Здравствуй, Пикабу! Меня зовут Анастасия Голикова, и я писатель, о котором вы не слышали. Хочу поделиться незаурядным опытом действительно долгого написания романа. Надеюсь, эта история вдохновит кого-нибудь из вас не бросать творчество, не бояться отступать от начальной идеи, если та перестает нравиться, и не забывать, что даже медленное движение в сторону цели - все равно движение.
Цена короны, или что было бы, если
Перед тем, как рассказать о создании «Хуадад-Сьюрэс» - моего первого и пока единственного романа, - я хочу немного откатиться назад — к началу своего творческого пути. Я родилась в 7:15 утра. Как сейчас помню, это был хмурый осенний понедельник. Уже тогда я знала, что стану писателем. Ну ладно-ладно. Мы не будем откатываться настолько и впадать в шаблонный драматизм. Можно сказать, что все началось то ли в восьмом, то ли в девятом классе, когда я села за писательство основательно и начала роман «Цена короны» — юмористическое фэнтези от первого лица, где главной героиней была молоденькая девчушка с шилом в одном месте, избранная неведомой силой для квеста. Уже тогда я мыслила масштабно, и эта книга должна была начинать трилогию. Я не помню, про что конкретно там было, но ни о каком продуманном мире речи не шло: много событий – минимум описаний, много ярких образов – минимум объяснений, куча дебильных шуток — ноль смысловой нагрузки. Драконы, русалки, оборотни и полуоборотни, вампиры и полувампиры, эльфы, гномы и вообще все на свете в одном месте; мужик, который против воли попадает в приключение героини и терпеть ее не может, что взаимно и должно перетечь в любовную линию; и, наконец, сайдкик – генератор шуток и мемов. У меня это был волшебный говорящий кошелек. То есть книга полностью соответствовала тому, что я в тот период читала, а именно сериям «Юмористическая фантастика» и «Фантастический боевик» издательства «Альфа-книга». Больше всего любила романы Ольги Громыко. Даже не знаю, смогла ли бы читать их сейчас…
Писалось довольно бодро, взрослые работу хвалили, более того, некоторые отмечали, что в вышеупомянутых сериях читали книги намного хуже, чем моя. Я начала прощупывать почву: вот премия «Меч без имени» для авторов-фантастов, всякие награды за «лучший дебютный роман», да и вообще мне еще нет восемнадцати, что наверняка подчеркнет мою авторскую гениальность (хе-хе) и меня сразу заметят, стоит мне прислать роман куда угодно. Конечно, я была наивной, но и времена были другими: электронные книги обосновались на рынке еще не плотно, а цунами самиздата еще не обрушилось на неискушенных читателей… может быть все и выгорело бы.
Но все выгорело в буквальном смысле. Было написано семь глав из двенадцати, когда мой комп показал синий экран смерти. Батя, конечно, поковырялся и саму железку спас, а вот файлы… Как вы думаете, маленькая я хотя бы задумывалась о всяких резервных копированиях? Вот-вот. Конечно, это событие уничтожило меня морально, и до второго курса, когда на моей творческой почве стали пробиваться первые ростки эпопеи под рабочим названием «Мертвые девочки», я не писала ровным счетом ничего.
Я не помню «Цену короны», но мне кажется, она была неплоха в своей жанровой нише. История была простой, линейной и очень нравилась, например, моей маме. «Хуадад-Сьюрэс» она прочитать так и не смогла. Иногда я задумываюсь, а если бы у меня получилось? Если бы «Цена короны» встала бы на полку серии «Юмористическая фантастика», что было бы? Этого мы никогда не узнаем.
Философия и Аватар
Первый росток «Хуадад-Сьюрэс» проклюнулся осенью 2009 года. Это было начало второго курса, и я сразу не понравилась преподше по философии. Почему? Потому что на вопрос, является ли философия наукой, я ответила, что так не считаю. Видите ли, я училась в классе с социально-экономической направленностью, всякой гуманитарной хтони у нас было много, и я как-то привыкла, что с учителем всегда можно подискутировать - это очень приветствовалось. Но в данном случае на меня просто обиделись и стали игнорировать все мои дальнейшие ответы. То есть буквально — она у меня что-то спрашивает — я отвечаю — она говорит, что это неверно, и спрашивает следующего студента — тот отвечает то же, что и я, слово в слово — ему говорят, что он молодец. Несмотря на то, что античная философия была мне еще понятна и местами интересна, я забила на предмет и предавалась на этих парах праздному безделью. Например, рисовала.
Однажды я нарисовала мага огня, навеянного «Легендой об Аанге» — одним из лучших мультсериалов по моему мнению, который я как раз в тот период пересматривала. И конечно в моей голове рождались фанфики. Они не были порнографическими — не все, по крайней мере, — но уж точно были более взрослыми – жестокими, – чем первоисточник. И один нововведенный персонаж перетекал в них из сюжета в сюжет, меняя роли, но не свою сущность обаятельного мерзавца с серой моралью, не пропускающего ни одной юбки. И в тот день мне захотелось изобразить его на бумаге. У него не было имени, но была татуировка на всю руку и порезанное лицо. Да, в то время почти у всех моих нарисованных мужиков были гуинпленовские улыбки. Спасибо Джокеру Хита Леджера, поднявшему любовь маленькой меня к этому персонажу на небывалые высоты. Так появился прототип Джорри (ГГ №1).
А вот на одном из следующих семинаров душа требовала сексуального насилия, крови и расчлененки. На самом деле подобные картинки рисовались на парах чаще всего — такие уж в тот период интересы были, че поделаешь. Но вернемся к конкретному рисунку — мне, в принципе, нравилось, что выходило, пока моя подруга не глянула и не сказала, что чет баба совсем мелковата. «Мужик просто здоровый», - ответила я, ведь так и было задумано. «Все равно», - фыркнула одногруппница, – «выглядит, будто тело ребенка». «Значит, будет девочка», — пожала я плечами, куда более занятая процессом рисования, чем мыслями. Мысли пришли позже, по пути домой. Вдохновленная, я накидала эту сцену в тексте, не скупясь на премерзкие подробности. Персонаж мне понравился, и следующая зарисовка и черновая сценка были из «По пути» (грязная неприятная таверна), где Мясник (ГГ №2) обзавелся именем и каким-никаким характером. И тут я в полной мере прочувствовала, насколько мне в жизни не хватало писательства.
Ну и пошло-поехало. Семинары по философии шли, персонажи рисовались, сцены накидывались, история складывалась. Обаятельный прохвост стал главным героем, красные цвета народа огня остались на его любимой куртке, а мир «Аватара» подарил моему миру магию элементов. Шрамы Джорри остались маленьким следом, напоминающим о первой и единственной серьезной ссоре с другом, а увечья Мясника расширились и приобрели всю анатомическую детализацию, на которую хватало моего мед.студенческого воображения. Я с головой ушла в книгу, которую — опять — видела началом трилогии.
После появления паблика в ВК я пару раз пыталась отыскать блочные листы с первыми рисунками, но безрезультатно. Может, когда-нибудь найду старый телефон с хреновой камерой, может, даже получится его реанимировать и, может, на нем даже окажется пара смазанных фотографий.
Мясник со своими увечьями на обложке моего авторства
Трэш, угар, содомия и правки
Моя увлеченность мрачняком и кровищей достигла своего апогея. Я считала Кинга лучшим писателем всех времен и народов и знала биографии маньяков намного лучше, чем, например, микробиологию или биохимию. К содержанию преступлений Мясника я подходила с фантазией, пытаясь придумывать самые жуткие и аморальные штуки. И описать их максимально подробно, разумеется. А так как данный джентльмен являлся не только убийцей, но и насильником, то и сцены коитуса по степени детализации доходили до творений де Сада, порнофанфиков, а иногда даже женских эротических романов.
История стремительно центрировалась на Мяснике, чья личность не была секретом: дабы продолжать прописывать сцены изощренной расчлененки, когда жертва уже не в состоянии вникать во все детали происходящего. А искреннее наслаждение, с которым персонаж совершал злодеяния, должно было подчеркивать его чудовищность, когда повествование велось от лица Мясника. Кроме палок-дырок и ножики-кишочки в книге была драматическая составляющая с максималистскими околоподростковыми темами: интеллектуальной дуэлью героя и злодея, двойственностью морали, непринятием обществом девиаций и т.д. Мне казалось, что я творю что-то невероятное, ведь я никогда не встречала подобного. Исторические триллеры, вроде «Парфюмера» или очередной истории и Джеке Потрошителе, — да. Детективы, где автор периодически выдает повествование не только от лица сыщика, но и от лица психопата — да. А вот сосредоточенного на маньяке фэнтези – ни разу.
Пресытившись «юмористической фантастикой», где смешивались все существа, мифы и сказки, я писала фэнтези практически без фэнтези. Пара моментов с магией огня и воды — чисто понты героев друг перед другом — и все. Просто абстрактный другой мир с подчеркнутым реализмом (как у Кинга, у которого минимум три рассказа построены вокруг туалета, а дебютный роман — «Кэрри» — начинается сами знаете с какой сцены). Такие мир и подача виделись неоспоримыми достоинствами создаваемого цикла — ведь и такого мне раньше не встречалось. (Сериал «Игра престолов» еще не вышел, а об этих книгах я не слышала). Ретроспективно я понимаю, что в тот период данная вселенная была мне просто безразлична. Она была нужна только как размытый фон, декорация для персонажей.
Я гордилась тем, что у меня выходило, и сразу показывала потенциальному читателю, с чем он будет иметь дело. Книга начиналась с трех сцен в обратной хронологии, и только потом шел основной сюжет. Первая сцена – наимерзейшая таверна, вторая – объятый ужасом город, чьи жители шепчутся о последних преступлениях, третья – …сцена с картинки. Наслаждайтесь! И, знаете, своя аудитория находилась. Подружки и друзьяшки, все замечания которых я пыталась учесть и чье мнение вытягивала силой и непрестанным нытьем. «Я написала еще отрывок в пару страниц… Не-хочешь-перечитать-все-заново-потому-что-я-исправила-пару-кривых-фраз?» Кому-то не надоедало, кого-то я стеснялась беспокоить слишком часто, а вот супруг ненавидит «Вечер» (пролог) всей душой. Было ли в «Мертвых девочках» больше литературной ценности, чем в «Цене короны»? Вряд ли. Такое же бессмысленное и беспощадное легкое чтиво, только для совсем другой аудитории. Но, как я уже сказала, в моем кругу было много «другой аудитории», и я писала не только для души, но и в надежде раскрыть свой гений широкой публике. Когда-нибудь. После того, как вернувшись к тексту, не найду ни одного изъяна.
В общем, я и так писала не быстро, а, оттянувшись запоем почти на всех кровавых сценах, совсем зависла на правках первых глав. А когда начались более интересные клинические дисциплины — да и вообще я стала относиться к учебе серьезнее — процесс практически встал. Но по уже написанному было понятно, что в трилогию я не укладываюсь: резня на балу — событие, положившее начало царствованию кровавого душегуба в Хуадад-Сьюрэс — безнадежно уехало с середины к концу первой книги. Тогда я решила скрыть личность Мясника в начале. Ради вау-эффекта. Чтобы читатель в конце книги такой: «Это был он?! Вот же ж сукин сын!».
И тут я встречаю ее — свою новую любовь.
Мое свадебное фото. Не спрашивайте
«Я уже говорил тебе, что такое безумие?»
Изучением этого вопроса я и занялась. Цикл по психиатрии разделил мою жизнь на «до» и «после» и дал четкое понимание того, чему я хочу посвятить себя в будущем. В интернатуре, а затем и на работе, погружаясь в жизни сотен людей и выуживая из тонн сведений маленькие факты, я все сильнее проникалась магией крошечных деталей. Поза, выражение, голос, жесты, фиксация на тех или иных моментах из прошлого, убеждения, восприятие - зная на что обращать внимание, ты никогда не мог угадать, какая точно сформируется картина, каким будет истинное "безумие" под главенствующим синдромом. А бывало, что брошенная вскользь фраза пациента, уже не первый день находящегося в клинике, переворачивала представление о его состоянии с ног на голову. Ох, я не буду дальше развивать мысль, а то легко увлекусь. Я очень сильно любила свою работу, не оставляя времени и сил ни на что более. В том числе и на книгу. А с каждым выкроенным моментом на писательство, плоды моего многолетнего творчества нравились мне все меньше.
Теперь я ясно видела, что «вау-это-был-он-эффект» ничем не обоснован: мои персонажи просто делали всякие штуки, и вдруг один из них начал конкретно мочить. Я занялась проработкой героев, их убеждений, логики поступков и поняла, что переросла их. То, что мне раньше казалось остроумным, теперь кажется глупым. Хитрые и замысловатые политические интриги теперь выглядят очевидными и наивными. Высоколобый стий (вымышленная раса, ГГ №3) не такой уж и умный; Джорри все тот же обаятельный мерзавец, который мог ворваться в чужой мир в каком-нибудь фанфике и прикалываться над героями, что теперь никак не вяжется с его биографией; «безумие» Мясника настолько показушно-киношно, что при перечитывании его внутренних монологов специалиста во мне начинает потряхивать; а куча второстепенных персонажей вообще непонятно чем живут и чего хотят, существуя лишь затем, чтобы в нужный момент оказаться жертвой, противником или вдохновителем.
Любая связанная с людьми профессия сводит вас с «персонажами», чей взгляд на жизнь не совпадает с вашим; чужие верования, понятия о добре, зле, юморе порой способны шокировать — это нормально. И это очевидно. Но именно работая в клинике, и узнавая людей все-таки глубже, чем в стандартных отношениях «клиент-исполнитель», постоянно невольно совершенствуя невербальное восприятие, я поняла, насколько мне нравится разнообразие простых людей, нравится не соглашаться с ними, но понимать, почему они думают именно так. Я захотела привнести это разнообразие в свою книгу, постаралась нарисовать героев с самым разным мировоззрением, попыталась на каждую фразу, на каждый поступок найти ответ: почему он или она делает именно так? Я не собиралась включать всю эту информацию в книгу, но как писатель — создатель этих героев — я должна была знать ответы на все вопросы.
Началась масштабная перекройка – больше у меня в голове и в бесчисленных заметках и планах, чем в основном тексте, — и я быстро пришла к выводу, что больше не могу абстрагироваться от мира, где живут мои персонажи. Потому что среда неотделима от личности, она ее формирует, и в попытке создать зрелого цельного «человека», я не могу на очередное «почему?», ответить «потому что у них так принято». Почему ТАК принято? У кого У НИХ? Я открыла для себя доселе неведанный мир истории и культуры: банальная Википедия, исторические драмы, Гоблин и Жуков, разнообразные статьи и блоги, и, наконец, классическая литература. Мой кругозор раздувался: в книге появились конкретные Боги и конкретные страны, плащи и куртки сменились камзолами и кафтанами; детали романов становились четкими; персонажи меняли свои сюжетные роли, потому что получившийся человек, никогда бы не поступил так, как ему приписывалось ранее; Джорри стал младше, наивнее и добрее, а взрослые и серьезные дяди стали действительно взрослыми. В конце концов, появился новый главный герой — Хуадад-Сьюрэс (можно было бы сказать «мир», но так звучит пафоснее). История перестала быть историей одного маньяка, она разбилась на десятки маленьких личных драм, стремлений и поступков; действий и их последствий, которые связывают жителей одного города большой паутиной, и только читателю дано увидеть, кто дернул за веревочку и, возможно сам того не зная, сломал чью-то жизнь.
Проблема была в том, что все вопросы и ответы, все «шестерки рукопожатий» и все крохотные детальки, которые помогли бы читателю определить Мясника заранее, были в куче разрозненных заметок и разбросанных сцен. Нужно было сесть и написать все связным текстом.
Неоправданные ожидания
Внимание в этой части под спойлер прячутся спойлеры к роману!
Я очень редко пишу подряд – только где-то на финальных этапах. Я начинаю с костяка – плана – со сцен незаменимых в сюжете, потом выбираю одну из них по настроению и отвечаю на все-все «почему». Одни ответы ведут меня к другим сценам, вторые – к другим персонажам, третьи проявляются небольшой фразой, за которой скрывается многочасовое штудирование Википедии. Конечно, когда ты продумываешь столько разных нюансов и вычитываешь столько разных интересностей, то о них очень трудно молчать… И все же я не собиралась вести читателя за руку. Восторг от собственной профессии, от всех этих маленьких деталек чужой биографии, имел тот же источник, что и любовь к Соулс-играм — ну этим, знаете, где вы бьетесь головой о стену, пока стена не сломается. Второй известный факт о серии — неочевидная, мягко говоря, подача сюжета и лора, сокрытая в описаниях предметов и абстрактных диалогах. Как же мне нравилось копаться в этих деталях и формировать свое собственное представление о происходящем! И именно такой я стала видеть свою историю. И «видеть» — ключевое слово, потому что на «сесть и написать» что-то, помимо заметок и планов, времени не было.
Недавно мне попалось очень хорошее сравнение жизни с кубиком Рубика, где каждый цвет — это та или иная сфера. Можно легко выстроить одну сторону идеальной, пока на всех других будет твориться [3,14]здец. Я любила и до сих пор люблю психиатрию, но работа в клинике полностью выжимала меня. Своей старательностью я неосознанно позволяла всем и каждому на себе «ездить», а добравшись до дома просто заваливалась спать. Все усугубилось тем, что обещанное место не освободилось в должный срок, и я продолжила пахать на две ставки, получая за свои официальные пол, и все больше понимая, что место так и останется просто обещанным. В новогодние праздники 2018 меня накрыло: за несколько суток почти неотрывного торчания за компом я написала «Мисс Тэйлор» (повесть, научная фантастика). Боже, как же я была счастлива! Наконец-то писать! И более того, написать что-то цельное и законченное! (Конечно, потом были многочисленные правки, но это все равно было произведение с началом, серединой и концом). Спустя экзистенциальный кризис, душевные терзания, полнейшее выгорание и смену руководства, я уволилась. Теперь я могла сесть и написать первую книгу.
Мне все нравилось: длинная разветвленная история; с любовью проработанный мир; персонажи, которым еще только суждено было раскрыться в полную силу; истинные намеки и ложные впечатления, подготовленные для читателей; и, конечно, сплетающиеся замысловатым кружевом судьбы. И все было бы замечательно, если бы не одно «но». Объем.
Понимая, что дебютный роман ноунейма на тысячу с гаком страниц скорее всего отпугнет потенциальных читателей — а еще, что в таком темпе я не закончу книгу никогда — я решила все по-простому. «Остановлюсь примерно воооот здесь». Конечно, некоторым аркам пришлось добавить завершенности и акцентов, а истории некоторых персонажей перенести на будущее. И все получилось, вроде бы, не плохо. Был только маленький нюанс. История убийцы вышла… без убийства. Лично я не увидела в этом ничего плохого (И все еще не вижу). Ведь читая, например, про неподражаемого Пуаро, вы сразу присматриваетесь ко всем действующим лицам, прекрасно зная, что кто-то окажется убийцей, а кто-то жертвой. Поэтому, что сделала Настенька? Процитировала Большого Лебовски, и оставила, как есть. Ну, не совсем так. Я еще посмеялась над ожиданиями читателя в конце язвительной ремаркой Мясника.
Нужно ли говорить, что к тому моменту я переросла все «мясные» сцены? Я очень сомневаюсь в том, что оставлю их подачу в неизменном виде, но данные события в истории точно произойдут. И тем или иным образом будут доведены до читателя в деталях. Поэтому начало «Хуадад-Сьюрэс» нарочно было сделано, как часто пишут в отзывах, «жестковатым». Чтобы сразу отсеять чувствительную аудиторию и показать, какой сюжет в цикле все-таки главный. (И сейчас, после выхода последнего эпизода «Зайчика», я очень довольна принятым решением). Такой книга оставалась почти год, и такой ее приняло «Эксмо», а потом мои булки все-таки сжались, и я написала предисловие, где попыталась все-все пояснить: про кучу персонажей; про то, что ружья все-таки Чехова, а не Бондарчука; и про то, что история только начинается; и о том, что читатель не может и не должен во всем разобраться сейчас. Ведь самая острая критика рождается из неоправданных ожиданий, а я очень боялась, что книгу буду ругать не за какие-то мои косяки, а за то, что она не является чем-то, чем и не должна являться.
Собственно, о текстовой составляющей сказать больше нечего. Я могла бы рассказать о разбитых розовых очках с "Эксмо" и другими издательствами, о болотах литературных платформ, о рассказах, о конкурсных опытах, о восприятии критики и личностном росте, об иллюстрациях и подаренных ими вдохновении и деталях, о попытках в рекламу и самопиар, и вообще о маленьком писателе в большом и жестоком мире — но это как-нибудь в другой раз. Людей с таким опытом много, а вот таких медленных писателей, как я, еще поискать.
Я начала книгу в 2009 году, смогла ее закончить и опубликовала в 2021. В 2023 я рассказываю эту историю на Пикабу.
Ребят, кто увлекается фантастикой, помогите вспомнить название произведения. В памяти остались только обрывки.Суть книги стандартная мятежники против диктатуры. Космос и все такое. 1. Начанинается текст с неудачного покушения, где то на одной из планет мятежники готовят нападение на главного диктатора. Все заканчивается сильнейшим провалом, чудом часть нападавших скрывается. 2. В рассказе упоминается планета Земля, вроде часть мятежников скрывается в тоннеля метро или что то вроде этого. 3. Финальная битва развивается в условиях штурма правительственного здания, часть мятежников жертвует жизнью и получает убойные дозы радиации при штурме. Воспоминая совсем мутные, прошло уже почти 20 лет,возможно это была из большого собрании фантастики.
В книге «Неподведённые Итоги» Эльдар Рязанов вспоминая о своей учёбе на режиссёра во ВГИКЕ, в 1945-1950 годах описывает преподавателя по политэкономии, которого очень не любили студенты. Ну очень.
А ещё. Преподаватель был одноглазый, и фамилия у него была Козодоев.
- Ага, - подумал я, - одноглазый Козодоев. Где-то я это уже встречал.
Полез в инет. Леонид Гайдай учился в том же ВГИКЕ, на том же режиссёрском факультете с 1949 по 1955 год. Преподавал ли, у него этот Козодоев нет информации, но мне кажется, что и преподавал, и Гайдай так же, как и все студенты, не любил его.
Фейсбук* - как много в этом слове отозвалось в душах молодых стартаперов от ИТ-сферы. Живое воплощение американской (и всемирной) мечты: создать что-то новое и заработать на этом мировую славу и миллиарды долларов - в зависимости, что вам ближе и насущнее! И, конечно же, её лицом, телом, голосом, учредителем и святым духом является незабвенный Марк Цукерберг - человек, пароход, меценат, рептилоид (по некоторым данным), никому не известный мальчик, создавший с нуля компанию и социальную сеть, ныне запрещённые на территории Российской Федерации.
Однако много ли мы читали книг, чтобы о таких всемирно известных компаниях кто-то рассказывал изнутри. Вот тут прошла волна фоток с работы: одна разрабатывает технологии для вертолётов, другой добывает каменный уголь в забое, третья лечит зверушек, четвёртая постит свои сиськи/попец - и все прекрасно понимают, кто чем занимается. А давно ли вы читали книгу, скажем, про Роснефть? Вот Игорь Иваныч Сечин получает, по некоторым сведениям, 15-20 млн. руб./месяц. Кстати, на днях был пост о том, что это не Путин платит ему столько, а все мы скидываемся на его зарплату. Кому-нибудь известно, за какую конкретно работу он столько получает? Он встаёт ни свет ни заря, полтора час едет из области до офиса на электричке, а потом на перекладных, получает утренний выебон от начальства, разогревает обед в судочке и обедает в подсобке, вечером опять едет на перекладных и электричке домой в область, по дороге заходит в Пятёрочку/Магнит за пузырём, баллоном пива или "бутылкой кефира - полбатона"? Лично мне эти подробности неизвестны. А вам? Если известны, запилите пост на эту тему, пожалуйста. Не одними же расследованиями команды Навального жива русская земля. А то сам Игорь Иваныч вряд ли выложит тут свою фотку после успешной трудовой смены. Однако возвращаясь к нашей книге, она именно тем и интересна, что позволяет заглянуть в Фейсбук* изнутри: чем они там живут в своей Силиконовой долине, над чем работают, чем отрываются, о чём думают?
Автор книги - женщина с неординарной судьбой. В весьма нежном возрасте, повинуясь зову сердца, она ушла из аспирантуры престижного университета и попала в этот самый Фейсбук*, просто ответив на объяву типа "Если хотите у нас работать, то присылайте своё резюме вот сюда". Как она пишет в книге, её особо и не собеседовали, а приняли почти не глядя - она стала сотрудницей Фейсбука* № 51. Для сравнения, по состоянию на 2021 год на компанию Meta Platforms Inc.* работало уже около 72 тыс. человек. То есть понимаете, что она попала туда почти в самом начале её легендарного пути. Стоит также упомянуть, что автор - не программист, не хакер, не кодер, не геймер, а обычная выпускница вуза по специальности "английская литература", т.е. типичный гуманитарий. И тем не менее она несколько лет проработала в отделе поддержки, отвечая на многочисленные вопросы типа "а почему я не могу залезть в профиль своей бывшей", потом - в команде по переводу интерфейса на другие языки, а потом стала личным спичрайтером самого Марка - согласитесь, необычная судьба девушки с гуманитарным образованием в чисто ИТ-компании. Кстати, она прямым текстом рассказывает в книге, что операторы могли влезать в любую страницу и читать любую переписку пользователей.
Как уже понятно, в своей книге Кэтрин Лосс описывает путь компании изнутри. Она приводит скрытые от глаз истории с запуском новых продуктов и проектов, рассказывает о корпоративах, общих собраниях, расположении отделов по этажам в офисе компании, принципах набора персонала и многом другом. Не часто нам выдаётся возможность заглянуть в такие глубины ИТ-сферы изнутри. Не следует забывать о том, что автор является стойкой феминисткой. Она не скрывает своего отношения, когда на Фейсбуке* открылась возможность выставлять рейтинг фотографиям девушек, или когда на закрытой вечеринке по случаю днюхи одного из программистов вышибалы в ночном клубе приводили девушек с улицы, а программеры решали, достаточно ли они "симпотные", чтобы присоединиться к вечеринке. Также автор приводит слова того же Марка, что "девушка может быть либо модельной внешности, либо умной, но никак не одновременно". Соглашаться с позицией автора или нет - личное дело каждого/каждой. Также автор чётко описывает иерархию, сложившуюся в Силиконовой долине. Наверху стоят айтишники-программисты, которые считают себя высшей кастой, а всех остальных, включая женщин, людьми второго сорта. Разве не то же самое характерно и для наших айтишников-программистов? Разве они не считают себя кастой с белой костью и голубой кровью? Думаю, многочисленные посты на Пикабу дадут на этот вопрос исчерпывающий ответ.
С какой целью была написана эта книга? Уж не затем ли, чтобы банально лишний раз плюнуть в очко своему бывшему шефу, к тому же столь знаменитому? Согласитесь, заманчивая перспектива. В нашем сообществе об этом практический каждый второй пост. Однако книга не только об этом. Описывая жизненный путь компании в период своей работы в ней, автор задумывается над совершенно другими вопросами. Что важнее: технологии для людей или люди для технологий? Кто общался с айтишниками, согласится, что у них в этих вопросах очень зыбкая грань. К лучшему или к худшему меняют нашу жизнь технологии? Нужны ли нам эти изменения? Интересно нам будет жить в новой обстановке, созданной чьими-то комплексами и гендерными установками? В своё время автор на эти вопросы себе ответила - ушла из Фейсбук* и написала эту книгу. Наверное, айтишники и программисты ответят на те же вопросы по-другому. Одна из мыслей книги: никакая соцсеть не спасёт человека от одиночества. Автор рассуждает над вопросом: почему в Интернете столь распространён троллинг - и приходит к достаточно печальным выводам. Некоторые мысли автора книги на эту тему справедливы как для Фейсбук*, так и для Пикабу, где троллей пруд пруди. Смею предположить, что и сейчас могут набежать брызгающие слюной персонажи с двумя-тремя постами и нехилой репутацией, поднятой на столь же нехилом количестве коммертариев.
В своё время книга (вышла в 2012 году) накинула малость гамна на вентилятор. Её шумно обсуждали. Автора тоже кто-то смешивал с гамном (мыслимое ли дело - плюнуть в очко самому Цукербергу), кто-то превозносил за приверженность идеям феминизма, кто-то ещё за что-нибудь. Сейчас уже страсти малость поутихли, но нельзя отрицать, что некоторым категориям читателей эта книга явно придётся по вкусу:
- простым людям, которые обожают облить нечистотами знаменитых людей и бывших начальников - такие выпустят на волю собственных демонов и получат моральное удовлетворение, ведущее к катарсису;
- программерам и айтишникам, которые оплакивают изгнание Фейсбука* с территории Российской Федерации - такие пустят слезу умиления, читая о любимой соцсетке;
- людям либеральных взглядов - они в лишний раз убедятся, что только рынок способен создать таких гигантов, как Мета* и Фейсбук*;
- исследователям соцсетей - встретят много знакомых имён и обретут пищу для размышлений;
- феминисткам всех калибров - они получат лишнее подтверждение, что женщине в мужской компании придётся нелегко;
- всем тем, кому просто любопытно взглянуть на знаменитую компанию изнутри;
- всем пикабушникам, ведь это книга и о нас тоже;
- администраторам и разработчикам Пикабу - может быть, после её прочтения им придёт в голову какая-нибудь умная мысль на тему, куда идти точно не надо.
В общем, книга будет интересна самой широкой аудитории. Сейчас она вышла на русском языке и доступна для скачивания в электронных библиотеках совершенно бесплатно. Читайте, завидуйте, пишите свои книги, если работаете в знаменитых компаниях. Тем более, что если Фейсбук* и запретили в нашей стране, то врага всегда полезно знать в лицо. А такая книга - как раз источник знаний. Узнавая других, узнаёшь себя.
* компании и социальные сети, запрещённые на территории Российской Федерации.
Никогда не знаешь, что повезет найти у букиниста. Недавно попала в небольшой магазин и обнаружила вот такую книжку. Воспоминание В.И. Чуйкова о Гражданской войне с дарственной подписью и автографом автора. В книге много карандашных пометок. К сожалению, на многих страницах они уже неразборчивы. Книга читается легко. Что неудивительно: художественным редактором был Ю. Семенов. Это воспоминания Василия Ивановича об учебе, о первых боях, первом ранении. Она субъективна, как и все воспоминания, но в ней раскрывается молодой, стремительный командир. Он не всегда здраво оценивает свои силы. В книге есть описание как он выскочил на позиции белых, не проведя предварительно разведки. И чудом остался в живых, развернув коня. И как чуть не утонул в болоте недалеко от станции Варгаши, отправившись в разведку.
Как эта книга оказалась у букиниста? Наверно, так же как и большинство старых книг. Хозяин, может быть даже воевавший в Гражданскую с Чуйковым умер. А наследники поспешили избавиться от ненужного «хлама».
Дома валяется пара центнеров книг, принадлежавших моим родителям и другим родственникам. И немного моих личных. Состояние читаемое, но сравнимое с учебниками студентов после зараженных тараканами общаг. Большая часть книг забрана из заброшенных домов деда и двоюродной сестры, где бумага несколько сезонов подвергалась циклам насыщения влагой весной и осенью и просыхания летом и зимой. Вдобавок часть книг пустили на туалетную бумагу, пока настоящая туалетка не появилась в продаже. Впрочем, и после ее появления все еще продолжались голодные 90-е, и люди предпочли бы сохранить эти рубли, чтобы в перспективе купить булку хлеба. Благо, если у таких изодранных книг есть переплет и первые страницы, то издание установить не проблема.
Хранить их смысла не имеет, ибо они уже наверняка доступны в цифровом виде, поэтому в перспективе они будут розданы и/или отправлены на макулатуру. Однако хотелось бы сохранить по крайней мере воспоминания об этой библиотеке и возможность загуглить любую из книг, которыми когда-то владел, если вдруг приспичит поностальгировать. С этой целью я вручную перелопатил все коробки и по-быстрому набрал информацию об имеющихся изданиях в блокноте. В следующие недели буду постепенно оформлять это в таблицу. Думаю выложить ее на Пикабу - авось кто-то вдохновится этим перечнем на то, чтобы тоже нагуглить себе какую-нибудь книгу.