Так началась новая история. "2112"
За окном затрещали сухие выстрелы автоматов, пару раз бухнули гранаты из подствольников. Это "бункерные" добивали вторую волну метаморфов. Метаморф - такая тварь, которая может прикинуться любым живым существом, главное, что бы она соответствовала его немалому начальному размеру. Так появлялись хищные сколопендры, осы и прочая "нечисть" размером со школьный автобус.
Загремела отборная матерщина. Крупный боец по имени Рельс, вооруженный ручным пулеметом отбивался от особо насевшей твари, сильно смахивающей на мутировавшую медоедку. Снова забухали взрывы, бой был жарким.
Печатнику не удалось пробиться к проспекту Победы, его загнала в этот постсоветский девятиэтажный дом воздушная атака шестикрылых «горгулий», когда те буквально спикировали из низко нависших свинцовых туч. Конечно, эти мутанты давно не были птицами, да и где таких птиц можно было встретить в прошлой жизни? Вот именно, что нигде. Не было раньше ничего подобного. А сейчас есть, они, эти твари и им подобные, захватили всю планету. Конкретно эти бестии, бывшими некогда птицами, при первых встречах, вызывали оторопь, желание провалиться на месте. А еще бесконтрольную панику. Старики поговаривали, что так раньше изображали ангелов в ярости – с шестью крыльями, и сияющими мечами в руках. У «горгулий» никаких мечей, ясное дело, не было, но были когтистые лапы, способные рвать металл обшивок автомобилей, и были руки…. Конечно, не совсем руки, а некие придатки, случайно выросшие в неконтролируемой трансформации несчастных существ, но которые буквально внушали благоговейный ужас. Поэтому так много в первые дни погибло опытных бойцов – никто не ожидал, что будет настолько страшно в новом, измененном мире.
Печатник считал себя счастливчиком – он не только сумел увернуться от атаки с неба, но и потом еще здесь, в этом темном и влажном подъезде, пока бежал вверх, сюда на седьмой этаж, в поисках открытой квартиры, не влететь в желе «Тетушки Лизы». Достаточно было один раз наступить в кипящее и булькающее желудочным соком живое существо, похожее на кисель и этого часто было достаточно, что бы лишиться ступни или вовсе ноги. И совсем не влияло то, какая в тот момент была обувь – «Тетушка Лиза» любила все блюда. Помогала в таких случаях быстрая реакция, если успеть скинуть обувь, то реально повезет отделаться лишь потерей ботинка. Хорошо, что эта тварь могла существовать только в таких заброшках и почти никогда не появлялась в других местах – на нее губительно влияло любое движение воздуха, особенно, если это движение дополняла смена температуры и солнечный свет.
Печатник аккуратно подполз вдоль стены к проему окна, в котором расползшейся паутиной оставался лопнувший грязный, в серой пыли, стеклопакет. Заглянул в него, пытаясь рассмотреть улицу. Бой сместился дальше и левее, в разрушенный квартал древних «хрущевок». Автоматные очереди стали слабо различимы и теперь раздавались реже, а взрывов гранат почти не было. И ему было не понятно, кто же в итоге победил. Отчаянно хотелось верить, что люди.
Он отодвинулся от окна, привстал на ноги, все еще опасаясь и не выпрямляясь в полный рост, пошел к выходу. Нужно было забаррикадировать дверь. Хорошо, что в этой квартире она была стальной, за что он не раз поблагодарил провидение. Быстро опускалась темнота, в новом мире, из-за разрушенного озонового слоя, ночь наступала очень быстро. Знающие люди говорили, что когда человечество защищалось от наступившего апокалипсиса двенадцатого года, запустили в небо весь имеющийся арсенал ядерного оружия. Отчаянный шаг. Мировое правительство надеялось победить пророчества майя. Но не вышло. 2112, в этот год умерла последняя цивилизация на планете Земля, и после нее уже ничто не родиться здесь.
Он пододвинул тяжелый шкаф, стоявший в коридоре, ближе к входной двери. Это был неплохой способ обезопасить себя на долгое время. Тяжелая мебель плохо поддавалась его напору, со скрежетом ползла по грязному полу, оставляя не ровные царапины. Ему представлялась, или он так хотел думать, что раньше, на полу, лежал ламинат, но теперь от него остались лишь отдельные жалкие участки, перепачканные некой жирно блестевшей субстанцией. Печатник не хотел думать, чем она могла быть раньше, не мог допустить мысль в сознание, что это останки людей, в прошлом проживавшие тут.
Входная стальная дверь поехала на него, медленно, не спеша. Но после, из-за того, что была не правильно, с перекосом установлена, вновь стала медленно закрываться. За ней раздалось раздраженное рычание. Печатник замер на месте, и даже дыхание, до этого сбившееся от натуги, пытался выровнить, выдыхая и вдыхая порциями. Правой рукой потянулся к поясной кобуре, в которой увесисто лежал вороненый ствол «ПЛ». Этот пистолет он очень любил за его «непринужденную точность», тем более после того, как снабдил его глушителем и коллиматорным прицелом. Винторезом, что висел за спиной, в тесном пространстве старался пользоваться редко, да и не ясно еще было, что за тварь пыталась зайти к нему в гости.
Дверь вновь, толкнутая кем-то, поехала вовнутрь квартиры. В проеме нарисовалась уродливая башка гуля, или как у них в подземном бункере «5Б» говорили – «Урод». Раньше эта тварь была человеком, но под воздействием отравленных мест и ядовитой воды, утратило свой человеческий облик, превратившись в живого мертвеца. Обычно эти твари питались падалью, потому как медленный метаболизм не позволял им двигаться быстро и реализовывать активную охоту. Но зато это свойство хорошо компенсировалось почти вечной жизнью и способностью выживать, потеряв большую часть своего тела. Вот как сейчас – в помещение вползло существо, лишенное нижней части от пояса. По полу, за Уродом, коричневыми лианами тянулись его пустые кишки, влажно смазывая холодный бетон подъезда. Тварь была жалкая, немощная, видимо ему не перепадала еда довольно долгое время. И сейчас гулю не повезло – не ту квартиру выбрал мертвяк. Печатник вернул ствол в кобуру, придержал дверь, но не для того, что бы вежливо впустить гостя. Подцепил того носком берца, придавая изрядное ускорение иссохшему телу. Мертвяк полетел вниз, в пространство между лестничными пролетами, иногда ударяясь о стальные перила. И тогда те гудели, придавая картине летящего огрызка бывшего человека значительную долю сюра. А после, Урод не контролирующий завершающий свой жизненный путь полет, мешком, с чавкающим звуком, врезался в желе «Тетушки Лизы». Субстанция, бесформенно растекшаяся на бетонных ступенях, не заставила себя долго ждать, поднялась, окутывая мерзко чавкающим кислотным соком, накрывая живого мертвеца вывернутым наизнанку желудком, или тем, что у нее было. А Урод не кричал. В его вытаращенных глазах можно было увидеть лишь не понимание, но никак не боль и не страх.
Что когда-то умерло, должно оставаться мертвым.
Печатник прикрыл дверь. Все же одолел со второй попытки не желавший поддаваться тяжеленный шкаф. Теперь можно перекусить, коротая время перед глубокой ночью. Он еще раз, теперь не стесняясь, во весь рост, но все еще прижимаясь к бетонным стенам, подошел к окну. Выглянул. Сквозь блеклую пелену, словно волны приливного океана, туч проглядывала слепая молочная Луна, давая света только лишь затем, чтобы стало понятным, что она никуда не делась с неба. Он присмотрелся, внизу, где раньше были тротуары, а теперь бесформенными бляшками, закупоривая городские вены, копился бетонный бой, копошились жуткие неестественные скрюченные тени. С длинными пальцами – когтями и пастью, усеянной сотнями тонких зубов на пробор. Наглы - предвестники смерти. Когда их кто-то видел, всегда это был знак скорой беды. Он на всякий случай отошел от окна, не то, что бы он сильно опасался, что его могут увидеть, но…. Береженного бог бережет.
Зашел в ванную комнату, достал сухое топливо, зажег его, пряча пламя в дальнем конце глубокой ванны. Сверху поставил на самодельную треногу мясные консервы – драгоценное яство из тайников запасливой Родины. Из походного рюкзака вынул сухари, взятые в том же тайнике, сало, выращиваемых у них в бункере свиней и бутыль чистой питьевой воды. Последнее стало и вовсе большой редкостью, а потому хранимая им в большой осторожности. Разложился и принялся есть, тщательно все пережевывая. Пришли мысли.
«Люди ошиблись с датами. Возможно, неверно расшифровав майяканские знаки, а может, специально озвучив не те цифры. Боялись двенадцатого года. Вот и написали, в надежде обмануть судьбу, 2012. Но нет. На самом деле конец мира пришел гораздо позднее. На целых сто лет позднее. Ровно после того, как человечество вволю наигравшись в войны, поуспокоилось и направило всю свою энергию на изучение космоса. Когда, наконец-то, победили рак и смертельные пандемии. Вот тогда, словно бы только этого и ждали от людей, лопнул мега плюм «Демона клещей», Чикшулуб. Когда-то он был ударным кратером, уничтожившим все живое на планете. Теперь же, как предполагали ученые, переместившись из Бруно-Джарбидж, магматические породы нашли выход на Юкатанском полуострове. Взрыв был действительно колоссальным. Небо по всей планете затянули тучи раскаленного пепла, а два континента, непосредственно примыкающие к супервулкану, развалились на материковые плиты, которые сейчас свободно дрейфуют себе в мировом океане. Сколько тогда погибло людей – никто не брался считать, но в первые дни после катастрофы, предполагалось, что никак не меньше шестидесяти процентов всего населения планеты, из них до девяноста процентов с обеих Америк. Но не это было самое страшное. Главное началось после того, как осел пепел. Из кратера Чикшулуб вышла черная маслянистая жидкость, в которой многие «эксперты» из выживших распознали нефть. Но нефтью она не была.
Это эссенция являла собой образцы законсервированной жизни. Именно так Земля сама себя возрождала после очередного катаклизма, воспроизводила живых существ из законсервированных накопителей. В этот раз планета желала полностью избавиться от паразитного явления, от людей. Выдавленную землей жидкость, быстро впитывалась в почву и воду, заражая своим содержимым все и всех. Птицы, рыбы и животные, легко поддавшись отравлению, мутировали в невероятных тварей, имевшие одну цель – истребить человечество. Они напали на людей, в воздухе, в воде и на земле. Поэтому человек запустил ядерные ракеты, человек твердо решил остаться в живых и продолжить популяцию. Истребление мутантов пошло как по маслу. Тогда так казалось. Но после начали заражаться люди. И вот тогда пришла катастрофа, зараженные стали «новообращенными», трансформируясь в опасных и злобных существ, наделенных разумом. Их назвали «кшатриями», а эссенцию, несущую яд преображения «Кровь Мардука», в честь безумного бога, желавшего разрушить мир. После этих событий прошло двадцать пять лет».
Печатник доел и стал готовиться ко сну. Ему нужно было хорошо выспаться перед завтрашним трудным делом, к которому он готовился почти неделю, и ради которого был задуман отвлекающий маневр с выходом на поверхность группы разведчиков, потрачена куча патронов на зачистку выхода от монстров. Ему нужно было попасть в центральное городское цифровое хранилище, и найти «ту самую папку», хранящую записанные послания исчезнувших майя. Снаружи, на улице, дико заверещало существо, раздались звуки, проламываемого хитинового панциря. Наглам повезло, они добыли себе ужин, а кому-то не повезло - его собирались съесть. Он задул пламя на брикете сухого топлива, расстелил походный плащ на бетонном полу, улегся прямо на него, укрываясь свободной половиной и подложив под голову мягкую часть рюкзака. Заснул Печатник быстро.
Ковинск. Глава 6
UPD:
Глава 6.
Души. Сотни душ, снующих по безжизненной свечке. На коротких видео, на каждом фото и каждая из них словно тянется к Полякову.
- Вот ты говоришь, что потусторонние силы играют с тобой, - говорил Калинин тихо, отойдя от шока, после долгого молчания, - а мне кажется, что им нужно, чтобы кто-нибудь показал им выход. И ты им его показал, Лёш. В доме Снегирёвых призраки, как я понял, тоже выход искали, и на гиблой поляне, очевидно, тоже что-то ищут. Да, и что за выходка с этим парнем? Зачем ты загнал его в этот дом? Приказ был не входить. Это совсем на тебя не похоже. Не будь всё так серьёзно, ты бы, в лучшем случае, выговор получил. Твоё благо, что на общем фоне это сущая мелочь.
Алексей задумался. Действительно, за что ж он так с парнем то? Откуда взялась в нём эта ярость и жажда самосуда? Может быть, он просто представил на месте Лили свою дочь? Пусть та и много старше, но всё же. Какой отец просто так отпустит обидчика своей девочки?
Поляков в красках представил свою Машку вместо Лили. Злость, нет, ярость. Да он бы пристрелил на месте, будь это его Машка. Но, своей дочке он бы поверил наверняка. А тут чужая девчонка, да, пусть сиротка и он поверил ей на слово. А почему?
Вспомнилась реакция парня, когда майор заговорил о порванном платье и когда он увидел её лицо. Нет, этот мерзавец виновен в своём проступке, да и зачем девчонке врать, вешая довольно серьёзное обвинение на незнакомца?
Всё, конечно так, но откуда вообще возникла мысль везти его в дом Снегирёвых? Почему не в участок? И почему он так вцепился в эту Лилю?
- Наваждение, - еле слышно начал Алексей, - я сейчас подумал и создалось впечатление, что кто-то намеренно вложил мне эту мысль. Я входить в дом не собирался, а значит, что призраки меня бы не заметили. Стало быть, что им нужен был тот, кто выведет их оттуда и тот, кто будет держать выход открытым. И они нашли нужных людей.
- Если ты прав, - полковник подкурил папиросу, пустив в воздух густое облако серого дыма, - то осталось найти того, кто внушил тебе эту мысль. Ты же не думаешь, что это запертые призраки. Кому-то нужно было выпустить их.
- И этот кто-то знал о том, что они там есть, - заключил Поляков.
- Так весь город судачит об этом доме с тех пор, как в нём случилась трагедия, - Калинин усмехнулся, а потом закашлялся после очередной затяжки.
- Да, но в основном это суеверные сказки, чтобы детей пугать, ни кто же не знал наверняка. Да и сам дом молчал много лет, там даже подростки отдыхали без всяких последствий.
- Я полагаю, подозреваемая у нас есть, - задумчиво заключил полковник.
- Или подозреваемый.
- Я бы начал с девчонки, - Калинин улыбнулся, - она как раз в изоляторе находится.
Из долгого разговора с Аней, в котором она не сказала ничего нового, Поляков для себя вынес то, что она и сама бы смогла выпустить духов в тот день, когда пришла туда с друзьями. Незачем ей было с этим тянуть. К тому же, девчонка местная, а значит слухи об этом месте были ей знакомы.
С московским блогером было посложнее. По сути, с его появлением в Ковинске всё началось.
Ну, ладно гиблая поляна, о ней весь мир говорит, но о проклятом доме он знать никак не мог. Нет о нём информации нигде, кроме, разве что, их архива, где имелись сведения о происшествии, но никак не о призраках.
Хоть Виталий и не нравился Полякову, за его яйцеобразное лицо, манера речи, или что-то ещё, он сам не знал, для обвинения - личная неприязнь совсем не повод.
- И почему Калинин сказал, что только Анна в изоляторе? - задумался Алексей, закурив на лавочке возле участка, - Виталий тоже здесь.
Он быстро понял, почему полковник исключил Виталия из списка подозреваемых и докуривал уже за рулём автомобиля.
Конечно, ведь в живых остался один Снегирёв, который до сих пор в лечебнице.
Он сидел на полу в палате, прижавшись спиной к холодной бетонной стене, равнодушно рассматривая лицо майора.
- Здравствуйте, Константин Валерьевич, - поприветствовал Поляков, усевшись на стул напротив него, - как вы тут?
- Тридцать лет, а сны всё те же, - монотонно сказал он в ответ, - чего вы хотите? Не уж то ведьма старая выход нашла? Или кто подсказал?
- Что, простите? - Алексей опешил от таких вопросов.
- Кажется, на днях сюда поступил некий молодой человек. Он мне меня напомнил в тот момент, когда я бежал из дома.
Речь Константина была тихой и спокойной. Поляков решил, что это действие лекарств.
- А с чего вы взяли, что бабка твоя ведьма и выход искала?
- Она мне мать, - вяло возразил Снегирёв, - и она сделку с дьяволом заключила, чтоб с чёртова кладбища отца вызволить. Вот только дьявол вышел вместе с ним. Неужели вы не читали моё дело, товарищ майор?
- Читал, - Поляков лихорадочно перебирал в памяти страницы его допроса, - много лет назад. Не припомню там слов о ведьмах и дьяволах. Могли бы вы объяснить?
- Мог бы, - сквозь зевоту ответил Константин, - но у меня скоро дневной сон.
- Дело неотложной срочности, товарищ Снегирёв, - Алексей чуть ли не взмолился, - пожалуйста, расскажите подробнее.
- Вышла, значит, - догадался пациент, - что ж, хорошо. У вас, часом, нет зефира? Очень люблю, но тридцать лет поесть не удаётся.
- Что? Зефир? - Поляков почесал затылок, - эмм... нет, но я привезу гостинцем в следующий раз, или на неделе навещу, чего уж.
- Буду вам весьма признателен, - Константин едва заметно улыбнулся.
- Так вы расскажете подробнее? - майор с нетерпением ёрзал на стуле.
- Конечно. Слушайте, - Снегирёв прижал к себе одно колено, обхватив его руками, - помню, отец на гиблую поляну забрёл. Опытный грибник, леса местные знал, как свои пять пальцев... Уж не знаю, как так вышло, но мать после этого сама не своя стала. По началу ходила на кладбище, а когда возвращалась, брала фотографию и отца в дом звала. Не думаю, что замышляла она что-то плохое, но услышал я однажды, что кого-то она попросила отца с поляны вывести, мол, душу за него отдаст. С этого момента всё и началось. Пришёл отец, под окнами бродила душа его не упокоенная. Видел я его вечерами, только в дом он не заходил, хотя, мать звала постоянно. В доме нечто другое поселилось. Эти невнятные бормотания ночные, иногда слышались отчётливые просьбы выход показать. Сначала я думал, что мать так с ума сходит, но, спустя время понял, что крыша съехала у неё давно. Однако, все эти бормотания были не её. Помню, вышел я посреди ночи мать проведать, смотрю, она у стены стоит, под нос себе бубнит что-то, а из комнаты её храп доносится. Я себя по щеке хлестанул и наваждение исчезло. Я подумал, что может быть галлюцинация какая-то, или ото сна не отошёл, померещилось. К матери зашёл, а она спит спокойно. Не обратил внимания я на этот звонок тревожный, о чём жалею до сих пор. Да не суть. И отец под окном, ночами чаще появляться стал. Я так понял, что привязала его мать к себе и не отпускает, поэтому он не уходил. Когда померла мать, я думал, что всё закончится, заберёт проклятый демон её душу и успокоится, да только вот историю вы знаете. Он лишь получил питание, стал сильнее. Даже не знаю, почему он меня отпустил. Может, мне просто повезло. Или не повезло.
- А почему он сам не мог найти выход? - спросил Поляков, внимательно выслушав рассказ.
- Не знаю, - пожал плечами Константин, - но мне кажется, что он искажает пространство вокруг себя, или просто не видит нашу дверь. Все эти бормотания около стен, у меня было время подумать, и я пришёл к выводу, что демон таким образом пытался открыть себе выход.
- А кому могло понадобиться выпустить его?
- Не знаю. Муж, жена, мать, отец. Им нужны души, чтобы черпать силу, это я знаю наверняка.
- Что ж, спасибо за информацию, Константин Валерьевич, я к вам ещё вернусь.
Как можно вляпаться в такую историю? Поляков в церковь то не ходил никогда, а тут такое. И как он, обычный смертный, может победить такие могучие силы? Это ж невозможно!
Дома он вновь уселся пересматривать фото и видео, в надежде увидеть хоть что-нибудь, что поможет ему разобраться со всем этим.
Алексей заметил маленькую странность на отснятом видео в доме. В момент, когда камера была направлена на него с Лилей, девочка, едва заметно, проводила взглядом старика, что прошёл между ними, а затем пристально уставилась прямо в камеру.
Трудно было судить о мыслях Лили, поскольку глаза её ничего не выражали. В них не было страха, или чего-то похожего. Или она к такому привыкла, или...
Поляков начал судорожно перебирать все события, которые происходили в последние дни. Эти наваждения, необъяснимый приступ ярости. Он отправил парня едва ли не на верную смерть и появилась девчонка сразу, как только он получил это задание. И почему он не может о ней рассказать? Он хотел ещё в отделении всё изложить Калинину, но не повернулся язык. И почему погибли все люди в здании, куда он отправился на вызов в свой выходной и ещё он обещал сводить её в парк. Но она предостерегала его, говорила, что не нужно ездить никуда, зло уже в городе. Что это? Реверсивная психология? Грамотная манипуляция сознанием?
- Так ты всё же Лилия? - задался вопросом Поляков, - или Лилит?
Лунная песня Часть 76
🔞18+
Еще было светло, и Ирка не могла получить силу демона. Одно дело – напугать кого-то клыками, да впиться в шею слабой жертвы, и совсем другое – перебить ораву готовых к бою людей.
Пришлось вернутся в дом, захлопнув дверь.
- Что мне делать? – спросила она у Егора.
- Хорошо было бы убежать, никого не покалечив, но такого шанса у нас, кажется, нет, - рассудил череп, не вселяя надежд.
В это время Тёма попытался всех распугать своим видом. Но только он появился на крыльце, ведьма тотчас его поймала каким-то заклинанием и выстроила вокруг него магическую клетку. Для поддержания этой темницы ей пришлось постоянно крутить пальцем по воздуху, но это не утруждало колдунью.
- Не бойтесь, призрак вам не причин вреда. Мне нужна та воровка. Приведите мне ее! – бросила она приказ толпе.
- Егор, давай думай, у меня нет идей, - пожаловалась Ира, думая, в какое из окон выпрыгнуть, чтобы спастись.
- Хватай снова меня за голову! – сказал череп.
В этот раз вампирша беспрекословно запустила его в свои мысли, и снова получила команду в ответ. Повторив все слова в точности, что говорил ей друид, она почувствовала, как некая сила стала проходить через её тело, растекаясь по рукам, пальцам, голове. Так сотворялось волшебство.
После сказанных слов во дворе вдруг закрутился ветер, будто маленький смерч, поднимая песок и землю. Он начал создавать из потоков воздуха и грязи воронку высотой с дом ведьмы, втягивая всё больше и больше песка. А потом из этой воронки стали высовываться руки, голова, и все это творение обернулось земляным големом, причём так быстро, что хозяйка дома даже не смогла среагировать. Заворожённая толпа не могла оторвать глаз от происходящего, пока монстр не двинулся на них.
Песчаный страж тотчас стал защищать своего хозяина и проводника заклинаний в лице Иры. Он двинулся на людей, видя в них угрозу, схватил ближнего мужика и швырнул его метров на двадцать. Бедняка прокатился кубарем, но в ужасе вскочил на ноги и продолжил бежать прочь, будто с ним ничего и не случилось.
Ведьме пришлось отпустить Тему, а дальше выдумывать что-то в ответ. Но страх людей оказался быстрее. Толпа тотчас разбежалась, оставив командиршу один на один с противником.
- Бежим! – скомандовал череп, заметив отличную возможность для побега.
Упырица не стала мешкать и кинулась к дальнему окну. Тёма уже был рядом с ней, даже вырываясь вперёд. Ужас от того, что он опять оказался схвачен ведьмами, гнал его быстрее.
Что там могло произойти дальше Ирка не видела, выпрыгнув с окна в комнате. Позже Егор объяснил, что как только они удалились на сотню шагов, чары перестали работать и земляной воин превратился в обычную кучу грязи. Но даже в таком виде к нему еще боялись бы подойти, ожидая возвращения чудовища.
Ирка хоть и осталась голодной, была согласна довериться Егору после того, как он продемонстрировал свои способности. Оставаться в этой деревне было рискованно, время уходило, им нужно было спешить.
Втроём они выбрались к шоссе, встретив на пути закат. Минут двадцать им пришлось идти по тёмной дороге, пока далеко впереди из-за деревьев не показалась ехавшая к ним машина.
Ковинск. Глава 4, 5
Глава 4.
За свои неполные пять десятков лет Алексей Поляков всякого насмотрелся в этом забытом богом городе. Особенно за годы службы, сначала в милиции, потом в полиции. Однако, от того видео, что раздобыл для него тот педофил, по спине забегал холод, точно за шиворот ему закинули снега с лопаты. Не удивительно, что этот несчастный поседел за час.
Поначалу всё шло обычно. Парень тщательно отснял первые два трупа и отправился на поиски остальных. В доме было довольно светло. В пустые окна коридора заливались летние лучи дневного солнца.
На втором этаже обнаружился труп обезглавленной девушки, чья голова лежала у двери, смотря прямо в камеру. Дальше по коридору всё было нормально, пока парень не обнаружил лестницу, ведущую вниз, которой там не должно быть. Думая, что обошёл все комнаты, горе преступник, ни о чём не подозревая, спустился вниз и открыл входную дверь. Именно за ней обнаружилось два обезображенных мужских тела, лежащих в точно таком же коридоре. Тогда то всё и началось.
Парень громко выругался так, что уши свернулись бы даже у бывалых строителей, а затем послышалось бормотание. Жуткое, невнятное, но отчётливо слышное.
Ты покидать нас не спеши,
Мы пленники в забытом доме,
И, чтоб ты здесь, как мы, не помер,
То ты нам выход покажи.
Тягуче и вкрадчиво прокатилось по дому и явно не одним голосом.
Камера вдруг задёргалась, закружилась и резко остановилось на худощавой старухе. Бубня что-то нечленораздельное себе под нос она двигалась прямиком на парня, а тот, судя по всему, оцепенел от ужаса.
Поляков остановил кадр и всмотрелся куда-то сквозь бледносерую кожу старухи и с ужасом понял, что сквозь неё видно коридор, лестницу, да и вообще всё. Но видео продолжалось.
Парень, прийдя в себя бросился в первую попавшуюся комнату и заорал, увидев жующую стекло женщину. Та в ответ ему рассмеялась, а на кровать залез ребёнок. Мясо с одной руки у него было срезано полностью и глубокий чёрный порез на шее ясно давали понять, что это давно не человек. Он посмотрел в камеру единственным глазом, подёрнутым белой плёнкой, и улыбнулся, оголив неполный ряд зубов.
Поляков отдал должное тому факту, что парень оставался в сознании, не смотря на происходящие вокруг ужасы.
Тот, найдя в себе силы, бросился к следующему лестничному пролёту и стрелой пустился вниз. Но камера застыла на Полякове.
Он не сразу понял, в чём дело. На его месте он бы вылетел из этого дома и бежал бы до тех пор, пока силы его не покинут.
- Мы придём за тобой... Да-а-а... Жди нас... - послышались сиплые голоса где-то за его спиной и запись закончилась.
Лишь на пятый раз пересмотра записи Поляков увидел, почему парень медлил с выходом. Там, у входа, между маленькой Лилей и им прошёл дряхлый дед, что-то внимательно высматривая.
- Матерь божья, - холод вновь пробежал по телу, Алексея, - что же я наделал? Это же какую дрянь я выпустил на волю своим малодушием?
- Я предупреждала, - вдруг сказала Лиля, которая проснулась от этого возгласа.
Майор решил приютить девочку на какое-то время. Он чувствовал, что в ней было что-то такое, что поможет сложить весь этот пазл. Элементарный закон физики гласил, что на любое действие есть равное ему противодействие и на данный момент мощным противодействием была, как ему казалось, Лиля.
Если бы он отвёл её в участок, то вряд ли бы смог получить хоть какую-нибудь подсказку. А с ней в первый же день какая-никакая удача.
Что стало с парнем, ему интересно не было. Поляков всё же считал, что тот получил по заслугам, не смотря на службу, которую он сослужил. Однако, этого видео было мало, чтоб собрать всю картинку воедино и пришла запоздалая мысль, что на чёртово кладбище, всё же, стоило бы наведаться. Вдруг оно хранит куда более страшные тайны, чем описаны в легендах и научных изысканиях.
К утру он приготовил большую кастрюлю наваристого борща. Лиля пожаловалась ему, что никогда не ела этого супа.
- Как так, не ела?! - изумился Алексей, - я не могу в это поверить!
- Правда, - девочка опустила свои большие глаза, - обычно я ела консервы, что у мамы от закуски оставались. Иногда она готовила пюре, когда трезвая была. Редко, правда, зато вкусно.
- Что ж, - Поляков скрипнул зубами, - значит, завтра будет борщ.
Он с улыбкой наблюдал, как девчушка лихо и с удовольствием уплетает суп, в прикуску с салом и чесноком. Видно, что кормили плохо.
Майор оставил её дома, показав, как пользоваться компьютером, чтоб не скучала, и где лежат сладости, наказав, чтоб не ела десерт на пустой желудок, а сам отправился в сторону гиблой поляны, отписав полковнику короткое смс.
Пол дня он ходил вокруг неё, снимая фото, видео со всех доступных ему ракурсов, но ничего, кроме тонкой струйки чёрного дымка в центре, таки не увидел.
До глубокой ночи Поляков рассматривал фотографии поляны на компьютере, но всё безрезультатно.
- Зачем ты туда ходил? - спросила Лиля, проходя мимо Полякова из туалета.
- Хочу найти что-то, что поможет выполнить мне задание, полученное на работе.
Он старался выражаться так, чтобы девочке всё было понятно и она не задавала лишних вопросов, но она, всё же, спросила.
- А как тебе могут помочь эти фотографии?
- Судя по всему никак, - вздохнул Алексей, отодвинувшись от монитора, потирая уставшие глаза.
- Если ты ничего не видишь, то попробуй поменять фильтр фотографии, - зевая сказала Лиля и отправилась в кровать.
- И как мне самому это в голову не пришло, - шепнул про себя Поляков, шлёпнув по лбу, - то же мне, детектив...
Переключая цвета фильтра, Алексей остановился на красном. В нём на фотографиях отчётливо были видны силуэты, снующие из стороны в сторону, а из струи чёрного дыма кто-то, или что-то, будто пыталось вылезти наружу из бездонной чёрной ямы. Оно цеплялось за блуждающие тени, что проходили рядом, увлекая их в бездну.
- Похоже на свинку-копилку, - мелькнула мысль, за которую Поляков тут же зацепился, - а что если это что-то вроде копилки для душ. И когда этих душ станет достаточно, то это нечто выберется оттуда и тогда последствия могут быть ужасающими. Выходит, что чёртово кладбище не просто убивает всё живое, оно потом не отпускает и мёртвое.
Глава 5.
- Лёш, - зазвучал голос полковника в телефоне ранним утром, - заедь на вызов, пожалуйста. Понимаю, что задание у тебя специфичное, но там от твоего дома рукой подать, да и народу не хватает совсем, в последнее время. Думаю,что там ничего серьёзного. Улица Герца 16, сорок восьмая квартира.
- Хорошо, - сонным голосом ответил Поляков, - будет сделано, но за тобой должок.
- Ты ещё торговаться удумал? - с ехидством спросил Калинин.
- Не совсем, - усмехнулся майор в ответ, - просто один оплачиваемый отгул за прерванный сон, да и выходной у меня, всё-таки.
- Решим, - коротко ответили в трубке и связь прервалась.
- А почему ты живёшь один? - прозвучал детский голос, - три комнаты. Три комнаты. Мне кажется, что это очень много для одного.
Меньше всего Полякову хотелось сейчас отвечать на вопросы. Мало того, что разбудили рано утром, так ещё и Лиле в такую рань не спится, ещё и вопросы задаёт неудобные.
- Разошлись мы с женой, милая моя, много лет назад. Дети с ней остались, а общаться со мной не горят желанием.
- А почему? - не унималась девочка, - ты сделал что-то плохое?
Поляков закатил глаза, но так, чтобы Лиля не видела.
- Мы все совершаем ошибки. Кто-то больше, кто-то меньше. Вот и я однажды оступился и меня до сих пор не простили.
- А ты сам себя простил?
- Нет, - Алексей тяжело вздохнул, опустив голову, - да и не важно уже. На кухне есть молоко и хлопья на завтрак, сделаешь себе сама, а мне нужно на работу срочно съездить.
- Но сегодня выходной, - возмущённо сказала Лиля, наблюдая за реакцией Алексея.
Поляков подумал, что девочка прощупывает рамки дозволенного, хотя в данной ситуации её возмущение было вполне уместным. К тому же, он обещал сводить её в парк, поесть сахарной ваты, хот-доги и покататься на каруселях.
- Иногда у меня бывают срочные вызовы, от которых я не могу отказаться. От этого может зависеть чья-то жизнь. А в парк, если не успеем сегодня, то обязательно сходим завтра.
- Там уже некого спасать, - меланхолично сказала девочка и удалилась на кухню.
По указанному адресу стояла, как её называли, свечка. Здание из шестнадцати этажей. Поляков даже не раз был в этом здании, приезжая на вызов в ту самую квартиру. Там жила сварливая бабка, которая часто жаловалась на соседей сверху, сбоку, снизу... В общем, доставали её все, кому не лень, а она, в свою очередь, доставала правоохранительные органы.
На стук в дверь ни кто не откликнулся. Поляков тихо хмыкнул и постучал ещё раз. Звонок в квартире имелся, но очень громкий.
- Стучи в дверь, я не глухая! - говорила она каждый раз, когда Алексей осмеливался нажать кнопку.
Он ожидал и в этот раз услышать тираду, поскольку простой стук в дверь не возымел положительного результата.
После звонка в квартиру, внезапно отворились все восемь дверей, что имелись на площадке. Алексей насторожился, глубоко вдохнул, и вошёл в нужную ему.
Где-то в комнате он услышал глухой шлепок, но, по началу, не придал этому особого значения.
- Баб Зин, - крикнул майор с порога, - вы дома? Полицию, вроде как, вызывали!
Тишина была в ответ. Звенящая, и даже пугающая тишина.
Не снимая обуви, Поляков прошёл в глубь квартиры, подмечая для себя, что всё стоит на своих местах. Стало быть, ни кто не нападал и не грабил старушку, иначе был бы беспорядок.
За едва приоткрытой дверью спальной комнаты Алексей заметил какое-то движение. Посетила мысль, что бабка, всё-таки, оглохла, но тогда было не понятно, кто из соседей мог достать глухую женщину.
Когда майор, наконец, добрался до спальни, с дёргающейся ноги сорвался и шлёпнулся на пол второй тапочек.
- Срань господня! - вскрикнул Алексей и попытался приподнять грузную старушку, чтобы та смогла вдохнуть.
Но в этот момент ноги перестали дёргаться и он оставил свои бесполезные попытки.
Сев на кровать, майор начал думать, глядя в выпученные, налитые кровью, глаза несчастной пенсионерки.
Вываленный синий язык, безумная улыбка, висит под самым потолком, и нет стула, или табуретки. Она не могла сама так повеситься и ни кого в квартире, кто мог бы ей с этим помочь... наверное.
Поляков подорвался, как ужаленный. Обыскал везде, где мог бы спрятаться человек. Ведь тело ещё тёплое. Из квартиры ни кто не выходил. Он запер за собой тяжёлую железную дверь с противным скрипом.
- Бред какой-то, - пробубнил он и набрал Калинина, - даже окна все закрыты.
Внимательно выслушав доклад, полковник явно был недоволен. После короткой тирады Поляков повесил трубку и принялся ждать.
Вдруг, точно уколом прямо в мозг, вспомнились последние слова Лили, перед уходом, затем подозрительно открывшиеся двери. И Алексей пошёл на разведку.
Висельники. В каждой квартире висельники. В одних встречались по одному, в иных под потолком висели целые семьи, а в исключительных, судя по всему, были ещё и гости. Все, как один - залитые кровью глаза на выкате, синий вываленный язык и безумная гримаса на лице.
Он шёл с шестого этажа пешком, заглядывая в каждую дверь, и был не в состоянии уместить всё это в своей голове. Шестнадцать этажей, сто двадцать восемь квартир и абсолютно в каждой из них находится труп, который не понятно, как повесился.
Было очевидно, что их что-то повесило. Сила, которая, как понял Алексей, играла с ним. Она хотела ему всё это показать, в противном случае он бы уже висел среди них, как и наряд, что приехал на подмогу Полякову. Их он обнаружил висящими в лифте на первом этаже, в затянутых на шее ремнях.
Алексей не забыл отснять всё на камеру, после чего отправился в отделение, чтобы обсудить дальнейшие действия с Калининым. Поляков прекрасно осознавал всю серьёзность положения. Ведь если эта проклятая сила расползается так быстро, то очень скоро и они могли потерять тех, кто им дорог, а после и весь город мог оказаться в петле, если не весь мир.
Мы с друзьями пошли в поход. Каждую ночь один из нас исчезает (часть 1 из 3)
Бывают дни, когда я не верю, что это произошло. Хорошие дни, ведь тогда я способна справляться с работой без приступов паники. Способна притвориться, что все было просто кошмарным сном: солнце встанет, сон развеется, и жизнь продолжится как обычно.
Но каждый раз, когда я открываю групповой чат и вижу последнее сообщение, – эмодзи с черепом, отправленное моей подругой Джейми полгода назад, – все возвращается на круги своя. Пламя страха поглощает меня, а тугие плети синдрома выжившего сковывают разум. И я возвращаюсь в тот мир, в страну Сплетенных деревьев.
Психотерапевт говорит, что если написать об этом, может стать легче. Не думаю, что она имела в виду пост для незнакомцев в Интернете, но, скорее всего, она все равно мне не верит. Не то чтобы я ее виню: история звучит как дерьмовая подростковая крипипаста, и я уже не пытаюсь объяснять людям, что это правда. Хотя в этом посте попытаюсь в последний раз. Так что поздравляю – вы нашли единственное место, где я готова рассказать историю о том, что на самом деле произошло на тропе Сплетенных деревьев.
***
Мы с Джейми сидели на скамейке возле центра для посетителей колледжа, прислонив рюкзаки к столу.
– Знаешь, я почти уверена, что курение в общественных парках запрещено законом, – поддела я Джейми.
– Тссс, детка, всем насрать. – Она сделала еще одну затяжку. – Мы идем в поход на гребаную неделю, надо успеть хорошенько накуриться, понимаешь?
– Ага. Уверена, все будут в восторге от того, что от тебя несет травкой.
Джейми слегка толкнула меня, рассмеявшись.
– Эй, не так уж и несет!
Мы услышали хруст шагов по гравию и, обернувшись, увидели Гранта – моего парня, подходящего к нам.
– Наш гид здесь, – сказал он.
– Вот дерьмо! – Джейми тут же затушила косяк о край скамейки и сунула его в карман куртки. В спешке, она уронила зажигалку на землю.
– Будем надеяться, этому парню напрочь отбило нюх, – съязвила я, поднимая потерю.
Джейми закатила глаза, затем посмотрела на зажигалку в моей руке.
– Слушай, может оставишь ее у себя? Чтоб я не поддалась искушению?
– Договорились.
Мы втроем направились к остальной части группы. Всего в поход отправлялись шестеро: Джейми – моя лучшая подруга и коллега-инженер, Грант – мой парень, он же начинающий фотограф, Таша и Спенсер – пара студентов-медиков, Тревор – старшекурсник, новичок в нашей компании и я. Мы все познакомились в туристическом клубе еще в колледже и с тех пор поддерживали связь. Каждый год мы отправлялись в поход, на этот раз по тропе Сплетенных деревьев.
Никто из нас там не был, но у гида были довольно хорошие отзывы в Интернете, так что мы решили попробовать.
Таша, Спенсер и Тревор столпились вокруг невысокого мужчины, лет пятидесяти на вид. Худой, жилистый, со светло-коричневой кожей, он сам был похож на ходячее дерево. Если кто-то и годился бы на роль гида, то это был бы он. Мужчина был одет в коричневую же рубашку с воротником-стойкой, черные шорты, на голове красовалась темно-зеленая панама, а за спиной – огромный рюкзак, который, наверняка, весил столько же, сколько и он сам.
– Всем доброго дня, – сказал он, голосом мягким, как ветер в листве. – Меня зовут Роуэн, и я буду вашим гидом на тропе Сплетенных деревьев.
С поразительной легкостью он снял рюкзак и, открыв боковой карман, вытащил несколько... браслетов? Каждый из них выглядел как пучок веточек, сплетенных в круг, на некоторых еще даже оставались листья. Роуэн раздал их нам.
– Это защитные браслеты, разработанные специально для парка. Каждый снабжен GPS-меткой, которую я могу отслеживать. Я не буду сопровождать вас большую часть похода, но сама тропа довольно простая. Трекеры нужны на случай, если кто-то заблудится или повернет назад.
Роуэн протянул мне один из браслетов. Я внимательно его рассмотрела – вещица и правда была похожа на связку веточек, но стоило мне надеть браслет на запястье, как он... прилип к руке? Я предположила, что это ощущение возникло от того, что между веточками гнездится электронная начинка.
– А что, смотрится недурно! – Джейми помахала рукой с браслетом у меня перед лицом.
– Определенно попадает в вайб.
– Я буду каждый день подавать завтрак и ужин в лагере, – продолжил Роуэн, снова надевая рюкзак. – Обед и любые другие блюда на вашей совести. Есть вопросы?
– Как с вами расплатиться? – Таша всегда была практичной. – У меня безнал, но если вы принимаете только наличные, надо сначала завернуть к банкомату…
– Не беспокойтесь об оплате. Уверен, мы разберемся с этим к концу похода. Есть еще вопросы?
Никто из нас больше ничего не сказал.
– О да, еще кое-что, прежде чем мы начнем. – Гид уставился на нас своими бледно-зелеными глазами. – Я бы посоветовал вам не отставать.
Не вдаваясь в подробности, он зашагал по тропе, а у меня от этих слов скрутило живот.
Мы шли без происшествий до самого обеда. Иногда я шла с ребятами, болтая о нашей жизни и сплетничая. Иногда одна, наслаждаясь окружающей природой. Большую часть времени я проводила тогда на скучной офисной работе, поэтому сполна использовала любую возможность вырваться из рутины и вернуться к природе. Погода для похода тоже была идеальной: солнце мягко светило сквозь кроны деревьев, температура держалась на отметке 15 градусов. Я подумала, что осталась бы в лесу навсегда.
Мы быстро пообедали все вместе, а затем снова разделились на группы для второй части перехода. Я пошла с Грантом, то и дело останавливающимся, чтобы сделать снимок своим "Полароидом".
– Если будешь продолжать в том же духе, пленка к концу дня закончится.
– Вот почему я прихватил две дополнительные упаковки, – пропыхтел Грант, направляя камеру на божью коровку, ползущую по папоротнику.
– Ну, нам все равно нельзя особо отставать. Ты же помнишь, что сказал Роуэн, верно?
Грант пожал плечами.
– Мы же еще недалеко ушли. И потом, он наверняка говорил для неопытных туристов, которым каждые пятнадцать минут нужно делать перерыв на попить и посидеть. – Он вынул пленку и положил ее в пластиковый пакет.
– Ну да. Лучше будем останавливаться каждые пять минут, чтобы пофотографировать.
Грант закатил глаза.
Еще несколько минут мы шли молча, прежде чем он резко остановился.
– ВОУ! Детка, ты только посмотри на это!
– Еще один перерыв на пофотать?
– Да блин, посмотри на это дерево. – Грант указывал в сторону от тропы.
Я проследила за его пальцем и сразу поняла, что он имел в виду. Слева от нас, примерно в шестидесяти метрах, росло самое гигантское дерево, которое я когда-либо видела. Оно было шириной с автомобиль, может быть, и больше, но, пожалуй, самое поразительное – это его структура: дерево выглядело как сотня стволов, скрученных вместе, переплетенных, словно вены первобытного гиганта.
– Должно быть, это и есть сплетенное дерево, – сказала я.
Грант, что неудивительно, снова достал фотоаппарат.
– Надеюсь, дальше их будет больше, а я смогу подобраться поближе.
Мы продолжили поход. Желание Гранта исполнилось – по пути встречалось все больше сплетенных деревьев. Большинство из них были не такими большими, как первое, но все же достаточно большими, чтобы затмевать окружающие деревья, и достаточно высокими, чтобы мы даже не могли разглядеть их верхушки сквозь крону леса. Но все они стояли относительно далеко от тропы, как будто хотели спрятаться от глаз менее наблюдательных туристов.
Мы добрались до лагеря ближе к вечеру. Роуэн, склонившись над потрескивающим костром, что-то помешивал в котелке.
– Поздравляю, вы пришли первыми, – пробормотал он, не отрываясь от готовки.
– Как долго вы уже здесь? – Я не могла не восхититься скоростью старика.
– Достаточно, чтобы приготовить ужин. – Роуэн накрыл кастрюлю крышкой. – Я полагаю, остальные скоро будут?
Я пожала плечами.
– Не знаю, но не думаю, что они сильно от нас отстали.
– Мы по пути такое сфотографировали, вы должны посмотреть! – Грант выудил из рюкзака свой пакет с фотографиями. – Там были огромные деревья, которые выглядели как несколько стволов сплетенных вместе.
– Знаешь, об этих деревьях ходил легенда, – ответил Роуэн, и в его голосе послышались нотки страсти. – Говорят, что Сплетенные деревья – это останки древних богов. Когда-то они правили Землей, но с течением времени постепенно все больше и больше погружались в землю, пока не пустили корни и не превратились в деревья. Легенда гласит, что если прикоснуться ночью к одному из деревьев, сам превратишься в дерево и станешь его частью.
– Они, кстати, похожи на те браслеты, что вы нам дали. – Я подняла запястье вверх.
Роуэн гордо улыбнулся.
– О, рад, что кто-то обратил внимание!
– Интересно, как такое растение вообще существует, – продолжал рассуждать Грант. – Это буквально сотни деревьев, растущих вместе, или одно гигантское дерево? Потому что, если одно, то оно, несомненно, самое высокое в мире, верно?
Роуэн пожал плечами.
– О сплетенных деревьях известно не так уж много. Они уникальны только для этой части света, и эта тропа – единственный способ их увидеть.
Постепенно в лагерь прибыла остальная часть группы: Таша и Спенсер как всегда вместе, затем Джейми, а сразу за ней Тревор.
– Похоже, ты сегодня лузер, – поддразнила Таша, когда Тревор вошел в лагерь. Он закатил глаза, улыбаясь.
– Эй, я тащу больше еды, чем вы все вместе взятые, ясно? Так что, если хочешь, чтобы тебя накормили, лучше будь паинькой!
Ужин из вареных овощей, фасоли и риса оказался на удивление вкусным. Сидя у костра, мы обменивались историями о захватывающих происшествиях за последние пять часов: Спенсер, например, случайно уронил свою бутылку с водой в ручей, и у них с Ташей ушло почти полчаса, чтобы достать ее. Роуэн также рассказал им истории о своих предыдущих походах по тропе Сплетенных деревьев, как в одиночку, так и с другими туристами.
– Я думаю, что у вас самая большая группа, с которой я когда-либо ходил в походы, – сказал он. – Определенно, больше, чем я привык. Очень волнующе!
Постепенно темнело. Тревор, сославшись на боль в животе, первым ушел в свою палатку. Вскоре и остальные разошлись, готовясь к завтрашнему длительному переходу, включая Роуэна. У угасающего костра остались только мы с Джейми.
Некоторое время мы молчали, пока Джейми не заговорила, задрав голову вверх.
– Почему на небе нет звезд?
– Ты опять накурилась что ли? – Я подтолкнула ее локтем.
– Неет… ну может чуть-чуть. – Пламя костра оранжевым сполохом осветило ее улыбку. – Нет, ну это вопрос от вменяемой Джейми. Почему на небе пусто?
Проследив за ее взглядом, я посмотрела вверх. Деревья закрывали большую часть неба, но сквозь листву все еще должен был пробивать свет звезд. Но не было ничего, даже луны, которая к этому времени уже должна была взойти.
– А ты права. Может облака?
– А может боженька посылает мне знак завязывать с травкой. – Джейми встала и зевнула. – Спокойной ночи, Эш.
– Спокойной ночи.
Я посидела еще несколько минут в одиночестве, глядя на небо и пытаясь осмыслить то, что видела – или, скорее, чего не видела. В конце концов, я убедила себя, что просто устала за день, залила угли водой и вернулась в свою палатку. Но так и не смогла избавиться от мерзкого чувства в животе, словно предупреждающего, что что-то грядет.
На следующее утро Роуэн сделал объявление.
– Сегодня утром Тревор решил уйти. Он испытывал сильную боль, поэтому мы пошли к ближайшей дороге, где сотрудники парка подобрали его.
– Наверняка из-за рюкзака, – сказала Таша. – Тяжеленный, может здорово навредить.
– И он ушел вот так, не попрощавшись? – спросила я. – Как-то странно.
– Да, к сожалению, у него были сильные боли в животе, и медлить – значило идти на неоправданный риск. К счастью, рядом с этим лагерем есть дорога, так что его благополучно доставили в больницу.
– Он, кстати, не в первый раз отказывается от нашей ежегодной поездки. – Таша просто не могла удержаться. – Помните, как мы пытались поехать в Гранд-каньон? Он отменил поездку в последнюю минуту, чтобы пойти на день рождения друга. Где вообще день рождения, а где Гранд-каньон!
Мы дружно расхохотались, но что-то в этой ситуации заставило меня насторожиться. Я достала телефон, надеясь, что рядом с дорогой есть сотовая связь. Но зря.
Вскоре после этого мы собрали вещи и отправились дальше. Тропа начала подниматься в гору, и по мере того, как мы продвигались, я замечала все больше и больше сплетенных деревьев, на этот раз ближе к нам. Мы с Грантом снова отделились от остальной группы, и я решила высказать свое беспокойство.
– Детка, этот поход какой-то странный. Тревор так рано ушел, и я знаю, прозвучит глупо, но прошлой ночью на небе не было ни звездочки.
– Наверное облака, – отозвался Грант.
– Возможно, но и в Роуэне есть что-то... необычное. Он вроде бы классный, но у меня просто странное ощущение, понимаешь? Он ведь даже не идет с нами.
– Честно говоря, все гиды немного странные. Хотя, если подумать, мы до сих пор не видели никакой живности. Ни одной белки, даже птицы не поют. Ничего крупнее божьей коровки.
– Ну и вот, да… очень необычно по сравнению с тем, к чему мы привыкли. – Я тяжело дышала. Подъем в гору начинал утомлять. – Как ты думаешь, мы могли бы сделать небольшой перерыв? Я...
– Ого! Ты только глянь!
На этот раз ему не пришлось даже указывать. Прямо справа от тропы росло огромное сплетенное дерево, не меньше двух с половиной метров в обхвате. Грант побежал к нему, а я, пыхтя, пыталась его догнать.
Вблизи было отчетливо видно хитросплетение стволов. Вопреки тому, что я предполагала издалека, сам ствол был неровный: древесные нити выпирали и загибались внутрь в хаотичном порядке. Каждый отдельный ствол поднимался, изгибался, ответвлялся, вновь соединялся с другими и в итоге замыкался сам на себе. Там было множество расщелин, достаточно больших, чтобы в них мог пролезть человек, и у меня как раз возникло искушение попробовать, когда Грант окликнул меня с другой стороны.
– Эм… Эш?
– Что там?
– Помнишь, я говорил, что здесь нет никакой живности? – Его голос колебался между восхищением и страхом. – Кажется, я понял почему.
Я подошла к тому месту, где стоял Грант, и чуть не упала навзничь.
Прикованный к дереву, там стоял олень… или то, что от него осталось. Животное явно было мертво уже некоторое время: его шкура сильно сгнила, скелет торчал из-под разложившейся плоти. По крайней мере, на передней половине тела. Задняя часть туловища была, ну… слита с деревом. На животе и задних лапах выросла песочно-серая кора. Картина напомнила мне о росянке: плотоядном растении, медленно обволакивающее несчастных насекомых своими покрытыми нектаром листьями. Только дерево было гораздо крупнее росянки. Присмотревшись, я заметила свежую поросль вокруг той части тела оленя, которая касалась коры, как будто дерево медленно поглощало добычу целиком. Гнилостный запах ударил мне в ноздри, сытный завтрак чуть не оказался на земле.
Некоторое время мы стояли молча.
– Наверное, следует держаться подальше от деревьев, – наконец сказал Грант.
– Думаешь?
В итоге мы дождались, остальных, чтобы предупредить их о дереве. Я не могла понять, как растение могло такое вытворять. Либо олень был уже мертв, когда стволы спеленали его, либо, что куда менее вероятно, дерево каким-то образом обездвижило и убило животное.
– Может быть, охотник оставил его там и забыл, а дерево просто выросло вокруг, – предположила Таша, увидев оленя.
– Я не думаю, что деревья способны на такое, – подал голос Спенсер.
– Тревор бы знал, он ведь изучает ботанику. – Джейми как всегда была права. – Кстати, кто-нибудь видел, как отчалил Роуэн?
Мы с Грантом переглянулись.
– Мы не видели его с утра, как вышли. Я думала, он идет с вами троими.
– Нет, он ушел раньше нас, – ответила Таша. – Честно говоря, не понимаю, как ему это удается. Он, наверное, вдвое старше, но надирает нам задницы! Причем на этом подъеме тоже!
– Но как он так прошел мимо нас с Грантом? Так что мы не заметили?
– Может, пошел другим путем, – предположил Грант. – В конце концов, он же успевает приготовить для нас ужин, кто знает, может тут есть секретные туннели.
– Секретные туннели, серьезно? – не удержалась я.
– Эй, это не самая глупая моя идея!
Мы собрались, чтобы продолжить поход. Но перед тем, как уйти, я еще раз взглянула на оленя. Его пустые глазницы, челюсть отвисшая в застывшем крике… У меня снова возникло то же чувство: неприятное ощущение, что с каждым шагом мы все глубже погружаемся в чрево зверя.
***
Возможно, из-за страха мы впятером держались вместе до конца дня. Тропа неуклонно поднималась в гору, что означало множество перерывов на отдых. По сравнению с утром, вторая половина дня прошла без происшествий, хотя я не могла не заметить, что сплетенные деревья все больше и больше вытесняют другую флору.
Мы почти добрались до следующего места лагеря, когда Спенсер остановился, чтобы вытряхнуть камень из туристического ботинка.
– Идите вперед, не ждите. Я знаю, что все проголодались.
Мы и правда проголодались. Роуэн приготовил аппетитные макароны с сыром, которые тут же были проглочены с тарелок. На мгновение я смогла забыть обо всех странных событиях дня. Чего нельзя было сказать обо всех остальных.
– Как ты так быстро сюда добрался? – с обычной прямотой спросила Джейми у Роуэна. – Эшли и Грант даже не заметили, как ты прошел мимо них.
– Знаешь, Джейми, – медленно проговорил Роуэн. – Чем больше ходишь по этой тропе, тем больше становишься ее частью.
Джейми захохотала.
– Черт, что это вообще значит?
– Это значит, что я – ваш гид, и подобные вещи не вашего ума дело. – Голос Роуэна дрожал от волнения.
– А как насчет гребанного дерева, сожравшего оленя?
Роуэн замолчал, вопрос явно застал его врасплох. Я заметила, как что-то промелькнуло в его глазах… страх? Или, может быть, гнев? Но прежде чем он успел ответить, к нам подошел Спенсер.
– Ребята, я как-то неважно себя чувствую. Пойду лягу.
– Спенс, принести тебе макароны с сыром? – спросила Таша.
– Нет, не надо. Нет аппетита.
– Ладно, но милый, ты все равно съешь что-нибудь, хорошо?
Мы сидели у костра и болтали весь вечер, но от той энергии, которая била ключом в первую ночь, не осталось и следа. На этот раз Роуэн держался особняком, как будто избегал назойливого общества. Вскоре Таша ушла в свою палатку, чтобы присмотреть за Спенсером, а через несколько минут Роуэн ушел к себе, оставив меня с Грантом и Джейми.
– Мне кажется, или с ним что-то не так? – тут же спросила Джейми, как только Роуэн вышел за пределы слышимости. К тому времени уже почти стемнело. – Я имею в виду, что он явно знает что-то, чего не знаем мы.
– Честно говоря, он сейчас беспокоит меня меньше всего. А вот лес чертовски странный, – отозвалась я.
– Не говори. – Джейми посмотрела вверх. – Посмотри. На небе по-прежнему ни звездочки.
Мы с Грантом проследили за ее взглядом. Джейми не ошиблась. Небо было темно-синим, достаточно темным, чтобы уже проявились звезды, но достаточно ярким, чтобы увидеть, что на нем не было облаков.
– Чем это вообще можно объяснить? – задумчиво протянула я. – В лесу растут гигантские плотоядные деревья, а на небе нет звезд. Не говоря уже о том, что мы поднимались в гору около восьми часов, но такое чувство, что никуда не продвинулись.
Несколько минут мы сидели в тишине, костер постепенно превращался в тлеющие угли.
– Что ж, треть пути позади, – наконец сказал Грант. – Может быть, нам удастся быстро дойти до конца, и мы покончим со всеми этими странностями.
– Черт, чувак, мне нужен еще один косяк. – Джейми всегда оставалась Джейми.
Вскоре после этого мы вернулись в палатки, но я не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, прокручивая в голове события прошедшего дня. Все эти странности были слишком сложными, выше моего понимания. Где бы мы ни были, очевидно, что правила здесь отличались от правил во внешнем мире. Пока я молилась, чтобы все обошлось, мысли то и дело возвращались к безжизненным глазницам оленя. Неужели это было предзнаменованием о том, что ждет нас впереди?
***
На следующее утро я проснулась от крика Таши.
– ЧТО ЗНАЧИТ ”ОН РЕШИЛ УЙТИ"?!
Роуэн что-то ответил, хотя с моего места было не расслышать. Рядом зашевелился Грант.
– Я пойду посмотрю, – сказала я ему, пытаясь стряхнуть сон.
Я выбралась из палатки и в сером утреннем свете увидела, как Роуэн, склонившись над костром, готовил завтрак. Рядом с ним стояла Таша, по ее щекам текли слезы.
– Ты ОЧЕНЬ ошибаешься, если думаешь, что я поверю в это хоть на секунду, – проговорила она срывающимся голосом.
– Чему тут не верить? Он ушел, как я тебе и сказал, – просто ответила Роуэн.
– ЧУШЬ СОБАЧЬЯ! – Таша пнула сковородку, рассыпав по земле недоготовленный яичный порошок. Роуэн даже не вздрогнул. Я посмотрела направо и увидела Джейми, наблюдающую за ними из своей палатки. Мы встретились взглядами и одними губами произнесли "Какого хрена".
– Если не хочешь завтракать, я не против. – Роуэн встал и закинул на плечи рюкзак. – Увидимся вечером в следующем лагере.
– Подожди! – крикнула я. – Что, черт возьми, произошло?
Роуэн посмотрел на меня.
– Прошлой ночью Спенсер решил уйти. Он плохо себя чувствовал. – Голос Роуэна был монотонным, как будто он читал по сценарию. – Мы дошли до ближайшей дороги, где сотрудники парка подобрали его.
И, не сказав больше ни слова, Роуэн зашагал вниз по тропе, оставляя нас.
С нашими сомнениями наедине.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Ковинск. Глава 3
Глава 3.
- Они сгорели изнутри. Было ощущение, что ни кто из них не понимал, что горит. Я говорил им, что не стоит заходить туда, но меня не послушали и теперь они остались там навсегда.
Виталий расплакался, изложив свой рассказ о походе к гиблой поляне следователю.
- А как вы вышли к ней? Это закрытая территория, как и наш город.
- В тайге много неизученных троп, - Виталий покопался во внутреннем кармане и протянул карту с проложенным на ней маршрутом, - а желание найти это чёртово кладбище было как наваждение. К тому же, на карте нет никаких городов в этой области.
- Разумеется нет, - усмехнулся следователь, оторвавшись от изучения карты, - это закрытый город. Сюда не попадают так просто и не уходят отсюда.
- Вы хотите сказать, что я домой не вернусь?
- Нет, - коротко ответил лейтенант и продолжил заполнять бумаги.
Виталий заметно сник. Ведь вся его жизнь рухнула в один миг и теперь он даже жалел, что не ошибся с координатами.
Майор Поляков неохотно вошёл в кабинет начальства. Тяжёлый взгляд полковника прямо говорил, что сейчас будет что-то неприятное.
- Садись, Лёш, - меланхолично сказал он Полякову и тот сел, приготовившись выслушивать внеочередную тираду.
Обычно, когда полковник Калинин говорил таким тоном, то ничего хорошего это не предвещало. Этот раз не стал исключением, однако, его настроение сейчас было вызвано не плохой работой, или отчётом, а непонятной ему самому тревогой.
- Что-то случилось, товарищ полковник? - спросил Алексей, внимательно наблюдая за реакцией начальства.
- Давай оставим формальности на заднем плане и просто поговорим, - ответил тот и Поляков выдохнул.
- Как скажешь, Серёж. Что случилось то?
- За один день мне на стол пришло два странных допроса. Девять человек пропало без вести. Ну, как без вести. Из них понятно, где находятся пропавшие люди и, скорее всего, это девять трупов. Четверо умников на чёртово кладбище пожаловали, с ними всё ясно, а вот пятеро сгинули в заброшенном доме, недалеко от этого, прости господи, сраного кладбища. По словам очевидицы одна из её подруг откусила, а затем съела свой собственный язык, что с остальными - неизвестно. И ещё какой-то блогер московский попал к нам в город. Возможно, что случайно, конечно, всякое бывает. Но всё равно не клеится у меня в голове что-то. Девку, наверное, в психлечебницу определить нужно, да и блогера туда же, пусть думает над своим поведением, а вот тебе, наверное, стоит заняться всем этим, поскольку лучше тебя всё равно никого в участке нет.
- Подожди. То есть ты хочешь, чтобы я наведался в дом семьи Снегирёвых, а потом ещё и гиблую поляну посетил? Не обязательно в таком порядке, хотя, в любом случае, до второго места я, скорее всего, не доберусь, поскольку с первого уже не выйду, - Алексей отодвинул от себя папки с делами, - если ты хочешь избавиться от меня, то можно просто уволить. Не обязательно к таким радикальным мерам прибегать.
- Я не сказал входить в дом, или на поляну, Лёш, - спокойным тоном отвечал полковник, - просто что-то мне подсказывает, нет, просто кричит, что эти два дела связаны, а твоей задачей будет выяснить, чем они связаны. Мне страшно, что этими смертями дело не ограничится. Не смотря на то, что всё это суеверия, будь осторожен. Особенно с гиблой поляной. В доме то, может быть, та безумная девка сама всех порешила, или вовсе историю выдумала, а вот с кладбищем шутки шутить нельзя. И помни, что нужно что-то родственникам пропавших говорить, а в Москву я уже написал, что забрели туристы, куда не следовало.
- Хорошо, Серёж, - Поляков тяжело вздохнул, сгребая папки со стола, - я посмотрю, что можно сделать.
- С богом, дорогой, с богом.
Такой хороший солнечный день был омрачён столь скверными событиями. Конечно, в их небольшом городе иногда случались исчезновения людей. Кто-то с тем же любопытством пробирался на чёртово кладбище, кто поганок в лесу обожрётся, а кто сбежать из города пытался и был таков. Скорее всего, застрелен при попытке побега, или съеден дикими животными опасной тайги.
Майор сел в свою служебную машину, завёл двигатель и глубоко задумался, не зная, с чего начать поиски ответов. Откровенно говоря, он не знал какой вопрос нужно задать, чтоб сдвинуться с мёртвой точки.
Вдруг в открытое окно ему прилетел резиновый мячик. От неожиданности Поляков выронил папку, в которой изучал фотографии горящих на гиблой поляне людей.
- Простите, я не нарочно, - послышался детский голос, - могли бы вы вернуть мне мячик?
У двери стояла девочка лет десяти, не больше, и смотрела на полицейского непроницаемым взглядом.
- Да, конечно, - оживился Алексей, доставая из под сидения игрушку, - держи и будь аккуратнее.
Девочка взяла мяч и одёрнула руку так резко, что Поляков испугался.
- Вам не нужно туда ехать, - вдруг сказала девочка, заметив фотографию в руках майора, - зло где-то здесь.
- Что, прости? - растерялся Алексей.
- До свидания.
Девочка развернулась и пошла в сторону скамейки, расположенной у входа в участок, подбрасывая свой разноцветный мячик.
Поляков дождался, пока она усядется на лавку и подошёл к ней, не заглушив мотора.
- А где твои родители? - спросил он настолько мягко, насколько мог своим прокуренным хриплым голосом.
- Их нет, - грустно вздохнула та в ответ, прижав мячик к груди.
- Как это, нет? - недоумённо спросил майор.
- Папа умер ещё до моего рождения, маму убил её новый муж на прошлой неделе. Я боюсь идти домой. Можно, я здесь посижу?
Девочка посмотрела на Алексея своими большими серыми глазами и такая печаль в них читалась, что у него сжалось сердце. Он едва смог сдержать слезу и проглотить ком в горле, а день, и без того испорченный, стал совсем тягостным.
- Бог ты мой, - сказал он дрожащим голосом, - девочка, может быть, ты есть хочешь? Я тебя накормлю.
- Меня уже хотели накормить, - вздохнула та в ответ и отвела глаза в сторону, - платье моё любимое порвали. Плохой был дядя и я смогла убежать.
У Полякова в голове с трудом рисовалась полная картина. Он даже представить не мог, какой мразью нужно быть, чтобы так поступить с голодной сироткой, которой едва ли десять лет стукнуло. Ему изначально показалось, что девочка немного не в себе, а сейчас стало ясно, как день. Конечно не в себе, после таких событий, выпавших на её детскую долю. И в груди его начинала расплываться злость с щемящей болью от своего бессилия. Чем он мог помочь этой несчастной? Накормить и купить новое любимое платье? Так это капля в море. Но и это лучше, чем ничего. С другой стороны её нужно в участок отвести, там разберутся, что с ней делать и у него нет времени заниматься этой миловидной сироткой, но, почему-то, и сам не понимая почему, Поляков гнал от себя эту мысль.
- Ты меня не бойся, - полушёпотом заговорил майор, - поехали, я тебя накормлю, а потом платье тебе купим, какое хочешь. А в машине у меня есть вафли, я их с кофе по утрам ем, там осталось немного.
- Я вас и не боюсь, - ответила девочка, внимательно выслушав Алексея, - вы, вроде, хороший.
Он достал из бардачка пару оставшихся вафель с подтаявшим шоколадом и вручил их в испачканные маленькие ручки. Зелёное длинное платьишко в горошек было порвано так, что было видно, с какой целью его рвали. От злости у Полякова скрипели зубы. Попадись ему сейчас эти ублюдки, расстрелял бы без суда и следствия. И один таки попался после посещения кафе.
Когда они выходили, знатно пообедав жирными отбивными с картофельным пюре и большой порцией мороженого, девочка, вдруг, спряталась за широкую спину Полякова. Он проследил её взгляд и уткнулся в молодого парня в спортивном костюме, который ковырялся под капотом старенькой девятки, изредка выкидывая матерки.
- Кто это? - едва слышно спросил Алексей, - ты его знаешь?
- Это дядя, который мне платье порвал, - прошептала девочка, не показываясь из-за спины.
- Значит так, - он развернулся к ней лицом и присел так, чтобы тот выродок её не заметил, - давай поход в магазин за новым платьем мы перенесём не вечер, или, в крайнем случае, на завтра. Как твоё имя хоть? А то так и не представилась.
- Лиля, - испуганно ответила сиротка.
- Меня можешь звать дядей Лёшей, договорились?
Девочка активно закивала.
- Значит так, - продолжил он свою мысль, - сейчас я арестую и накажу этого плохого дядю, а потом мы займёмся всем остальным. Хорошо?
Лиля вновь кивнула.
- Прекрасно. А теперь стой здесь и жди, когда я подойду за тобой.
Сверкнув своей корочкой в лицо парня, копошащегося в машине, Поляков резко скрутил ему руки за спину и застегнул наручники, едва сдерживаясь, чтоб не вытащить табельное и не прострелить ему голову. Алексей грубо затолкал его на заднее сидение машины и, захлопнув дверь, отправился за девочкой.
- Товарищ майор, - гнусавым голосом вопрошал парень с заднего сидения, - можете объяснить, за что меня взяли?
- Девочку узнаёшь? - грубо спросил Поляков, сжимая руль так, что побелели пальцы.
- Впервые вижу, начальник. Отпусти, а, мне на работу нужно.
- А вот она тебя, почему-то, узнаёт.
- Так у нас город маленький, начальник. Видела где-нибудь во дворе, наверное.
- Значит, ты даже не смотришь, на ком платье рвёшь?
- Да ты чего, товарищ майор? - тон парня резко сменился, а вся борзость сошла на нет, уступив место страху, - я ж не педофил какой-то, чтоб детей обижать, тем более платья рвать.
Поляков внимательно посмотрел на него, затем на девочку.
- Лиля, посмотри, пожалуйста, на дядю, это точно он?
Как только девочка повернулась, глаза парня вовсе округлились до такой степени, что Поляков даже представил, как играет ими в пинг-понг. И, кроме этого, ему сразу всё стало ясно, как день.
- Да, - коротко ответила Лиля, усевшись в кресле.
- Да не гони коней, начальник! Обозналась девчонка твоя! Я ж не зверь какой, сироток трогать!
После этих слов майор достал табельное и направил дуло в лицо парня.
- Если б не ребёнок, - сквозь зубы процедил он, - я б твои мозги ещё по улице разбросал. Поэтому заткнись и не искушай меня, выродок. Ты меня понял?
Тот в ответ едва заметно кивнул и затих. Внушительные габариты Полякова и без всякого оружия нагоняли страх на многих, поэтому выводить его из себя совершенно не хотелось, ибо даже представлять последствия его гнева было страшно.
- Это куда мы приехали, начальник? - спросил парень, с беспокойством осматривая лес вокруг.
- Выходи, - майор открыл дверь, оставив его вопрос без ответа.
Он неуверенно вышел из машины, озираясь по сторонам.
- Ты меня здесь пришить удумал, начальник?
- Оставайся в машине, пока я не приду, - сказал он Лиле, даже не обратив внимания на то, что девочку давно укачало и она уснула.
Парня же Поляков потащил за собой в лес.
- Дом Снегирёвых знаешь? - спросил он, покосившись голубыми холодными глазами на насильника.
- Так его каждая собака в городе знает, - тревога в его голосе нарастала.
- Отлично, - усмехнулся майор, - значит, зайти и посмотреть, что там внутри, тебе будет не страшно.
Парень неожиданно замер на месте и покосился на Алексея.
- Нет, начальник, уж лучше застрели прямо здесь, а в этот дом я не войду.
- Значит так, - Поляков схватил его за воротник спортивной куртки, - у тебя два варианта. Первый - это я снимаю с тебя наручники и ты входишь туда добровольно, а когда выходишь, это будет твоим уроком и ты спокойно уходишь по своим делам и не дай бог тебе ещё раз на чём-нибудь мне попасться. Второй вариант - я ломаю тебе руки, ноги, зашвыриваю в эту дверь и ухожу, а там, собственно, мне не важно, что с тобой будет. Какой предпочитаешь?
- П-первый - заикаясь ответил парень, подходя к злосчастному входу.
- Отлично. Дверь я оставлю открытой. В этом доме должно быть пять тел и твоей задачей будет найти и сфотографировать их, если, конечно, они там есть.
- А можно просто видео снимать? - поникшим голосом спросил парень.
- Так даже лучше, - усмехнулся Поляков, - на что снимать, думаю, у тебя есть.
Тот в ответ коротко кивнул и, перекрестившись, переступил порог дома.
Алексею самому не нравилось то, что он делает, но входить самому в проклятое здание было страшнее. Успокаивало лишь то, что тот, на кого он переложил эту ношу - педофил и насильник. В общем, для общества, это не станет большой утратой.
Первых два трупа Поляков чётко видел с улицы. Это была девушка с каштановыми волосами на лестнице, лежащая в луже крови с неестественно повёрнутой шеей и парень на перилах, что смотрел прямо на него бесцветными глазами.
- Я же говорила, что вам не нужно ехать в эти места.
Алексей вздрогнул от неожиданности.
- Я же попросил тебя ждать в машине, - растерянно, насколько мог, беззлобно сказал майор, - и как ты нашла меня?
- Я просто знала, где вы, - пожала она плечами.
Поляков с подозрением прищурился и хотел, было, что-то сказать, как его с мысли сбил вышедший из дома парень.
Его волосы, которые ещё час назад были чёрными, теперь стали белее снега. Трясущимися руками он дал свой смартфон с открытым видео, которое Поляков спешно скачал себе и удалил его у парня. Не дай бог, ещё покажет кому.
- Она там, она там, она там, - он повторял это снова и снова, как мантру, по пути до машины.
На чёртово кладбище Алексей решил не ходить. Фотографий оттуда у него было достаточно, да и отправлять туда этого парня. Это был бы уже сто процентный приговор.
- Кто она? - спросил Поляков, заводя машину.
- Снегирёва, Снегирёв... они все там... ни живые, ни мёртвые. Бродят по дому в поисках выхода... и меня выпустили, чтоб я им этот выход показал... если бы вы дверь открытой не держали, то и я бы выход не нашёл.
Из его речи пропала вся гнусавость и блатные манеры. Сейчас он был похож на испуганного мальчишку, который потерял родителей на людном рынке и Полякову даже стало его жаль и стыдно за то, что он отправил его в этот дом.
- Суеверия, - буркнул он себе под нос, выезжая в город, - теперь, как бы хуже не стало.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Темный друг
Никита рос в небольшой деревушке, затерянной среди бескрайних полей и лесов. Местные жители жили простой, но тяжелой жизнью, где работа на земле занимала большую часть времени и сил. Его родители, казалось, были поглощены только этим. Их сын был для них лишь дополнительной обузой.
С самого раннего детства Никита чувствовал на себе тяжелую руку отца и холодное равнодушие матери. Ежедневные побои, оскорбления и издевательства стали для него обыденностью. «Ничтожество», «бестолочь», «ошибка» — эти слова сопровождали его каждый день, словно тени. Особенно жесток был отец, который не только бил Никиту, но и унижал его, постоянно твердя, что из него никогда ничего не выйдет. Мать, хотя и не поднимала на него руку, была не менее жестока своими холодными и презрительными словами.
Но была еще одна темная фигура в жизни мальчика — его дядя, младший брат отца, который жил неподалеку. Каждый раз, когда дядя приходил в гости, Никита замирал от страха. Дядя, высокий и мощный мужчина с холодными глазами, находил особое удовольствие в том, чтобы издеваться над Никитой. Он часто забирал мальчика в сарай, подальше от посторонних глаз, где совершал над ним свои ужасные деяния. Он не только сексуально насиловал мальчика, но и резал его, оставляя на теле Никиты глубокие шрамы. Дядя резал его руки и ноги, наслаждаясь каждым криком боли.
Ему было всего девять лет, когда он впервые столкнулся с тем, что навсегда изменило его жизнь.
Это случилось одной дождливой ночью. Никита лежал на своей жесткой кровати, укрывшись старым одеялом, когда услышал шепот. Сперва он подумал, что это лишь ветер, играющий с деревьями за окном, но шепот становился все громче и отчетливее. Вскоре из угла комнаты начала медленно вырисовываться тень. Она была темной и бесформенной, но в ней было нечто притягательное и даже знакомое.
"Кто ты?" — спросил Никита, не чувствуя страха, лишь любопытство и странное чувство комфорта.
"Я тот, кто знает твою боль," — прошептала сущность. "Я тот, кто поможет тебе."
С каждым днем сущность становилась все реальнее и осязаемее. Никита назвал ее Тьмой. Она была его единственным другом и утешением в этом жестоком мире. Тьма всегда была рядом, утешала его и обещала, что однажды все изменится.
В школе Никите не удавалось найти убежища от издевательств. Он был объектом насмешек и насилия со стороны своих одноклассников. Каждый день для него был испытанием, полным унижений и пыток. Они называли его "призраком", "изгоями", мучая его словами, которые режали душу не менее, чем побои. Он был постоянным объектом издевательств и насилия, и ни один уголок школьного двора не оставался для него безопасным. Никита старался не обращать на это внимания, но каждый удар, каждое оскорбление оставляли свои шрамы на его душе.
Но у Никиты была одна подруга в школе, девочка по имени Аня. Она единственная, кто не смеялся над ним и не обращал внимания на его шрамы и синяки. Аня часто сидела с Никитой на переменах, рассказывая ему веселые истории и делясь своим обедом. Она была для него лучиком света в этом мрачном мире. Они вместе проводили время, играя на школьном дворе или просто болтая о жизни. Аня понимала Никиту лучше всех, чувствовала его боль и всегда старалась поддержать.
Но однажды все изменилось. После школы Никита и Аня шли домой, когда она внезапно заметила что-то на другой стороне улицы и побежала к дороге. Никита успел только крикнуть ей, чтобы она остановилась, но было слишком поздно. Прямо на его глазах автобус сбил её, оттолкнув её тело на несколько метров. Он видел, как Аня летит в воздухе, словно кукла, а затем падает на асфальт с громким треском. Никита замер, не в силах пошевелиться, видя, как жизнь покидает его единственного друга. Он наблюдал, как кровь растекается по дороге, как её глаза, еще мгновение назад светившиеся жизнью, становятся пустыми и безжизненными.
В этот момент он услышал смех. Громкий, зловещий смех, раздающийся прямо в его голове. "Теперь у тебя осталась только я," — прошептала Тьма. "Только я."
После этого события Никита замкнулся в себе еще сильнее. Тьма, видя его страдания, становилась все более могущественной. Однажды ночью, после особенно жестокого избиения и очередных оскорблений, когда мать назвала его «ненужным» и «позором», а отец добавил, что лучше бы его вообще не было, Тьма предложила Никите выход. "Я могу освободить тебя," — прошептала она. "Освободить от боли и страданий. Ты хочешь этого?"
Не задумываясь, мальчик кивнул. В ту ночь Тьма наполнила дом. Никита наблюдал, как его родители, ставшие для него символом страдания, проснулись от странного звука и увидели, как густой черный дым заполняет комнату. Тьма, словно живая, двигалась, обвивая их и затягивая все глубже в свои объятия.
Отец пытался сопротивляться, но Тьма проникла внутрь его тела, заставляя его кричать от невыносимой боли. Он корчился на полу, выгибаясь в агонии, пока его глаза не закатились, а крики не стихли. Мать, охваченная ужасом, пыталась убежать, но Тьма схватила ее, поднимая в воздух и сдавливая, пока кости не начали трещать. Ее вопль ужаса разнесся по всему дому, прежде чем наступила тишина.
Утром полиция нашла мальчика в доме, полном тишины и мрака. Он сидел в углу, обнимая свои колени, и тихо напевал какую-то мелодию. Никита рассказал им о Тьме, о том, как она освободила его. Полиция сочла его слова плодом больного воображения. Мальчика отправили в психиатрическую больницу.
В больнице Никита продолжал общаться с Тьмой. Врачи и медсестры не верили ему и издевались, считая его бредни опасными. Они пытались "вылечить" его, но Тьма всегда была рядом, утешала и защищала его.
В один из мрачных дней, когда одиночество и безысходность стали невыносимыми, Тьма предложила Никите последнее решение. "Ты можешь освободиться навсегда," — прошептала она. "Просто следуй за мной."
Никита послушно кивнул. В ту ночь он тихо поднялся на свою кровать, связал простыни в крепкий узел и накинул петлю на шею. Тьма обнимала его, убаюкивала и обещала покой.
Когда утром его нашли, на лице мальчика застыла странная, мирная улыбка. Никто так и не узнал, что Тьма, его единственный друг и утешитель, была частью его самого, темной стороной, которую он сам создал, чтобы выжить в этом жестоком мире.
Тьма исчезла вместе с ним, оставив лишь пустую комнату и тишину, которая теперь стала его вечным домом.
Похоронили Никиту на местном кладбище, в дальнем углу, где редко ступала нога человека. Его могила была простой, без помпезного надгробия, лишь скромный деревянный крест с его именем и датами жизни. Никто не приходил к его могиле, никто не приносил цветов или не зажигал свечей. Для жителей деревни он был всего лишь несчастным мальчиком, чья история была забыта почти сразу после похорон.
Но даже после смерти Тьма не отпустила его. Ночи на кладбище были особенно темными и мрачными, и прохожие утверждали, что в углу, где покоился Никита, часто видели густую тень, шепчущую на ветру. Сущность, ставшая частью его жизни, продолжала охранять его покой, не позволяя даже мертвым уйти от её объятий.
Тьма осталась с ним навсегда, став его вечным спутником, как и обещала, но ценой стало то, что покой, которого он так жаждал, оказался всего лишь очередной иллюзией.