Так бывает в фильмах про любовь
Будто корабли сухого моря
Разошлись на пути, я и ты даже не обернулись
Так бывает в фильмах про любовь
На себе познали, что реальна боль
Слушать трек
Будто корабли сухого моря
Разошлись на пути, я и ты даже не обернулись
Так бывает в фильмах про любовь
На себе познали, что реальна боль
Слушать трек
- А на счет твоего «хаха», отвечу так: ничего смешного в этом не вижу, т.к. пошел бы, коли цель была бы названа, а так, как целью является величественное ХЗ, я остаюсь, потому что ХЗ везде и всюду, и ходить никуда не надобно, даже то, что подо мной, уже ХЗ, а когда то было креслом-кроватью, но многочисленные перепады напряжения на конструкцию данного сооружения пагубно повлияли на то, чем являлось ХЗ до своего превращения. Так что идти мне никуда не надо))))
- Есть еще окно)))
- А оно то что тебе плохого сделало?
- От ветров всяческих вроде защищает))))
- Хз. Бля, вот видишь, и окно тоже ХЗ. Куда мне идти? Но ведь, если подумать немного, то можно придти к выводу: должно же быть место, где ХЗ нет. Соответственно, чтобы убедиться в правильности такого убеждения, нужно выйти из того места, где ХЗ уже захватило все, к чему прикоснулось.
Можно попробовать сходить в ларек, но ведь там тоже может настигнуть ХЗ. Особенно если задать вопрос: «А сколько пельменей я съел перед приходом к вам?». Ответ: ХЗ. И вот стоит уже перед тобой ХЗ с руками и ногами, и думаешь: «ну это ХЗ рабочее, оно мне джин продаст и сигарет пачку».
Ну и заказываешь ты все это, выходишь и вдруг понимаешь, а вот машина подъехала и ведь ХЗ откуда она, кто внутри и чего хочет. И ведь ХЗ, по какому пути мне пойти: более долгому, потому что дома ХЗ ждет, или более коротким, чтобы успеть опять привыкнуть к нему и попить джин. И вот стоишь и думаешь, как быть. А потом смотришь на здания и понимаешь: ведь ХЗ, кто их построил, почему. Почему дорога идет именно так, а не эдак? Почему тучки на небе бегут в ту сторону, а не в эту? ХЗ. И глобальное это ХЗ обволакивает тебя, уминает в себя, хоть и стоишь ты на ступеньках ларька, но весь в ХЗ уже перемазан. И идешь ты домой уже со спокойной душей, потому что чего париться, ведь ХЗ не только дома ждет, оно везде, куда не плюнь, а если плюнешь, ХЗ, долетит ли)))))))
Наташа весь день нервничала и поглядывала на часы. Почему-то на сердце было неспокойно, как будто что-то должно было произойти, но что именно и когда – молодая женщина пока не понимала.
- Наташ, ты чего? – к ней обратилась коллега, изрядно уставшая от постоянных ерзаний напарницы. – Что-то случилось?
- В том-то и дело, что нет, - отозвалась Наташа, снова непроизвольно глядя на настенные часы и с ужасом понимая, что до конца рабочего дня оставалось еще почти два часа. Как же медленно тянулось время?
- Тогда что ты дергаешься? – недовольно пробурчала Ольга. – Если тебе нужно куда-то, то лучше иди. Потом отработаешь, потому что сегодня от тебя толку мало.
Старший администратор Ольга была права. В этот день от Наташи, которая то и дело взволнованно металась по стойке регистрации в гостинице «Аллея», толку было мало. Она то и дело совершала ошибки, заселяла постояльцев в номера не той категории, выселяла без доплаты, обращалась к клиентам на «ты».
В общем, сама понимала, что ведет себя глупо и несерьезно, но поделать с собой ничего не могла. Давно с ней такого не происходило.
- Я могу идти? – с надеждой в голосе спросила Наташа, а Ольга кивнула. – У меня мама сегодня должна Толика из садика забрать, так, может быть, я сама еще успею.
Она радостно подхватила свое пальто, а потом на огромной скорости понеслась в сторону выхода. Снова взглянула на часы, был седьмой час вечера. Сад работал до семи, она еще вполне успевала забрать сына до закрытия, возможно, даже не последним из всех детей.
По дороге набрала номер матери, затараторила в трубку:
- Мамочка! Меня пораньше отпустили! Я Толика сама заберу из садика, ты оставайся дома.
- Я уже его забрала, - голос матери показался Наташе странно напряженным, и молодая женщина даже остановилась, замерев от ужаса.
- Почему? Что случилось?
- Не паникуй! – скомандовала Лидия Романовна. – Ты же знаешь, что паника – это совершенно лишнее в любой ситуации.
Наташа похолодела. Паника! Это слово было ей знакомо отлично, из-за паники в свое время она пострадала. И именно из-за ее способности начинать волнение на пустом месте Наташе всегда самой последней сообщали неприятные новости. Как случилось и в этот раз.
- У Толика температура, я пока наблюдаю, - ровным голосом говорила Лидия Романовна, а у Наташи внутри все обрывалось от каждого слова матери, - мне позвонили из сада еще часа в три. Сказали, что Толик проснулся вялым и бледным, померили ему температуру – тридцать восемь. Дали жаропонижающее и попросили забрать его.
- Мама! – почти выкрикнула Наташа. – Почему ты не позвонила мне?
Это был риторический вопрос. На самом деле, Наташа отлично понимала, почему мать не стала звонить дочери. В те периоды, когда пятилетний Толик заболевал и сваливался с температурой, у Наташи начинался приступ отчаяния.
Видеть больного ребенка, которому несчастная мать ничем не могла помочь, было невыносимо, Наташа бессмысленно пихала в сына жаропонижающее, противовирусное и даже антибиотики, что шло вразрез назначениям врача. По этой причине на больничные с внуком чаще ходила бабушка, а Наташа работала, страдая на рабочем месте и считая минуты до конца рабочего дня.
А еще она постоянно звонила домой, пыталась контролировать процесс лечения и изматывала мать и сына своими допросами и волнениями.
- Ты знаешь, почему, - холодно ответила Лидия Романовна, - успокойся, будь добра. Воспитатель всегда звонит мне, потому что тебе звонить бесполезно. Ты можешь сломать ногу, несясь к сыну, а по дороге купить кучу ненужных лекарств…
Мать говорила что-то еще, но Наташа ее уже не слушала. Вошла в автобус, а сама размышляла о том, что не зря с утра она волновалась. И ведь Толик совсем не был похож на больного ребенка, поел с утра, был бодр и весел, а теперь лежал дома с высоченной температурой, пока его мать была далеко. От этой мысли защемило сердце.
Автобус ехал как назло очень медленно, подолгу высаживая пассажиров и запуская новых. Наташе так казалось, наверняка, это был обычный рабочий день для всех остальных людей, но для Наташи время было похоже на густую смолу, медленно стекавшую по стволу дерева.
Она вышла на своей остановке и посмотрела вдаль на свой дом. Перед ней стоял выбор: сократить путь и пробежать двести метров через страшный пустырь, или же обойти его, но при этом потратить на дорогу домой минут на пять-семь больше.
«Нет!» - решила Наташа и решительно шагнула в темноту. На этом месте должна была вот-вот начаться стройка нового дома, но пока пустырь представлял из себя черную дыру, ходить по которой было и страшно, и опасно. Еще Наташа знала о том, что на этом пустыре жили беспризорные собаки, не раз нападавшие на людей, поэтому любой адекватный человек обходил это место стороной. Но Наташа так торопилась к сыну!
Она медленно шла, подсвечивая путь фонариком от мобильного телефона, а потом услышала за спиной чьи-то шаги. Обернулась, заметила мужскую фигуру, следовавшую за ней. Обомлела от ужаса, но зашагала быстрей. Кто это был? Маньяк? Или просто прохожий, решивший, как и она сама, сократить путь?
Сердце замирало в груди, а потом Наташа услышала шум справа, рычание и звук тяжело дышавших животных. Их было несколько и, метнув свет фонарика вправо, Наташа увидела четырех огромных псов, глаза которых горели в темноте. Она остановилась и закрыла глаза.
Она словно попала в прошлое. Ей было восемь лет, и она возвращалась домой из школы. Две бездомные собаки напали на нее, вырвали из рук портфель, в котором лежал бутерброд, потом один из псов вгрызся в ее ногу. Было больно, было много крови, а еще в больнице после этого Наташе зашивали ногу. Но самым главным, что запомнилось ей, был взгляд этих псов: озлобленный, безумный, опасный.
И вот снова. Они были рядом, напрыгивали на нее, пытались повалить на землю. Наташа не кричала, она даже не сопротивлялась, понимая, что это бессмысленно. Единственное, о чем она думала в этот момент, было то, что лучше бы на нее и вправду напал маньяк.
В темноте было сложно разобрать, что происходило. Какая-то из собак заскулила, как будто кто-то сделал ей больно. Потом от Наташи отстали. Собаки переключились на другую жертву, того самого странного человека, идущего за ней по пятам. Он отмахивался, а потом послышалось шипенье, и собаки со скулежом разбежались в разные стороны. Лежа на влажной земле, Наташа нащупала свой телефон, а потом почувствовала, как кто-то помогает ей подняться.
- Зачем вы тут ходите? – строгим голосом спросил незнакомец.
- Я торопилась, - пыталась оправдаться она, понимая, что не сэкономила время, а, напротив, потратила больше, чем нужно было.
Незнакомец помог ей пройти до конца пустыря. Теперь они вдвоем стояли под фонарем и всматривались друг в друга. Молодой, высокий, совсем не похож на насильника или хулигана. Спасший ее от собак!
- Спасибо, - пробормотала она и попыталась улыбнуться, - если бы не вы… Кстати, а зачем вы отправились за мной на пустырь?
Он улыбнулся и отряхнув ее пальто. Улыбка молодого мужчины была приятной, какой-то безопасной и очень красивой. Наташа даже удивилась своим собственным мыслям, разглядывая мужчину с рыжеватыми волосами, блестевшими от света уличного фонаря.
- Вы же моя соседка. Я знаю вас и вашего сынишку. Вышел за вами из автобуса, заметил, как вы волнуетесь и для чего-то идете в сторону пустыря. Про собак я знаю, поэтому ношу с собой баллончик. Странно, что вы этого не делаете.
Ей стало стыдно. Ей, покусанной в детстве бездомными псами и знавшей о существовании на пустыре огромных и злых собак! Глупая курица, не иначе.
- Я просто торопилась, - она оправдывалась изо всех сил, - сын заболел, а мне нужно было побыстрее попасть домой.
- Теперь он увидит вас в таком виде! – с сожалением произнес мужчина. Его звали Сергеем, и он предложил зайти к нему, чтобы умыться и почистить пальто. Наташа согласилась, очень не хотелось быть невежливой, а домой она все равно быстро не попадет, да к тому же, напугает своим внешним видом и мать, и ребенка.
Сергей жил один. Развелся с женой, периодически виделся с сыном.
- Ваш Толик и мой Витька в один сад ходят, - сказал Сергей. Наташа слушала его, а сама смотрела на Сергея как на героя. Надо же, знал о том, что там опасно и шел за ней. А она… Наташе было стыдно за свой опрометчивый поступок.
- Меня в детстве собаки напугали, - зачем-то сказала она, уже собираясь уходить из гостеприимного дома своего спасителя, - и я знала о том, что там живут псы. Мне так неловко.
Сергей зачем-то поднял свитер и показал Наташе живот. Сначала она подумала о том, что ее сосед сошел с ума, ведя себя неадекватно, а потом уже молодая женщина заметила два шрама под правым ребром.
- Это укус собаки, - сказал Сергей, а потом опустил свитер, чтобы не смущать раскрасневшуюся Наташу, - на меня тоже нападали. И я жутко боюсь собак.
Она с изумлением смотрела ему в лицо:
- И вы… Вы пошли за мной? Несмотря на страх и воспоминания?
Он улыбнулся своей невероятной улыбкой:
- Ну вы же пошли? Я не мог поступить иначе. Кстати, почему мы до сих пор на «вы»?
Наташа снова почувствовала, что краснеет. Улыбнулась, потом поддалась порыву и поцеловала Сергея в щеку.
- Спасибо… тебе!
Он попросил ее номер телефона, чтобы поинтересоваться здоровьем сына. Наташа с радостью продиктовала свой номер, а уходя из уютной холостяцкой квартиры думала о том, что, возможно, нашла своего героя. Хотя раньше в существование героев вообще не верила. На душе было спокойно и тепло.
Другие мои рассказы можно почитать здесь https://dzen.ru/mirkraf
Так важно, чтобы кто-то в нас верил.
Так важно открыть доверия двери.
Я верю сам в Себя и в Тебя.
Я верен сам Себе и Тебе.
Действительность Собой определяем : реально то – реальным что считаем.
_______________________________________
«Узнала меня монахиня Ваджра», – подумал с огорчением
лукавый Мара, и тотчас же пропал. (С а м ъ ю т т а н и к а я, V.10.6)
«В полночь Дьявол явился Философу. Он предстал перед ним, сверкая рогами, звуча копытом и изрыгая зелёную слизь.
Философ сказал: «Как бы ты ни выглядел и что бы ты ни сделал, ты – моё представление, ты – мой ум».
Философ после этого издал новую книгу.
О Дьяволе с тех пор – никаких вестей.»
__________________________________________
Да, лишь Философ может убедить
И дьяволов, что их не существует )))...
Реально то для нас, во что мы верим.
Реальны мы для тех, кто верит в нас.
Кто в нас не верит – просто не-Нас-видит :
Не видит в нас своё другое Я,
Не видит Чела-вечный Перво-Образ,
Влюбляем-ся в который мы, любя –
Узря Его своей души очами –
Влюбляем мы в Него самих себя!
Вот и критерий ЕСЬТИНЫ – ЛЮ-БО-Вь...
Так люди в себе ведают Богов –
Их зря в себе и в другах своих Я.
Так Боги наши любят и хотят,
И ищут страстно лишь Себе подобных,
Самих Себя в других Я познавая –
В глазах любимых наших отражаясь,
Творя Любовью новые миры
И альности, и звёзды зажигая!
Так с Дьяволом исчезнет и Философ )...
Так в РАз-уменьи исчезает ум.
Так не-На-висть в ЛЮ-БО-Вь оборотится,
Творя из смерти Чела-вечну Жизнь.
Вся наша жизнь – лишь битва за ЛЮ-БО-Вь...
ЛЮди-БОгов-ВЕдают –
и становятся Ими.
Они видят-чувствуют-знают
в другах сво-Я – в других Я –
тот же всполох Вечного Огня,
который играет иногда
в наших телах, душах, умах,
в наших глазах и улыбках ).
Именно в Него мы влюбляем ся –
Влюбляем сами себя.
«Этот Вечный Огонь – нам завещанный одним – мы в груди храним!»
«Всё погибнет в сраженьях, останется только любовь.»
«В этой жизни, длинною в пол-вздоха, не планируй ничего, кроме любви.» (Руми)
«И если кто без любви по жизни идёт – к смерти своей он идёт, одетый в собственный саван.» (Уолт Уитмен)
Поспешные выводы, нелепые доводы. Мы привыкли решать за других, а за себя других не подпускаем. Почему? Да все от того, что сыты мы по горло уже чужими мыслями, до тошноты прошлогодними завтраками. Создатель сидит на небесах и улыбается устами блаженными, т.к. знает, чем все закончится. Я тоже знаю, но промолчу. Пускай комары по ночам научат всему тонким носиком своим, впрыскивая в любого без исключения свою жизнь.
Как странно быть здесь, за бесконечностью.
Ты не видишь меня, иль заметить боишься
Ну а мне без тебя моя жизнь не мила
Где ответ: ну зачем я в тебя так влюбился?
Нет нигде без тебя в этой жизни тепла
Я смотрю на тебя и душа вся трепещет
Рядом хочется быть, прижимаясь к тебе
Бурной речкой твое обаяние плещет
Почему я не твой в этой жизни, судьбе
Ты – богиня, я – раб твой, хоть я им не являюсь
Раб любви безответной и твоей красоты
Ты заметишь меня? – очень я сомневаюсь
Знаю точно: нужна в этой жизни лишь ты
Опять же слуги все вокруг. Опять же верят в свою правду, заброшенную давно в клоаку неразборчивости: кто ты и где. Манипулировать мною пытались, в клоаку приглашали, да только в конфликте всегда я с ними и не могу найти общего языка. Не могут понять клоачные люди, где клад зарыт. Вот и живу в этом, стараюсь не ходить ногами, а посылать попавшихся на глаза. Бывает же такое. Я в тарелке газонепроницаемости.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
"Давай останемся вдвоем на нашем месте
И выпьем парочку бокалов дорогого бренди
Вспомним об одном, как было хорошо
Как было офигенно, но время подошло"
Слушать трек