После первоначального шока старые элиты – капиталисты, аристократы и генералы – в Баварии, как и в остальной Германии, поняли, что потеряли контроль над ситуацией. Они не могли столкнуться лоб в лоб с рабочими массами в этот момент времени. Поэтому они должны были полагаться в первую очередь на лидеров СДПГ для обеспечения “мира и порядка”.
СДПГ была одной из двух основных партий рабочего класса в Германии на тот момент, а другой была USPD, которая отделилась от первой во время войны. До войны СДПГ неоднократно обещала противостоять любому империалистическому конфликту. Однако в начале войны она сделала крутой поворот и полностью поддержала военные цели германского империализма.
По мере развития войны левая оппозиция официальной линии партии росла. Часть парламентариев СДПГ была вынуждена под давлением снизу выступить против войны с пацифистской позиции. Исключенные из партии, они сформировали USPD в 1917 году.
Хотя рабочие, составлявшие ряды USPD, двигались в революционном направлении, руководство партии постоянно колебалось между реформизмом и революцией.
***
С началом Ноябрьской революции СДПГ стремилась сознательно ослабить революцию. Когда революция пришла в Берлин, лидер СДПГ Филипп Шейдеман почувствовал себя вынужденным провозгласить республику, но он сделал это только для того, чтобы захватить контроль над руководством революционного движения.
В Баварии, возглавляемой Эрхардом Ауэром и другими, СДПГ играла ту же роль. На сцену вышли массы, и ни государственный аппарат, ни лидеры социал-демократии не могли им противостоять. Лидеры СДПГ потеряли большую часть своего авторитета среди рабочих. 8 ноября, на следующий день после революции, сам Ауэр описал в "Мюнхнер Пост", как руководство социал-демократов не хотело революции, даже направленной против монархии:
“Под давлением ужасного бедствия немецкого Отечества, без нашего участия, вчерашний митинг превратился в акт политической воли, с которым теперь должны считаться все части населения”.
Но революция стала теперь установленным фактом. По всему региону создавались рабочие и солдатские советы, а буржуазия отступала. Руководство СДПГ быстро изменило свой курс и приняло прореволюционный облик. Поступить иначе означало бы полностью потерять свое влияние на рабочий класс.
Лидеры СДПГ попытались взять контроль над вновь образованными советами в свои руки. В целом они это делали весьма успешно, особенно за пределами Мюнхена.
Однако в самом Мюнхене совет рабочих и солдат, известный как Революционный рабочий совет (Revolutionärer Arbeiterrat (RAR)), который составлял ядро Мюнхенского рабочего совета, оказался "крепким орешком". Представляя мюнхенский рабочий класс, RAR стал самым важным советом в Баварии, и на этой основе он выступил с призывом сформировать центральный совет делегатов со всего региона.
***
Эйснер был официально избран лидером RAR и был объявлен министром-президентом новой республики. Но у него не было четких видений революции, и он постоянно колебался под противоречивым давлением масс, с одной стороны, и буржуазии, с другой. Буржуазия стояла на коленях, но вместо того, чтобы сразить ее, Эйснер использовал свой авторитет и авторитет советов, чтобы защитить ее.
Уже на первой сессии временного национального совета (состоящего из представителей рабочих и солдатских советов, членов парламента (преимущественно социал–демократов), и представителей профсоюзов) Эйснер добился избрания некоторых социал-демократов министрами в переходном правительстве. Ауэр, например, был назначен министром внутренних дел. В правительство были также введены два буржуазных министра.
Вместо того чтобы привести рабочий класс к власти, Эйснер возлагал свои надежды на то, чтобы склонить старую монархическую государственную бюрократию к поддержке буржуазной "демократической республики".
Давая определенные уступки, чтобы ослабить огромное давление снизу, новое правительство делало все возможное, чтобы направить революцию по безобидному пути буржуазной демократии.
***
Через пять дней после восстания правительство попыталось взять под свой контроль образование солдатских советов. Новое законодательство предоставило солдатским советам права, которые простирались дальше, чем в других частях Германии. Власть офицеров была сильно урезана. Солдатским советам было предоставлено право отстранять некоторых унтер-офицеров, требовать отстранения других и выносить свои собственные рекомендации.
На первый взгляд казалось, что революция полностью разрушила власть офицеров над солдатами в Баварии. Но в конечном счете, благодаря этим мерам правительство Эйснера сократило солдатские советы, которые де-факто обладали властью в своих подразделениях, до консультативных органов. Власть высшего армейского руководства осталась нетронутой.
Программа Эйснера оказалась тупиковой для революции в Баварии. Он планировал создать “живую демократию” масс, прежде чем установить “формальную демократию " (т. е. созвать государственный парламент). Это была утопическая попытка примирить рабочие, солдатские и крестьянские советы с буржуазным парламентаризмом.
Его позиция отражала давление, которому он подвергался со стороны буржуазии, с одной стороны, и мюнхенских рабочих, организованных в советы, с другой.
Эйснер перестал поддерживать реальную рабочую демократию, то есть создание советского государства по образцу российского. В конечном счете, он пытался примирить интересы рабочего класса и буржуазии в своего рода соглашении о разделе власти. Но у этих двух классов непримиримые интересы. Господство одного исключает господство другого.
Идея Эйснера о посредничестве между этими двумя классами могла привести только к деморализации и дезориентации среди рабочих, позволив контрреволюции перегруппироваться и нанести ответный удар.
Эйснер ни в коем случае не был марксистом. Идея реальной социалистической революции – экспроприации крупных поместий и крупной промышленности – была ему чужда. По этой причине экономическая и политическая власть оставалась за буржуазией, в то время как установление “живой демократии” оставалось утопией.
***
Тем временем, социальная напряженность росла. После перемирия десятки тысяч ветеранов остались без крова, а массовая безработица была повсеместной. Только социалистическая революция, основанная на советах, могла бы решить проблемы. Но Эйснеру не удалось порвать с буржуазией, что привело к широкому разочарованию в его правительстве среди рабочих.
По всей Германии первая волна революции закончилась предательством. Рабочие, успешно победив правящий класс, отдали власть, которую они завоевали, своей традиционной партии: социал-демократам. Лидеры последних, однако, немедленно вернули эту власть буржуазии и в сотрудничестве с ними организовали кровавую контрреволюцию. Восстание спартаковцев в Берлине в январе 1919 года, которое представляло собой отчаянную попытку снизу остановить это предательство, было жестоко подавлено, а его лидеры Роза Люксембург и Карл Либкнехт были убиты. Это ознаменовало конец первой волны немецкой революции.
В Баварии, Эйснер наконец сдался под давлением буржуазии и социал-демократов. Он назначил выборы в парламент на 12 января. Поскольку Эйснер и USPD не смогли взять на себя инициативу, а альтернативной партии не было, началась деморализация. Выборы привели к победе консервативной партии BVP (Bayerische Volkspartei, Баварская народная партия). Как и в 1912 году, она стала самой сильной партией, но с гораздо меньшим количеством голосов.
Источник (в источнике - дополнительные материалы).
---------------------------------------------
Другие мои работы:
Первая мировая война (марксистский анализ). Часть 1.
Американские атомные бомбы или советское наступление вынудили Токио капитулировать в 1945 году?
Немного о римских легионерах эпохи Гая Юлия Цезаря.