Сотворение

"По роду своему" - девять раз в Бытие. Не случайно. Бог создал базовые типы живых существ.

Современная классификация появилась позже. Библейский "род" часто соответствует семейству по Линею. Исследования генома подтверждают: внутри семейств - общие генетические маркеры.

Возьмём собачьих. Одна исходная пара, сотворенная ~6000 лет назад. В их ДНК - огромный потенциал разнообразия. Волки, лисы, гиены - всё от той пары. Митохондриальная ДНК всех собачьих указывает на общее происхождение.

Важно: это не эволюция. Это потеря информации в ДНК, но не появление новой. Эксперименты показывают: мутации разрушают гены, не создают. Исследования Спетнера доказали: мутации вредны или нейтральны.

Эволюционисты верят в превращение видов. Но это вера, не наука. За 150 лет наблюдений не зафиксировано ни одного случая превращения вида в другой. Собаки рождают собак, кошки - кошек. Всегда.

Почему такое разнообразие? Божья мудрость.

Первое: красота творения. Документировано более 400 пород собак - все с базовым собачьим геномом.

Второе: практичность. ДНК-анализ показывает: полярные волки имеют гены для густого меха, пустынные лисы - для терморегуляции. Адаптация через существующие гены, не новые.

Видообразование не опровергает Библию, а подтверждает её. Генетические барьеры между семействами непреодолимы. Исследования показывают: скрещивание между семействами невозможно.

Это не случайность - это замысел Творца. Наука подтверждает Писание. Аминь.

Об этом в энциклопедии "Encyclopedia of Scientific Principles, Laws, and Theories" есть возможное пояснение.

Для ясности: научная теория, такая как, например, теория гравитации Эйнштейна, должна:

Подтверждаться наблюдениями

Подтверждаться управляемыми экспериментами

Предоставлять точные предсказания

Отвечает ли этим требованиям теория эволюции?

Она не подтверждается наблюдениями, так как никто не наблюдал эмпирически изменения одного вида в другой.

Эволюцию никто не воспроизвёл экспериментально. Это касается как изменений в видах, которые приводят к новым видам, так и экспериментов по самозарождения жизни. О протоклетках, о которых трубят, как о том, что экспериментально доказало самозарождение жизни из неживой материи, говорится следующее: "Однако сколько такую клетку ни корми, высокоорганизованного существа из неё не получится. В лучшем случае это будет бесполезный ком однородной биомассы". И ещё: "Функциональные протоклетки до сих пор не были получены в лабораторных условиях".

И эта теория не способна предоставить точные предсказания, так как между эволюционистами не прекращаются споры по поводу разного рода отдельных взглядов, касающихся эволюции. Если нет единого мнения по многим вопросам, то что тогда можно в принципе предсказать?

Споры, как поясняют эволюционисты, ведутся лишь о деталях. Это, например, касается гипотез о происхождении птиц. Есть несколько гипотез, и сторонники каждой из них критикуют взгляды других эволюционистов, но никто не может доказать свою собственную гипотезу. Точно так же это относится к гипотезам химической эволюции. Сначала много объяснений, а потом: "Но это маловероятно, потому что..."
Но ведь если бы какая-нибудь другая теория оставляла неразрешёнными такие глобальные вопросы и вызывала бы такие большие противоречия между её сторонниками, то разве провозглашалась бы она с такой же готовностью фактом? Дело не становится фактом только от того, что его ещё и ещё раз называют фактом.

А можно ли рассматривать теорию эволюции как научную гипотезу? В той же энциклопедии говорится, что, хотя гипотеза — это «ещё большее предположение [чем теория]», она всё же позволяет делать «выводы, которые можно проверить экспериментальным путем». Но даже на научную гипотезу теория эволюции явно не тянет, так как её ни подтвердить наблюдениями, ни доказать научными экспериментами никому не удалось. Речь не идёт уже вообще-то про какие-либо точные предсказания.
Тем не менее она является догмой научного мира, которую яростно защищают.
Но, несмотря на всеобщее принятие, эта теория с развитием научных данных всё более и более превращается из гранитного монолита в швейцарский сыр.

Критикуя взгляды друг друга, эволюционисты убедительно доказывают несостоятельность теории эволюции.
Возьмем, например, две основные гипотезы происхождения птиц. Тероподная гипотеза — что птицы «оторвались от земли», то есть эволюционировали от наземных динозавров. Текодонтная гипотеза — что птицы «спустились с деревьев», эволюционировав от небольших лазающих рептилий. Сторонники обеих гипотез в пух и прах разбивают аргументы противной стороны. Факты ясно свидетельствуют, что в этом смысле правы и те, и другие: птицы не эволюционировали ни от наземных динозавров, ни от древесных рептилий; птицы вообще ни от кого не эволюционировали — они всегда были птицами. И если рассматривать доводы обеих групп, то это становится понятным. Но эволюционисты не остановились и на этом, так как существуют гипотезы, которые в корне отвергают даже эти две. Например гипотеза Гарнера, гипотеза Диала, гипотеза Савельева и прочие. Все они по-разному представляют происхождение птиц.

Что же может убедить стороннего наблюдателя спора эволюционистов в том, что птицы не развились из динозавров или других рептилий?

Подумайте: птицы теплокровные, рептилии холоднокровные; птицы высиживают птенцов, рептилии нет; у птиц перья, у рептилий чешуя; у птиц кости полые, у рептилий сплошные; птицы имеют «двигатель» с воздушным охлаждением, рептилии нет; птицы имеют четырехкамерное сердце, рептилии — трехкамерное; птицы имеют голосовой аппарат для пения, рептилии нет. И это далеко не все различия.
Есть ли реальные доказательства того, что у рептилий произошли такие колоссальные изменения, которые превратили бы их в птиц? Есть ли доказательства, которые позволяют выделить из массы гипотез происхождения птиц одну, как доказанную и не подверженную сомнениям? Если бы доказательства существовали, то осталась бы одна теория, подтверждённая массой фактов.
Но не имея таких доказательств эволюционисты прибегают к своей обветшалой увёртке: «Палеонтологическая летопись очень неполная».

Прогресс молекулярной биологии в последние десятилетия пробил серьёзные бреши в теории эволюции. Профессор биохимии университета Лихай Майкл Бихи опубликовал нашумевшую книгу “Черный ящик Дарвина”, где показал, что в организме существуют невероятной сложности биохимические системы, которые никак не поддаются объяснению с дарвинистских позиций. Автор описал ряд внутриклеточных молекулярных машин и биологических процессов, отличающихся “неупрощаемой сложностью”.

Этим термином Майкл Бихи обозначил системы, состоящие из многих компонентов, каждый из которых обладает критической важностью. То есть, механизм может работать только при наличии всех его компонентов. Стоит хотя бы одному из них выйти из строя, как вся система разлаживается. Из этого с неизбежностью следует вывод: для того, чтобы механизм мог выполнить свое функциональное предназначение, все его составные части должны были появиться на свет и “включиться” одновременно.

В книге описаны также каскадные явления, например, механизм свертывания крови, в котором задействовано полтора десятка специализированных белков плюс промежуточные формы, образующиеся по ходу процесса. При порезе в крови запускается многоступенчатая реакция, в которой белки активируют друг друга по цепочке. В отсутствие любого из этих белков реакция автоматически прерывается. При этом каскадные белки высоко специализированы, ни один из них не выполняет никакой иной функции, кроме образования сгустка крови. Иными словами, “они непременно должны были возникнуть сразу в виде единого комплекса”, – пишет Бихи.

Каскадность – антагонист эволюции. Невозможно себе представить, чтобы слепой, хаотичный процесс естественного отбора обеспечил запасание впрок множества бесполезных элементов, которые пребывают в латентном состоянии до тех пор, пока на свет не появится, наконец-то, последний из них и позволит системе сразу же включиться и заработать на полную мощность. Подобное представление в корне противоречит фундаментальным принципам теории эволюции, что прекрасно сознавал и сам Чарльз Дарвин.

«Если будет доказана возможность существования любого сложного органа, который никоим образом не мог явиться результатом многочисленных последовательных малых изменений, моя теория разлетится в прах”, – откровенно признавал Дарвин.

Его, в частности, крайне беспокоила проблема глаза: как объяснить эволюцию этого сложнейшего органа, который обретает функциональную значимость только в самый последний момент, когда все его составные части уже на месте? Ведь, если следовать логике его учения, любая попытка организма начать многоступенчатый процесс создания механизма зрения была бы безжалостно пресечена естественным отбором. И откуда ни с того ни с сего появились развитые органы зрения у трилобитов — первых живых существ на земле? Дарвин писал по этому поводу так: «Предположение, чтобы глаз... мог быть выработан естественным отбором, может показаться, сознаюсь в том откровенно, в высшей степени нелепым» (Чарлз Дарвин, "Происхождение видов").

После публикации “Черного ящика Дарвина” на его автора Бихи обрушился град яростных нападок и угроз. Но тем не менее, критикам кое-что пришлось и признать.
Биохимик Франклин Хэролд по этому поводу высказал следующее: "Мы принципиально отказываемся поставить разумный замысел на место диалога случая и необходимости. Но при этом мы должны признать, что, если не считать бесплодных спекуляций, по сей день никому не удалось предложить детального дарвинистского механизма эволюции какой-либо биохимической системы”.

Вот так: принципиально отказываемся, и всё тут! Прямо как Мартин Лютер: «Здесь я стою и не могу иначе»! Но вождь Реформации хотя бы обосновал свою позицию 95 тезисами, а тут один только голый принцип, продиктованный предпочтением господствующей теории всему остальному .