Самые громкие поражения японского флота
Битва у острова Хансандо
Серия разгромных поражений в Жёлтом море и Корейском проливе оглушительной пощёчиной ударила по военному престижу и авторитету Страны Восходящего солнца, ведущей на суше и море боевые действия против Кореи в ходе Имждинской (Имдинской) войны. Любой ценой Токугава Хидэёси приказал разгромить корейский флот. Объединенную японскую эскадру возглавили два опытных даймё (феодальных князя) – Вакидзава Ясухару и Куки Ёситака. Оба они считались одаренными военачальниками и имели опыт командования эскадрами.
Генеральное морское сражение между флотами Японии и Кореи состоялась 14 августа 1592 года недалеко от острова Хансандо (на рейде нынешнего южнокорейского города Чинхе). Всего корейский флот насчитывал 87 судов различных классов. Непосредственно под началом Ли Сунсина было 24 боевых корабля – 21 пханоксон и 3 кобуксона.
Японский флот насчитывал 110 боевых судов, разделенных на две эскадры. Первая состояла из 70 кораблей под началом адмирала Ясухару, второй эскадрой из 40 судов руководил Ёситака.
Ли Сунсин выслал вперёд шесть своих кораблей, которые напали на японские галеры, находившиеся на якорных стоянках. Куки Ёситака приказал играть тревогу и бросился в погоню. Ясухару распорядился выделить для преследования «беглецов» ещё 33 корабля. Всего за «корейской наживкой» устремились 73 судна – 36 больших, 24 средних и 13 малых боевых кораблей.
Первым «убегающего» врага преследовал Ясухару, вырвавшись далеко вперёд на своём флагмане. Этого не мог допустить Ёситака, поскольку не желал уступать сотоварищу в отваге и удали. Он приказал догнать корабль Вакидзава Ясухару. Оба даймё фактически одновременно настигли корейский корабль, зацепив его абордажными якорями.
Тут Ясухару приказал отрубить якорный трос корабля своего соперника, намереваясь единолично захватить вражеское судно. Разгневанный Куки вызвал соратника на поединок. Пока даймё выясняли отношения, Ли Сунсин бросил на Ёситаку свои кобуксоны. Японская эскадра подверглась массированному артиллерийскому обстрелу и мощным таранным ударам.
Стреляя с безопасной для себя дистанции, корейские канониры ядрами разным калибров разносили в щепы японские корабли, деревянная броня которых оказалась бесполезной перед вражескими пушками. Зажигательные снаряды и стрелы, падавшие сплошной завесой на палубы японских судов, вызывали локальные возгорания и массовые пожары.
Корейские стрелки, вооружённые аркебузами, выкашивали вражескую пехоту после каждого залпа. Японские капитаны могли лишь озлоблено и с отчаянием наблюдать за тем, как разрушаются и горят их корабли. Японские лучники и немногочисленные стрелки, имевшие огнестрельное оружие, лишь изредка поражали солдат противника, надёжно укрытых за бронёй корейских плавучих крепостей.
Через час этого дистанционного артиллерийского избиения Ёситаку получил шокирующее известие о том, что на плаву остаются и продолжают сопротивление лишь полтора десятка его кораблей. Ясухару не стал испытывать судьбу и с оставшимися кораблями ушёл на юг. Битва завершилась полным и сокрушительным поражением японского флота.
В водах близ острова Хансандо погибли 6500 японских солдат и моряков. Ясухару и Ёситака потеряли 47 судов, которые сгорели или утонули. Ещё 12 японских кораблей были захвачены корейцами. Урон корейской стороны был на порядок ниже. Ли Сунсин потерял 4 корабля и 132 человека (16 убитыми и 116 ранеными).
Думая, что Ли Сун Син покинул воды Японского моря, реваншист Ясухару 16 августа вернулся к берегам Хансандо. Тут его вторично атаковали корейские броненосцы. В ходе битвы японцы лишились ещё четырёх десятков кораблей. Таким образом, суммарные потери адмирала Ясухару за три дня составили почти 100 судов и 8000 человек только погибшими.
Триумфальная победа Ли Сунсина у берегов Хансандо в корне изменила ход Имджинской войны. Япония потеряла господство на море, снабжать свою сухопутную армию, находящуюся в Корее, и усиливать её стало весьма проблематично.
В ноябре 1592 года Ли Сун Син на рейде Пусана разгромил ещё одну японскую флотилию из 470 судов, потопив и уничтожив сто из них. После этого Япония окончательно лишилась инициативы не только на море, но и на суше. В мае 1593 года корейские войска при помощи Китая изгнали японцев из своих территорий.
Продажа майя рабами на Кубу – Иван Косиченко | История майя Юкатана | Научпоп
Как индейцев майя легально продавали в рабство на Кубу во время Войны каст в 19 веке? Об этом рассказывает Иван Косиченко, кандидат исторических наук, старший преподаватель, научный сотрудник Мезоамериканского центра им. Ю.В. Кнорозова Исторического факультета Российского государственного гуманитарного университета.
Выйти за стены
Тысячи лет евреи Иерусалима вынуждены были жить внутри стен Старого города Иерусалима. Окружение было настолько небезопасным, что даже приходилось запирать ворота квартала на ночь.
Башня Давида и вид на Старый город. 1870 год. Фото: Феликс Бонфилз. Из коллекции Национальной библиотеки
В то время Иерусалим находился под управлением Османской империи и мусульмане , евреи и христиане теснились в большом количестве вместе с чиновниками османского правительства, группами священнослужителей, филантропами и дипломатическими представителями различных держав, которые проявляли растущий интерес к Иерусалиму, внутри городских стен. В конце османского периода перенаселенность города достигла невыносимых размеров, что отразилось на условиях жизни, санитарии и экономике города.
Въезд в город: Яффские ворота. Фото: Бейт Бонфис, около 1899 года. Снято вскоре после того, как был засыпан ров, что позволило повозкам въезжать в Старый город
Процесс расширения начался в середине XIX века. Строительство велось почти исключительно для жилых целей, и это было связано с перенаселённостью и бедностью в Старом городе, которые проявлялись в болезнях, высокой стоимости жизни и арендной платы. Лишь немногие из еврейских общественных зданий за стенами были больницами либо в ответ на христианскую миссионерскую деятельность , либо из-за большой плотности населения внутри старого города; или современные школы (такие как « Школа Лемеля » или « Киах » ), которыми пользовались жители новых кварталов.
Первым еврейским кварталом, построенным за стенами, был Мишкенот Шааним , основанный министром Моше Монтефиоре после его четвертого визита в Землю Израиля в 1855 году . Купленная территория представляла собой участок площадью 18 дунамов (18 000 кв.м.) над бассейном султана перед горой Сион . Поскольку покупка земли в те времена иностранцем была невозможна, для этой цели властями был издан специальный указ, который позволял Монтефиоре приобрести землю у иерусалимской налоговой службы за 1000 шекелей. Сам район был открыт в 1860 году. Монтефиоре решил выделить эту территорию для создания нового и просторного жилого квартала, который даст его жителям альтернативу многолюдной и зависимой жизни в стенах. Район был построен на одной трети приобретенного им «района». Фактически он был построен как одно длинное здание, открытое в 1860 году , и еще одно более короткое здание позади него. Здания включали в себя 16 относительно просторных квартир. В те времена каждая из них имела крохотный участок земли. Также были построены две синагоги — ашкеназская и сефардская — и микве (бассейн для религиозных омовений).
Так выглядел район тогда
Современный вид
Вторым еврейским кварталом за стенами стал квартал Махане Исраэль , который был первым, основанным жителями Старого города исключительно для себя. Махане Исраэль — это район, построенный в 1865 году магрибскими ( западными) евреями. В 1854 году раввин Давид бен Шимон и многие его ученики иммигрировали в Иерусалим из Марокко . Среди наиболее важных работ раввина были строительные проекты для людей его общины. Благодаря его усилиям для его общины были построены приюты, образовательные, религиозные и благотворительные учреждения. Помимо прочего, он еще в 1869 году участвовал в строительстве квартала Махане Исраэль. Этот небольшой квартал был построен недалеко от бассейна Мамилла , а остатки его по сей день остаются на территории отеля "King David" . Квартал построен в топографически заниженном месте, на затопляемой зимой территории, недалеко от кладбища Мамилла . Выбор непривлекательного места был обусловлен низкой ценой земли. В центре квартала была построена синагога . Число жителей в районе было небольшим (около 30 дворов в конце девятнадцатого века), и он строился медленно из-за шаткого экономического положения общины. Район был построен вокруг центрального двора с цистерной . Вероятно, в этом районе были ворота, которые на ночь запирали.
Квартал Нахалат Шева — третий по счету, построенный за стенами, — был основан в 1869 году по инициативе семи иерусалимцев-ашкенази из прусской общины , членов старинных семей в старом поселении в Старом городе. Они стремились улучшить свой уровень жизни и выбраться из перенаселенности и плохих условий еврейского квартала . В "семерку" вошли Йосеф Ривлин , Йоэль Моше Саломон , Иеошуа Елин , Михал Ха-Коэн , Биньямин (Бейниш) Селант — сын раввина Шмуэля Селанта , Хаим Халеви (глава бизнесменов ашкеназской общины) и Арье (Лейв) Горовиц ( воспитывался как приемный сын в семье Дэвида Елина ). Их воодушевил успех предыдущих попыток поселения за стенами, хотя такое поселение по-прежнему считалось опасным и непопулярным. Чтобы повысить чувство безопасности, большой участок был куплен рядом с русским участком, построенным несколькими годами ранее, и на главной дороге Иерусалим — Яффо ( современная улица Яффо ).
Район в 1950-е гг.
Эти семеро организовалась в общество и даже написали подробные правила, определявшие порядок строительства и финансирования квартала (позже эта форма объединения послужила моделью для создания дополнительных кварталов за пределами стен). Согласно регламенту, купленная земля была разделена на семь полос равной длины, причем квартал планировалось строить поэтапно - на каждом этапе по два дома на две семьи, порядок которых будет определен лотереей. Йосеф Ривлин был первым, кто построил свой дом по соседству, на Яффо-роуд. Дома действительно были построены по плану, но не все из них были заняты своими строителями, либо были заселены очень поздно.
В 1872 году Йосеф Ривлин обратился к евреям Старого города с просьбой заселить этот район и для помощи в заселении собрал средства у мэров города, в том числе из фондов. На его призыв откликнулись несколько десятков семей, в том числе присоединившиеся испанские семьи, и в 1875 году в округе было уже 50 квартир, синагог и общественных учреждений.
Наши дни
Четвертым районом за стенами стал Бейт-Давид , основанный в 1873 году еврейским филантропом Дэвидом Райзом. Он посетила Иерусалим и остановился на одну из суббот в районе Нахалат-Шева. Во время шаббата он услышал в синагоге речь Йосефа Ривлина о важности расширения границ Иерусалима и решил присоединиться к ним для выполнения этой задачи. Он положил на счет Ривлина крупную сумму денег и купил участок земли недалеко от Нахалат-Шева, на нынешней улице Рабби Кук. Квартал Бейт-Давид построен в формате небольшого дворового квартала с центральным колодцем. На нижнем этаже располагались помещения Генерального комитета — Кнессета Израиля (орган, обладающий высшей властью управления иешивами и главами старого поселения , а также занимавшийся логистикой и раздачей воды и еды). Верхний этаж с 1923 года был домом и ешивой раввина Кука , который был построен для него после того, как он ответил на просьбы служить раввином Иерусалима. Часть его дома (его кабинет, гостевая комната и библиотека) и зал ешивы сохранились и используются как дом- музей раввина.
Дом раввина
Пятый район за стенами, Меа Шеарим , был основан в 1874 году "Иерусалимской строительной компанией". Среди его основателей были Йосеф Ривлин и Йоэль Моше Саломон, которые несколькими годами ранее экспериментировали с созданием квартала Нахалат Шева . Это был "район ассоциации", один из нескольких кварталов, построенных в то время ассоциациями жильцов, которые хотели выйти из стен старого города и построить себе жилье на благоприятных условиях. 100 членов ассоциации не имели средств, и большинство из них жили за счёт пожертвований. Поэтому, видимо, они приобрели себе участок земли, относительно удаленный от главной дороги того времени - улицы Яффо - в непосредственной близости от нее цены на землю были выше. Земля для квартала была куплена в три этапа к западу от деревни Лифта , общей площадью около 32 дунамов. Проектировщиком квартала выступил немецкий архитектор и археолог , житель Иерусалима Конрад Шик .
Район был построен из соображений безопасности как дворовый, поэтому внешние стены его домов образуют своего рода сплошную стену, окружающую большой внутренний двор, в который можно попасть через шесть ворот (своего рода « закрывающаяся стена »). Ворота закрывались с наступлением темноты и снова открывались утром. Во дворе располагались центральные цистерны с водой квартала. С годами, когда заселилось большинство населения района, в том же дворе были построены дополнительные дома, так что он во многом утратил свой первоначальный характер. В 1890 году квартал насчитывал 200 домов и 800 жителей, а через три года число домов увеличилось уже до 300, а число жителей — до 1500, из-за высокой рождаемости и волн иммиграции из Восточной Европы.
Наши дни. Самый ортодоксальный и закрытый район страны
Источник
Не её позор
Одежду с нее сорвали грубо. Так грубо, что на коже появились багровые полосы. "Позор!", - брызгая слюной, прокричал ей в лицо молодой мужчина со светлыми волосами. "Позор!", - подхватила толпа.
Валентину сильно толкнули в спину, и она медленно побрела по мостовой, все еще не в силах осознать, что это происходит с ней.
Толпа направилась следом, издавая свое неизменное "Позор!".
Эти люди считали, что они унижают Валентину, но никто из них даже не подумал о том, что происходящее - это не её позор.
Во время учебы в Москве в Военно-политической академии имени В.И. Ленина чехословацкий коммунист генерал Йозеф Белас познакомился с москвичкой по имени Валентина. Валя сразу же приглянулась Йозефу. Белас красиво ухаживал: цветы, кино, прогулки по потрясающе красивой ночной Москве.
Москва, 50-е годы.
Еще до завершения учебы Йозеф сделал Валентине предложение, которое она приняла. Скромная студенческая свадьба состоялась в Москве, а через год у пары родился сын.
В 1953 году Йозеф с отличием окончил академию и, проработав несколько лет в Главном политическом управлении Советской Армии, отправился на родину. Валентина с двумя сыновьями поехала с мужем.
В Словакии Белас был произведен в полковники и назначен начальником политического департамента Высшей авиационной школы города Кошице.
Жизнь семьи Белас была вполне благополучной и размеренной. Отец работал, мать была домохозяйкой, дети ходили в школу. Однако в 1968 году, после избрания первым секретарем ЦК Компартии Чехословакии Александра Дубчека, обстановка в стране резко изменилась.
Инициированная Дубчеком политика, направленная на некоторое расширение прав и свобод граждан, на децентрализацию власти, на практике привела к всплеску ненависти к коммунистам и людям, которых сторонники либерализации считали коммунистами.
В крупных городах страны прошли манифестации, кое-где завершившиеся беспорядками.
Очень скоро антисоветский задор протестующих принял совсем иную, гораздо более страшную и радикальную форму. На Вацлавской площади в Праге, на площади перед зданием МИД в Братиславе, а также рядом с советскими представительствами в ЧССР сторонники Дубчека скандировали:
"Иван, уходи домой!".
"Не по-чешски не говорить!".
"Твоя Наташа найдет себе другого!".
Так или иначе, но в толпу была брошена искра межнациональной розни, и очень скоро из этой искры возгорелось пламя.
В Праге, Брно, Братиславе протестующие нападали на коммунистов, на русских, на тех, кого заподозрили в симпатиях к СССР.
Политбюро ЦК КПСС потребовало у Дубчека немедленно принять меры к прекращению антисоветских и антирусских настроений на улицах. Однако руководство ЦК КПЧ уже практически утратило рычаги управления, и на улице вовсю заправляли лидеры восставших. Спираль насилия постепенно раскручивалась.
Такие плакаты в 1968 году стали обычными для Чехословакии еще до введения советских войск.
21 августа 1968 года в Чехословакию вошли войска стран Варшавского договора. Это решение нанесло огромный ущерб репутации СССР, Компартии, социализму. Советскую власть яростно критиковали на Западе. Раздавались протестные голоса и в Союзе.
Так, великий поэт-фронтовик Александр Твардовский написал:
Что делать нам с тобой, моя присяга,
Где взять слова, чтоб рассказать о том,
Как в сорок пятом нас встречала Прага
И как встречала в шестьдесят восьмом…
Но Твардовский жил в Москве и, в отличие от Валентины Белас, не видел того, что творилось в Кошице и в других городах Чехословакии до ввода войск. После, впрочем, стало еще хуже.
23 августа 1962 года протестующие расклеили по центру Кошице плакаты, в которых были перечислены имена и адреса "сторонников оккупации". Над этими людьми предлагалось учинить расправу.
Один из таких плакатов увидела 48-летняя Валентина Белас, шедшая с рынка со своими сыновьями: на картоне черным по белому было написано имя ее мужа - Йозеф Белас, указан адрес проживания.
Женщина попыталась снять плакат, но протестующие это заметили и схватили ее. Поняв, что перед ними - русская, участники беспорядков разъярились. С женщины вмиг была сорвана вся одежда.
Валентину повели по улицам Кошице под антисоветские и антирусские лозунги.
Толпа также кричала "Hanba!", что по-словацки означает "Позор!". Таким образом, в 20 веке в Кошице был воспроизведено средневековое наказание. Это было настоящее Средневековье!
Мужчины что-то озлобленно кричали Валентине. Ее толкали, щипали, обливали красной краской. Бегущие за толпой мальчишки улюлюкали. Сыновья Валентины шли поодаль, плача и умоляя не трогать их мать.
Зачинщик самосуда, молодой мужчина по имени Войтех Пастор, предложил положить женщину под трамвай, но, к счастью, толпа не поддержала заводилу, да и трамваи в Кошице не ходили из-за протестов.
Валентина, по свидетельствам очевидцев, в столь тяжкой ситуации сохраняла хладнокровие, насколько это вообще было возможно. Женщина призывала молодчиков прекратить экзекуцию, взывала к разуму.
Толпа двигалась по улицам города. У кого-то из горожан зрелище вызывало одобрение, но нашлись и люди, которые возмутились и отбили у линчевателей Валентину.
Владелец одного из магазинов привел Белас к себе домой, дал ей кое-что из одежды. Валентина получила тяжелую моральную травму, но физически она почти не пострадала.
После победы солдат организации Варшавского договора над "Пражской весной", Войтех Пастор и другие зачинщики расправы были арестованы и преданы суду.
Пастор заявил следующее:
«Она сама была причиной того, что с ней произошло. А уж когда она заговорила по-русски, понимаете? Она была русской, и из-за этого с ней поступили так сурово».
Мужчина за спиной Валентины - тот самый Войтех Пастор.
Суд приговорил четверых участников к тюремному заключению. Самый долгий срок - двенадцать лет - получил Войтех Пастор. Пастор освободился условно-досрочно в 1976 году, после чего давал интервью западной прессе, что в тюрьме его били и даже делали ему какие-то инъекции.
Валентина Белас после случившегося категорически отказывалась общаться с журналистами. Единственным, кому удалось поговорить с ней, был студент пражского факультета кино и телевидения Феро Фенич. Фенич решил снять об этом средневековом случае фильм под названием "Человечество". Вот что рассказал будущий известный режиссер о встрече с Валентиной:
«Я нашел ее весьма необычным способом: мне пришлось подкупить почтальоншу на ее старом адресе. Эта женщина говорила со мной через дверь. Она боялась. Она сказала, что боялась за жизнь своих сыновей. Из-за этого и сорвала плакат с адресом».
Она просто защищала своих сыновей, и ради этого готова была пройти через позор.
Впрочем, это был не ее позор. Это был позор тех людей, что провели беззащитную женщину по городу средневековым шествием, позор тех, кто все это поддерживал и пестовал, и, в конечном итоге, позор земли, на которой это произошло.
с) Василий Гавриленко (Грусть)
Дорогие читатели, если вам нравятся мои статьи, подпишитесь, пожалуйста на мой Телеграм "Женщины в истории", там немало новых текстов: https://t.me/istoriazhen
Моя книга о русских женщинах в истории вышла благодаря вам! На Вайлдберрис большая скидка на книгу. Сердечное спасибо каждому покупателю! https://www.wildberries.ru/catalog/194338293/detail.aspx
Экспедиция "Кон-Тики" Тура Хейердала
"Я уверен, что индейцы ходили на своих плотах через Тихий океан, я даже готов сам построить такой плот и пересечь на нём океан, чтобы доказать, что это было возможно!
-Ты с ума сошёл!
-Значит, по-твоему, это невозможно?
-Ты с ума сошел? На плоту?! Послушай-ка, пойдем куда-нибудь, выпьем по стаканчику"
(Из книги "Экспедиция "Кон-Тики" Тура Хейердала", 1948 г.)
Экипаж экспедиции "Кон-Тики"
28 апреля 1947 года дан старт путешествию, которое по праву можно считать экспедицией, изменившей мир. В этот день из перуанского порта Калькао отправился в путь бальсовый плот "Кон-Тики", названный так в честь вождя и предводителя Тики, который привел предков полинезийцев с востока, а также почитаемого ими как божество. Помимо главы и идейного вдохновителя экспедиция норвежца Тура Хейердала на борт "Кон-Тики" поднялись Эрик Хессельберг, занимавший должность штурмана, а также подаривший парусу бальсового плота знаменитое изображение Тики, Кнут Хёугланн и Турстейн Робю, отвечающие за прием и передачу радио-сообщений, Герман Ватцингер в обязанности которого входило ведение метеорологических и гидрологических наблюдений, Бенгт Даниельссон - кок и переводчик, а также единственный ненорвежец в экспедиции, а также зеленый попугай Лолита, подаренный путешественникам одним из провожавших их местных жителей.
Строительство бальсового плота Кон-Тики в Перу
Экспедиция "Кон-Тики" продлилась 132 долгих и насыщенных на события дня - уже 7 августа 1947-го бальсовый плот достиг атолла Рароиа в архипелаге Туамоту, пройдя таким образом около 6980 км. Таким образом была доказана возможность пересечения Тихого океана в западном направлении из центральной части Южной Америки, а следовательно и теория о переселении предков полинезийцев с территории материка, а сами участники экспедиции тут же стали национальными героями. Интерес к экспедиции еще больше подогрел выход документального фильма, получившем в 1952-м году "Оскар", а также книга самого Тура Хейердала о путешествии на "Кон-Тики", переведенная на 70 языков. Однако тогда, 28 апреля 1947 года, каждый из участников экспедиции, равно как и сам Тур, стояли перед неизвестностью, не зная какие испытания принесет им плавание, долгое время считавшееся самоубийственным.
"Метр за метром мы продвигались вперед."Кон-Тики не рассекал волны с лихостью быстроходного катера. Широкий и тупоносый, тяжелый и крепкий, он плавно переваливался с волны на волну. Он никуда не спешил, но уж как пошёл - всё, не остановишь" (Тур Хейердал)
Путешествие команды Тура Хейердала на бальсовом плоту "Кон-Тики" предвосхитило множество других не менее удивительных открытий, а также дало старт и другим экспедициям знаменитого норвежца, исследовавшего не только возможности древних судов, но и мирного сосуществования людей разных народов и культур, доказав тем самым, пожалуй, одну из самых главных теорем человечества. О том, что наш земной шар слишком мал, чтобы на нем враждовать, норвежец впервые задумался, когда судьба занесла его самого в один из самых кровопролитных конфликтов в истории человечества. О том, как формировались взгляды известного путешественника, читайте в нашей статье "Пацифист и война: Путь офицера Хейердала" - еще одной правдивой истории из жизни удивительного человека, вдохновившего тысячи его последователей, одни из которых - участники экспедиции "Тангароа", материал о которой уже опубликован на Пикабу!
Экспедиция "Тангароа" - По следам Тура Хейердала и его "Кон-Тики"
Сегодня, в XXI веке, многие из нас слабо представляют себе то, как стало возможным плавание на бальсовом плоту через океан, не говоря уж о том, что в середине прошлого века не было многих современных нам технологий и возможностей. И если вы думали о том, мол, как было бы здорово увидеть нечто подобное и в наше время, то знайте, что такой проект был осуществлен, причем одним из его участников стал внук легендарного исследователя - Олав Хейердал!
Бальсовый плот "Тангароа" - улучшенная версия легендарного "Кон-Тики"
В этот день, 28 апреля 2006 года, из Перу в Полинезию отплыл бальсовый плот "Тангароа", считающийся наследником "Кон-Тики" и выполненного по его чертежам и той же технологии строительства, однако превосходящий своего предшественника благодаря улучшенному парусному оборудованию и активному использованию гуар (центропланов) - центральных досок из твердых пород дерева, используемых в андских плотах. Название новому судну дал морской бог маори Тангароа, также являющийся создателем первых людей, а в состав его экипажа входили норвежцы Торгейр Хиграфф, Олав Хейердал ,Бьярне Креквик (капитан) и Ойвин Лаутен (исполнительный директор), швед Андерс Берг (фотограф) и перуанец Роберто Сала. Стоит отметить, что свой путь "Тангароа" начал ровно через 59 лет со старта "Кон-Тики", отправившегося в плавание 28 апреля 1947-го года.
Слева направо: Ойвин Лаутен, Андерс Берг, Олав Хейердал, Роберто Сала (из Перу), Бьярне Креквик и руководитель экспедиции Торгейр Северуд Хиграфф.
"В начале Тангароа был для меня просто мечтой. Но когда я убедился, что проект возможен, я почувствовал, что это больше чем мечта, это – мой долг. Я назначил себе это как миссию. И хотел бы признаться, что на этом пути я открыл больше чем просто море."
(Торгейр Хиграфф, глава экспедиции "Тангароа")
Плавание "Тангароа" предполагалось освещать на весь мир в режиме онлайн благодаря оборудованному на плоту современному навигационному и коммуникационному оборудованию, а также портативных компьютерам и солнечным панелям, о чем, конечно, экипаж "Кон-Тики" и мечтать не мог. А вот цель исследования у "Тангароа" была та же - доказать возможность трансатлантических путешествий в древности, реконструируя технологии того времени. Тем более, по словам Торгейра Хиграффа, "Кон-Тики" был не лучшим примером древнего плота, так как Хейердал не использовал практически систему «гуарас» для корректировки направления движения. "Тангароа – более хороший пример, но другие могут построить более хорошие плоты. Это и есть научный процесс – накопление знаний и точной информации" - считал будущий глава экспедиции.
Отдельного упоминания стоит участие в плавании внука Тура Хейердала - Олава, ведь брать в команду довольно рискованного путешествия на основании лишь кровного родства идея не самая лучшая. В рамках подготовки к плаванию Торгейр Хиграфф посетил родной город исследователя - Ларвик, а также основанный им музей "Кон-Тики" в Осло. Там, в Осло, Хиграфф познакомился с директором музея, который и порекомендовала ему поговорить с внуком Хейердала Олавом. На тот момент парню было 27 лет, он занимался подводным плаванием на побережье Южной Африки, а также имел навыки плотника и специализацию гражданского инженера. По воспоминаниям Хиграффа, Олав, равно как и его дед, стал неотъемлемой частью экспедиции - он активно участвовал в строительстве плота и его ремонте во время плавания, а также отвечал за подводные съемки на борту. К слову, одним из результатов экспедиции "Тангароа" также стал документальный фильм, который сегодня можно найти на YouTube.
Капитан Бьерне Клеквик и Олав Хейердал на борту "Тангароа", 2006 г.
Экспедиция "Тангароа" была завершена 7 июля на то же года, тем самым экипаж бальсового плота пробыл в море на месяц меньше своего предшественника - правильное использование центропланов обеспечило судну более высокую скорость. Мы же для себя сделали вывод, что и в наше время возможны такие рискованные и интересные проекты, равно как и не перевелись еще романтики, способные стать частью таких авантюр.
Еще больше интересного материала в нашей группе "Бородатый Бард" Вконтакте и здесь, на Пикабу, где вы можете познакомиться, например с одним из малоизвестных пунктов биографии Хейердала. Об этом в статье "Пацифист и война: Путь офицера Хейердала"
Восприятие
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509