Тяжёлые времена. Работа в море. Уха по балкам
Очень трогательно было читать о том как пришлось ребёнку 13 лет становиться главой семьи и уходить на всё лето на рыбный промысел. Даже для взрослых мужчин это тяжёлый и опасный опыт, что говорить о мальчишке, который до этого даже в море ни разу не был.
« … Мать так страдала о гибели семьи Григория. Да и второй-то брат ушел. Так я думал, что она умрет от горя. Я тоже все вспоминал Мишу, сына Григория, так как он был меня на год моложе и мы вместе играли.
Теперь после таких потерь в нашей семье осталось: отец, мать, сестра 14 лет, я девять лет и брат 5 лет. Отец часто стал болеть. Всё винил в этом службу в солдатах. Часто вспоминал как при строевых занятиях он допустил какую то ошибку и за это унтер офицер его начал бить. Потом бросил на землю и начал по груди топтать ногами и говорил: «наверное убил бы меня, но подошел федьфебель. А федьфебель-то был земляк из деревни Калгатиха. Вот он и остановил унтера и этим спас меня. А теперь вот болею, болит грудь. Наверное от этих побоев». Потом отец в 1915 году умер, а сестра вышла за муж. Вот мы и остались: мать уже под годами (52 года), мне 13 лет а брату Александру 9 лет. Вот теперь жизнь стала очень трудной - отца нет, а то всё же с моря привезет рыбы. Я хожу в школу. Из скота - лошадь и козы. Мать заготавливает сено да дрова. Я конечно ей помогаю но жить трудно.
Глава 2.
Первые труды.
Теперь вопрос встал так, что как-то надо искать выход из этого трудного положения.
Дело было в 1915 году время шло к весне. Вот мать мне и говорит: «Иван ведь что-то надо делать иначе мы умрём с голоду». А что делать я не знаю. Вот она как-то пришла и говорит: Иван я тебя наняла в зуйки к рыбаку Шайтанову Якову Ивановичу и заработаешь 30руб. за лето и пять пудов рыбы. Лето-то считалось у рыбаков с 1 мая до 15 октября.
Вот теперь уже Иван взрослый человек, можно сказать моряк и рыбак. Это гордо и в то же время страшновато, ведь надо работать у чужих людей. Мать велела сходить к хозяину и договориться окончательно.
Что такое значит зуек? Я знал что в мою обязанность входит: разобрать то есть развить и подготовить тюки (снасти рыбные - яруса) как приедут рыбаки с моря, а потом сварить свежую уху. А как опять будут собираться в море, то наживить тюки, конечно вместе с хозяевами. Но когда я пришел к хозяину, то после некоторых выясненных вопросов он сказал: «вот что Иван - ты будешь с нами ездить в море за третьего рыбака». На это я не мог ни возражать ни отвечать. Что будет - то будет, а работать-то надо, ведь нет ничего хорошего.
Пришла весна. И вот я с хозяином поехали в г.Онегу к первому рейсу парохода линии Онега – Архангельск. Хозяин Шайтанов там купил билеты, запас хлеба и стали ждать парохода. Ну, а потом посадил на пароход и едем в Архангельск. Это какое-то радостное ощущение: ведь первый раз на пароходе, да еще едем в такой город.
Оно конечно все как бы хорошо и поехали на Мурман на заработок, но этот заработок был тридцать рублей в лето. А ведь шла война с Германией и этот заработок был ничто. Во время промысла ехали из моря, и парусом под силой ветра сбило у меня шапку с головы (зимнюю ушанку). Пришлось купить новую - за неё заплатили два рубля пятьдесят копеек. Вот что можно было купить на заработок.
…..
На промысел то я пошел в 1916 году мне шел четырнадцатый год, еще мальчишка, а уже моряк-рыбак. Жизнь все же была трудная - ведь война. Во всех семействах были мужчины на войне, некоторых уже убили, а некоторые пришли домой инвалидами. Дак вот у нас в команде с Шайтановым, рыбачил кроме меня еще инвалид войны Кузнецов Алексей Павлович. У него не гнулась от ранения нога в колене работал он из четвертой части добычи рыбы: то есть три части получал хозяин, а он одну.
До Архангельска доехали хорошо, а там пересадка на другой пароход и на нем доехали до становища Захребетная, где место промысла. Когда ехали на пароходах, то пароход охраняли два военных трала (парохода). Я спросил по чему, а мне отвечают: «дак ведь война а в море появляются подводные германские лодки они топят наши пароходы вот для этого и охрана». После этого у меня сразу понизилось настроение, а вдруг потопят и наш пароход. Опять в семье горе, особенно матери. Но доехали благополучно.
Вот и становище Захребетная. Поселок небольшой, местных жителей мало (колонистов) все больше небольшие избушки приезжающих рыбаков, называемых рыбацкий стан. В этих избушках одно окно. Вместо кроватей для спанья нары. Есть для отопления чугунная печка. Где и готовили себе пищу, варили уху. Но поднимало настроение то, что я все же заработаю пять пудов рыбы. А это, если потреблять экономично, то на зиму хватит.
Тут с нами был ещё один - сын хозяина Саша, но он был младше меня на два года. Его отец взял с собой, как и все рыбаки возили своих сыновей, чтобы привыкали к рыбачеству.
Вот теперь и началось мое батрачество. Для того чтобы наживить ярус, надо было выловить неводом мелкой рыбёшки так называемой песчанки. Но пришли к промыслу рано, еще песчанка не ловилась. Так что пришлось идти на копку червей. Я первый раз - никакого понятия не имею. Мне, конечно, как копать показали и показали червя.
Надо накопать на ярус в десять пятнадцать тюков, а тюк состоит из трех стоянок (веревок) длиной 80 сажен (маховых). Это примерно тюк около 250 метров длиной, а на нем около трехсот крючков. Значит, червей надо копать много - червя одного хватит на два крючка.
Копку можно производить во время отлива морской воды. То есть, когда вода уходит и где мелко, берег обсыхает, вот тут и копают червей. Но когда вода начинает прибывать (прилив), берег затопляет и копать уже нельзя. Мы накопали мало, но прилив воды заставил отставить копку.
Приехали в становище – давай наживлять ярус, это я освоил скоро. Хозяин размотает тюк, и бросает нам по очереди крючки (они к веревке привязаны на тонкие веревочки), а мы должны наживить. И чтобы следующий очередной крючок наживлять ты был готов. Если же задержался, то сразу заработает петлёй веревки, разик удара по своей спине. Это конечно не обязательно, но если раз не успел, второй получить-то можешь.
Вот наживили десять тюков и поехали в море на большой лодке по названию «яла». Это большая лодка около двенадцати метров длинной. Парусная, то есть имеется парус. Кода ветер попутный, то лодка сама идет под парусом, но есть и весла для гребли. То есть, если нет ветра или он не попутный, то надо двигать ялу веслами.
Я же в море до этого не бывал, а там волны, лодку качает и кто не привык, то появляется морская болезнь: болит голова и человек рвет. Это испытал и я. Вот тут и думаю: «вот тебе и моряк». А работать-то надо, а я же не могу. Хозяин меня уговаривает: «Ничего Ванька, привыкнешь. Это в начале, с нами тоже так было». Он меня и после всё звал Ванькой, но я же был парень и мне было все равно. Второй раз уже меня укачало меньше, а потом привык, и морская болезнь от меня отстала, я вступил в права рыбака.
Бывало, поедем в море, если ветра нет, то гребем веслами, а хозяин стоит у руля и правит. В море на ловлю выезжали от берега примерно километров на пятнадцать. А если еще приходилось ехать вдоль берега, то уезжали далеко от становища.
Рыбаков-то в море много и бывает, что место занято и надо отъехать туда, где свободно можно поставить ярус. Если погода стоит хорошая и нет бури, то рыбаки не спят даже по несколько суток - все ездят в море, а там и отдыхают часа три – четыре, пока рыба клюет.
Да кроме того, если идет прилив то ярус при нем вытягать трудно и его достают столько при утекании прилива или отлива, так как ярус-то спускают глубоко примерно метров от 80 до 150, а то и ещё глубже.
Вот приступают тянуть ярус с рыбой: они двое с хозяином тянут, а я стою у руля, правлю и одним веслом подгребаю. А они, смотря по тому, что лодка отходит от яруса или наплывает на него, то крикнут «Ванька тяни руля» , то «Ванька толкай руля».
Вот осталось яруса не много, тогда подаётся команда «Ванька вари уху».
Рыбы иногда попадает пудов 100 иногда и больше, но бывает, что попадает и пудов 5 - это неудача. Получив команду «вари уху» я растапливаю печь и выбираю хорошую тушку пикши, а в месте с ним ещё тресковой печени. Печень мелко рублю на дощечке и как закипит уха, тогда по частям засыпаю печень. Она заваривается и жира не выпускает – вот тогда и уха на большой палец. Но бывает что тоже кладешь печень большими порциями и часть жиру на печени плавится за такую уху получишь от хозяина выговор.
Уху с печенкой называют уха по балкам.
Это уха очень вкусная и придает бодрость человеку…» (редактировано)
