Однажды русские попиздились с хранчюзами. Не-не, это не при Наполеоне было, а аж на 80 лет раньше. До этого мы и не знали, где Хранция такая есть. Сядем мерзавчик под селёдочку скушать, а там дед Ерофеич такой и говорит - а есть на свете эвдакая Хранция, там всякие круассаны, бонжур и мамзели в прозрачном. Тут ему ясное дело, нальют, шоб заткнулся. А сражались мы с хранчюзами аж в 1733 году, в Польше, когда они высадили у Данцига десант, чтобы помочь своему кандидату в короли Лещинскому.

Данциг в то время осаждал фриц на российской службе, фельдмаршал Миних. Он хотел этого кандидата в короли поймать, и напихать ему круассанов по самое извините. Россия поддерживала другого кандидата - саксонца Фридриха Августа, противостоявшего хранчюзам рулькой с сосисками. И поэтому Россия ввела в Польшу контингент для защиты немецкоязычного населения и конкретно сосисок. Ну, короче, высаживают энти хранчюзы десант. Все такие ой-ой-ой. Рюшечки, бантики, шляпы небось с перьями. Несут камамбер и фуагра. И предок повара Оливье небось ползёт в засаде. Услышав о десанте (всего 2 446 отборных хранчюзов), Миних сказал - "Отлично! Россия нуждается в руках для извлечения руд". То есть, поедете, хранчюзы, для нас железо в Сибирь копать. А хранчюзы, ясное дело, смеются себе и Милен Фармер включают. Ну-ну.

16 мая 1733 года хранчюзы под командованием поэта графа Плело наняли за евро проводника, и пошли через болота на русские позиции с камамбером наперевес. Георгий тут ни хера не понимает, зачем поэта в армию брать. Ну как бы у нас войсками Пушкин командовал. Цитирует "я помню чудное мгновенье", а его пиздят как мама не скучай. Плело, причём, сочинил стихи о кровавом сражении с брадатыми казаками, великой победе Хранции и его гибели в этом славном бою. Короче, хранчюзы в болотах заблудились, промочили патроны и порох. Вышли и напоролись прямо на русских. Их окружили со всех сторон на острове Лаплата. Граф Плело пытался читать стихи русской кавалерии под музыку Милен Фармер, но казаки со словами "Да ёб твою мать!" стали нещадно колбасить графа штыками и саблями. Тот не смог подобрать римфы к загадочной фразе а ля рюсс, и помер, зажав в руке свой жалкий камамбер. Накаркал, что называется. Хранчюзов всего погибло 232 человека, русских - 8 человек.

Поляки не помогли хранчюзам на острове. Они сидели в Данциге и подбадривали их криками. "А идите к нам, храбрые поляки" - кричали хранчюзы. "Не, нам и тут хорошо, - отвечали храбрые поляки. - Да пребудет с вами дева Мария!". Хранчюзы дожевали фуагра и сдались. Вскоре пришёл пиздец и самому Данцигу. 11 июня 1733 года остатки хранчюзского корпуса (2 000 человек) капитулировали. Лещинский переоделся крестьянином, и смылся в лес. Хранчюзов русские обещали отпустить, но благополучно наебали - отвезли в Россию и сказали, что они тут будут лес валить, пока Хранция не освободит захваченный ей фрегат "Митау". И ничо, они у нас жили в Копорье (между Нарвой и Питером), избы себе построили, грибы и ягоды собирали. Кто-то и домой возвращаться не захотел, сроднившись с медведями и водкой. Но 300 человек померли. Климат у нас даже летом плохой - фуагра на лету замерзает. Кстати, пленные считали, что находятся в Сибири. Нежный народ эти хранчюзы, прости Господи, в Сочи летом на море отправь, и там пневмония настигнет. Ближе к зиме хранчюзов помыли в бане (это произвело страшное впечатление - некоторые умоляли убить их сразу), а потом перевезли в Питер, где с пленными встречались императрица Анна и царевна Елизавета. Вернули хранчюзских туристов домой только в 1736 году.

А мораль тут такова: не суйтесь в наши дела хоть в Польше, хоть в России с вашим фуагра. У самих камамберы найдутся.

* На фото из Русьстаграмма - граф Плело мучительно пытается придумать рифму на фразу "Да ёб твою мать!"

© Zотов

https://vk.com/wall736437447_173119

Представителей северной группы нагайбаков можно встретить в сёлах Попово, Ключевка-2, Болотово и Краснокаменка Челябинской области, называют они себя по-разному: бакалы, кряшены, нагайбаки, а некоторые — даже чермыши.

Кто они такие и почему до сих пор спорят, к какому народу принадлежат? Мы постараемся ответить на эти вопросы.

Откуда пошло имя «бакалы»

Северная группа нагайбаков имеет несколько самоназваний, из которых самым распространенным является «бакалы». Это слово пошло от Бакалинской станицы в Мензелинском уезде, где проживали их предки.

Священник Сальников писал:

«Они не стародавние местные жители, а переселенцы из Мензелинского уезда Бакалинской волости, отчего их и называют бакалинцами или бакалами. Слово же “нагайбак” вообще не употребительно».

«Ни татары, ни башкиры — просто бакалы»

В 1908 году путешественник и этнограф М. А. Круковский, побывав в Ключевке-2 Троицкого уезда, записал интересный разговор. Сопровождавший его башкир Абдул описал местных жителей станицы так:

«Обыкновенные хлебопашцы, а народ-то особенный: ни татары они, ни башкиры, ни киргизы, а просто бакалы».

Круковский вспоминал с удивлением:

«На земном шаре, тем более в России, нет такого народа “бакалы”. “Я бакалятник”, — отвечал спрашиваемый, и больше ничего не мог сообщить. Я немало помучился, прежде чем узнал настоящее, этнографическое название этого народа».

Позже священник в этих местах пояснил ему:

«По-учёному название наше — нагайбаки. А вот откуда мы происходим — этого сказать не могу. Должно быть, что-нибудь монгольское, поскольку язык смахивает на башкирский».

Самоназвания и язык

Среди самих жителей существовало несколько обозначений своей общности.

Название «бакалинцы» использовали в речи русские, жившие по соседству. Прозвище настолько укрепилось, что нагайбаки стали себя определять как «бакалы» и говорить «по-бакалински». Сегодня это самоназвание в обиходе среди чебаркульских нагайбаков. «Бакалы — это неофициальное название, а нагайбаки — официальное», — рассуждает нагайбачка из Ключевки-2. Другая жительница полагает, что «бакалы — это разновидность малой народности». В самосознании народа одновременно уживаются понятия «бакал» и «нагайбак» благодаря народной легенде о происхождении нагайбаков: «Иван Грозный загонял всех в озеро Бакал и крестил нагайкой, поэтому мы бакалы и нагайбаки», — рассказывают чебаркульские жители.

Елизавета Юзеева из Ключевки-2 говорила:

«Мы себя крешенами называем, нагайбаки — официальное название, а бакалы — между собой».

Эта множественность имён — отражение сложной истории народа, пережившего переселения, смену сословий и эпох.

Почему в паспортах они — не нагайбаки

До конца XX века, по воспоминаниям местных жителей, бакалы не выбирали, какой национальной принадлежности они будут записаны в паспорте, их могли записать как русскими, так и татарами, хотя есть и редкие случаи записи нагайбаками.

Надежда Яковлева вспоминала:

«В 1974 году брат получал паспорт, сказал, что он нагайбак. Ему ответили: “Нет такой нации” — и записали татарином. А меня записали русской».

Таких историй — десятки. Из-за этого многие бакалы стали считать себя русскими или татарами, хотя по культуре и происхождению они ближе к нагайбакам.

Кто такие чермыши?

В Ключевке-2 сохранилась небольшая группа людей, называющих себя чермышами.

Мужчина — чермыш, женщина — чермышка. Они считают себя отдельной малочисленной общностью, частью «бакалинского народа».

Потомственная чермышка Валентина Леонидовна рассказала, что их предки жили «у Казани», исповедовали ислам, держали уразу и не ели свинину. Потом переселились на Урал, приняли казачий статус и христианство, но часть старых обычаев сохранили.

«Моя бабушка держала и православный пост, и уразу-байрам. А вообще-то мы татары, говорю на бакалинском, и черт его знает, кто я», — говорит Валентина Леонидовна.

Не исключено, что «чермыши» — это потомки жителей Черемшанской крепости. По сообщению И. И. Лепёхина, там проживали новокрещеные «Мордва, Чуваши, Казылбыши и вышедшие из киргизского плена Асиатцы, а также татары, жившие “по своему закону”». Как и в Нагайбакской крепости, часть жителей относилась к казачьему сословию, а остальные — к ясачному. Известно, что в 1830–1840-е годы большая часть населения Черемшанской крепости (около 1 800 человек) из числа бывших пахотных солдат была переселена на реку Урал.

Сколько их было и сколько осталось

Исторические данные показывают постепенное изменение численности северной группы нагайбаков:

- В 1881 году — 1 741 человек.

- В 1912 году в Ключевском-2 проживали 230 семейств, из них 95 — нагайбакские (375 человек обоего пола).

- В 1910 году в Верхнеувельском было 479 нагайбаков (86 дворов).

- В Краснокаменке — 90 нагайбакских и 30 русских семейств.

- По переписи 1926 года — 3 227 человек.

- В 1933 году — 6,1 % населения Бишкильского района.

К 1939 году в переписях нагайбаки не выделялись, и северная группа «растворилась» среди татар и русских.

По данным переписи 2010 года, нагайбаками записались 142–147 человек.

Новое возрождение

Сегодня чебаркульские нагайбаки постепенно возвращают своё имя и гордость.

В 2010 году в селе Попово появился фольклорный коллектив «Чишме», а в 2012 году открылся Музей нагайбакской культуры.

Обе инициативы связаны с активностью Надежды Уряшевой, лидера чебаркульских нагайбаков. Благодаря её усилиям северная группа вновь заявила о себе.

«Раньше я была бакалушкой, сейчас это неправильно, я — нагайбачка», — говорит старожилка Попово.

Многие считают слово «бакалы» устаревшим и даже обидным, так как в нагайбакском языке «бака» означает «лягушка».

«Это русские нас так дразнили, а мы — нагайбаки», — объясняют местные жители.

Но в других сёлах — Ключевке-2, Болотово, Краснокаменке — отношение спокойное:

«Слово “нагайбак” у нас не в обиходе, есть “бакалы”, а нагайбаки — это в Нагайбакском районе», — говорят жители.

«Кто мы? Русские? Нагайбаки? Крешены? Бакалинцы?..»

Этот вопрос и сегодня волнует северных нагайбаков.

«Язык у нас бакалинский, нагайбаками считаемся, себя называем крешены, а в паспортах написано, что мы русские», — говорит жительница Попово.

Так сложилось, что их идентичность не укладывается в привычные рамки.

Но именно в этом — сила и уникальность народа, который сумел сохранить язык, традиции и память о своём происхождении.

Почему важно помнить об этом

История северной группы нагайбаков — не просто этнографический сюжет.

Это история памяти, устойчивости и самоопределения, которая показывает: даже малые народы способны сохранить себя, несмотря на века перемен.

И сегодня, когда жители Чебаркульского района называют себя нагайбаками, кряшенами или бакалами, — это не спор о словах.

Это напоминание о том, что культура живёт, пока живо желание помнить, кто ты есть.

Советуем ознакомится с ранее выложенным постом о том, как нагайбакские казаки вошли в Париж во время заграничных походов 1813–1814 гг.:

Как нагайбакские казаки вошли в Париж: история, которая сохранилась в названиях сел

Материалы для поста были взяты из источника: Белоруссова С. Ю. Нагайбаки: динамика этничности. - Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2019. - 424 с.

🔔 Подписывайтесь на наш проект "Медиа о нагайбаках | КМН РФ", чтобы узнать больше о прошлом, настоящем и будущем нагайбаков.

История нагайбакского народа — удивительный пример того, как в глубинке Южного Урала пересеклись судьбы русских крестьян и переселенцев «инородцев», которые со временем образовали особое сообщество со своей культурой, языком и образом жизни.

Мы расскажем о судьбе северной группы нагайбаков, которых в XVIII–XIX веках расселяли на территории нынешних Чебаркульского и Уйского районов Челябинской области — в станицах и сёлах, знакомых по названиям: Верхнеувельская (Варламово), Ключевский-2 (Лягушино), Попово, Болотово и Краснокаменка.

Первые поселения на Уйско-Тобольской линии

Освоение этих мест началось ещё в 1730-х годах, когда создавалась Уйско-Тобольская оборонительная линия — укрепления, которые защищали российские земли от набегов киргизов и каракалпаков.

Уже в 1750-х появились первые постоянные поселения — Верхнеувельская и Кундравинская слободы. Современники писали, что «всюду застроились целые селения, хутора и заимки, давшие начало нынешним большим сёлам».

Заселялись эти территории в основном русскими крестьянами. Согласно указу Исетской провинциальной канцелярии, в Верхнеувельскую слободу записали до 100 семей государственных крестьян, переселённых из соседних округов. Кундравинская же слобода заселялась крестьянами, «переведёнными из разных слобод Исетской провинции».

К 1763 году в Верхнеувельской слободе числилось 388 мужчин, среди них — жители Попово (42 человека) и Ключевского (40 человек).

Названия многих сёл сохранили память о первых поселенцах: Попово — по имени крестьянина Попова, Ключевский-2 — от множества родников («ключей»), а Болотово получило имя от первых жителей из села Болотово Самарской губернии.

Краснокаменка, основанная в 1840-х годах, отличалась «красными горами», что и отразилось в названии.

Как крестьяне стали казаками

В 1840 году было принято особое положение, по которому земли трёх уездов — Челябинского, Троицкого и Оренбургского — передавались в состав Оренбургского казачьего войска.

Руководство представляло новый статус как «почётное звание», однако крестьяне восприняли его без особого восторга.

Спустя три года правительство выпустило новые указы: крестьяне должны были обязательно записываться в казаки, и обратного пути — в податное сословие — уже не предусматривалось.

Это вызвало недовольство и даже бунт: в Кундравинской станице несколько казаков отказались надевать форму и сбривать бороды. За «неповиновение» их наказали жестоко — «прогнали сквозь строй», и в живых остался лишь один.

Те, кто подчинился, формально стали казаками, но, как писал священник Болотовского прихода Иоанн Сальников, «по распоряжению начальства прикрыты в казаки» — то есть их крестьянский образ жизни несильно изменился с момента перехода в новое сословие.

Появление нагайбаков на Увельской земле

Когда часть русских крестьян отказалась принимать казачий статус и переселилась в другие уезды, на освободившиеся земли направили новых казаков — в числе которых были переселенцы из Нагайбакской и Бакалинской станиц.

В Кундравинскую слободу прибыло 350 нагайбаков, а в Верхнеувельскую — 140.

Руководство ожидало, что нагайбаки должны быстро «обрусеть», но всё произошло наоборот. Они селились обособленно, сохраняли язык и обычаи.

Священник из Болотово писал:

Придя в Болотово, они поселились отдельно от русских, чуждых им и до сего времени по языку, нравам и обычаям, не имея с ними никаких сношений, кроме деловых, поселковом правлении, на базарах и то редко… Улицы их (бакалинцев. — С. Б.) не проездные, т. е. через них нет ни одной дороги никуда. Можно прожить в бакалинской улице не один год и не увидеть ни одного русского, ни услышать ни одного слова русского.

Нагайбаки женились только между собой — «браки заключаются только с бакалинцами».

Со временем они стали численно преобладать во многих сёлах: Попово, Ключевский-2, Болотово и Краснокаменка стали преимущественно нагайбакскими. Русское большинство сохранилось лишь в Варламово (Верхнеувельском), где часть нагайбаков постепенно ассимилировалась.

«Чужие среди своих»

Сразу после переселения казаки-инородцы были приняты настороженно русскими жителями. Пришлые нагайбаки создали им «этническую конкуренцию»: старожилы вспоминают о соперничестве между школьниками Попово и Варламово. После окончания начальной школы в Попово нагайбаки продолжали обучение в Варламово, которое населяли преимущественно русские. Они относились к нагайбакам как к «чужим», не стесняясь в насмешках:

«Когда мы в школе учились, нас в буфет не пускали — говорили: “Эй, бакалята, уходите отсюда!”»

Восприятие нагайбаков как «чужих» заметил отец Василий Тимофеев, который объезжал нагайбакские села в 1889 г.:

К литургии собралось из бакалинцев много народа — мужчин и женщин; только они стеснялись пройти вперед. По прочтении часов, я просил стоящих впереди русских, чтобы они пропустили их поближе к алтарю. Я заметил, что местные прихожане из русских пренебрежительно относятся к бакалинцам.

Нагайбаки-школьники слабо знали русский язык и стремились сблизиться с русскими: «Мы на русских молились, учились у них». Многие нагайбаки записывались в документах «русскими», стараясь не выделяться.

Религия и вера

Интересно, что северная группа нагайбаков почти не испытывала влияния мусульманства, если сравнивать с центральной группой нагайбаков.

Священники отмечали, что «случаев отхода от православия не было», а наоборот — некоторые татары, жившие рядом, принимали христианство.

Однако уровень религиозности был разным. Одни священники жаловались, что нагайбаки редко посещают церковь:

«Есть такие, кто был там два раза в жизни — в день крещения и венчания».

Другие, напротив, писали, что нагайбаки «предпочитают молиться в храме» и соблюдают Великий пост.

Путешественник М. А. Круковский, побывавший в начале XX века в нагайбакских сёлах, описывал их как народ с «смешанными убеждениями»:

«Они не христиане и не мусульмане, в религиозных убеждениях у них какая-то смесь».

В прошлом они были «воинственным народом» и сейчас входят в состав «уральского казачьего войска». Круковский одновременно отметил богатые украшения на нагайбакских женщинах и «страшную нищету» и «пьянство» в деревне, в чем он винил христианскую религию. «Они были насильно обращены усердными миссионерами в христианство, но, забросив старую веру, от новой они не получили ничего, кроме возможности пить вино». Путешественник предрекал скорейшее «вырождение этого народца», которого осталось всего несколько тысяч. После непродолжительного пребывания в Ключевском-2 он «уезжал с таким тяжелым чувством, какого никогда не испытывал в своих скитаниях по России».

И сегодня — своя дорога

Несмотря на пессимизм путешественников XIX века, нагайбаки сохранились как народ.Они сумели удержать язык, обычаи и чувство принадлежности к своей земле.

Среди жителей северной группы и сейчас можно заметить спокойное, ироничное отношение к религии и традициям. Они даже шутят о своём происхождении:

«Иисус и Аллах пошли вместе в баню мыться — так и получились бакалы».

Почему эта история важна

История нагайбаков северной группы — это не просто рассказ о переселении или «казачьем сословии». Это пример того, как на пересечении культур и обстоятельств рождается новая общность, которая проходит через века, сохраняя свою уникальность.

Сегодня потомки северной группы нагайбаков живут в тех же сёлах — Попово, Болотово, Ключевском, Варламово. Их культура продолжает жить — в языке, песнях, обычаях и в людях, которые называют себя нагайбаками.

Советуем ознакомится с ранее выложенным постом о том, как нагайбакские казаки вошли в Париж во время заграничных походов 1813–1814 гг.:

Как нагайбакские казаки вошли в Париж: история, которая сохранилась в названиях сел

Материалы для поста были взяты из источника: Белоруссова С. Ю. Нагайбаки: динамика этничности. - Санкт-Петербург: МАЭ РАН, 2019. - 424 с.

🔔 Подписывайтесь на наш проект "Медиа о нагайбаках | КМН РФ", чтобы узнать больше о прошлом, настоящем и будущем нагайбаков.