Откуда сила у России
Разговор с поляком
Разговор с поляком
Есть у меня такое всепоглощающее увлечение, как искать факты об истории своей семьи. Это как настоящий детектив, когда обнаруживаешь новые ниточки и они приводят к новым исследованиям и найденным фактам.
Об истории своих семей обычно старшее поколение не сильно распространялось, так как какие факты обсуждать было опасно, поэтому они просто со временем стерлись из истории.
Но когда я начала исследовать первую же линию, выяснилось, что информации много, просто надо изучать источники, писать запросы, выяснять на форумах.
Оказалось, что значительная часть предков, имен которых я даже не знала, погибли в блокаду. Были герои в мировых войнах.
Были крестьяне, были ученые.
Были и те, кто путешествовал, и те, чьи семьи несколько веков жили в одной деревне.
Были репрессированные, раскулаченные.
Многие часто переезжали, даже из других стран, они жили в разных красивых местах, во многих сейчас уже никто не живет.
А анализ ДНК позволил найти и ныне живущих потомков.
В одной ветке удалось найти имя предка примерно 1590 года рождения - это 15 поколений!С помощью родственников разобрались в семейном фотоархиве, а современные сервисы помогают восстанавливать и оживлять фотографии, и появляется ощущение, что твоя семья стала больше)
У меня очень много заметок о том, как искать, что нашлось, как и где жили предки, пытаюсь разобраться, что могло повлиять на их судьбу. Хочу найти минимум 7 поколений по всем веткам.
И вот я в поисках площадки, на которой эта информация могла быть кому-то полезна и интересна, где можно делиться радостью от находок. Не попробуешь, не узнаешь!
Поэтому вот такой мой первый пост на пикабу получился)
«.. Теперь и уже в домашних условиях начал работать как взрослый, короче говоря, мать стала возлагать на меня в хозяйстве дела. Как то: съездить за дровами в лес, возить сено для скота и так далее. А сено иногда приходилось возить с далека, то есть километров за 30 от деревни, так сенокосы были далеко - около реки Нименьги.
И вот, как-то раз мы поехали за сеном на Нименьгу вместе с мужчинами из Нижней деревни, а с верховья, то есть с нашего участка села, поехала с нами девушка Таисия Баева (она старше меня). Вот приехали на сенокос, наклали возы сена, но порядков-то я еще не знал. Вот мужики и говорят: теперь покормим лошадей отдохнем и поедем домой. Согрели чай, поели и после отдыха стали собираться в дорогу. Время-то было уже ранней весной. В это время на озерах под снегом появляется вода. Раньше слыхал от отца, что бывали случаи, что когда проезжаешь по озерам с сеном то можно застрять на озере с водой под снегом. И приходится бродить в воде в валенках. А что бы не заморозить ног, ещё до работы в воде снимаешь чулки и работаешь в одних валенках, а после снимаешь валенки и надеваешь сухие чулки и так и едешь. Вот такой случай получился и с нами в эту поездку. Когда ещё ехали за сеном, то видели, что на озерах под снегом появилась вода. Пока отдыхали у избушки, поднялась буря со снегом. Снегом дорогу замело. Когда ехали еще за сеном, то видели что дорога не хорошая, по этому возы сена наклали небольшие. Вот начали собираться в дорогу, запрягли лошадей. Вот двое низовляк и один дядька из нашего поселка поехали впереди, я за ними, а Таисия за мной. Это вроде хорошо - они поедут вперед, а нам ехать по готовому следу. Потом я Таисию пропустил вперед, еще не доезжая до озер, думаю: что она сзади, дак чтобы не осталась - мало ли что случится.
Теперь я поехал самым задним ездоком. Доехали до озера с названием Лешиво (Мшиво?).
Дорогу-то занесло, пришлось ехать прямо, так как старого следа не видно. Под снегом вода. Передние мужики-то проехали, а Таисия с возом остановилась среди озера. Видели это передние мужики или нет, но не остановились и уехали. Воз же ее остался в снегу и в воде лошадь не может взять. Я стороной подъехал, остановил своего коня и давай помогать ей, но с воза помочь ни чем не мог. Мне бы надо было проехать до берега озера, там остановить коня, а потом помогать ей. Но опыта нет, этого не сделал. Теперь стал погонять своего коня, а воз то тоже отстоялся и конь взять не может. Что делать? Надо возы поднять, а это значит бродить по воде. Надо принести небольших лесинок, и поднять возы, а потом уже попробовать ехать на лошадях. Тут припомнился рассказ отца, я говорю Таисии: «снимай чулки с ног, а одень одни валенки». И сам делаю тоже.
Но вот принесли лесу, подняли ее воз, понудили коня и он взял с места легко. Довёз он до берега и там остановили. То же проделали и с моим возом. Но вот теперь надо мокрые валенки снять и ехать в одних чулках, положив ноги в сено, но этого не знали. Чулки-то одели сухие, а на чулки натянули мокрые валенки. После этой работы устали, сели на возы и поехали. Что-то вроде стало холодно - я слез с воза хотел идти, а валенки замерзли не гнуться, я попробовал снять, но и не снимешь. Залез на воз и так на возу в мерзлых валенках и ехал до дома, а это более двадцати километров. Не знаю, как ног не поморозили. Наверное помогли сухие чулки.
Проканителились долго. А мать меня ждет беспокоиться - что-то долго нету. Сходила к тому мужику, что приехал, а нас то нету. Вот она пошла нас встречать. А мы уже подъехали к своему сараю. Я с воза слез, а иди не могу, она завезла воз в сарай, я кое-как зашел в комнату, а валенок не снимаю. Она это заметила и говорит «чего валенки то не снимаешь - ведь ногам-то будет легче», но я все объяснил. Она достала из печи чугун с теплой водой, вылила в ушат, и я туда опустил свои ноги в валенках. И только когда валенки оттаяли, я их снял. Ноги не поморозил, лишь немного прихватило большой палец у правой ноги. Я был рад, что все произошло благополучно. Узнал как дела и у Таисии, но у ней тоже, как и у меня.
И вот после того увидел этих мужиков и сказал: « как вам не стыдно - видели же, что мы отстали. Если бы вы были честны, то остановились бы и узнали, что с нами случилось. А вы негодяи - хоть погибай, а вам до этого дела нет». Один из них стал отговариваться, но факт фактом.
Потом когда Таисия выходила замуж, то по местному обычаю невеста ездила на лошадях со своими подругами по деревне. Пели песни и стихи. В них упоминалось как невеста жила до свадьбы. Подъезжала к домам добрых, и благодарила в стихах за хорошее отношение. А если кто к ней относился плохо, то она это выговаривала в своих стихах. Как-то вот смотрю - эта невеста подъезжает к нашему дому. Вызвала меня на улицу и в стихах принесла мне большую благодарность за эту оказанную ей помощь при поездке за сеном…»
Не могу не прокомментировать эту часть текста:
Какой же, блин, опасный быт у северных людей сто лет назад. Хотя, думается, что он и сейчас опасен, хоть и в меньшей степени. Если на минутку представить, что Таисия отстала и осталась там одна. Вот как бы всё было и чем бы закончилось? 30 километров от дома, в мороз...
В конце маленький кусочек про часть свадебного обряда, который мне очень понравился. Оказывается такого рода свадебные стихи, а точнее свадебная причеть были характерны именно для малошуйского района, информацию об этом я нашла в диссертации по искуствоведению "Свадебная причеть Поморья как система локальных традиций" Резниченко Е.Б., выложенную в открытый доступ в интернете:
"...Плачи — по местной терминологии свадебные стихи — представлены здесь только групповым видом, водить стихи на свадьбе должна была невеста с подругами. Политекстовый напев причитаний, в каждой деревне свой, звучал на протяжении почти всей довенечной части свадебного обряда, чередуясь с песнями, но не уступая им главенствующей роли. Плачи начинали звучать на вечеринке и сопровождали прощальные обряды вплоть до приезда жениха. Расплетание косы, прощание с волей, невестина баня, обычай отсылать голос погибшему в море родственнику, езда на кладбище и по гостям, последнее красование — таков неполный перечень этапов местной свадьбы, основой которых был причет..."
Уникальность как раз в том, что это происходило в групповом формате, в других районах это были сольные голошения (смешное слово) в основном. Плюс главная роль отводилась родственникам и даже профессиональным плакальщицам. А здесь главной на своей свадьбе была сама невеста.
Ещё не ушёл от моего внимания классный психотерапевтический эффект от данного действа.
Выходившая замуж девушка, уходила в дом мужа и, нередко этот дом был в другой деревне (чтобы не было внутрисемейных браков). Девушка ездит по своей деревне и, с каждым с кем были какие-то личные истории, она проговаривает свои чувства, своё отношение, ставит точку, объясняет что-то...
Нередко, уезжая в другой регион или переходя из одного статуса в другой, мы оставляем фантомных людей у себя в голове, у которых мы просим прощения или пытаемся что-то договорить, объяснить. Не делаем это долгое время в реальности, даже при наличии соцсетей и других возможностей.
А вот же простой и действенный способ ответить на всё что было: друзей поблагодарить, врагов послать куда подальше.
Не перестаю удивляться мудрости и глубине старых обрядов и ритуалов перехода: роды, инициации, свадьбы, похороны. Они не просто констатация факта, а конкретные способы проживания перехода от прошлого к настоящему. И так волшебно как это складывалось веками, отбиралось как нужное и важное, и продолжало существовать.
Ещё в диссертации встретила такое фото. На нём сфотографированная в 1980 году причитающая П.И. Баёва. В тексте у Таисии фамилия прописана как Баева, но буквы "ё" в тексте нет, она везде прописана как "е". Может, это одна и та же фамилия и на фотографии сестра Таисии, т.к. они практически одного возраста.
Решила найти рецепт ухи из предыдущей части рукописи.
В группе VK Мурманского областного краеведческого музея была статья от 29.12.2021г.
где присутствует заметка из фондовой коллекции газет («Полярная правда» № 255 от 28.10.1965 г.) с рецептом:
«Уха по балкам. Готовится уха из свежей трески и её печени. Главное условие приготовления: подготовленная печень закладывается за 10-12 минут до окончания варки. Рецептура ухи: на одну весовую часть рыбы берутся две весовые части воды и доводятся до кипения. Рыба парная разделывается и опускается в кипящую воду. С момента закипания варка ухи продолжается 20-25 минут. Подготовленная сырая печень трески, т.е. очищенная от пленок и нарезанная кусочками, за 10-12 минут до окончания варки закладывается в кастрюлю вместе со специям. Уха готова!»
Главное помнить, то кусочки должны бросаться в кипящую воду по отдельности, чтобы рыбий жир "запечатывался" внутри и вся полезность вместе с ним))
«… Но если в море захватит буря тогда это не хорошо. Бывает так, что поднимается буря, а яруса тянут ещё много или еще мешает прилив. Ярус бросить жалко - его же надо делать новый, а это стоит денег. Может быть так, что лето (то есть добыча за лето) вся уходит на яруса и лето пропадает в пустую. Дак вот бывает так: рыбаки достают ярус до тех пор, пока можно, а это приводит иногда к гибели всего состава рыбаков. Это бывает, хотя не часто, но бывает.
А вообще в деревне редко бывает семья рыбаков без такого, что скажем, за время рыбачества не имеет случаев гибели, ну скажем в течении ста лет. А то бывает и чаще. И особенно много гибло в море людей работающих на парусных судах - как вот мой старший брат Григорий.
Вот как то раз, попали и мы в бурю в море. Ярус уже тянули, но ветер все крепчает и крепчает, а мы все тянем. Ведь жалко бросить. А потом стало заливать. Кузнецов кричит: «Яков Иваныч бросим ярус», а ему-то жалко и он говорит: «давай немного подтянем», а водой заливает ялу. Я хотя и отливаю, но справляться с ветром трудно. Потом уже хозяин видит, что я с отливом не справляюсь, тогда говорит: «ну ладно бросим, осталось пять тюков»
Подняли паруса, половину яруса оставили и поехали. А ветер-то не попутный, нас заливает. Вот мы воду отливаем теперь вдвоем, а хозяин правит. Ветер всё усиливается и сделался такой сильный, что у нас в яле сломило мачту. Теперь беда, но человек всё не сдается. Теперь в Захребетную не попадем. Спустились по ветру, так как приходится ехать на веслах. Но хорошо, что от берега были недалеко и заехали в становище Трящина.
Там людей жило мало всего две семьи, домов то было много, а людей мало.
Вот они увидели что яла пришла. Подошли к нам и, узнав наше положение, позвали обсушится. А мы все мокрые до нитки и холодно. Нас завели в дом раздели мокрое, дали сухое, напоили чайком, отдохнули. Мачту исправили, но погода все не утихает. Мы сходили в Захребетную и узнали, что много рыбаков не вернулось: тоже, как и мы попали в другие становища, а то и в пустые заливы. Теперь вот, хотя на улице шторм и не тепло, но рыба то портится, а у нас пудов 40. Хозяин жалеет, но все же пришлось ее выбросить за борт – не портилась, но хоть сами остались живы.
Во время штормов … теперь по становищам рыбаки отдыхают: кто пьет брагу, кто играет в карты в деньги.
Были и такие, которые в карты проигрывали все заработки и с моря выезжали «на губернаторе». То есть брали деньги в кредит у губернского управления, и на эти деньги выезжали домой.
Шторма в то лето были часто, но хорошо когда он идет в то время как находимся на берегу. Ну, а в море - это жди беды. Но нам поближе к осени еще раз пришлось испытать на себе действие шторма. Попали мы под его действие не далеко от большого острова Олений (так его название), дак укрылись под его защитой, но пришлось хватить горького до слёз и укрывались там двое суток. Когда ветер резко стих, то выбрались в становище без особых потерь. Правда эти двое суток работали без отдыха, да в это время и не думаешь об усталости, а надо себя спасать. Но зато после вспоминаешь - дак аж дрожь по телу проходит. Вот в октябре закончилась навигация, то есть рыбачество, и мы приехали домой. Я получил заработок восемнадцать рублей и пять пудов рыбы. Мать встретила молодого рыбака и надо понимать, что была рада что сын теперь начнёт свой рабочий путь…» (редактировано)
У меня нет фотографии Ивана Семёновича в таком возрасте, но я нашла в интернете фото неизвестного мальчика, который примерно подходит по возрасту и решила взять его для иллюстрации. Фото называлось: "Социализация поморских детей. Начало ХХ века".
Очень трогательно было читать о том как пришлось ребёнку 13 лет становиться главой семьи и уходить на всё лето на рыбный промысел. Даже для взрослых мужчин это тяжёлый и опасный опыт, что говорить о мальчишке, который до этого даже в море ни разу не был.
« … Мать так страдала о гибели семьи Григория. Да и второй-то брат ушел. Так я думал, что она умрет от горя. Я тоже все вспоминал Мишу, сына Григория, так как он был меня на год моложе и мы вместе играли.
Теперь после таких потерь в нашей семье осталось: отец, мать, сестра 14 лет, я девять лет и брат 5 лет. Отец часто стал болеть. Всё винил в этом службу в солдатах. Часто вспоминал как при строевых занятиях он допустил какую то ошибку и за это унтер офицер его начал бить. Потом бросил на землю и начал по груди топтать ногами и говорил: «наверное убил бы меня, но подошел федьфебель. А федьфебель-то был земляк из деревни Калгатиха. Вот он и остановил унтера и этим спас меня. А теперь вот болею, болит грудь. Наверное от этих побоев». Потом отец в 1915 году умер, а сестра вышла за муж. Вот мы и остались: мать уже под годами (52 года), мне 13 лет а брату Александру 9 лет. Вот теперь жизнь стала очень трудной - отца нет, а то всё же с моря привезет рыбы. Я хожу в школу. Из скота - лошадь и козы. Мать заготавливает сено да дрова. Я конечно ей помогаю но жить трудно.
Глава 2.
Первые труды.
Теперь вопрос встал так, что как-то надо искать выход из этого трудного положения.
Дело было в 1915 году время шло к весне. Вот мать мне и говорит: «Иван ведь что-то надо делать иначе мы умрём с голоду». А что делать я не знаю. Вот она как-то пришла и говорит: Иван я тебя наняла в зуйки к рыбаку Шайтанову Якову Ивановичу и заработаешь 30руб. за лето и пять пудов рыбы. Лето-то считалось у рыбаков с 1 мая до 15 октября.
Вот теперь уже Иван взрослый человек, можно сказать моряк и рыбак. Это гордо и в то же время страшновато, ведь надо работать у чужих людей. Мать велела сходить к хозяину и договориться окончательно.
Что такое значит зуек? Я знал что в мою обязанность входит: разобрать то есть развить и подготовить тюки (снасти рыбные - яруса) как приедут рыбаки с моря, а потом сварить свежую уху. А как опять будут собираться в море, то наживить тюки, конечно вместе с хозяевами. Но когда я пришел к хозяину, то после некоторых выясненных вопросов он сказал: «вот что Иван - ты будешь с нами ездить в море за третьего рыбака». На это я не мог ни возражать ни отвечать. Что будет - то будет, а работать-то надо, ведь нет ничего хорошего.
Пришла весна. И вот я с хозяином поехали в г.Онегу к первому рейсу парохода линии Онега – Архангельск. Хозяин Шайтанов там купил билеты, запас хлеба и стали ждать парохода. Ну, а потом посадил на пароход и едем в Архангельск. Это какое-то радостное ощущение: ведь первый раз на пароходе, да еще едем в такой город.
Оно конечно все как бы хорошо и поехали на Мурман на заработок, но этот заработок был тридцать рублей в лето. А ведь шла война с Германией и этот заработок был ничто. Во время промысла ехали из моря, и парусом под силой ветра сбило у меня шапку с головы (зимнюю ушанку). Пришлось купить новую - за неё заплатили два рубля пятьдесят копеек. Вот что можно было купить на заработок.
…..
На промысел то я пошел в 1916 году мне шел четырнадцатый год, еще мальчишка, а уже моряк-рыбак. Жизнь все же была трудная - ведь война. Во всех семействах были мужчины на войне, некоторых уже убили, а некоторые пришли домой инвалидами. Дак вот у нас в команде с Шайтановым, рыбачил кроме меня еще инвалид войны Кузнецов Алексей Павлович. У него не гнулась от ранения нога в колене работал он из четвертой части добычи рыбы: то есть три части получал хозяин, а он одну.
До Архангельска доехали хорошо, а там пересадка на другой пароход и на нем доехали до становища Захребетная, где место промысла. Когда ехали на пароходах, то пароход охраняли два военных трала (парохода). Я спросил по чему, а мне отвечают: «дак ведь война а в море появляются подводные германские лодки они топят наши пароходы вот для этого и охрана». После этого у меня сразу понизилось настроение, а вдруг потопят и наш пароход. Опять в семье горе, особенно матери. Но доехали благополучно.
Вот и становище Захребетная. Поселок небольшой, местных жителей мало (колонистов) все больше небольшие избушки приезжающих рыбаков, называемых рыбацкий стан. В этих избушках одно окно. Вместо кроватей для спанья нары. Есть для отопления чугунная печка. Где и готовили себе пищу, варили уху. Но поднимало настроение то, что я все же заработаю пять пудов рыбы. А это, если потреблять экономично, то на зиму хватит.
Тут с нами был ещё один - сын хозяина Саша, но он был младше меня на два года. Его отец взял с собой, как и все рыбаки возили своих сыновей, чтобы привыкали к рыбачеству.
Вот теперь и началось мое батрачество. Для того чтобы наживить ярус, надо было выловить неводом мелкой рыбёшки так называемой песчанки. Но пришли к промыслу рано, еще песчанка не ловилась. Так что пришлось идти на копку червей. Я первый раз - никакого понятия не имею. Мне, конечно, как копать показали и показали червя.
Надо накопать на ярус в десять пятнадцать тюков, а тюк состоит из трех стоянок (веревок) длиной 80 сажен (маховых). Это примерно тюк около 250 метров длиной, а на нем около трехсот крючков. Значит, червей надо копать много - червя одного хватит на два крючка.
Копку можно производить во время отлива морской воды. То есть, когда вода уходит и где мелко, берег обсыхает, вот тут и копают червей. Но когда вода начинает прибывать (прилив), берег затопляет и копать уже нельзя. Мы накопали мало, но прилив воды заставил отставить копку.
Приехали в становище – давай наживлять ярус, это я освоил скоро. Хозяин размотает тюк, и бросает нам по очереди крючки (они к веревке привязаны на тонкие веревочки), а мы должны наживить. И чтобы следующий очередной крючок наживлять ты был готов. Если же задержался, то сразу заработает петлёй веревки, разик удара по своей спине. Это конечно не обязательно, но если раз не успел, второй получить-то можешь.
Вот наживили десять тюков и поехали в море на большой лодке по названию «яла». Это большая лодка около двенадцати метров длинной. Парусная, то есть имеется парус. Кода ветер попутный, то лодка сама идет под парусом, но есть и весла для гребли. То есть, если нет ветра или он не попутный, то надо двигать ялу веслами.
Я же в море до этого не бывал, а там волны, лодку качает и кто не привык, то появляется морская болезнь: болит голова и человек рвет. Это испытал и я. Вот тут и думаю: «вот тебе и моряк». А работать-то надо, а я же не могу. Хозяин меня уговаривает: «Ничего Ванька, привыкнешь. Это в начале, с нами тоже так было». Он меня и после всё звал Ванькой, но я же был парень и мне было все равно. Второй раз уже меня укачало меньше, а потом привык, и морская болезнь от меня отстала, я вступил в права рыбака.
Бывало, поедем в море, если ветра нет, то гребем веслами, а хозяин стоит у руля и правит. В море на ловлю выезжали от берега примерно километров на пятнадцать. А если еще приходилось ехать вдоль берега, то уезжали далеко от становища.
Рыбаков-то в море много и бывает, что место занято и надо отъехать туда, где свободно можно поставить ярус. Если погода стоит хорошая и нет бури, то рыбаки не спят даже по несколько суток - все ездят в море, а там и отдыхают часа три – четыре, пока рыба клюет.
Да кроме того, если идет прилив то ярус при нем вытягать трудно и его достают столько при утекании прилива или отлива, так как ярус-то спускают глубоко примерно метров от 80 до 150, а то и ещё глубже.
Вот приступают тянуть ярус с рыбой: они двое с хозяином тянут, а я стою у руля, правлю и одним веслом подгребаю. А они, смотря по тому, что лодка отходит от яруса или наплывает на него, то крикнут «Ванька тяни руля» , то «Ванька толкай руля».
Вот осталось яруса не много, тогда подаётся команда «Ванька вари уху».
Рыбы иногда попадает пудов 100 иногда и больше, но бывает, что попадает и пудов 5 - это неудача. Получив команду «вари уху» я растапливаю печь и выбираю хорошую тушку пикши, а в месте с ним ещё тресковой печени. Печень мелко рублю на дощечке и как закипит уха, тогда по частям засыпаю печень. Она заваривается и жира не выпускает – вот тогда и уха на большой палец. Но бывает что тоже кладешь печень большими порциями и часть жиру на печени плавится за такую уху получишь от хозяина выговор.
Уху с печенкой называют уха по балкам.
Это уха очень вкусная и придает бодрость человеку…» (редактировано)
Интересно описание происхождения Епимаха Могучего. Я немного гуглила его биографию. В интернете очень мало информации о нём - почти ничего. Где-то написано, что он рано осиротел, где-то написано что он незаконнорождённый и, наверное всё это правда. У Ивана Семёновича история Епимаха имеет несколько мелодраматический оттенок и добавляет красок к необычной личности "рыбного короля" на Мурмане.
А ещё мне показался интересным тон, которым автор хочет подчеркнуть негативный оттенок названия "капиталист". В советское время "капиталист" = "эксплуататор", т.е. человек намеренно угнетающий рабочий класс ради своей выгоды. Но если непредвзято читать следующий текст, то получается, что работодатель не хочет брать на работу проштрафившихся и ненадёжных и где же это угнетение непонятно.
Далее по тексту идёт описание капиталиста Епимаха Могучего: «… Он был крупным капиталистом. Почти всех мелких торгашей выжил конкуренцией с рыбных промыслов. Все звериные промыслы были в его руках. Кроме парохода начал строить ещё второе судно в г. Онеге под названием «Персей», но не достроил - помешала революция.
После, уже при советской власти, его достроили и он принимал участие в научно-исследовательской работе в северных морях.
В каждом становище у него были фактории со складами для топки рыбьего жира и звериного жира. Магазины для снабжения рыбаков и населения товарами и продуктами. Сам же Могучий жил в Архангельске и имел дома. На Мурман приезжал раза два в лето для проверки как идут дела. Кроме факторий ещё у него были, так называемые, моевные две команды. Одна в Териберке, а вторая в Гаджиеве. Они ловили мойву и продавали для наживки на снасти (на ярусах) для ловли трески, а моторные бота развозили по рыбацким становищам.
Откуда взялся у нас в деревне такой капиталист Могучий? Конечно, я это пишу со слов старых людей которые мне говорили так: в деревне у нас был богатый мужик по фамилии Могучий Василий Иванович. Имел парусное судно и нанимал рабочих на него 6 или 7 человек. Судно сдавал в аренду купцам занимающимся скупкой рыбы на Мурмане для перевозки рыбы в Архангельск. Жили вдвоём с женой. Детей у них не было. Часто сдавал судно по договоренности в Архангельске какому то капиталисту. У того капиталиста была прислуга и родила она ему сына, назвали Епимах. Этому хозяину стала неудобно, что эта прислуга с сыном. Он ее уволил. Но сына-то жалко, вот он и предложил нашему Могучему усыновить Епимаха. Раз у Василья Могучего детей не было, он согласился усыновить.
Когда Епимах подрос, новый отец его выучил в мореходном училище на капитана. Училище было в поселке поморья в Сумпосаде. Вот теперь Епимах Могучий стал плавать на парусных кораблях в Питер с рыбой, а хозяин-то этих кораблей был его отец не приемный, а настоящий. И вот он умер и отказал часть богатства Могучему Епимаху, а тот был человек предприимчивый.
Он занялся рыбными делами на мурманском побережье и постепенно конкуренцией выбросил мелких скупщиков рыбы у рыбаков, и построил фактории во всех становищах Мурмана. Заимел пароходы зверобойный промысел и стал полным хозяином Мурманского берега. На эти предприятия требовались рабочие, а он как житель Малошуйки и начал нанимать рабочих из числа мужчин нашей деревни.
Тут в деревне остался дом от приёмного отца ( он теперь есть в нем находится почта) и ещё построил дом и два больших склада и сдал под магазин продажи водочных изделий. Тогда еще водкой торговало правительство.
Теперь он Могучий приезжал к нам в деревню зимой около рождества, то есть в январе месяце и нанимал рабочих на фактории. Вел все строго как эксплуататор. Кроме его ещё вербовал у нас в деревне рабочих тоже капиталист Кротов.
Если рабочий что-либо не выполнял или поругался с приказчиком, или сказал что-то против хозяина, то Епимах уже больше его не берет на работу эти все доносы делали Епимаху его приказчики то есть те уполномоченные, что являлись начальниками факторий.
Во время приезда для найма Епимах останавливался в доме приемного отца, народ уже ждет его приезда. Ведь приедет примет на работу и даст денег задаток, а в то время с деньгами было тяжело летом-то мужики были на заработках, а зимой заработков таких не было. То, что заработал летом на все зиму не хватает, а работали в своем хозяйстве, значит в деньгах терпели нужду. Вот как приедет, так все к нему. Он сначала берет тех, кто имеет специальность засольщика, салогрея и мореплавателя, а потом уже чернорабочие. Вот так наберет человек 5 или 6. Выпишет расчётные книжки - это делает писарь. А потом встает подводит всех к иконам и начинает молится. Так перекрестится раза три-четыре, поворачивается к каждому по очереди, берет за руку и говорит «желаю тебе хорошо служить и работать». И тогда дает заборную книжку и задаток денег. В заборной книжке указывалось, где должен работать, кем и месячная зарплата. Кроме того в эту заборную книжку записывались все товары, что брал летом на магазине фактории. А осенью по этим книжкам расчёт, то есть учтут сколько забрано и сколько заработано, а остаток заработка выдают на руки.
Все идет нормально, но вот во время найма подходит один к столу, а сам весь потемнел и невесел. Его спрашивает сам хозяин: «ну что тебе», а тот отвечает «мне Епимах Васильевич надо устроится на работу», а Епимах видит что не ладно и спрашивает: «где раньше то работал» тот отвечает «в Териберке» «Но что ты стесняешся? Ведь что-то не ладно про тебя мне приказчик сказал, что работал ты плохо, приказов не выполнял, на работе отлынивал, ленился, дак мне пожалуй тебя не надо». Но работнику некуда идти, вот он чуть не плачет просит прощения, что больше допускать этого не будет «возьмите пожалуйста». А Епимах говорит – «но ты еще там среди рабочих на меня говорил, что плохо оплачивает. Так иди куда хочешь, а нам таких не надо мне людей хватит». Но ведь идти то ему некуда там тоже откажут. Тогда он некоторых все же возмет, а кого и откажет совсем. Тогда тот идет к Кротову, а там спрашивает где работал раньше. Работник отвечает «у Могучего» тогда Кротов отвечает «иди работай к Могучему а у меня своих хватает». На что работник плачет, а где устроится на работу - ведь семья дети надо где то работать. Так хорошо еще то, что после приезжают из Кеми набирать на работу сплава леса. Оттуда берут всех, только вновь появившихся оплачивают пониже, чем тех которые работали раньше. Вот так и прижимали хозяева рабочего человека. Но если работал у Кротова, но там не взяли, то придя к Могучему, тот отвечает так же: раз работал у Кротова, так иди и там работай. Вот так если не устроится для работы, так тогда семья будет голодать, а им хозяева чтобы лишь бы прижать рабочего. Мой отец тоже работал рабочим у Могучего, и по его расказам тоже несколько раз терпел нападение от Могучего. Он работал в моёвной команде, а там работа такая: работа с воды на воду. Это понять так: вот вода в море прибывает и ловят до тех пор пока попадает мойва, а потом опять часа через 2 - 3 на вторую прибылую воду. Так работали часов по 16 или 18 часов в сутки когда хорошая погода и ловится мойва. А оплата там ниже, чем на фактории салогрею или засольщику и даже их помощникам. Вот так вел себя Могучий Епимах...» (отредактировано)
Разбирая один из старых сундуков, обнаружил 127-летнюю бумагу, написанную моим пра-прадедом (отцом матери моей бабушки по материнской линии) Сергеем Васильевичем Тихонравовым. Немного семей, в которых подобные документы можно найти, поэтому возможно и уважаемым пикабушникам будет интересно взглянуть на частичку стародавней жизни, так удачно сохранившуюся среди дореволюционных журналов и писем.
Почерк здесь разборчивый, однако дореформенная орфография может некоторых ввести в ступор, поэтому я перепишу в привычных нам знаках, опуская твёрдые знаки на концах слов.
В Суздальский Уездный Училищный Совет
ученика Суздальскаго 1-го приходскаго училища Тихонравова Сергея
прошение.
Желая воспользоваться льготою, установленною пунктом 4 ст. 56 Устава о воинской повинности, покорнейше прошу Суздальский Уездный Училищный Совет подвергнуть меня испытанию в знании курса начальнаго народнаго училища. К сему прилагаю удостоверение о летах.
Ученик Суздальскаго 1-го приходскаго училища Тихонравов Сергей
1895 года Мая 21-го дня.
В статье 56 упомянутого Устава о воинской повинности от 1 января 1874 года (принятого Александром II в рамках военной реформы) установлено, что для лиц, имеющих образование, при отбывании ими воинской повинности по жребию, устанавливаются сокращенные сроки службы. Сергей Тихонравов при получении свидетельства о знании курса начальных народных училищ (низшая ступень образования) мог претендовать на снижение срока службы на действительной службе до четырех лет и в запасе армии — до одиннадцати лет (стандартным был срок службы в 6 лет и 9 в запасе).
Заранее скажу, что льгота Сергею Васильевичу не пригодилась. Видимо жребий не выпал. После окончания приходского училища он сдал экзамен на звание народного учителя и отправился учить грамоте крестьян в село Торки Суздальского уезда (ныне – нежилое урочище в Гаврилово-Посадском районе Ивановской области). А в 25 лет умер от тифа. Учителем он, видимо, был хорошим. Благодарные крестьяне заказали ему на могилу железный венок (по семейному преданию, поскольку где он похоронен мне неизвестно).
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Честный, талантливый, харизматичный. Просто настоящий человек!
Юрий Шевчук написал эту песню в 1980 году, на утро после разговора со своим одноклассником Виктором Тяпиным[3], проходившим военную службу в Афганистане с первых дней войны[4]. Рассказанное Тяпиным резко расходилось с тем, что передавалось о войне по телевизору[1]. По словам Шевчука:
Первый гроб мы получили из Афганистана, мой друг Витя Тяпин привез, мой одноклассник, который там служил лейтенантом с первых дней войны. Он привёз первые гробы в Уфу, я там тогда жил. Мы всю ночь тогда с ним проговорили. А у нас тогда «дули по ящику», что мы там детские сады строим… А на самом деле там война была. Друг всю ночь мне рассказывал об этой войне. Мы выпивали, а наутро как-то написалась, вышла из меня эта песня[5]
За эту песню сотрудники обкома партии, а также КГБ обвиняли Шевчука в том, что «непатриотично исполнять такие песни, когда советские воины-интернационалисты принимают участие в боевых действиях»[1].
«Не стреляй!» несёт в себе большой эмоциональный и энергетический заряд, являясь своеобразным миротворческим посланием от ДДТ[6]. Впоследствии Шевчук несколько раз посещал с концертами и благотворительными миссиями «горячие точки» Чечни, Таджикистана, Югославии, Афганистана, Южной Осетии. В одном из интервью музыкант сказал, что, «помотавшись по горячим точкам, абсолютно раненный злом и ненавистью войны», он вышел на новый уровень понимания этой песни, и сейчас она стала ему гораздо дороже[2].
«…на войне я увидел ужас, кошмар и разложение личности. Первое, что война убивает, — это личность».
— Юрий Шевчук[2]
https://ru.wikipedia.org/wiki/Не_стреляй!Жизнь человека бесценна!