ему на грудь передние лапы и пребольно укусил за нос. А потом еще и еще раз. В голове Шурочкина стало проясняться, а майор присел рядом и потряс его за плечи.
- Не спи, Саныч, не спи, нельзя спать, а то забудешь все. Сейчас Волк с Данькой вернутся, потащат тебя на поезд, ты спящим притворись. А главное, Кефиру верь. Он тебя не предаст!
Шурочкин старался не спать, кот кусал его за пальцы, за уши, царапал за шею. В голове вертелось: Поросенко не виноват, не виноват, ведьма всех загипнотизировала, весь поселок, она виновата. Штаны намокли, но Шурочкина это совсем не волновало. Единственное, что еще связывало его с реальностью был звук. Где-то высоко стрекотали сороки и дробно стучали дятлы. Шурочкин пытался поднять руку и погладить кота. Кому еще, в конце концов можно доверять, как не начальнику полиции и полицейскому коту? Гипноз ведьмы был как яд змеи, который медленно распространился по телу и постепенно отключал все функции. Шурочкин это знал точно, в детстве его кусала змея. Он лежал такой же беспомощный и жалкий в лесу на земле и ждал помощь. В тот раз помощь пришла в виде соседа, а сейчас вокруг суетился, мурчал и тормошил его грязный полосатый кот.
Послышались приближающиеся голоса, из-за деревьев показались Волк в серой куртке и Бадыков с сигаретой в зубах. Шурочкин закрыл глаза.
- Вот он, проверь. Спит или нет. – скомандовал Волк, стараясь не приближаться к яме.
- Спит, точно спит. – подтвердил Бадыков.
- Тащи его теперь. – недовольно буркнул Волк. – За ноги бери.
Матерясь и спотыкаясь, они потащили тяжелое и вялое тело Шурочкина к машине. На месте усадили его на переднее сидение, а Волк пристегнул ремнем, подергав для надежности.
- Все, вези его на станцию. Она сказала, что все сделано прочно. Давай. – приказал Волк.
Машина покатилась по трясучей дороге. Шурочкин отчаянно старался не заснуть. Он думал о бабке, о погибшей из-за какой-то непонятной силы гражданке Плотвиной, о ее дочери, которая наверняка теперь в опасности, об оставшемся в лесу Кефире и о майоре, утирающем слезы майкой.
Дальнейшие события Шурочкин помнил плохо, Бадыков затащил его в поезд, устроил на нижней полке, предварительно засунув его, Шурочкина сумку в багажное отделение и присовокупив к ней пакет с провизией.
- Вот тебе, капитан, хорошей дороги. Не забудь про меня, в Москве-то! Бадыков Данияр Тимурович. Не забудь.
Поезд тронулся, над Шурочкиным склонилось лицо майора.
- Ну все, можешь спать, молодец, капитан, не подвел!
Майор растаял под набирающие амплитуду качания поезда, а ритмичные поездные стуки слились с сердцебиением самого Шурочкина. Последнее, что он помнил, был его собственный вопрос: « Зачем???»
Ответ на пост «Ну, заходи, раз пришел»
У нас в доме, на первом этаже одно время трëшка сдавалась, и снимали ее "рабочий дом", т.е. те самые, кто откликается на объявления типа "помощь в трудной жизненной ситуации", без документов, жилья, и, в основном, неотягощенные моральными принципами. Частенько вот примерно через такую картину иногда домой приходилось проходить, хоть те и без бутылок сидели (им запрещено употреблять чтобы то ни было, пока живут там и работают) - достаточно стремные ощущения, скажу вам. Прям очень стрëмные.Ощутимый концентрат тех, кому терять нечего.
Только не плач
ТЕБЕ 30, ЕЩЕ 10 ЛЕТ НАЗАД ПЕРЕБРАЛСЯ ИЗ СЕВЕРОЗАЛУПИНСКА В ДС-2
@
ПРИЕЗЖАЕШЬ К БАТЕ ПОГОСТИТЬ
@
СТАРЫЙ БАТЯ ВСТРЕЧАЕТ У ПОДЪЕЗДА, ДОМА ВСЁ ТО ЖЕ САМОЕ ЧТО И 20 ЛЕТ НАЗАД, ТЕ ЖЕ САМЫЕ ЗАНАВЕСКИ, ТОТ ЖЕ САМЫЙ КАЛЕНДАРЬ ЗА 1999 ГОД С КОТЕЙКОЙ НА ДВЕРИ КУХНИ
@
НА КУХОННОМ СТОЛЕ ВЫСКОБЛЕННАЯ КЛЕЁНКА ЗА КОТОРОЙ ТЫ ХАВАЛ ЕЩЕ МАЛЕНЬКИМ, ПРИБЕЖАВ С УЛИЦЫ ПОСЛЕ ФУТБОЛА, ИЛИ УЙДЯ ОТ ЕРОХИНА С СОСЕДНЕГО ДВОРА
@
К ТВОЕМУ ПРИЕЗДУ БАТЯ КУПИЛ ЧЕКУШКУ И КОНДИТЕРСКИЕ РУЛЕТЫ ПО 25 РУБЛЕЙ, ПОМНЯ ЧТО ТЫ ИХ ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ
@
ТЫ ЛЮБИЛ ИХ ПОТОМУ ЧТО В ТЕ ВРЕМЕНА БОЛЬШЕ НИЧЕГО АДЕКВАТНОГО ЗА ТАКИЕ ДЕНЬГИ КУПИТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ
@
РАССКАЗЫВАЕШЬ БАТЕ О ТОМ О СЁМ, СПРАШИВАЕШЬ О ТОМ О СЁМ, РАЗГОВОР ТОЛКОМ НЕ КЛЕИТСЯ, ВЫ НИКОГДА РАНЬШЕ НЕ ОБЩАЛИСЬ ПО-ДУШАМ
@
ПОПИВ ЧАЮ ИДЁШЬ В СВОЮ КОМНАТУ ПРОИГРЫВАТЬ СО СВОЕГО СТАРОГО КАНПЛЮКТЕРА, ТЕПЕРЬ БЕРЕЖНО НАКРЫТОГО ПРОСТЫНЁЙ ЦЕЛИКОМ СО СТОЛОМ, С ОБСТАНОВКИ СВОЕЙ КОМНАТЫ, ДАЖЕ НАХОДИШЬ ТОТ САМЫЙ ФАП-НОСОК ЗАНЫКАННЫЙ ПОД ЯЩИК СТОЛА, А БАТЯ МЕДЛЕННО ИДЕТ В ЗАЛ, БЕРЕТ ПУЛЬТ ОТ ДРЕВНЕГО ПУЗАТОГО ТЕЛЕВИЗОРА "САМСУНГ" КУПЛЕННОГО ЕЩЕ В 90-Е, НАДЕВАЕТ ОЧКИ, СМОТРИТ ТЕЛЕПРОГРАММУ, БЕРЕТ ПУЛЬТ В ОДНУ РУКУ А УКАЗАТЕЛЬНЫМ ПАЛЬЦЕМ ДРУГОЙ НАЖИМАЕТ НУЖНУЮ КНОПКУ.
@
СМОТРИТ ТЕЛЕВИЗОР ВЫСОКО ПОДНЯВ ПОДБОРОДОК ЧТОБЫ ЛУЧШЕ БЫЛО ВИДНО ЧЕРЕЗ ОЧКИ
@
ТЫ НЕЛОВКО ПРИСОЕДИНЯЕШЬСЯ К НЕМУ
@
КАНАЛЫ НА ТЕЛЕВИЗОРЕ НЕ НАСТРОЕНЫ, ВСЁ В ПОМЕХАХ, БАТЯ ГОВОРИТ "ДА Я НЕ ЗНАЮ КАК ТАМ ЧЕГО, МНЕ И ТАК НОРМ". БЕРЕШЬ ПУЛЬТ С ДАВНО СТЁРТЫМИ КНОПКАМИ, ИНТУИТИВНО НАХОДИШЬ НУЖНЫЕ МЕНЮ И НАСТРАИВАЕШЬ КАРТИНКУ НА КАНАЛАХ
@
ПО ЯЩИКУ ИДЕТ СТАРЫЙ СОВЕТСКИЙ ФИЛЬМ, КОМЕДИЯ ПРО ВОЙНУ, ТЫ НЕ ПОМНИШЬ ЕГО НАЗВАНИЯ, НО ТЫ ТОЧНО ЕГО СМОТРЕЛ КОГДА-ТО, В ТЕ ВРЕМЕНА КОГДА ПО ЯЩИКУ БЫЛО ВСЕГО 3 КАНАЛА.
@
БАТЯ ПРОИГРЫВАЕТ С КАКОЙ-НИБУДЬ СЦЕНЫ, И ТЫ ТОЖЕ СМЕЕШЬСЯ, НЕЛОВКО И КОСЯСЬ НА БАТЮ, НО БАТЯ НЕ ЗАМЕЧАЕТ ТОГО ЧТО ТЕБЕ НЕ СМЕШНО, В ЕГО ГЛАЗАХ ИСКОРКИ СЧАСТЬЯ
@
РАНО УТРОМ ТЕБЕ НА ПОЕЗД, БАТЯ ВСТАЁТ НА ДВА ЧАСА РАНЬШЕ И ГОТОВИТ ЯИШНЮ С САЛОМ. ЗА СТОЛОМ СУЁТ СВОЙ ДРЕВНИЙ МОБИЛЬНЫЙ, ПРОСИТ НАСТРОИТЬ ЧТОБЫ БУДИЛЬНИК ЗВОНИЛ НА ПОЛЧАСА РАНЬШЕ, И ПРОСИТ НАЙТИ В СПИСКЕ КОНТАКТОВ НОМЕР КАКОГО-ТО СВОЕГО ДРУГА
@
ВЫПИСЫВАЕТ НОМЕР НА БУМАЖКУ ЧТОБЫ ПОТОМ НАБРАТЬ
@
ПРОВОЖАЯ ТЕБЯ, СУЁТ В РУКУ МЯТУЮ ПЯТИТЫСЯЧНУЮ БУМАЖКУ, "КУПИШЬ ПОКУШАТЬ ЧТО-НИБУДЬ ВКУСНОЕ СЕБЕ". ДЛЯ НЕГО ДО СИХ ПОР МЕРИЛОМ ХОРОШЕЙ ЖИЗНИ ЯВЛЯЕТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ КУПИТЬ ПОЕСТЬ ТО ЧТО ХОЧЕТСЯ
@
ТЫ КОЕ-КАК ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ, УХОДИШЬ. БАТЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ СМОТРИТ ВСЛЕД А ПОТОМ ЗАХОДИТ В ПОДЪЕЗД.
@
ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА ГОДА ПРИЕЗЖАЕШЬ СНОВА, ЧТОБЫ ЕГО ПОХОРОНИТЬ И ПРОДАТЬ КВАРТИРУ.
Командировка в Выгорьевск ч.4 Шурочкин видит сон
Шурочкин вышел на улицу. Бадыков курил в компании того самого бесштанного мужика, которого они встретили на лестнице по дороге к бабке. Завидев Шурочкина, он моментально распрощался с бесштанным и побежал навстречу.
- Ну чё там?
- А ничего. – пожал плечами Шурочкин, напуская на себя равнодушный вид – Говорит, в лесу пропавшую видела, уже после пропажи, а вот когда точно сказать не может. Ссылается на возраст и плохую память.
- Врет! - убедительно сказал Бадыков. – У бабы Люды голова как компьютер. Она помнит, кто и сколько у нее бутылок в долг брал, а тут не вспомнит, когда сестру двоюродную видела?
- Так вы знали, что пропавшая ее сестра? – прищурился Шурочкин.
- Конечно! Все знают. – удивился Бадыков.
- А может тут еще все что-нибудь такое знают, но молчат? - и Шурочкин пристально посмотрел в глаза старшему лейтенанту. - Ты не молчи, Данияр Тимурович, у нас ведь за особую помощь и рвение и звания дают, и переводят… в лучшие места. Понимаешь меня? Можно и не старлеем в Выгорьевске быть…при удачном стечении обстоятельств.
- Ну…всякое болтают. – обдумав недолго сказанное отозвался тот, отводя глаза
- Вот что. Пойдем обратно и по дороге ты мне все расскажешь. Аптека есть тут у вас? Голова разболелась, не могу.
На обратном пути Бадыков обтекаемо начал рассказ о том, что места здесь глухие, но в последнее время начали наезжать туристы, да не просто абы какие, а высокопоставленные и вот начальство местное в лице главы района Поросенко решило курорт организовать. И шло все вроде бы неплохо, но тут начались у него тёрки из-за земли с бабкой Тасей, которую все единогласно считали местной Выгорьевской ведьмой.
- Так вот, - продолжил Бадыков, отпирая дверь в опорный пункт. – Пошло все у Поросенко не очень. Дочь с зятем в бане угорели. Дочь насмерть, зять выжил. Потом проверки одна за одной, а потом и вовсе ограбили его.
- И с чего он решил, что это бабы Тасиных рук дело? – уточнил Шурочкин
- Ну, а как еще? – удивился Бадыков. – Он и к шаману ездил, тот прямо и сказал, проча на тебе, обидел ты знающего человека. Едь и проси, чтоб тот, кто навел снял. А кого он мог обидеть? Только ее.
- Ясно. А других вариантов не рассматривали?
- А что еще? И вот еще …- Бадыков голос понизил – Я думаю, что Семен Николаич, начальник наш покойный тоже не сам помер. Тоже ее рук дело! Поэтому вы уж, Сан Саныч, поспособствуйте мне, ну чтоб перевели. Боязно мне как-то.
- С чего бы? – удивился Шурочкин
- Еще как с чего! Семен-то Николаич с Поросенковским Сашкой, зятем, тогда приходил бабку пугать, стращать. Говорили, давай, мол, по-хорошему сама съезжай. Квартиру трехкомнатную тебе в райцентре предоставим. А то если по-хорошему не захочешь, то и угореть можно. Семен Николаич сам мне говорил. Угореть, понимаете???
До Шурочкина начало доходить. То есть Семка Майор, гнида и тварь продажная, по мнению бабы Люды, вместе с зятем Поросенко пугают бабку угаром, а через некоторое время сам зять угорает в бане. А майор умирает от сердца на своем диване.
- Так, с угаром ясно. А проверки? Ты считаешь, что у других руководителей в наше время их нет? Тем более мне достоверно известно, что у Поросенко негласная война с Васильевым. – решил додавить Бадыкова Шурочкин
- Так это не секрет, во всех газетах каждый день про это пишут. Но только не при чем тут Васильев. Точно говорю. Все ведьма. Еще дед мой говорил, нет тебе надобности, не суйся к ведьме, дай ей жить спокойно. А если понадобилось зачем, то с поклоном и подарком приходи. А они вон что удумали. Пугать ее! – покачал головой Бадыков.
- Ладно, ты домой иди, а я буду думать. Иди, отдыхай. – распорядился Шурочкин
- Хорошо, только вы уж закройтесь тут на ночь на ключ, что-то мне уже боязно. – посоветовал Бадыков.
Шурочкин закрыл за ним дверь и включил чайник. За решетчатыми окнами было темно. Шурочкин заходил по кабинету. Значит, если все это правда, а очень похоже, что так и есть, выходит, убийство группой лиц по предварительному сговору. Рейдерство и превышение полномочий. Не секта, конечно, но очень неплохо. Угар в бане родных Поросенко это, само собой, совпадение. Смерь майора тоже некриминальная, эксперты подтвердили. А что там за местный фольклор, это уж дело десятое. Надо придумать теперь, как с Бадыковым быть. Ну не в Москву же его тащить, в самом деле.
Он подумал и набрал номер Яковлева.
- ПалАнатолич, добрый вечер. Ну, в общем все, как и предполагалось. Убийство по предварительному сговору, 105 статья.
- Точно не секта? – расстроился Яковлев.
- Да ну, нет, конечно. Они-то тут верят, что погибшая ведьмой была, но это ж фантастика.
- А мотив?
- Мотив есть. – отрапортавал Шурочкин. – Порча!
- Какая порча? Порчу к делу не пришьешь.
- Зато рейдерский захват земли вполне. – довольно добавил Шурочкин.
- Тело нашли?
- Есть свидетельница. И тело есть. Завтра выезжаю на место.
- Вот и хорошо. Когда в Москве быть собираешься?
- Это завтра понятно будет. Найду тело, вызову специалистов из района. Только, ПалАнатольич, вы мне тоже помогите тут немного. У меня свидетель есть, ему защита нужна. Никак ему тут оставаться невозможно будет. Сожрут его. Сами понимаете, пока основных подозреваемых не задержат, точно.
- Это в Америке служба защиты свидетелей, а у нас такой роскоши нет. – хмыкнул Яковлев.
- Ну вы поймите, если мы на главу района выходим, надо все успеть сделать. Может группу из Москвы?
- Быстрый какой, группу! – заворчал Яковлев, но жирное дело раскрыть хотелось. - Ладно, я подумаю, что сделать. Отбой.
Шурочкин решил чая не пить и сразу же лечь спать. Уж больно активный день получался. В помещении опорного стояла невероятно духота. Спать было совершенно невозможно. Хотелось срочно проветрить, но все окна оказались наглухо заколочены толстенными гвоздями. Тогда Шурочкин решил приоткрыть дверь, несмотря на предупреждения Бадыкова. Свежий ночной воздух просачивался через щель вместе со звуками и запахами незнакомого поселка. Где то за пятиэтажками выли собаки. Как в пустую кастрюлю бухала глухими короткими гавками определенно большая псина, чуть погодя подхватывала собака поменьше, уже с другим ритмом, а дополняла тоненьким воем совсем маленькая. Складывался мотив там-там-там-та-дам-та-дам-уууууу. Шурочкин принюхался. Призывно пахло жареной картошкой, чем-то копченым и почему-то свежей, влажной, терпкой черемуховой древесиной.
Шурочкин понюхал еще, вздохнул о картошке и закрыл дверь. Спать уже не очень хотелось. Собаки поменяли мотив. Теперь большая лаяла ритмично и скоро, маленькая подвывала короткими очередями, и только средняя поддерживала постоянный ритм.
Шурочкин улегся на раскладушку, закинул руки за голову и задумался. Что, значит, мы имеем? Зять главы района Поросенко вместе с начальником полиции приходят к некой гражданке Плотвиной и просят отдать землю по-хорошему и намекают, что если она этого не сделает, то может пострадать. А точнее, угореть в бане. В итоге в бане угорает именно зять Поросенко с женой. А гражданка Плотвина пропадает. Точнее погибает, будучи сожженной. Затем погибает начальник полиции, от естественных причин. Так, стоп. Или сначала начальник полиции? Что там говорила баба Люда? Ладно, завтра надо уточнить этот факт. А как теперь дела обстоят с землей? Приходили ли к дочери Плотвиной с этим вопросом? Неужели земля теперь не нужна? И вот еще вопрос, как это они посмели угрожать местной ведьме? Или не верили в нее?
Внезапно на живот Шурочкина упало что-то большое, горячее и мохнатое. От неожиданности он даже не успел заорать сначала. Это что-то начало топтаться на животе, определенно выпуская когти. Шурочкин посветил телефоном. Кошка! Или кот? Бандитская рожа с горбатой спинкой носа и рваное ухо неоспоримо говорили в пользу кота.
- Тьфу, ты, зараза! – сплюнул он, но кота не прогнал. От кошачьего топтания и мурчания как-то сразу захотелось спать. Не обращая внимания на собачий концерт, Шурочкин моментально погрузился в сон. Снился ему ни разу не виденный раньше ныне покойный начальник полиции Выгорьевска, который сидел напротив него в этом самом опорном пункте и жаловался:
- Да ты пойми, капитан, знать бы раньше, разве я ж связался бы с ней? Бабы дуры не потому что бабы… А тут я дурак по всем фронтам, я…Эх, знать бы раньше! Так майором и помер, не дожил по полковника.
Шурочкин отчаянно силился что-то спросить, но только беззвучно раскрывал рот и понимал, что если не спросит, то важная информация будет потеряна навсегда, поэтому он собрал всю силу воли и заорал внутри своего сна:
- Товарищ майор, а это кот или кошка?
«Господи, что я несу???» тут же подумал он, как бы отделяя внутреннего Шурочкина от того, что действовал во сне.
Во сне, за окном, проплывающие на манер Шагала собаки стройно пели а капелла: «Не надо стыдиться, не надо удивляться, это сон, просто сон!»
Майор во сне улыбнулся и ответил:
- Кот это, Кефир, наш внештатный сотрудник. Он тут еще при моем учителе Алексее Акимыче был. Ты верь ему, он хороший, а Дениске Бадыкову и Волку не верь, это ее люди!
Майор еще долго шептал что-то о своем, жаловался, убеждал Шурочкина полностью и во всем доверять коту Кефиру, надежному парню, несмотря на бандитский вид и судимость в прошлом. Но судимость была погашена, а верность милиции, потом и полиции он доказал делом, и вообще, если б можно было, то он, бы, майор, вместо себя начальником поставил Кефира, а не Волка, предателя, но жаль, искренне жаль, что котам нельзя в полиции служить.
Разбудил Шурочкина настойчивый стук в окно. Он протер глаза, скинув с себя разнежившегося кота и поспешил открыть дверь.
- Доброе утро! Это что? Неужели Кефир вернулся? – удивился Волк
«Кефир, значит! Не обманул майор» отметил про себя Шурочкин, а вслух вдруг спросил:
- Доброе! А что, до недавно покойного майора начальником был Алексей Акимыч?
Волк застыл в недоумении и повернулся к Шурочкину:
- Вообще да. А ты откуда знаешь?
- Да так, воздуха вашего надышался, ведьмаком становлюсь понемногу. – улыбнулся Шурочкин
- А, ну, ясно-понятно. Опять Бадыков. Вот ведь, язык-помело. Вроде мужик, а треплется, как баба. –трактовал информацию по-своему Волк. – А кот этот Семена Николаича кот, вернее общественный, но уж больно начальник его любил. Кот при нем в опорном пункте жил, Николаич на работу и Кефир за ним, тот с работы и кот следом. Так и жили. Мы уж думали со всеми этими событиями пропал он, сгинул в лесу.
- Когда, говоришь, майор помер? До пропажи гражданки Плотвиной или позже? –уточнил Шурочкин
Волк задумался, потыкал пальцем в настенный календарь, где жирным красным сердцем было обведено 10 сентября и выдал:
- Так, значит 18 августа Николаича нашли, эксперты говорят, сутки как мертвый был, а бабка, черт ее знает, когда. Кому она нужна-то тут? Вот дочка ее объявилась, хайло раззявила, это значит …
- Не трудись, Сергей Михалыч… Заявление о пропаже 3 сентябрём писано. – подсказал Шурочкин, понимая, что правды не найти. Придется только на бабу Люду рассчитывать.
По раскладам Шурочкина выходило, что надо сперва на труп ехать, а потом звонить в Москву и решать, что дальше делать. В опорный пункт завалился Бадыков в облаке аромата чебуреков, самсы или и того, и другого.
- Отлично, все в сборе. Поехали. – скомандовал Шурочкин.
- Куда? – в один голос спросили Волк с Бадыковым, определенно не рассчитывавшие на такой поворот событий.
- Сперва к бабе Люде, а там как пойдет. – загадочно пояснил Шурочкин
- Вы это, вчера не добрали, что ли? С чего бы к ней с утра заявляться? – не понял Волк
- С того, что Людмила Федоровна у нас теперь свидетельница по делу. Главная. – строго сказал Шурочкин. – Ну, вперед!
Кот Кефир стартанул со стола и выбежал на крыльцо самым первым. Он подождал, пока Бадыков откроет дверцу машины и запрыгнул прямиком на переднее сидение.
- Скучает по оперативной работе. – улыбнулся Бадыков. – Придется вам, товарищ капитан на ручки его брать.
Кот добровольно забрался к Шурочкину на колени, положил на плечи грязноватые лапы и пристально заглянул в глаза.
- Ладно, трогай, - скомандовал недовольный Волк, устраиваясь сзади.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509