Читатели VIKENT.RU

Данная статья относится к Категории: Появление новой научной дисциплины

«К несчастью, истина состоит в том, что в решающие моменты мнение общества было катастрофически ошибочным. Народ налагал вето на суждения информированных и ответственных чиновников.

Он вынуждал правительства, которые обычно знали более мудрое или более необходимое или более целесообразное решение, действовать с запозданием и недостаточно энергично, либо слишком долго и избыточно, быть излишними пацифистами в мире и слишком воинственными в войне. Быть слишком нейтральными или соглашательски настроенными в переговорах, либо слишком непреклонными.

В наш век та власть, которой обладает в обществе мнение, постоянно возрастала. В вопросах жизни и смерти оно продемонстрировало опасное влияние на принимаемые решения.

Всем заблуждениям общественного мнения в данных вопросах свойственны некие общие черты.

Развитие мнений происходит медленнее, чем развитие событий.

Поэтому цикл преобразования субъективного отношения к войне и миру обычно не поспевает за объективной цикличностью событий. Именно потому, что эти мнения принадлежат массам, в них заложена некая инерция. Для того чтобы изменить мнение многих, требуется больше времени, чем для изменения мнений незначительного числа людей. Информировать, убеждать и воодушевлять многочисленные, разбросанные и непохожие друг на друга группы людей - дело долгое. Так что к тому времени, когда массы воспримут произошедшие события, случается уже что-то новое и правительство готовится отреагировать на это новое.

Большинство же людей знают в этот момент лишь то, что могут воспринять непосредственно, а не что-то, что маячит в будущем. По этой причине склонность говорить «Нет» изменениям курса, конечно, является равносильной вынужденным ошибкам. Ведь их мнение относится к ситуации, которой уже не существует.

С началом мировых войн население либерально-демократических стран невозможно было мобилизовать на поступки и жертвы, пока они не были напуганы обрушившимися на них несчастьями, пока они не воспламенились ненавистью, пока в них не зародились безграничные надежды.

Для того чтобы преодолеть изначальную инерцию, необходимо было изобразить врага исчадием ада, этаким абсолютным врождённым злом. Люди желали, чтобы им говорили, что когда данный конкретный враг будет вынужден безоговорочно сдаться, они вновь вернутся в золотой век. Эта уникальная война положит конец всем войнам. Эта последняя война подготовит условия для демократии. Данный крестовый поход сделает демократическими все страны мира.

В результате всей этой вдохновенной чепухи общественное мнение стало таким озлобленным, что люди и думать не могли о возможностях заключения мира; они были настроены против любой публичной фигуры, демонстрировавшей «хоть какую-то мягкотелость в отношении Ганса или готовой прислушиваться к «хныканью Ганса»».

Уолтер Липман, Публичная философия, М., «Идея-Пресс», 2004 г., с. 30-31.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

ЭКСПЕРТИЗА, КОНСАЛТИНГ & ТРЕНИНГ — плейлист из 13-ти видео

Изображения в статье

Уолтер Липпман — американский журналист, политический консультант и автор концепции общественного мнения. Двукратный лауреат Пулитцеровской премии / Public Domain

Сложные задачи часто подсвечивают системные проблемы

Массовая вакцинация, на наш взгляд, вскрыла с десяток таких проблем. Они не могут быть решены одним волшебным приёмом. Для решения проблем уровня Страны нужны Профессионалы уровня Страны, например, такие как Игорь Леонардович Викентьев, передовые методики которого изучают в «Клубе умных девочек».

Проблема 1

Картина мира наших граждан формируется интернетом, который в нашей стране никак не контролируется. Неконтролируемый интернет наводнен мифами, ЛЖЕэкспертами, откровенными фейками.

Качественная коллекция собрана на канале РЕМА

Проблема 2

Отсутствие достойных эталонов и модели Профессионала, Эксперта в головах граждан. К сожалению, мало кто в нашей стране в допандемийное время смог бы перечислить с десяток выдающихся врачей, наших с Вами современников: лучшие эпидемиологи с результатами уровня мира — кто они?

Мы не знаем имен наших Профессионалов в любой сфере. Ни дети, ни взрослые не смогут назвать десяток лучших изобретателей, бизнесменов, космонавтов, художников, архитекторов России. Зато все знают, кто такая Ольга Бузова и Даня Милохин. Это страшная ситуация.

Рекомендуем посмотреть, как задаются профессиональные эталоны в «Клубе умных девочек»

Проблема 3

Научная некомпетентность населения. Наши граждане не умеют находить первоисточники, качественные источники информации. Они и понятия не имеют, как проверить надежность источника информации. Этому не учат ни в школе, ни в ВУЗах страны.

Население охотно верит слухам, соседу, блогеру. «...подавляющее большинство населения честно не понимает, что обыденное, бытовое мышление и мышление учёного-исследователя имеют целый ряд качественных отличий». Источник: https://vikent.ru/faq/11/

Проблема 4

Уровень и качество образования медиков. Врачи, которые массово не делают прививки и отговаривают пациентов, — это явление, которое надо изучить специально. И особенно обратить внимание на образовательные программы в медицинских ВУЗах. И далее по цепочке выяснить, на каком этапе врач начинает сомневаться в качестве оказания медицинской помощи в собственной стране.

Проблема 5

Общественное недоверие к государственной системе здравоохранения.

Проблема 6

Отсутствие методик решения сложных и творческих задач. Решения берутся «из головы», внедряются непоследовательно. Вероятно, до сих пор решения новых сложных задач, задач-вызовов, коим является массовая вакцинация в сжатые сроки, осуществляют слабыми единичными ходами... и те наскоками.

Дополнительная информация

1) Источник: 50 ошибок вакцинации и коллекция решений для прививочной кампании http://poznyakova.com/barriers_vaccination

2) III-й Форум развития креативности пройдёт в бесплатно онлайн-формате 10 октября 2021 года — Ваша регистрация http://poznyakova.com/forum

Данная статья относится к Категории: Теория элит

«Важнейшую роль в генерировании новых знаний играет научная элита. По аналогии с общераспространёнными определениями элит как таковых в качестве научной элиты условно может быть определена та часть исследовательского сообщества, которая:

- выступает в качестве инициатора инновационных идей и гипотез;

- осуществляет формирование нацеленного на результат исследовательского коллектива, проводит с этой целью отбор и подготовку персонала;

- активно участвует в принятии стратегических решений в области выбора исследовательских направлений, принципов и механизма управления коллективом;

- определяет статус и рейтинг научно-исследовательского или высшего учебного заведения, в котором осуществляет свою деятельность.

Все эти отличительные черты, характерные для представителей научной элиты, описаны и исследованы в России, а потому их можно считать конвенциональными. Однако понятие научной элиты не используется ни в международной науковедческой практике, ни в российской статистике. Среди критериев присуждения степени доктора наук большое значение имеют исследовательская, педагогическая, организаторская практика соискателя.

Всё это, в принципе, может рассматриваться в качестве слагаемых понятия научной элиты. Исходя из такого весьма приблизительного определения, можно отнести к этому социальному слою около 22 000 человек, т.е. оценить его как примерно равный по численности количеству докторов наук».

Чепуренко А.Ю., Воспроизводство научной элиты и международная мобильность российских учёных, в Сб.: Модернизация экономики и выращивание институтов в 2-х книгах, Книга 2 / Отв. ред. Е.Г. Ясин, Изд-во «Высшая школа экономики», 2005 г., с. 217.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

МЕТОДИКИ КРЕАТИВА / ТВОРЧЕСТВА — плейлист из 23-х видео

Изображения в статье

Изображение OpenClipart-Vectors с сайта Pixabay

Данная статья относится к Категории: Появление новой научной дисциплины

«Кибернетическое направление зародилось во времена Второй мировой войны, когда группа математиков, нейробиологов и инженеров - среди них были Норберт Винер, Джон фон Нейманн, Клод Шэннон и Уоррен Мак-Каллок - образовала неформальную сеть, отвечающую области их общих интересов. Их работа была тесно связана с военными исследованиями, касающимися проблемы обнаружения и уничтожения самолётов противника, и финансировалась военными, как и большинство последующих исследований в области кибернетики.

Первые кибернетики (как они станут называть себя несколько лет спустя) поставили перед собой задачу: раскрыть нейромеханизмы, лежащие в основе психических явлений, и описать их на ясном математическом языке.

Таким образом, в то время как организменные биологи интересовались материальной стороной картезианского раскола и ниспровергали механицизм, исследуя природу биологической формы, кибернетики обратились к ментальному аспекту. С самого начала их намерение заключалось в создании точной науки о разуме. И хотя их подход имел вполне механистический характер и концентрировался на общих для животных и машин паттернах, он содержал множество новаторских идей, которые оказали громадное влияние на последующие системные концепции ментальных явлений. Действительно, современная наука о познании, предлагающая единую научную концепцию мозга и разума, зарождалась именно во времена первых кибернетиков.

Концептуальная структура кибернетики была разработана в ходе легендарных встреч и Нью-Йорке, известных как конференции Мэйси. Эти встречи - в особенности, первая в 1946 г. - стали исключительные стимулом, объединившим уникальную группу высокоодаренных творческих людей, которые участвовали в интенсивных междисциплинарных диалогах, разрабатывая новые идеи и методы мышления. Участники разделились на две основные группы. Первая сформировалась вокруг изначальных кибернетиков и состояла из математиков, инженеров и нейробиологов. Во вторую группу вошли учёные гуманитарного направления; они объединились вокруг Грегори Бэйтсона и Маргарет Мид. Начиная с самой первой встречи, кибернетики прилагали интенсивные усилия к тому, чтобы навести мосты через академическую пропасть между ними самими и гуманитариями.

На протяжении всего цикла конференций Норберт Винер играл доминирующую роль в среде своих коллег, вдохновляя их своим научным энтузиазмом и поражая блеском идей и независимыми от авторитетов подходами. По свидетельству многих очевидцев, он смущал их своей склонностью неизменно засыпать в ходе дискуссии и даже похрапывать, не теряя, впрочем, нити беседы. Проснувшись, он сразу же выступал с подробными и глубокими комментариями или указывал на логические промахи. Он получал огромное наслаждение от этих обсуждений и той центральной роли, которую в них играл.

Винер был не только блестящим математиком, но и, безусловно, выдающимся философом (между прочим, свою докторскую степень в Гарварде он получил в области философии). Он живо интересовался биологией и ценил богатство естественных живых систем. Его взгляд был направлен дальше механизмов связи и управления, к общим паттернам организации; он пытался связать свои идеи с широким диапазоном социальных и культурных вопросов.

Джон фон Нейманн был вторым центром притяжения на конференциях Мэйси. Математический гений, он написал классический трактат по квантовой теории, основал теорию игр и прославился на весь мир как изобретатель цифрового компьютера. У фон Нейманна была мощная память, и его ум работал с неимоверной скоростью. О нём говорили, что он мог почти мгновенно вникнуть в суть математической проблемы и проанализировать любую задачу, математическую или практическую, настолько ясно и исчерпывающе, что дальнейшего обсуждения уже не требовалось. На мэйсианских встречах фон Нейманн увлёкся процессами, протекающими в человеческом мозге; он понял, что описание работы мозга на языке формальной логики представляет грандиозную задачу для современной науки. Он с большим доверием относился к силе логики и свято верил в технологию. В течение всей своей деятельности он искал универсальные логические структуры научного знания.

У фон Нейманна и Винера было много общего. Ими обоими восхищались как математическими гениями, и их влияние на общество происходило влияние любого другого математика их поколения. Оба доверяли своему подсознательному разуму. Подобно многим поэтам и художникам, они имели привычку перед сном класть карандаш и бумагу у изголовья и использовать образы сновидений в своей работе. Тем не менее эти два пионера кибернетики значительно расходились во взглядах на науку. В то время как фон Нейманн интересовался управлением, программами, Винер ценил богатство естественных паттернов и мечтал о всеобъемлющем концептуальном синтезе.

В силу этих особенностей Винер держался вдали от людей, наделенных политической властью, тогда как Нейманн чувствовал себя в их компании весьма комфортно. На конференциях Мэйси различие в их отношении к власти, в особенности к военной, стало источником нарастающих трений между ними и в конечном счёте привело к полному разрыву.

Если Нейманн на протяжении всей своей карьеры оставался военным консультантом, специализируясь но использованию компьютеров в системах оружия, то Винер прекратил деятельность в военной сфере вскоре после конференций Мэйси. В дальнейшем я не намерен публиковать те мои работы, - писал он в конце 1946 г., - которые могут принести вред, попав в руки безответственных милитаристов.

Норберт Винер оказал значительное влияние на Грегори Бэйтсона, с которым поддерживал тесную связь на конференциях Мэйси. Разум Бэйтсона, как и разум Винера, свободно странствовал по различным дисциплинам, бросая вызов исходным допущениям и методам многих наук, ведя поиск общих паттернов, мощных универсальных абстракций. Бэйтсон ощущал себя прежде всего биологом и считалте области, в которых ему доводилось работать, - антропологию, эпистемологию, психиатрию и прочие - ответвлениями биологии. Та великая страсть, которую он принёс в науку, охватывала всё многообразие явлений, связанных с жизнью. Его основная задача заключалась в обнаружении общих принципов организации в мире этого разнообразия - связующего паттерна, как он определил это много лет спустя. На кибернетических конференциях и Бэйтсон, и Винер искали всеобъемлющие холистические описания, внимательно следя за тем, чтобы оставаться при этом в границах науки. Следуя этому принципу, они создали системный подход, применимый к широкому диапазону феноменов. Диалоги с Винером и другими кибернетиками оказали устойчивое влияние на последующие работы Бэйтсона.

Он первым применил системное мышление в семейной терапии, разработал кибернетическую модель алкоголизма и стал автором теории раздвоения (double-bind theory) применительно к шизофрении; эта теория оказала большое влияние на работу Р.Д. Лэйнга (Laing) и многих других психиатров. Однако, пожалуй, наиболее важным вкладом Бэйтсона в науку и философию стада основанная на кибернетических принципах концепция разума, которую он разработал в 60-е годы. Эта революционная работа открыла дверь к пониманию природы разума как системного феномена и стала первой удачной научной попыткой преодолеть картезианский раскол между разумом и телом.

На всех десяти конференциях Мэйси председательствовал профессор психиатрии и психологии из университета в Иллинойсе Уоррен Мак-Каллок, известный авторитет в области исследований мозга. Именно его присутствие гарантировало, что стремление достигнуть нового понимания разума и мозга останется в центре дискуссии.

Годы зарождения кибернетики, помимо своего продолжительного влияния на системное мышление в целом, дали впечатляющую серию практических достижений.

Поразительно, но большинство новаторских идей и теорий обсуждались, по крайней мере в основных чертах, уже на самой первой встрече.

Первая конференция началась с обширного описания цифровых компьютеров (которые к тому времени ещё не существовали физически), представленного Джоном фон Нейманном; далее последовало убедительное изложение тем же фон Нейманном аналогий между компьютером и мозгом. Основу этих аналогий (которые в течение последующих трех десятилетий доминировали в кибернетическом взгляде на обучение) составляло использование математической логики для понимания функционирования мозга - это было одно из наиболее значительных достижений кибернетики.

За презентациями фон Нейманна последовало подробное обсуждение Норбертом Винером центральной идеи его работы - концепции обратной связи. Затем Винер представил целый ряд новых идей, которые впоследствии нашли свое место в теории информации и теории связи, Грегори Бэйтсон и Маргарет Мид заключили презентации обзором существующей концептуальной структуры социальных наук. Они признали эту структуру неадекватной и показали, что она нуждается в основополагающей теории - в свете новых кибернетических концепций.»

Фритьоф Капра, Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем, М., София, 2003 г., с. 70-73.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

КОЛЛЕКТИВЫ ТВОРЧЕСКИЕ / КРЕАТИВНЫЕ — плейлист из 8-ми видео

Изображения в статье

Гонсало показывает Эль-Аджедресисту Норберту Винеру / Public Domain

Изображение PIRO4D с сайта Pixabay

Изображение Pete Linforth с сайта Pixabay

Изображение Gordon Johnson с сайта Pixabay

Внимательно еженедельно изучая материалы нашего канала + рекомендованные ссылки, Вы можете пройти спецкурс по Теории творчества, который НЕ читается ни в одном университете мира.

Данная статья относится к Категории: Теория элит

«…Ренессанс переходит в новую историю, и классицизм уже создаёт канон: есть сильные герои - и эти сильные герои раздираются противоречием между чувством и долгом. Например, король у него один, а любит он, допустим, подданную короля совсем даже враждебного. Что ему делать? Вырезать весь род враждебного короля - или все-таки жениться на любимой девушке? Вот он раздирается этим противоречием. Чаще всего он избирает долг, потому что это почиталось, это предписывалось трубадурами, за это больше платили властители, ну и вообще так надо было, потому что государство должно быть, потому что социальный инстинкт.

А вот народу простому безоговорочно больше нравилось, когда долгу предпочитали чувства. Потому что это всё-таки как-то более человечно, а государи сами разберутся. Тем не менее, здесь речь шла о героях.

А потом появляется романтизм, где эти герои уж такие возвышенные!.. И им уже есть гораздо меньше дела до государства. Романтический герой - это немножко благородный разбойник, который вообще-то не разбойник, а просто он оказался в нехороших отношениях с государством, или вообще почему-то это государство в гробу видал. Он не хочет руководствоваться долгом, он хочет руководствоваться собственными представлениями и собственными чувствами. Романтизм говорит классицизму: провалитесь вы пропадом с вашей государственной пользой, с вашим кардиналом Ришельё, с вашими вассалами и сюзеренами, я сам по себе человек, хочу жить. Но продолжает срабатывать правило, которое когда-то прекрасно сформулировал Гёте в эпоху уже конца, самого конца романтизма: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!» И вот все эти благородные разбойники Шиллера за свою жизнь и свободу каждый день шли на бой.

А поскольку ничто не стоит на месте, то в XIX веке появляется великий европейский реализм. И прежде всего во французской и английской литературе. И если мы возьмём такие фигуры, как (более или менее современников) Виктор Гюго, Чарльз Диккенс и Лев Толстой, то герои будут уже не в том смысле, что они руководители государства, полководцы, лидеры чего-то, - нет, они могут быть людьми более или менее рядовыми, нормальными людьми. Но это примечательные души, это примечательные характеры, это незаурядные личности, где есть на что посмотреть. Просто автор берёт уже людей не самого верха, а более или менее из гущи, и вот этого человека из гущи поднимает на достаточную высоту, чтобы под какой-то как бы лампой его рассмотреть. И этот человек тоже оказывается очень даже Заслуживающим внимания.

И появляется уже новое романтизму, условно говоря, неоромантизм, который начинает пахнуть развлечениями. Это в первую очередь Александр Дюма и Артур Конан Дойл, потому что и д'Артаньян, и Шерлок Холмс - это безусловно, романтические герои. Они сами по себе. В отношения с государством они вступают постольку поскольку, или вообще не вступают, как Шерлок Холмс. Они ведут самостоятельную жизнь, у них собственные цели, но при этом они интересны, они незаурядны, они энергичны, они притягивают к себе и, конечно же, это герои - они нравятся и мужчинам, и женщинам. Ну, хотя у Шерлока Холмса не было личной жизни, но это мы оставим на совесть его создателя, а вообще Шерлок Холмс - фигура необыкновенно привлекательная и незаурядная. Он сильный, он ловкий, он бесстрашный, он очень проницательный и он насквозь благородный. Разумеется, это герой в нашем истинном понимании этого слова.

И вершины достигает образ героя и героизация в литературе, наверное, величайшей из всех империй, которые когда-либо существовали, - в Британской империи конца XIX века. То есть конец викторианского правления, расцвет всего того, что потом назовут проклятым империализмом. Это Редьярд Киплинг, и весьма близкий к нему по времени, в общем они современники, по культуре, по языку, американец Джек Лондон. Их интересовали герои.

Какой бы северный или южный (я имею в виду рассказы Аляски, Клондайка, или рассказы южных морей) рассказ Лондона какой бы вы ни взяли, там, разумеется, будет герой. Этот герой может быть рядовым человеком, он может быть белым, он может быть индейцем, он может быть канаком, но это человек сильный, храбрый, убежденный, умеющий драться за свою цель, умеющий побеждать любой ценой, умеющий погибать в борьбе несломленным. Лондон - это апофеоз героизма.

Киплинг на самом деле был немного сложнее, потому что... даже не сложнее, скажем так, разнообразнее, потому что у очень молодого Киплинга были замечательные героические баллады, которые по силе воздействия, по энергетике относятся, конечно, к вершинам мировой поэзии. Воздействие их огромно, даже когда 100 лет спустя и более читаешь на чужом языке. Проза Киплинга разнообразнее и иногда она говорит о маленьких людях в самом сочувственном тоне, но эти люди располагают внутри себя идеологией граждан великой империи, даже если им живётся туго, даже если им в этом не находится места. Вот ощущение величия британской империи, которая занимала пятую часть всей земной суши, это всегда присутствует в литературе Киплинга - сына мелкого туземного чиновника из Индии.

А вот потом и начинается дегероизация, о котором мы собирались говорить изначально... Потому что, смотрите какая интересная история, как там у Пушкина: «Прошло сто лет - и юный град…» Так вот. Прошло сто лет, и Киплинг считается в английской литературе автором детской книги «Книга джунглей», ну про Маугли, ну и там ещё он писал чего-то, что в общем сейчас уже устарело и мало интересно. Джек Лондон в Америке и вообще в англоязычной литературе проходит по разряду писателя для старшего школьного возраста, для тинейджеров, для детей и юношества».

Веллер М.И., Эстетика энергоэволюционизма, М., «Аст», 2010 г., с. 294-297.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

СТРАТЕГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕКА: БАРЬЕРЫ и ОБМАНЫ — плейлист из 4-х видео

Изображения в статье

Михаил Иосифович Веллер — современный отечественный писатель / РИА Рустим

Изображение Richard Mcall с сайта Pixabay