Патриоты провели исследование и выяснили, что когда украинцы молятся о благосостоянии страны, то молитвы идут к богу на небо. А так как бог еврейской национальности, то все ништяки от молитв сыпятся в Израиль.
Отсюда вывод, не нужен томос, нужен свой украинский бог, тогда уж точно заживем!
На Руси правили князья. Страна была свободной, земля принадлежала людям, а князь наемный управленец, в отличии от царя - владельца. Крестили Русь Арианским Символом веры, огнем и мечом. Земли стали принадлежать церкви, патриарх сидел в Византии = земли Руси принадлежали Византии, а именно Константинопольскому патриархату. Люди стали арендаторами. По этой причине на Руси и остались князья. Историки на вопрос, почему так, ответить не могут, наука этого объяснить не в силах. Арию в теологическом споре дали по лицу, тем самым выиграв спор. Был принят Никейский Символ веры. Соответственно Русь снова крестили Никейским Символом веры, огнем и мечом. Первые христиане Руси еще сохранились, так называемые "жидовствующие", отказавшиеся от своей национальной идентификации и считавшие себя еврееями. Позднее РПЦ стала автокефалией, самовольно назначив своего патриарха и выйдя из под Византии. Но земли остались в собственности церки и правители оставались князьями. Иван Грозный конфисковал церковные земли в пользу государства (свою) и стал первым венчаным царем вея Руси (собственником). Далее был, так называемый, раскол. Как водится огнем и мечом. Сохранившие свою веру раскольники называются старообрядцами. К слову, и у них был раскол на поповцев и беспоповцев. Затем Октябрьская Революция, страна снова стала независимой. Ну а потом недоброй пямяти перестройка, когда страну продали и люди опять стали арендаторами. Недавнее разделение церкви на Русскую и Украинскую вызвало много споров в церковной среде. Практически все автокефалии были против, понимая то это пожет стать прецедентом. Тем не менее высшие иерархи напомнили что, РЦП по факту отделились самостоятельно, а потому не могут аппелировать к единству. Вопрос можно решить если РЦП вернется к, так сказать, истокам, в Константинопольский патриархат. Тогда Украине придется иметь дело Пентархатом а это уже другая политика. Естественно РЦП на это не пошло, разделение было одобрено.
Не так давно Еретик пытался ативировать новый Символ веры, но понимания не нашел, благословения не получил. На данном этапе ожидается возвращение Чингизхана. Будем посмотреть с чем придет этот гражданин и что у него получится.
Что же до вашего вопроса, ответ положительный. Службы и таинства осуществляются по канону, а в каноне речь идет только и исключительно об Израиле и его народе.
Обложка публикации Книги святых тайн Еноха на церковнославянском. Jan Wize studio production ;))
Без лишних слов представляю вашему вниманию результат моей работы по реставрации церковнославянского текста "славянской (второй) книги Еноха Праведного", а если прочитать заголовок по-церковнославянски, то "Книгу святых тайн Еноха".
На работу у меня ушло 2,5 месяца системного труда в режиме "2 через 2" 😱. Приятного чтения!
Формат: PDF (original text) + PDF (переводы) + растровые изображения иллюстраций к книге + всё вместе в архиве ZIP.
Сам текст "в кривых". Переводы сделаны мною при поддержке ChatGPT 4-o. Иллюстрации от DALL-E.
Download link (google drive): enoch_unoslavonic_book – Google Диск
Буду рад, если кому понравится то, что я делаю на Пикабу. Это вдохновляет и заряжает энергией для новых трудов на сайте и в сообществе. Спасибо за внимание!
Серии постов о последовательной работе над переизданием Еноха:
Искусство церковнославянской письменности и языка (тут есть иллюстрации к книге, но не только...)
Всем Любви и Добра 🌺😋👍😇! Аллилуйя!
Седлецкая Костница - храм с костями людей. Фото из открытых источников.
Прошлый мой пост был на тему трупов в христианских храмах, именуемых «святыми мощами» — Некрофилия под брендом «Христианство»
Мнения в комментариях разделились: люди критически мыслящие высказали, что трупы в храмах не что иное, как некрофилия; верующие же остались при своём убеждении, что мощи являются в роли просителей перед богом, и почитание мощей это один из необходимых атрибутов веры.
Переубедить же логически мыслящих или же верующих, — и то и другое оказалось тщетным по одной простой причине.
В своё время психотерапевт, кандидат медицинских наук Михаил Литвак объяснил это так:
«Существуют два и только два типа мышления, предназначенные для объяснения реальности: первый нацелен на идею-понятие, второй — на идею-образ. Первый действует по законам логики, второй взывает к законам памяти и внушения. Первый присущ индивиду, второй — толпе. …Чувство управляет законами толп. Они нуждаются в иллюзии».
Верующие это толпа, объединённая иллюзией веры в бога.
Не зависимо от мнений и точек зрения, факт остаётся фактом — христианство использует тела умерших людей в своих ритуалах и таинствах.
Седлецкая Костница - храм с костями людей. Фото из официальных открытых источников.
Этот мой пост с целью ОЗНАКОМЛЕНИЯ И РАСШИРЕНИЯ КРУГОЗОРА. В этом посте я представлю фотографии всем известных костниц — христианских храмов в Европе, интерьеры которых полностью выполнены из человеческих костей. И пусть мои читатели сами решат, здоровое ли это влечение к не погребённым человеческим останкам, результат ли это психического расстройства, или же органическая потребность некоторых людей, как, например, потребность в еде, общении сексе.
«Костехранилище в Седлеце — это капелла или часовня в районе чешского города Кутна-Гора. В его подземных помещениях располагается самая большая в Чехии костница.
Костёл полностью отделан человеческими черепами и костями. Для оформления было использовано около 40 000 человеческих скелетов.
По четырём углам собора расположены огромные груды костей в форме колоколов.
С середины нефа свисает огромный костяной канделябр из множества человеческих скелетов.
Алтарные дароносицы, расположенные по бокам алтаря.
Большой фамильный герб Шварценбергов и подпись мастера, также из человеческих костей.
Костёл открыт для посетителей 7 дней в неделю, с утра до вечера. Вход платный, существуют скидки для семей и на групповые билеты.
Следующие снимки церкви Санта-Мария-делла-Кончеционе - Церковь Непорочного зачатия Святой Девы Марии на Марсовом поле в Риме.
Rom, Santa Maria Immacolata a Via Veneto, Krypta der Kapuziner.
Cripta de Santa Maria della Concezione dei Cappuccini, Roma.
* * *
Читаем в открытых источниках:
«Сотни лет внутри храмов хоронят знать и царских особ, а в непосредственной близости от храмов — остальных прочих».
«Православный храм и православную могилу венчает один и тот же символ смерти — крест. Орудие смерти. Находясь в христианском храме — знайте, вы находитесь в склепе».
И в этом склепе хранится антиминс — вшитая в плат частица человеческого трупа. По сути, храм это гробницы того «святого», часть трупа которого находится в антиминсе.
Читаем дальше:
«Там где вымирание — там православные попы в чёрном со своими кадилами и крестами, символизирующими смерть. Они тысячелетиями пытались убедить нас, что смерть это хорошо и что смерть это есть любовь и жизнь».
«Христианские церкви никогда не отделяли себя от культа мёртвых. Никто не накопил такое количество мощей мёртвых людей, как христианская церковь. При церкви всегда имеется кладбище. Культ христианства построен на мученичестве. Мученическая смерть возводится в подвиг. Все святые христианской церкви это люди, принявшие мученическую смерть».
Итак, храм это гробница, склеп, потому над ним возвышается крест могильный. Его сердцевиной, его главной святыней является антиминс — частица трупа мученика, который разрешает совершать таинство евхаристии. Нам известно, что совершение евхаристии составляет основу главного церковного богослужения — божественной литургии. Частица трупа необходимый элемент, без которого невозможно «освящение» «святых даров» — превращение вина с хлебной окрошкой в «тело и кровь Христову», — в эту фарисейскую закваску, которой причащают попы свою паству.
Евхаристия есть то самое главное таинство христианской церкви, во время которого осуществляется то, к чему, как утверждают попы, призван церковью христианин – «единению с Господом». Единение, которое невозможно без трупа или его частицы. Странно, что единение с богом, который есть самая жизнь и любовь, происходит через жертвенный труп. Вопрос: а с богом ли происходит сие единение? Простым верующим, или как попы их называет, простакам, попы говорят, что антиминс, якобы символизирует жертву — самого Христа — самого главного мученика-покойника. Ну, мы знаем, что в церкви сплошные символы, и все якобы во благо верующих и для их спасения. Что происходит на самом деле, посвящённые, то бишь священники, простакам не скажут. Таинство! Подключают ли к верующему покойника через причастие «тела и крови» с целью высасывания из простака его жизненной энергии или нет, неведомо. Но несомненно, что через причастие делают причастным к коллективному преступлению — вкушению крови и тела жертвы.
Обсуждая в комментариях этот факт — наличие мертвечины в христианских храмах — не грызите друг друга, что те вампиры. Помните: МЫ ОБСУЖДАЕМ ТЕМУ, А НЕ ДРУГ ДРУЖКУ.
«В Российской Федерации гарантируются свобода совести и свобода вероисповедания, в том числе право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой». Статья 3. П1. «Право на свободу совести и свободу вероисповедания».
«Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ». Статья 19. «Всеобщая декларация прав человека».
По ссылке много снимков для ознакомления — https://wikiway.com/chekhiya/kostnitsa-v-chekhii/photo/
Пренїе Панагиофа со. в҃ӏ. гардинари. (стр. 2-3)
Итак, многоуважаемые пользователи и зрители Пикабу, а так-же обитатели других мест Интернета! После завершения цифровой реставрации (которая, возможно, будет позже продолжена) "Книги святых тайн Еноха (Книга святых тайн Еноха)" и, 🙀🤓😵💫... после разнообразных, взвешенных с самим собою и ИИ 👾🤖, решений: результатом продолжения будущего (гипотетического) цифрового сборника церковнославянской литературы 📜📄 являются т. н. "Прения Панагиота с Азимитом", а если согласовать название сие с найденным мною в сети церковнославянским источником этого памятника литературы, то:
"Пренїе Панагиофа со. в҃ӏ. гардинари." (Пренїе Панагиофа со. вi. гардинари.)
#в ссылках и заголовках статей на Пикабу часть символов не применима. Также есть и прочие "нюансы отображения" церковнославянского текста в цифровом (Unicode) виде...
Вот и начало сего произведения литературы, который представляет из себя богословский диспут-полилог в новозаветном христианском ключе и стиле повествования. Сам текст преимущественно для людей (и ИИ), владеющих, изучающих либо интересующихся церковнославянским языком, письменностью и культурой с ним связанной. Я бы, по-большинству, воздержался от развёрнутых комментариев по поводу содержания текста и предоставил этот момент читателю 😊.
Церковнославянский текст (в [] - нумерация "стихов" по-церковнославянски):
ПРѢНЇЕ ПАНАГИОФА
со. вӏ҃. гардинари.
егда прїидоша ѿ папы римскаго и̂ прѣшасѧ в константинѣ граде ѡ̂ православнои вѣрѣ хрт҇ⷭїанскои и ѡ̂ вѣрѣ фрѧжскои во цр҃иградѣ.
[а҃]
̂Егда прїиде ӏ̂ѡанъ ѿ папы в҃ӏ гардинари си́рѣчь опаты. и приведоша мскꙋ о̂сѣ́длану и о̂буꙁдану ӏ̂ꙁвнꙋ и̂ ѿвнутрь. и̂ обраꙁь папинъ носѧще. [в҃]Векко же носѧ печать камену на великомъ перстѣ. [г҃]и̂ и̂ꙁыде палеѡ̂логъ цр҃ь ѿ вратъ полатныхъ внѣ сꙋдища и̂ ста на мѣстѣ. и ѧ̂ша с десною рукою ѹ̂дилы мсце ѕ҃ епп҇ⷭъ о̂десную. и̂. ѕ҃. о̂шꙋюю. [д҃]и поклонисѧ палеѡ̂логъ обраꙁѹ вмѣсто папы. гл҃ѧ мно́га лѣ́та влⷣ҇ко ст҃ыи. такоже поклониша҇ⷭ. в҃ӏ. гардинари. гл҃юще ко цр҃ю. многа лѣта державѣ црт҇ⷭвовати. ст҃ыи папа григорїе херотисѹетъ црт҇ⷭво ти. ӏ̂ бл҃гословлѧхѹ е̂го. в҃ӏ. гардинари. [є҃]ӏ̂ вꙁемъ мску цр҃ь и̂ вьведе ю̀ во дворъ свои. воспомѧнѹ же папѹ во ѿметницѣ и̂ воꙁгл҃авъ рекъ. григорїю преѡ̂свѧщенномꙋ а̂рхие̂рею старѣишинѣ рима града и̂ а̂пл҃ьскаго прт҇ⷭла вселенскомꙋ папѣ мно́га лѣта. пре҇ⷤ лѣтнаго рꙋкописанїѧ е̂го е̂динъ подъ властїю ѿ расколѧтель его хрт҇ⷭоименихъ людїй. [ѕ҃]всѣхъ на полатѹ собра со единомꙋдренымъ философомъ и̂ со причетники его дꙋшегѹбнѣи погибели. [ꙁ҃]и҇ⷯ же первѣе бѣ великіи логофетъ фео̂доръ цыкандилъ и̂ тесть его папила. и̂ писидїи. ӏ̂ малѣи иже тогда протопопъ. ӏ̂ инѣ҇ⷨ с ними сꙋще҇ⷨ хрт҇ⷭоименитыхъ поборникъ бѧше о̂вꙋлсъ. т҃. л҃. и̂. ѕ҃ ѹ̂чн҃икъ бѣаше емѹ. [и҃]се же палеѡ̂логъ гардинаре предасть. поче же ѹ̂вѣщавъ рекъ. да не приимѣте никого на спрѣнїе. ниже паки ѹ̂ꙁрите лицемъ къ лицѹ. [ѳ҃]тѣмъ и̂ панагиѡѳъ киръ константина графа филосоѳ ста посреди судища пре҇ⷣ цр҃емъ и̂ смѣснаго народа. со ѡ̂нѣми сопрѣнїе ѹ̂мысливъ и̂ ѹ̂строивъ рече воꙁдѣвъ руцѣ свои ко г҃у б҃у и̂ рече. [ӏ҃]гд҇ⷭи ӏс҃е х҃е мл҃твами прчт҇ⷭыѧ ти мт҃ре. пренепорочныѧ влⷣ҇цы нш҃еѧ гжⷭ҇а бцⷣ҇ы прⷭ҇но дв҃ы марїѧ. ѹ̂тверди срⷣ҇це мое влⷣ҇ко и̂ ѹ̂мъ мои враꙁꙋми. и̂ ты даи же ми слово мрⷣ҇ости да сѧ не посрами вѣра хрⷭ҇тїѧ́нскаѧ. ѡ̂баче да посрамѧтсѧ вси враꙁи твои ги҃. [а҃ӏ]Тако рече к фрѧгꙋ. говори а̂ꙁимите. полꙋвѣрче. еретиче ослѣпленне. ꙁлочестиве. что просиши. что ли и̂щеши. е̂же хощеши гл҃и. [в҃ӏ]а̂ꙁимитъ рече. колико е̂стествъ и̂сповѣдꙋеши и̂ колико постаеси. колико дх҃въ. панагиоѳ рече. преже ли ржтⷭ҇ва хⷭ҇ва и̂ли по ржтⷭ҇вѣ. [г҃ӏ]а̂ꙁимитъ рече ѿ ржтⷭ҇ва. панагиоѳъ рече. сѹ̂ть два свѣта бжтⷭ҇ва и̂ чл҃чество. и̂постаси три. троица нераꙁдѣлимаѧ. бг҃ъ бжтⷭ҇вомъ. тако и̂ пррⷪ҇къ гл҃етъ дв҃дъ. ѹ̂клонисѧ ѿ сеѧ во ѡ̂нꙋ. о̂баче дрождїе е̂го не и̂скидашасѧ. [д҃ӏ]аꙁимитъ рече. еⷭ҇ ли ѿ ѿца дх҃ъ и̂сходѧщь. панагиоѳъ рече. ѿходѧщь ѿ ѿца. ѿцъ нѣⷭ҇ сше́лъ на ꙁе́млю. но прест҃ыи дх҃ъ ѿдѣлилсѧ ѿ ѿца и̂ сниде на ꙁемлю и̂вселисѧ въ прⷭ҇но дв҃ѹю бц҃ѹ. и̂ родисѧ сн҃ъ бж҃їи. и̂ быⷭ҇ вкꙋ́пѣ бг҃ъ и̂ чл҃къ. [є҃ӏ]а̂ꙁимитъ рече. беꙁдождевно времѧ рѣка прїиде. и̂ та̀ рѣка брода не имать. панагиоѳъ рече. беꙁдожде́вно времѧ еⷭ҇ прест҃аѧ бцⷢ҇а. непроходимаѧ рѣка еⷭ҇ х҃с сн҃ъ бг҃а живаго. и̂ не можеть чл҃къ преи̂ти бжтⷭ҇во. [ѕ҃ӏ]а̂ꙁимитъ рече. сꙋпрꙋгъ воло́въ. в҃и. и̂ сѣѧтель. д҃. сто пѧтьдесѧⷮ҇ жатель. ѹ̂добрисѧ нива. и̂ сотвори. г҃. кѡ́блы. панагиоѳъ рече. сꙋпрꙋгъ. в҃ӏ. воловъ сꙋ́ть. в҃ӏ. а̂пⷭ҇лъ. и̂ сѣѧтель. д҃. сꙋть е̂ѵⷢ҇листы. нива еⷭ҇ пресвѧта́ѧ бцⷢ҇а. а̂. р҃н. жа́тель сꙋть. р҃н. ѱалмы во ѱалтири. г҃. коблы еⷭ҇ ст҃аѧ трⷪ҇ца ѿцъ и̂ сн҃ъ и̂ ст҃ыи дх҃ъ. [ꙁ҃ӏ]а̂ꙁимитъ рече. бжтⷭ҇во гдѣ почиваетъ. панагиоѳъ рече. бжтⷭ҇во е̂го въ домѹ блг҃ихъ людеи почиваетъ. ꙗ̂ко же почи на ст҃ыѧ апⷭ҇лы. тако почи и̂ въ млтⷭ҇ивыхъ и̂ въ добротворѧщиⷯ҇. тако и бѣсъ и̂же ѥⷭ҇ нечистыи дх҃ъ пребываѥтъ въ людехъ лꙋкавыⷯ҇ и̂ въ кровопролїицахъ и не млтⷭ҇ивыъ. ꙗ̂ко же и въ васъ дх҃ъ нечи́стыи. [и҃ӏ]а̂ꙁимитъ рече. да а̂гг҃ли гдѣ сѹть. панагиоѳъ рече. и̂дѣ же повелѣнно и̂мъ ѹ̂ пртⷭ҇ла по всѣхъ нснⷭ҇ыхъ вои̂нствахъ. [ѳ҃ӏ]а̂ꙁимитъ рече. да а̂плⷭ҇и гдѣ сѹть. понагиоѳъ рече. и̂дѣ же сѹть ѹ̂ставлены. [к҃]а̂ꙁимитъ рече. дш҃а праведныхъ в раю ли сѹть. а̂ грѣшныⷯ҇ въ мѹцѣ ли и̂ли ни. панагиоѳъ рече. ꙗ̂ко и гоѹбїе сѹть првⷣ҇ныхъ дш҃а. писанїе гл҃етъ. ꙗ҆́ко ѿроча сꙋть. и̂же сѹть ѹ ма́тери. и тако бсїи ꙁрѧть раи и̂ веселѧтсѧ. а̂ дш҃а грѣшныⷯ҇ ꙗко
to be countitiued...
Буду рад, если кому понравится и кто поставит плюсики тому, что я делаю на Пикабу. Это вдохновляет и заряжает энергией для новых трудов по восстановлению древнего текста в его первоначальном виде и прочей деятельности на сайте и в сообществе. Спасибо за внимание!
Есть враги опасные, которые хотят сломать человеку имя и честь и для этого за спиной, с другими говорят плохое, оскорбляют и т.п. Собаку отравили, в колодец что-то насыпали.
«Сколько судеб, молча прожито, сколько книг не написано». (Е. Н.)
Юродивый и нищий,
Прозаик и поэт
За чаем в кухне
Как-то толковали…
Осенний октябрьский день подходил к концу. Небо затянуто было тучами и сумерки наступили быстро. На скособоченных старых столбах зажглись редкие фонари. На паперти городского храма стоял одиноко нищий, зябко ежась в стареньком пиджачишке, с брошюркой в руке. В воздухе пахло сыростью, нищий изрядно продрог и мыслями уже предвкушал тёплый чай и ужин, там, в другом конце города, у своего товарища, такого же бессребреника, как и он, зарабатывавшего на хлеб случайным заработком. Нищий с утра продавал возле храма книжечку со стихами. Он был немолод и был поэтом. В самиздатовской книжке напечатаны были его стихи — сорок лет поэтического труда. Но, как известно, прихожан мирская поэзия не прельщает вовсе; вот если бы он торговал псалмами или же, на худой конец сочинял бы вирши про бога… Но он воспевал в стихах любовь и Природу, — то извечное и великое, непостижимое и прекрасное, что воистину является настоящим богом, и которому человек нашёл простенькую замену в облике чужеродного идола в золочёном окладе. Потому и сегодня книжечку никто не купил. Но милостыню во спасение собственных душ, по случаю праздника, прихожане подавали щедро, и в пакете у нищего набралось много мелочи и конфет.
Была «родительская» — поминали усопших по именам. «Помяни рабу божию Тамару», «помяни Анну…», — подавая милостыню, просила то одна, то другая, спешащая на вечернюю службу богомолка. А какую Анну или Тамару — не ведомо. «Анн и Тамар на свете много, — размышлял поэт. — Не понятно, как можно поминать, вспоминать по имени тех, кого не знал и никогда не видел?» Христиане же о таких вещах не мнят; имена они получают по святцам, и нельзя христианину без имени, ибо сказано в святом писании: «У кого нет имени, тот не войдёт в царство божие».
Когда служба закончилась, из храма толпой повалили верующие. Выходя из дверей, они оборачивались постными лицами к храму и, воздев очи к золочёному кресту на колокольне, троекратно осеняли себя крестным знаменьем, совершая поклоны. И с последним поклоном, будто сбросив с себя невидимые оковы набожности, с каким-то радостным облегчением превращались в простых обывателей, оживлённо лопочущих о мирских делах. Из этой серой толпы прихожан отделилась девушка и быстро подошла к нищему. Она прижимала к груди зелёного цвета ученическую тетрадку. Оглянувшись, она быстро протянула её нищему и сказала вполголоса:
— Там… В общем, там стихи. Вы посмотрите и мне скажите, получилось у меня или нет.
Нищий взял тетрадку и хотел было её раскрыть, но она остановила его:
— Нет, нет. Не здесь. Потом откроете и прочитаете.
И взволнованно теребя в руках концы платочка, продолжала: — Вы уж там сами решите, хорошие они или нет. Ангела вам хранителя, — и с этими словам она повернулась и быстро, не оглядываясь, зашагала прочь.
Спрятав тетрадку и книжку своих стихов в пакет, нищий направился к остановке, откуда ходит автобус в тот дальний район, где живёт приятель. Каждый вечер, когда стемнеет, он едет к приятелю. У того есть квартира, где на кухне можно выпить горячего чаю, а то и поужинать и, согревшись, беседовать. Приятель — бывший актёр и прозаик; и беседы с ним об искусстве, литературе и просто о жизни восполняют недостаток живого умственного общения, которого нет под храмом среди опустившихся нищих и алкашей.
Купив по дороге хлеба, пару бананов и два апельсина, нищий пришёл к товарищу. Тот уже поджидал его и сварил гречневой каши из старых запасов крупы.
За ужином разговор зашёл о поэзии Серебряного века. Поэт с жаром говорил о Валерии Брюсове, творчеством которого восхищался.
Приступили к чаю.
— Да, чуть не забыл, — спохватился поэт и зашелестел пакетом, доставая из него тетрадку, которую ему дала девушка. Он пробежал глазами по аккуратно написанным женской рукой столбцам и протянул тетрадь прозаику. В тетради были такие строки:
Ты всё же уехал, а я осталась,
Но перед тем, как сказать «прощай»,
Я сквозь слёзы тебе прошептала:
Ты только помнить меня обещай.
И далее в том же духе. Прозаик предложил убрать лишние местоимения, предлоги и связки. В результате получилось следующее:
Ты уехал, а я осталась,
Перед кратким «прощай»,
Я сквозь слёзы тебе шептала:
Помнить меня обещай…
— Интересно было бы поговорить с этой девушкой о её стихах, — сказал прозаик, оторвав взгляд от тетрадки. — Может в будущем она станет знаменитою поэтессой.
— Сложно предугадать, — отвечал поэт, аккуратно насыпая ложечкой сахар в чай. — В наше время, когда молитвенник возведён в ранг литературы, а книги классиков сдаются тоннами в макулатуру, она, в лучшем случае, будет стоять, как я, под храмом, по копеечке собирая на издание своих стихов.
Прозаик тем временем поправил и другое четверостишие:
За моим окном плачет дождь,
Капли медленно текут по стеклу.
Больше ты ко мне не придёшь,
Я тебя уже не верну.
И получилось:
За окном плачет дождь,
Его слёзы текут по стеклу.
Ты ко мне не придёшь,
Я тебя никогда не верну…
— Да ты, я гляжу, и сам бы мог писать стихи, — сказал поэт. — Чего не пишешь?
— Ты знаешь, не хочу быть посмешищем, — отвечал прозаик, — вдруг стихи выйдут банальными.
— Значит, быть юродивым, нищим — сие не посмешище? А учиться писать стихи, учиться излагать мысль красиво — тривиальность?
— Да о чём мне писать? — удивился прозаик. — Воспевать нищету да сирость? Или плакаться во стихах? Так ведь излияния личной тоски на бумаге — ещё не есть поэзия, а всего-то банальная пошлость, облечённая в рифму.
— Прославь слогом то, что нельзя изречь по имени!
— Что-то новое. Это как?
— А вот как. В стихах эта девушка не упоминает имя своего любимого, разлуку с которым она омывает слезами дождя. И, быть может, от этого эти простые рифмы волнуют душу.
— Да, ты прав, поэт. Назови она имя парня, и… шелест крыл Пегаса сменил бы стук его копыт о землю.
— Разве есть имена в Природе? — продолжал поэт, будто бы рассуждая с самим собой. — Для нас, людей, все воробушки на один манер, как близняшки. А они друг у друга душу видят. Там различия на другом — на высшем уровне. Потому свою горлицу голубь всегда отыщет среди тысяч других голубок. И лебединая верность — она без клички, без имени.
— Это верно, не как у людей, — согласился прозаик, — нынче Маша, что Глаша, а Глаша, что Саша. Имена людей уровняли их, — всё принижено до стандарта.
— Возьми настоящую любовь: она возникает независимо от того, какое имя у любимого человека. Мы любим прежде душу. А имя нам нравится, как нравилась бы одежда любимого человека. Потому-то имя, что ту одёжку, и поменять несложно. И, как любой наряд, имя тленно; потому, кто привязан к имени, ветшает и погибает вместе с ним.
— А христиане верят в обратное.
— Христианство — силки для легковерных; оно лишает главного — данной от рождения людям духовности.
— Жаль людей, попавших в его тенета, — сказал с сожаленьем прозаик.
— А мне их не жаль, — возразил поэт. — Не жаль потому, что в церковь попадают охочие вечной жизни. Они неспособны ценить даже эту жизнь, но им вдобавок нужна и вечная.
— Это точно. Людей с нехристианскими именами они презирают. Выходит, как если бы людей презирать за одежду.
— Из-за придуманных кем-то имён бранятся, — с досадой произнёс поэт. — А всё потому, что утратили свою уникальную безымянность!
— А как же ты сделаешь себе имя в литературе? — вдруг задал каверзный вопрос прозаик. — Без имени нет ни писателя, ни поэта.
— Настоящему писателю или поэту нет нужды в громком имени.
— Это как же? А Пушкин? А Лермонтов?.. Кто бы сегодня знал их без их имён?
— Видишь ли, — неспешно отвечал поэт, осторожно отпивая из чашечки дымящийся чай. — Имя нужно читателю, а не творцу.
Он поставил свою чашку на блюдце и продолжал:
— Разве знаем мы имя бога, сотворившего всё и вся? Он велик не по имени, а своим творением. Точно так и с творцами в искусстве: мы не знаем по имени автора «Илиады», и кто написал «Одиссею», чьё стило начертало нам «Слово о полку Игореве».[1] И Шекспир не писал «Трагическую историю о Гамлете, принце Датском»; «Ромео и Джульетта» ведь тоже не им написана.[2] Но попробуй изъять эти ложные имена из умов читателей? Они взбунтуются! Ничего не выйдет!
— Кому нужна ложь?
— Известное дело, кому, — отвечал поэт. — Тем, кто питается ложью, сделав её своим призванием. Да возьми хотя б «Тихий Дон». Агасферово племя же захлебнётся кровавой пеной, доказывая, что «Тихий Дон» написал малограмотный вор Мишка Шолохов, а не великий казачий писатель Фёдор Крюков.[3] Одно боль в душе вызывает — что славу наших классиков бездарные плагиаторы себе присваивают.
— Они ж и обвинят тебя самого во лжи, заявив, что нищий вздумал переписать историю, — засмеялся прозаик.
— Да мне то что? Пусть Шекспир или кто ещё. Имя — ноль. Да и автору всё равно — он давно стал вечностью. Вот ты себе псевдоним подбирал ни день, ни два, — для себя ли? Нет. Для читателей. Чтобы им было проще тебя отыскивать средь других псевдоимён. Так и в жизни: имя — такая ж ложь. Важно то, что останется — результаты творчества. Но и в том, что останется, безымянность выше имени. Вот у Блока Прекрасная Дама, — она без имени! В том величие и чистота её божественной женственности. А назови он её, скажем, Дусей — и возвышенность вмиг улетучилась.
— Однако, Дульсинея Тобосская вдохновляла ведь Дона Кихота на подвиги? — возразил прозаик.
— Ну так… и Дездемона вдохновила Отелло на своеобразный «подвиг», как и Кармен своего Хосе, — ответил ему поэт. — Но образы этих женщин не больше своих имён и их времени. А вот Прекрасная Дама Блока возвышается до Вселенной и пребывает в вечности.
— Выходит… — задумчиво произнёс прозаик, — постигая свою безымянность, обретаешь в душе Вселенную и вливаешься в вечность.
— Несомненно. Величие в безымянности! Вот это и есть духовность.
Поэт помолчал.
— Однако, брат, мне пора, — поднимаясь со стула, сказал он. — Благодарствую за хлеб-соль!
— Ещё ведь не поздно… — попытался удержать гостя хозяин. Ему о многом хотелось поговорить с приятелем.
— Завтра рано вставать. С утра в церкви служба, потом крестины — имянаречение. Навесить младенцу имя для церковников архиважно, — и, улыбаясь, поэт добавил: — Милостыню хорошую будут давать.
Источник: https://proza.ru/2023/09/13/293
