Предыдущий пост Психотерапевт посоветовал гулять, что бы побороть депрессию

Ночные прогулки стали гораздо более красочными

Нашлись силы что бы пригласить в дом друзей

И прибрать жилище

Сам стал чаще ходить в гости на чай

И периодически выбираться в разные места поесть

Стало проще смотреть на себя и свое окружение как бы сверху

Огромное вам спасибо за бесценные советы.

Начало тут - Без названия (пока)

предыдущая серия - Нефилимы (первый сезон). Одиннадцатая ветвь

Серия третья. "Ведьма."

В тот день мы с Кирой вышли на улицу как обычно, спустя примерно час после обеда. Стандартная для нас прогулка. Ежедневная, если позволяла погода.

Обычно мы тратили на неё не менее двух часов, и чаще всего проводили на детской площадке возле соседнего дома. Дочь ужасно любила лазить по всевозможным тамошним горкам, да лесенкам, а я использовал это время, чтобы спокойно поработать на ноутбуке. Так сказать, совмещал приятное с полезным. И ребёнок на свежем воздухе, и работодатель не переживает по поводу «горящих» сроков. Что для меня, отца-одиночки, работающего на удалёнке, имело далеко не последнее значение.

Я человек привычки и ужасно не люблю перемен. Сколько себя помню, всегда предпочитал однообразный, устоявшийся образ жизни. Неприемлющий присутствия сумбура в любом его проявлении.

Именно из-за этой особенности своего характера я и на скамейку, что возле детской площадки, всегда садился одну и ту же. Во-первых, у неё было удобное месторасположение. В послеобеденное время, за счёт козырька рядом стоявшей беседки, она была недосягаема для прямых солнечных лучей. Это позволяло работать на компьютере с минимальной яркостью. Во-вторых, непосредственно площадка отсюда виделась как на ладони. И я мог контролировать любые перемещения Киры без особых проблем.

К несчастью в тот злополучный день, привычное место оказалось занятым. Три молодые мамочки успели оккупировать скамью раньше и, судя по оживлённой беседе, покидать её в ближайшее время точно не собирались.

По закону подлости единственная свободная на тот момент скамья, стояла в крайне неудобном месте. От основной зоны для игр её отделяла постройка имитирующая стену разрушенной крепости. Наверху которой, на просторной площадке, постоянно носились дети. С шумом и криками забираясь по верёвочной лестнице - с одной стороны, и по обычного вида, с другой. Чем напрочь лишали меня возможности работать в обстановке тишины и покоя. Но выбора, как говорится, не было и, сокрушённо вздохнув, я направился туда.

Непосредственно в самой стене имелись отверстия наподобие бойниц. Сквозь одну из них я видел карусель, следующая открывала доступ к песочнице. Если немного передвинуться вдоль лавки, сквозь третью, можно было понаблюдать и за мини лабиринтом, собранным из гнутых труб, окрашенных в ярко-жёлтый цвет. Остальная же часть игровой площадки оставалась в мёртвой зоне.

Учитывая бесконечные перемещения детей вверх-низ и ограниченный визуальный доступ к происходящему с другой стороны, я взял с Киры обещание играть исключительно в определённых мной, границах. Дочка согласно закивала и, задорно засмеявшись, умчалась в компанию знакомых подружек.

Изначально я собирался время от времени отвлекаться от компьютера и проверять, что Кира держит слово. Но по закону подлости, статья, над которой требовалось поработать в тот день, на удивление давалась легко и, к своему стыду, я быстро потерял счёт времени. В пылу рабочего азарта пальцы стучали по клавишам, словно заведённые. Необходимые формулы и мысли складывались в голове задолго до того, как им предстояло отпечататься на электронном листе. Лишь изредка я поглядывал в окна бойниц, улавливая в них весело мечущийся по площадке сиреневый сарафан и сохраняя, тем самым, видимость контроля. А после спокойно возвращался к работе.

Трудно сказать, когда именно случилась беда. События того дня отложились в памяти крайне хаотично. Точно запомнилось лишь одно – мимо меня кто-то прошёл. Даже скорее промелькнул. Лёгкая, словно дуновение ветра, тень, на короткий миг перекрыла солнечный свет и исчезла. Вместе с чем я ощутил волну колючего, пронизывающего холода, обдавшего практически всё моё тело с ног до головы. Рефлекторно поёжившись, ещё успел подумать: « Странно. На улице же градусов тридцать?»

Однако какого-то особенного значения я этому не придал, и вскоре мои пальцы вновь коснулись компьютерных клавиш. Прошло ещё, наверное, минуты две, прежде чем я снова прервался. И всё из-за того, что в области сердца неприятно кольнуло. Что-то гнетущее, вроде чувства тревоги внезапно пустило там корни и принялось стремительно нарастать. Некое необъяснимое предчувствие. Предчувствие чего-то очень плохого…

Недовольно поморщившись, я машинально потёр грудь ладонью. Повёл плечами, расслабляя одеревеневшие от долгого сиденья, мышцы и странное ощущение отступило.

Предположив, что оно могло являться следствием неудобного положения тела, я отложил ноут в сторону и выпрямился. Потянулся. Покрутил головой, разминая шею. Двигался спокойно, размеренно. Неосознанно переводя взгляд с одного участка площадки на другой. Пока, совершенно случайно, не скользнул глазами по одному из окошек местной «крепости»…

От сцены, развернувшейся с другой стороны постройки, я буквально остолбенел. Некая женщина в полностью чёрном платье до земли, чьи ноги окутывал не менее чёрный, клубящийся туман, присела на корточки рядом с моей дочерью и, держа её за руку, что-то говорила. На таком расстоянии я не мог слышать, что конкретно, но губы незнакомки без сомнений шевелились.

Кира же, на удивление вела себя подозрительно спокойно. Она не сопротивлялась, не вырывалась. Да куда там, она вообще не двигалась! Просто стояла и молчала, заворожённо смотря куда-то вверх.  

Земля ушла у меня из-под ног. Перепугавшись до чёртиков, я позабыл обо всём на свете и опрометью бросился огибать препятствие.

– Кира! – заорал так громко, как только мог. – Кира!

Я ждал, что дочка отстранится, вырвется из чужих рук и побежит навстречу. Я схвачу её, обниму, унесу подальше от этой кошмарной женщины. Но стоило оказаться на той стороне, понял, что Кира даже не слышит меня. В отличие от незнакомки. Та-то, как раз, отреагировала. Медленно повернулась. Посмотрела на меня пустыми, агатовыми глазами и, ехидно ухмыльнувшись, выпрямилась во весь рост. Левой рукой притянув к себе Киру.

Туман, окутывавший её ноги, заклубился. Стал шириться и полниться. Поднимаясь вверх, целиком обволакивая как её саму, так и мою дочь.

Сердце камнем ухнуло вниз. В груди словно оборвалось что-то.

Я ринулся к ним. Хотел схватить Киру за руку. Удержать. Не пустить. Но воздух вокруг стал заметно плотнее. Мои движения замедлились. Как если бы нечто вязкое преградило мне путь.

Я прорывался изо всех сил. Пыжился, кряхтел, кричал от бессилия и ужаса. Но, как не старался, добраться до дочери не мог.

Поднялся штормовой ветер. В лицо полетел мелкий сор, обрывки бумаг и детские игрушки. В попытке защититься, я закрыл лицо одной рукой, но второй по-прежнему упорно тянулся в направлении ребёнка.

Сила ветра росла стремительно и вскоре буквально оторвала меня от земли, отбросив на несколько метров назад. Словно тряпичную куклу. Я больно ударился о твёрдую поверхность и мой мир, ещё недавно бывший простым и однообразным, завертелся, закружился, смешивая окружавшие меня краски в одно непроглядное месиво. А после и вовсе опрокинулся…

Когда я открыл глаза, первое, что увидел - десяток лиц взволнованных мамочек нависших надо мной, в окружении собственных детей. Вот только ни Киры, ни странной женщины в чёрном, среди них не было.

Постанывая, приподнялся на локтях, с твёрдым намерением подняться. Голова предательски закружилась и, потеряв координацию, я неловко завалился обратно. Чертыхнувшись, попробовал снова. Одновременно, наугад, хаотично рассекая правой рукой воздух в поисках любой, маломальской опоры. Сначала безуспешно, но затем кто-то сильный неожиданно подставил свою. Стоило мне за неё ухватиться, как этот кто-то резко потянул вверх.

Оказавшись в вертикальном положении, я небрежно оттолкнул случайного помощника, даже не взглянув в его сторону. Было не до вежливости. В тот момент меня интересовала только судьба дочери. Тщетно порыскав взглядом в толпе, я громко закричал:  

- Кира! Кира, доченька, ты где?!

Ноги дрожали и держали слабо. Меня шатало туда-сюда, хотелось блевать. Неловко кружась на одном месте, я вновь и вновь повторял имя дочери, мечтая услышать родной голос. Но его по-прежнему не было. Другие, чужие, что-то говорили в самое ухо, что-то кричали. Кто-то тянул ко мне руки. В глазах читалось сочувствие. Каждый пытался толи спросить, толи что-то объяснить. А я отстранялся, вырывался, не хотел никого не видеть, не слышать. В голове беспрестанно рос оглушающий гул, солнечный свет больно резал глаза. Творилось что-то невообразимое. Мне чудилось ещё чуть-чуть, и я либо упаду в обморок, либо сойду с ума.

- Кира, доченька, ты меня слышишь? – продолжая на автомате повторять одно и то же, я чудом сохранял связь с реальностью. - Где ты, родная? Отзовись и папа сразу найдёт тебя!

Неожиданно перед лицом возник незнакомый старик. Он сильно сдавил руку немногим выше локтя и вперился в меня цепким, стальным взглядом.

- Успокойся, твоей дочери здесь нет. Она уже далеко отсюда. Следуй за мной и тогда, возможно, у тебя ещё будет шанс спасти её…

- Что?! Вы кто? – я попытался высвободить руку, но дед держал крепко. – Отпустите немедленно! Вы в своём уме? Оставьте меня в покое!

- Да послушай ты, идиот!

Я всё ещё плохо соображал, но что-то в его тоне заставило подчиниться.

- Сейчас мы пойдём ко мне в машину. Там я всё объясню. Здесь оставаться нельзя. Мы привлекаем внимание.

- Мужчина, что вы донимаете человека? Отпустите. Не видите, он головой ударился? Ему, наверное, в больницу нужно? Кто-нибудь в скорую позвоните!

- Всё в порядке, товарищи. Мы знакомы. У человека приступ. С ним такое случается. Расступитесь, пожалуйста. Подвиньтесь, прошу вас. Дамочка? Отойдите, кому говорю! Дайте пройти. Я же сказал, мы знакомы. Не волнуйтесь, я сам отвезу его в травмпункт.

***

Следующее, что помню - сидим в машине. Я и старик. С виду обычный пожилой мужик, одетый в охотничий камуфляж. Вид опрятный. Взгляд ясный, уверенный. Волосы немного растрёпаны, а так вполне ещё «боевой» дедуля. Сидели, наверное, уже минут сорок, а, может, и всего пять. Я до конца в себя так и не пришёл и во времени ориентировался весьма условно. Оба молчали. Он – давая мне время осмыслить его рассказ. Я – на грани помешательства от того, что только что услышал. У меня сильно дрожали руки. В остальном чувствовал себя довольно сносно. Отчасти, благодаря дедовскому седативному. Которое, стоило усесться на пассажирское кресло, он бесцеремонно вколол мне в левое бедро. А единственная, вялая попытка сопротивления с моей стороны, мгновенно пресеклась коротким ударом в челюсть. Дальше сознание поплыло…

- Даже не знаю, что и сказать… - с трудом разлепив пересохшие губы, наконец, выдавил я. – То, что вы рассказали – откровенная дичь. Немыслимая хрень. Бред сумасшедшего! Но… я же видел её собственными глазами...

- Послушай меня, сынок. Давай сразу договоримся. Верю – не верю, ты оставь при себе. Время идёт на дни, понимаешь? А, может, и на часы даже. Точнее сказать не могу. Но вопрос не в этом. Тебя судьба дочери волнует вообще или как?!

- Да волнует, конечно! Что вы такое говорите? Просто… а как же полиция там или… я не знаю… ну должны же быть службы специальные?

Я растерянно поднял на собеседника затуманенный взор. Всё вокруг перемещалось плавно, словно на замедленном воспроизведении. Голоса искажались и отдавались множественным эхом. Капец… Что за наркоту он мне вколол?

- Ты идиот? Какая полиция? В психушку решил загреметь? Ну, ок. Тогда держать не стану, выпёрдывайся. Только про дочь в таком случае забудь навсегда. В смирительной рубашке особо не повоюешь. Проходили, знаем…

Я поник головой, не находя, что ответить. Дед воспринял это по-своему.

- Ну, вот и молодец. Вот и ладненько. – Он повернул ключ зажигания. - Пристигни ремень. Поедем быстро.

***

В следующий раз Иван Борисович, так он мне представился, остановил машину только часа через два. Дорогу я не запомнил. Да и не следил особо, сдавшись влиянию препарата и накатившим следом, апатии и дрёме. Поэтому, когда автомобиль, дёрнувшись, встал, первым делом испуганно вздрогнул и, растерянно моргая, отстранился от стекла.

- Приехали. Выходи.

Прибывая в некой прострации, я послушно открыл дверь и выбрался наружу. Оказалось, припарковались мы на обочине пустой автодороги, пролегающей через лес. Конца которому, не было видно ни в одну, ни в другую сторону асфальтированного полотна.

- Пошли. – Коротко бросил Сомов, доставая из багажника большую спортивную сумку. Закинув её на плечо, он с лёгкость двадцатилетнего юнца сбежал вниз, по поросшей густой травой, насыпи и направился прямиком в чащу. Я последовал за ним. Не спрашивайте зачем. Хрен его знает. Просто пошёл. Интуитивно как-то послушался и всё. Ещё спасибо, хоть хватило ума отметить точку геолокации припаркованного авто на карте смартфона.

Сомов шёл быстро. Уверенно. Я послушной собачкой семенил сзади. И хотя никакой натоптанной тропинки не существовало и в помине, дед, определённо, знал, куда нужно идти. Постоянно уворачиваясь от отогнутых им, веток, я поначалу пробовал начать разговор, надеясь выяснить цель нашего «путешествия» более конкретно. Но старик молчал, как партизан и вскоре я бросил бессмысленное занятие. Про себя пообещав придушить его, если он в итоге не приведёт меня к дочери.

Примерно через полтора часа уставшие, исцарапанные и искусанные комарами, мы вышли на открытую поляну. Обычная такая зелёная полянка посреди дремучего леса. С одной лишь оговоркой. В самом её центре высилась избушка. Натуральный бревенчатый дом. Судя по внешнему виду, возрастом лет двести. С прохудившейся в нескольких местах, крышей и поросшими мхом, чёрными стенами. В окнах без стёкол были распахнуты ставни. Непосредственно рамы отсутствовали. А прямо на нас смотрела, изъеденная жуками и временем, входная дверь. Похоже, тупо набранная из досок разной ширины, на скорую руку сколоченных вместе. Замечу, степень её крепости оставляла желать лучшего. И всё же это была не самая странная деталь в чудоковатом строении. Лично меня больше впечатлили толстые бревенчатые сваи, буквально вросшие в землю и с виду чем-то напоминавшие… куриные ноги. Более того, вокруг постройки, в радиусе метров тридцати, земля выглядела мёртвой. Или, скорее даже выжженной, как после пожара. Все близлежащие деревья и кусты либо полностью высохли, либо представляли собой трухлявые стволы, местами покрытые вездесущей плесенью.

Сомов остановился на границе зелёного с погибшим. Поставил на землю сумку. Порылся в ней. Достал наружу огромный, сверкающий клинок. Может, нож. Я не особо разбираюсь в холодном оружии. В пол-оборота повернулся ко мне.

- Я войду один. – Безапелляционно заявил он. - Если не вернусь через десять минут, немедленно возвращайся к машине и уезжай.

- Эээ… В смысле? Постойте, вы же говорили… Эй? Да подождите вы! Объясните хотя бы, что мне делать?! Слышите? – Слушать, как и отвечать, старик не стал. Просто отвернулся и зашагал к входу в избу. Моментально вскипев от такой наглости, я буквально проорал ему вслед. – Твою мать, дед, да какого хрена вообще?!

И снова тот же эффект. А конкретно – никакой.

Раздражённо сплюнув себе под ноги, я беспомощно огляделся. Если поначалу необъяснимое повиновение незнакомому старику можно было списать на действие той херни, что он мне вколол. То сейчас, постепенно трезвея, объяснять себе, что я здесь делаю, становилось всё сложнее с каждой минутой.

День клонился к закату. В лесу заметно похолодало. Опять-таки странно, учитывая дневную жару, но я, как и днём, просто отметил это про себя и, переминаясь с ноги на ногу, рефлекторно растёр руки, стараясь согреться. Решил, подожду ещё немного и, если старик не вернётся, заберу машину к херам. Благо ключи призывно торчали из бокового кармана сумки. А он тогда пусть добирается, как хочет. Раз такой самостоятельный.

Ход моих мыслей внезапно прервал треск ломающейся за спиной ветки.

Я резко обернулся и напряжённо уставился на стену леса перед собой. Одновременно промелькнула мысль, что вокруг стало как-то подозрительно тихо. Перестали щебетать птицы, деревья - шелестеть кронами. Давно ли? И воздух… как будто снова уплотнился. Вот прям как днём, на детской площадке! Казалось, если захотеть, я смогу его руками потрогать.

Взволновано вздохнув, пару минут ширил глаза, пытаясь разглядеть в зарослях причину собственного беспокойства. Определённо, в пределах видимости не было ни души. Но при этом не оставляло чувство, что из леса за мной кто-то пристально наблюдает.

Тревожное предчувствие заставило вновь повернуться к избушке. Захотелось окликнуть Сомова. Просто увидеть живого человека, услышать знакомый голос. Но вместо этого я, наоборот, осёкся на полуслове. В прямом смысле онемев от ужаса.

Между бревенчатым строением и мной, в десяти шагах стояла женщина. Та самая, в чёрном платье. Высокая, статная. Неописуемой красоты. С той лишь разницей, что её глаза сейчас были совершенно обычные. Большие, карие. С длинными, роскошными ресницами.

На вид её возраст не превышал сорока пяти лет. Прямые, чёрные, как вороново крыло, волосы, с пробором посередине, спадали на плечи и длинной доходили до пояса. Острые скулы отчётливо проявлялись на бледном лице. Из одежды - плотное, до земли, платье с высоким воротником. Женщина стояла неподвижно и не сводила с меня изучающего, удивлённого взгляда. В то время как я, вместо того, чтобы сразу наброситься на неё и потребовать вернуть дочь, замер с приоткрытым ртом, силясь произнести хоть что-нибудь.

- Ну, здравствуй. – Обратилась она ко мне ласковым тоном. – А ты что здесь делаешь? В такое время… один…

- А я… я… - несмотря на приятный голос, незнакомка источала настолько осязаемую угрозу, что страх перед ней напрочь лишал меня самообладания. По этой причине никак не удавалось связать свои мысли в более-менее конкретную фразу.

- Хотя постой, не отвечай. Кажется, я поняла. Рассчитываешь найти здесь свою дочурку, да?

Я робко кивнул.

- Хм-м… глупенький человечек. Зря. Ой, зря ты сюда пришёл. Здесь ты её не найдёшь. Здесь ты не найдёшь никого. А знаешь почему? – Женщина чуть вытянулась и заглянула мне за спину, обводя взглядом ближайшее пространство. Словно хотела убедиться в том, что помимо меня в округе больше никого нет. Снова посмотрела в глаза. Злорадно улыбнулась и неожиданно громко закричала. – ДА ПОТОМУ, ЧТО ЗДЕСЬ ТЫ НАЙДЁШЬ ТОЛЬКО СМЕРТЬ!

В тот же миг её лицо изменилось. За долю секунды оно постарело лет на сто. Белки глаз наполнились чернотой. Пальцы на руках скрючились и увеличились в размерах, выпустив наружу грязные, кривые ногти. Открытые участки кожи потрескались и лопнули в нескольких местах, оголив красные от крови, сокращающиеся мышцы.

Мимолётный взмах рукой и невидимая сила откинула меня назад. Я охнул, ударившись о землю, а грудь моментально вспыхнула огнём, окрасившись четырьмя красными порезами. Я закричал. Завизжал, не столько от боли, сколько от охватившего меня, дикого ужаса. Приподнялся, опёршись на руки, и попятился назад, наугад. Будто паук. Ни на секунду не выпуская кошмарную женщину из виду.

Та, в свою очередь присела, широко расставив ноги. Одной рукой упёрлась в землю, словно бегун на изготовке. Вторую завела назад, замахиваясь. Вытянула голову вперёд и принялась раскачиваться из стороны в сторону, безумно улыбаясь. Скаля редкие, гнилые зубы и так же внимательно отслеживая мои передвижения.

- Зря, ох зря ты пришёл сюда, смертный! – голосом дряхлой старухи прохрипело нечто. Человеком ЭТО назвать было нельзя. – Здесь ты сдохнешь! Дааа… И сдохнешь в мучениях!

Жутко захихикав, старуха сорвалась с места, как бросается на долгожданную добычу изголодавшийся зверь. Я даже ахнуть не успел, а чокнутая уже вскочила мне на грудь, намертво придавив к земле своим весом и лишая возможности сделать мало-мальски крохотный вдох. Вскинула вверх обе руки, намереваясь воткнуть в кожу кривые ногти.

Предчувствуя неизбежное, я с силой зажмурился, но в тот же миг тяжесть чужого тела исчезала. Грудь освободилась и мгновенно наполнилась воздухом. Я открыл глаза и бегло оглядевшись, увидел, что старуха лежит в метре от меня. Извивается, выкручивая назад руки. Брызжет слюной, ругаясь и пытаясь дотянуться до чего-то, намертво застрявшего в спине.

Рядом, как из-под земли, вырос Сомов. Я честно и забыл, что он тоже здесь. Старик невозмутимо подошёл к ведьме. Ну, а к кому ещё? Если отталкиваться от мерзкой рожи - ведьма и есть. Наклонился. Ловко выдернул у неё из спины нож. Вытер кровь о подол платья. Присел рядом на корточки.

- Мы пришли за девочкой.

- Да неужели? – противно проскрипела ведьма и громко расхохоталась. – А мне насрать! Вы же уже оба покойники! Трупы! Жратва! Только ещё не знаете об этом!

- Имей в виду, старая. Времени на уговоры у нас нет.

- Да мне…

Старуху не успела закончить. Сомов метнулся в её сторону, прижал ослабленное тело к земле и с размаху вонзил нож прямо в кадык. Буквально пригвоздив старческое тело к земле. Ведьма схватилась за рукоятку двумя руками. Заметалась, заскулила. Забила ногами, но выдернуть оружие не смогла.

- Всё равно сдохните! Сдохните! – хрипела она, отхаркивая кровь, хотя попыток освободиться не бросала. – Заживо сожру!

- Не мельтеши, старая. – Сохраняя спокойное выражение лица, Иван Борисович мотнул головой в сторону избы. – Глянь лучше, чё там с хоромами твоими твориться.

Ведьма испуганно замерла, скосив заинтересованный взгляд в сторону лесного домика. Из тёмных прямоугольников окон, к тому моменту уже начинал струиться сизый дым.

- Ах ты, сын шлюхи! Да как ты посмел, ублюдок?! С живого кожу сдеру! Выпью кровь до последней капли. И тебе и всем твоим близким!

- Значит, не будешь говорить? – Сомов невозмутимо повернулся ко мне. – Слышь, молодой, принеси-ка сумку.

Напрочь очумевший от происходящего, я, словно в трансе, поднялся и, морщась от боли в расцарапанной груди, доковылял до места, где старик бросил свой баул. Притащил обратно. Иван Борисович порылся одной рукой внутри, вытащил небольшой прозрачный пакет с чем-то белым. Раскрыл и начал щедро посыпать ведьму. Та завизжала, будто её стали жарить на сковороде. На открытых участках кожи вздулись пузыри. Одежда начала тлеть на глазах, в воздухе завоняло палёным мясом.

- А-а-а-а!!! – Она дёргалась неистово. От каждого такого движения кинжал всё больше распарывал ей шею. Захлёбываясь собственной кровью, ведьма взмолилась. – Хватит! Прекрати! Скажу!

Сомов отвёл руку с пакетом в сторону.

- Ну?

- Падший серафим нашёл способ пробудить тени… легион давно погибших воинов… ему нужны сердца потомков… провести обряд на древнем капище… чтобы… чтобы…

- Что ещё за капище? Какие ещё нахрен потомки?! Отвечай, ну!

Ведьма вдруг замерла и неподвижно уставилась в небо. Цвет её глаз плавно изменился с бездонно-чёрного, на ядовито-жёлтый. Белки испещрили сетки тёмных капилляров, а по центру растянулся тонкий, змеиный зрачок. Её голова плавно повернулась к Сомову. Расплылась в широкой, фальшивой улыбке.

- Здрасте. Надо же, знакомое лицо. Да ты, похоже, никак не уймёшься, старик? Из тугодумов, да? – Голос тоже изменился, сменившись на грубый, многоголосый бас. – Охолонись дед, больше она тебе ничего не скажет. Ведьма своё дело сделала и теперь умолкнет навеки. Как и ты, собственно, теперь уже недолго протянешь… Mors est misericordia!

Громогласный хохот разнёсся по округе. Напуганные птицы, десятками взметнулись в небо, истошно заверещав. Старуха вспыхнула, словно спичка и пламя моментально объяло всё её тело.

Сомов рефлекторно отшатнулся назад. Какое-то время не сводил изумлённого взгляда с огня, жадно поглощающего останки старухи, а после тихо произнёс:

- Ты, бл…ть, ещё кто такой?

Как то я случайно продала женщине игрушку из секс-шопа, даже там не работая.

Остановилась покурить и вызвать такси т к нагулялась уже и продолжать «10000» шагов было дальше лень. Случайно остановилась как раз рядом с сексошопом, зеленая зона, адрес есть, курю.

Мимо меня в дверь магазина очень уверенно и даже с напором заходит женщина лет 50-55. Я еще восхитилась ее раскрепощенности и уверенности.
Через минуту выходит обратно, оглядывается и подходит ко мне:
— Извините, но вы тут рядом стоите вы же ОТТУДА?
Я немного зависла и только промычала короткое «эээ», она продолжает:
— Понимаете, я первый раз, а там ЮНОША, а я так не могу, а вы женщина, но вы же наверное там бывали? Курите опять же рядом, бывали да?
— Что вы хотите спросить?
— Ну вы вот молодая, а я одна и мне бы чтото попробовать, но я не смогу об ЭТОМ с юношей!

В общем мы разговорились, немного скомканно и неловко поначалу, но в итоге и я ей «продала» тогда еще довольно новую игрушку для вакуумной стимуляции той самой женской маленькой важности.
Рассказывала как есть, как выбирала сама, что читала, в общем как есть. Под конец беседы она даже краснеть перестала)
Такси, правда пришлось отменить, но женщина очень порывалась компенсировать стоимость отмены.

И пока я ждала новое, она таки сходила и купила эту первую свою в жизни взрослую игрушку. Вышла вся такая задумчивая, еще раз поблагодарила и пошла себе.

В разговоре она довольно вскользь упоминала, что особого удовольствия от секса никогда не было, с мужем разошлись недавно и вот она: «А Я ХОЧУ ПОПРОБОВАТЬ, НУ ВСЕ Ж ОБ ЭТОМ ГОВОРЯТ — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ЧТОБ ПРЯМ КАК У МЕНЯ ВСЮ ЖИЗНЬ БЫЛО — ИНАЧЕ Б НЕ ГОВОРИЛИ»

Так что эту историю я себе засчитываю как получасовой стаж работы в сексшопе)))