Один из самых необычных и красивых храмов Петербурга. Собор, внешний облик которого, словно нетипичен для Северной столицы. Храм-памятник с трагичной историей. Посмотрим, как он выглядел в прошлом.

Историческая справка.

Полное название храма - Храм Воскресения Христова на крови. Построен на месте, где в результате покушения террористов революционной организации «Народная воля» 1 марта 1881 года (здесь и далее до Революции даты указаны по старому стилю) был смертельно ранен император Александр II.

Годы строительства: 1883 - 1907.

Архитекторы: Альфред Парланд и архимандрит Игнатий (Малышев).

Проектирование и строительство.

Уже на следующий день после смерти Александра II Городская дума обратилась к Александру III с просьбой разрешить возвести на месте цареубийства часовню или памятник. «Желательно было бы иметь церковь… а не часовню», - таким был ответ Александра Александровича.

Кстати, подписывайтесь на мой канал в Telegram: https://t.me/nbrzh

Однако на период проектного конкурса было решено поставить временную часовню. Её разработал знаменитый петербургский архитектор Леонтий Бенуа.

Результаты первого конкурса не устроили Александра III, и он высказал пожелание, чтобы визуальный облик храма напоминал русские церкви XVII века, а внутри отдельным пределом было оформлено место гибели. Но и работы второго конкурса были императором отклонены. И лишь по результатам третьего конкурса была выбрана совместная работа архитектора Альфреда Парланда и архимандрита Игнатий (Малышева) в русском стиле, но с оговоркой, что проект будет отдан на доработку под наблюдением архитектора Давида Гримма.

Интересно, что торжественная закладка храма состоялась 6 октября 1883 года, а окончательное утверждение проекта только 1 мая 1887 года.

Сам храм был готов уже во второй половине 90-х годов XIX века, однако мозаичные работы отложили освящение храма до 19 августа 1907 года. И принимал собор уже другой император - Николай II.

На фото выше: Освящение собора Воскресения Христова. Император Николай II, императрица Александра Фёдоровна, члены императорской фамилии, дворцовый комендант В. А. Дедюлин (во втором ряду свиты, крайний справа у стены собора) и военные чины направляются в храм. 19 августа 1907 года.

После постройки и до Революции 1917 года.

Удивительно, но собор не был открыт для свободного посещения, попасть туда можно было только по предъявлению пропуска. Ещё более странно, что находился он в ведении министерства внутренних дел. Также это был единственный, наравне с Исаакиевским, храм Петербурга, содержание которого обеспечивало государство.

После 1917 года.

До революции храм не был приходским (именно поэтому его посещение не было свободным). Но 11 января 1920 года по распоряжению отдела юстиции Петросовета и несмотря на протесты настоятеля протоиерея Петра Липорского, вокруг храма был сформирован приход.

30 октября 1930 года президиум ВЦИК постановил закрыть храм. В 1931 году было вынесено решение разобрать храм. К счастью реализация этого решения была отложена. В 1938 году решение о разбора было принято повторно, но началу работ затем помешало начало Великой Отечественной войны.

Во время блокады Ленинграда в храме разместили морг. В 1961 году верхолазами реставрационных мастерских в центральном куполе храма был обнаружен 240-мм немецкий фугасный снаряд массой 150 килограмм. В ходе сложнейшей операции его извлекли и уничтожили.

Светлая страница в истории храма открылась в 1970 году, когда в здании храма Спаса на Крови был организован филиал музея «Исаакиевский собор», ведь благодаря директору этого музея в соборе, который к тому моменту находился в аварийном состоянии, были проведены реставрационные работы. Они будут продолжаться вплоть до конца 90-х годов, когда завершится первый этап.

Только 19 августа 1997 года, спустя ровно 90 лет со дня освещения, собор открылся для посетителей.

А здесь можно посмотреть, как в прошлом выглядел Дом Зингера.

Подписывайтесь на мой канал в Telegram: https://t.me/nbrzh

Когда стало ясно, что отец поправляется, все вернулись в Покровское, а меня оставили с отцом в Тюмени, чтобы он не скучал.

В Покровском Дуня заметила, что в уголке глаза Пресвятой Девы появилась капля влаги.

Не прерывая молитвы, Дуня смахнула каплю. К ее изумлению, тут же появилась следующая, потом еще одна. Она снова вытерла икону, но, как ни старалась, не могла вытереть ее досуха.

Когда я прочитала отцу письмо из Покровского с рассказом о чуде, его лицо побелело: -"Пресвятая Богородица плачет о России. Это знак большой беды, грозящей всем нам".

А через неделю весь мир узнал, что это за беда.

Несколько месяцев после объявления немцами войны царь был уверен, что поступил мудро, последовав советам сторонников войны, и что удача, наконец, повернулась к нему лицом. Его армии наступали на всех фронтах, народ поддерживал своего императора так, как никогда за все годы правления. Беспорядки на фабриках прекратились, граждане мужского пола записывались добровольцами в армию, апатию сменил патриотизм. Русский флаг развевался на каждой улице, в каждом театре пели гимны союзных государств: за гимном России следовали гимны Англии, Франции и Бельгии.

А когда 3 сентября русская армия одержала победу подо Львовом, всех охватило лихорадочное стремление помочь армии. Именно в это время столичные патриоты опомнились, что живут в городе с немецким названием -- Петербург.

Решили изъясняться по-русски и переименовали столицу в Петроград.

Николай II упивался народной любовью, не понимая, что не его личная популярность, а военная лихорадка покончила с внутриполитическими неурядицами. Он был совершенно убежден в правильности своей позиции.

Насколько я помню, то был единственный период, когда царь по-настоящему холодно относился к отцу.

В мыслях царь уже видел, что победит в войне, а после позора японской кампании об этом только и мечтал, что его начнут любить подданные и уважать собственные приближенные и, главное, что он оставит Алексею Россию, в которой монарх не должен будет бояться за жизнь свою и своих близких.

---//---

Как то отец разговаривал с царём и просил не продолжать войну, Николай II не прерывал отца. Когда тот замолчал, царь встал из-за стола и подошел к отцу.

Николай несколько холодно-нетерпеливо сказал:

-- «Есть время слушать и время что-то делать. Нам представилась великая возможность спасти империю и доброе имя Романовых.

Ты верно служил нам, мы это знаем. Но чего же еще ты от нас хочешь? Стать царем?»

Отец застыл... Лицо его побледнело, а пронзительные, гипнотические глаза, казалось, потеряли свою силу.

Его дух был сломлен одним вопросом человека, которого он так уважал и любил.

Царица опустила глаза. Она не проронила в тот вечер ни слова. Ей тоже было больно. Она, как и отец, выступала против войны.

Николай II продолжил:-- «Я вынужден просить тебя не осуждать публично мои начинания».

Николай II простился с отцом и вышел из комнаты.

Потом к отцу подошла императрица Александра Федоровна.

Царица положила ладонь на щеку отца, а он взял ее руку в свою и поцеловал.

Александра Федоровна сказала:

-- «Не отчаивайся. Твое время не кончилось. Ты нам нужен, теперь и всегда».

Это был дружеский жест.

Но прежние времена вернуться не могли.

Казалось отец, не хотел выздоравливать после покушения. Думаю, виной тому непонимание и даже разлад между ним и горячо любимым им Николаем II .

Дело усугублялось тем, что вместе со здоровьем из отца уходила и чудесная способность исцелять людей.

---//---

Пытаясь заглушить боль и стыд, отец начал пить.

Отец молился с прежним рвением, но его молитвы оставались без ответа. В те дни отец был похож на внезапно ослепшего.

Вести с фронта во второй половине 1915 года приходили плохие и становились все хуже. Львов пришлось сдать, следом русские войска, испытывавшие нехватку в оружии, оставили Варшаву. Вся Польша была захвачена немцами и австрийцами.

Душевно терзаясь от невозможности как-то помочь несчастным на фронте, отец, как его ни отговаривали, послал великому князю Николаю Николаевичу записку, в которой просил разрешения приехать в передовые части, чтобы помолиться вместе с солдатами.

Великий князь, упивавшийся собой даже в поражении русских войск, ответил: "Приезжай, я тебя-повешу".

Как-то к нам пришла незнакомая старуха, изувеченная артритом настолько, что походила на сгоревшее дерево. Она страдала от невыносимой боли и умоляла отца помочь. Отец взял ее руку в свою и начал молиться. По его лицу было видно, что он растерян. Он не чувствовал в себе прежней силы. Несчастной не становилось лучше. Отец, сглатывая слезы, сказал:

-- «Прости меня, бабушка. Господь отнял у меня силу».

Наступило Рождество. Всегда такое радостное, сейчас оно казалось неуместным и даже кощунственным. Отец таял на глазах. Дуня уложила его в постель. Она ухаживала за ним, как за ребенком, и одновременно тянула на себе весь дом. Катя вернулась в Покровское.

Анна Александровна подруга царицы попала в ужасную железнодорожную катастрофу.

Она ехала из Царского Села в Петроград.

Еще час назад отец не мог самостоятельно поесть, но страшная весть заставила его двигаться -- он был нужен Анне Александровне, которую искренне любил.

Отец молча прошел мимо Николая II. Царица стояла у изголовья кровати Анны Александровны.

Отец опустился на колени у постели больной, взял ее за руку и произнес мягко, но настойчиво:

-- Аннушка, Аннушка, проснись, поглядь на меня!..

Не дождавшись ответа, он снова позвал, на этот раз громче.

Веки ее задрожали и приподнялись.-- «Отец Григорий, слава Богу.» -- И она снова впала в

забытье.

Я заплакала, уверенная, что Анна Александровна умирает.

-- Тише, дитя, -- сказал отец, с трудом поднимаясь с колен. Затем каким-то непривычным, чужим голосом обратился к царю и царице:-- Она будет жить, но калекой.

Казалось, отец хочет сказать Николаю II и Александре Федоровне еще что-то, но он повернулся ко мне:-- Пойдем.

Мы вышли из комнаты. Я шла позади него и видела, насколько ему самому плохо. Когда за нами закрылись высокие двери, отец зашатался, колени его подогнулись. Он упал навзничь, сильно ударившись о пол. Я закричала.

Мы вместе с Дуней смотрели на отца. Дыхание его было поверхностным, щеки ввалились, лицо белое, почти как наволочка, кожа туго натянута на скулах и похожа на пергамент. Тело холодное, как у мертвого.

Позже отец говорил, что, входя в комнату, где лежала Анна Александровна, он не знал, способен ли вылечить порез на пальце, не то, что сломанные ноги и разбитую голову. Но уже поднимаясь с колен у постели больной, отец почувствовал, как сила возвращается к нему.

---//---

Война складывалась для России неудачно. Завсегдатаи салонов стали искать козлов отпущения. Первыми подняли крик, как водится, именно истинные виновники: тыловые генералы, армейские поставщики, зем-гусары, чиновники высших классов, советчики царя в Ставке и во дворце.

Петроград узнал, что такое погромы магазинов и лавок, чьими хозяевами значились люди с немецкими фамилиями. При этом никто не думал о действительном отношении их к России.

Зима 1916 года даже для России была суровой. Приходилось туго всем. Хуже всех -- солдатам на фронте. Плохо одетые, плохо накормленные и плохо вооруженные, они совсем пали духом. Началось повальное дезертирство. В Петрограде и Москве женщины выстраивались в очереди у хлебных лавок и стояли на морозе целый день. Подойдя к заветной двери могли узнать, что хлеба нет. Ввели нормы на уголь и дрова.

Отец впал в глубокое уныние.

Все сорок пять лет своей жизни, за исключением очень коротких периодов, мой отец был оптимистом. Он всегда считал, что -- «на всякое зло найдется добро, которое победит это зло; на всякое страдание всегда найдется утешение; милостивый Господь всегда рядом с теми, кто обращается к Нему в нужде. Но все-таки нужно, чтобы люди к Нему обратились».

Обрывки видений являли отцу картину ужасающих несчастий. Он бродил по квартире, придавленный грузом своих предвидений.

Из-за небывалых холодов работы по хозяйству в Покровском замерли. Мама разрешила Дмитрию поехать навестить нас. После приезда Дмитрия отец немного повеселел. Но когда настала пора Дмитрию возвращаться в деревню, отец, предвидя будущее, попросил его остаться на Рождество. Сказал:-- «Это Рождество будет последним, которое суждено

встретить вместе».

Отец начал совершать длительные прогулки в одиночестве. Его сопровождали лишь охранники. Теперь он был слишком погружен в мрачные раздумья и не болтал с ними, как прежде.

Однажды под вечер, после прогулки по набережной, отец рассказал мне, будто видел, как Нева стала красной от крови великих князей. Потом отвернулся и, пошатываясь, прошел в кабинет. Там он написал длинное письмо, запечатал и отдал мне.

-- «Не открывай, пока не умру.»

Отец зачастил на "Виллу Родэ". В ответ на наши увещевания он раздражался что было совершенно для нас непривычно, и так с ним, прежним, не вязалось и буквально стонал в ответ:-- «Скучно, затравили... Чую беду! Не могу запить того,что будет потом.-- Только бы не видеть, только бы не видеть…»

---/---

Подошло время ужина. Отец пил, но не пьянел. Даже вдруг пришел в веселое расположение духа. Катя подала ужин -- рыба, черный хлеб, мед -- все его любимые блюда.

Отец ушел в спальню переодеться. Позвал меня. Я отметила, что он выбрал самую лучшую свою рубашку шелковую, с голубыми васильками, ее вышивала Александра Федоровна.

Около семи часов раздался звонок в дверь. Пришел Александр Дмитриевич Протопопов -- министр внутренних дел, часто навещавший нас. Вид у него был подавленный. Он попросил нас с Варей выйти, чтобы поговорить с отцом наедине. Мы вышли, но через дверь слышали все:-- «Григорий Ефимович, тебя хотят убить.-- Знаю.-- Я советовал бы тебе несколько дней не выходить из дома. Здесь ты в безопасности.-- Не могу.-- Отмени все встречи.-- Поздно.-- Ну так скажи мне, по крайней мере, куда ты собрался.-- Нет. Это не моя тайна.-- Ты не понимаешь, насколько серьезно твое положение. Весьма влиятельные особы замыслили посадить на трон царевича и назначить регентом великого князя Николая Николаевича. А тебя либо сошлют в Сибирь, либо казнят. Я знаю заговорщиков, но сейчас не могу назвать. Все, что я могу -удвоить охрану в Царском Селе. Может, ты сегодня все же останешься дома? Подумай. Твоя жизнь нужна их величествам.-- Ладно?».

Когда Протопопов ушел, отец сказал, ни к кому не обращаясь:-- Я умру, когда Богу будет угодно». Потом около часа мы сидели в столовой.

По просьбе отца я читала Евангелие от Иоанна:--"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог..." И отец толковал:-- «И Слово было плотию и обитало с нами».

Часы в прихожей пробили десять. Отец поцеловал Варю, потом меня, пожелал доброй ночи, потом отослал нас спать. Они с Катей поговорили еще, вспомнили о прежней жизни в Покровском, о купаниях и рыбалке на Туре, о хозяйстве. В назначенный час отец вышел из дома. Его ждал присланный Юсуповым автомобиль…..

---//---//---

Феликс был уверен в собственной безнаказанности. Уверенности ему добавляли телеграммы и телефонные звонки от представителей высших кругов общества, включая членов императорской семьи. Все они считали Феликса главным исполнителем пока еще не доказанного убийства, и все давали понять, что поддерживают его.

Потом я вспомнила о письме, которое передал мне отец вечером накануне. Села читать вслух Варе и Кате:

"Мои дорогие!

Нам грозит катастрофа. Приближаются великие несчастья. Лик Богоматери стал темен, и дух возмущен в тишине ночи. Эта тишина долго не продлится. Ужасен будет гнев. И куда нам бежать?

В Писании сказано: "О дне же том и часе никто не знает". Для нашей страны этот день настал. Будут литься слезы и кровь. Во мраке страданий я ничего не могу различить. Мой час скоро пробьет. Я не страшусь, но знаю, что расставание будет горьким. Одному Богу известны пути вашего страдания. Погибнет бесчисленное множество людей. Многие станут мучениками. Земля содрогнется. Голод и болезни будут косить людей. Явлены им будут знамения. Молитесь о своем спасении. Милостью Господа нашего и милостью заступников наших утешитесь.

Григорий".

При опознании на льду Я подошла близко. Это был, безусловно, он.

Один висок вдавлен от удара. Грязь и водоросли покрывали лицо. Самым ужасным зрелищем -- так как худшие увечья были скрыты грубым одеялом -- был правый глаз, висящий на тонкой ниточке. На запястьях виднелись глубокие, кровавые борозды -- он боролся, стараясь освободиться от пут, когда пришел в себя подо льдом. Закоченевшая правая рука лежала на груди, пальцы были сложены щепотью, как для крестного знамения.

Помню, что открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука.

---//---

1917 год. Празднуя свободу, толпа пьяных солдат разорила могилу отца. Они подняли труп на штыки, потом бросили его в костер, устроив дикий хоровод. К солдатам присоединилось несколько женщин из ближайшей деревни. Веселье закончилось оргией.

Р.S - РПЦ считает Распутина трагической фигурой, использованной для дискредитации монархии, правления Николая II, церкви, но не святым и канонизации не подлежит.

Распространение "икон" Распутина (например, написанной в 1924 г. рязанскими монахами) и акафистов ему осуждается как кощунство.

Пожертвования Распутиным на храмы и школу в Покровском, помощь мусульманам-татарам на строительство мечети и как следствие Установка жителями"часовенного столпа" в Покровском (2016 г.) Тобольская митрополия назвала "каноническим преступлением".

Патриарх Алексий II назвал инициаторов канонизации "провокаторами и врагами Церкви"

А. САММЕРС, Т. МАНГОЛЬД
«Дело Романовых, или Расстрел, которого не было».
Книга-призрак. Почему погибла царская семья и почему об этом вспомнили в 1991 году?

Историю, описанную в этой книге, можно назвать детективом, хотя она является результатом серьезного журналистского расследования. В ней есть все, что есть в лучших английских детективах Конан Дойла, Агаты Кристи, Честертона.

--------------------------------------------------------------------------------

В ГАРФ сохранился протокол, принятый на заседании Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 18 июля 1918 года. На заседании Свердлов зачитал телеграмму, в которой Уральский Областной Совет доложил о своем решении относительно Николая Романова и его семьи. Вот как это решение выглядело в телеграмме, зачитанной на заседании Свердловым: «… по постановлению президиума областного совета в ночь на шестнадцатое расстрелян Николай Романов точка семья его эвакуирована в надежное место.» ВЦИК, в лице своего президиума, признал решение Уральского областного Совета правильным. Из обнаруженных материалов «следствия Соколова» следует, что из Перми царскую семью вывезли в направлении Вятки. Куда они дальше делись, неизвестно – возможны любые варианты, вплоть до того, что они действительно погибли при эвакуации.
----------------------------------------------------------------------------

Лично я думаю, что большевикам было крайне невыгодно убивать царя, иначе они бы сделали это сразу, а не тащили бы его через всю страну под брюхо к Колчаку. Видимо хотели как то договориться и поменять его на золото, хотя бы на часть его запасов, которых было немало в банках Англии и США, историки называют сумму эквивалентную 9 млрд. долларов на сегоднящний день. Его расстрел это, как вариант, - жест отчаяния, потому что тонны золота пропали для Ленина навсегда вместе с ним. Колчаковцы дышали в затылок, могли отбить царя, вот его и расстреляли. Возможно. Но может быть это был щедро оплаченный заказ.

Представьте, что вы американский или британский банкир, жестокий и беспринципный.
У вас есть ну очень крупный вкладчик, которого можно убить и спрятать тело с концами, причем на вас никто никогла не подумает. И все его деньги останутся в вашем банке навсегда. Неужели упустите такую возможность? Почему? Убивают и за меньшие суммы.

В любом случае его тело не должны были обнаружить, потому что тогда деньги получили бы наследники, что большевикам тоже было ни к чему. Вся эта дальнейшая дичь с останками, вся эта торговля, в том числе со стороны РПЦ МП, лишь подтверждает этот печальный факт.
И сразу видно, кто хотел получить основной гешефт, а кто шустрил за проценты. Читал, что даже было выдано свидетельство о смерти гражданина Николая Романова одним из московских учреждений, но не прокатило.

Думаю, что тогда, в далеком 1918 м его действительно расстреляли по тихому в подвале, а тело вывезли подальше за пределы района и закопали, это самое простое решение. Убийство семьи это флер, спектакль. Мы их порубили, сожгли, залили кислотой, гашеной известью, чем то еще, фрагменты закопали, а вот и место - Ганина Яма. Тела уничтожены, все. Белые купились.

Но убивать всех Романовых с прислугой и возиться с трупами смысла не было никакого, нужен был только один мертвый человек и надо было сделать так, чтобы его труп никогда не нашли.
А где легче всего спрятать дерево? В лесу. А труп? Среди других трупов. Или мнимых трупов. Мог ли это действительно быть заказ от английского или американского банка? Мне кажется, такое возможно. На самом деле интересантов в смерти Николая 2 было несколько.

Но, несомненный факт в том, что тело царя исчезло, испарилось и факт его смерти до сих пор юридически не зафиксирован, а значит его золотишко по прежнему лежит в буржуйских банках и служит делу мирового империализма.

Здесь приводятся любопытные факты о награбленном святым царем народном добре:

https://pravda-nn.ru/articles/kuda-ischezlo-lichnoe-bogatstv...

Однако, такие вот истории, порождают веру в высшую справедливость. Все Романовы грабили Россию, но последние - православные святые, особенно отличились и получили по заслугам. Зато РПЦ МП снимает сливки последние лет тридцать. Представляете какой бизнес делается на святых страстотерпцах? Наверное давно уже перекрылись царские миллиарды.