Я стояла в углу на коленях на покрывале в горошек. Бабушка часто наказывала, потому что так принято. Но из-за большой любви ко мне делала снисхождение в виде подложки под коленки.
Покрывало было классным. Мягким, потертым в некоторых местах, пахло хозяйственным мылом. Конечно, стоять в углу в спальне мне нравилось больше. Там были узорчатые ковры и почти всегда работал телик. Я представляла игроков передачи “Поле чудес”. Как ярко накрашенная тетя с большими налакированными кудряшками достает банку варенья, как Якубович удивляется новой открытой букве. Или как очередной испуганный ребенок тараторит заученный стих. В рекламные паузы я обычно повторяла свой любимый стих, представляя, что усатый ведущий держит микрофон перед моим довольным лицом, которое показывают на всю страну.
Я пришёл к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
В этот момент трепетало уже мое сердце, я так входила в роль, что начинала сильно волноваться. Вдруг забуду строчку или слово. И тогда наша школьная учительница по литре Татьяна Николаевна громко хмыкнет и сложит руки, как всегда делает на уроках, когда кто-то плохо выучил домашку. Стоящая у барабана мама с такими же огромными, кудрями, начнет волноваться больше меня и неумело подсказывать. Бабушка снова поставит в угол, как только мы вернемся обратно. Хотя я уже тут стою. Получается, и ездить на “Поле чудес” мне не надо.
Через три дня я встретилась с любимым покрывалом, потому что разрезала сосиски в форме осьминожек, смеялась и шлепала их лапами по картошке пюре. Бабушка сказала, что играть с едой – грех.
Мне казалось, что бабушка вообще никогда не играла и уж точно никогда не веселилась. И все ее морщины на лице – это признак самого серьезного человека на свете. Который хмурит брови, отрицает радость и смотрит на все прикольное с осуждением.
Я иногда пыталась представить ее юной, с косичками, с улыбкой на лице. Выдуманная улыбка в эти моменты перетекала в линии ковра и становилась совсем несуществующей. Как и все происходящее там.
Зеленые олени бегут по траве и задевают ногами кактусы. Солнце разошлось волнами, треугольниками, тепло ли от такого будет?
Я устала стоять на гороховом покрывале, стукнула кулаком в стену и сказала громко, что буду дурачиться всю жизнь и всегда буду искать повод для веселья.
Ба зашла в комнату и тихо сказала, что скоро я пойму, что никакого веселья нет.
Зимой я делала морковку из снега и натирала ее о драповое бабушкино пальто, словно на терке. Она стояла, сложив руки за спиной, и обсуждала с соседкой серию “Таёжного романа”. Их почти одинаковые вязаные платки аккуратно покрывал январский снег.
Дома я часто прислоняла обруч к стене, представляя, что я в цирке выполняю опасный трюк – иду по тросу без страховки, а внизу полный зал зрителей. Обруч поцарапал обои – постояла на покрывале. Не сделала домашку, отрезала челку, купила вместо хлеба мягкие сухарики, на ковер повесила плакат любимой группы из журнала – привет, узор в горошек. Однажды я предложила ба сделать из покрывала наколенники, раз я с ним практически не расстаюсь.
Позже я поняла, что веселье бывает разным. Когда ты делаешь глупость вроде кривляния и неуместной рожицы и все вокруг смеются, или когда одноклассница накидывает тебе на голову грязный пакет из-под сменки и смеются все, кроме тебя.
Когда ты подскальзываешься в гололед и больно ударяешься спиной, а потом твой одноклассник, в которого ты тайно влюблена, подает руку и резко отпускает. Падать второй раз намного больнее, хотя вокруг снова все хохочут. Веселье с каждым месяцем растворялось в опавших листьях, снежинках, в весенних ручьях. Я перестала играться с едой, выдумывать новые трюки и экспериментировать со внешностью без разрешения. На уроках шутила меньше, аккуратнее, боялась, что никому не понравятся мои слова. Бабушке нравились мои изменения, мое спокойствие. Вечерами мы вместе смотрели “Поле Чудес”. И я наконец-то смогла увидеть всех участников игры, а не представлять их внешность и гостинцы.
Когда бабушки не стало, я несколько недель после уроков стояла на чертовом потрепанном покрывале в горошек, хотя больше не дурачилась и не смеялась. На ковре с оленями появились ее улыбка и добрые глаза.
Мария Шестакова
