Быть человеком - сегодня это самый тяжёлый грех...
Когда существо способное мыслить превращается в животное или всего лишь стоит на пути к деградации - общество ликует, но стоит кому-то быть тем кем он в действительности является - общество придёт в ярость. Ведь кто-то смеет думать что он не грязное животное, живущее инстинктами, а нечто гораздо более сложное?! Жрать, срать и выполнять малейшую прихоть кровавой власти - добродетель, а стремление к миру и развитию ужасное зло. Мужчинам в этом плане гораздо тяжелее, так как он с самого рождения должен противиться своей природе на биологическом уровне. Я не слышал чтобы где-то в мире женщинам запрещали рожать, а вот мужчинам заводить отношения и семью - да. Разумеется, можно ограбить или убить ближнего, а то и просто стать послушным рабом - тогда тебе разрешат размножаться, но не более того. Создать крепкую традиционную семью дозволено только самым худшим представителям человечества, у всех остальных будут так или иначе проблемы. Странным образом выходит что чем богаче становится человек, тем процент разводов уменьшается а количество детей возрастает. Возможно потому что так выгодно правительству и капиталистам.
Чуточку о семье и источнике человека
Все просто и вечно.
Семья порождает человека.
Или ты в семье, или тебя нет.
Здесь нет полутонов.
Просто, когда тебя нет, есть масса отмазок и терминов для сокрытия того, что тебя нет.
У тебя всё еще впереди
У тебя всё ещё впереди... Когда-то эта фраза действительно имела место. Уверен каждый её слышал в свой или чей-нибудь ещё адрес и не раз. И она работает. Почему? Потому что ты молод, у тебя действительно все впереди, ты живёшь, учишься, работаешь, женишься или выходишь замуж. У тебя появляется семья, дети( если повезло) , ипотека и прочие прелести жизни.
И вот, не успев оглянуться тебе примерно 30+ лет. Ты в компании друзей, шутишь про про то что уже старый. И тут, кто-то вдруг говорит:
-Пфф, скажешь тоже. Тебе всего-то 32. У тебя ещё вся жизнь впереди!
А если подумать, разве? Жена/муж? Есть. Ребёнок? Есть(если, опять-таки повезло). Квартира, машина, работа? Есть. А что впереди? Старость? Пенсия? Внуки? Больницы...? Так себе перспектива.
Всё это происходит потому, что раньше, в детстве, юношестве, молодости, когда тебе говорили эту фразу, впереди просто было что-то неизвестное, было интересно, любопытно, как это? А когда ты всё это попробовал, узнал, или увидел как это происходит с друзьями, знакомыми, то и, стало быть, всё. Нет уже там ничего интересного.
Вот и получается, что фраза эта, полная ерунда. И по сути своей, не имеет никакого значения.
Каково быть матерью
– Когда я узнала, что стану матерью, это, безусловно, была радость, мы к этому долго готовились с батюшкой, долго с ним молились. А когда родился ребенок – тоже радость, и сразу – великая любовь, совершенно вдруг какая-то другая любовь открылась: всю себя отдать вот этому новому человечку. В роддоме его приносят первый раз, и ты сразу запоминаешь, где какие ямочки, где что.
А приемный ребенок – и здесь радостные ощущения, только они чуть-чуть другие. Медосмотры, сбор документов… кого-то это немножко пугает. Батюшка говорит: как своего ребенка ждешь девять месяцев, так и здесь нужно что-то претерпеть: мы ждем ребенка и готовимся к этому.
Первым у нас родился сын, Кирилл, ему сейчас 9 лет, потом, через 4 года, родилась дочка, но она, к сожалению, почти сразу умерла. А любовь хотелось отдать всё равно. И мы стали собирать документы – так у нас появилась Серафима, ей был 1 год и 2 месяца. У батюшки со школьных лет была мечта взять приемного ребенка. Он говорил мне, еще до наших родных детей, что очень бы хотелось когда-нибудь это сделать.
Может быть, и наши дети когда-нибудь будут брать приемных детей…
Сейчас, например, брат мой младший говорит: «Я, наверное, тоже возьму», – так он проникся. Он всех наших детей принимает, так же как и наши бабушки, тети, дяди, – они приходят к нам, и всех наших детей любят, обожают, не делая никаких различий.
У нас не было раздумий, колебаний: брать или не брать, мы никаких книжек даже не читали: как это бывает у людей? какой у них опыт?.. Ничто мы себе на сердце не клали – «как это сложится, как получится». Отключили мозг и пошли. Может быть, мы авантюристы? (Смеётся.) Некоторые так и думают про нас. Наверное, в этом смысле мы не просчитываем, полагаемся на волю Божию.
Очень многому учусь у детей своих. Терпению, конечно. И потом, старшие наши дети пришли к нам уже взрослыми, они уже что-то пережили в своей жизни, что-то страшное. Несмотря на это, они живут дальше, радуются.
Дети попадают к нам, мы рассказываем, что у нас есть свои правила в семье, свой уклад. Хорошо будет всем, если мы будем уважать друг друга, слушать батюшку, не будем говорить плохих слов. Если что-то мы просим, то, по возможности, надо это выполнять.
Важно дать правильный совет. Не навязывать что-то, а своим примером показать. Например, дети появляются у нас, видят, что мы молимся по вечерам. Мы никого не заставляем, но дети видят это и приходят, присоединяются к нам. Так же не заставляем ходить на причастие, на исповедь. Мы просто делаем это сами, и они тоже потом изъявляют желание причаститься, попоститься. Это очень радует.
Если дети из детского дома, то часто учеба у них бывает запущенная. Мы беремся это исправлять, стараемся помогать, вместе делаем уроки, и потом, из четверти в четверть, они учатся всё лучше и лучше, появляются какие-то результаты, которые их самих радуют. Они у нас теперь в олимпиадах участвуют. Такие молодцы!
Знакомые спрашивают: как вы с семерыми справляетесь? Я говорю: это вам сложно, у кого один-два ребенка. А мне легче, мне все дети помогают.
Знакомые спрашивают: как вы справляетесь? Я говорю: это вам сложно, у кого один-два ребенка. А мне легче, мне все ребята помогают очень сильно. Говорю детям: это наш общий дом, о котором мы должны заботиться. Мы пришли с работы, а у нас уже и пол чистый, и старшие девочки поесть что-то приготовили…
Бывает всякое, конечно. Но мы стараемся беседовать; говорю им: девочки, когда-нибудь и у вас будет дом, семья и дети. Нам хочется, чтобы и в вашем доме было чисто, чтобы ваши дети были сыты, а муж хотел идти домой.
Когда один ребенок был, постоянно испытывали страх неимоверный: упадет – страшно, чуть температура – сразу «скорую» и так далее. Плюс стремились всегда к идеальному порядку. Когда у тебя семь детей, ты уже по-другому на всё смотришь. Понимаешь, что чтобы пыль была везде протерта – это не самое главное. Если ребенок заболел, ну что ж, заболел – лечимся. Надо взять себя в руки. Раньше я расстраивалась, трагедия была. Сейчас я отношусь к этому спокойно. Господь поможет – наши руки всё сделают, Господь, по Своей воле, всех вылечит. Молимся, чтобы у детей и здоровье было, и в школе всё было хорошо.
Иногда, правда, сама удивляюсь: как это я справляюсь с ними? Сейчас у нас батюшка еще в Глазове служит, иногда я неделю одна с детьми. Этого надо в школу отвезти, тех троих в садик, да еще в разные сады… День начинается рано, часов в шесть. Когда болеют, ночью каждый час нужно ставить градусник. Ну а что делать? Это мои дети, я их не брошу, я должна о них заботиться. Раз Господь мне дал всех этих людей, значит, я с ними.
Сейчас мы взяли мальчика с девочкой, они брат и сестра, 9 и 6 лет. И так совпало, что как раз Кириллу и Серафиме 9 и 6. Кирилл нас давно просил о брате, у нас до этого одни девочки были. Старшие очень помогают, окружают заботой: вот, у нас новые дети, нужно встретить с любовью, чтобы им было хорошо у нас. Мои старшие девочки – это вторая я. Думаю, это и им самим пригодится, в их взрослой жизни.
Когда мы взяли двух последних ребят, они были некрещёные. И все наши дети переживали, молились за них. Ну, и мы поехали в церковь всей семьей. Крестил знакомый батюшка. И потом все за них радовались, поздравляли. Тогда произошла такая большая радость семейная – что ребятки у нас теперь крещённые, могут вместе с нами посещать церковь. Кстати, каждое воскресенье ходим в новый храм, совершаем паломничество по храмам Ижевска.
От мужа, конечно, мощная поддержка. Он у нас как скажет, так и будет. Его слово очень сильное. Я иногда скажу три раза, чтобы меня услышали, а батюшке достаточно одного. (Улыбается.) Иногда, конечно, хочется свое «я» показать, но женщине, думаю, немножко это надо приглушить, потому что мужчина – главный в семье, жена слушается мужа, а муж делает всё так, как Господь сказал. Хотя я понимаю: хочется. Но с возрастом придет: вот этого лучше не делать. С опытом придет. У меня не раз было: поступишь по-своему, а всё равно Господь сделает так, что батюшка был прав.
Тем, кто хочет взять приемных детей, нужно на первое время запастись некоторым терпением. Привыкают дети, привыкаем мы, это адаптация, она бывает у всех. Нужно понять, что им тяжело, они не всегда знают, как выразить то, что они чувствуют. Дом, семья – для них это всё абсолютно новое. Конечно, я тоже могу испытывать негативные эмоции, как и многие, как и все. Что тут можно сделать? Можно пойти помолиться. (Пауза.) Просто нужно очень сильно любить этих детей. Только так.
Наталья Середа, супруга священника
Царственная
Елена Павловна принадлежала к увядшей ветви cтаринного дворянского рода. Была отменно красива, и, хотя облик ее с годами претерпевал естественные изменения, красота ни на мгновение не ускользала. Так что в детстве о ней говорили: «Сказочное дитя», в юности: «Очаровательная барышня», в зрелом возрасте называли потрясающей женщиной, а в старости – очень красивой старухой. Однако кроме красоты, которая, к счастью, в русских женщинах еще не перевелась и может радовать всякого человека, не до конца потерявшего зрение, Елена Павловна обладала качеством куда более редким – исключительным, можно сказать: она была царственной.
Что есть царственность, определить затруднительно. Одно точно: свойство это – сугубо женское. Мужчинам более подходит барственность – царственные мужчины неукоснительно напоминают индюков. Все отмечали ее осанку, поворот головы, а в особенности – способ передвижения: Елена Павловна ходила не так, как другие, – она будто несла себя, несла ровно, неспешно, непоколебимо. При этом была начисто лишена надменности или высокомерия, с людьми общалась на удивление просто и не стеснялась даже самой грязной работы.
Елены Павловны я не застал: мне рассказывали о ней ее внучки – дамы вполне сознательного возраста. Родилась их достославная бабушка в 1900 году и успела получить гимназическое образование, которого хватило, чтобы ее до конца жизни принимали за филолога, историка или искусствоведа. Почему она не уехала из России, никто не знает. Возможно, из-за любви, соединившей ее с молодым врачом: тайком обвенчавшись, они бежали из Москвы в провинциальные дебри. Там у них родились четыре дочери. Несмотря на сложности тогдашней эпохи, всех детей удалось окрестить.
Когда началась война, муж был направлен на фронт. Два года оперировал в полевых госпиталях, затем его перевели в столицу. Так Елена Павловна вернулась на родину.
Добавилась еще одна дочка – поскребышек. А потом дочери стали выходить замуж и рожать девочек, девочек, девочек и лишь одного мальчишку. Семьи поразъехались, но детишек то и дело привозили к старикам.
Младшая из внучек рассказывала, как, бывало, подберется к бабушке и с восхищением глядит на нее. А та либо пластинку с классической музыкой слушает, либо читает – русскую литературу очень любила. Наконец заметит, повернет голову – спина прямая, шея лебединая, подбородок высоко – и спрашивает:
– Ты кто есть?
– Я – Люся.
– Люся… – бабушка задумывается. – А ты чья?
– Мамина и папина.
– Ну, это понятно. А маму твою как зовут?
– Мама Наташа.
– Так ты, наверное, Натальина младшенькая… Ну ступай, ступай…
И дочери, и внучки жаловались, что с внуком Андрюшкой она общается охотнее, чем с ними.
– Неудивительно, – отвечала бабушка, – с мужчинами интереснее: я у них всю жизнь обучаюсь.
– Чему же ты у них обучаешься, если ты, можно сказать, идеал женственности?
– Идеал не идеал, но этой самой женственности и учусь: учиться – не обязательно копировать. Глядя на мужа, я собирала в себе качества, необходимые для того, чтобы вместе мы составили единое целое.
– А у Андрюшки ты чему учишься, ему же только пять лет?
– Вы, красавицы, в пять лет могли говорить лишь про бантики, а он спрашивает, почему его не назвали Георгием Константиновичем. Как Жукова. Я ему все объясняю про отчества, про то, что он может быть только Николаевичем, а он послушал-послушал да и говорит: «Ну, тогда Александром Васильевичем». Как Суворова…
– Подумаешь! У нас – бантики, у них – ружья.
– Так, конечно, да не совсем. Ваше внимание было обращено, как правило, на самих себя и прежде всего на свою внешность. А он – только освоился печатные буквы складывать, сразу в храме записку подал: там и Александр, и Георгий, и еще два десятка имен. Спросила, кто это, он все объяснил: и Нахимов там есть, и атаман Платов – Матфеем зовут… Дело не в мальчишеском интересе к воинству, а в том, что интерес этот может проникнуть незнамо куда. Вот и подумайте, какие качества необходимы, чтобы рядом с таким существом целую жизнь прожить и ему не наскучить.
А когда ее спрашивали, что особо примечательного находила она в дедушке – рядовом хирурге, Елена Павловна отмечала два обстоятельства: во-первых, чрезвычайную ответственность супруга, а чувство ответственности она считала главным богатством мужчины, а во-вторых, полетность…
Значения этого слова внучки не понимали, а дочери толковали его как широкую увлеченность. Бабушка рассказывала, что дед изобретал хирургические инструменты, своими руками построил катер, на котором зятья до сих пор катались по Клязьминскому водохранилищу, а в рыбацких и охотничьих путешествиях обошел всю страну.
«Вы теперь, кроме курятины, никакой «дичи» не знаете, – говорила Елена Павловна внучкам, – а меня и ваших матушек дед кормил куропатками, рябчиками, тетеревами. И все это он добывал сам». А еще они каждую неделю ходили в консерваторию. Водили и дочерей, и даже обучали их игре на фортепиано – те с отличием заканчивали музыкальную школу, но, выходя замуж, про музыку забывали и через пять лет уже не могли подобрать одним пальцем простенькую мелодию.
После кончины супруга Елена Павловна нанялась в домработницы к оперному солисту Большого театра. Пенсии она не выслужила, а перекладывать трудности на плечи детей – навыка не имела. В доме часто бывали гости. Жена и две дочери охотно помогали старушке и накрывали на стол. Иногда глава семьи проделывал шутку: просил, чтобы Елена Павловна принесла то или это. Облаченная в фартук, она появлялась в дверях, и гости вставали… «Царственная», – восхищался хозяин.
Когда Елена Павловна преставилась, он взял на себя все заботы. Прощаясь, сказал:
«Не было в моей жизни другого такого человека – и не будет». Дочери плакали, а внучка вспомнила: «Подойдешь, бывало, засмотришься на нее, а она повернет голову этак и спрашивает: «Ты кто есть?»
Ярослав Шипов
Семейное образование. Почему я не отправил детей в школу и что из этого вышло
Тема семейного образования для меня как родителя проста и привычна — из пятерых моих школьников только один ходил в класс на протяжении нескольких лет. Старшие сыновья давно отучились экстерном, получили аттестаты и поступили, продолжив свое образование (Санкт-Петербургские музыкальный колледж им. Н. А. Римского-Корсакова и Университет кино и телевидения). Две дочери в скором времени станут выпускницами, младшая, обучаясь также на дому, нынешним летом перешла в 3-й класс.
Результаты, слава Богу, радуют, так что учителя, ранее не имевшие опыта работы с экстернами и поначалу искренне не понимавшие, что это за семейное образование такое, стали выражать одобрение и поддержку. Они потихоньку вздыхают, проводя параллели со сверстниками и размышляя о своей нелегкой учительской доле. Иметь дело с коллективом из современных подростков — и впрямь, требует от педагога недюжинного терпения и напряжения сил.
О том, как войти в реку
Что побуждает маму и папу начать учить детей вне школы? Семейное образование объединяет разных родителей. Дома обучают детей приверженцы свободного воспитания и те, кто убежден: школа размывает консервативные ценности. Семейное образование — это и творчество, и твердость устоев одновременно. К нему естественным образом приходит тот, кто с сомнением относится к общественному мейнстриму. Сбережение детства и незаформализованный подход к развитию ребенка — вот главные ориентиры и цели.
Как в эту реку вошел я лично? Вспоминаю середину 1990-х и единственный, исключительный на то время пример в Петербурге борьбы за право самостоятельно учить детей. Моя близкая знакомая Валентина Петрова, мать пятерых детей, поставила целью добиться от ближайшей школы и руководства департамента образования разрешения на семейное обучение. И добилась, заставив себя уважать и выучив всех своих ребятишек на «отлично»!
А знаете, что значит дружная семья? Это — когда ты заходишь в дом, и все сразу собираются к гостю в прихожую. Один предлагает домашние тапочки, другой отправляется ставить чай и накрывать на стол.
Семья Петровых всегда выделялась своим дружным нравом. Светлые детские лица, живость в характерах, взаимопомощь. Поневоле я стал задумываться. Перед глазами были примеры других православных семей, в которых родители, казалось бы, также хотели воспитать детей правильно, но слишком уж много времени каждый находился вне дома и был занят своим: старшие – на работе, а дети – на уроках.
Сегодня я могу сказать с уверенностью: школьная среда конкурирует с семьёй за душу ребёнка. Хотим мы того или нет, между ними происходит как бы перетаскивание каната, невидимое, но вполне ощутимое. Тем, кому дороги семейные ценности, семейное обучение определенно стоит попробовать!
Педагогом быть обязан
Если линейно перенести рамку общеобразовательной школы на жизнь ученика-экстерна и его родителя, может показаться, что школа на дому — удел высоколобых умников и экспериментаторов, нечто вроде человека-оркестра или синхрофазотрона своими руками. Воображение рисует изнурительный марафон, в ходе которого родитель с частотой одного раза в сорок пять минут меняет обличья, от преподавания рисования до интегрального счисления и от ОБЖ до особенностей экономической географии государств Юго-Восточной Азии.
Это ошибочное мнение. Семейное образование практикуют совершенно обычные родители и дети. Желание и собранность при этом требуются больше, чем особые дарования.
Первый вопрос, обращаемый к нам: «Вы с женой, наверное, педагоги?» Да, у нашей мамы — диплом об окончании педвуза плюс вдобавок научная степень кандидата наук. Хотя, дело не в этом. Выучить детей на «отлично» может родитель, не имеющий высшего образования. А уж курс начальных классов осилит с ребенком практически каждый. Педагогический навык естественен для пап и мам. Любой из родителей для своих детей — природный учитель и педагог.
Особенно теперь дистанционное образование перестает быть экзотикой. При желании легко можно получить самую разную информацию. Специализированные порталы предлагают видеоуроки на любой класс и предмет, обсуждения на интернет-форумах «семейников» проясняют какие угодно нюансы. Сохранится ли в будущем школа в своем привычном виде, мы не знаем. Ясно, что роль школьного учебника и пересказа его содержания учителем в классе уже не столь велика. Возможности для самообразования ширятся с каждым днем.
Меньше да лучше
Одно из открытий, которые делает для себя родитель, решившись на семейное обучение: школьный курс относительно невелик. Сильный ученик почти не заметит времени, затраченного на учебу и ежегодные аттестации. Наши дети звезд с неба не хватают — им, увы, слабовато дается математическое, абстрактное мышление. И, несмотря на это, две трети предметов они могли бы сдавать в режиме «два класса за год». Вопрос, для чего? Вундеркинды, поступающие в ВУЗ в 12-летнем возрасте, с точки зрения педагогической пользы, — достижение весьма специфическое.
Организационно, в жизни общества школа высится этакой громадой. Однако аттестационные требования не содержат в себе ничего сверхъестественного. Особенно в пересчете на длиннейший одиннадцатилетний период, в который дитя плюшевым зайчиком переступает порог первого класса, а встает из-за парты 17-летним, созревшим молодым орлом. От занятий в таком необыкновенно обширном объеме можно было бы, честно говоря, ждать и более впечатляющих результатов.
Школа ужасно громоздка. 90% своих стараний она тратит на обустройство классно-урочного конвейера — оперирование большими ученическими массами, координацию, согласование, администрирование, бухгалтерию, безопасность, учет и контроль. Ненормальная скученность в классах по тридцати и более человек исключает индивидуальную работу.
Различие в способностях и показателях успеваемости разных детей вынуждает педагога устанавливать планку преподавания на уровне среднем и ниже среднего. Классно-урочная система — плод мучительного компромисса, напоминающего известную сказку о дюжине шапок, пошитых из одной овчины. Черепашьим шагом движется учебный процесс, дожидаясь, пока до самых слабых дойдет содержание прописных истин.
Экстернат — это распорядок, больше напоминающий занятия студента-вечерника или студента-заочника: самообразование, консультации, экзамен или контрольная. Загруженным выдается окончание учебного рода. Половина апреля и май в нашей семье — школьные месяцы, в остальное время освоение общеобразовательных предметов проходит как бы само собой, без особого напряжения.
Научить учиться
Сесть и сделать пять-семь уроков русского и по половине раздела географии и истории — это нормально, в самый раз! Новые темы наши дети разбирают без участия старших, исключение составляет лишь английский язык. Периодического просмотра родителя требуют проблемные дисциплины. Этот распорядок постепенно отлаживался у нас в первые годы, ведь для начала следует научить ребенка учиться.
На первых порах домашний ребенок слабо осознает необходимость ехать в чужое место и отвечать на вопросы строгой чужой тети. Но мало-помалу школьные правила игры проясняются. Благо, школы, работающие с экстернами, идут навстречу и предоставляют возможности консультаций и разовых посещений классных занятий в течение года — «сверки часов» родителей, ученика и учителя.
Дети-«семейники», как правило, бывают прекрасно подготовлены к первому классу: свободно читают, считают, пишут и пересказывают, имеют неплохую эрудицию, послушны, внимательны, старательны, собраны. Начало пути, таким образом, проходит на положительном фоне. Формальная сторона сведена к минимуму, школа не наваливается на ребенка всей своей массой, не вызывает стрессовых реакций (в психологии «стресс первого класса» — вполне утвердившееся понятие). Меньше отвлечений, срывов в баловство и дурачение. Ничто не мешает ребенку учиться!
Под конец второго класса он обычно уже входит в ритм, и взрослому не приходится корпеть, организовывая учебу «от и до». В многодетных семьях старшие дети, «эксперты», недавно только освоившие тот же курс, неплохо сопровождают младших и помогают им.
Наконец, наступает момент, когда взрослый замечает, что дети сами начинают ограничивать его участие в обучении. Вместо хождения под родительским оком они предпочитают разбирать материал самостоятельно и задавать отдельные вопросы. С этого момента мотор самообразования заработал, поздравляем!
Семейное означает превосходное
Но это полдела. Облегчив школьное бремя, мы получаем встречную проблему: чем занять детство? Частью чего, какого проекта подготовки к жизни, развития и воспитания таковое является? Мне приходилось встречать семьи, где детям внушалось пренебрежение к образованности, к мирской жизни, а между тем годы и дни протекали беспорядочно и не были заняты сколько-нибудь большим, важным делом. Семейное образование являлось путем наименьшего сопротивления, способом «откосить» от докучливой школы. Дети учились кое-как, скучали, бездельничали, впоследствии же получали от родителей смартфоны, компьютер и, подобно остальным сверстникам, «зависали» в сети.
Печальные примеры, заставляющие меня как родителя раз за разом анализировать собственные действия…
Конечно же, семейное должно означать превосходное, никак не иначе! Важен не сам по себе нешкольный статус ребенка, но практическая деятельность, осуществляемая в близком контакте с наставником, профессионалом и мастером своего дела. Это может быть спорт, может быть искусство, техническое творчество, подготовка к церковнослужению или привлечение к семейному бизнесу даже — почему нет?
Учиться тому, что станет делом всей жизни
У нас в семье главная образовательная миссия возложена на занятия музыкой. Если кто знает, как строится обучение классическому исполнительству, тот понимает разницу со схоластическим, отчужденным характером школьного обучения. Хороший музыкальный педагог воспитывает и развивает ребенка всем своим образом, манерой держаться, высоким настроем, своей преданностью музыке как делу и любви всей жизни. Классическая культура в отличие от других, более легких направлений и жанров, выделяется стройностью, выверенностью, дисциплиной, неприятием всякой поверхностной самодеятельности и дилетантизма. Это одна из наилучших основ для становления юной души во всех ее проявлениях, включая духовные и нравственные.
Одиннадцать лет до окончания школы — период жизни, в который большинство детей, к великому сожалению, монотонно «проходят» тему за темой (подобное обучение философ и учитель по профессии Василий Розанов (1856–1919) называл «уроками ботаники на дровяном складе»). А ведь время это может быть отдано поистине замечательным открытиям, прикосновению к гармонии, к истории культуры, работе над собой и стремлению вперед!
К старшим классам ученик общеобразовательной школы едва только начинает задумываться над тем, кем ему быть. Он слышал о многом, но мало что умеет, знает обо всем и ни о чем. Поверхностные прогулки-экскурсии в различные области знаний, — это слишком расточительный жест для цивилизации, которой известны пятнадцатилетние капитаны и фронтовые медсестры, победители спортивных состязаний и изобретатели, авторы бессмертных шедевров и мученики за веру.
Социальное против стадного
Беспокоятся, не навредит ли семейное образование социализации. Детей, которые учатся дома, представляют этакими угрюмыми молчунами и одиночками. Но это совершенно не так! В своих детях я нахожу потенциал любознательности, открытости, стремления к подлинному в отношениях, к познанию мира. Семейное образование на то и существует, чтобы детство смогло сохранять свои естественные черты.
Сложилось определенное недопонимание по поводу социальности. Странно бывает слышать, что молодой человек, воспитываемый по лекалам массовой культуры, захваченный подростковыми модами и поветриями, якобы соответствует социальным критериям и потребностям. Эгоизм и расслабленность, пошлость и стадность ни в коей мере не могут рассматриваться как общественно положительные явления!
Наши дети непохожие, они меньше склонны делать, как все вокруг. Возможно, что в будущей взрослой жизни они будут проигрывать в чём-то своим напористым сверстникам. Но если человек рос в дружном домашнем кругу, в тесном контакте с природой родного края, с лучшими культурными образцами и церковной традицией, если его обошли стороной голливудские блокбастеры и компьютерные «стрелялки», то с большей вероятностью из него выйдет хороший гражданин и коллега по работе, семьянин и родитель.
Стать семьей благодаря семейному обучению
Семейное образование — штучный товар. В перспективе образование на дому в России останется уделом немногих. Напомним, что в США экстерном учатся около 1,1 миллиона детей. Ассоциации хоумскулеров, активные, деятельные, охватывают всю территорию страны. «Выбор образовательных альтернатив» по отношению к государственной школе дискутируется в числе центральных тем на общенациональном уровне. Нашим «семейникам» подобного успеха не снилось.
Школа удобна. Для современности она играет ровно ту роль, которой не хватает семье, экономике, государству, политике. Это социальная технология, отлаженная и позволяющая родителям ходить на работу, детям быть занятыми, а политикам и правителям кроить нужным образом мировоззрение новых поколений.
Напротив, семейное образование — это не какое-нибудь отдельно взятое решение, но выбор всего направления жизни. Это то, что заставляет старших размышлять и искать, переустраивать себя самих. О нешкольной учебе детей не может идти речи, пока в доме не установлена положительная и плодотворная среда, пока нормой не стали тесные, дружеские отношения с родителем, самостоятельность и сотрудничество, настрой на получение конечного результата.
По крайней мере, один из супругов обязан посвятить себя семье и детям, отказавшись от карьеры и внешнего статуса, от беззаботного проведения досуга. Если не так, ребенок неминуемо будет скучать дома, чувствуя себя отделенным и обделенным общением, событиями, вниманием.
А что, если, в том и соль — чтобы домашней школе выступить заданием, позитивным вызовом, общим для всех? Дорогу осилит идущий, и самостоятельность и товарищество не берутся сами собой, из ниоткуда. Они зарождаются в самопреодолении и развитии. Это достойная награда за месяцы и годы совместного труда.
Семейное образование — поистине замечательная школа для мам и пап, повод к проявлению лучших качеств. Наша семья стала семьей, во многом благодаря семейному обучению. По прошествии времени мы с супругой убеждаемся в этом.
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Дефицит справедливости для человека
«Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами - себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно...» А.С. Пушкин
Когда человек не жалуется на дефицит справедливости? Только тогда, когда он - император, Наполеон, которому все остальные люди беспрекословно подчиняются. Если вокруг человека (в семье, в обществе) что-то происходит не так, как он хочет, это неизбежно вызывает в человеке "дефицит (ему) справедливости".
Человек страдает от дефицита справедливости - страдает от недостатка ему абсолютной власти над всем происходящим. А у кого есть такая власть? У "бога". Таким образом, человек страдает от того, что он - не "бог", а обычный жалкий, ничтожный человек, который почти ни на что не влияет, почти никем не командует, ничем не управляет.
Человека, как правило, даже из людей никто не желает слушать, уже не говоря ничего про погоду, природу, животный и растительный мир. Хотя бы потому, что все другие люди - такие же в душе Наполеоны, как и он сам. Все хотят распоряжаться - быть царём, никто не хочет подчиняться чужой воле - никто не хочет быть рабом (объектом насилия).
Общество людей - сожительство претендентов в цари, президенты, "боги". Каждый такой претендент соперничает друг с другом в борьбе за единоличное царствование - за единоличную власть. Но ни у одного живого человека на Земле нет такой абсолютной власти. Поэтому от дефицита справедливости страдают, мучаются все. Причём примерно в равной мере.
Когда человек избавляется от этого дефицита справедливости? Только в момент "смерти". Как только человек умирает, так сразу и становится императором - царём всех царей, Наполеоном. "Мы все глядим в Наполеоны" - мы все стремимся к "смерти", к счастью, к полному удовлетворению, к абсолютному покою. Человек умер - "справедливость восторжествовала".
"Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!"