В 1931 году в Нижнем Тагиле к востоку от старой части города началось возведение Уральского вагоностроительного завода и жилого района при нем, который горожане окрестили Вагонкой.

Первостроители, как и везде в подобном случае, жили в бараках и землянках. Однако единичные каменные строения – своего рода символы будущей счастливой и комфортной жизни – все же появлялись.

Седьмым по счету каменным зданием и стала больница, построенная на пересечении проспекта Вагоностроителей (тогда Сталина) и улицы Орджоникидзе. Отсюда ее народное название – «седьмая каменная».

Постройка имеет распространенную в конструктивизме форму буквы Г с длинной частью, вытянутой вдоль тихой зеленой улицы Орджоникидзе, и короткой – вдоль оживленного главного проспекта района – Вагоностроителей.

Место соединения этих горизонтальных объемов оформлено эффектным закруглением, что также характерно для конструктивизма. Подобных скругленных углов или круглых (цилиндрической и полуцилиндрической формы) зданий немало и в Екатеринбурге – например, здание бывшей гостиницы Исеть, Дома печати, Дома контор и т.д. Но для Тагила это большая редкость.

Обычно такие округлые формы использовались градостроителями 1930-х для обрамления предполагаемых площадей. И в данном случае больница выходит своим закруглением на оживленный перекресток и открытое поле проспекта.

Мы не знаем, планировалась ли изначально здесь площадь, но в ходе последующей застройки (в 1950-е годы и позднее) действительно образовалось обширное пустое пространство, оформленное фасадами жилых домов и Машиностроительного техникума (ныне колледж) в стиле сталинского ампира, в котором высотный округлый объем больницы смотрится очень эффектно.

Закругление дополнительно акцентировано поясами открытых балконов. Здесь находится главный вход. Первый этаж всех фасадов отделен выступающим карнизом и оформлен рустом темно-красного цвета, что создает игру объемов и фактур и делает его своего рода пьедесталом для остального здания, которое таким образом как бы приподнимается над землей.

Блок вдоль улицы Орджоникидзе выше, чем блок вдоль проспекта, он завершается гладкой стеной – чем-то вроде аттика, который придает ему законченность. На проспект он выходит высоким вертикальным объемом торца, который немного выше основного. В нем расположена лестница – также типичный прием для конструктивизма. Там находится дополнительный вход и над ним – ряд окон, освещающих лестничный пролет и подчеркивающих вертикаль.

Блок вдоль проспекта имеет длинный открытый балкон вдоль всего второго этажа. Завершается он так же полосой гладкой стены, прорезанной небольшими квадратными чердачными окнами. Все части здания имеют разное количество этажей – четыре со стороны проспекта, пять со стороны улицы Орджоникидзе, и шесть – в угловой части. Это делает здание как бы сконструированным из нескольких частей, которые составляют сложную композицию.

Если посмотреть на здание сверху, можно увидеть в его плане сходство с молотом – чрезвычайно популярным в рабочем городе, да и в СССР в целом образом труда.

Здание больницы строилось во второй половине 1930-х, когда конструктивизм в СССР был официально осужден, и архитектура перестраивалась на стилистику классицизма. Поэтому в нем присутствуют переходные стилистические черты.

Например, здесь уже нет сплошного ленточного остекления – ровные ряды прямоугольных окон чередуются с простенками.

В интерьерах можно видеть колонны и лепнину. Наряду с длинными балконами, подчеркивающими горизонталь или закругление, использованы обычные небольшие прямоугольные балконы на одно или два окна, декорированные геометрическим орнаментом, характерным для стиля ар деко.

На фасаде вдоль улицы Орджоникидзе на уровне третьего и четвертого этажей присутствуют прямоугольные эркеры, которые составляют своеобразные вертикальные тяги и тем самым разбивают монотонность горизонтальных линий. Со стороны двора можно видеть и  трапециевидные эркеры. Окна имеют разный размер – это тоже придает фасадам сложный ритм и разнообразие. Плоские крыши здания – также характерная черта конструктивизма.

Со стороны улицы Орджоникидзе к зданию пристроен жилой дом в том же стиле. Квартиры в нем предназначались для медицинского персонала больницы. Это единственная часть ансамбля, которая находится в хорошем состоянии.

К сожалению, пока не удалось найти имя архитектора. Общий план застройки Вагонки (тогда Уралвагонстроя) разрабатывался в мастерской известного московского архитектора-конструктивиста М. Я Гинзбурга.

Гинзбург с помощниками работал в Нижнем Тагиле в начале 1930-х, в 1934 году уехал в Свердловск (эта группа делала проекты также для районов Красный Камень и Ключики в Н. Тагиле, для Свердловска и Каменска-Уральского). Однако в разработанном им плане не было больницы. Зато было здание гостиницы, проект которого и решено было переделать под больницу. Строительство продолжалось с 1936 по 1939 год. Кто именно из тагильских проектировщиков сделал окончательный вариант проекта, неизвестно.

Здание упоминается в исследовании екатеринбургского архитектуроведа Л. Н. Смирнова «Конструктивизм в памятниках архитектуры Свердловской области» (Екатеринбург, 2008), в работе нижнетагильских краеведов и искусствоведов «Нижний Тагил: на перекрестках веков» (Н. Тагил, 2002).

Об истории больницы написал статью краевед Д. Кужильный (Тагильские заброшки. «Седьмая каменная» – первая больница Вагонки. // АН «Между строк». 08.02.2022). В статье можно узнать об истории больницы, она снабжена фотографиями здания разных лет.

Сейчас больница варварски уничтожается. Как лечебное учреждение она перестала функционировать в 1990-е, однако долгое время охранялась, и разрушения были не так заметны. В 2025 году охрана, по-видимому, была снята, и теперь зданию стремительно приходит конец. К сожалению, оно не включено ни в какие реестры памятников, подлежащих охране, поэтому защитить его трудно.

Многие годы вагонские краеведы высказывали робкие надежды на создание экскурсионного маршрута по «Старой Вагонке», который включал бы в себя кварталы, выполненные по плану группы Гинзбурга: здания в прямоугольнике улиц Ильича – Орджоникидзе – Вагоностроителей – Правды, представляющие собой ансамбль соцгорода 1930–1950-х годов.

Там можно было бы провести цветную экскурсионную линию по аналогии с Красной линией в Екатеринбурге и Малахитовой линией в центре Н. Тагила.

Однако до сих пор идея так и остается нереализованной. И, если судить по состоянию лучшего из имеющихся на Вагонке архитектурных памятников, реализована не будет никогда.

Текст и фото Л.Е. Добрейцина. Фотографии сделаны 31 октября 2025 года

Свами Вигьянананда (урожденный Хари Прасанна Чаттерджи; 1868–1938) был одним из выдающихся прямых учеников великого индийского святого Шри Рамакришны. Он выделялся среди других учеников своим образованием: Хари Прасанна получил степень инженера в престижном Университете Рурки (ныне Индийский технологический институт в Рурки) и до принятия монашества работал инженером в правительстве Соединенных провинций.

Его инженерный склад ума отразился и на духовном пути: он сочетал глубокую преданность, мистицизм и строгость в духовной практике с практичностью и рациональным подходом к организации монашеской жизни и строительству.

После ухода Шри Рамакришны Вигьянананда присоединился к братству монахов, основанному Свами Вивеканандой в Белурматхе. Он сыграл ключевую роль в физическом воплощении идей Вивекананды. Именно его инженерные знания были использованы при планировании и строительстве различных зданий и инфраструктуры в главном монастыре (Матхе). Он был архитектором и строителем нового храма Шри Рамакришны в Белурматхе.

В марте 1937 года Свами Вигьянананда принял на себя руководство всем орденом, став Президентом Рамакришны Матха и Миссии. Будучи на этом посту, он был известен своим состраданием и посвятил множество людей в духовную жизнь.

Одним из его последних и самых значимых деяний стало проведение церемонии освящения нового, величественного храма Шри Рамакришны в Белурматхе 14 января 1938 года. Этот храм, построенный под его руководством, стал центральным местом поклонения и символом движения Рамакришны.

Он учил:

"Недостаточно просто сидеть и медитировать. Вы должны работать, работать ради блага мира".

"Величие человека заключается не в его богатстве или положении, а в его способности любить и служить другим".

«Где остальные восемь домов?» - спрашиваю.

«Пока еще не готовы».

«А когда будут готовы?»

«Наверное, через неделю».

Вот это поворот!

«Тогда остальные дома будет доделывать другой архитектор».

Дальше на экране высветилось сообщение, от которого я чуть не упала со стула, хорошо, что сидела.

«Вы у всех так работу отбираете? Очень жаль!»

«Делайте работу в срок, и никто не будет отбирать».

«Но мне нужна еще неделя или две, чтобы доделать работу».

«Да делайте хоть полгода» - взрываюсь я от такой наглости. – «Только, пожалуйста, научите меня, что я должна отвечать заказчику на вопрос, почему в очередной раз не готово. Ведь я пообещала выдать заказчику вашу работу во вторник, а у заказчика, в свою очередь, обязательства перед Стройнадзором, да и перед жителями домов тоже».

Воцарилось долгое молчание. Что мне отвечать заказчику, она так и не придумала. Работу доделал другой архитектор, а у меня в тот понедельник был сложный разговор с заказчиком, где пришлось объяснять и уговаривать передвинуть срок.

Я считаю, что поступила правильно. Почему я должна давать работу человеку, который легкомысленно относится к обещаниям и подставляет перед заказчиком? В конце концов, если не можешь выполнить, поставь в известность, чтобы я успела принять меры. Но некоторые мои знакомые считают, что я поступила очень жестко. Кто прав?