Сооружение
— Как найти иголку в стоге сена размером с Вселенную?
— Поправка, как найти иголку в стоге сена размером с Вселенную, если мы не знаем, как иголка выглядит.
— Спасибо, умеешь замотивировать, — пробормотал Рамирес, и Адам пожал плечами, стоя на командной платформе корабля. Они узнали это не сразу, но оказалось, что пилоту не обязательно быть на посту, чтобы подпитывать корабль. Пока Адам присутствовал на борту и касался какой-либо части корабля, он выступал в качестве основного источника энергии. Никто другой, кроме Адама и лорда Селекса, не мог этого делать, поскольку их оболочки не позволяли достигнуть необходимой выходной мощности.
Они много говорили с К'риллом о том, следует ли продолжать операции по отсечению Анимы и созданию новой связи, и в конце концов пришли к соглашению, что он будет выполнять их по запросу, но только после некоторой дополнительной подготовки и тестирования. Проведение операции на Адаме заставило К'рилла осознать, что в его знаниях есть существенные пробелы, которые он хотел бы заполнить, прежде чем выполнять какие-либо другие рискованные операции.
Сама по себе подпитка корабля не была неприятным ощущением, скорее непривычным, как будто едва заметный гул пронизывал кости. В каком-то смысле это было даже успокаивающе. Если и было в Эмпирее что-то, чего ему не хватало, так это звука. Он привык к определенной атмосфере на Знамении и Предвестнике, к отдаленному гулу двигателей и механизмов, пульсация которых была слышна через несколько этажей.
Однако Эмпирея молчала.
За исключением звука, сопровождающего подпитку энергией, и тихого дуновения воздуха в коридорах она была практически бесшумна. Это было так непривычно
У Эмпиреи не было традиционных в человеческом понимании двигателей. Нароби могла бы объяснить лучше Адама, но он даже не пытался вникнуть. Что-то связанное с массовым преобразованием энергии, «удивительный и поразительный процесс», как она выразилась, дальше Адам перестал понимать.
Он любил науку, но иногда плохо в ней разбирался.
Поправка.
Теперь он очень хорошо разбирался в науке. После операции понимать всё стало намного проще. Он еще никому об этом не говорил, но с тех пор, как он вышел из операционной, он был способен выполнять орбитальные расчеты в уме без помощи калькулятора. Когда Нароби говорила о двигателях, Адам мог визуализировать то, о чем она говорила, и хотя отчасти это было связано с тем, что он заглядывал ей в голову, это также было потому, что его собственный мозг работал сильнее, чем прежде.
Адам не знал, как относиться к такой перемене, беспокоясь, что, возможно, операция изменила его настолько, что сделала принципиально другим человеком.
— Так как же найти неизвестный объект в стоге сена размером со Вселенную?
Адам немного дернулся, не осознав, что задумался на минуту.
— Ну, Бездна, как известно, не особо любит прибираться за собой после ухода, поэтому с небольшой помощью нашего научного департамента мы разработали своего рода межзвездный фотодетектор, который может обнаруживать определенные значения, характерные для излучаемого Бездной света. Мы не знаем, насколько хорошо он сработает, но попытаться, по крайней мере, стоит, — он повернулся к большому иллюминатору, задумчиво глядя в черноту космоса. — У меня есть персональная теория на этот счет.
— Поделишься? — спросил Рамирес, приподняв бровь.
— Я думаю, что Бездна находится на краю Вселенной.
—А с чего ты решил, что у Вселенной есть край?
Адам открыл было рот, чтобы возразить, но Рамирес выдвинул довольно хороший контраргумент. В зависимости от теории, Вселенная представляет собой либо бесконечную плоскость, либо постоянно расширяющийся пузырь. В обоих случаях у Вселенной не было краев, потому что наличие края подразумевает, что объект существует в трехмерном пространстве, которое продолжается за пределы этого объекта. В случае модели глобуса объект круглый, и Вселенная существует только внутри пузыря, не имея конца, потому что всё движение происходит по кругу. Это все равно, что пытаться дойти до края Земли, ты просто не можешь этого сделать, потому что края не существует. В конце концов ты просто вернешься туда, откуда начал.
Адам помассировал виски. Все это было довольно сложно, но почему-то у него было предчувствие, что Бездна будет обитать внутри кармана пространства, напоминающего то, что было до Вселенной. Он понятия не имел, как это будет выглядеть, поскольку подразумевалось пространство, где атомы, материя и время не существуют, и даже от одной мысли об этом у него болела голова, несмотря на новый и улучшенным разум
Скорее наоборот, то, что он мог более глубоко размышлять об этой теме, затрудняло течение его собственного мыслительного процесса.
— Адмирал.
Он поднял голову на звук голоса. Высоко над ним, в одном из кресел на мостике, сидела женщина в бело-серой униформе. Края униформы осветились полосами золотого света. Пока она находилась на борту корабля, она была его частью, именно так ИИ Эмпиреи следила за всеми членами экипажа. Называть ее ИИ, наверное, было немного неправильно, поскольку она не была намеренно созданным искусственным интеллектом. Чем бы ни бы ни была система мониторинга Эмпиреи, она естественным образом выросла из собственных цифровых функций корабля, и ее главным интересом была забота об экипаже.
Таким образом она следила за каждым из них: местоположением, частотой пульса, здоровьем. Она также открыто предоставляла эту информацию К’риллу, ясно давая понять, что он ей нравится больше всего.
— Запускай, — мягко сказал Адам, оттолкнувшись от платформы и позволив гравитационной модуляции корабля держать его в воздухе, чтобы он мог лучше видеть голографический экран.
— Есть сигнал.
Брови Адама удивленно поднялись. Теперь он узнал в женщине члена экипажа, ответственного за наблюдение за фотодетектором.
— Уже? Вселенная огромна, не ожидал, что нам так скоро повезет.
Выражение на ее лице ясно дало понять, что эта новость не особенно хорошая.
— Да, но проблема не в этом, сэр.
— Не нравится мне твой тон.
Она не предприняла никаких попыток развеять его опасения, просто указав на экран.
— Проблема не в том, сможем ли мы найти местонахождение Бездны, а в том, с какого из сигналов нам начинать. Их сотни.
Адам почувствовал, как его сердце на мгновение замерло. Такой проблемы он не ожидал, и это определенно было почти так же плохо, как если бы они нашли слишком мало.
— Ладно… почему бы нам не создать собственный метод поиска? Нам не обязательно посещать каждый сигнал, просто нужно следовать за большими скоплениями, как по следу, и выбирать надо те, которые находятся дальше всего от нас. Поэтому я предлагаю вести наш поиск по экспоненциальной спирали.
— Почему спирали?
— Если ты ищешь какой-то сакральный смысл, обещаю, его нет, просто звучало круто.
Женщина пожала плечами и вернулась к работе. Все равно они летели практически вслепую, поэтому выбор направления был достаточно веской причиной, чтобы отправиться куда угодно.
— Если мы проложим вашу спираль, первое и самое близкое место будет… здесь.
Рамирес оттолкнулся от пола и взмыл в воздух, чтобы присоединиться к нему.
— Все еще в Андромеде, — отметил он.
— Хорошее начало, и, кроме того, чем больше мы знаем, тем больше зацепок сможем обнаружить.
Рамирес не стал спорить, левитируя вместе с Адамом, который поднял руки, готовя корабль к варпу. Он сделал лишь беглое предупреждение, поскольку у большинства членов экипажа не было никакой реальной возможности узнать, что они совершили прыжок. Корабль был оборудован серьезной системой подавления. Адам, вероятно, был единственным, кто вообще мог почувствовать прыжок, только потому, что варп требовал огромного количества энергии, значительно истощая его на мгновение.
В один момент они были здесь, а в следующий их и след простыл.
Адам закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
Когда варп закончился, до него донеслись удивленные вздохи членов экипажа и тихое перешептывание. Адам медленно открыл глаза.
Мостик Эмпиреи был темным, что предпочитали и он, и команда. Конечно, от каналов в стенах исходил рассеянный золотой свет, но в остальном в комнате было почти темно. Однако когда Адам открыл глаза, он обнаружил, что комната залита мягким голубым сиянием, мало чем отличающимся от того света, который можно ожидать, глядя через стекло под водой.
Но, очевидно, путь им преградила не вода.
— Это какая-то мегаструктура? — спросил Рамирес, взглянув на одного из ученых на мостике, который щурился на сооружение в огромном смотровом окне.
— Нет… выглядит слишком… органично для чего-то подобного
Адам был вынужден согласиться.
Массивная ледяная структура сияла через переднее смотровое окно далеким неземным голубым светом. Она напомнила ему те куполообразные конструкции для лазания на детских площадках, в основном сделанные из треугольных сегментов, только вместо металла и пластика сооружение было сделано из чего-то, похожего на лёд. Адам предположил, что это могло быть стекло, и от этой мысли ему стало еще более не по себе. Но даже это осознание не превзошло его попытки понять размеры конструкции. В космосе, без каких-либо ориентиров, было трудно представить габариты чего-либо, однако одного лишь взгляда на сооружение было достаточно, чтобы он почувствовал себя маленьким.
— Какая она… огромная.
— Световой год в ширину, — пробормотал кто-то.
— Охренеть.
— Некоторые из этих столбов, должно быть,… толще Земли или даже Юпитера.
Рамирес протянул руку и указал пальцем на конструкцию.
— Кто-нибудь хочет сказать мне, почему эта штука до сих пор не схлопнулась сама на себя? Разве не так действует гравитация на объекты такого размера?
Адам нахмурился и подлетел ближе к окну, отслеживая непреднамеренные геометрические узоры, созданные странным слоем льда, стекла или чего-то подобного.
— Мне кажется… мне кажется, она не цельная.
— В смысле?
— Я не думаю, что она такая тяжелая, как кажется. Я также не думаю, что это одна структура.
Его первую гипотезу не удалось доказать, но вторая подтвердилась, когда корабль пролетел по короткой параболе вдоль мегаструктуры, которая оказалась серией структур, разделенных миллиардами километров. Общая структура выглядела такой большой, потому что это были тысячи мелких структур, составляющих одну большую.
В комнате воцарилась тишина, когда Адам направил их к ближайшему сооружению. Чем ближе они подлетали, тем яснее было видно, что сама конструкция состоит из множества меньших колонн той же конфигурации, что и большое скопление, и так до самого первого уровня, пока Адам не осознал, что вся конструкция построена таким образом, напоминая ему то, как костный мозг располагается внутри кости.
Лишь несколько часов спустя ему пришло в голову, что он не спал почти три дня подряд. И то это случилось только потому, что Санни пришла за ним, пока он просматривал данные вместе с учёными, анализирующими химический состав конструкции перед ними.
Он чуть не подпрыгнул, когда она положила руку ему на плечо.
— Отдохни, — приказала она.
— Но…
— Будешь спорить, я заброшу тебя на плечо и унесу в постель.
Он нашел эту идею одновременно интригующей и слегка смущающей, поэтому решил последовать за ней по собственному желанию обратно через коридоры Эмпиреи и вниз к каюте капитана, которая были достаточно большой, чтобы вместить целую квартиру в передней части корабля, и имела лучший вид из окна. Они легли спать под голубым светом «Сооружения», убаюканные странным свечением.
Он долго дрейфовал на границе сознания, но в конце концов смог погрузиться в мир сновидений.
Только для того, чтобы проснуться посреди ночи, весь в холодном поту и с единственной мыслью в голове.
Деус
Мысль была не его, и не принадлежала никому, кого он знал.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: