Атакама, Чили. Обсерватория ATLAS-4. 23:47 UTC.
На экране бежали строчки телеметрии.
Доктор Бен Гринвальд, астроном с двадцатилетним стажем, уже собирался налить себе кофе, когда монитор вспыхнул.
— Что за чёрт...
— Что-то не так? — спросила стажёр Лина.
— ATLAS поймал новый объект. Но посмотри на скорость...
Цифры скакали. Объект двигался со скоростью более 60 км/с — слишком быстро для тела Солнечной системы.
Через несколько минут система автоматически присваивает обозначение:
4I/Mirage (Greenwald) — четвёртый известный межзвёздный объект, обнаруженный доктором Беном Гринвальдом.
Лина нахмурилась.
— "Mirage"? Почему так назвал?
— Потому что не верю, что он настоящий.
Через сутки Мир знал: найден новый межзвёздный объект.
Его траектория указывала на прибытие из направления созвездия Геркулеса.
Данные поступали со всех станций:
диаметр — около 11 км;
альбедо переменное — он бликует, словно металл;
на спектрограмме — пики железа, никеля, воды и... алюминия (!).
«Либо это астероид с металлическими включениями, либо — что-то искусственное.»
— профессор Акира Наканэ, Национальная обсерватория Японии.
Через неделю — шок.
Mirage изменил траекторию.
Не под действием гравитации, а собственным импульсом — едва заметным, но зафиксированным.
NASA, ESA и CNSA синхронно перевели наблюдения в «режим максимального приоритета».
Радиообсерватория Голдстоун, Калифорния.
— Доктор Левен, мы поймали нечто странное, — сказал инженер связи.
— Опять помехи от спутников?
— Нет, это с Mirage.
На экране бежала волновая форма.
Короткий импульс длиной 2.4 секунды, повторяющийся каждые 21 минуту.
Фаза и частота идеально стабильны.
Это не природное происхождение.
«Они… нас слышат?» — тихо спросил кто-то в зале.
«Или зовут.» — ответила Анна.
Новости разлетелись по миру.
CNN, BBC, CCTV — все пестрели заголовками:
«КОМЕТА MИРАЖ — ИНОПЛАНЕТНЫЙ КОРАБЛЬ?»
На улицах — митинги, молитвы, беспорядки.
Одни праздновали «пришествие», другие кричали, что «начался Судный день».
Президент США созвал экстренное совещание.
Китай и Россия открыли каналы связи с НАТО.
Был активирован План “Контакт” — международный протокол на случай внеземного сигнала.
— До чего дошло — даже ядерные страны начали разговаривать, — мрачно заметил Гринвальд.
— А всё из-за куска камня с антеннами.
Mirage прошёл орбиту Сатурна.
К этому моменту он уже вёл себя не как комета.
Излучение фиксировалось в ИК-диапазоне, но без характерного пылевого хвоста.
Вместо этого наблюдалась тепловая пульсация — будто неравномерный обогрев.
«Возможно, у него внутренний источник энергии», — предположила Анна.
«А может, реактор», — ответил Гринвальд.
Станция Horus-2, запущенная к орбите Юпитера, сделала первые снимки:
на теле Mirage различимы симметричные структуры — треугольные решётки, купола, стержни.
Анализ формы давал 89% совпадения с инженерной геометрией.
Сигнал усилился.
Он больше не был простым пульсом — теперь это был поток данных.
Формат — бинарный, с чёткой синхронизацией, но содержание казалось бессмысленным.
«Нам кажется, будто кто-то транслирует нам белый шум, но с правильной структурой… как у наших систем передачи данных.»
— объясняла Анна на пресс-конференции.
«Как будто… кто-то использует человеческие технологии связи.»
Мир замер.
Mirage пересёк орбиту Марса, расстояние до Земли — 0.9 а.е.
Вся планета следила за прямой трансляцией NASA.
— DeepView готов к отделению.
— Отсчёт до перехвата — тридцать секунд.
Зонд вошёл в радиотень Mirage.
Сигнал обрывается.
Они сбили наш зонд?!
Через 18 часов второй зонд Horus-3 пролетает мимо. Промахнулся.
Но камеры успевают передать несколько четких кадров:
на поверхности объекта — купола, стержни и нечто похожее на пушки.
Это не мирная цивилизация!
В ООН собираются главы государств.
США, Китай, Индия, Россия — впервые за всю историю подписывают совместный приказ:
План «Контакт» активирован полностью.
Все 4 000 ядерных боеголовок планеты нацелены в космос.
По телевидению дикторы дрожащими голосами читают обращения.
Люди бегут из городов.
В небе сияет яркая комета — Mirage, уже видимый невооружённым глазом.
«Мы не знаем, что это. Но если оно нападёт — мы ответим», — говорит президент США.
Анна смотрит в монитор:
— А если это не нападение, а крик о помощи?
— Ты всё ещё хочешь верить, что это друзья? — отвечает Гринвальд.
— Я просто не хочу, чтобы мы выстрелили первыми.
Ночь перед сближением.
Анна одна в лаборатории MIT, с чашкой холодного кофе.
Она снова анализирует сигнал Mirage.
«Ну должно же быть хоть что-то…»
И вдруг замечает: структура пакетов — знакомая.
Заголовки. Маркеры. Код Хэмминга.
DSN-формат. Deep Space Network.
Она открывает архив Voyager 1 — старейшего зонда, покинувшего Солнечную систему.
Сравнивает сигналы.
Совпадение — 96,3%.
— Гринвальд! Поднимай всех! Это наш сигнал! НАШ!
Расчёты показали: около 40 лет назад, на расстоянии 160 а.е., 4I/Mirage действительно пересёк область, где проходил Voyager 1.
Тогда никто не заметил — объект был слишком тусклым.
Скорость, угол, параметры — совпадали.
Voyager, уже почти мёртвый на тот момент, столкнулся с ядром кометы по касательной.
Обломки раскидало по площади кометы, часть конструкции вплавилась в лёд, сохранив элементы памяти и антенну,
Когда Mirage приблизился к Солнцу, нагрев реактивировал уцелевшие цепи.
Зонд начал излучать фрагменты своих старых сигналов, искажённых временем и радиацией.
Мир поверил, что его зовут пришельцы,
но это человеческий голос, отражённый из прошлого.
День, когда Земля выдохнула
В момент наибольшего сближения Mirage прошёл мимо Земли на расстоянии 0.89 а.е.
Никаких атак. Никаких лучей смерти.
Только молчаливый свет, и обрывки «Песен Земли» с золотого диска Voyager.
Военные у пультов сняли руки с клавиш.
Плакали операторы.
В студиях CNN и NHK ведущие молчали, глядя в камеры.
Анна смотрела в небо и шептала:
— Он вернулся домой... не надолго.
Через неделю, Mirage вновь ушёл в тьму.
На его поверхности навсегда остались фрагменты зонда Voyager 1 — первой руки, протянутой в космос.
Совет Безопасности ООН принял резолюцию о создании Глобальной системы раннего обнаружения межзвёздных тел.
И впервые за многие десятилетия военные бюджеты начали сокращать, направляя средства на науку.
Доктор Гринвальд сказал в интервью:
«Мы испугались самих себя.
Но, может быть, именно этот страх и есть то, что делает нас людьми.
Кто знает… может быть, когда-нибудь где-нибудь кто-то снова увидит Mirage с нашим Voyager… и поймёт, что не одинок.»
