Такую фразу очень часто можно услышать от монархистов, особенно крайне правого и радикального толка. Что означает эта фраза? Какой посыл она несёт?
Если поспрашивать самих монархистов, то выяснится, что им в любых их начинаниях помогает Бог. Почему? говорят, потому что они русские и верят в Бога.
Но если взглянуть в прошлое, то выяснится, что всё не так однозначно. В разное время разные люди думали, что Бог и им тоже помогает. Доходило до абсурда.
Nobiscum Deus — «Бог с нами!» кричали солдаты Византийской империи. Смешно, но крестоносцы, грабившие Константинополь, думали, что Бог-то как раз с ними!
Но, видать, в конце концов Бог был больше за мусульман...
В Российской империи этот лозунг был государственным. С ним на устах во времена антинаполеоновских коалиций русская армия выбиралась их самых ужасных ситуаций. Но что-то мне подсказывает, что случалось это больше благодаря Суворову.
Использовала его и Германия. С 1847 года был размещён на пряжках солдатских ремней прусской армии, с 1919 года — рейхсвера, с 1935 года — сухопутных войск вермахта. Под этим лозунгом немцы вытворяли абсолютно дикие вещи.
Учитывая всё вышеперечисленное, может не стоит бравировать столь громким покровительством? А вдруг ошибётесь?
Вы не любите варваров? Да вы просто не умеете их готовить использовать на благо империи, мог бы сказать полководец Констанций.
Римляне имели богатый и разный по эффективности опыт усмирения бунтов на своей территории, достаточно вспомнить историю Спартака (а это весьма зловещая история, если копнуть поглубже). Но я сегодня о другом: все о той же империи периода упадка и о том, что не стоит сводить ее отношения с варварами только к противостоянию, римляне видели в них не только проблему, но и возможности.
Поговорим об этом на примере одной истории, по поводу которой до сих пор у историков не сложилось до конца единого мнения (но это нормальное для них состояние). И происходила она в южной Галлии. Точнее о провинциях Аквитания (I-я и II-я), Нарбонна, еще в Савойе (но это уже не совсем Галлия). Ко времени описываемых событий (IV-V века нашей эры) – это были очень ценные для империи регионы – плодородные земли, мягкий климат, близость к центру. Писатель того времени Сальвиан говорил, что виноградники, пастбища, обильные урожаи делали Аквитанию «подобной Раю». Не удивительно, что там располагались земельные владения галло-римских сенаторов и других крупных землевладельцев. Аквитанским зерном снабжалась рейнская армия, охранявшая рубежи империи. На территории Савойи находились ключевые альпийские перевалы и тот, кто контролировал эту провинцию, фактически контролировал логистику между Римом и Галлией.
Карта Галлии
В общем – это были провинции, которыми империя по понятным причинам очень дорожила. А вот кто для Рима не являлся стратегическим ресурсом, так это варварские племена аланов, вестготов и бургундов. Все они время от времени вторгались на римские земли, грабили их, но в войне «в долгую» проигрывали, к ним применяли те самые римские санкции (ограничения в торговле), о которых я писал ранее. В целом – это бы источник проблем.
И тем не менее, в 418-420 годах Рим настойчиво предлагает вождям вестготов, которые в то время перебрались на территорию Испании, частично переселиться в Аквитанию.В 443 году полководец Западной Римской империи, трёхкратный консул Флавий Аэций деает такое же предложение бургундам: покинуть Верхнюю Германию и поселиться в Савойе. И, наконец, примерно в это же время две большие группы аланов тоже переселились с поддержкой Рима в Южную Галлию.
Вообще, расселение варваров на римских землях – было одним из инструментов политики империи, причем, делалось это по обоюдному согласию, а не в результате завоевания. Тем более, в данном случае, у варваров была не та ситуация, чтобы мечтать о завоевании очень важных для Рима провинций.
Вестготы пытались воевать с империей ранее, но пик их могущества пришелся на конец IV века. Потом они долго странствовали по римским землям от Дуная до Испании и этот переход еще больше их ослабил. Участие в борьбе Иовина и Гонория за римский престол только добавило проблем – римский полководец Констанций в 414 году устроил им торговую блокаду, которая вызывала голод. И он же через несколько лет фактически направил их в земли Аквитании, и хоть вестготы не возражали, но инициатором выступал Рим, а не они.
Миграция вестготов по территории Европы
Бургунды в 437 году понесли сокрушительное поражение от гуннов, и вплоть до 443 года (переселения в Савойю) про них вообще не упоминают хронисты того времени. А стало быть и тут Рим действовал не вынужденно, а по своей воле.
Аланы были не в таком тяжелом положении, но основной вектор их переселения в то время бы на юг, из Испании в Северную Африку, и движение двух групп в противоположном направлении явно не тянуло на захват римских земель против воли самого Рима.
Встает вопрос – на кой Риму было пускать лису в курятник (варваров в Галлию), да еще и откусывая для их наделов часть владений богатых римлян, а те, кстати, тоже не особо и сопротивлялись, терять в налогах (земли новых поселенцев поначалу налогами не облагались, им давали время обустроиться). Говорю, история запутанная. Давайте разбираться, почему так могло быть.
Первой версией было, что варвары все же пришли сами, отхапав себе лакомый кусок, пользуясь слабостью империи периода упадка. Но от нее пришлось отказаться, поскольку, как видно выше, сами эти варвары были не той силой, чтобы безнаказанно грабить Рим.
Ранее римляне уже селили варваров на новые земли, давая им наделы и налоговые льготы в обмен на охрану границ. Но южная Галлия – это совсем не пограничье, а внутренние территории. И если бы туда и дошли какие-то франки или гунны, то значит у них было бы такое сильное войско, что потрепанные жизнью бургунды или вестготы вряд ли смоги, что ему противопоставить.
Не подходит и версия защиты от морских разбойников – в то время еще не было регулярных рейдов викингов, имевшиеся пираты явно не стоили затрат по переселению вчерашних врагов на ценные земли.
Но остается еще кандидат на угрозу – багауды. Это был не народ, а участники массовых антиримских восстаний рабов в северной Галлии.
Багауды на какое-то время стали серьезной головной болью для Рима
О них известно не так уж много (даже происхождение названия вызывает споры). Но ясно, что это было достаточно массовое и хорошо вооруженное движение, которое смогло сопротивляться римской армии на протяжении пары десятилетий. Основным районом восстания были лесистые области между рекой Сеной и Луарой.
После того, как армия все же разгромила основные отряды багаудов, а их остатки перешли к чистой партизанщине, Констанций решает закрепить успех, пригасив в граничащую с бунтарскими районами Аквитанию вестготов. А чтобы варвары не объединились с багаудами (такая опасность была), им дали земли, т.е. возможность стать частью местной элиты. И этот расчет оправдался – на прилегающих землях вестготы багаудов вырезали. Схожие процессы произошли в районе Орлеана (руками аланов) и Савойи (силами бургундов). Лично мне эта версия кажется наиболее достоверной, но, повторю, единого мнения относительно этой истории до конца нет.
Не знаю, можно ли назвать это социальной инженерией, но ход изящный: руками старого ослабленного врага добить нового, с которым договориться сложнее, причем так, чтобы старый враг превратился в одну из опор твоей власти. Говорю же, древние римляне были мастера, у которых не грех поучиться многим современным политикам.
Братья Гракхи являются символом борьбы за народные права. Они были трибунами (представителям народа) во времена Римской республики, выступали за проведение земельной реформы в Риме, предполагающей изъятие неправомерно нажитой земли у богатых и отдав её бедным. За это богачи их убили.
Тиберия и Гай Гракха разделяло 15 лет разницы в возрасте, по этой причине попытки провести реформы они провели не одновременно, а с разницей в 10 лет. Тиберий Семпроний Гракх выдвинул проект масштабной земельной реформы в 133 году до н.э. Он добился принятия нового аграрного закона и сам возглавил комиссию по перераспределению земли. Через год он был убит своими политическими противниками.
Через 9 лет его младший брат Гай Семпроний Гракх также был избран народным трибуном и продолжил дело брата. Он выдвинул целых шесть новых законов, облегчавших положение римского плебса. Во время их обсуждений в Риме начались настоящие уличные бои. Гаю пришлось спасаться в храме Дианы. Там он хотел покончить с собой понимая безвыходность ситуации. Двое его друзей уговорили его бежать на другой берег реки Тибр. Сами они преградили погоне путь у деревянного моста через реку и там погибли в бою; Гай же в сопровождении своего раба Филократа, хотя и вывихнул во время бегства ногу, добрался до рощи, посвящённой фуриям. Там Филократ по приказу хозяина пронзил его мечом.
«Народ открыто поставил и торжественно освятил их [Тиберия и Гая] изображения и благоговейно чтил места, где они были убиты, даруя братьям первины плодов, какие рождает каждое из времён года, а многие ходили туда, словно в храмы богов, ежедневно приносили жертвы и молились. Корнелия, как сообщают, благородно и величественно перенесла все эти беды, а об освящённых народом местах сказала, что её мёртвые [сыновья] получили достойные могилы»
Marcus Porcius Cato лат. На изображениях Бюст римлянина из Отриколи который отождествляют с Катоном Старшим.
Кроме того, я считаю что Карфаген должен быть разрушен. Marcus Porcius Cato
Этой фразой Марк Порций Катон Старший заканчивал все свои выступления в римском сенате вне зависимости от их тематики.
Но почему он так ненавидел Карфаген?
В глубине столетнего противостояния. Карфаген, уже потерпевший поражение в двух Пунических войнах, оставался величайшим торговым и военным соперником Рима. В ходе 2 - ой пунической войны карфагенский полководец Ганнибал, чуть не поставил на колени сам Рим, вторгшись в Италию через Альпы с армией и боевыми слонами.
Он Нанёс римлянам череду сокрушительных поражений и 15 лет разорял Италию.
Старые раны и страх перед возрождением могущества Карфагена подталкивали Катона и других сенаторов к одержимости его уничтожения. Своей фразой, которая стала крылатой, об уничтожении Карфагена он отражал и настроение сената.
Наконец, в 146 году до н.э. в ходе 3 -ей Пунической войны Рим окончательно разгромил Карфаген.
Полумиллионный город сравняли с землей, а горстку выживших жителей продали в рабство. Однако на этом его история не закончилась. Карфаген был восстановлен и стал процветающим центром Римской империи в Африке.
Можно сказать, что он своего добился. Карфаген был разрушен, но только что бы вновь восстать из пепла.
Оно происходит от латинского «candidatus», человек, который носил белую тогу, известную как «toga candida», во время своей кампании на политические должности. Тога была выбелена мелом, что символизировало чистоту и непорочность.
В большинстве древних империй гражданству не придавалось значения. Обычно люди не имели возможности влиять на решения своего правительства, которое часто было либо теократическим, либо находилось под контролем неизбранного суверена, отвечающего только перед собой. В римском обществе не существовало представительства или выборных должностных лиц, пока не пришла на смену новая система управления, созданная римлянами, в которой каждый гражданин, за исключением женщин, имел право участвовать в государственной деятельности с соответствующими правами, привилегиями и обязанностями. Афиняне, в свою очередь, были одними из первых, кто внедрил отдаленно сходную с современной концепцией гражданства систему. Несмотря на то что римские женщины считались гражданками, их права были ограничены, если не отсутствовали вовсе.
"Сенат и люди Рима воздвигли эту арку божественному Титу Веспасиану Августу, сыну божественного Веспасиана", надпись на Триумфальной арке Тита, Рим
Гражданство в Ранней Республике
После свержения старой монархии и установления Республики в Риме, власть в государстве оказалась в руках ограниченного числа знатных семей, известных как патриции, производное от слова "patres", что означает "отцы". Остальное население, известное как плебеи, состояло из бедняков и многих состоятельных горожан, лишенных политических прав. Однако вскоре плебеи восстали против своего второсортного положения, требуя участия в управлении государством и осуществления своих прав как полноправных граждан Рима. Для урегулирования конфликта и обеспечения продолжения работы государственных институтов был заключен компромисс, известный как "Борьба патрициев и плебеев", в результате которого был создан Плебейский совет. Этот представительный орган выступал от имени плебеев через выбранных трибунов и принимал законы, которые изначально касались плебеев, но впоследствии стали обязательными для всех граждан, включая патрициев.
Двенадцать таблиц
Получение гражданства означало, что человек жил в условиях "верховенства закона" и имел личный интерес в своем правительстве. В первые дни Республики, основанной с целью предотвратить возвращение монархии, власть концентрировалась в руках избранных магистратов, Сената и других органов. Однако различия между патрициями и плебеями сохранялись. В 450 году до н.э. были созданы Двенадцать таблиц - первый кодекс римского права, регулирующий отношения между различными классами общества. Получение гражданства означало лишь признание гражданином своей принадлежности к "верховенству закона" и проявление личного интереса к своему правительству.
SPQR
Понятие римского гражданства можно проследить через символ, который часто встречается на документах, памятниках и стандартах римских легионов - SPQR, что означает Senatus Populus Quiritium Romanus, то есть "Сенат и римский народ". В своей книге "Рубикон", историк Том Холланд отмечает, что право голоса было признаком преуспевающего человека. Для того чтобы стать римским гражданином, необходимо было научиться подавлять свои собственные интересы в пользу общества. Для среднестатистического римлянина гражданство означало не только участие в управлении государством, но и сопереживание его радостям и страданиям. Даже самые бедные граждане, пролетарии, хоть и имели ограниченное влияние, все же имели представителей в центуриатных комиссиях.
Мозаика в Милане
Кроме того, несмотря на то что женщины, будучи гражданками, не участвовали в политической жизни Рима, существовала еще одна значительная группа населения, лишенная гражданских прав - это рабы. Рабство было распространено во многих древних цивилизациях и существовало задолго до Римской Республики. В Риме рабы были привезены из разных мест. Они занимались различными видами работы, от сельского хозяйства до домашнего обслуживания, и даже могли иметь возможность купить свою свободу, став гражданином. Римский раб имел больше возможностей для социальной и экономической мобильности, чем рабы в других античных обществах, и их дети могли даже занимать государственные должности.
Империя
С увеличением влияния Рима и его стремлением расширить свои границы за пределы стен города, концепция римского гражданства претерпела изменения. Этот рост вызвал вопрос о том, как относиться к новым народам, завоеванным Римом. Должны ли они получить статус римских граждан? Должны ли они быть признаны равными? Хотя Рим всегда был городом иммигрантов, получение гражданства для жителя Рима отличалось от положения человека за пределами города. Как отмечал один историк, существовала разница между предоставлением гражданства индивидуальному лицу и целому народу. После завоевания латинян и самнитов возникли вопросы о "правах" и "привилегиях".
Самниты
Хотя новые союзники оставались гражданами своих собственных общин, они жаждали тех же свобод, что и римляне. Хотя они получали ряд преимуществ от своего статуса союзника, таких как защита от вторжений и доля в военных трофеях, а также возможность заключать экономические соглашения, их не признавали полноправными гражданами Республики. У них были обязанности, такие как уплата даней и предоставление солдат для римской армии. Они жили в неопределенном статусе. Хотя у них было множество преимуществ, как и у граждан, они не имели права голоса на городских собраниях. Для того чтобы стать полноправным и равноправным гражданином, то есть римлянином, человек должен был использовать свое избирательное право.
К концу Второй Пунической войны (218–201 гг. до н.э.) ситуация начала меняться. Жители этих союзных общин получили право заключать браки между римлянами и жителями провинций, и их дети уже не считались незаконнорожденными. Провинциалы могли приобрести гражданство за лояльность или государственную службу. К 150 г. до н.э. магистраты латинских городов стали обладателями римского гражданства, а любой латинянин, осевший в Риме, мог получить гражданство.
По мере того, как Рим приобретал земли по всему полуострову, возросли требования к изменению статуса многих общин за пределами города. Новые завоеванные народы требовали большего. Они хотели полного гражданства с правом голоса. Трибун Гай Гракх (122-121 гг. до н.э.) предложил предоставить полное гражданство всем союзникам Италии, но его инициатива столкнулась с сопротивлением знати и плебеев. Предложения Гая о реформах нашли поддержку у одних, но вызвали протесты других, включая сенат. Его гибель и смерть его сторонников поставили конец этому предложению.
Союзническая война
Однако на горизонте начали маячить перемены. Гражданские войны потрясли устоявшийся порядок. Трибун Марк Ливий Друзас выступал за предоставление им полного и равноправного гражданства, пока его коллеги-римляне в Сенате стремились ограничить гражданство союзных общин. Его предложение столкнулось с сопротивлением, и в 91 году до н.э. его убийство стало началом Союзнической войны (91-89 годы до н.э.) - одного из наиболее кровопролитных конфликтов в истории Рима. Военные действия угрожали распадом союзов, этруски и умбрийцы готовились к отделению. Вскоре начались беспорядки, затронувшие не только Италию, но и другие области.
Гай Юлий Цезарь
Сенат предостерегал, что предоставление гражданства этим народам приведет к их захвату городов. Однако, благоразумие в итоге победило, и всем людям (кроме рабов) на итальянском полуострове в конечном итоге было предоставлено полное гражданство (по крайней мере, изначально) тем, кто не поднимал оружия против Рима. Впоследствии Юлий Цезарь, ставший пожизненным диктатором, расширил гражданство за пределы Италии, предоставив его жителям Испании и Галлии.
Гражданство: господство богатых
Идея о том, что значит быть римлянином, начала меняться со временем; по сути, понятие "латинский" стало менее этническим и более политическим, как отметил один из историков. В Риме возникли многочисленные вопросы относительно того, каким образом существующие институты должны взаимодействовать с этими новыми гражданами. Этим новым гражданам предстояло осознать, что означает принадлежать к римлянам. Историк Том Холланд писал, что быть гражданином Рима означало осознание своей реальной свободы. Однако приобретение этого нового гражданства сопровождалось определенными условиями. Римлянин, будь то в городе или за его пределами, должен был отказаться от своей индивидуальности и сосредоточиться на благе общества.
Получение права голоса для жителей за пределами города было не так важно для всех, кроме состоятельных граждан. Членство в римских ассамблеях не определялось выборами, так как они функционировали как прямая демократия. Голосование проводилось племенами, и каждый гражданин был отнесен к определенному племени (чаще всего в зависимости от своего богатства), и каждое племя голосовало едино. Однако чтобы принять участие в голосовании, гражданин должен был присутствовать лично, что могли себе позволить только богатые. Однако гражданство не было вечным. При необходимости гражданство могло быть аннулировано; это в основном касалось преступников.
Динарий Фонтея Капитона в 55 г. до н.э. На реверсе изображена Вилла Публика
Каждые пять лет гражданин обязан был регистрироваться на Вилла Публика для переписи населения, указывая имя супруги, количество детей и всю свою собственность (включая одежду и драгоценности супруги). Все эти данные проходили проверку и оценку городскими магистратами (цензорами), которые могли продвигать или понижать должности каждого гражданина в соответствии с его заслугами. Перепись играла значимую роль.
Марк Аврелий Антонин
К 212 году н.э. император Марк Аврелий Антонин, известный как Каракалла, предпринял меры по предоставлению всем мужчинам в империи полноправного гражданства (женщины в этих областях имели те же права, что и римские женщины). Многие историки сомневаются в мотивах этого внезапного акта благодеяния. Некоторые полагают, что за ним стояла необходимость в дополнительных налоговых поступлениях, поскольку налог на наследство платили только римские граждане. Тем не менее, к началу III века н.э. идея гражданства и "права голоса" была в основном утрачена. Функции императора заменили роль Сената и ассамблей, а избирательные права практически прекратили существование. Вместо этого Рим стал разделенным между двумя группами - элитой и низшим классом, и практически не было юридической разницы между ними. Гражданство все еще предполагало определенную роль в государственных делах, но после убийства Цезаря и вступления его приемного сына Августа на престол, которому Сенат присвоил титул первого гражданина или принцепса, политическая система Рима изменилась навсегда, и гражданство уже не было таким ценным достоянием, каким оно когда-то было.
Больше интересных фактов об истории на нашем Дзене!
Район Нижнего Манхеттена был первым, что видели приплывающие в Нью-Йорк эмигранты. В 1930-е годы он застраивался высокими небоскрёбами, в которых располагались офисы крупных компаний, штаб-квартиры политических партий и самые известные СМИ. В 1960-е годы большую часть этих «тучерезов» снесли.
Во что трудно поверить современному обывателю - это то что подобный уровень развития городов был по всему миру, в разной степени он дошел до наших дней, преобразившись под действием так называемого "развития", "эволюции".
А вот Берлин "Старого света" - тогда и сейчас..
Кому то было выгодно уничтожать всю эту "Античную" красоту, а потом строить на месте подобных зданий аэропорты, футбольные стадионы и прочие "современные" здания.
Похоже, кому то очень выгодно что бы память об этих удивительных сооружениях, поскорее забылась, по всему миру.." Старому миру", который и без "эволюции", "развития", "прогресса" и прочих современных манипулятивных эпитетов был ни капли не проще современного.
Что такое "Пробуждение" ? В данном случае это событие при котором все искаженные, забытые, подмененные истины - станут осмыслены.
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Поход Суллы на Рим в конце 88 года до н.э. почти никак не повлиял на ход зачистки последних очагов сопротивления италиков. Военные цели новых консулов на новый 87 год до н.э. мало отличались от таковых в прошлом году - требовалось взять Нолу, дозачистить Самний и наконец закончить эту проклятую войну. Сулла, отбывая в Грецию, оставил небольшое войско под руководством Аппия Клавдия закончить наконец осаду Нолы. Вот только избранных консулов меньше всего интересовала война, так как уж больно много в Риме было людей, которым перформанс Суллы очень не понравился.
Консул Луций Корнелий Цинна едва ли не первым же своим действием подговорил одного из народных трибунов вызвать в суд Суллу, еще не отбывшего из Италии, чтобы тот объяснился за произошедшее в прошлом году. Сулла вызов в суд проигнорировал, чем еще больше настроил против себя многих римлян, так как это было явное неуважение к Республике (как и причина по которой его вызывали в суд, лол). Таким образом Цинна завоевал немного политических очков, а заодно проверил позиции сторонников Суллы - сопротивление они оказывали минимальное.
Вероятно, именно в этот момент Цинна и решил сколачивать себе собственную “партию” (в римском политикуме никаких аналогов современных партий не было, скорее, группы по интересам, группирующиеся вокруг той или иной фигуры). А тут как раз италики снова подняли вопрос о более честном распределении новых граждан по трибам. По слухам за солидную взятку в 300 талантов серебра они убедили консула внести проект закона, аналогичного сульпициеву. И вот с этого момента ситуация завертелась.
Довольно быстро вокруг Цинны сформировалась группа из сторонников Сульпиция и италиков, а также противников Суллы. При этом к фракции Мария он не примыкал и вел самостоятельную игру. Решив заручиться поддержкой Мария Цинна к своему же закону о гражданстве выдвинул ещё один закон повторявший недавно отмененный Суллой - о возвращении изгнанников… в том числе и марианцев.
Не вызывает никакого удивления, что обе инициативы вызвали поляризацию граждан Рима - оппозицию Цинне возглавил его коллега по консульству Гней Октавий. Октавий не был сулланцем, но он, как и многие, он видел в законах Цинны угрозу стабильности Республики. Ситуация в городе очень скоро стала напоминать таковую всего годом ранее, только теперь вооруженные толпы за собой водил не трибун, а каждый из консулов. Октавий смог убедить большую часть народных трибунов наложить вето на законы Цинны, на что последний ответил, собрав огромную толпу своих сторонников, призвав в город италиков и всей этой оравой завалился на форум и потребовал отменить вето.
Доброе слово и пистолет куда убедительнее, чем просто доброе слово (с)
Сенат, жевавший до этого сопли, вероятно, под давлением самого Октавия выпустил наконец senatus consultum ultimum, аналогичный выданному в свое время для пресечения мятежа Гая Гракха или Сатурнина. Данное постановление вручило консулу Октавию право “спасти Республику” любой ценой - в данном случае устроив резню сторонников Цинны на форуме. Когда дело запахло жареным Цинна попытался перетянуть на свою сторону рабов, обещая им свободу, но не преуспел и вынужден был бежать из города. Сенат вдогонку за попытку мятежа и призывы к рабам лишил Цинну консульства и объявил врагом отечества. Вот только был один маленький нюанс - сенат превысил собственные же полномочия, так как решение об отзыве консульских полномочий могли принять только комиции. А комиции такого решения, понятное дело, не принимали.
Цинна, вовсе не отчаявшийся сложившейся ситуацией, вместо того чтобы прятаться по крысиным норам, отправился, да я знаю, что звучит как бред, но в армию, оставленную Суллой осаждать Нолу. И логика в его поступке была.
Во-первых, это была ближайшая к городу армия, армия не очень довольная Суллой, который не взял их на возвращение востока, армия чьи офицеры были открыты к интересным предложениям, номинированным в серебре. Проще говоря Цинна подкупил часть офицеров, прибыл в расположение армии и устроил представление очень похожее на то, что всего несколькими месяцами ранее показывал Сулла.
А во-вторых, Цинна находился в положении очень похожем на то, в котором был Сулла всего пару месяцев. А потому можно было повторить ход Суллы. Цинна картинно бросил на землю символ его властных полномочий - фасции. Воззвав к гражданской сознательности легионеров консул Республики Цинна заявил, что в городе произошел вооруженный переворот, что коррумпированный сенат проигнорировал волю народа, вот этого самого народа, который сейчас стоял перед ним, народа являющегося источником власти Республики. Растроганные солдаты сами вручили Цинне фасции, усадили на курульное кресло и пообещали вернуть его в Рим. Не прошло и полугода, как очередной консул Республики шел войной на столицу.
Но в отличии от Суллы Цинна действовал гораздо осторожнее. Он активно ездил по Италии, собирал деньги и солдат на войну, в первую очередь с италиков. Вел активную переписку с оставшимися в Риме сторонниками и другими политиками, недовольными деятельностью Октавия и сената. Вскоре 6 из 10 народных трибунов этого года оказались в Капуе у Цинны, а также ряд уважаемых сенаторов. Услышав о мятеже, в Этрурии высадился Марий, который признал власть Цинны и принялся сам объезжать Италию и вербовать ветеранов. Кстати, правая рука Цинны герой войны с италиками Квинт Серторий был против, он похоже уже метил в консулы после победы, но после появления Мария его оттеснили на второй план.
Причем я обращу внимание, что все эти замечательные люди устроили все это не ради италиков или еще каких популярских или не очень идей, нет, шла острая фаза борьбы за власть в условиях, когда все старые нормы и традиции были отправлены в утиль.
Точно также, как Цинна, Гней Октавий и сенат спешно собирали по Италии силы чтобы дать отпор мятежникам не для того чтобы защитить законы Суллы, а потому что за свою власть они боролись, пока Сулла развлекался в Греции. Естественно, что такой праздник жизни не мог пропустить Помпей Страбон с его личной армией. Этот ушлый пиценец решил одновременно вести переговоры с обеими сторонами. Единственное, что его волновало - это второе консульство, уж очень он его хотел. Цинна после появления Мария в его лагере дать такое обещание не мог, а вот Октавий - вполне. Поэтому Помпей двинулся на защиту Рима, не переставая зондировать почву на противной стороне. И делал он это не просто так - на стороне Цинны и Мария было заметное преимущество в силах.
План Цинны был прост - он не собирался штурмовать Рим, а всего лишь заблокировать пути подвоза еды и заморить голодом. Еще раз - консул Республики собирался заморить голодом людей, избравших его!
Люди, голосовавшие за Цинну, в этот момент
Сенат, видя численный перевес противника, пошел на совершенно экстраординарные меры. Было предложено гражданство всем италикам, которым до этого его не дали, кроме все еще сражавшихся самнитов. Когда эта мера не дала значимого результата, то консулы (в пару Октавию после смещения Цинны избрали фламина Юпитера Луция Корнелия Мерулу) приказали командующему борьбой с самнитами Квинту Цецилию Метеллу Пию заключить с ними мир на любых условиях!
Правда очень быстро выяснилось, что далеко не на любых, так как самниты не только потребовали гражданства для себя, но и для бежавших к ним лиц, а также хотели получить обратно пленных, дезертиров и захваченную римлянами у них добычу. Метелл и сенат посчитали условия позорными и от заключения мира отказались. Зато Марий и Цинна согласились на все требования самнитов и получили их поддержку. Чувствуете, чувствуете эту заботу об интересах государства?
В Риме тем временем начался мор, который унес жизни многих солдат, оборонявших город и Помпея Страбона, которого многие римляне ненавидели и считали виновным в их бедственном положении. Сенат, не желая умирать, решил сдаться Цинне. Цинна и Марий пообещали не чинить в городе резни, но, войдя в город, тут же устроили небольшие чистки.
Первым к праотцам отправился консул Октавий, который демонстративно сел на улице в курульное кресло и ждал расправы. Голову все еще легитимного консула выставили на рострах! После чего личная стража Мария из бывших рабов - бардиеи - начали ловить врагов “третьего основателя Рима” и кого убивать сразу, а кого в сильно помятом виде тащить на “народный суд”. Надо ли говорить, что “осужденных” этаким революционным марианским трибуналом ждало единственное наказание - смерть. Правда, Марий, желающий соблюсти видимость законности, все же не трогал действующих магистратов из-за их неподсудности (кроме Октавия, конечно же). А вот по окончании полномочий некоторых ждала незавидная участь.
Всего от марианского террора пострадали, как считается, несколько десятков человек, из которых четверо были консулярами (бывшими консулами), т.е. максимально уважаемыми людьми. Эта волна террора устрашила современников и заставила некоторых из влиятельных римлян бежать из города и не отсвечивать. Суллу вставший на сторону захватчиков сенат лишил проконсульского империя, объявил врагом отечества и санкционировал послать против него армию. Консульские выборы на 86 год до н.э. провели с учетом прошлогодней ошибки Суллы - допущены до них были только два кандидата: Марий и Цинна.
Народ продемонстрировал безоговорочную поддержку им. Марий наконец-то занял напророченное ему еще в юности 7-е консульство после чего 14 января совершенно внезапно умер.
Формально Марий и Цинна в 87 году до н.э. закончили войну с италиками, замирившись с самнитами. Вот только существовал нюанс в лице Суллы, который никакие договоры Мария и Цинны не признавал. Поэтому ставить точку в войне с италиками было еще рано.
Сулла возвращается
События 88-87 годов до н.э. со всей очевидностью продемонстрировали, что сенат полностью потерял свой статус и готов лечь под любого захватчика, у которого была сила. Многим сенаторам, устроенные “марианцами” репрессии не пришлись по душе. Но после смерти 7-кратного консула Цинна предпочел пойти с уважаемыми людьми на компромисс. Цинна и его сторонники, сохраняли за собой верховную власть за счет некоторых махинаций с избирательной системой: следующие годы консулат будет занимать Цинна и допущенный им же до выборов соратник - сначала Флакк, потом Карбон. Циннанцы (а ни Цинна, ни Флакк, ни Карбон не разделяли каких-то особенных идей Мария, так как их не было) за счет таких махинаций получали привилегированный доступ к магистратурам, но вцелом на все должности, кроме консулов, избраться могли и не примкнувшие к этой фракции люди.
Таким положением дел, с одной стороны, были довольны далеко не все, так как теперь высшая ступень власти оказалась доступна только креатурам Цинны, а на низшие магистратуры чаще попадали люди из его окружения. С другой стороны, Цинна оказался способен стабилизировать Республику и был вполне договороспособен. Ни Цинна, ни другие его сторонники, после смерти Мария, не бросали видимый вызов сенату и действовали преимущественно в рамках законов и традиций. Поэтому в сотрудничестве сената и Цинны нет ничего удивительного.
Чего уж там, одним из цензоров 86-85 годов стал консуляр Луций Марций Филипп. Да-да, тот самый консул-консерватор, что выступал против италиков, торпедировал законодательство Друза и фактически спровоцировал старт Союзнической войны, теперь проводил очистку сената от противников Цинны и включение в состав цензовых списков граждан италиков. Власть циннанцев едва ли кому-то казалась вечной - теперь уже сам Цинна был уязвим к методам популяров, которыми рано или поздно могли против него самого воспользоваться. И к кому бы пошел тогда попавший в затруднение консул? Ага, к сенату. Поэтому Цинну терпели.
Недодиктатор Римской республики Луций Корнелий Цинна
На этом фоне Сулла из Рима виделся натуральным мятежником, который узурпировал власть над армией и воюет ради собственных амбиций, а не Республики. Никаким альтернативным центром силы он в тот момент не был и не мог быть - вся его легитимность зиждилась на проконсульском империи, который был отозван сенатом вместе с объявлением его врагом народа. Своего марионеточного сената, который мог бы легитимировать его положение, у Суллы не было. Взяться ему тоже было неоткуда, так как перспективы военачальника были крайне туманны и ставку на него сделали совсем уж отчаявшиеся граждане, которых к Сулле сбежало пара десятков. Недовольство Цинной, имевшее место быть у части сенаторов, все же не делало их сулланцами, так как мятежный военачальник, систематически игнорирующий волю уважаемых людей, представлял собой еще большее зло.
И все было бы у Цинны и Республики хорошо, если бы консуляр Флакк сумел победить Суллу. Но мятеж Фимбрии, которому вскружила голову перспектива получить все почести от этой войны, а также бесспорный военный талант Суллы, привели Республику к ситуации неизбежности возобновления гражданской войны. С одной стороны была легитимная власть Республики в лице консулов Цинны и Карбона при полной поддержке сената и народа Рима, а римский плебс хорошо помнил, как армия Суллы красила стены города кровью всего-то пару лет назад. С другой, Сулла не имеющий никакой легитимности, но командующий армией чисто за счет авторитета у собственных же солдат. Уже одним этим Сулла бросал вызов всей республиканской системе.
Любой компромисс с Суллой требовал уступок не только от военачальника, но и от сената и циннанцев. А уступать им друг другу было попросту нечего - обе стороны воспринимали конфликт, как буквально битву за свою жизнь, так как ожидали от противника повторения веселеньких репрессий. Да и сенат, который вцелом войны не хотел, пойдя на уступки Сулле, лишь подтвердил бы, что теперь власть закона уступила место власти меча. Сулла, у которого в сущности выбора не воевать не было, оказался в сложной ситуации: у него не было ни одного законного или хотя бы похожего на таковой повода идти снова войной на Рим. А это значило, что привлечь на свою сторону или хотя бы обеспечить нейтралитет населения и какой-то значительной части политиков - едва ли выйдет.
Поэтому Сулла выбрал довольно иезуитское объяснение подготовки к войне с Республикой: мол он не против Республики воюет, а только против отдельных марианцев с целью мести им за пролитую кровь. Заострю внимание - никаких лозунгов о переустройстве Республики Сулла не выдвигал, так как это тут же оттолкнуло бы от него слишком многих. В своих письмах к сенату мятежник пытался убедить уважаемых людей признать лишение его полномочий недействительным, отказаться от поддержки Цинны и его сподвижников и дать Сулле и прочим изгнанникам право вернуться в Италию… с армией, которая нужна им исключительно для собственной защиты!
На компромисс это предложение было не очень похоже, да и не могло быть - Сулла ведь отлично понимал, что признание его действий законными - это в любом случае унижение для сената и сенаторов, которые с Цинной активно сотрудничали. Тем более, что Сулла фактически предлагал положиться на его честные намерения не преследовать своих врагов, если они убегут сами. И хотя сенаторы не могли видеть будущего и знать, что Сулла в размахе репрессий уделает Мария, как ребенка, тем не менее о чем-то догадывались. Марий ведь тоже им обещал не устраивать ничего такого, а потом устроил. Поэтому ни о каком компромиссе речи не шло вообще.
Сенат, не хотевший войны, конечно попытался всех переиграть и выпустил декрет о разоружении армий Суллы и консулов: мол если у вас личные разборки, так давайте вы их лично и решите. Но на этот декрет все наплевали и продолжили готовиться к войне. Одним из самых ценных активов циннанцев было положительное мнение о них у италиков, что позволило в своё время Цинне навербовать много легионеров среди новых граждан. Естественно, что консул распространял среди италиков слухи, что Сулла идет на Рим чтобы лишить их гражданства и отомстить за войну. Но Сулла, поступил в данном случае, как грамотный политик - в письмах к сенату, которые естественно зачитывались народу, он сообщал, что уважает законы о наделении италиков гражданством и не будет их отменять. Такие заверения Суллы позволили ему почти полностью исключить италийский фактор из будущего противостояния. Почти…
Помните же, как Марий и Цинна пошли на уступки самнитам и луканам в вопросе примирения с ними? Так вот в этом вопросе проявилась вся суть режима Цинны - эту крайне болезненную проблему нельзя было взять и решить без потерь. Но можно было закрыть глаза и сделать вид, что никакой проблемы нет: её просто не решали - ни в одном законе статус самнитов так и не был определен. А что это значило? Правильно, что для Суллы они все еще мятежные италики, которых надо покорить. Поэтому самниты и луканы единственные из всех италиков однозначно выбрали сторону Цинны.
Точнее уже не Цинны, а Гнея Папирия Карбона (его сторонники карбонцы или таки карбонарии?). Консул Цинна умудрился очень невовремя умереть при крайне подозрительных обстоятельствах. Его убили недавно мобилизованные легионеры во время подготовки к переброски в Иллирию. Причина мятежа туманна. Но так как дело происходило в Пицене и где-то рядом ошивался Помпей, то есть подозрения, что он мог быть причастен. После смерти Цинны в лагере его сторонников не осталось столь же авторитетной фигуры, которая могла бы сплотить вокруг себя Республику для отпора Сулле. Наоборот, возобладало, как пишут историки “коллективное начало”, когда каждый сам себя мнил начальником, а в итоге начальником не был никто.
Действия циннанцев на протяжении всей войны в одной картинке
Карбон с треском проиграл выборы 84 года до н.э. даже не смотря на то, что он контролировал их проведение (из-за чего есть версия, что он мог намеренно уйти на задний план в надежде, что все как-нибудь без него разрешится, а он потом вернется на все готовенькое). Новые же консулы Луций Корнелий Сципион Азиатский и Гай Норбан оказались такими себе командующими и не смогли ни выработать внятный план войны, ни координировать действия собственных армий. Циннанцы (давайте уж далее их так для удобства именовать) смогли за короткое время мобилизовать в Италии от 100 до 200 тысяч солдат. У Суллы было не более 40 тысяч. Т.е. противники мятежного проконсула имели минимум двухкратный перевес в силах. Но по неизвестной причине они сосредоточили свои силы на севере Италии, тогда как Сулла, что было очевидно всем, высадится на юге в Брундизии. Позже, действуя несогласованно, они были разбиты по частям, а часть войск консула Сципиона еще и перебежала на сторону Суллы.
Успеху Суллы в первый год конфликта немало способствовало то, что после его первых побед отношение к нему начало меняться, как в том историческом анекдоте про заголовки газет во время возвращения Наполеона к власти. На сторону Суллы встал Метелл Пий, до этого по договору с Цинной сычевавший в Африке, и привел с собой порядка 20 тысяч солдат. Еще сколько-то навербовал в Пицене молодой Помпей. Также к Сулле присоединился тогда еще не очень знаменитый Красс, находившийся в опале во время правления Цинны. Чем больше побед одерживал Сулла - тем шире была река перебежчиков на его сторону. Например, наш старый знакомый, уже цензорий Луций Марций Филипп, который во время цензуры вычеркнул из списка сенаторов Суллу, после поражений консулов Норбана и Сципиона перебежал на его сторону
Выделить какую-то единую позицию италиков в конфликте сложно. В основном общины становились на ту сторону, которая сейчас контролирует их территорию. Были, конечно исключения. Уже упомянутые самниты держались проциннански, также на стороне циннанцев выступало много этрусков и умбров из-за тесных связей с семейством Мариев. Именно вербовка италийцев позволила циннанцам после крупных поражений 83 года до н.э. набрать новые армии. В то же самое время сулланцы тоже активно вербовали италиков на подконтрольных территориях, например Красс был послан набирать марсов. Не смотря на разгром двух консульских армий и успешные действия Метелла Пия и Помпея на других фронтах, конец 83 года до н.э. не принес решительной победы ни одной из сторон. Опытная, закаленная в боях армия Суллы, даже после перехода на его сторону армии Сципиона и других более мелких подразделений, была все еще меньше сил циннанциев, которые активно вербовали италиков.
Чтобы подорвать поддержку италиками своих противников зимой 82 года Сулла начал заключать с общинами договоры о сохранении их гражданских прав. Этим шагом военачальник не утверждал, что те у кого не будет такого договора гражданский статус потеряют, но явно намекал, что лучше бы с ним договориться сейчас. Для многих общин эти соображения будут пока не важны, но когда легионы сулланцев покажутся на горизонте они еще сыграют свою роль.
82 год до н.э. должен был стать ключевым для Суллы. И он же, совершенно внезапно, подарил последний всплеск италийского фактора в римской политике.
Окончательное решение
Одной из ключевых проблем противников Суллы в войне 83-82 годов до н.э. было отсутствие у них действительно талантливых военачальников. На фоне неудач прошлого года сенат попросил вернуться к власти не хватавшего звезд с неба, как военачальника, но все еще авторитетного, Карбона. А в пару ему выбрали Гая Мария-младшего. Последний не проявил себя, как великий полководец, но под его знамена стекались ветераны Мария, а это был важный козырь.
Судя по всему избрание Мария-младшего в очередной раз сорвало перспективы получить консулат Серторием (здесь оговорюсь, что во время мятежа Цинны Серторий не был еще даже претором, что не мешало по тогдашним законам стать консулом, но его консульские амбиции в тот момент - это всего лишь гипотеза). Этот военачальник циннанцев, конечно, тоже не был столь же талантлив, как Сулла, но умел неплохо воевать. И вероятно, такой кидок, и стал причиной по которой Серторий обиделся на Карбона и ко и сначала удалился Испанию и из нашего повествования (но он еще вернется в собственном цикле).
Отсутствие же таланта у Гая Мария-младшего вскоре во всей красе проявило себя, когда у местечка Сигния он встретил войска Суллы и потерпел жестокое поражение, заставившее армию спасаться бегством в сторону города Пренесте, за стенами которого укрыться успели не все. Сулле досталось немало пленных, среди которых оказалось много самнитов. Для мятежного военачальника представители этого племени были все еще восставшими негражданами, а следовательно к ним можно было применить окончательную санкцию. Все пленные самниты были показательно казнены у стен Пренесте для устрашения осажденного в городе войска.
После этого акта насилия Сулла, оставив небольшой осадный отряд, отправился в сторону уже никем не прикрытого Рима, куда Марий-младший успел послать первым весточку и знатно так поднасрать всем циннанцам. По его приказу городской претор Брут Дамассип арестовал и казнил часть сенаторов и всадников, заподозренных в симпатиях к Сулле. Удивительно тупой ход, который отвернул от циннанцев немало колеблющихся до того момента людей. Неудивительно, что городские ворота Сулле открыли почти сразу, выдав при этом активных его противников.
Примерно такая реакция должна была быть у Карбона при известиях о деятельности Мария-младшего
И пока будущий диктатор наскоро устраивал дела в Риме, в Самнии, Лукании и Кампании вспыхнуло восстание. Показательная жестокость к самнитам, а также резня устроенная сулланцами в кампанском Неаполе, вызвали взрыв возмущения у племен, которые считали свое положение в Республике наиболее уязвимым. Вскоре в тылу у Суллы из ничего возникла армия численностью около 40 тысяч человек, настроенных крайне решительно. Они направились к Пренесте, чтобы снять осаду с Мария-младшего, но Сулле чудом удалось их перехватить и не дать деблокировать осажденного консула.
Тогда италики двинулись в обход Суллы на Рим! И снова он успел перебросить войска и встать перед Коллинскими воротами. По слухам командующий силами италиков Гай Понтий Телезин призывал своих воинов уничтожить волка в его логове. Но италики в тяжелейшей битве потерпели поражение. На этом фоне потерявший веру в победу Карбон сбежал из Италии, а Марий-младший погиб во время сдачи Пренесте. Организованное сопротивление Сулле в Италии, как циннанцев, так и италиков завершилось.
Сулла, получив контроль над полуостровом, наконец мог приступить к укреплению собственной власти и Республики. Здесь нет никаких противоречий, так как Сулла, действительно намеревался обеспечить устойчивость созданного им режима, как для себя, так и для своих сторонников. А для этого требовалось найти решение множеству проблем, которые привели к череде конфликтов 80-х годов до н.э. Сулла видел ключевую проблему в том, что сенат из-за постоянных склок с всадниками и внутренних конфликтов потерял уважение и авторитет в обществе, которые требовалось вернуть. Методы для этого Сулла выбрал уже привычные, но придав им совсем иной масштаб - тотальное уничтожение любой оппозиции.
Только если раньше такие решения санкционировались сенатом против наиболее радикальных фракций, угрожавших безопасности государства, теперь Сулла уничтожал любое инакомыслие в первую очередь себе. А заодно он создавал новые элиты, лично обязанные Сулле своим положением и заинтересованные в сохранение прочих его политических решений, так как были теперь повязаны с ним кровью. Именно эти люди массово пополнили опустошенный войнами и репрессиями сенат, став опорой режима.
Правда, все действия Суллы с его первого похода на Рим и до смерти нанесли авторитету сената вред едва ли меньший, чем совокупно все популяры вместо взятые. И данный орган после окончания диктатуры был еще слабее, нежели прежде, из-за чего конституция Суллы не продержится даже десятка лет. А устранить обнаруженный им же самим критический баг Республики - что любой достаточно популярный военачальник может начать силой навязывать сенату свою волю, ему и вовсе не удалось. Поэтому Суллу можно смело записывать в едва ли не главные могильщики Республики, который такими методами её спасал, что значительно приблизил её смерть.
Сулла, если бы ему показали, что будет с Республикой через пару десятков лет
Тем не менее, если вопрос стабильности Республики Сулла не решил, то вот италийскую проблему он закрыл. Диктатор не стал нарушать данные обещания, что сохранит гражданство италиков. Но статус многих общин, не проявивших лояльность в ходе гражданки, был понижен, а на их территории выведены колонисты из ветеранов Суллы. Самнитов и луканов ждала жестокая расправа - многих из их лидеров изловили и казнили, города были разрушены, а земли в массе своей переданы ветеранам. От некогда гордых народов останется только тень.
Сулла действительно не стал отменять законы о распределении италиков по всем трибам, а расселение ветеранов, хоть и вызвало недовольство, но в то же время обеспечило лояльность местного населения. Муниципальное переустройство территорий Италии при Сулле продолжилось, также, как и интеграция италиков в республиканские институты. Сулла отлично понимал, что откатить назад вопрос с гражданством - это гарантированная война в будущем. А он все же старался снизить любые потенциальные факторы дестабилизации государства, не совсем отдавая отчет, что сам и явился главным из них. В последующих актах гражданских войн вопрос италиков уже не будет иметь почти никакого значения. Более того, именно переустройство земельного фонда Суллой, которое серьезно перемешало италиков и римлян, помешало после смерти диктатора начать снова его передел - так как это задело бы интересы буквально всех.
Эпилог
Конфликт с италиками из-за гражданства стал тем камешком, что спустил на Республику лавину. Если действия гракханцев и кимвро-тевтонская война лишь расшатали систему, то Союзническая война привела к совершенно неожиданной самими римлянами эскалации внутриэлитных конфликтов. Сама по себе эта война не была предрешена, но стала неизбежной из-за совершенного непонимания значительной частью сенаторов настроений в Италии. При этом то, насколько легко уже побеждая в войне они пошли на серьезные уступки, говорит о том, что законодательство Друза имело все шансы на реализацию, если бы не противодействие консерваторов и досадное стечение обстоятельств.
Война с италиками стала для римлян тренировкой уже к войнам друг с другом, которые станут привычны в последующие десятилетия. Не произойди эти события, то история Республики пошла бы по совершенно иному пути. Сулла, Марий, Цинна, Октавий, Карбон и прочие герои нашей истории могли так никогда и не повоевать друг с другом, а их имена шли бы с скучными сносками “стал консулом в таком–то году”, “воевал с такими-то племенами”. Возможно, что по другому и быть не могло. Рим начался с братоубийства и был построен на реках крови. В 1 веке до н.э. римляне просто вернулись к истокам.
Источники:
Кембриджская история древнего мира. Том 9. Последний век Римской Республики. 146-43 гг. до н.э. Короленков А.В. «Первая гражданская война в Риме» Короленков А.В. «Армия в годы первой гражданской войны в Риме» Циркин Ю. Б. «Гражданские войны в Риме. Побежденные» Трухина Н.Н. «Политика и политики "золотого века" Римской республики» А.Н. Гвоздева, В.О. Никишин «Кризис в Риме в конце II века до н.э. (аграрный и правовой аспекты)» Филянов Н.А. «Социально-политический аспект законопроектов Ливия Друза Младшего» Филянов Н.А. «SOCII NOMINISQUE LATINI И CIVES SINE SUFFRAGIO В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЕ ГАЯ ГРАКХА В 122 г. до н.э.» Лапырёнок Р.В. «НАСЛЕДИЕ АГРАРНОГО ЗАКОНА ТИБЕРИЯ ГРАКХА. ЗЕМЕЛЬНЫЙ ВОПРОС И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В РИМЕ В 20-х годах II в. до н.э.» Лапырёнок Р.В. «LEX SEMPRONIA AGRARIA И СОЮЗНИКИ» Кирюшов Д.А. «АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА ГАЯ ГРАКХА» Также на автора повлияли работы Утченко С.Л.