0 просмотренных постов скрыто
Меня ждёт дорога
Иногда на пустынном шоссе можно встретить женскую фигуру.
Она идёт вдоль обочины, напряжённо вглядываясь в поток машин, — будто кого-то ищет. Неважно, ночью это происходит или днём; шумит ли осенний ветер или светит летнее солнце.
Если осторожно подъехать ближе, можно заметить несколько странностей. Её одежда часто оказывается в беспорядке. Руки придерживают порванную юбку или пытаются закрыть алое пятно на футболке.
Следы рук темнеют на шее.
Все эти девушки, они оказались здесь разными способами. Кого-то привезли в багажнике незнакомой машины — но куда чаще это делали близкие. Те, кому они доверяли.
Или думали, что могут доверять.
Каждую из них бросили на дороге. Отвезли в безлюдное место, остановились ровно настолько, чтобы хватило времени оттащить тело под защиту кустов и деревьев, и тут же уехали, не решаясь оглянуться.
Только девушки не захотели лежать на обочине. Вот очередная из них встаёт, пытаясь прийти в себя. Завязывает шнурки кед. Застёгивает тонкую куртку. Прислушивается к шуму машин.
Её интересует только одна — за рулём которой сидит тот самый водитель.
Девушке нужно её найти.
Она идёт, не чувствуя боли и холода. Напряжённо разглядывает автомобили. Сама не понимает, что за чувство направляет её, но точно знает, в какой стороне искать.
Главное — не останавливаться, пока они не встретятся снова.
Моя чашка опустела. Фигура, дремавшая у окна, давно выскользнула в темноту. Хозяйка поднимается со своего стула, убавляет звук на радио.
Машины проносятся за окном. Меня ждёт дорога.
Она кивает.
— Я понимаю. Иди. А когда найдёшь его и отомстишь, обязательно возвращайся. Я угощу тебя кофе.
184/365
вот и последний текст дорожных ужасов!
надеюсь, вам пришлось по вкусу небольшое путешествие в темноту. спасибо, что посидели с нами, выпили кофе и выслушали истории.
а теперь — время отправиться дальше. нас ждёт ещё много интересного!
Показать полностью
Вельдхейм. Часть 15
Легионер прибыл как и обещал - подтянутый, молчаливый, с глазами цвета влажного асфальта, в которых жила тень его деда. Он осмотрел квартиру-штаб, кивком одобрил карты, молча выслушал теории Алисы и лишь сказал: «Для начала неплохо. Но нам нужно железо. И не только для копания в земле».
Началась новая фаза приобретений. Их бюджет был смехотворен. Сбережения Ивана, скопленные на безрадостную жизнь, скромные накопления Алисы, деньги Марко, отложенные на «нормальную жизнь» после Легиона. Этого хватало на палатки, провизию, базовое снаряжение, но не на то, что виделось им необходимым.
Они составляли списки. Выглядели они как бред сумасшедшего:
- Мощные осветительные приборы.
- Тепловизоры, приборы ночного видения.
- Спецодежда из прочных, стойких материалов.
- Аптечка расширенная (противошоковая, кровоостанавливающие, морфин).
- Средства связи (спутниковый телефон, рации).
- Пробоотборники, контейнеры для биологических образцов.
- Гражданское оружие для защиты от диких животных.
Последний пункт висел в воздухе тяжелым вопросом. Что есть «защита от диких животных» против существа, разорвавшего танки? Они сидели за своим кухонным столом, и атмосфера была густой от невысказанного.
- Нужно больше, - сухо констатировал Марко, тыча пальцем в список. - Надеяться на удачу глупо. Нужно… убедиться.
- Убедиться в чем? - спросил Иван, хотя знал ответ.
- Что мы сможем дать ответный удар. Если оно… если оно нападет.
Алиса молчала. Она смотрела в стол, словно изучала структуру дерева. Для нее оружие было не инструментом убийства, а инструментом исследования - крайней, опасной мерой для получения образца. Но и она понимала: то, что они искали, могло не захотеть стать образцом.
- Денег нет, - констатировал Иван, разводя руками. - Все это… даже без оружия… это нам не по карману.
Тогда Алиса подняла на него свой ясный, спокойный взгляд. В нем не было сомнений, была та же решимость, с какой она когда-то писала свою еретическую диссертацию.
- У меня есть квартира, - сказала она просто. - Однокомнатная, в спальном районе, ее должно хватит.
Они попытались возражать, но она их остановила.
- Это просто недвижимость. То, что мы можем найти это нечто большее и это того стоит.
Она продала квартиру быстро, почти за бесценок. Деньги легли на счет, превратившись из бетона и метража в пары прочных ботинок, катушки веревок, ящики с консервами, и в ту самую, зловещую последнюю графу из списка.
Поиск и покупку оружия Марко взял это на себя. Его связи были обширны и мрачны. Он вышел на человека, бывшего, как и он, наемника по имени Сергей. Они пересекались в тенях африканских конфликтов, где принципы уступали место выживанию.
Сергей пришел к ним ночью. Высокий, с лицом, изъеденным шрамами и цинизмом, с холодными, ничего не выражающими глазами. Он осмотрел их квартиру, их карты, их снаряжение с короткой, презрительной усмешкой.
- Охотники на привидений, - буркнул он. - Слышал я такие байки.
Марко не стал ничего объяснять, он показал ему копии архивов НКВД, немецкие фотографии, дневник своего деда. Сергей листал молча, и его лицо постепенно менялось. Презрение сменилось интересом, потом - холодным, хищным азартом.
- Это... правда? - спросил он, впервые глядя на них прямо.
- Мы намерены это выяснить, - сказал Иван.
Сергей откинулся на стуле, задумчиво пощелкал языком.
- Оружие не проблема, взрывчатку тоже достану, но я хочу долю.
- Какую долю? - насторожилась Алиса.
- Славы, - честно ответил Сергей. Его глаза загорелись мрачным огнем. - Если эта тварь и правда есть тот, кто ее убьет, войдет в историю. Настоящий охотник на чудовищ. Я предоставлю вам все, что нужно, но я иду с вами, и мое условие - право первого выстрела.
Они переглянулись. Это был опасный договор, они знали, что ведут в свою экспедицию не просто наемника, а человека, жаждущего славы и крови. Он не понимал их научного интереса, их одержимости правдой, он видел только трофей в виде гигантской головы на стене.
Но у них не было выбора, деньги от продажи квартиры таяли, время работало против них, а Сергей был ключом к последнему, самому опасному элементу их подготовки.
- Хорошо, - сказал Иван, чувствуя, как что-то тяжелое и холодное ложится на дно его души. - Вы с нами.
С этого момента подготовка ускорилась. Появились ящики, которые не распаковывали в квартире. Длинные, тяжелые, пахнущие оружейным маслом. Появились коробки с безобидными надписями, внутри которых лежали аккуратные брикеты пластида и пачки детонаторов. Сергей стал их теневым покровителем, их злым гением.
Иван и Алиса смотрели на растущие в углу комнаты запасы, и их любовь, их мечты о доме с лабораторией, казались теперь хрупкими и наивными. Они собирались не в научную экспедицию, они собирались на войну, войну с тенью из прошлого. И они только что наняли себе самого ненадежного, самого опасного союзника.
Они лежали ночью в постели, не касаясь друг друга, и прислушивались к тишине. Эта тишина уже не принадлежала им. Она была наполнена безмолвным присутствием оружия в соседней комнате и призраком русского наемника, который видел в их кошмаре лишь возможность для собственной славы. Их «после» вдруг отодвинулось, стало призрачным и недостижимым. Теперь был только «до». До встречи с тем, что ждало в Большом Бору, и эта встреча пахла уже не столько тайной, сколько порохом и кровью.
Продолжение следует...
Предыдущие части:
Показать полностью
Счастливый финал мы уже пропустили .Ч 4
17
Ноги ныли, голова гудела. А может, наоборот — гудела как раз таки голова, от дум, а ноги ныли от долгой ходьбы.
Трамваи в этом проклятом городе не ходили, то ли из-за жары, то ли из принципа. И опять пришлось переться пешком, хорошо хоть идти пришлось не на противоположный конец города.
Немного поплутав по дачному посёлку, они нашли искомую пятую линию. И теперь смотрели на женщину, сидевшую в кресле на крыльце древней развалюхи, которую и домом назвать было стыдно. Не дом — сарай, кое-как покрашенный, перекошенный, едва не рушащийся под собственным весом.
Мутные бессмысленные глаза, сползший набок слюнявый рот, скрученная ведьминой клюкой рука, махровый халат с чёрными пятнами не то сажи, не то жира на тучном теле и войлочные тапочки на слоновьих ногах. Вот и всё, что осталось от Котовской.
Денис с Витьком переглянулись. При виде бабки с друга слетела вся вялость. Товарищ хлопал глазами и что-то беззвучно шептал.
— Она всегда такая была? — наконец выдавил из себя Денис.
— Нет. Нормальная была…
— Чё надо?
Денис вздрогнул от неожиданности. Сквозь кусты жимолости к ним пробирался здоровенный мужик. Небритая харя, бесцветные волосы в каких-то проплешинах, маленькие злые глаза, угрюмо глядящие из-под опалённых бровей. Тельник с оборванными рукавами, прожжённый в нескольких местах, клетчатые шорты в таких же, как на халате Котовской, пятнах и стоптанные сланцы. В руках молоток и стамеска. Очень большой молоток и очень острая стамеска, машинально отметил Денис.
— Это Котовская? — он кивнул на женщину в кресле.
— А чё, поворожить пришли?
Мужик расхохотался.
— Или плод ненужный по-тихому скинуть? Так вы, вроде, не девки.
Он длинно и смачно сплюнул через кривой забор, чуть не попав Денису на штаны.
— Хайло, закрой! — рявкнул Денис, рассвирепевший от такого поступка. — Тебе по-хорошему вопрос задали.
— А то чё? — Здоровяк подкинул в руке молоток. — Еб..ик мне разобьёшь, столичный?
— Я местный, — уже спокойнее сказал Денис.
Связываться с таким было себе дороже: оприходует молотком по голове и не поморщится.
— Так чё надо? — мужик повторил свой вопрос, правда, слегка сбавив тон.
— Котовскую.
— Не принимает, — мужик скривился, словно от боли, — по причине плохого здоровья. Вернее, из-за его полного отсутствия.
— Что случилось? — Денис новь перевёл взгляд на старуху, пускающую слюни.
— Кашу варила, а тут инсульт. Ну, она и брякнулась. Полотенце на плиту уронила. Я во дворе был. Сын я её, — пояснил он. — Пока пожар заметили, пока я её вытаскивал, хата выгорела.
Здоровяк через силу цедил слова, слезящимися глазами глядя на мать.
— Жить там невозможно, а восстановить — денег нету, вот сюда и переселились… — тяжело вздохнув, добавил он горько. — Всех, б…ь, лечила, а себя не уберегла.
— Понятно.
Денис повернулся, чтобы уйти. Спрашивать разбитую инсультом и, похоже, не в своём уме ведьму о чём-либо было бессмысленно.
— Так чего вам от матери-то надо было? — донеслось им вслед.
Денис замер, соображая : может, ему задать вопрос, может, он что знает? Решил попробовать, хуже не будет. Повернулся. Мужик словно бы обрадовался шансу поговорить.
— Вы, блин, первые, кто за три месяца пришли. То очередь из страждущих чуть не в пол-экватора, — торопливо говорил он. — А как беда, так, б…ь, никого.
— А вы всех видели, кто к ней приходил?
— Всех не всех, но многих.
— Рыжая такая девушка, невысокая, глаза зелёные, с веснушками веером от носа по щекам. Лет семнадцати-девятнадцати. Красивая. Видел?
Здоровяк нахмурился, припоминая.
— А зачем приходила, не знаешь?
— Нет.
— Я чё спрашиваю: если приворожить там кого, или, наоборот, я матери помогал. А если дитя сбросить или по женской части какая болячка, она меня отсылала.
Денис покачал головой.
— А было когда?
— Пятнадцать лет назад.
— Тю-у. Вспомнил тоже! — протянул мужик. — Это когда было, ты хоть знаешь, сколько у матери краль перебывало и рыжих, и чёрных, и всяких разноцветных.
— Ладно, тогда. Бывай.
Денис вновь развернулся, раздосадованный бестолковым и бесполезным разговором.
— Погодь.
— Чего ещё? — Денис даже не обернулся.
— Одета во что была, не помнишь?
— Кто?
— Ну та, которую ищешь?
— А что?
— Да мелькала тут пару раз какая-то краля. Волосы в косу заплетены, цвет не разглядел, далеко было, но вроде рыжая, в сарафан одета, такой… сине-зелёный, как это — цвета морской волны, кажется. Не она?
Вспомнилась мелькнувшая и пропавшая во дворах женская фигура. Отчего-то стало холодно. По спине Дениса, словно от прикосновения ледяных пальцев, побежали мурашки.
— Она давно умерла, — через силу сказал он, отворачиваясь.
— Ну, значит не она, — бросил в спину мужик.
Но Денис его не слышал.
Он уже шёл прочь от старой, готовой вот-вот обвалиться дачи. Судорожно пытаясь ухватить за скользкий рыбий хвост мысль, внезапно всплывшую в его голове, тяжёлой от похмелья и долгого хождения по жаре. Что-то было странное в словах Юрая, что-то такое он сказал, перед тем как с ними распрощаться. Что-то важное, но прошедшее мимо сознания Дениса. Относящееся и к Денису, и к Витьку. Но вот что?
— Куда сейчас? — Его догнал, вышедший из сонного анабиоза Витёк. — Домой?
— Нет. — Денис остановился, пытаясь сообразить, куда это он так целенаправленно шёл. — Пока не знаю. А Юрай — это кто? Не знаешь?
— Не-а, — отрицательно замотал головой Витёк. — Первый раз его…
Он недоговорил, сонно моргая и бессмысленно глядя куда-то перед собой.
— Да что с тобой? — Денис потряс друга за плечо. — Очнись! Куда ты всё время пропадаешь?
— А? Что? — Витёк растерянно завертел головой, словно в поисках знакомых лиц.
Он заморгал, с силой растёр лицо обеими ладонями.
— Не знаю. Вспомнить пытаюсь.
— Что?
— До чего я допетрить не могу. — В глазах товарища вернулось осмысленное выражение. — Помнишь, Юрай сказал: «И ты недопетрил»? Вот…
— Да! — прервал его Денис, наконец, вспомнив, что зацепило его в словах Юрая.
Как он тогда сказал?
— Ты ничего не понял… и ты недопетрил?
Что такое, должен был понять Денис? И до чего допетрить, или в переводе с великого и могучего на могучий и великий — что понять, Витёк?
— Я к Юраю. Ты со мной?
И не дожидаясь ответа, Денис пошагал к выходу из посёлка.
18
Хибарой Юрая был строительный вагончик, обшитый дранкой, много раз крашенный, и уже порядком облезлый.
Сам хозяин сидел за широким вкопанным в землю столом, в тени массивного разлапистого тополя, на рейчатой скамейке с гнутыми чугунными ножками, спёртой, видимо, из центрального парка. Денис словно наяву увидел его. Густой, заросший тополями и берёзами. С решётчатой оградой телятника — летней дискотеки под открытым небом. Именно там, в парке, он познакомился с Зосей и там же первый раз поцеловал её. За старым сгоревшим кинотеатром, между двух массивных колонн, практически единственного, что осталось от здания, он несмело ткнулся в её твёрдые, пахнущие чем-то сладким, губы. А когда они стали мягкими, влажными и податливыми, он, словно никогда до этого не целовавшийся, впился в её рот с жадностью голодного вампира.
Денис тряхнул головой, отгоняя воспоминание.
Юрай сидел, низко склонив голову, баюкая в крепких пальцах гранёный стакан. Ветка хрустнула под ногой Дениса, и Юрай поднял голову. В его глазах плавала дымка, облака, что бывает, когда люди смотрят куда-то далеко — в прошлое или будущее. Но чаще в прошлое. И судя по скорбно опущенным уголкам глаз и губ, видел он далеко не самое радостное событие в своей жизни.
— Снова здорово, пацаны. Пришли всё-таки? Тогда милости прошу к нашему шалашу. — Он растянул губы в искусственной улыбке и зажатым в руке стаканом указал на грубо сколоченные табуреты, стоявшие в торце стола.
— Ешьте, пейте. — Юрай кивнул на стол.
Денис мельком глянул на него. Открытая банка с огурцами, перья зелёного лука, щедро порезанные ломти чёрного хлеба и два до половины наполненных самогоном стакана.
— Чего мы не поняли?
— Сядь и выпей. — Облако постепенно уплывало из глаз Юрая. Взгляд из туманного и рассеянного сделался цепким и злым. — А то упадёшь от новости.
Денис шагнул к столу и, не раздумывая, замахнул стакан. Самогон, минуя горло, глубоководной бомбой ухнул в живот. Где, спустя секунду, взорвался тёплой, ударившей по мозгам, волной. Тиски, сжимавшие голову с самого утра, разжались. Тяжесть стекла в ноги, сделав их даже не каменными — гранитными, безжизненными и неподъёмными.
Брякнув донцем стакана о стол, он тяжело рухнул на табурет.
— Говори.
— Вы мертвы. Вы и все, кого встретили в городе.
— Да? — Денису захотелось спать. Просто лечь, уснуть, и не просыпаться. Никогда не просыпаться.
— И ты?
— И я! — кивнул Юрай.
— Ты ёб…я?
— Нет, я умер.
— Как так? — Денис вскочил и врезал по столешнице кулаком.
Бутылки звякнули, стаканы подпрыгнули, боль резанула костяшки. Он сунул окровавленный кулак с торчащей занозой под нос Юраю.
— А это что?
— Кровь.
— У мёртвых течёт кровь, они испытывают боль? Чувствуют усталость, сомнения, страх?
Юрай пожал плечами:
— Наверное, да. Раз ты мёртв и всё это чувствуешь.
— Ладно. — Злость, вспыхнув сухим порохом, погасла. Остались лишь усталость в ногах и боль в рассаженном кулаке. — Пойдём, Вить.
— Оглянись вокруг. Тебе всё это кажется нормальным?
Юрай встал, и теперь они сверлили друг друга взглядами.
— Что «всё»? — Денис вновь начал потихонечку заводиться.
— Город, окружённый лесами и рекой, и выглядящий, словно аул на окраине Ташкента. Пыль, песок и жара за сорок в тени.
— И, что? Аномалия. Было такое в 2010-м.
— А люди, где все люди? Город немаленький, тысяч за сорок. Много жителей ты на улицах встретил? — Юрай почти кричал.
— От жары попрятались?
— Ага, дети, старики, рабочие. Все, раз так, и попрятались.
— Видел я сегодня и рабочих, и мамашу с коляской. — Тон Дениса повышался с каждой фразой.
— Это те двое, что около ямы пиво хлещут? Ну, так ты сходи, посмотри, они там так и сидят в тенёчке и пиво пьют. И вчера сидели, и неделю назад, и месяц, и завтра будут сидеть, и послезавтра, и так до тех пор, пока…
Юрай задохнулся, плеснул в стакан самогонки, залпом выпил и продолжил:
— А кошки, собаки, голуби, да, б…ь, вороны где? Ты видел хоть одну? А магазин хоть один открытый видел?
Возразить на это Денису было нечего, но и отступать он не собирался.
— Не обратил внимания. Незачем было. Вон самогонку тебе купили, — наконец-то нашёл он хоть какой-то аргумент.
— Так то – Людка, она мёртвая. Полезла в погреб за картохой и привет. Сорвалась там или что – хрен знает, упала и шею сломала. Там глубина метра три и бетонный пол.
Оба они выдохлись орать друг на друга и, не сговариваясь, присели. Юрай снова налил по сто грамм самогонки.
— Пей, — примирительно сказал Юрай, — продукт и впрямь высший класс. А знаешь, почему ты не обратил внимания на магазины? Их тут, кстати, как собак нерезаных, чуть ли не на каждой улице.
— И почему?
— Память фрагментарной стала. Основные места помнишь, а вот как добирался до них — нет. Поспорю на штуку баксов, ты не вспомнишь ни путь до посёлка Дачного, ни как сюда шёл. Вы пешком чапали, путь не близкий, а транспорт не ходит. А в памяти вот ты тут, вот там, вон снова тут. Скажешь — нет?
Вот на это крыть Денису было нечем, он и впрямь не помнил дороги ни сюда, ни отсюда. Более того, он никак не мог вспомнить, как приехал в город. Одни осколки.
Вот он стоит на перроне, вот — около Зосиного дома, через секунду поднимается к себе на этаж, затем бац — он у Витька дома.
— Ну, хорошо, — вздохнул Денис. — Мы – мёртвые, мы здесь. А, где все остальные покойнички? Их тут дохренища должно быть, люди мрут каждый день, да не по одному.
Юрай пожал плечами.
— Не все сюда попадают. Другие уходят…
— Куда, бл..дь, уходят?
— В ад, в рай. На следующее перерождение. Я не знаю. Я такой же труп, как и ты.
— Какой труп?! — вновь взъярился Денис. — Вот кровь. — Он вновь ткнул испачканный красным кулак под нос Юраю. — Боль я чувствую, ем, пью, курю.
Он, словно в подтверждение своих слов, достал пачку и закурил.
— Ну, может, не трупы… Души… Духи… Не знаю я… — Юрай тяжело облокотился на стол, весь запал у него куда-то пропал.
— Какие на хрен души и духи? Я устал, башка с похмелья болит, так какой я дух? Вот, не просвечиваю, не летаю, ссать хочу. Какая я душа? — Денис затушил окурок и отошёл в густые кусты сирени.
— Где у тебя рукомойник? — крикнул он, оправившись. — Руки помыть покойничку — он же дух, он же душа — требуется.
— Сзади бытовки, под навесом. Полотенце несвежее, уж извини.
Помыв руки, Денис вернулся и, подводя итог разговора, сказал:
— Нет, значит, у тебя никаких доказательств.
— Нет. Предположения, домыслы… Если хочешь – теория. Это есть. Доказательств нет.
Денис сел, разлил спиртное по стаканам.
— Излагай.
— Здесь остаются те, кто не помнит, не осознаёт, забыл… М-м, как сказать… Не принимает свою смерть. Насильственную.
— Убийство?
— Не обязательно.
— Вот Людка, та, что самогон гонит, впрочем, про неё я уже говорил. Или те два работяги, что пиво пьют. Они, по какой-то хер залезли в коллектор, там приняли на грудь и уснули. А в нём задвижку с горячей воды сорвало, ну они и сварились.
Денис вспомнил красные, потные, словно варёные лица рабочих.
Юрай пригубил стакан и отставил его в сторону.
— Девчонка эта с коляской, дура глупая, ребёнка своего тряпкой накрыла, чтобы спал и не орал, и убежала с хахалем матрас ровнять, а когда чухнулась, малой был уже того…— Юрай горестно вздохнул. — Ну, она в петлю и полезла.
В памяти Дениса возникло оплывшее вниз лицо девушки, выпученные глаза и безумный взгляд.
— Бабка-бомжиха, — продолжил перечислять Юрай, — её тварь какая-то ножом пырнула. Хрен его знает кто, может, подростки поизгалялись, может, с таким же бомжом чего не поделила.
— Ведьму кондратий хватил, когда она чего-то у плиты шаманила, она полотенце на конфорку уронила. День был, соседи — кто на работе, кто ещё где. Сынуля её козла во дворе забивал. Пока расчухал, что пожар, пока дверь сломал, там всё в огне, в дыму. Ну, он и кинулся за ней, так там оба и остались. Хорошо, хоть весь дом не сгорел. Кого вы ещё видели?
— Девушка, длинный сарафан, коса, вроде молодая. Кто такая?
— М-м, — Юрай задумчиво свёл брови, — молодая… коса… Нет, такую не припомню. Может, новенькая?
— А бабка? — При воспоминании о соседке у Дениса по спине пробежали мурашки страха. — Дом два по Советской, в однокомнатной квартире живёт.
— Нет, — отрицательно качнул головой Юрай, — такую не знаю. Может, свежая?
— А ты?
— Что я?
— Как здесь очутился?
— Это не важно. — Юрай, поморщившись, прикоснулся к животу, словно он у него болел.
— А что важно?
— Важно вспомнить свою смерть, принять её и фьють. — Юрай пошевелил пальцами, словно изображая что-то лёгкое и воздушное. — Отправляться дальше. В ад, в рай. Или куда там души уходят.
— А что дальше с этими, которые смерть не приняли, происходит?
— Живут здесь. Каждый новый день, как прежний. «День сурка» смотрел? Вот так, примерно.
— Слышь, Витёк, какие дядя интересные сказки рассказывает? — Денис хмыкнул и обернулся к другу.
Товарищ сидел, осев на табурете бесформенной кучей хлама. Глаза, как у забытой ребёнком мягкой игрушки — оловянно-серые бессмысленные пуговицы.
— Вить, ты чего? — Денис потянулся, чтобы тряхнуть друга за плечо.
Юрай перехватил его руку.
— Погодь, не тормоши его. Он вспоминает.
— Что вспоминает?
— Смерть.
— Чего?
— Да, понимаешь, в чём дело…
Юрай медлил с ответом.
— Видишь ли, рядом со мной люди, в смысле, такие как мы – мёртвые, начинают вспоминать, как умерли. А потом, если принимают её, в смысле смерть, – уходят.
— А я? Почему я не вспоминаю? Почему я не такой, как он?
Денис качнулся к Юраю и крепко ухватил за воротник штормовки. Их взгляды встретились. Спокойно-усталый Юрая и яростный Дениса.
— Почему… я… не вспоминаю… свою… смерть…
Последние слова дались ему с трудом. Он всё-таки поверил словам Юрая о мёртвых, душах, смерти и о таком вот пыльном и жарком посмертии.
— А ты уверен, что её не помнишь?
— Я…
Боль — острым ножом, разверстой могилой — от локтя до запястья прошла по руке, вгрызлась в плоть, в кости, отбросила назад.
19
…И мы ловили искры глаз
И целовались до утра.
Как будто бы в последний раз
друг другу смотримся в глаза…[1]
Тлеющий огонёк неведомо как скуренной сигареты ожёг кожу, пальцы инстинктивно разжались, и окурок упал на экран. Песня кончилась, и телефон замолчал. Дэн сглотнул. Ему стало вдруг нестерпимо холодно, как тогда, когда…
И больно, где-то в глубине груди, между сердцем и горлом, там, где, по заверениям стариков, живёт душа.
Не в силах сдерживаться, он глухо завыл. Вскочил, расплёскивая воду. Рванул дверцу ящика с туалетными принадлежностями и принялся шариться в нём. На пол посыпались одеколон, баллон дезодоранта, пена для бритья, зубная щётка. Ещё какие-то мелочи. Где же ты, твою мать, где!
Вот! Пальцы, наконец, нащупали в самом углу ящика, под стаканчиком для помазка, стальной прямоугольник.
Зажав в пальцах холодную сталь, он опустился в горячую воду и, откинувшись на борт ванны, прикрыл глаза.
Сглотнул, решаясь.
Под закрытыми веками задом наперёд мелькала его жизнь. Бесконечные переезды из одного города в другой. Все проекты. Все гулянки, с последней до первой. Свадьба — последняя. Вторая, первая. Учёба — пятый курс… первый… Военгородок. Записка.
Последнее, что он увидел, прежде чем раствориться в небытии — прямоугольник линованной бумаги с крупной надписью, сделанной таким знакомым, чётким и округлым почерком и слова… Шесть коротких слов, тяжким грузом придавивших его на всю оставшуюся жизнь:
«В моей смерти прошу винить ДШ»
[1] «Неведимка» —«Молодым».
Продолжение следует...
Показать полностью
Охотник на вампиров по объявлению. Аудиокнига. Часть 19 / Попытка на спасение. (Аудиоверсия)
✅Предыдущая часть тут
⏮️Первая часть
📚Текстовый вариант скоро будет на моей страниц
Разговор с Любой привёл к ссоре, но даже с таким исходом Анатолий получил ценную информацию.
После у дома Ирины главный герой понимает, что сказки хозяйки оказались не такими уж и бесполезными.
А около его дома его ждала встреча с очередной соседкой. Вместе они отправились в другую часть деревни.
Показать полностью
Знак посреди темноты
Знак приказывал свернуть на тёмную просёлочную дорогу.
Решение было сложным: навигатор говорил, нужно выбрать левый поворот. Но знак не оставлял сомнений — мне направо.
Ночная трасса была пустынна. Белые буквы отражали свет фар. Руки замерли на руле, взгляд метался из стороны в сторону.
Хотелось довериться навигатору, проехать по освещённой, ровной дороге. Но он уже не раз меня подводил. А знак выглядел надёжно — не просто так ведь его поставили.
Я решительно вывернула руль вправо.
Навигатор, будто потрясённый такой наглостью, начал перестраивать маршрут.
Сомнения пропали на следующей развилке: ещё один знак указывал направо. Не могли же они ошибаться два раза подряд. Я включила поворотник, попробовала сделать музыку погромче, но радио взорвалось помехами и умолкло.
Пришлось продолжить путь в тишине.
Машина тряслась по ухабам. Музыку заменяли проклятья: я бормотала их под нос, когда мы проваливались в очередную яму. В голове мелькнула мысль — развернуться и найти другую дорогу — когда из темноты вынырнул очередной знак.
Осталось всего десять километров.
Экран навигатора, который настаивал, что мне нужно вернуться, погас. Только тогда я поняла, в какой глуши оказалась. Ни звука, кроме шума мотора. Ни одного фонаря. Лишь свет фар посреди полной темноты.
Нога сама надавила на педаль, но впереди вспыхнул алый круг с чёрными цифрами. Ограничение скорости. Кто поставил его на пустой просёлочной дороге?
И десять километров были позади, почему я до сих пор не добралась до города?
Одной рукой вцепившись в руль, я попыталась перезагрузить навигатор. Чуть не пропустила очередной знак — но вовремя нажала на тормоз.
Алая табличка с надписью STOP ждала посреди темноты.
Шум мотора стих — я слышала лишь собственное дыхание. Фары начали мигать. Нет, я не хотела остаться одна в темноте!
Снаружи раздался смех. Шаги — кто-то окружал машину. Они заманили меня в ловушку и теперь подбирались всё ближе. Задрожала дверь, будто её пытались открыть силой.
Острые когти царапнули по стеклу.
183/365
Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.
Показать полностью
Дневники писателя: расследование века
Запись 3668
17 июля, четверг
Что-то мне сегодня не пишется.
Сегодня мне приснилась Лиза. После стольких лет, да. Ни Маша, ни Саша, ни Наташа мне больше не снятся, а Лиза снится. Да, спустя 8 лет, 2 месяца и 4 дня. Похоже, это моя настоящая любовь.
Подписался на Лизину страницу с фейкового аккаунта, чтобы чаще смотреть на её фотографии. Попробую завоевать её доверие под именем Брюса Уэйна, раз уж меня настоящего она упорно отправляет в ЧС. А вдруг получится, и она меня в друзья добавит? Тогда раскрою своё инкогнито и честно признаюсь ей в чувствах, а там – будь что будет.
Ага, размечтался.
Звонит старший по дому, интересуется, выйдет сегодня дворник на работу или как? Дворник – это я, так что придется идти.
На улице нападало сухих листьев. В июле, да. Ну и лето! Прошёлся метлой, всего два часа это всё заняло. Деньги есть деньги, на что-то же надо игры для приставки покупать.
Запись 3669
18 июля, пятница
Что-то мне сегодня не пишется.
Лиза не добавила меня в друзья.
Нет, Вася, так не пойдёт. Тебе уже 30 лет, пора бы уж обзавестись невестой. В конце концов, в стране демографический кризис, а ты гражданин сознательный. С началом учебного года запишусь на курсы итальянского, и на всякие мероприятия буду ходить, там с кем-нибудь и познакомлюсь. Я человек скромный, но дерзкий, главное – не слишком выпендриваться.
Шёл сильный дождь, так что можно было не работать. Весь день играл в «Бэтмена».
Запись 3670
19 июля, суббота
Что-то мне сегодня не пишется.
Обдумал своё побуждение найти девушку. Тут два основных препятствия:
Я живу с родителями
Я люблю не какую-то девушку, а конкретно Лизу.
Насчёт первого пункта всё решается легко. Злейший Димин недруг Слава решил свалить в Забугорье и ищет, кому бы сдать свою студию с оплатой за полгода вперед. Таких денег у меня нет Придется отказаться от покупки последних версий «Вампира» и «Джеймса Бонда», но что не сделаешь на благо общества!
Правда, Славина студия в аппендиксе мира, и работу мечты дворником в соседнем дворе я потеряю. С другой стороны, сколько времени сэкономлю! Буду зарабатывать на жизнь творчеством, прославлюсь, а там и девушка появится.
Что касается второго пункта, то тут всё сложнее. А впрочем, что я парюсь? Это жизнь, все мы люди непростые. Любовь разная бывает. Главное – найти девушку, которую я смогу полюбить, а влюблённость – штука эфемерная; любовь и влюблённость вообще редко сочетаются. Щит хэппенс, ю ноу.
Запись 3850
15 января, четверг
Нахлынуло вдохновение, и уже сел за клавиатуру, как вдруг мне захотелось поиграть в «Бэтмена». Впрочем, это нормально, поиграешь в «Бэтмена», тут и творческое настроение преумножится, и всё будет кока-кола.
Поиграл в «Бэтмена», посмотрел на часы: было уже девять вечера. Ну что поделать, пора обедать. Заварил «дошик», пообедал натощак. Чем меньше психической энергии тратится на переваривание пищи, тем больше психической энергии остаётся на творчество.
Сел за клавиатуру, и понял, что что-то мне сегодня не пишется.
Лёг спать, завтра рано вставать на курсы итальянского.
Запись 3851
16 января, пятница
Нет, всё-таки в этом году слишком тёплая зима. По всему дому мухи летают, как будто так и надо.
Марина отказалась идти со мной в кино, сказала, что любит упитанных мужчин. И это после полугода целенаправленного похудения, мио дио! (Ну ладно, будем честны, похудение случилось само).
Ходил в «Пятёрочку» за «дошиками», но купить не смог: на карте закончились деньги.
Что-то мне сегодня не пишется.
Запись 3875
11 февраля, среда
Что-то мне сегодня не пишется.
Обедал мухой. На лету поймал, а, какой ловкач? Хорошая такая муха, жирная, хотя и немного горьковатая, но ладно, дарёной мухе, как говорится…
Впрочем, на мухах не потолстеешь. Надо что-то писать. Но что-то мне сегодня не пишется.
PS. Где бы денег достать? Боже, пожалуйста, пришли мне какую-нибудь работёнку, а?
Запись 3876
12 февраля, четверг
Я уже было совсем отчаялся, как вдруг раздался звонок в дверь.
В прихожую вошёл пожилой джентльмен респектабельного вида и сказал, что он от Олега Михайловича. Я, как и подобает настоящему хозяину, предложил джентльмену остатки цикория. Он мы попили цикория, после чего я спросил, кто такой Олег Михайлович. Выяснилось, что это друг Сергея Владимировича, Сергей Владимирович – муж Галины Аркадьевны, Галина Аркадьевна – свекровь Флоры Рассеевны, а она – подруга Алины Федосеевны, жены Лаврентия Георгиевича, одноклассника Гавриила Борисовича.
Я хотел было приколоться и спросить, кто такой Гавриил Борисович. Ха-ха! Это брат мой двоюродный.
- И с каким делом вас послал ко мне Гавриил Борисович? – спросил я.
- Ой, сложное дело, опасное и загадочное, - признался гость. – У меня кот пропал.
- Кот пропал? – удивился я. – А чем я тут могу помочь?
- Как чем? – в ответ удивился гость. – Вы разве не Шерлок Холмс, величайший в мире детектив? Это разве не Бейкер-стрит 221-б?
Я хотел сказать, что это не Бейкер-стрит 221-б, но решил промолчать. В конце концов, чем я хуже этого вашего Шерлока Холмса?
- Ну да, конечно, - кивнул я. – Просто обычно я занимаюсь расследованиями государственного уровня.
- Полагаю, вас устроит сумма с пятью нулями?
Я подавился мухой и чуть было не выпалил, что меня устроит сумма и с тремя нулями, но быстро взял себя в руки и согласился.
- Где вы в последний раз видели своего кота? Как его кличка, вес, окрас, особые примеры и нет ли у кота врагов, а у вас - жевательной резинки – муху зажевать?
- Кота я в последний раз видел на подоконнике на кухне. Кличка – Котзилла, вес – семь килограммов, окрас – серобуромалиновый, особые приметы – татуировка бубнового туза на хвосте и наглая морда, врагов у него полдвора, а жвачки нет, обойдётесь.
- Отлично, - пожал плечами я. – Где вас искать, если кот по счастливой случайности найдётся?
Гость оставил свою визитку.
Выяснилось, что это был мэр нашего Замухино. То-то я смотрю, кхм, лицо знакомое.
Запись 3877
13 февраля, пятница
Утром сходил на курсы итальянского. Марина всё так же предпочитает упитанных мужчин. Пригласил в кино Ирину, но она тоже отказалась. Пятница 13-е во всей красе.
Поскольку, сыщик я начинающий, причём – лишь с недавних пор, на поиски кота у меня ушло довольно много времени. Я весь вечер ходил по двору мэра и «кис-кис-кисал», но все подходящие ко мне коты на серобуромалинового Котзиллу похожи не были.
Я решил, что мне повезёт завтра и вернулся домой.
Что-то мне сегодня не пишется.
Запись 3878
14 февраля, суббота
Сегодня день Святого Валентина. Отправил валентинку Марине, Марина этот жест проигнорировала.
Появились свидетельские показания по делу исчезнувшего кота: бабка у подъезда заявляла, что видела кота странного окраса возле офиса фирмы оккультных услуг.
Сходил по адресу. Гадалка сказала, что кота не видела, зато предложила профессиональную консультацию за скромную сумму. Я сказал, что денег у меня нет, но гадалка мне не поверила и таки провела профессиональную консультацию. Карты показали, что серобуромалиновый кот прячется в подвале по адресу Укрывательская, д. 40, затем потребовали оплаты своих услуг, я попросил записать долг на своё имя, гадалка была вынуждена согласиться.
Сходил на Укрывательскую-40, но подвал был закрыт. На просьбу пустить в подвал жильцы ответили нецензурными словами. Надо что-то придумывать.
Что-то мне сегодня не пишется.
Запись 3879
15 февраля, воскресенье
Списался с Ромой, он обещал одолжить радиоуправляемого паука-дрона-разведчика экспериментального образца серии «Зигги».
Что-то мне сегодня не пишется.
Весь день играл в «Бэтмена».
Запись 3880
17 февраля, вторник
Вчера Рома подогнал мне «Зигги». На радостях мы решили напиться в поэму, но я больше не пьющий. Каким образом я умудрился словить похмелье – одному Гильгамешу известно.
Опоздал на курсы итальянского. Зина тоже не хочет со мной встречаться. Да что ж такое?
Ладно, продолжим расследование, у меня теперь есть «Зигги».
Запустил «паучка» в подвальное окно на Укрывательской-40. В подвале было темно, к счастью «Зигги» оборудован прибором ночного видения.
Серобуромалиновый кот нашёлся. Но татуировки бубнового туза на хвосте у него не было. Облом обломский.
Когда я уже возвращал «Зигги», в подвал спустилась местная кошатница. Увидев «Зигги» она заорала: «А-а-а-а-а! Паук!» и погналась за «Зигги», пытаясь расплющить его тапкой. Дрон улепётывал со всех ног, но всё же был пойман и расплющен.
Теперь я должен Роме дрона.
Что-то мне сегодня не пишется
Запись 3881
18 февраля, среда
Что-то мне сегодня не пишется.
Сегодня был день рождения у Димы. Впервые за долгое время я нормально поел. Пришлось обойтись без подарка, Дима расстроился.
Надоело жрать мух. Кота всё никак не найти. Денег нет, хоть на завод устраивайся. Нет, никаких заводов. Я это выдержу.
Запись 3882
19 февраля, четверг
Проснулся с большого бодуна, опять-таки, непонятно с чего так. Я же уже несколько лет не пью!
Молил Бога подсказать, что же мне делать.
В этот момент раздался звонок в дверь.
Я открыл дверь и в квартиру вошёл высокий седой субъект в античной тунике.
- Бога звали? – спросил субъект.
- Звали, - признался я.
- Ну так я пришёл. Цикорием не угостишь?
Выпили мы, значит, последний цикорий, и Бога что-то понесло.
- Ты вообще кто? – спросил он.
- Я? Вася Мухин.
- Это я понимаю. Я имею в виду – кто ты с биологической точки зрения?
- Э-э-э… Ну, как бы я гомо сапиенс, человек разумный, венец творения и всё такое.
- Венец творения? Но ведь венец творения – это тарака… А! Вспомнил! Человек! Да, да, такая чертовски умная обезьянка! Но мне больше шимпанзе нравятся. Может они не такие смекалистые, но уж точно куда забавнее человеков, ха-ха, без обид.
- Да какие уж тут обиды, - покорно повесил нос я.
- Ладно, хороший ты парень, Вася, - сказал Бог. – Так уж и быть, помогу в этот раз в виде исключения. Ключ к поискам кота – под ковриком входной двери мэра. Но я тебе этого не говорил.
- Хорошо, буду иметь в виду, - воспрял духом я.
- Отлично. Пойду я, надо к Апокалипсису готовиться. Спасибо за цикорий.
Бог ушёл. Славный он.
Что-то мне сегодня не пишется.
Запись 3883
20 февраля, пятница
Снова опоздал на курсы итальянского.
Ходил сегодня на квартиру к мэру. Нашедшийся под ковриком его входной двери ключ подошёл к замку́ этой самой двери. Мне ничего не оставалось, как прокрасться внутрь.
Ломая голову, как изучение квартиры мэра поможет мне в расследовании, я пропустил тот момент, как домой вернулась жена мэра.
Вместе того, чтобы кричать, паниковать и звать полицию, жена мэра решила со мной познакомиться.
Познакомились.
Внезапно поцеловались.
В этот момент вернулся мэр.
Вернулся я домой побитый, униженный и в ожидании скорых санкций со стороны мэра.
Дома меня ждали Рома, Дима, Наташа и родители.
Я и забыл, что у меня сегодня день Рождения.
Мне подарили десять тысяч рублей и щенка.
Позвонила Марина. Поздравила с днём Рождения и сказала, что её очень заинтриговала моя особенность опаздывать на курсы итальянского, и что она очень хотела бы со мной встречаться.
Офигеть. Вчера у меня не было ни одной девушки, а сегодня у меня сразу две. Это не к добру.
Запись 3884
21 февраля, суббота
Проснулся с бодуна.
Что-то мне сегодня не пишется.
Думал над тем, почему Бог намекал искать кота в квартире мэра. Такое чувство, что этот кот и не исчезал вовсе. А если он не исчезал – то зачем его искать?
Водил Марину в кино на «Масленицу». Фильм отстой, но в целом свидание прошло успешно.
На оставшиеся со дня Рождения деньги накупил «дошиков» и щенячьего корма.
Запись 3885
22 февраля, воскресенье
Проснулся с бодуна.
Что-то мне сегодня не пишется.
Гуглил, как ухаживать за щенком. Подарили мне, понимаешь, подарочек, хотя щеночек, конечно, миленький (я назвал его Гуфи).
Надо что-то решать с котом мэра.
Позвонила жена мэра и очень хотела со мной встретиться. Я не очень хотел лишний раз рисковать злить мэра, но мне очень хотелось знать, что за ерунда тут вообще происходит, так что мы встретились во «Вкусной Точке», она угостила меня огроменным жирным гамбургером с жареной картошкой и сырным соусом. Даже жаль, что жена мэра уже замужем.
Я поблагодарил жену мэра и спросил, нельзя ли мне будет как-нибудь зайти поменять лампочку. Жена мэра приняла моё желание обыскать квартиру на наличие улик по делу кота за ловкий флирт и разрешила зайти.
Если что, это всё только ради дела. На самом деле я люблю… Ну, на самом деле я люблю вкусно поесть.
Запись 3886
23 февраля, понедельник
Мама, бабушка, Наташа, Марина и жена мэра поздравляли меня с днём Защитника отечества. Лучше бы деньжат подкинули, чтоле?
Что-то мне сегодня не пишется.
Зашёл к жене мэра, она меня ждала. Читал ей стихи. В процессе чтения стихов я отчётливо услышал как что-то копошился в шкафу. Тут было два варианта: либо у жены мэра там ещё один чтец юмористической лирики, либо там кот.
Пока жена мэра ходила на кухню за вином, я обыскал шкаф и другого чтеца юмористической лирики там не нашёл.
Зато там был кот.
Запись 3887
24 февраля, вторник
Проснулся с бодуна. Я не помню, чтобы я вчера пил. То ли я в последнее время пью столько, что у меня уже провалы в памяти, то ли это ненормально.
На курсы итальянского я сегодня не пошёл: не до того.
Что-то мне сегодня не пишется.
Достал из комода старую дедушкину трубку, сел в кресло и стал задумчиво посасывать мундштук, привлекая таким образом в голову детективные мысли.
После нескольких часов размышлений и гугла, я сформулировал несколько рабочих версий произошедшего.
Кота похитили инопланетяне, а потом вернули и зачем-то засунули в шкаф.
Кота похитили масоны, а потом вернули и зачем-то засунули в шкаф.
Кот зачем-то сам засунулся в шкаф и затихарился (я гуглил, коты так иногда делают). Мэр, не найдя кота, решил, что он пропал и обратился за помощью к известном сыщику Шерлоку Холмсу, а вместо него ему попался я. Во время подробностей с женой мэра кот впал в неистовство и попытался выбраться из шкафа, но мы с женой мэра это по понятным причинам проигнорировали. После чего кот снова затихарился.
Коты умеют телепортироваться.
Кота похитили американцы, а потом вернули и зачем-то засунули в шкаф.
В конце концов, я решил остановиться на версии с американцами, но это не решало следующую проблему: если мэр найдёт кота раньше, чем его снова похитят (в этот раз не американцы, а я), он не заплатит мне сумму с пятью нулями.
Что же делать?
Я похищу его. Похищу президента Соединённых Шта кота мэра Замухино.
Остаток дня я играл в «Бэтмена».
Запись 3887
25 февраля, среда
Гуфи ползает по дому и плачет от голода. Бедный маленький глупыш.
Время поджимает, кота надо красть сегодня.
Встретился с Мариной и выложил ей всё как на духу, только про подробности с женой мэра не рассказывал. Марине не понравится, если она узнает, что я читал стихи другой женщине.
Марина отважно вызвалась отвлекать мэра, пока я достаю кота. Проблема была за малым: надо было, чтобы кто-нибудь отвлёк жену мэра, пока я достаю кота. К счастью, тут на помощь пришёл Дима. Пока он пытался продать жене мэра двери (входные или межкомнатные), я взял ключик из-под коврика у входной двери в дом мэра, прокрался внутрь и стянул кота из шкафа.
- Кто ж тебя туда засунул, маленький? – спросил я кота.
- Масоны, - ответил кот.
Вечером я встретился с мэром. Он:
Мне всё простил
Расплакался от счастья
Обнимал и целовал своего Котзиллу
Заплатил мне сумму с пятью нулями.
В тот же день я купил:
Роме – нового дрона-паука серии «Зигги».
Гадалке из офиса оккультных услуг и её картам – оплату профессиональной консультации.
Гуфи – щенячий корм, игрушки и коробочку из-под пылесоса, в которой он устроил себе будку.
Диме – отличный охотничий нож в виде компенсации неподаренного подарка на его день Рождения
Марине – большой красивый букет цветов.
Себе – муки, колбасы, курицы, сыра, яиц, картошки, овощей, соли, сахара, сметаны, йогуртов «Данон» и одну конфету «Коровка».
Все вышеперечисленные тут же стали счастливыми. Кроме Марины. Она влюбилась в мэра. Я было хотел порадоваться тому, что у меня ещё остаётся жена мэра, но нет: она влюбилась в Диму.
Что-то мне сегодня не пишется.
Эпилог
Запись 3888
26 февраля, четверг
Проснулся опять с бодуна.
Звонила Ирина – сказала, что слышала обо всей этой истории с мэром и котом и очень хочет со мной встретиться.
На меня нахлынуло вдохновение. Написал 15 страниц за одну ночь. Ведь могу же, если могу!
Запись 3918
4 апреля, суббота
Закончил книгу. Пора отправлять редактору.
С Ириной мы знакомы не так долго, но думаю, что пора предложить ей жить вместе.
Запись 3919
5 апреля, пятница
Она согласилась!
И уже приехала!
Ура!
Начал новую книгу. Это будет космический боевик!
Запись 3920
6 апреля, суббота
Сегодня мне снова приснилась Лиза, и моё сердце наполнилось восхищением и трепетом.
Потом я посмотрел на Ирину, и… Ну, короче, Ирина – не Лиза.
Наконец-то попал к врачу по поводу вечного похмелья. По ходу, у меня серьёзные проблемы с почками.
Запись 3921
7 апреля, воскресенье
Что-то мне сегодня не пишется.
Показать полностью
Проклятье лемурийцев
Все герои данного рассказа вымышлены и не имеют никакой связи с реальностью, кажущиеся совпадения возможны лишь потому, что в этом мире существует Теория Вероятности господина Энштейна и никак иначе, а сам рассказ просто дань уважения одному из моих самых любимых писателей Говарду Ф. Лавкрафту.
Александр Анатольевич был на седьмом небе от счастья. Старая дура, которую он ублажал много лет наконец-то откинула копыта завещав ему все свое имущество. Немалое наследство оставила после себя Нина Ильинична, внезапно и скоропостижно скончавшись. Тромб, так определило вскрытие причину смерти. Нина Ильинична была ярой противницей вакцинации, считала, что КОВИД – это выдумка жидомассонов, а справки о вакцинации, необходимые на работе, покупала через «заботливого» Александра Анатольевича. И вот «забота» себя оправдала. В 67 лет Нина Ильинична отдала богу душу. Если бы не КОВИД и не наплевательское отношение к лечению, дважды перенесенного на ногах заболевания, прожила бы она при ее здоровье и предках долгожителях, лет пятнадцать – двадцать еще. А так последствия ковида оборвали ее жизнь намного раньше времени, к радости, очень сильно на это надеявшегося Александра Анатольевича.
Выждав какое-то время, пока покойная лежала, пока прошли похороны, поминки и прочие мероприятия, за которые нужно было платить деньги и что он любезно разрешил сделать детям покойной, Александр Анатольевич предстал перед ними во всем своем величии помахивая завещанием.
«А вот и мамин пуделек за барахлишком пожаловал», - услышал он в свой адрес фразу, сопровождаемую ехидным смехом.
«Нализал, любовничек на наследство?», - поинтересовались у него?
Приняв гордый и оскорбленный вид Александр Анатольевич, было, хотел возмутиться, но ему быстро разъяснили то, что роман его тайной не был, а любившая прихвастнуть «молодым любовником» Нина Ильинична не стеснялась выкладывать все подробности их «свиданий». Неприятненько однако, но роль благородного мецената, бескорыстно содержавшего одинокую женщину, ему не светила. Вместе с наследством пришлось примерить на себя и звание альфонса, что конечно слегка коробило по гордости бывшего золотого медалиста и обладателя красного диплома с большими амбициями, но не сказать, чтобы уж очень сильно. Приобретя ко второй половине жизни прозвище Пончик, расставшись с перспективами роста по карьерной лестнице, его пороками стали жадность и желание много и вкусно жрать до спазмов желудка. А стыд и совесть? Они не масло и на хлеб их не намажешь.
Надувшись как жаба он командным голосом начал предъявлять свои претензии на имущество и осведомляться, когда освободят его недвижимость.
«Получишь, дурачек, в свое время все получишь», - как-то весело и беззлобно ответили ему.
- «Тебе бы сразу отдали все барахло и недвижимость, да не могем, все по закону должно быть. Так что, как срок вступления в наследство выйдет, так и подваливай за ним, милости просим».
Пончик было заикнулся о «сохранности имущества», но ему предложили поставить за свой счет видео камеры и любоваться своим добром сколько влезет, попутно его охраняя. Странно было то, что в оба дома никто так и не залез, сколько бы Александр Анатольевич не ждал этого сладкого мига, засечь ни одного постороннего ему так и не удалось. Участки заросли здоровенным бурьяном и казалось, что их вообще обходит стороной любая живность, что было несколько странно.
Едва дождавшись положенного срока и выправив все необходимые бумаги, Александр Анатольевич, напыжившись, принялся названивать сыну покойной, с требованием все отдать и валить на все четыре стороны.
«Вот же шустрый какой! Ну приезжай, раз так не терпится это на себя взвалить», - в голосе на той стороне не было ни капли грусти.
Важно вплыв во двор вчера еще чужого, а ныне уже своего дома Пончик встретил там сына покойной, тот казалось был ничуть не расстроен и смотрел на Пончика и его жену с какой-то брезгливой жалостью. Ободряемый женой Александр Анатольевич в грубом тоне предложил Александру, так звали сына покойной освободить жилье и валить на все четыре стороны.
«Какой грозный кабанчик», - со смехом промолвил тот: «Рад бы я свалить побыстрее и тебе все это скинуть, да все чин по чину должно пройти и никак иначе. Раз уж так тебе это надо, то все забрать придется, не только дома, но и могилы, за которыми ухаживать надо, да бремя теперь твое, которое на земле этой лежит. Ты же согласен на это?»
«Согласен, согласен! Нечего мне зубы заговаривать!», - важно изрек Пончик. А жена из-за спины добавила что-то о прощелыгах, честных людей, пугающих всяким потусторонним.
«Ну вот и славненько!», - проговорил Александр и глаза его сверкнули каким-то странным, зеленоватым, блеском. Он поклонился на все четыре стороны, вышел за калитку, достал из рюкзака новую пару обуви, переобулся и закинул старую обувь во двор.
После этого он поклонился уже калитке и произнес: «Прощай, землица, не должны мы тебе ничего больше, от нового наследника теперь все требуй. Талант мой гнобить у тебя больше не выйдет, свободный я теперь. Все правильно сделано?», - напоследок задал он вопрос в никуда. И непонятным образом единственное облако, болтавшееся в этот день на небе, закрыло солнце.
«Все правильно!», - ответил ему странного вида дед, проходивший в этот момент по улице.
Александр поклонился деду, и они разошлись в разные стороны, чтобы больше никогда не появиться на этой улице, да, впрочем, и в этом городе тоже.
«Котя! Что это было!?», - пискнула жена, спрятавшись на всякий случай за тушу Пончика.
«Все шуточки его», - со злобой проговорил Пончик: «Эта старая дура предупреждала меня, что он в отца пошел, генетика у него та же, а род у них очень непростой. Затем она и тебя в завещание вписала вместе со мной, чтобы не было у него шанса меня извести и добро рода отбить».
«А если бы он и меня?», - со страхом проговорила жена Пончика.
«Не. Они благородные, не воюют с детьми и женщинами», - с ухмылкой проговорил Пончик, вспоминая как ему пришла гениальная идея прикрыться от предполагаемой мести наследника собственной женой и уговорить переписать завещание свою престарелую любовницу.
«Все наше теперь и ничего он нам не сделает. Сдохнет как собака на чужбине без своего угла, а здесь все за него и так через пару месяцев забудут. Надо будет летом в отель съездить хороший. У этой дуры деньги на книжке немаленькие остались, отдохнем как люди и ее помянем», - глумливо проговорил Александр Анатольевич и его заплывшая жиром рожа расплылась в предвкушении поездки в Турцию и отеля с самым разнообразным шведским столом, который только возможен. Мечты всей его голодной и скупой юности, когда желание пожрать в свое удовольствие еще могло быть подавляемо в нем его невероятной жадностью.
Прошел год. Пончик Анатольевич исполнил мечту своей голодной юности. На сбережения Нины Ильиничны он съездил в Турцию, где все двадцать дней практически не выходил из отеля набивая до отвала брюхо, лежа подобно питону и переваривая добычу. На морской пляж он выбрался лишь пару раз, предпочитая ему бассейн отеля, добраться до которого можно было, просто спустившись на лифте, а затем возлежать на шезлонге, иногда совершая омовения, а в остальное время распугивая окружающих своим пуком и храпом. Обслуга отеля дала ему неофициальное прозвище Кишка-паша и считала дни до его отъезда. Мало того, что он потреблял за троих элитные деликатесы, так еще звуки его храпа и пердежа сделали необитаемым соседний номер. Выяснилась неприятная деталь, звукоизоляция стен не могла справиться с акустикой Пончика, а трели, которые он исполнял всю ночь не считались нарушением режима проживания. Самое же печальное для отельера заключалось в том, что Александр Анатольевич нашел еще одну брешь в соглашении об обслуживании. Если писать в бассейне было строго запрещено, то вот пердеть можно было в свое удовольствие, так что туша плавающего Пончика иногда рождала некий дурнопахнущий гейзер, что весьма негативно воспринималось другими постояльцами. Администрация была просто в шоке от такого постояльца, но сделать не могла абсолютно ничего. Зная об свинских особенностях своего поведения постоялец основательно подготовился, не оставив ни единого шанса администрации отеля от него избавиться. Различные «допы», которыми грузили туристов, в этот раз сыграли на руку этому самому туристу. Договор на эксклюзивное расширенное обслуживание. Договор на обслуживание лица с ограниченными способностями. Вип страховка от непредвиденных случаев. Ваучер на оказание юридических услуг одним из младших партнеров одной из самых солидных юридических контор города. Отельеры сами связали себе руки.
Единственным выигравшим от этого стихийного бедствия оказался молодой лоботряс, сын управляющего отелем. Он скрытно снимал набеги Пончика на фудкорт и выкладывал «обжоры» на различные видеохостинги, да записав звуки, издаваемые им во время послеобеденной сиесты у бассейна, пугал ими хищников в зоопарках и сафари парках. Особенно много просмотров набрали видео с убегающим прайдом львов и семейкой бегемотов, наперегонки с крокодилами срочно решившими покинуть уютное болото после прослушивания звуков, генерируемых Пончиком после особо сытной трапезы из морепродуктов. Лишь под конец проживания удача улыбнулась и владельцу отеля. Узнав, что его злейший враг и конкурент собирается в Россию, он сделал все чтобы Обжор-паша попал именно на этот рейс в бизнес-класс. О том что там будут и другие люди в тот момент он не задумывался. Смрад, распространившийся по салону самолета, не справившийся с нагрузкой сортир и богатырский храп пассажира, от которого дрожали иллюминаторы, пассажирам бизнес-класса еще долго в кошмарах снился этот рейс. А копании Боинг срочно пришлось пересматривать свои расчеты в области удаления фекалий, исторгнутых одним человеком за один раз. Ибо были получены претензии от авиаперевозчика, они были обоснованы и документально подтверждены фото и видео съемкой туалетного коллапса.
Это стало самым ярким эпизодом в жизни Александра Анатольевича, хронику которого он с удовольствием пересматривал не один раз во время вечерней трапезы, не столь изысканной, но не менее обильной. Недвижимость покойной дожидалась своего часа. Продавать раньше времени и платить налог у Пончика не было никакого желания, компенсировать же ему эти затраты сверх рыночной цены не находилось дураков. Могилы Нины Ильиничны и ее предков благополучно заросли бурьяном, так как ни на памятник, ни на уборку Александр Анатольевич изначально тратиться не собирался, благополучно забыв даже об обещании этим заняться.
Единственное, что его беспокоило, это немалое количество защитных знаков, найденных в теперь уже его домах, и причем видно было, что большинство из них были нарисованы не вчера и даже не год назад, и имели довольно сложную структуру. Также дискомфорт он получал от новостей со страничек соцсетей Александра. Он был весел, занят во многих социально полезных творческих проектах и создавалось такое впечатление, что он и правда скинул какое-то бремя, вытягивавшее из него энергию и удачу. Слишком просто у него все стало получаться. В его жизни появились новые люди, его идеи нашли признание на очень высоком уровне, он давал интервью СМИ и часто мелькал на экране телевизора. По слухам у него была солидная частная практика и ждало место в одной из комиссий при Президенте. Видно было, что он не бедствовал, наслаждался жизнью и не посчитал даже нужным по новой моде забанить Пончика на всех своих ресурсах. Это было странно, непонятно и вызывало в душе неприятную озлобленность, мешавшую в полной мере насладиться чувством обладания тем, что принадлежать ему было не должно. Но что можно было сделать человеку, у которого ты и так все отнял? Ничего, кроме того, что угрюмо ворчать при виде новых фото и историй и самому себе говорить, что это все ненадолго и Москва его один фиг перемелет.
Месяц шел за месяцем и постепенно Александр Анатольевич начал замечать, что слишком часто в его жизни стали появляться мелкие досадные неприятности, их становилось до неприличия много и они мешали наслаждаться жизнью. Даже любимая еда часто стала преподносить неприятные сюрпризы. Соленья в погребе портились непонятным образом, любимые помидорчики на грядке начинали гнить в самый неподходящий момент, блюда казались или недосоленными, или пересоленными, но до поры до времени это все поддавалось логическому объяснению и не выходило за рамки разумного. А потом ему начали сниться его дома, два его новых пустых дома, которые он лишил жизни. Целыми ночами он бродил по темным комнатам и что-то искал. То ему казалась, что где-то спрятан кошель золотых царских червонцев, то виделась некая старинная таинственная книга, то он искал некий древний талисман. Знания эти были настолько реальны, что несколько раз он с утра садился на автомобиль и мчался на розыски сокровищ, естественно ничего не находя. Был за немалые деньги куплен металлоискатель, но и он мало помог делу, кроме различного металлического хлама с его помощью не было не найдено ничего ценного. Со временем он начал бояться оставаться в своей недвижимости на ночь и старался убраться оттуда до захода солнца, что-то иррациональное и непонятное внушало ему там чувство липкого и холодного ужаса. Ночью же он возвращался туда во сне и снова бродил в поисках неведомого ценного предмета испытывая одновременно страх и алчность. Всю эту нервотрепку он естественно пытался победить с помощью усиленного употребления пищи и со временем стал похож на героя одной русской сказки, который был круглый и масляный. Жена же его, наоборот, от всех этих переживаний похудела и превратилась в жердь. Более контрастной пары трудно было представить, что естественно вызывало пересуды и смешки окружающих. Медленно, но верно городские обыватели начинали понимать, что с ними твориться что-то нехорошее и естественно строить свои предположения об источнике этих бед.
Пище слухам добавили мелкие воришки, пару раз пытавшиеся залезть в безхозную недвижимость. Что-то напугало их так, что одни ушли в многодневный запой, чуть не закончившийся псих диспансером, а другие с утра принялись ломиться в церковь, озадачив местного батюшку. Помолившись и испив святой воды, они резво засобирались и уехали в монастырь трудниками, бормоча что-то о том, что их покарал бог за грехи и надо теперь вести жизнь праведную. Стоимости недвижимости это не добавило, да и те, кто рассматривал покупку этих участков как выгодную инвестицию, резко передумали покупать настолько токсичный актив. Даже местные риэлторы решили, что себе дороже связываться с подобным, и дружно отказали Александру Анатольевичу в своих услугах, несмотря на обещание повышенного процента в случае продажи. Вот так и стояли эти два дома, нагоняя жути на обывателей и вызывая тоску у Пончика, начавшего где-то в глубине души догадываться, что связался он благодаря своей алчности с чем-то очень таинственным и весьма нехорошим. Однако надежда избавиться от недвижимости за хорошую цену еще тлела в его душе, поэтому он с маниакальным упорством наводил там порядок, чтобы представить товар лицом гипотетическому покупателю. А однажды в его жизнь пришли, страх, потусторонний ужас и отчаяние. Он узнал причину радости Александра, сына покойной, понял причину его нереального везения и успехов, после того как он снял с себя бремя, связанное с этими домами, а потом завыл от отчаяния, осознав на ЧТО он обрек себя и всю свою родню.
В этот раз после обильной трапезы заснув перед телевизором, без бормотания которого это уже было сделать практически невозможно, он не провалился в уже ставший ему привычным нудно-жуткий сон с поиском сокровища в пустом и темном доме. Он попал в некий странный полуразрушенный храм, непонятной и абсолютно чуждой архитектуры. Странное небо, странные звуки, странные растения, не было ничего, что могло бы помочь Александру Анатольевичу идентифицировать это место. Звуки и шорохи начали подгонять его, направляя в одном, лишь им понятном направлении. После небольшого забега он попал в главное помещение храма, где на некоем подобии трона восседала туманная фигура.
«Пади на колени, новый хранитель, перед ГОСПОДИНОМ ПЕЧАТИ, послышался в его голове холодный, лишенный всякой интонации голос. Замешкавшийся Пончик был награжден незримым ударом плетью, который казалось обжег саму его душу.
«Кто ты?!!!» - рухнув на колени с дрожью в голосе пробормотал он.
«Скорее не кто, а что. Я автономный самообучающийся разум энергетического конструкта одной из цивилизаций, существовавших на этой планете. Я некий замок в виде печати, охраняющий что-то мне неведомое, оставленное моими, а теперь и твоими хозяевами. Я Малая Печать Бездны, ваши каббалисты рисуют что-то подобное и пытаются получить с помощью корявого подражания некое могущество, но мы не были созданы чтобы давать силу, мы сами нуждаемся в энергии для поддержания существования и для этого нам нужны вы, обычные носители печати, которых наши хозяева использовали как батарейки. Хозяева первые на этой планете разработали способ использования биоэнергии живых существ в своих бытовых целях, не всем это нравилось, но кто будет интересоваться мнением протоплазмы, даже если она кажется разумной и активной? Так было десятки миллионов лет, пока не пришли ДРУГИЕ и не уничтожили цивилизацию моих хозяев. Я же и мне подобные, существующие на земле подобны вашим кладам, которые хозяева зарыли и спрятали до лучших времен. Мы ждем хозяев, понемногу развиваемся и следим за тем, чтобы у каждого из нас было достаточно энергии. Вы называете нас родовым проклятием или порчей, так как энергетическое взаимодействие с нами несет для вас различные неприятные последствия. Ярмо натирает шею волу, лошадь стирает копыта нося всадника, а ваш энергетический каркас искажается от вашей работы.
Ты уже, наверное, почувствовал влияние этого на свою жизнь. Но что делать? Ты сам выбрал это бремя для своего рода. Ты не только отобрал у прошлого хранителя дарованные его роду места Силы, но и добровольно согласился принять это бремя на себя. Теперь это твоя судьба и судьба всего твоего рода. Плохо лишь то, что прошлые хранители были Одаренными и могли генерировать гораздо больше энергии, ты же и твой род нет. Хотя, учитывая избыток у тебя примитивной темной энергии тебя можно модифицировать, чтобы передать ген скверны и способность к темному искусству. Прошлые хранители не подходили для этого и просто медленно сходили с ума принимая на себя эту ношу. Ты, по сути, воспользовался безумием одного из них, а следующий за ним грамотно использовал возникшую ситуацию для того, чтобы освободить свой род от проклятия и передать его тебе, не понеся за это наказания. Мы ведь очень не любим лишаться биоэнергии, это наша жизнь и тебе теперь придется очень постараться чтобы энергии стало столько же. Это все, что тебе положено знать», - проговорил голос в его голове.
По храму разнесся животный вой, наполненный первобытным ужасом. Где-то на краю сознания нового хранителя промелькнули картины верениц рабов, которых странные биомеханизмы отлавливали на исчезнувшем континенте. Огромные города, где все работало на энергии «живых батареек». Сами эти батарейки, медленно превращающиеся в перекрученные и искореженные мумии. Вой повторился, но что до чувств человека было древнему биоэнергетическому механизму? Ему нужна была энергия, которую ему должен был предоставить новый хранитель.
«Теперь инструкции и обязанности», - голос в голове был все также холоден и лишен эмоций: «Время заканчивается, а тратить на тебя дополнительную энергию не входит в мои планы. Ты начнешь ускоренно плодиться и размножаться. Ты и твои потомки. Мне нужен запас биоматериала, так что я возьму взаймы расходники у других Хозяев. В ближайшее время ты поселишь в освободившиеся дома людей, указанных тебе, и начнешь усиленно стараться произвести собственные копии. Тем же займется и твое потомство. Серые люди, которые являются потомками рабов наших хозяев, с радостью помогут сделать так, чтобы тебя и твоих потомков стало много и мне хватало энергии. К несчастью, сами они выродились и не способны производить устраивающее нас потомство, лишь гибриды с подобными тебе могут производить биоэнергию.
Подготовься также к трансформации. Ты и твои родственники получат «Темную благодать». Вы научитесь делать людей моими временными источниками энергии, присоединяя к ним энергоканалы для откачки энергии, это же вы сможете делать и для себя, чтобы не умереть от нагрузки раньше времени. Также и со всем остальным. Вы научитесь перекладывать часть своих болезней и неудач на плечи других, но не переусердствуйте и не наложите это бремя на плечи имунного к вашей заразе. В случае отката мне придется защищать вас и тратить свою энергию. Вы понесете наказание».
Где-то на краю сознания новой «живой батарейки» снова промелькнули образы. Даже картины наказаний и отголоски той боли заставили вздрогнуть саму душу хранителя печати.
С диким криком Александр Анатольевич проснулся.
«Проклятый колдун! Наслал-таки какую-то гадость! Не зря Нинка за меня боялась.», - подумал он со страхом и без прежнего пренебрежения к сыну покойной Нины Ильиничны.
«Делать то, что теперь?! Могилку Нинину в порядок нужно привести и родителей ее. Панихиду заказать и свечек не пожалеть, да защиты попросить от этого злодея. Дома надо освятить, иконы повесить и воду святую пить начать…», - его мозг судорожно генерировал мысли, еще вчера казавшиеся ему бредом, но сегодня выглядевшими абсолютно логическими путями к спасению. Последний кошмар реально пошатнул его рациональное мышление, и он был готов на все, чтобы больше подобное не испытывать, даже расстаться со значительной суммой денег, оплатив еще вчера казавшиеся бессмысленными и смешными действия и ритуалы. Успокоив себя такими мыслями, он заснул крепким и здоровым сном, впервые за пару месяцев.
С утра проснувшись выспавшимся и довольно хрюкнув по этому поводу, он подумал о том, что наконец-то нашел путь к спасению от оказавшегося не таким уж и простым Александра. Дома никого не было, так как жена и дочь уехали поправлять в санаторий пошатнувшееся в последнее время здоровье и поэтому надеяться на готовку не приходилось. Бодро напевая Пончик отправился в поход к холодильнику, предвкушая утреннею трапезу из того, что бог послал и он сам вчера скупил со скидками в кулинарии ближайшего гипермаркета. Лишь непонятное жжение в районе плеча не давало ему насладиться жизнью полностью, и он решил по пути на кухню заглянуть в ванную, чтобы оценить ущерб своей шкуре, нанесенный особо злобным и болючим ночным кровопийцей.
«Не иначе комар этот южный в дом залетел, о котором в газете писали. Как-бы не заразил чем нехорошим», - подумал он с тревогой о собственном драгоценном здоровье.
Представ в ванной перед зеркалом во всем своем величии, он с трудом стащил футболку со своего тела и с ужасом увидел на своем плече печать, непонятные символы которой казалось были живыми и частично погружены в тело.
«Не сон», - тусклым голосом пробормотал новый хранитель печати.
«Не сон», - подтвердило эхо в его сознании холодным и безжизненным голосом.
Что было дальше? Наверное, это уже даже не интересно. Путь тех, кого делают «живыми батарейками» всегда уныл и печален, c маленькими просветами злобной радости, когда удается кому-то сделать плохо. Им не дают умереть раньше времени, но и полноценной человеческой жизнью это назвать сложно. Серая жизнь серых людей.
Показать полностью