Герой пытается что-то кричать ему вслед сквозь слезы:

-нееет! Постойте… остановитесь! Пожалуйста… остановитесь… я поделюсь… только отдайте хоть половину… отдайте ведерко хотя бы…

Захар попытался побежать за неизвестным, но уже через минуту его дыхание сбилось, и он упал на землю в отчаянии. Вокруг была тьма, следов неизвестного нет. Он потерялся. Слезы лились с его лица ручьем, а внутреннее состояние было ужасно, полностью разбитое. Герой был возмущен: как же так? Что за человек такой способен просто так прийти, и забрать то, что ему не принадлежит? Как может тот взять и украсть? А как сделают ему зло, сразу же обижается и зол на всех…
Вдруг, старик чувствует, что ветер начал как-то странно дуть ему в лицо. Обернувшись – его взору предстали слабо мигающие огоньки где-то вдали. Они так и манили своим свечением и медленным, плавным, идеальным движением. Герой встал с грязной земли и медленно пошел в сторону этих огоньков. Их становилось все больше, и становились они все отчетливее и ярче. Вот спустя минуту за место леса - вокруг чистая поляна с чистейшей травой и свежим воздухом. А прямо перед Захаром: огромное дерево размеров заметнее больше остальных. Его корни простирались по всему огромному полю, само оно будто светились, а с его длинных и могучих ветвей свисали какие-то фрукты, что так и манили их съесть. Гость этого чудесного места восхищался им, это было лучшее место, которое он когда-либо видел. Самое чистое и прекрасное, казалось, хотелось тут провести всю оставшуюся жизнь, и есть эти прекрасные фрукты на ветвях. Тут было тихо, лишь еле были слышны незначительные потоки прохладного ветерка. Но эту тишину прорезает будто чей-то голос. Этот голос был будто нереален, и звучал только в голове у Захара, интонацию и тембр голоса нельзя было распознать. Нельзя была сказать с уверенность, что он слышал голос… он его ощущал… будто неожиданная мысль появилась в его голове, и говорила она: «я принимаю тебя… ты достоин… стань моим представителем». Захар медленно подошел к основанию дерева, и приложил правую ладонь к его могучему стеблю. На миг он ощутил полное умиротворение, которое не чувствовал никогда. До сию момента никогда не было ему так спокойно и хорошо, как здесь. Вдруг, по всему телу раздалась невероятная боль, от которой тот закричал и упал на колени. Он почувствовал, что что-то меняется – его тело становится сильнее, а вот тело знобило, и сердце становилось биться все медленнее и медленнее, голова гудела. Также менялось что-то и внутри – все его мысли и воспоминания проходили у него перед глазами, что-то внутри его раздирало, меняло. Но спустя минуту – все прошло, и ему вновь стало хорошо. Герой медленно поднимается с колен, он чувствует себя другим… совершенным. Вдруг, его взор улавливает того самого пьяницу с ведром в руках. Судя по всему, бедняга заплутал. Его взор точно также пал на прекрасное древо и его плоды, от чего тот застыл и выпустил ведро из рук. Колдун медленно идет в его сторону, спокойно говоря:

-сударь, судя по всему вы слегка заплутали в этих краях. Но судьба вывела вас туда, куда нужно. Именно здесь вы сможете стать частью нового, совершенного мира. Где все будут счастливы. Что бы стать частью этого мира, вам всего лишь надо съесть яблоко… да-да сударь, тот самый плод что так и захватил ваше внимание.

Ветвь магического дерева сама подносит к руке колдуна золотое, блестящие яблоко которое он легким движением руки снимает и протягивает пьянице, со словами:

-ешьте, не бойтесь. Клянусь, ничего вкуснее вы в жизни не пробовали и не попробуйте.

Глаза пьяницы горят от счастья, а рот открыт. Он быстро берет яблоко и с жадностью его съедает так, что даже косточек от него не оставляет. Буквально спустя минуту радости – его тело пронизывает невероятная боль, от которой он падает на землю и начинает корчиться. Он кричит от боли и молит о помощи. Его кожа быстро становится бледной, вены становятся видны отчетливее и наливаются черными чернилами, своими движениями от боли он ломает себе несколько костей. Часть зубов выпадает из его рта, все волосы седеют, а часть и вовсе выпадает. Все тело в миг исхудало. Спустя минуту обращение завершено, и лежа на земле зомби заявляет хриплым и слабым голосом:

-я… х-хочу… еще!!!

-тогда мой милый друг, и верный слуга – сказал доброжелательно колдун – тебе придется выполнить для меня пару услуг. И тогда обещаю, я сорву для тебя с древа новый плод. Готов ли ты?

Зомби медленно поднимается, но оступается и вновь падает на землю. Колдун высокомерно:

-не уж то ты не хочешь еще раз вкусить фрукт?

Зомби хрипит, и с новыми силами поднимается с земли. Глядя своими бездушными глазами на колдуна, он с трудом произносит:

-я исполню каждое ваше приказание…

***

Через 5 минут детектив уже видел то самое свечение, ибо шел он очень быстро и продумывал, как победить колдун. В итоге окончательного плана не было, потому было решено по классике импровизировать. Боец засел в кустах, и наблюдал на то самое поле с фантастическим древом. Прямо перед тем самым деревом стояли колдун и Слава. Первый толковал сыну странные речи:

-я создам новый мир сынок, мир, в котором такие как мы сможем жить в радости. Не будет обид и горя, будет лишь радость и веселье. А как только я создам этот мир – на трон сядешь ты, и сможешь повелевать слугами как захочешь. Хочешь захватим какую угодно страну, хочешь дворец тебя отстроят, хочешь сказку расскажут. Но мне надо, что бы ты поверил мне, и примкнул к великому древу. Стал таким же, как твой отец. Ты ребенок, потому лишь дотронься, и твою чистую душу оно примет с легкостью. Мир твой, лишь руку протяни – колдун замечает нерешимость и страх в глазах ребенка – это естественно… я про страх. Хочешь, сделаем это вместе. Ну же, возьми меня за руку

Колдун протягивает ребенку руку, и в этот момент высь разрывается от звука выстрела и четко в эту же руку попадает пуля. Колдун будто не замечает боль, и лишь с любопытством и заинтересованностью оборачивается в сторону выстрела. Из кустов выходит Файт. Колдун говорит с усмешкой:

-да ты прям Капитан Америка

-отошел от ребенка! – крикнул в гневе Файт

-но он мой сын… если сомневаешься, могу доказать, дабы все было по вашим бумажкам и департаментам

После этих слов колдун медленно снимает свой капюшон, и герою предстал образ, действительно похожий на еще юного Славу. Волосы чтеца заклинаний были такие же, как у Славы, но частично вырванные и растрепанные в разные стороны, улыбка была такой же кривой с острыми зубами, как и при первой встрече, а все лицо было бледным. Глаза его были живые, и светились синим, как и у мальчика.

-скажи, похожи, а? – сказал хриплым голосом колдун и посмеялся – а теперь, позволь моему сыну взять царский титул…

-обойдешься – огрызнулся Файт, и мигом нажал на курок.

Вновь вспышка, вновь громкий звук, но колдун не колыхнулся с места. Тот лишь с эмоцией непонимания осмотрел место выстрела. Пуля попала четко в место, где должно находиться сердце. Тот рассмеялся пуще прежнего и заявил:

-ты серьезно думал так меня положить? Благодаря великому древу я бессмертен. Видимо ты действительно не понимаешь многого… это дерево – символ нового мира, оно поможет создать его. Чудесный и прекрасный мир где все счастливы. И не будет злых людей, и убийц подобно тебе

-и как ты это сделаешь? – спросил Файт – раздашь всем эти плоды? Сделаешь их всех безмозглыми зомби, которые потакают каждому твоему приказу?

-а ты видишь другой способ? Оглянись, мир погряз во лжи, тщеславии и тьме. И в этом не виновата природа, о нет, в этом виноваты люди, виновато общество. В нем слишком много заразы, слишком много плохого, что уже просто так не вырезать. Люди вечно будут сеять хаос и убивать себе подобных. Этот мир уже не спасти, и лучше уж пускай они будут безмозглыми и будут управляться кем-то, нежели будут продолжать беспредел.

-ты слишком плохого мнения об этом мире – фыркнул Файт

-да? Ты же был в городах миллионниках… да даже города поменьше… бетонные стены и железные заборы, не более. А знаешь, что на их месте было раньше? Знаешь?!

Вдруг, колдун взмахивает рукой, и детектив теряет равновесие, падая прямо лицом в землю. Колдун в гневе кричит:

-чистая земля!

Его тело само катиться прямо по земле, собирая всю грязь. После он взмывает в воздух, чуть весит, и тут, тьма начинает расплываться вокруг и через секунду детектива бросает прямо в дерево, стоящие далеко от великого древа. Но тело не падает, оно взмывает и на огромной скорости летит в другое дерево. Вновь удар. Вновь стремительный полет, под крик колдуна:

-здоровые и могучие деревья!

И вновь удар… он весь в грязи, полно ушибов, и кажется, несколько костей сломано. Но он все также весит в воздухе, и вдруг взмывает в высь, прямо в гущу мокрых веток и стеблей деревьев, которые царапают его кожу. За ветками уже не так отчетливо слышно:

-была чистая роса после дождя!

И вот он взлетает выше всех деревьев, и левитирует прямо над колдуном, в метрах 10-20 над землей. Он надеется, что ошибается в том, что последует далее. Но к его несчастью колдун кричит:

-был чистый воздух и прекрасный ветер, что так и звал тебя полетать.

Детектив перестает левитировать, и стремительно летит вниз. «выход лишь один» - понял Джон. Он моментально сгруппировал тело как парашютисты, дабы чуть замедлить падение, но это очень мало помогло. Обязательный разворот тела лицом вниз, дабы не пострадал позвоночник. Он абсолютно спокоен, и когда остаются считанные метры тот перегруппировывается, и максимально расслабляет свое тело, как на диване после того самого трудного дня в тот самый день с тем самым диалогом… больное приземление. Несколько костей сломано, но он в сознании, а значит половина победы есть. Колдун смеется, он не бдителен и думает, что победил. Этого то и добивался Файт, который лежал прямо перед ним. Детектив быстро вскакивает, и бьет сильнейший удар снизу-вверх по челюсти колдуну. Удар настолько сильный, что тот, кто получил его – улетает на некоторое расстояние как от выстрела. «нельзя медлить!» - пронеслось в голове у Файта, и тот стремительно достает из кармана тряпку, развернув которую его взору предстает тот самый шприц с мощным снотворным. Его план ненадежный, но должен сработать. Ибо как заявлял колдун – силы и жизнь ему дает то самое древо. Детектив бежит прямо к дереву, и вот уже замахивается шприцом, как вдруг – яркий свет. Настолько, что ничего не видно. Вновь чувство свободного полета, и какого-то удара. Детектив приходит в себя спустя несколько секунд. Он лежит на земле, шприц лежит далеко. Рядом с ним сидит испуганный Слава, который спрашивает:

-с вами все в порядке?

-оставь его! – крикнул строго колдун, который после обращается вновь к детективу – ты действительно думал, что просто так можно уничтожить великое древо? Оставь попытки, оно не подпускает близко чужого человека, особенно с нечистой душой, как твоя. Пойдем, сын

Вдруг, из тьмы в округе начинают выходить толпы зомби. Вид каждого по своему ужасен, в сумме их штук 20. Каждый из них некогда имел свою историю и был живым жителем этой деревни. Все они стонут от боли, и идут вглубь чудного поля, хромая на одну ногу. На лице колдуна впервые проступили черты испуга, и он недовольно крикнул:

-чего забыли тут, придурки? Я вас не звал!

-они пришли за живой плотью – догадался детектив – то есть за мной… и за твоим сыном

Колдун запаниковал, дрожащим голосом он произносит:

-их слишком много… их не отогнать… прочь! Прочь от моего сына! Я… еще не умею контролировать толпой…

Он прижимает сына к себе и боится до дрожи. Детектив же подымается с земли, в его лице страха нет, точно также, как и в голосе, который произносит:

-если мы сделаем всех марионетками, что послушно выполняют наши поручения – не будет плохого, точно также, как и хорошего. Мы не станем лучше тех, кого ненавидим. Мы лишь уничтожим мир и будем жить в кукольном театре. Ты лишишь кого-то счастья, которое он мог только обрести, и не станешь лучше тех, кого презирал. Надо быть хорошим, лучиком света сквозь непроглядную тьму, что бы видя тебя – люди хотели становится такими же. Знаешь же как бывает… грустно… а тут посмотришь в толпу и встретишься с одним единственным сквозь хмурые лица взглядом… и этот взгляд человечный, как взглянешь в глаза ему – сразу станет лучше. И так мы может и спасем мир, если будем сами лучше. А так… надо довольствоваться тем, что есть и искать бриллианты в грязи.

Монстры обступают трех героев со всех сторон, и готовятся напасть на две добычи. Колдун с глазами полными надежды посмотрел на детектива, и решительно произнес:

-я все исправлю… помилуй, защити моего сына, прошу! Умоляю! – после он смотрит на сына – Слава… никогда ничего не бойся, и несмотря ни на что – оставайся хорошим и добрым человеком… я люблю тебя, сынок.

После этих слов колдун со стремительной скоростью прорывается сквозь орду зомби, и подбирает шприц с земли, что ранее уронил Джон.
Детектив в это время принялся исполнять свой долг – защищать гражданских. Он отвел Славу от мертвецов, а после принялся голыми руками сражаться с ордой. Он старался держать дистанцию, ибо не хотел получить укус или даже слабый удар костяной руки от этих тварей. Зомби разваливались всего лишь от одного удара сильного детектива, отчего все это походило на игру в боулинг или очень легкий уровень в видеоигре жанра шутер. Удар. Удар. Уворот. Захват, заслон телом мертвеца от укуса другого, бросок. Вновь уворот. Удар. Таким образом зомби не могли прорваться, и терпели крах в попытке добыть пищу. Файт уставал не больше физически, сколько морально. Ибо нужна была большая скорость, внимательность и быстрая реакция, дабы не получить удар, и что бы не один враг не проскользнул мимо.
Краем глаза защитник видит, как колдун стремительно мчится к стеблю магического древа, держа в руках шприц спасения. Вот спаситель стоит, и не решается, чего-то ждет. И вот, он выдыхает, замахивается, и ударяет шприцом прямо в древо, впрыскивая все снотворное в древо. Вдруг, будто по венам растеклась жидкость по дереву, освещая его новым, темно-зеленым свечением. Огоньки стали угасать. Все яблоки падать с земли, и стремительно гнить. Листья опадают, как в первые дни осени. Все зомби стали ослабевать, и как увидали ужасные, гнилые яблоки на земле – бросились как сумасшедшие к ним, и принялись поедать их, что выглядело мерзко. Но большинство из них не успевают добежать до уже не столь аппетитных плодов – ибо все мертвецы падают навечно, больше нечем питать их гнилое тело.
Детектив расслабляется. Слава быстро подбегает к нему, и хватает его за правую руку мертвой хваткой. Они оба смотрят на колдуна у стебля сгнившего дерева. Тот отступает несколько шагов назад, и без сил падает на колени. Все его тело начинает становится бледнее, кожа становится неестественной, глаза стеклянные, мышцы полностью расслаблены, часть зубов выпадают сами по себе. В конце концов слабым и хриплым голосом уже обычный человек произносит:

-надеюсь… я сделал это не зря… и они изменятся…

После этих слов его бездыханное тело медленно падает на землю, и больше не поднимается, и не поднимется никогда… нет древа, нет вечной жизни для колдуна.
Из глаз мальчика потекли слезы. Он спрашивает:

-папочка больше не проснется?

-нет… больше не проснется… - ответил детектив

Он берет мальчика на руки, и во второй руке держа фонарик стремительно уходит от трупа колдуна и от проклятого дерева. Небо уже не столь темное, ибо из-за горизонта начинает выглядывать солнце. Горячий шар, обогревающий мир и дарящий счастье, освещающий каждый уголок нашего мира заставляя зло прятаться в тени и терять свои силы. Он идет с фонариком и Славой на руках, как шел в начале этой жуткой ночи. Спустя 20 минут ходьбы Слава успокаивается, а в воздухе летают звуки сирен и моторов, а вдали мелькают красно-синие огоньки. Через пару минут Файт уже пересекается с учеными, и с хорошо вооруженными солдатами из организации, которая приказала ему приехать сюда. Солнце окончательно взошло, и осветила весь лес приятными, мягкими лучами. Солдаты отправились в глубь леса с пушками наготове. Джон передает ребенка врачам, и те начинают его обследовать. И как только герой собрался уходить, наивный детский голос позади спрашивает:

-вы будете меня навещать?

На этот вопрос Джон отвечает с улыбкой:

-обязательно

Подходя к своему старому автомобилю, детектив замечает своего знакомого со службы, что стоит, облокотившись на машину. Знакомый с опаской говорит:

-у тебя кровь…

-да… - отвечает хмуро Файт – так бывает, когда участвуешь в действительно серьезных спец.операциях. Жаль тебе не понять.

-это… должно быть обидно. Что за ребенок с тобой?

-обычный житель этой деревни. Слушай… ты же отец двух детей… наказываю тебе проследить, чтобы ребенка отправили его бабушке, она живет где-то в этой деревне, не думаю что колдун стал бы трогать родную мать… а также проследи, чтобы мальчик получил сеанс детского психолога и… чего там еще детям надо… счастья, и беззаботного детства.

-будет сделано. А ты не хочешь с нами на вертолете до дома? С ветерком! Буквально.

-нет, я лучше на своей рухляти… обдумаю многое…

Детектив после этих слов садится в свою машину, и заводит ее, что получается далеко не с первого раза. Его знакомый провожает машину долгим и задумчивым взглядом. Детектив стремится побыстрее выехать из этой деревушки, чтобы всю дорогу со спокойствием обдумывать все услышанные им слова. Он чувствует как что-то в нем изменилось. Он вспоминает Лизу, и ее слова о том, как он ладит с детьми… может он и не сможет быть отцом из-за своей опасной и важной профессии, но уж точно теперь он знает, что ладит с детьми. Ему предстоит долгий путь искупления и изменения, и этот путь так же ярок и далек, как восход, в сторону которого мчит герой.

КОНЕЦ

Идя к остановке, Захар держит карамельную сладость как нечто, от чего зависит судьба мира всего, или судьба чистой человеческой души. Будто он несет какой фрукт, что станет лекарством, которое спасет человека. В автобусе он спешно расплачивается оставшимися деньгами, и усаживается на свое место. Автобус пуст. Дорога шла целый час, и шла преимущественно через лес, то и дело каждые несколько минут останавливаясь на остановках, что стоят посреди леса. Очень странно, ибо нигде поблизости нет деревень и домов, от чего смысл остановок терялся. Но вот автобус останавливается, и Захар выходит, казалось бы, в такую же глушь, где нет деревень. Выходит в пустоту. Выходит во тьму. Автобус уезжает, и Захар начинает идти сквозь леса в сторону своего дома. Его деревню деревней то назвать было нельзя. Скорее просто хаотично расположенные дома в густом лесу, с хорошо протоптанными дорожками, и испуганными животными, что прячутся от людей по углам в тенях. На улице окончательно стемнело и было абсолютно ничего не видно. Захар очень сильно уставал несся мешок картошки одной рукой, ибо устал на работе. Во второй руке у него был золотой петушок-гребешок.
Вдруг, вдали во тьме он увидел чей-то силуэт… темный силуэт шагал ему навстречу прямиком из тьмы, и казался крепкого телосложения. Нечаянно Захар прямо рядом с силуэтом оступается на неровной тропе, и его нога приземляется четко в большую, грязную и глубокую лужу. Брызги от лужи летят в самые разные стороны, включая в сторону силуэта, от чего тот моментально громко выругивается самыми ужасными бранными словами, которые улетают в глушь. Захар мигом принимается извиняться:

-извините сударь, прошу прощения! Я нечаянно! Ей богу нечаянно!

-весь костюм в грязи! ты ходить не умеешь, дурень старый?! – крикнул мужчина в гневе, после чего толкнул его что есть сил

Захар с грохотом падает на землю, и, о несчастье: из рук его выпадает мешок с картошкой, и летит прямо в речку ниже. Сетка рвется об ветки, и почти вся картошка высыпается прямо в движущийся ручей, после чего ее уносит в неизвестность. Но самое страшное было не это: петушок-гребешок тоже выпал из рук его, и упал подле него. Злой мужчина, тут же увидав нечто блестящее на земле, в неконтролируемом гневе начинает топтать ногами карамель. Захар кричал в ужасе:

-нееет! Нет! Оставьте! Помилуйте! Помилуйте, сударь, прошу!

Но было поздно, от красивого петушка-гребешка остались лишь грязные осколки карамели, как от разбитого стекла. Злой мужчина поправляет свой костюм, и, продолжая ругаться про себя, уходит далее во тьму. Захар пытается собрать осколки, но безуспешно. Из его глаз начинают идти слезы, тугая высь разрывается от криков. Что-то внутри его раздирает. Он ненавидит все, весь мир, того мужчину, но больше всего – себя самого. За то, что не смог донести сыну конфету.

Через час горя Захар все-таки добирается до своего маленького и ветхого дома, окруженным могучими стволами деревьях, каких не увидать в городах. Перед походом туда он спустился в овраг и собрал несколько грязных картофелин, которые не выпали из мешка и не отправились в таинственное плавание. Заходит в дом он очень тихо и медленно. В нем царит тишина и теплота. Но всю атмосферу уюта не дает ощутить голос матери героя:

-поглядите-ка! Вернулся все-таки. Ну что, бездельник, хоть что-то купил?!

-папа! – вскрикнул маленький мальчик и подбежав обнял отца

-я… вот… - сказал со стыдом в голосе Захар – нитки купил, и соль… да пару картофелин еще принес на ужин…

-пару картофелин? Ты что, с дуба рухнул? Хочешь, чтобы мой внук с голоду помер?

Захару было безумно стыдно. Далее весь вечер он сидел, пытался играть с сыном, но не получалось окунуться в мир фантазий, даже ради родного сына. А все упреки от матери пролетали мимо него, и тот не мог уловить ни одно ее слово. Он думал лишь о том, как наш мир несправедлив, как ужасен и что его вовсе не исправить. Что мы настолько испортили мир и испортились сами, что этот мир уже не спасти. Тут ему приходит озарение, столь простое, возможно глупое, но мужественное решение. Он стремительно встает полный решимости, берет старую удочку, зажигает старую газовую лампу, а после одевает свое рваное, черное пальто, на всякий одевая капюшон, будто скрываясь от всего внешнего мира под ним. Снастей оставалось мало, но лучше, чем ничего. Он хотел всех спасти от голода, чтобы все были довольны, сыты, но в основном ему хотелось, чтобы мама его похвалила и оценила его поступок. Перед самым уходом его слух улавливает голос матери:

-куда ты собрался, неуч, в эту ночь глубокую?

-я наловлю нам рыбы… добуду еду… скоро вернусь – сказал мрачно Захар, после чего стремительно вышел из дома и отправился к озеру, где еду ловил еще его отец, его дед, и с каждым из них он ходил на рыбалку и сонный старался наслаждаться этим занятием. На улице было все также темно, холодно, и дул ветер, что развеивал его старый плащ.

***

Спустя пару минут в поле зрения появляется тот самый дом, а вместе с ним появляется и крик, заставляющий сердце замереть… это был детский, разрывающий тугую высь, пугливый крик, молящий о помощи. Файт оббегает дом, врывается внутрь через основную дверь, и его взору предстает жуткая картина: Слава стоит и отбивается в слезах от того, кого человеком уже навряд ли можно было назвать… тот держал его за руку мертвой хваткой своей мертвой рукой. Кожа его была бледная, с хорошо видимыми черными венами, в некоторых местах были оторванные куски тела, а глаза его были абсолютно белыми, хрустальными, как у незрячего, или же… как у мертвого. Одет тот был в грязную и порванную одежду, осанка его была ужасной, эту жуть дополнили подкосившиеся ноги, а сам мертвец издавал жуткие звуки, похожие на стоны от боли.
Детектив без промедлений достает из-за пояса выданный ему пистолет. Происходит первый громкий выстрел в руку, держащую мальчика, после в левую ногу. Подобие зомби падает на пол с жуткими стонами боли и криками, будто заяц застрял в какой ловушке, и в ужасе кричит, дабы отпугнуть подходящего охотника, или призвать кого на помощь, а может даже вызвать сожаление. К этим стонам прибавились такие же, как у животных конвульсии от боли. Мертвец размахивал рука и ногами с невероятной скоростью, будто его поглощает пламя, а это лишь попытки его погасить. Не смотря даже на эти перевороты и размахивания – профессионал, не особо прицеливаясь, и без сожаления делает выстрел четко в голову, который успокаивает врага. Из головы его начинает течь черная кровь, и течет она заметно медленнее, нежели у обычного человека, или же животного.
Слава стоит с широко открытыми глазами, и не может отвести свой взгляд с трупа, который и так давний труп. Вдруг, мертвец оживает. Он начинает громко вопить, и пытается подняться. Правая рука подкашивается при попытке на нее опереться. Мертвец уже приметил свою жертву – Слава, и за место попыток подняться он принимает попытку до него доползти. Его длинные когти впиваются в доски на полу, и как кошка по ковру тот ползет к своей жертве, смотря ей прямо в душу своим мертвым взглядом. И вот, между ними почти нет расстояния, сейчас тварь схватит ребенка за ногу, и утащит на неизвестную участь… но тут дом разрывается от еще двух громких хлопков. Из головы зомби течет еще больше крови, тот вновь падает на пол окончательно, и уже явно не собирается вставать. Слава заплакал от только что увиденного ужаса, и закрыл лицо руками, дабы не видеть эту тварь, дабы попытаться закрыться от мыслей о только что случившемся, дабы попытаться стереть себе память об этом моменте.
Джон промолчал, и убрав пистолет просто уселся в кресло около камина. Он просто смотрит на завораживающий огонь, что способен уничтожать поля, леса и дома… но человек укротил и его и теперь может использовать его, в добавок любуясь его опасной красотой. Позади медленно, утирая слезы подходит Слава, будто боясь Джона, но при этом видя в нем защиту, видя в нем авторитет. У детей так бывает, что что-то внутри привязывает их к человеку, пусть он и не самый хороший, или же может быть слишком строгим. Самое главное, что рядом с ним они в безопасности, и они их не обидят уж точно, как и силы извне. Детектив почувствовал учащенное дыхание ребенка за спиной и спросил:

-нож на что?

Ребенок молчал

-я дал тебе нож… надо бить по жизненно важным органам… либо мог руку ему оттяпать.

-я… я испугался – сказал тихо Слава

-да? А так бы оно утащило бы тебя в лес и съел. Так бы не испугался?

Мальчик виновато сел на кресло подле, и склонил голову вниз в стыде. Детектив был зол не на мальчика, а на себя, за то, что упустил колдуна дабы спасти маленького человека. Зол был за предательство самого себя, своих идеалов. У него в голове всплывают воспоминания, которые руководили им в тот самый момент:

***

Это было лет так десять назад, еще молодой и не столь крепкий детектив только вернулся с работы, где он тогда еще значился рядовым. Дома его ждала жена, с которой они обвенчались всего лишь несколько месяцев назад, а до того несколько лет встречались и были поглощены бесконечной силой любви, что так опьяняет, что дает невероятные силы, что способна свернуть горы, и покорить космос. В тот день он был очень сильно измотан от работы.
Подъем в 6 утра, в 7 уже в участке, сначала пришлось разбирать огромную стопку документов, без кофе, ибо кофе машина была сломана. После 5 часовой патруль с напарником лейтенантом Обыднековым. Встретилась 1 авария, пару пьяных драк, что пришлось разнимать, после погоня за подростками, что под действием возраста решили забраться на охраняемую территорию, и все изрисовать своими граффити. После построения с вручением какой-то ненужной грамоты работнику, коего забудут все через пару лет, и которого не будут искать его по всем борделям, что станут ему вторым домом. А потом снова стопка документов. А после из-за ужасной работы государственного общественного транспорта – добираться до дома около часа пешком. Дома тогдашний рядовой был выжат как рваная тряпка. Кресло казалось таким мягким, тело было расслабленно настолько, будто он миллион лет стоял и впервые сел. Мозгу не хотелось делать ничего, даже снимать форму. Хотелось прям так лечь и спать несколько дней подряд… хотя завтра подъем вновь в 6, как и послезавтра. Хотелось взять больничный или отпускной, и неделю просто лежать смотреть телевизор, тогда это казалось таким прекрасным делом, такой прекрасной идеей… но дома жена не умолкала, ибо сегодня у нее был выходной, и как же много энергии и слов у нее накопилось для мужа за весь день тишины и безделья, о котором так мечтал Джон. Он пытался отвечать что-то, но выходило невнятно и слабо, да и ответы он свои не запоминал, как собственно и вопросы. Такой обмен слов был до того момента, пока его жена вновь не затронула тему, от которой страдает уже несколько месяцев:

-Джон… неужели ты до сих пор не хочешь завести детей?

-Лиза, ну какие дети… мы слишком молоды… слишком…

-молодость – не повод отказываться от идеи завести детей

-вырастить ребенка – это испытание, в котором не имеешь право облажаться, если хочешь остаться на всю жизнь хорошим человек. Много времени, денег… и нервов… а нервы старят, делают слабее… я к такому не готов

-а потом может быть поздно…

-Лиза, ну давай подождем и найдем эту золотую середину…

-ты не хочешь искать ее… - сказала грозно Лиза, и пошла в сторону кухни, продолжая – ты… просто… ненавидишь детей, ты не умеешь с ними ладить, не хочешь с ними говорить потому что они глупее, слабее тебя, и не бросают тебе вызов, и от них нет никакой выгоды. Ты просто гадок в этом плане!

-может я просто хочу пойти в карьеру, стать опытнее, а? как я сказал – вырастить ребенка дело серьезное, а воспитание без отца, который поймал пулю – будет таким себе

-бредишь! – вскрикнула в ужасе Лиза

-брешу… конечно… кто ж меня подстрелить то сумеет? – с некой насмешкой над всем миром сказал Джон

Лиза уходит в гневе в спальню напоследок говоря:

-ты не способен любить кого-то истинно… воспринимать кого-то не как соперника, ибо хочешь быть лучше всех… да. Ты считаешь себя таковым, точно! Гордыня – твое второе имя! И ты просто проверяешь свою теорию.

Джон сидел в полу сне, и пытался обдумать слова Лизы, но ничего не выходило, и сонный мозг говорил, что правота на его стороне. Это была их первая ссора, и к сожалению, последняя…

***

От этих горьких воспоминаний его отвлекает Слава, который осторожно дергает его за рукав, стараясь не шуметь. Как только тот замечает, что на него обратили внимание – дрожащая рука указывает на давеча запертую кладовку. Детектив медленно поднимается, и сквозь тихие трескания из костра, и дуновения сквозняком действительно становится слышны какие-то посторонние звуки, доносящиеся оттуда. Будто кто-то переворачивает различные хлам к верх ногами, в поисках чего-то. Медленно подойдя, Файт отодвигает тумбу с такой же легкостью, и держась за пистолет за поясом, осторожно открывает дверь в кладовку.
Толстенький старичок все также сидел и был привязанным. Маленькое окошко сверху было разбито, и из него активно дул ветер. Старик лежал и в агонии мучился от какой-то неизвестной боли, что разрывала его изнутри. Будто нечто, росло и пыталось вырваться из него подобно «чужому». Прямо перед ним лежало почти съеденное яблоко, но оно было вовсе необычным… детектив с хорошей памятью, мигом узнал то самое яблоко, что недавно предлагал ему колдун. Старик сказал тихим и хриплым голосом:

-он… пришел по мою душу…

-что произошло? Кто пришел? – спрашивал детектив, хотя прекрасно понимал ответ как минимум на второй вопрос уж точно

-зачем вы оставили меня здесь… как мясо в пещере волков? Я очнулся, и чувствовал безумный холод, непреодолимый страх и… что грядет нечто страшное. И вот, окно лопается как в каком-нибудь вестерне, внутрь влетает темная дымка. Стало чертовски холодно… я лежу, и не могу вырваться из вашего плена… и тут, эта дымка приобретает человеческий облик… он становится все яснее… яснее… яснее… пока я не понимаю что передо мной стоит он… смерть… и тот предложил мне вкусить тот самый плод, о котором говорила вся деревня… все и каждый говорили ежедневно, что нельзя даже прикасаться к этому плоду, что оставит он вечные муки вашей душе… но плод казался таким привлекательным, таким вкусным, а искуситель все убеждал, что все будет в норме… и я съел… съел это гребанное яблоко! И лишь под конец трапезы, когда колдун испарился, я осознал, какую ошибку совершил. Детектив… мне осталось жить не более нескольких минут… я до последнего живя в этой дряхлой деревушки надеялся на покой и счастливую смерть… я не хочу становится его зомбированной куклой, и от того попрошу следующие – раз Вы обрекли меня на верную смерть, то доделайте свое дело быстрее, чем яд подействует… прошу Вас…

Детективу стало чуть неловко, хотя это далеко не первое его убийство, и тем более далеко не первая смерть на его глазах. Ему стало жутко от того, что из-за него старик оказался в безвыходной ситуации, был обречен на погибель, и это уже никак, и никогда не исправить, даже в столь чуждом мире, где он живет. Слава дернул его за рукав со словами:

-вы же не будете стрелять в дяденьку...?

Джону стало еще более неловко. С двух сторон на его давят, и нечто внутри также наносит свои удары. Надо было действовать, потому он сказал Славе:

-послушай, оставь нас с дядей, я постараюсь его вылечить. А ты иди, посиди на кровати, и подожди меня. Хорошо?

Слава медленно кивнул и ушел из кладовки, предварительно закрыв дверь, до последнего глядев на бедного старика. После щелчка двери, старик спокойным голос произносит:

-детектив, может станет легче, потому говорю: ваша аура не станет чище, если не станете стрелять, ибо уже обрекли меня на смерть, так как то, что последует далее – жизнью не назвать. Возможно, когда-нибудь ваша аура и честь станет чище, возможно вы станете другим, я чувствую, что вы можете вступить на тропу искупления полную страданий. Но пока вы тот, кем являйтесь – сделайте это. Прошу вас.

Детектив достает из кармана колбу с ядом, найденную ранее у старика и садится на корточки рядом с ним со словами:

-держите, пока не произошло то, чего так боитесь – выпейте

Старик мигом с жадностью выпивает небольшую колбу яда, будто это единственный бокал воды в жаркой пустыни, а он счастливчик, которому одному из миллионов удалось его испить. Старик улыбнулся и сказал:

-невкусное…

-разве то, что несет смерть должно быть вкусным?

-не знаю… я чувствую детектив, что вы способны исправиться… но готовы ли к этому?

Детектив промолчал, не зная, что ответить, ибо действительно не знал, кем он хочет быть: машиной для убийств, способной спасти мир от любой угрозы, или обычным человеком, как и все, чье сердце из-за дня в день страдает? Приносить или чувствовать боль… лишь два выбора в этом мире. Старик сделал свой последний вздох, и навеки вечные закрыл глаза.
Лишь в конце стали заметны доказательства того, что старик действительно становился другим: его вены стали виднее и почернели, а кожа стала заметно бледнее, и это далеко не из-за яда… он становился таким же зомби, что детектив видел уже два раза.
Файт точно знает, что в этом лесу творится нечто. И это нечто опасное, и могущественное, способное принести действительную угрозу всему миру. Его высокомерие и самооценка говорят, что он сам с легкостью справится с угрозой. Но вот опыт и ум внутри говорили, что стоит перестраховаться, и вызвать подмогу. Посему уже через минуту его большие пальцы держат в руках телефон. Мобильник был кнопочным, прямиком из нулевых, со старым зеленым экраном, где все буквы и цифры состоят из толстых черных пикселей. Дешевые пластмассовые кнопки нажимаются с трудом. Теперь такие телефоны являются объектами для современных шуток и приколов. Зато телефон этот был надёжным: прочным, переносил многие тяжелые условия, долго держал заряд, и его нельзя было отследить как современные смартфоны. Потому Файт не спешит его менять. На маленьком экранчике набирается номер, а после из телефона исходят медленные и медитативные гудки. Связь в лесу была очень плохая, но все же была. Спустя полминуты из телефона раздается тоненький женский голос:

-алло?

-алло – ответил стремительно детектив – это детектив Джон Файт.

-подождите, перевожу на безопасную линию – ответила серьезно операторша

В телефоне вновь идут какие-то долгие гудки. И спустя секунд 10 вновь слышен голос женщины операторши:

-слушаю вас

-я на миссии в деревне «деревьево». Наши догадки подтвердились, тут действительно происходят аномалии. На всякий случай вызываю подмогу к деревне

-с каким типом аномалий мы столкнулись?

-колдуны, а также какое-то древнее дерево с неизвестными параметрами. Тут еще есть как минимум 1 ребенок, потому требую вызвать скорую

Вдруг, в кладовке становится невероятно холодно, а ветер усиливается. Внутри какое-то странное предчувствие, заставляющие вслушаться в звуки исходящие из дома, отчего голос операторши почти неслышен:

-это все?

-да… - медленно отвечает Файт и бросает трубку

Он медленно выходит из кладовки. Прямо перед ним, в конце коридора стоит тот самый высокий силуэт в плаще, а за руку его держит Слава, который вовсе не отбивается и не пытается сбежать. Дверь на улице перед ними отворяется сама. У героя кольнуло в сердце, он быстро достает пистолет из-за пояса и только собирается выкрикнуть все самые плохие слова в мире, чтобы выразить свой гнев за того старика, за жителей деревни. Но тут Слава произносит слова, которые тот абсолютно не ожидает услышать. Слова обращены колдуну:

-а я знал… знал, что ты вернешься… папочка

«папочка? Не уж то злой колдун, тот самый отец мальчика?!» - думал в ужасе Джон. Вдруг, колдун поворачивается в его сторону и спрашивает у сына:

-ты знаешь его?

Слава обернулся и вытаращил свои глаза на Джона, что целился в его отца, и сказал:

-да… он меня спас от того злого дяди, о котором я рассказывал… а другой дядя говорил, что тот убил его…

-убил?! – с притворством и наигранностью спросил колдун

-да…

-ну… тогда я думаю он должен подумать над своим поведением. Убивать плохо.

Вдруг, колдун щелкает пальцами. Щелчок громко и звонко разносится по всему дому и вмиг дом начинает идти ходуном и разваливаться. Все окна взрываются, разбрасывая повсюду свои осколки, свет мигает, все дверцы полок и немногочисленные большие двери начинают громко хлопать, по стенам идут большие трещины, будто на улице землетрясение. И финал этого землетрясения: весь потолок вместе с крышей обваливается прямо на детектива, прижимая его к земле и оставляя в ловушке. Его слух отчетливо улавливает медленно уходящие шаги, исчезающие в неизвестности. Он был прижат досками, балками, черепицей и незнамо чем еще с чердака, и все это весило очень много, от чего тот не мог пошевелиться и с трудом дышал. Хотя… он даже не пытался пошевелиться… что-то внутри стало терзать его, и говорить как он слаб, что не смог спасти даже маленького мальчика, которого скорее всего напугал, дав ему увидеть умирающего старика. Все-таки его бывшая жена была права, он не способен ладить с детьми, и также она была права в том, что после повторил колдун – он бесчеловечен, лишь машина для отнимания жизней, не более. Но если он таковой и есть – то просто лежать нельзя, надо закончить миссию. Детектив начинает злиться на колдуна, ненавидеть его больше всего на свете, и используя этот гнев – тот пытается поднять груду дерева над ним, но безуспешно. Его тело продолжает лежать под всей этой грудой. Дышать все труднее и труднее. Сил как физических, так и моральных вовсе нет. Тут, он вспоминает испуганные глаза Славы, представляет, что если тот останется один во тьме, а вокруг него будет зло. Представил, как будет страшно ребенку, что должен жить беззаботное детство. Это приводит Джона в подобие испуга, и желание спасать. Он двумя руками хватает огромную балку, что лежала на его груди и держала на себе весь хлам, будто собирается сделать жим лежа в тренажерном зале. Он прикладывает все свои силы, и вспоминает, что при провале миссии – ребенок останется наедине со страхом. Он прикладывает все свои усилия, каждый мускул его тела работает на максимум. Пот льется рекой. Сердце стучит как после марафона, или признания в любви. Весь хлам начинает медленно подниматься, слышен треск досок, падения какого-то хлама, и тяжелое дыхание борца за жизнь. Через 10 секунд безумно сильно начинает ломить руки, мышцы забиваются, дыхание сбивается, голова кружится, и в ней идут потоком мысли по типу: «зачем мне это? Может просто остаться здесь лежать? Может отдохнуть и дождаться помощи?» и прочие искушающие мысли, говорящие сдаться. Но детектив этого не делает, и вот он поднял весь этот хлам на максимальную высоту, силы уходят, но остается самое сложное. Правая рука напрягается еще сильнее, а левая понемногу отпускает балку, и цепляется за пол. Одной рукой держать всю эту груду в разы труднее, и создается ощущение что она вот-вот рухнет, потому детектив без промедлений выпрыгивает из под досок. Весь хлам и доски обваливаются с грохотом назад на пол, и, если бы там кто был – скорее всего убили бы его. Детектив медленно поднимается, и чуть было не падает, но ухватывается за какую-то лампу. Все тело ломит, голова кружится, сил почти нет. Детектив прекрасно знал, куда отправился колдун со своим сыном, и он полон решимости. Подмога прибудет не скоро, надо действовать самому. Доставая и перезаряжая пистолет из его уст вылетает крик души:

-тебе конец, сволочь!

Продолжение следует, вновь...

Народная медицина представляет один из наиболее интересных отделов «народоведения», поскольку ее практическое значение остается важным и для современного человека.

Размышляя о причинах жизни и смерти, здоровья и болезни, сна и сновидений, все первобытные народы выработали для объяснения их одну основную теорию, названную известным английским ученым Э. Тейлором «анимизмом», то есть верованием в духов или души явлений. По этой теории, человек состоит из видимой оболочки - тела - и невидимого, бесплотного существа, обитающего в нем и управляющего всеми его действиями, - души или духа. Душами у разных народов признавались различные органы и ткани тела - сердце, кровь, легкие, мозг. Во время сна душа временно покидает тело и странствует по свету, посещает различ ные неведомые страны, друзей, родных, даже умерших, вступает с ними в сношения. Когда душа возвращается в тело - человек просыпается.

Если часть тела, служащая обителью души, разрушается, то душа покидает тело навсегда - с вытекающей кровью, с последним вздохом, - и человек умирает. Души умерших продолжают свое существование в загробном мире и нуждаются во всем том же, что и живые люди, - в пище, одежде, украшениях, различных орудиях и оружии. Они не прерывают сношений с живыми: являются им во сне и видениях, присутствуют невидимо на различных торжествах, для них устраиваемых. Отсюда - всемирно распространенные обычаи: помещать в могилу с покойником так называемые «загробные дары», учреждать поминки и тризны. Если живые не заботятся о своих мертвых, забывают о их нуждах и потребностях, то души умерших мстят, насылая различные несчастья и болезни. Для избавления от таких бед вполне естественными способами умилостивления оскорбленных душ представляются молитвы, обеты и жертвы.

Воззрение на душу, как причину всех проявлений человеческой жизни, было затем распространено и на всю природу. Первобытный человек населил духами и душами не только животных и растения, но и неодушевленные предметы. Духи слышались ему в грохоте бури и вое ветра, наводили дождь и вызывали засуху, закрывали солнце и луну во время затмений.

Все явления природы рассматривались первобытным человеком исключительно с личной, эгоистической, точки зрения как выгодные, полезные для него, или как невыгодные, вредные. Поэтому и духи, управляющие этими явлениями, делятся на две категории - добрых и злых.

Злые духи болезней и Божественное провидение:

Естественно, что различные страдания, болезни, внезапная смерть, причины которых были непонятны человеку, приписывались злым духам, «демонам болезней». Проникая в тело, они пили кровь, грызли и рвали внутренности, повергали больных в мучениях и судорогах на землю, сводили с ума или сразу убивали их.

Религиозность русского крестьянина и его глубокая вера в Бога, с одной стороны, и сильная вера в лешего и черта - с другой, создали особое отношение народа к причинам болезней, в котором демоническому началу отводится гораздо больше места.

Без сомнения, это обстоятельство тесно связано с представлением народа о Боге как о существе кротком, милующем и прощающем, а не мстительном и карающем, способном посылать страдания людям лишь в исключительных случаях.

Воле Провидения приписывается, большей частью, появление эпидемических болезней как Божие наказание и. как кара за общий грех и неправду людей. Иногда, впрочем, Бог посылает эти болезни и «любя». Уйти от них никто не может, и от такого «мора» не избавит никакой доктор. Лишь в редких случаях, как Божие попущение, случаются отдельные заболевания, например, травматические повреждения, происходящие случайно - от неосторожности.

По представлениям русского народа, болезни живут между небом и землей, в доме из железа и стали, с медными дверями, двенадцатью замками, наложенными на них от Бога печатями и с ключами у дьявола. Когда Господь прогневается на человека, то посылает ангела выпустить одну из болезней. Ангел прилетает к дому болезней и снимает печати, а дьявол отпирает дверь и выпускает одну из болезней. По указанию ангела она является, поражает человека, которому назначено заболеть ею, и идет с ответом к Богу. После ответа ангел снова отводит ее в дом болезней, запирает двери и накладывает на них печати.

Гораздо обширнее и разнообразнее участие в происхождении болезней нечистой силы, которая выступает на сцену, как только Бог отступается от грешников. В некоторых местах России верили, что болезни находятся в непосредственном распоряжении дьявола и проживают у него в аду. Иногда русский человек признавал дьявола даже неким отцом всех болезней, обязанных ему безусловным повиновением, и потому-то такие болезни, происходящие от чертей, являются самыми трудными и неизлечимыми. Иногда нечистая сила в состоянии навести всякую болезнь, иногда только повальные болезни, иногда же роль ее ограничивается почти исключительно сферой психических и нервных заболеваний.

С такими представлениями совершенно согласовалось и лечение. Для излечения болезни нужно было так или иначе удалить, вывести из больного мучающего его духа. Эта цель и достигалась то молитвами и жертвами, которыми старались умилостивить духа, умолить, чтобы он покинул больного, то различными заговорами и заклинаниями, которыми надеялись устрашить духа, заставить его выйти из больного. Тем же целям служили различные амулеты (наузы, обереги, ладанки), которые люди носили при себе. Амулеты состоят из предметов, которых не любят или боятся духи, и, таким образом, служат предохранительными средствами от вселения их в человека.

Но умолить, а тем более устрашить духа может не всякий, нужно уметь это сделать, а для этого нужно быть знакомым со свойствами духов, иметь «связь» с ними, знать различные обряды, молитвы, заговоры, заклинания; отсюда понятно, почему первыми врачами являлись жрецы и знахари.

Народные целительные ритуалы, многие из которых сохранились с языческих времен, несмотря на многовековые преследования со стороны Церкви, были весьма разнообразны. Магическая техника воздействия на человека, его телесное и душевное здоровье поставила себе на службу все мыслимые предметы окружающего мира, их «естественные» и «магические» свойства. Большая часть таких обрядов восходит к древним природным культам и строится по законам подобия и контакта.

Целительные процедуры, даже довольно «рациональные» на первый взгляд, сопровождались множеством дополнительных ритуальных действий. Весьма актуальным во время лечения считался, например, обет молчания: больному запрещалось говорить кому-либо о ходе лечения или предписывалось молча свершать определенные действия, направленные на исцеление. Молчание могло быть и своего рода «профилактикой»: нельзя, например, болтать по дороге на кладбище - можно потом заболеть.

«Вера же в целительную силу земли, воды, огня связана с хтоническим культом, - пишет Е. Ю. Арнаутова. - Так, костры в Иванову ночь, приходящуюся на канун летнего солнцестояния, имеют отношение к культу очищающего священного огня. Для народной обрядности характерно, что некоторые действия, свершаемые во вполне определенный момент (мифологизация времени!), приобретают магические свойства: одним из таких дней и является день летнего солнцестояния. По закону подобия, то здоровье, которое обеспечивается стоянием в дыму священного костра или прыжками над огнем, равно как и купанием в воде в этот день (очищающие свойства воды!), должно сохраняться весь год. Интересно отметить, что в данном случае совпадение с христианским праздником (днем поминовения Иоанна Крестителя 24 июня) сообщает еще большую весомость совершаемым одновременно народным обрядам, по происхождению не имеющим ничего общего с христианством».

Особой целительной силой обладают кровь, пот и другие выделения человеческого тела, кровь и внутренности животных. Кровь - основная носительница жизненной силы. Вытекающая из раны кровь уносит с собой и жизнь, а падая на землю, делает тело нечистым. С кровью можно было перенять чужую жизненную силу, поэтому она наиболее активно использовалась в целительной магии и вообще в колдовстве.

В то время как запас эмпирических врачебных средств увеличивается в народе, по мере опыта, и распространяется в массах, мистические способы лечения ревниво оберегаются в известных семействах, передаваясь под величайшим секретом, и нередко только перед смертью, от учителя его любимому ученику, от отца - любимому сыну.

С течением времени истинное значение различных обрядов и символов, сопровождающих это лечение, забывается, остается лишь ряд обессмысленных, непонятных, но поражающих воображение своей таинственностью приемов, вроде нашептываний, сплевываний, спрыскиваний, дуновений и т. п.

Знахари часто не ограничивались таким чисто психическим лечением и соединяли его с назначением больным различных, нередко сильнодействующих и даже ядовитых средств.

Разнообразные символические действия, травы, амулеты и заклинания, а также внутренности жертвенных животных, мыши, жабьи лапки, змеи и дождевые черви, волосы, ногти, осколки зеркал - все это в контексте магических ритуалов приобретало целительное значение. Исследователи указывали на то, что всякое снадобье, которым пользовались для исцеления или нанесения вреда, даже самое простое на вид, являлось тщательно разработанным символом. Далеко не всегда мы можем разгадать значения этих символов, далеко не всегда догадывались или вообще задумывались о них и сами исполнители обрядов или изготовители снадобий. Для знахарей ритуал был исполнен глубочайшего внутреннего смысла, подчиненного одной цели - целительству.

Однако смысл этот ритуал получает только в контексте определенной культуры, ибо разумность народных обрядов, действенность которых мотивируется тем, что «так делали всегда», определяется отнюдь не отраженным в них рациональным опытом, даже если таковой и имеется. Эти обряды «разумны, как разумна модель мира, обеспечивающая благополучие ее носителей», и эта разумность держится на иных, не приземленно-прагматических основаниях.[23]

Не подлежит сомнению, что в сокровищнице народных средств и способов врачевания находится немало очень действенных и полезных рецептов, но мало или вовсе не известных научной медицине. Как бы ни открещивались от народной медицины ярые поборники так называемого строго научного направления в терапии, последняя всегда пользовалась, пользуется и еще долго будет пользоваться материалами из этой сокровищницы.

Чтобы не ходить далеко за доказательствами, достаточно будет припомнить, что один из лучших русских терапевтов, профессор С. П. Боткин, не стеснялся ввести в научную практику настойку из ландышей и порошок из сухих тараканов, взятые из народной медицины. Вошедшая в научную терапию настойка подсолнечника, в качестве противолихорадочного средства, издавна употреблялась крестьянами в Саратовской губернии, а отвар черники, который охотно назначают врачи против поносов, особенно у детей, с незапамятных времен применялся как домашнее средство в Нижегородской и Казанской губерниях.

Мало того, даже такой модный нынче массаж тоже заимствован из народной медицины.

«Повседневная жизнь колдунов и знахарей в России XVIII-XIX веков», Наталия Валентиновна Будур, 2008г.

Направляясь вглубь страны, маг выступал в провинциальных городах, но не гнушался давать представления в глухом захолустье наподобие нашего поселка, который был крайней северной точкой в маршруте Черного Кукольника: дальше простирались только тундра и скованный льдом океан.

И вот настало тридцать первое декабря. Перед входом в поселковый клуб, где должно было состояться шоу Черного Кукольника, я встретился со своим лучшим другом, Максом. В отличие от меня, Макс рос, что называется, в неблагополучной семье: отец и мать выпивали и часто поколачивали сына — да так сильно, что тот почти каждый день приходил в школу в синяках и ссадинах.

Впрочем, несмотря ни на что, Макс был славным парнем, который никогда не терял бодрости духа. Большую часть времени он был предоставлен сам себе, и эта свобода, дарованная тринадцатилетнему мальчишке, конечно же, манила и привлекала. Мне нравилось дружить с Максом — как нравится всем мальчишкам в моем возрасте проводить время с теми, кто отличался смелостью, дерзостью и капелькой безрассудства. Макс обладал всеми этими качествами, чего не сказать о моем куда более спокойном и рассудительном характере.

Но вернемся к тому, что происходило в клубе затерянного на севере поселка вечером тридцать первого декабря.

Мы с Максом заняли свои места в битком набитом зале, волнительно ожидая начала представления. Из разговоров публики стало ясно, что Черный Кукольник, скорее всего, жертвовал весь свой гонорар детским приютам и домам престарелых. Люди вокруг меня шептались, обсуждая его благородные поступки. Один мужчина, сидевший рядом, рассказывал, что слышал от своего знакомого, работающего в одном из таких учреждений, что маг действительно передавал значительные суммы денег на нужды детей и стариков.

Я прислушивался к этим разговорам с удивлением и восхищением. Оказалось, что Черный Кукольник вел весьма скромный образ жизни. Он не тратил деньги на роскошь, хотя раньше, как говорили, славился страстью к дорогим вещам и шикарным вечеринкам. Одна женщина, сидевшая неподалеку, вспоминала: ее подруга, уехавшая из поселка, видела Кукольника на светском мероприятии в столице, где он был окружен богатыми и знаменитыми людьми. Но теперь, казалось, он полностью изменился.

Эти разговоры добавляли еще больше загадочности и уважения Черному Кукольнику. Я смотрел на сцену, где вскоре должно было начаться представление, и думал о том, каким человеком он окажется. В зале царила атмосфера ожидания и легкого волнения. Люди продолжали обсуждать мага, его прошлое и настоящее, делясь догадками и слухами.

Когда занавес наконец поднялся, и на сцене появился сам Черный Кукольник, я уже смотрел на него не просто как на артиста, а как на человека с большой душой и добрым сердцем. Его скромный вид и непритязательный выбор одежды теперь казались мне не недостатком, а признаком истинного благородства.

Ничем особым он, по правде говоря, не выделялся: невысокий мужчина лет пятидесяти, а может чуть старше, невзрачный и щуплый на вид, одетый в затертый фрак и мятый цилиндр на голове. Вид чародея скорее был нелепым, чем загадочным или вызывавшим хоть какое-то изумление.

Но небольшое разочарование от образа Черного Кукольника быстро сменилось всеобщим восхищением, как только он начал свое представление. Выглядело оно просто и незамысловато: чародей достал из сундука, стоявшего здесь же на сцене, ростовую деревянную куклу и, усадив ее на свои колени, принялся вызывать из зала зрителей, желавших испытать на себе волшебные способности Назара — так звали деревянного болванчика.

Он представлял собой ростовую фигуру, выполненную с удивительной тщательностью и вниманием к деталям. Назар выглядел как маленький мальчик, примерно десяти лет. Его лицо было вырезано из дерева с такой мастерской точностью, что казалось почти живым. Глаза куклы, большие и выразительные, с нарисованными зрачками, словно следили за каждым движением зрителей в зале.

Назар был одет в старомодный костюм, состоящий из коротких штанишек, клетчатой рубашки и маленького жилета. На ногах у болванчика были яркие ботиночки, которые выглядели так, будто их специально сшили для куклы. Каштановые волосы Назара напоминали настоящие и были уложены в аккуратную прическу.

Особое внимание привлекали руки и ноги болванчика: они были подвижны и соединены шарнирами, что позволяло Черному Кукольнику манипулировать ими с удивительной ловкостью. Назар мог кивать головой, махать руками и даже делать шаги, что придавало движениям болванчика реалистичность, словно оживляя его на сцене.

На лице Назара всегда присутствовала легкая улыбка, которая делала его облик дружелюбным и немного загадочным. Когда Черный Кукольник начинал чревовещать, казалось, что болванчик действительно оживал, и его губы двигались в такт словам, произносимым чародеем.

Назар был не просто деревянным болванчиком, а настоящим персонажем, который добавлял магии в представление Черного Кукольника, завораживая зрителей и создавая атмосферу волшебства и таинственности.

Во время своего шоу Черный Кукольник удивлял всех, угадывая прошлое и предсказывая будущее зрителей с помощью Назара. Чародей пригласил на сцену первого участника из зала. Это была девочка лет десяти, с косичками и в ярком платье. Назар посмотрел на нее своими деревянными глазами и начал говорить. Деревянный болванчик рассказал о ее прошлом: как она однажды потеряла любимую игрушку, но потом нашла ее благодаря помощи домашнего питомца — собаки по кличке Джеки. Девочка стояла с открытым ртом, удивленная тем, как Назар мог знать такие подробности. Затем Черный Кукольник, вещая через Назара, начал предсказывать будущее девочки. Он сказал, что в следующем году она встретит новых друзей и получит подарок, о котором давно мечтала. Девочка улыбалась, и ее глаза светились от радости и восторга.

Следующим на сцену вышел парнишка, мой ровесник. Назар снова заговорил, рассказывая о том, как мальчик однажды спас котенка на дереве. Паренек кивнул, подтверждая правдивость слов куклы. Затем Назар предсказал, что мальчик станет отличным спортсменом и выиграет множество соревнований.

Каждое предсказание и каждое угаданное событие из прошлого вызывали в зале волну удивления и восхищения. Мы все сидели, затаив дыхание, наблюдая за этим волшебным действом. Черный Кукольник и его болванчик Назар казались настоящими магами, способными проникнуть в самые сокровенные уголки наших жизней.

Наконец, на сцену вызвали Макса. Я видел, как его глаза загорелись от волнения и нетерпения. Мой друг всегда был смелым и дерзким, но этот момент явно заставил его понервничать: Макс очень хотел услышать предсказание от Черного Кукольника.

Когда Макс поднялся на сцену, зал замер в ожидании. Черный Кукольник, держа Назара на коленях, внимательно посмотрел на моего друга. Назар, казалось, ожил, его деревянные глаза устремились на Макса, и он начал говорить.

— Здравствуй, Макс! — произнес Назар тонким голосом, который звучал так, будто исходил из глубин его деревянного тела. — Ты помнишь тот день, когда вместе с другом нашел старую заброшенную хижину в лесу?

У меня перехватило дыхание. Это было наше с Максом секретное место, о котором никто не знал. Мы нашли хижину прошлым летом и часто туда возвращались, чтобы скрыться от повседневных забот и проблем.

Назар продолжал:

— Вы тогда решили, что это будет ваше тайное убежище, и поклялись никому о нем не рассказывать.

Макс стоял на сцене, ошеломленный тем, что услышал. Он кивнул, подтверждая слова Назара. Я видел, как глаза друга наполнились удивлением и восхищением. Назар знал то, о чем были в курсе только мы двое.

Затем Черный Кукольник начал через Назара предсказывать будущее Макса.

— Совсем скоро, — сказал Назар, — ты встретишь человека, который станет твоим наставником и исполнит все твои желания. Ты преодолеешь трудности, навсегда забыв о горестях и печалях.

Макс слушал, затаив дыхание. Я видел, как его лицо озарилось надеждой и решимостью. Было ясно, что предсказание деревянного болванчика значило многое для моего друга, ведь он так сильно натерпелся от своих родителей-алкоголиков...

Когда Макс вернулся на свое место рядом со мной, он выглядел взбудораженным и словно переполненным энергией. После представления, когда мы вышли из концертного зала, Макс потянул меня за рукав и, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает, прошептал:

— Ты не поверишь, что я нашел у себя в кармане!

Он достал маленький сложенный листок бумаги и развернул его.

«Приходи в мой фургон на окраине поселка ровно в полночь. Я исполню твое новогоднее желание. Ч.К.» — значилось в записке, которая показалась мне странной и подозрительной.

— Макс, это как-то необычно, — сказал я, пытаясь говорить как можно спокойнее. — Мы ведь не знаем, кто он на самом деле и что у него на уме.

Но Макс, с детства обделенный вниманием и заботой взрослых, не хотел меня слушать. Его глаза горели от предвкушения.

— Ты не понимаешь, — ответил он с энтузиазмом. — Это мой шанс! Может быть, Черный Кукольник действительно сможет исполнить мое желание. Назар ведь сказал, что меня ждет встреча с наставником!

Я знал, что Макс всегда мечтал о чем-то большем. Его жизнь была полна трудностей и разочарований, и возможность познакомиться поближе с магом казалась ему настоящим чудом. Но я не мог избавиться от чувства тревоги.

— Макс, подумай еще раз, — продолжал я, стараясь убедить его. — Это слишком странно. Почему он выбрал именно тебя? И почему в полночь, на окраине поселка?

Но Макс был непреклонен.

— Я должен пойти, — сказал он твердо. — Нельзя упустить свой единственный шанс вырваться из этой дыры. Подумай только: я стану учеником настоящего чародея! Я смогу сам творить чудеса!

Я вздохнул, понимая, что не смогу отговорить друга.

— Хорошо, — сказал я наконец. — Но я пойду с тобой.

Макс кивнул, и мы договорились встретиться за пятнадцать минут до полуночи, чтобы вместе отправиться к фургону Черного Кукольника. Внутри меня бушевали сомнения и тревога, но я знал, что не могу оставить друга, хотя мне еще предстояло уговорить родителей отпустить меня на улицу перед самым Новым годом.

Приближалась полночь. В нашем доме царила праздничная суета: мама готовила угощения на кухне, а папа заканчивал украшать елку. В воздухе витал аромат мандаринов и свежей выпечки, и казалось, что весь мир готовился к этому волшебному моменту. Но мои мысли были далеко отсюда.

Как и следовало ожидать, родители не отпустили меня, несмотря на все мои уговоры. Они считали, что Новый год — это семейный праздник, и я должен провести его дома. Я понимал их, но не мог избавиться от беспокойства за Макса. Он собирался пойти к фургону Черного Кукольника один, и это не давало мне покоя.

Мы сели за праздничный стол, и родители принялись вспоминать события уходящего года. Я старался улыбаться и поддерживать разговор, но мои мысли постоянно возвращались к Максу. Что с ним сейчас? Нашел ли он фургон? Исполнилось ли его желание?

Когда часы начали отбивать полночь, я почувствовал, как внутри меня все сжалось. Я представил себе, как Макс стоит у фургона на окраине поселка, один в эту холодную ночь. Я надеялся, что с ним все будет в порядке, но тревога не отпускала меня.

После боя курантов мы с родителями обменялись подарками и пожеланиями. Они выглядели счастливыми и довольными, а я старался не показывать своего беспокойства. Но каждый раз, когда я смотрел на часы, я думал о том, что Макс, возможно, сейчас переживает что-то невероятное или, наоборот, опасное.

Как только прошло двадцать минут после наступления Нового года, я не выдержал. Я подошел к родителям и, стараясь говорить как можно спокойнее, попросил разрешения выйти на улицу. Видя мою настойчивость, они не стали возражать. Я накинул куртку, натянул шапку и поспешил к двери.

Выскочил на улицу, и холодный ветер пробрал меня до костей. Но это не остановило меня. Я знал, что должен найти Макса и убедиться, что с ним все в порядке. Я побежал по заснеженным улицам, стараясь не обращать внимания на мороз и скользкую дорогу.

Поселок был почти пуст, лишь изредка встречались прохожие навеселе, которые выбрались на свежий воздух, чтобы продолжить празднование с петардами и фейерверками. Я ускорил шаг, направляясь к окраине, где, как я знал, стоял фургон Черного Кукольника. В голове крутились мысли о том, что могло произойти с Максом. Я надеялся, что он в безопасности, но тревога не отпускала меня.

Когда я наконец добрался до окраины поселка, я увидел фургон. Он стоял в тени голых деревьев, освещенный лишь тусклым светом уличного фонаря. Я остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание, и затем медленно подошел ближе. Фургон выглядел старым и немного потрепанным, но в нем было что-то загадочное и притягательное.

Холодные снежинки падали на мои щеки, таяли и превращались в капли, которые тут же замерзали на морозе. Я дрожал — то ли от холода, то ли от одолевающих меня эмоций. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шорохом снега под моими ногами. Мне казалось, будто я попал в мрачную сказку.

Когда я подошел к фургону, я заметил, что дверь была приоткрыта. Свет изнутри пробивался наружу, создавая теплый контраст с холодной ночной темнотой. Я глубоко вздохнул и, собравшись с духом, потянул на себя дверь. Она скрипнула, и я шагнул в фургон, ожидая увидеть Макса.

Внутри оказалось неожиданно тепло и душно. Черный Кукольник, теперь уже без цилиндра, сидел за небольшим столом, его лицо выглядело мрачным и скорбным. Рядом с ним на полу расположился болванчик Назар, но что-то было не так.

Назар, клацая деревянными челюстями, пожирал кусок за куском мертвое окровавленное тело Макса, лежавшее здесь же на полу — я узнал его по одежде и бледному безжизненному лицу.

Мое сердце замерло, и меня охватил холодный ужас. Я стоял оцепенело в дверях, не в силах поверить в то, что видел. Назар тем временем методично доедал тело Макса. В тот момент, к моему стыду, в голове у меня крутилась только одна мысль: «Как деревянная кукла может проглатывать мясо и кости?»

Ветер задувал внутрь фургона, поднимая снежинки и заставляя их кружиться в воздухе. Я не мог отвести глаз от жуткой сцены — пока, наконец, Назар не сожрал Макса до последнего куска плоти. Черный Кукольник, казалось, не замечал моего присутствия. Он продолжал смотреть на испачканного кровью болванчика с выражением глубокой скорби и печали.

— Что... что вы сделали? — с трудом выдавил я: голос дрожал от ужаса и потрясения.

Черный Кукольник медленно поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах я увидел нечто, что заставило меня содрогнуться — смесь сожаления и неизбежной покорности перед судьбой.

— Назар насытился, — сказал чародей тихо дрожавшим голосом. — До следующего раза ему хватит... вот только следующего раза не будет.

Я не мог поверить своим ушам. Взгляд метался между Черным Кукольником и Назаром, который теперь сидел неподвижно, словно обычная игрушка. В ногах у него валялась пропитанная кровью одежда Макса. Черный Кукольник вздохнул и продолжил свой рассказ.

— Я выловил Назара в море на юге страны. — Голос чародея был полон печали. — Почти три года назад. Тогда я не знал, что нашел. Я привел его в порядок и назвал Назаром — в честь своего утонувшего сына. Так сильно он был на него похож. Назар выглядел как безжизненная деревянная кукла, пока однажды... не заговорил со мной. Я решил, что сошел с ума, но Назар действительно оказался ожившей куклой. А потом выяснилось, что он мог отгадывать прошлое и предсказывать будущее. Я думал, что нашел чудо, но не знал, какую цену придется за это заплатить.

Я слушал его, не в силах отвести взгляд от Назара.

— То есть, он разговаривает не с помощью чревовещания?

Черный Кукольник покачал головой, а затем продолжил:

— Сначала все было прекрасно. Назар восхищал людей, предсказывая их судьбы и раскрывая тайны прошлого. Я начал давать представления по всей стране и зарабатывал огромные деньги. Но вскоре я понял, что у Назара есть темная сторона. Он нуждался в чем-то особенном, чтобы поддерживать силы. Оказалось, что взамен за свой волшебный дар Назар требовал свежего мяса — плоть детей.

У меня перехватило дыхание: ужас ледяной рукой сдавил горло. Черный Кукольник продолжал, и его голос звучал все более мрачно:

— Я пытался остановить его, но Назар угрожал, что убьет меня, если я не буду выполнять его требования. У меня не оставалось другого выбора, как двигаться дальше по стране, давая представления и скармливая Назару детей. Каждый раз, когда я видел, как он пожирает очередную жертву, мое сердце разрывалось от боли и вины. Но я был в ловушке, и не знал, как из нее выбраться.

Черный Кукольник замолчал на мгновение, и его глаза наполнились слезами. Я стоял, не в силах поверить в то, что слышал. Мысли метались, пытаясь осознать все, что произошло. Черный Кукольник выглядел сломленным и опустошенным.

— Скоро всему этому придет конец, — сказал он, глядя на то, как Назар довольно клацает деревянными зубами: они были испачканы кровью Макса.

Чуть позже, глубокой ночью, освещенной вспышками фейерверков над поселком, вместе с Черным Кукольником мы отправились в холодную темную тундру. Он нес на руках Назара. С неба валил снег, крупные хлопья падали на землю, укрывая ее белым полотном, которое поглощало звуки вокруг. Темнота окружала нас со всех сторон. Холод проникал в каждую клеточку моего тела.

Мы шли молча, и только хруст снега под нашими ногами нарушал тишину: взрывы фейерверков остались далеко позади, как будто в другой жизни. Черный Кукольник выглядел сосредоточенным и решительным, его лицо было мрачным и полным скорби. Я не знал, что сказать, и просто следовал за ним, чувствуя, как страх и тревога сжимают мое сердце.

Наконец мы остановились. Черный Кукольник глубоко вздохнул и медленно опустил Назара на снег. Он стоял над ним, словно прощаясь с чем-то важным и дорогим. Происходящее казалось кошмарным сном.

— Оставь нас здесь, — сказал Кукольник тихим и усталым голосом. — Я должен закончить все сам.

Я кивнул, не в силах произнести ни слова. Мои ноги будто приросли к земле, и я не мог двинуться с места. Но затем, собрав все свои силы, я развернулся и пошел прочь. По щекам текли слезы.

Снег продолжал падать, и темнота окружала меня со всех сторон. Я шел, не оглядываясь назад, полностью отдавая себе отчет, что никогда не смогу забыть эту ночь и то, что видел в фургоне Черного Кукольника.

Когда я наконец добрался до границы поселка, я остановился и оглянулся. Вдалеке я увидел лишь белое покрывало снега и темные силуэты деревьев. Черный Кукольник и Назар остались где-то там позади, и в тот момент я понял, что больше никогда не увижу их.

На следующий день я узнал новость. В тундре был обнаружен замерзший труп Черного Кукольника. Его тело лежало на снегу, словно он просто уснул и больше не проснулся. Но куклы рядом с ним не было. Назар исчез, и никто не знал, где он теперь. Это известие потрясло меня до глубины души. Я не мог понять, куда делся Назар.

Я никому не рассказал о том, что случилось с Максом. Да и кто бы мне поверил? Лишь спустя несколько дней родители Макса, протрезвев после новогоднего запоя, написали заявление об исчезновении сына. Макса так и не нашли...

Время шло, и я пытался забыть о той страшной ночи. Она казалась мне наваждением, кошмарным сном. Травмой, которую следовало стереть. Вычеркнуть из памяти.

Похоже, это удалось слишком хорошо: родители потом рассказывали, что мне потребовалась помощь детского психолога. И все же спустя время воспоминания вернулись, захлестнули меня с головой — и с тех пор уже не отпускали. Позднее, повзрослев, я начал искать ответы. Я выяснил, что во всех городах, где Черный Кукольник давал представления, пропадали дети. Эти исчезновения оставались нераскрытыми, и никто не знал, что стало с несчастными детьми.

Сейчас, спустя многие годы, воспоминания той ночи по-прежнему не дают мне покоя. Я часто просыпаюсь в холодном поту, видя во сне деревянные челюсти Назара, пожирающие плоть Макса. Этот кошмар преследует меня, и я не могу избавиться от чувства вины и ужаса.

Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу жуткую сцену: Назар, клацающий своими челюстями, и Черный Кукольник, наблюдающий за происходящим с выражением глубокой скорби на лице. Я слышу их голоса, чувствую холод тундры и вижу падающий снег. Воспоминания стали частью меня, и я не могу от них избавиться.

Я не знаю, где сейчас находится Назар, и что с ним стало. Возможно, он все еще где-то там, посреди тундры, в ожидании своей следующей жертвы — или же человека, который станет его новым хозяином. Эта мысль не дает мне покоя, и я живу с постоянным страхом, что однажды Назар вернется, и я снова услышу клацание его деревянных челюстей в темноте.

На этот раз он придет за мной.

* * *

Спасибо, что прочитали) Приглашаю в группу ВК с моими рассказами: https://vk.com/anordibooks — подписывайтесь)