Защитник Яви. Часть 2
Мобильный телефон на тумбочке взорвался бодрой музыкой группы, играющей в жанре хеви-метал и поющей о беседе Тора с Перуном. Бог открыл глаза, сграбастал телефон рукой. Нет, мелодия ему нравилась и слушал он только такую музыку: тяжелую, наполненную смыслом, насыщенную. Но когда тебе звонят в три часа ночи, выдергивая из сладких объятий сна, даже классическая музыка покажется чем-то отвратительным и режущим слух. Если же столь поздний звонок раздается у полковника милиции, то с тысячапроцентной уверенностью можно сказать, что ничего хорошего не жди. А поднимать придется, работа такая.
Звонил Нестеров. Перун внимательно выслушал, коротко ответил, что скоро приедет, и положил трубку. Позволив полежат себе три минуты и собраться с мыслями, вновь взял телефон, вызвал такси. Дежурную машину вызванивать не стал, пусть водитель отдохнет, работа и без того собачья. Вот к чему он так и не привык в современном мире, так это к машинам. Железные гробы на колесах, честное слово. Поэтому и свою машину он категорически отказывался покупать, предпочитая пользоваться данным видом транспорта, как можно реже, только в том случае, если того требовала служебная необходимость. Например, как сейчас. Убийство, к тому же двойное. И ехать к главной площади города. Ну, почти к ней. Если он правильно понял Димитрия, то случилось это чуть в стороне, но ехать было проще всего именно на площадь.
Машина с шашечками подъехала к подъезду аккурат тогда, когда Перун из него выходил. Назвав нужный адрес, бог погрузился в легкую дрему, пока машина неслась по пустынным ввиду позднего часа улицам. Весь путь занял не более десяти минут. Поблагодарив водителя и расплатившись, Перун огляделся. Ларечки, магазины, сверкающие неоновыми рекламами и резко контрастирующие с остальным серым городом, громоздкое и несколько нелепое здание кинотеатра с громким названием “Родина”. Несмотря на поздний час, тут еще можно было встретить припозднившихся прохожих. В основном гуляли парочки, которые за ходом времени особо и не следят, лишь бы вместе быть.
В одном из переулков, отходящих от площади, Перун заметил зарево от мигалок. Все понятно, место происшествия найдено. Быстрым шагом он дошел до переулка и уже через двести метров оказался на месте. Две милицейских машины, одна карета скорой помощи. Медики откровенно зевали, в ожидании приезда полковника, водитель покуривал сигаретку, всем своим видом показывая желание, как можно скорее уехать и нормально отдохнуть.
- Терпите, братцы, - проходя мимо, бросил Перун. – Сами поди работу выбирали людям помогать, не неволил никто.
- Здравия желаю, товарищ полковник, - весьма живо козырнул рыжий Нестеров, вытягиваясь в струнку. Из всех здесь присутствующих он выглядел самым бодрым и даже несколько жизнерадостным. Перун вскользь подумал, что будь он богом, то точно с легкостью смог бы заменить Жи́ву, столько в нем было буйной, неуемной энергии.
- Вольно, лейтенант, - бог крепко пожал протянутую руку. – Что стряслось, рассказывай подробно.
- Да чего тут рассказывать, смотреть нужно, товарищ полковник. Пойдемте, здесь недалеко.
Идти и в самом деле оказалось недалеко, несколько десятков метров.
- Так, - проговорил громовержец, внимательно оценивая обстановку. На тротуаре у самой стены серой панельной пятиэтажки поблескивала, отражая свет от мигалок, ледяная скульптура. Только казалась она несколько громоздкой. Приглядевшись, бог понял, что погибших двое. Подойдя поближе, он увидел парня и девушку. Они крепко вцепились друг в друга, на лицах застыла маска неподдельного ужаса. В мертвых глазах до сих пор можно было прочитать панику и отчаянье. Перун легонько постучал пальцем по скульптуре, будто желая убедиться, что она и впрямь реальна и состоит из льда. Глыба тонко зазвенела, умолкнув через несколько секунд.
- Кто нашел? – громовержец повернулся к Нестерову.
- Патрульные. После площади решили проверить переулок на всякий случай. Проверили вот. Сами разбираться не стали, сразу же позвонили нам. Медиков они же вызвали.
- Свидетели? – на скулах бога играли желваки. Это даже не второе убийство за столько короткое время, а второе и третье одновременно. А зацепок совершенно никаких. В том, что это именно убийство, он даже не сомневался. Одного мимолетного взгляда достаточно, чтобы понять – естественным путем люди так не замерзают, пусть и в лютые морозы. Но могут ли люди сотворить такое с себе подобными? И если да, то каким же образом?
- Нет свидетелей, к сожалению. Время позднее, по переулкам никто не шляется. По площади, ясное дело, прогуливались полуночники, но сами понимаете: где площадь, а где этот переулок.
- Камеры?
- Есть одна, вон там на углу магазинчика, - Дмитрий протянул руку, указывая на небольшой торговый павильончик, на крыше которого тускло светилась надпись “Сладости”. – Завтра с утра попросим предоставить запись.
- Дорогой мой Димитрий, - проникновенно начал Перун голосом, который не сулил ничего хорошего. – Если ты еще не понял, то у нас здесь двойное убийство. И ты всерьез думаешь, что я стану ждать до утра записей?! Ищи номер телефона хозяина, хозяйки или кто там владеет этим магазином. Потом выспится, ничего страшного. Через два часа чтобы видео было у меня в кабинете. Не справишься – пеняй на себя.
- Так точно, - отдал честь Нестеренко. В порыве гнева бог не заметил, что глаза подчиненного как-то обиженно и устало блеснули, но уже в следующее мгновение тот взял себя в руки, уверенным шагом отошел в сторону, доставая из кармана телефон. В конце концов, работа прежде всего, а давняя подруга и подождать может, не привыкать ей. Обидно, что из постели дернули…
Перун же еще какое-то время чуть ли не на коленях исползал все вокруг, пытаясь обнаружить хоть какую-то улику, будь то пуговица, отпечаток ботинка, кусочек ткани или капля крови, но напрасно. Бог вздохнул, только в современных фильмах, наверное, бывает так, что на месте преступления остаются улики. Конечно, есть еще шанс, что ребята наткнуться на что-то при свете дня, но в него не сильно-то и верилось. Перебросившись парой фраз с медиками, громовержец вновь вызвал машину такси и умчался в отделение. Спать ему сегодня точно не придется.
Отчет криминалистов лежал у него на столе. Заключение о смерти Дарьи Лихачёвой. Впрочем, ничего такого, чтобы могло пролить свет на странное происшествие, в нем не было. Наоборот, вопросов немного добавилось. Как говорилось в отчете, смерть наступила вследствие резкого переохлаждения, повлекшего за собой остановку сердца. Само же переохлаждение произошло мгновенно. То есть девушка не замерзала где-то на морозе часами, а в мгновение ока превратилась в ледяную статую. Как такое могло случиться, в отчете сказано не было. Видимо, эксперты оказались в некотором замешательстве от поступившего к ним тела. Посмотрим, что они запоют, когда к ним поступит еще пара человек.
Перун поднялся из-за стола, поглядел на часы. Отведенное Нестерову время истекло уже сорок минут назад, но помощник так и не появился. Неужели так сложно найти владельца магазина? Или хотя бы кого-то из работников? Бог вышагивал по кабинету взад-вперед, шаги гулко звучали в ночной тишине. Наконец, это занятие ему надоело, он остановился у окна. Как раз в это время к отделению подъехала машина, из нее выскочил Дмитрий, почти бегом рванул к двери. Перун усмехнулся в усы. Кто бы что не говорил, но вовремя вставленный втык является хорошей мотивацией для подчиненных. Даже для таких исполнительных, как Дмитрий. Что ж, парень заслужил по крайней мере чашку горячего чая или кофе. Не просто же так мчится чуть ли не во весь опор. Бог дотронулся до электрического чайника. Вода в нем моментально забурлила, заклокотала, вскипая. В целях экономии времени он позволял себе иногда проделывать такие вот нехитрые фокусы. Естественно, в те моменты, когда рядом никого не находилось.
Дверь распахнулась, в кабинет, не удосужившись постучать, влетел Нестеров, тяжело дыша и размахивая зажатой в кулаке флешкой. Перун счел нужным не обратить на это внимания. Парень старался и, судя по взбудораженному виду, что-то нашел. Так к чему его омрачать?
- Товарищ полковник, вот, - Нестеров положил флешку на стол, - нашел хозяйку магазинчика. Такая дрянная и склочная баба оказалась, вы даже не представляете. Пришлось даже пригрозить, что она препятствует расследованию важного дела. Только после этого она согласилась проехать со мной. Вот скажите, ну почему не поставить приложение для отслеживания? Сидела бы себе дома, просматривала бы записи прямо через телефон, на него же или на домашний компьютер их бы и сохраняла. Не нужно было бы мотаться посреди ночи со всякими “свиньями в погонах”. Это я ее слова повторяю. Привлечь бы ее, конечно, за оскорбление, но себе дороже выйдет, точно вам говорю. Пришлось вот стерпеть.
- Молодец, хвалю, - оценил бог, когда Нестеров немного выговорился и замолчал для передышки. – Я так разумею, запись нам поможет разрешить вопросы?
- И да, и нет, - парень отхлебнул кофе из заботливо предложенной кружки. – Сейчас сами все увидите, это много времени не займет.
Вставив накопитель в разъем, лейтенант вывел изображение на экран, отмотал на интересующий их промежуток времени. Перун с интересом наблюдал, мимолетно вспомнив, какой благоговейный трепет в нем в первый раз вызвало черно-белое кино. Нынче же и цветным никого не удивишь. Про компьютеры и прочее и говорить нечего.
На экране появилась пара. Они шли, держась за руки, со стороны площади и видно их было только со спины. Но вот впереди что-то появилось. Бог сощурил глаза, присматриваясь повнимательнее. Не помогло. Что-то эфемерное, невесомое, полупрозрачное. Светящийся контур двигался аккурат навстречу парочке. Чем больше он приближался, тем явственнее в нем угадывались очертания фигуры. Судя по всему, женской, потому как различалось нечто наподобие сарафана или платья, колышущегося, словно медуза. Жаль только, что лица рассмотреть возможности не было. Впрочем, самого-то лица как такового не имелось – размытое темное пятно, обрамленное чем-то, напоминающим распущенные волосы. Вытянув вперед руки, фигура приближалась к паре, которая не смела сдвинуться с места. Им бы впору бежать, но, видимо, страх надежно парализовал обоих. Едва заметный взмах призрачной руки – и влюбленные замирают навечно, превратившись в ледяную скульптуру, от которой бежала, извиваясь, тонкая бледно-голубая энергетическая нить и вливалась прямиком в неизвестную фигуру. И вот та уже удаляется, став немного… более осязаемой? Да, несомненно, едва заметные глазу изменения имели место. Странно это все, непонятно. В самом деле, вопрос, вроде как, добавилось, а ясности прибавилось с гулькин нос.
- Не монтаж? – спросил Перун, заранее зная ответ.
- Да что вы, Перун Сварожич. Какой там монтаж, если эта склочница в своем телефоне не все функции знает. К тому же я ее прямо из постели выдернул, некогда бы ей было чего-то монтировать. Да и смысл? Нет, будьте уверены, запись что ни на есть самая подлинная.
- Тогда что это такое, как думаешь? – бог ткнул пальцем в удаляющуюся фигуру на экране.
- Призрак? Чья-то неупокоенная душа, жаждущая мести?
- Все же ты себе в напитки что-то добавляешь. Ну какие к чертям собачьим призраки? Ты хоть одного такого встречал в жизни?
- Если человек чего-то не видел и не знает, это еще не значит, что этого не существует, - резонно заметил Нестеров. – Или же у вас есть другое объяснение? С удовольствием выслушаю.
Другого объяснения у Перуна, к сожалению, не нашлось. И с его замечанием он в целом был согласен. Богов тоже мало кто видел или же не видел вообще, а они существуют. И он сам тому наглядным примером. Почему бы не появиться какому-нибудь зловредному призраку? М-да, впору вызывать охотников за приведениями. Обычная милиция такими делами не занимается. Как ловить того, кого поймать в принципе невозможно? Продолжать наблюдать, как погибают люди? Если, конечно, они будут погибать. Чего очень не хотелось.
- Значит так. Требуется покопаться в архиве. Ищи любые записи, касаемо смерти девушки или женщины так или иначе связанной с холодом. Если работы окажется больше, чем нужно, возьми себе кого-то из ребят в помощь. Так же можешь поискать статьи в старых газетах, журналах, любых печатных изданиях. Найдешь что-то интересное или подозрительное – сразу сообщай мне.
- Мы верим в призраков? – Дмитрий не поверил своим ушам.
- А у тебя есть другие объяснения, более логичные? – парировал бывший громовержец. На этот раз замолчал лейтенант, так как ответить на это было совершенно нечего.
Минула еще неделя. И за это время на плечи Перуна свалилось еще три подобных “ледяных” случая. Погибли две девушки и один парень. И снова ничего, что бы указывало на убийцу или же мотив. Пожалуй, единственным, что объединяло все жертвы, было то, что всем им оказалось не более тридцати лет. Но это могло быть и просто совпадением. К тому же, богу не давал покоя тот призрак с видеозаписи. Уж кто-кто, а он доподлинно знал о существовании другого мира, не человеческого. Мира, в котором живут призраки, мелкие духи и боги. И пусть последних осталось мало, но все другое вполне можно было встретить. Само собой, своими предположениями и знаниями он предпочел ни с кем не делиться. Не хватало еще, чтобы его приняли за сумасшедшего. А с его именем и отчеством санитары с большой охотой облачат бога в специализированную одежду.
Криминалисты в один голос твердили, что у всех жертв смерть наступила мгновенно, как если бы их окунули в жидкий азот и причиной смерти указывали резкое переохлаждение. Правильно, что еще они могли указать? На вопрос, что же именно вызвало такое оледенение, они как один виновато пожимали плечами и опускали глаза вниз, боясь вызвать недовольство Сварожича и впасть у него в немилость. И очень сильно удивлялись, когда тот молча разворачивался и уходил, не сказав им ни слова упрека.
После же вообще произошло то, что не укладывалось ни в какие рамки и не могло быть объяснено. Из морга пропали тела всех погибших, которые так и не отдали родственникам. Уж больно неординарными были все эти смерти. Еще вечером тела лежали на своих местах, а с утра исчезли, будто и не было их. Работники ничего не видели и не слышали. И вот тут уже громовержец себя не сдерживал, оправдывая свой первоначальный титул. Его голос гремел подобно громовым раскатам, глаза метали молнии – хорошо, что в переносном смысле – и готовы были испепелить каждого, кто вставит хоть слово поперек. Все сотрудники втягивали головы в плечи, стараясь стать как можно незаметнее или вообще превратиться в часть интерьера. К счастью, гнев Перуна оказался непродолжительным. Он прекрасно понимал, что окружающие не при чем, но собственное чувство беспомощности заставляло все внутри переворачиваться и требовало выхода любым путем. Окончательно успокоившись, бог сел изучать записи с камер наблюдения.
Около трех часов ночи в морге появился знакомый уже женский силуэт. Только в этот раз в нем мало что осталось от призрака. Он казался более, чем реальным. Жаль, что фигуру можно было рассмотреть лишь со спины – среднего роста, худая, черные до пояса волосы. Из одежды – черный сарафан, расшитый золотыми узорами. Какими – не разглядеть. Как не рассмотреть и того, что женщина держит в правой руке. Что-то не слишком большое, закругленное, точнее сложно сказать. Вот фигура проходит мимо стойки дежурного – и тот закрывает глаза, проваливается в глубокий сон, а ночная гостья преспокойно идет дальше. Точно так же происходит и со всеми, кто попадается ей на пути - люди закрывали глаза и засыпали прямо на месте падая на пол. К счастью, по позднему времени работников в морге мало, всего человек пять.
Перун тяжело вздохнул. Ни один из сотрудников совершенно ничего не помнил, словно начисто лишился памяти конкретно за этот промежуток времени. Что это за гипнотизерша такая, перед которой открываются все двери и о чьем визите может рассказать исключительно бездушная камера? Кстати, еще одна странность: обратно незнакомка не выходила. Бог тщетно раз за разом пересматривал запись, но визитерша как в воду канула. В груди тревожно ныло. Что-то он упускал, древняя память никак не желала выуживать из своих глубин нужную информацию. Мысли в голове мешались. Казалось, вот она нужная, промелькнет сейчас, вспыхнет путеводной звездой, подскажет единственно верное решение, но она упархивала, как горлица, и не оставалось ничего иного, кроме как кусать себе локти от досады. Кусать и ждать, когда город потрясет очередное убийство. Бывший громовержец чувствовал себя беспомощным, как никогда. Бездействие угнетало, ложилось на плечи непосильным грузом. Это вам не сексуальный маньяк, действия которого просчитать пусть и сложно, но вполне реально. В крайнем случае маньяка всегда можно попытаться поймать на живца. Тут же было нечто большее, смертельно опасное, неотвратимое, непредсказуемое, как стихия. Стихия… Стихия… Нет, вновь правильная мысль куда-то умчалась, так и не успев внятно оформиться. Перуну подумалось, что пора уже, видимо, и на покой, раз не в силах додуматься до нужного. Нет уж! Такие крамольные думы надо гнать куда подальше. Он поклялся защищать Явь и от клятвы не отступится до последнего своего вздоха.
Однотонное низкое серое небо грозило с минуты на минуту просыпаться снегом, но все никак не могло собраться с силами. Ветер озорничал, неожиданно наскакивая, потом затихал на какое-то время, налетал с другой стороны, как щенок, играющий с хозяином и пытающийся в шутку схватить за ногу. Раньше, помнится, ветра были подвластны Стрибогу, а теперь дуют сами по себе, живут собственной жизнью, брошенные и одинокие. Когда-то ветра называли “Стрибожьими внуками”, а нынче это просто ветра, не более того.
Перун бродил по городу, подспудно надеясь, что нарвется на убийцу. Детское желание, понятное дело, но ничего поделать с ним он не мог. Да и в отделении пока ловить нечего было – тихо, спокойно. С мелкими дрязгами и без него вполне справятся. Эх, сейчас бы вернуться в Правь, чтобы оттуда наблюдать за миром смертных. С высоты небес точно что-нибудь да разглядел бы. Попробовать обернуться орлом? Не вариант. Силы давно уже не те, их не хватит на продолжительный полет. Это же не на минуту в тура превратиться, здесь времени больше потребуется. Да и где гарантия, что удастся увидеть что-то? И все равно жаль, что способность пребывать в теле зверя или птицы сколь угодно долго, утеряна. Сейчас бы это ой как пригодилось.
Ничего, справимся и теми силами, что имеются. Зря он что ли в милиции свое кресло просиживает? И пусть с подобными ситуациями сталкиваться до сих пор не доводилось, но, как известно, безвыходных ситуаций не бывает по определению. Вот только что-то и правда очень холодно. В то, что старая кровь перестала греть, как-то не верилось. Может, действительно климат меняется? Но кричат все в основном о глобальном потеплении, а не о похолодании. Конечно, апрель сам по себе месяц обманчивый, но не до такой же степени: снег и не думает таять, дороги с завидной регулярностью покрываются скользкой противной коркой, на крышах сверкают бриллиантами остроносые сосульки, грозя сорваться вниз под тяжестью собственного веса. И холод. Почти постоянный холод. Столбик термометра хоть и показывал градусов пятнадцать-восемнадцать ниже ноля, но из-за высокой влажности ощущалось это в разы холоднее. Здесь вам не равнина – здесь климат иной. Как пел в одной из своих песен Владимир Семенович.
Размышляя, Перун не заметил, как забрел чуть ли не на другой край города. Все здесь было под стать серому небу – серые панельные пятиэтажки, серые однотипные дворики, серый же снег и такие же лица у немногочисленных прохожих. Не заметил громовержец и дряхлую старуху, сидящую у одного из подъездов. Изъеденное морщинами лицо и по сей день сохраняло черты былой красоты. Годы нисколько не повлияли на гордую осанку, в черных, как смоль волосах не было и намека не серебристую седину. Старуха пристально следила за богом, не отрывая взгляда зелено-льдистых глаз.
Почувствовав на себе чужое внимание, Перун обернулся, но старухи уже не оказалось на лавочке. “Почудилось”, - решил бог и двинулся в сторону советского типа магазина с надписью “Продукты”. Всё нарастающее ощущение голода настойчиво напоминало о том, что в последний раз он ел очень давно, а забывать о бренной плоти не следовало. Хоть пару булочек каких-нибудь купить, перекусить на ходу. Больше всего, конечно, бывший громовержец любил пирожное “Наполеон”, но вряд ли в этом магазинчике можно было рассчитывать на его наличие. Жаль. Жизнь среди людей принесла с собой и кое-какие человеческие слабости. Впрочем, довольно приятые. И вкусные.
Поднимаясь по ступеням, Перун в сердцах костерил работников магазина. Как можно допускать такую халатность? Ну если нет у вас сил и возможностей сбить трехсантиметровый слой льда со ступенек, так хотя бы песком посыпьте или солью. Полностью не разъест, но хотя бы подниматься легче станет! И дверь. Стекло на обеих половинах входной двери покрывали морозные узоры так, что сквозь них ничего не видно. Не топят они что ли? Не могло такого быть, холодина вон какая. Хотя, почему, собственно, не могло? Могло, конечно. У нас отопление и в самую лютую стужу отключить могут, если вдруг приспичит резко трубы поменять, как это часто у нас и бывает зимой и ранней весной.
Бывший бог потянул за ручку двери. Та натужно, с неохотой поддалась, но открылась не более, чем наполовину. Ладно, места для того, чтобы протиснуться, хватит. Но не помешает сказать пару ласковых слов заведующему магазином. Развели тут бардак! Но, войдя внутрь, громовержец понял, что разговаривать будет не с кем. Длинный прямоугольник помещения был полностью покрыт пушистым слоем инея, переливающегося бриллиантовым светом. Это несмотря на то, что за окнами стоял серый день, а сами окна оказались сплошь замерзшими. Пол, потолок, стены, стеллажи с товаром: все это заиндевело, замерзло. С краев полок свисали драгоценной бахромой сосульки. Но не это шокировало Перуна. Страшнее всего смотрелись погибшие в одночасье люди. Вот на кассе сидит дородная женщина-кассир. Глаза широко открыты, на слишком длинных ресницах лежат снежинки. Посиневшие губы, слегка приоткрытый рот, навеки застывший на полуслове. Рука замерла на кнопке кассового терминала. А вот и покупатель. Крепкий старичок с непокрытой головой. Волосы то ли выбелены временем, то ли покрыты снегом, не разобрать. В руках дедушка держал раскрытую авоську, куда собирался складывать продукты да так и не сложил. И так было по всему залу. Мужчины, женщины, дети. Особенно ужаснул громовержца вид маленькой девочки лет пяти. Кроха, одетая в симпатичный розовый комбинезончик с Микки Маусом, замерла с яркой раскраской в ручках. Весь ее вид говорил о абсолютном спокойствии. Казалось, секунда – и девочка продолжит движение, шагнет навстречу к маме, покажет понравившуюся ей раскраску. Не шагнет… Не покажет… Для нее теперь спокойствие превратилось в вечный покой. И это было страшнее всего и больнее – осознавать то, что угас едва разгоревшийся огонек чистой еще, незапятнанной души, у которой вереди могла быть долгая, счастливая жизнь. Скрипнув зубами от бессильной ярости, Перун достал телефон, подождал, пока ему ответят.
- Нестеров, срочно наших по адресу Интернациональная, 43. Да. Медики? Поздно уже, Дима, для медиков. Криминалистов бери. Жду.
- Слишком поздно, - горько повторил он, положив трубку и обводя зал предательски слезящимися глазами.