Итак, жизнь имеет два разных взгляда.

Первый взгляд — это взгляд со стороны, описание чужой жизни.

Второй взгляд — это взгляд изнутри, переживания человека, где объектом исследования, изучения является сам наблюдатель.

Наша задача — связать или взять что-то общее из этих взглядов, вычленить это. Я сам не представляю, что из этого получится.

Взгляд со стороны:

Жизнь разделена на 2 объекта.

1. Объект — это окружающая среда, всё то пространство, которое мы наблюдаем.

2. Объект — это то, что управляет процессом, который мы видим в динамике чего-либо, в смене координат, называемой перемещением. И тут не важно, что перемещается и куда, важно то, что это происходит, его можно вычленить из других динамических процессов.

Мы называем жизнью первичное действие, рожденное осознанно, или по сценарию, или по алгоритму, — короче, то, что подчиняется некоему порядку.

Приведу отступление с бильярдом. Один шар ударяется по другому шару с целью отправить его в лунку. Каждое действие встречает сопротивление, и рано или поздно любой шар останавливается в силу условий игры. Далее — переход хода, и такая последовательность ходов характеризует игру.

Но в мире всё совсем не так, как в бильярде, и виной тому — жизнь. Вот сразу приведу придуманный пример: человек едет на машине. Вдруг на его плечо через спинку сиденья заползает паук. Далее он ползет вверх, к шее. У человека фобия к паукам, и после того как паук перемещается с шеи на лицо, человек впадает в панику, теряет управление и попадает в ДТП со смертельным исходом.

Что мы видим в этом примере? Как один процесс жизни может влиять на жизнь целиком. Результат — это завершение цепочки само производства у человека как единицы жизни.

Получается так, что очень глубинные процессы могут влиять на нашу жизнь коренным образом, вплоть до смерти. И чем больше взаимодействий с другими жизнями (точнее, их проявлениями), тем непредсказуемой её маршрут, если так можно выразиться, то куда выведет кривая жизненного пути.

И жизнь — это не бильярд, потому что каждый шар — это чья-то жизнь, со своими проявлениями. Со стороны жизнь — как некий луч, уходящий из прошлого в будущее, и когда эти лучи взаимодействуют с друг с другом то, они меняют траекторию направления, вносят свои коррективы. И таких лучей не миллионы и не миллиарды — их должно быть очень много, и все они взаимодействуют между собой.

Теперь я постараюсь описать свои внутренние переживания, взгляд на жизнь изнутри, так сказать.

Второй взгляд.

Я обладаю некими возможностями влиять на окружающий мир — я так думаю. Так ли на самом деле — я не знаю, потому что если взглянуть с другой стороны, то все мои телодвижения — это реакция на внешние раздражители. Возможно, происходит какое-то взаимодействие. Кто инициатор — я или среда — я затрудняюсь ответить. Хотя меня учили, что, якобы, каждый представитель формы жизни является инициатором. Типа, каждый представитель что-то хочет и реализует, а внешние раздражители — это что-то дополнительное, что не влияет на само стремление к цели а влияет лишь на протяжённость маршрута. Якобы, окружающая среда лишь трётся и не влияет на саму цель.

Честно говоря, могу сказать, что я не уверен, что я внутренне что-то хочу и к чему-то стремлюсь. Точнее, я могу с уверенностью сказать, что триггером моего пути не является что-то, выбранное мной осознанно, по каким-то причинам. Я просто живу, потому что живется, а окружающий мир вносит свои коррективы в маршрут пути моей жизни.

Я не являюсь автором и первопричиной. Я не рождал в муках свою жизненную цель. Цель — она не моя, хотя я вынужден её выполнять в соответствии с внешними раздражителями. И есть ли у меня цель, если её владелец, автор — не я? Могу ли я назвать её своей? Позволит ли мне совесть соврать самому себе? И есть ли смысл во лжи, да и возможно ли это?

Могу ли я самостоятельно, без влияния внешних раздражителей, создать себе цель? Я думаю, что это невозможно, потому что я вынужден взаимодействовать с окружающей средой, другими носителями жизни.

Второй взгляд завершён.

Подведем итог.

Что мне удалось вычленить из второго взгляда? Ровным счётом ничего. Я сам себе не принадлежу, потому что я не нашел этого «Я» в себе, того, которое именуется сознанием.

Короче, если и существует сознание, то оно находится точно в другом измерении, в чём я сильно сомневаюсь. Ловлю себя на мысли, что я этого хочу. Но хочу ли я это хотеть? Могу ответить, что нет, не хочу. Да и не могу я хотеть или не хотеть, потому что мне это не нужно. А если бы и было нужно, то это точно было не моим решением.

Получается так, что «Я» не может что-то хотеть или не хотеть, у него попросту нет такой функции. Единственная роль «Я» — это наблюдатель, так мне говорит серое вещество. Но стоит ли ему доверять? Это ведь просто информация, полученная извне, моим мозгом. Мой ли это мозг в прямом смысле слова? Нет, я его не создавал. Его процесс создания — эволюция. Но разве продукту эволюции можно верить? И вообще, чему можно верить, кроме самого себя, которого обнаружить не удалось?

Если на жизнь смотреть со стороны, там лишь прилагательные и свойства объекта, которого нет. Есть какая-то машина, у которой нет водителя. Всё сводится к тому, что сознание — это красивая иллюзия, а все процессы, именуемые жизнью, — всего лишь алгоритмы, воплощенные в мясе, биокомпьютеры, которые работают сами, не зная для чего, наверное на основе циклов и автоматики.

Я часто слышал о том, что географический детерминизм не работает и в качестве примера обычно приводили такие страны как Восточную и Западную Германию, а также Южную и Северную Корею. Мол «смотрите одна и та же страна, разделённая на две части, но почему-то в одной всё вот так, а в другой всё по-другому! Вот и всё и никакой ваш детерминизм не работает.»

Многие политические ролики, разоблачающие эту идею в целом обычно на этом, и заканчиваются. Но подождите, ведь это как раз такие примеры, которые подтверждают географический детерминизм. Говоря о предопределённости люди почему-то вычёркивают из уравнения соседние страны и аккуратно умалчивают, что Корея разделилась не сама собой, и Германия разделилась не по своей волей, их разделили более сильные и могущественные страны которые приводили в действие свои политические интересы, а это тоже есть некое внешние предопределяющее условие.

Согласно моей идее, любое общество существует в той форме, в которой оно существует потому, что оно находит баланс между тем, что общество может сделать и тем, что оно сделать не может. Таким образом каждое государство, каждое содружество государств делает всё возможное для того, чтобы выживать и сохранять свою структурную целостность. Если оно будет делать что-то неправильно, то это государство просто исчезнет как юридическое лицо, как система. Люди, конечно, могут остаться, но они изменятся под действием внешних обстоятельств и будут жить уже в другом обществе.

Находясь под сильным давлением внешних и внутренних факторов государство стремится найти такой баланс анархии, контроля, коллективизма и индивидуализма, который позволит этому государству успешно выживать в этом бесконечном аду, который мы называем международные отношения.

Благодаря пропаганде западного сообщества в инфо-поле существует миф, что либеральные демократии это единственный устойчивые и работающие государственные системы. Никто не разъясняет степень либеральности и демократичности этих систем. И при всём при этом, по какой-то причине, мы видим как процветают арабские страны, которые вообще монархии а не либеральные демократии (о количестве свобод можно судить по положению женщин в этих обществах), мы видим рост коллективистского Китая, который несомненно не отражает идеалов коммунизма в том виде в котором нам его когда-то обещали, однако его государственное устройство всё же отличается от устройства того же США. Так же хочу заметить, что в тех же США государственная машина очень умело работает с населением и во времена холодной войны репрессивные механизмы работали так же как и в СССР, всё те же доносы, всё те же гонения на людей только из-за их взглядов, расовые вопросы вообще ставят очень сильные вопросы в либеральности государства.

Кстати, о рабах. В спорах о тоталитарных консервативных и либерально демократических обществах часто мелькает пример Спарты и Афин. Например, в книге «Начало бесконечности» Дэвида Дойча очень умного британского физика-теоретика, первопроходца квантовых вычислений, продвигается идея о том, что общества, которые поощряют свободомыслие и ценности демократии они всегда будут побеждать. Несмотря на то, что Афины проиграли Спарте в войне, он говорит, что их ценности до сих пор живут, а про идеалы Спарты давно забыты. Я не согласен, и Спартанцы и Афиняне стёрты с лица земли покрывалом истории потому, что они не адаптировались под изменения среды. Никакое дело Афин не живо, их идеалы это что бы у каждого свободного человека было минимум три раба, что бы у женщин не было прав в принципе, их представления о прямой демократии подразумевали что периодически кого-то надо из общества выгонять в дикую местность. Афиняне варвары, сегодня людей, которые бы жили по их заветам посадили бы в клетку.

Демократия уже не та. Да и не может демократия, работающая в рамках одного города распространяться на огромные сверх державы, РФ, США, Китай, Индия, это огромные государства и нельзя все вопросы в них решать референдумом, у людей просто не будет времени работать.

Далее в поддержку теории о выборе оптимального устройства общества говорят и наблюдения за племенами. Согласно мнению Дробышевского неоднократно высказываемого в различных интервью и подкастах, где описываются образы жизни древних прото и около людей, а так же современных племён, можно сделать вывод: что общество в котором каждый человек принимает решение за себя и нет инструментов контроля общества за индивидом проигрывает деспотичным и тоталитарным обществам. И всё по одной простой причине: если в племени «А» вождь сказал своим людям взять оружие и пойти забирать всё ценное у соседнего племени, они взяли и пошли, а в племени «Б» они все вместе собрались почесали репу и каждый за себя сказал что умирать на войне не хочет и лучше пойдёт своими делами заниматься, то потом племя «А» приходит и учиняет геноцид племени «Б».

Свободные агенты не способны консолидировать трудовые ресурсы для осуществления сложных долгосрочных проектов. Возьмём всем близкий и понятный пример. Домовые чаты или чаты дачных участков. Любой вопрос, решаемый в таком сообществе это вопрос, в котором каждый участник имеет равные права и возможности с другими участниками. И именно эта свобода с которой сталкивается каждый участник сообщества не позволяет людям договариваться о том, как вести совместные действия, бесконечные споры, ругань и конфликты на почве неравенства доходов или не согласия с целями приводит к тому, что люди просто испытывают негатив и отказываются участвовать в этих сообществах на правах агентов. Потому что принимать решения, это нести издержки, а нести издержки никто не хочет. По итогу сообщество разваливается и никакого совместного действа не получается. Есть редкие случаи, когда кучке людей удаётся договориться о чём-то, но они столь призрачны, что возможно их следует изучить под микроскопом и мы выявим в таких группах людей, которые жертвенно несут на своих плечах большую часть издержек, потому что могут или потому что хотят. Или это преступные группы, и они совместно извлекают прибыль из кого-то извне группы.

В современном обществе любая научно-техническая деятельность требует концентрации большого числа трудовых ресурсов направленная на какую-то конкретную деятельность. Как человек немножко коснувшийся того, как ставятся эксперименты в области, инженерии могу сказать, что порой для получения не самых точных научных данных аспиранту ВУЗа нужно несколько миллионов рублей, а затем ещё пару лет работать бесплатно, так как все деньги ушли на оборудование или материалы для эксперимента. Эти ресурсы из воздуха не берутся, их кто-то должен сделать, а аспиранту эти деньги кто-то должен дать.

По этому ни о какой полной свободе в любом крупном сообществе речи быть не может, и мир о котором мечтают либерто-анархисты с минимальной долей участия государства в жизни общества и влияния на индивида это утопия, ровно в таких же утопичных мечтах пребывают тотально-коммунисты мечтающие о мире, где всем всё даётся даром и всё всегда в кайф и где вообще не нужно умирать. Это две крайности, которые не будут работать. В первой люди не смогут договориться для совместного прогресса, в другой у людей не будет мотивации и свобод для творческого прогресса. Любая система должна подстраиваться под внешние обстоятельства выбирать наиболее оптимальную схему разграничения свобод и распределения ресурсов.

В США времён покорения дикого запада, тотальная свобода была очень полезна для быстрого и эффективного освоения новых территорий с которых предприимчивые европейцы путём геноцида убирали местное население, миф о стране свободы так хорошо работал для привлечения новых рабочих рук на континент, что его решили и дальше эксплуатировать даже когда США превратил в настоящего бюрократического монстра который следит за каждым гражданином, а его хвалёные мощные институты поглотили богачи и представители ВПК. Если вам кажется, что я тут поливаю грязью запад, просто посмотрите их фильмы, в любом маломальски серьёзном кино, где маленькому человеку приходится столкнуться с системой, всегда показано что система выигрывает, что богатые могут всё у всех отсудить кого угодно купить и кого надо подставить. Фильмы, в которых бравый юрист стойко противостоит корпорациям отсуживая для простых американцев миллионы долларов компенсации за загубленные жизни по тому и цепляют зрителя, что зритель видит в них торжество справедливости, если бы так было постоянно и везде, оно бы не вызывало столь сочувствия, это было бы нормой и про это бы не снимали кино.

Но что это я всё про них да про них. У нас тоже есть примеры. Царская Россия накопила изрядную долю противоречий, не поспевая за новыми веяниями общества и технического прогресса, что в свою очередь выродилось в крайне резкую перестройку общества в пучине гражданской войны. Далее последовавшая за ним тоталитарная система сработала невероятно эффективна для мобилизации людей в построении сильного государства, а также беглом освоении всех технологий, которые только были в мире. Далее тоталитарная система столкнулась с проблемами дефицита новых идей, начали накапливаться новые противоречия, тоталитаризм был необходим для того, чтобы догнать, а вот перегонять с ним уже задача куда более сложная и творческая. Накопились противоречия и случалась перестройка, но не так которая в 80х, а та которая в 90х.

И на сегодняшний день в нашей стране и в любой другой стране мира этот процесс продолжается. Общество как камень обтачивается волнами окружающей действительности получая новую форму.

А теперь возвращаясь к теме начала поста. Что будет если мы возьмём 100 тысяч анархо либералов, которые выступают за индивидуализм и свободу личности, посадим их на космическую станцию и запульнём далеко в космос? Ресурсы жёстко ограничены, системы требуют постоянного квалифицированного обслуживания и контроля, связи и возможности торговать с обществами из вне нет. В такой среде, в любом случае будет выстроена иерархия, будь то тоталитарная с одним харизматичным лидером, технократическая с набором экспертов во главе или любая иная. Но иерархия появится в любом случае. Потому что в такой среде все вопросы это вопросы выживания. Нельзя что бы каждый делал то, что хочет, кто-то должен выращивать еду, кто-то чинить систему очистки воды, кто-то должен заниматься исследованиями, кто-то должен лечить людей, что бы случайная болезнь или вирус не убила всю колонию нужно что бы у людей постоянно проверяли состояние крови и мочи, нужно следить за их психологическим состоянием, а рождение детей вообще вопрос квоты, потому что если места на станции нет, то рожать детей нельзя. Идеи либерально капитализма не будут работать на космической станции в прицнипе, больше нельзя бездумно расти ради роста, нельзя постоянно потреблять ресурсы, любой предмет должен служить как можно дольше, нельзя найти новую нефтяную скважину и радоваться нефтедолларам, в таком обществе либеральный капитализм и демократия будут губительны.

Демократия — это тоже удел праздных, потому что на станции всегда будут вопросы ответы, на которые нельзя получить демократическими методами. Кто-то должен сделать некую конкретную работу. И этот кто-то что бы не уйти в депрессию получит больше привилегий на станции и это не обсуждается, потому что, если будет иначе, вся станция может погибнуть.

Такое общество заберёт у любого человека очень много свободы, которой мы имеем сейчас здесь на земле, за счёт того, что тут ещё есть куда расти, что новое откапывать из земли, наши ресурсы условно ещё не до конца перераспределены и кто-то может претендовать на собственность над ними. Но кто собственник ресурсов на космической станции? Кто-то один? Все сразу? Государство? Ресурсы одновременно принадлежат всем и не принадлежат никому.

В таком разрезе возвращаясь к вопросу о 100 тысячах «анархо-либералах», скажу, что они либо изменят свои взгляды и начнут играть по рациональным правилам, либо станция погибнет, а вместе с ней и все её жители.

Выводы: всем этим потоком сознания, который я насильственно ограничивал ввиду очень широкой темы и бесчисленного количества вопросов, которые зацепил в процессе, я хотел лишь подчеркнуть тот факт, что не может быть хороших или плохих систем, правильных или не правильных. Есть те, которые эффективны в данных условиях, а есть те, которые будут эффективны в других условиях и пытаться мерить общества по двух полярной линейке это всё равно что взять бегуна на спринтерской дистанции и человека без ног и спорить о том кто из них готовит более вкусный борщ. Мерилом эффективности общества так же, как в эволюции является выживаемость. Если общество выживает значит оно функционирует, но, если допущена ошибка, противоречия разорвут его на части.

Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать, хватит грызть друг друга из-за разных взглядов, давайте вместе строить общество процветания, пока мы не упёрлись в границы ресурсов на земле и не превратились в одну большую космическую колонию.