При мысли, что посмотреть в Лувре первая мысль будет, скорее всего, про Мону «наше всё» Лизу. При этом мало кто из толпы перед самым знаменитым шедевром музея вообще обращает внимание на роскошное полотно «Брак в Кане Галилейской» Паоло Веронезе (именно на неё смотрит Лиза). И лично мне она намного интереснее:
Тут нужен широкоугольник: полотно превосходит по размеру даже Явление Христа народу Иванова.
Но после того, как я в первый раз открыл для себя фаюмские портреты (Призраки Лувра: Фаюмские портреты здесь об этом опыте и больше про историю Фаюма), любое посещение я начинаю с этого маленького подвального зала. С каждым разом получается находить его все быстрее, хотя это все еще целый квест…
Я не помню этого места…
В этот раз повезло с командировкой захватить выходные. Поэтому могу поделиться еще несколькими шедеврами:
Очень грустно видеть совсем молодые лица, но не спешите приглашать ниндзя для нарезки лука – есть гипотеза, что портреты писались на вырост, в молодом и зрелом возрасте, а потом выставлялись дома и уже после смерти занимали свое место, становясь частью захоронения.
Это в первую очередь относится к портретам на деревянных дощечках выше, к однозначно посмертным относятся портреты на бинтах мумий.
Когда смотрю на этот портрет, в голове играет попеременно Танец злобного гения КиШа и Halfman Song про Тириона Ланнистера, уж больно хитрый и коварный персонаж получился.
И, в заключение, не могу снова не поделиться «Портретом Европейки», он всё также прекрасен:
В следующий визит в Берлин обязательно доберусь до Египетского музея, если он, конечно, не закроется на реновацию (как Пергамон) – там должна быть большая коллекция.
Друзья, большое спасибо за внимание, с пятницей вас и отличных выходных!
Больше постов про исторические темы в этой серии: Душно об истории (в планах вернуться к большим историческим постам, в планах как минимум, Арсенал Граца), зарисовками природы делюсь намного чаще: Бианки.
Мое небольшое посвящение сказочной истории для взрослых "Маленький принц" от Экзюпери. А детской такую литературу и не назовёшь. Можно тут проследить вопросы по отношению человека с природой и отпечаток войны. Но самой душераздирающей частью для меня стало прощание с лисом. Их отношения изначально были абиотическими, союз двух болей и двух одиночеств.
Год создания - 2024; Размер - 42*0 см; Материалы - бумага, карандаши, гуашь
Великий философ Гегель говорил, что исторические события случаются дважды: первый раз как трагедия, а второй – как фарс.
Фарс – это легкомысленная комедия. Гегель имел в виду, что великое повторить невозможно. Можно создать что-то другое великое – но если попытаешься повторить то, что уже было, получится пародия…
Это статья из детского познавательного журнала "Лучик". Мы не претендуем на энциклопедическую справку, наша цель была – знакомить юных читателей с основными понятиями истории изобразительного искусства
Камешки и ракушки
Слово «рококо» произошло от французского слова «рокайль», что значит «каменный», «скальный» (одно из значений – «дроблёный камень», другое – «морская раковина»). «Рококо» – слово выдуманное и шуточное, с пренебрежительным оттенком, ну, примерно как «ка-ме-мешки». Или, точнее, «ка-ми-ми-шки», а почему «ми-ми», скоро будет понятно.
Почему именно камень лёг в основу названия этого стиля, появившегося в начале XVIII века, сейчас уже трудно сказать. История эта очень запутанная. Может быть, потому что в этом стиле оформляли искусственные гроты в парках?
Грот Аполлона. Версаль (Франция). Начало XVIII века
Но вообще, в латинском языке было слово–«аркео» – «запираю». От него произошло слово «арка», значение которого в латинском языке – «ящик, склеп». (А в русском языке есть слово «рака» – так в православных храмах называется ящик с мощами святого).
А теперь смотрите: что делает морская раковина – ракушка? Именно «запирает» моллюска!
Может быть, поэтому, когда возникла мода на архитектурные украшения в виде морских раковин, этот стиль стали называть рококо…
Кстати, если помните, словом «барокко» сначала называли жемчужины неправильной формы! А жемчужины ведь добывают откуда? Тоже из раковин!
Как знать, вдруг это размышление поможет потом всю эту запутанную историю распутать…
В декоративном убранстве гротов в стиле рококо часто использовались настоящие раковины моллюсков
Рокайль и картуш
Украшение в виде морской раковины – «рокáйль» – стало одним из отличительных признаков нового стиля. А второй признак – это «карту́ш», причудливая лепная рама, внутри которой можно что-то нарисовать, или разместить герб владельца дома, или оставить пустой – всё равно красиво.
Рокайль (слева) и картуш (справа) в стиле рококо
Картуш и рокайль использовались и в архитектуре барокко, но там выглядели по-другому: не так причудливо, «потяжелее» и посолиднее:
Рокайль и картуш в стиле барокко
Вообще, стиль рококо по сравнению со стилем барокко более лёгкий, тонкий, ажурный. Для архитектуры и интерьеров это неплохо. А вот для живописи… С живописью всё по-другому!
Стиль барокко подарил мировому искусству многих гениев живописи, мы говорили об этом в прошлый раз. А вот о «гениях рококо» говорить не приходится. Их просто нет! Есть «мастера рококо» – художники замечательные, яркие, запоминающиеся… но не гении.
Почему?
Гении и не гении
Всё очень просто: художников рококо подвело время.
В истории бывают эпохи бурные, героические, когда происходит развитие человеческой цивилизации, изменение общественного сознания, накопление новых знаний и опыта. Такие эпохи требуют от людей напряжения всех сил и нередко сопровождаются революциями и войнами. Именно таким временем была эпоха барокко – конец XVI века и XVII век. Помните: революционные научные открытия, великие географические открытия, религиозные войны…
Жан-Оноре Фрагонар (1732–1806), «Притворство»
А бывают эпохи «мирные» – когда человечество «отдыхает», не накапливает новый опыт и знания, а «проедает» старые. (А если и воюют – то не за убеждения, а за «кусок пожирнее».) Таким был для Франции, где возник и развился стиль рококо, XVIII век. (Ну, правда не весь: в 1789 году грянула Великая Французская революция – «мирное время» закончилось.)
Жан-Марк Натье (1685–1766), «Портрет мадам Руайе»
В это время людям не хотелось совершать открытий и стремиться в будущее, ведь для этого нужно чем-то жертвовать – комфортом, например. Им хотелось строить красивые дома, украшать их затейливой мебелью и вешать на стены картины. Тоже красивые. Картины для украшения – а не для того, чтобы о чём-то задуматься или испытать сильные, глубокие чувства…
Понимаете теперь, почему гениев из прекрасных художников эпохи рококо не получилось? Не было «общественного запроса» на гениев!
Франсуа Буше (1703–1770), «Любовное письмо»
В самом деле: не будешь же украшать спальню или столовую серьёзной картиной с религиозным или батальным (от «баталия» – битва) сюжетом: аппетит испортится, мысли ненужные в голову полезут! Вот и писали художники любовные сценки, цветочки, детишек да милых зверушек. То что мы сегодня называем словечком «ми-ми-ми».
Тем не менее, и такое «лёгкое» искусство пережило своё время и стало классикой. Ведь любителей «ми-ми-ми» в каждую эпоху достаточно. Да и отдыхать от великих мыслей и великих поступков людям надо периодически. Главное, чтобы этот отдых чересчур не затягивался…
Эпоха рококо была недолгой – меньше столетия. Великая Французская революция и последовавшие за ней наполеоновские войны смели сытую и спокойную жизнь французской знати, а заодно и искусство, предназначенное для украшения этой жизни. На смену стилю рококо в архитектуре и дизайне пришёл «имперский» стиль ампир, а в «серьёзном, большом» искусстве – классицизм, о котором мы расскажем в следующем номере.
Никола Ланкре (1690–1743), «Музыка в парке»
Разгадка раковины
А теперь вспомним, что слово «барокко» произошло от португальского и итальянского названия редкой жемчужины неправильной формы, а слово «рококо» – от французского названия пустой морской раковины, «скорлупы» использовавшейся для украшения парковых гротов.
Жемчужины созревают в раковинах, но какова цена пустой раковины Можно сказать: «Это ерунда, мусор». А можно вспомнить, с каким удовольствием дети (да и взрослые тоже) собирают эти самые раковины на морском берегу, как радуются…
Нашим любимым местом для игр было огромное поле на краю микрорайона. Там росла просто замечательная полынь. Она была в рост взрослого человека, нам же казалась непроходимыми джунглями. Мы пробирались индейскими тропами, устраивали засады на бледнолицых, строили вигвамы. Однажды под вечер, уже возвращаясь домой, заметили на холме художника с мольбертом. Поднялись посмотреть. Детишками мы были воспитанными, поэтому лишь молча стояли сзади, воздерживаясь от критики. А поржать то там было над чем. Дядька оказался вовсе не художником: потыкав кисточкой то в одну кучку краски на палитре, то в другую, он ляпал по холсту, прищуривался, и замирал, всматриваясь в лежащее внизу поле. На картине же творилось нечто невообразимое. Зелено-серо-бурый сумбур хаотичных мазков. Постояв какое-то время, и решив, что дядя немного поехавший кукухой, мы двинули вниз. Не помню, что меня подтолкнуло оглянуться и бросить прощальный взгляд на картину. Там было поле. Наше поле. Казалось бы, как можно изобразить ровную площадку поросшую травой, вид сверху, на которой кроме этой травы и нет то ничего? Зеленым квадратом Малевича? Но там были и возвышенности, и понижения. И волны колышущейся под ветром полыни. И над всем этим висело сизое вечернее марево, подсвеченное лучами заходящего солнца. Я вернулся. Видение исчезло - опять мешанина зеленого цвета. Отошел - поле. С тех пор я точно знаю, художники - это чуть-чуть волшебники.
Когда в 1874 году французский художник Клод Моне представил на выставке свою картину «Впечатление. Восход солнца», она показалась многим зрителям «возмутительной мазнёй».
Клод Моне. «Впечатление. Восход солнца». 1872 г.
По-французски название картины звучит так: «Импресьóн. Соле́ левáн». И вот один журналист назвал её придуманным словечком «импрессионизм» – то есть «впечатлизм».
Но Клод Моне и его товарищи не обиделись. «Импрессионизм? Отлично! Значит, будем импрессионистами!» Так появилось название этого нового необычного направления живописи.
Кстати, давайте заодно посмотрим на картину англичанина Уильяма Тёрнера, написанную в 1833 году, за сорок лет до Моне. Правда, они похожи?
Уильям Тёрнер. «Город и река на закате». 1833 г.
Почему же тогда первым импрессионистом считают Клода Моне? Потому что Тёрнер был уникумом, одиночкой. (Разве что у его современника Джона Констебла можно найти что-то похожее...) А импрессионисты ворвались в искусство целой группой. Чтобы получилось «направление в искусстве», одного человека мало. Один в поле не воин.
Джон Констебл. «Дом, радуга, мельница». 1837 г.
Кто-то может сказать: «Этиимпрессионисты были просто лентяями. Неохота им было тщательно детали выписывать!» Однако дело совсем в другом...
Почему они так пишут?
В 30-е годы XIXвека была изобретена и начала очень быстро развиваться фотография. К тому времени, когда появились импрессионисты, фотография уже сильно потеснила живопись. Ведь не нужно было тратить время и силы на то, чтобы запечатлеть какой-нибудь дом или улицу – фотограф сделает это быстрее и точнее. И портреты людям хотелось заказывать фотографические. Не надо долго неподвижно сидеть, позируя художнику, – раз и готово!
Так на глазах менялось искусство фотографии
Конечно, художникам было обидно… А теперь – внимание, вопрос. Чего недоставало фотографии по сравнению с живописью? Что у живописи было такое, чего у фотографии пока не было?
Цвет! У фотографии не было цвета! И художники-импрессионисты решили «поднажать на цвет». Не для того, чтобы победить фотографию, – они понимали, что это невозможно: между искусством и техническим прогрессом люди всегда выбирают технический прогресс.
Они решили так: «У нас, художников, глаз более острый, чем у обычных людей. Там, где обычный человек видит один цвет, мы видим огромное множество оттенков и переливов. И мы заставим вас тоже это увидеть! Мы будем это изображать!»
В самом деле, если раньше художник, чтобы добиться нужного оттенка зелёного цвета, смешивал на палитре определённое количество жёлтой и синей краски, то импрессионист брал жёлтую и синюю краски в чистом виде и клал рядом на холст так, чтобы зелёный цвет возникал прямо в глазу зрителя!
Видели старый цветной телевизор? Если посмотреть на его экран с расстояния в несколько сантиметров, можно увидеть, что всё цветное изображение складывается из крошечных точек красного, жёлтого и синего цвета. Точек другого цвета на экране нет! Но, когда смотришь на экран с нормального расстояния, видишь и розовый, и фиолетовый, и коричневый – все цвета, какие нужно. Все они складываются из так называемых «основных цветов» – красного, жёлтого и синего. Причём «сложение» происходит именно в глазу зрителя!
Так выглядит изображение на экране цветного телевизора при сильном увеличении
Кстати, точно так же устроены и экраны современных телевизоров, и экраны смартфонов, просто точек там больше и они мельче – не разглядишь.
Ну вот, а теперь рассмотрим картину художника-постимпрессиониста Жоржа Сёрá «Воскресный день на острове Сен-Жатт». Мы выделили один её фрагмент красным прямоугольником:
Жорж Сёрá «Воскресный день на острове Сен-Жатт»
Какой цвет в прямоугольнике внизу? Тёмно-зелёный? А теперь давайте посмотрим на выделенный нами фрагмент поближе:
Цвет становится зелёным, потому что фиолетовый смешивается у нас в глазу с оранжевыми точками, когда мы смотрим на картину издалека! Вся картина состоит из десятков тысяч нанесённых на холст разноцветных точек!
Фрагмент этой же картины с подписью художника
А хотите ещё фокус? Отойдите от экрана на пару шагов и внимательно посмотрите на следующую картинку… Что видите?
Кружочки? А что ещё? Напишите, пожалуйста, в комментариях! Ждём ваших ответов!
Развиваем воображение
Конечно, не все импрессионисты стали рисовать «точками». Но главный принцип – «изображение должно возникать не на холсте, а в глазу и в воображении зрителя» – соблюдали все. Например, посмотрим на картину Камиля Писсарó«Праздник Марди-Гра на бульваре». Видите прохожих, всадников на лошадях?
Камиль Писсарó. «Праздник Марди-Гра на бульваре»
А на самом деле – мы их не видим – мы их воображаем! Художник ЗАСТАВИЛ нас увидеть прохожих и всадников там, где на самом деле изображены просто пятна и закорючки:
Это наше воображение достраивает их до образов людей и лошадей!
Может, художник просто лошадей рисовать не умел? Нет, просто для него, как и для других импрессионистов, «чтобы было похоже» – не главное. «Похоже» теперь любой фотограф сделает. А для импрессиониста главное – передавать те состояния природы, которые недоступны для фотографии. В первую очередь – передавать так называемую «освещённость» – неуловимую быстро меняющуюся игру света в природе.
Камиль Писсарó. «Белая лошадь на лугу»
Именно поэтому они очень любили рисовать в утренние и вечерние часы, когда освещённость быстро меняется. Разумеется, рисовать надо было не «по памяти», в мастерской, а только с натуры – «на пленэре» (то есть на свежем воздухе), стоя или сидя перед маленьким походным мольбертом или этюдником.
Клод Моне. «Пленэр» (фрагмент)
Моне, например, написал огромную серию «Руанских соборов» – один и тот же фасад собора в городе Руане, но в разное время суток, в разную погоду и в разное время года. То есть – при разном освещении!
А в старости он уже не мог путешествовать, да к тому же заболел артритом и не мог держать в руках кисти (при этой болезни пальцы плохо сгибаются). Он просил, чтобы ему привязывали кисти к рукам, и с утра до вечера писал (в смысле рисовал) пруд с лилиями неподалёку от своего дома…
Серия «Руанских соборов». (Здесь далеко не все!)
Различаем оттенки!
Живопись импрессионистов развивает не только фантазию, но и наблюдательность, чуткость к природе, к её видимым, зримым состояниям. А в конечном итоге – развивает ум!
Можно всех рыб называть словом «рыба», а можно различать карасей, уклеек, сазанов, ёршиков, окуньков, тунцов, барракуд… Чем больше ты различаешь «оттенков рыб», тем больше у тебя знаний, верно? Это правило касается всего. Например, надо уметь различать больше оттенков настроений у себя и у других людей. «Грустный» и «печальный» – уже не совсем одно и то же. А ещё есть «меланхоличный», «тоскливый», «элегичный», «задумчивый», «тревожный», «мятущийся», «смятённый», «депрессивный»… Чем чутче ты определяешь настроение человека (или своё собственное), тем лучше понимаешь, как себя с ним вести, что с собой делать.
Клод Моне. Лилии
Чем, например, отличаются «печальный» и «грустный»? Вопрос на засыпку!
Грусть – состояние более острое, но быстрее может пройти, а печаль мягче, но длится дольше. Грустным человек бывает по какой-то причине и обычно знает, почему ему грустно. А вот печальным можно быть и без причины – непонятно почему. Вот просто накатило такое настроение, и всё!
В природе тоже надо уметь различать оттенки. У многих ведь людей как? Солнышко – жёлтое, трава – зелёная, стволы деревьев – коричневые. Какой карандаш есть в коробке, такого цвета пусть и будут. А природа – не коробка с карандашами! В ней цветов гораздо, гораздо больше!
Клод Моне. Лилии
Может возникнуть вопрос: разве до импрессионистов художники не знали всего этого?
Разумеется, знали. Но они не делали это знание достоянием публики. Это был их секрет. Они смешивали на палитре краски, какие надо, и получалось «похоже». А импрессионистам не надо было делать «похоже» (за них это уже фотографы делали), и они решили показать зрителям, что происходит у художника в голове. Как возникают цвета и формы…
Вовлечь в процесс творчества, а не показать его результат: