Приемная семья

Органы опеки изъяли четверых детей из приемной семьи после того, как стало известно о регулярном сексуальном насилии одного из мальчиков над младшими братом и сестрой.

«Изъяты два брата и сестренка насильника, а также еще один мальчик, так называемый «бегунок», который регулярно сбегал из семьи. Изъяли детей представители органов опеки, но сотрудников ПДН с ними почему-то не было», - рассказал ЕАН информированный источник.

В редакцию ЕАН за информацией о приемной семье обратились представители Следственного комитета из Нижнего Тагила. По их словам дело поставлено на особый контроль в Москве.

Ранее ЕАН сообщил об истории вокруг известной в Нижнем Тагиле семьи опекунши-героини, которая имеет за свою деятельность государственную награду. За годы через эту приемную семью прошли уже 20 детей.

На момент публикации в семье под опекой проживали десять ребят, в основном из реабилитационных центров и из неблагополучных семей. Некоторые из них посещают общеобразовательную школу.

Тревогу забили учителя: им стало казаться, что родительница оказывает на воспитанников психологическое давление, граничащее с насилием.

При этом у педагогов не было инструментов влияния на приемную мать. Она отказывалась от совместных психологических консультаций, предпочитала решать вопросы по детям в кабинетах администрации или публично, на глазах у других родителей и учеников. Если педагоги пытались обсудить положение некоторых воспитанников этой семьи через чиновников, им намекали, что вмешиваться не стоит.

По закону если у ребенка, которого хотят усыновить или взять под опеку, есть родные братья и сестры, они должны быть взяты все вместе: семья не должна разлучаться, считают в государственных структурах. Заслуженная опекунша всегда брала не по одному ребенку, а сразу несколько братьев и сестер. Однако девочки у нее всегда были в любимицах, им покупалась соответствующая возрасту одежда, они посещали кружки и секции. Мальчишки часто ходили в том, что им уже мало, одному из них опекунша не купила соответствующие возрасту очки. А «малышовых» мальчик стеснялся и в школе не надевал - об этом ЕАН рассказал учитель, которая на протяжении семи лет наблюдала за воспитанием детей в этой семье.

Но для проверок, которые устраивали службы опеки, все дети одевались в чистую и новую одежду, чтобы произвести впечатление образцово-показательной семьи. Один педагог вспоминает: на одном из совместных со службами опеки патронажей братья из двух семей собрали вещи и умоляли специалистов забрать их обратно в приют. Но формальных причин для этого у проверяющих инстанций не нашлось. Позже дети отказались от своих слов, как полагают учителя, под воздействием матери.

Кстати, психологи из школы использовали особые методики, чтобы понять, что на самом деле происходит с детьми: опекунша запрещала детям выносить сор из избы.

«Она сама делала из детей с вполне сохранным интеллектом, пусть и с некоторой запущенностью, пациентов с психическими отклонениями. И, как мне кажется, намеренно. Один мальчишка попал ко мне на занятие в первом классе развитым по возрасту, а к пятому классу она «сделала» ему диагноз ЗПР», — рассказывает специалист.

Если в семье под опекой находится ребенок с ограниченными возможностями здоровья, опекун получает доплату. На протяжении всего своего «опекунского трудового стажа» приемная мать прогнала через конвейер психиатрического диспансера в Екатеринбурге нескольких детей, у которых изначально к этому не было показаний.

«Наверняка в клинике их пичкают психотропными лекарствами. Они обратно в школу возвращались в удручающем состоянии, спали прямо на уроках или в коридорах, какая уж тут учеба», — рассказывает другой школьный педагог.

Опекунша использовала следующую схему: она брала в семью братьев и сестер из реабилитационных центров, устраивала их в учебные заведения, а потом отправляла в психиатрический диспансер на месяц и через ПМПК (педагогическая медико-психологическая комиссия) «выправляла» детям диагнозы.

Ребенок с диагнозом под опекой — это не только прибавка к жалованью, но и возможность снова отправить его в клинику или «на каникулы» обратно в детский дом.

Схема дала сбой именно на занятиях с психологами. Статус инклюзивной школы предполагает, что дети с ОВЗ посещают занятия со специалистами. Один воспитанник заслуженной опекунши рассказал педагогам все тайны, и оказалось, что образцово-показательная семья — это всего лишь витрина. Мать могла наказывать детей, лишая их пищи, отбирать очки и другие важные для них вещи.

Разбирая с подопечным учеником кражу в магазине, специалисты выяснили, что опекунша могла запретить воспитанникам заходить на кухню за шалости. Школьные педагоги рассказывают, что один мальчик всю начальную школу ходил в памперсе, который родительница запрещала снимать, поэтому ребенок подвергался насмешкам со стороны одноклассников.

В присутствии других родителей и учителей приемная мать (а она заставляла взятых в семью сирот называть ее только так) могла позволить себе называть детей дураками и дебилами. При этом вся ответственность за невыполненные домашние задания перекладывалась на учителей, с непростыми детьми в семье не занимались.

Однако все эти «психологические приемы» кажутся детским лепетом по сравнению с преступлением, которое происходило под крышей опекунского дома и которое сейчас расследует нижнетагильская полиция. Как свидетельствует из показаний одного мальчика, старший брат совершал над ним сексуальные насильственные действия — сначала в реабилитационном центре, куда они попали из биологической семьи, затем в оздоровительном лагере, а после - в приемной семье на протяжении как минимум года. У опекунши в доме есть камеры, насилие совершалось при помощи младшего брата, который удерживал жертву. Трудно поверить, что приемная мать ничего не знала. Более того, как стало известно ЕАН, она приняла решение отказаться от «насильника» и рассказала об этих эпизодах в органах опеки.

Для разлучения родных братьев и сестер необходимы веские причины. Старший ребенок был сдан в детский дом весной, а в августе пришло время его забирать, и опекунше пришлось писать отказную. Со слов пострадавшего мальчика, старший брат совершал сексуальное насилие и над сестрой (семья состоит из трех разновозрастных мальчиков и шестилетней девочки). Девочка рассказывала все опекунше, но та якобы не поверила.

По данным источника ЕАН в правоохранительных органах, сейчас свердловская полиция проводит доследственную проверку — проводятся опросы педагогов, служб опеки, детей и членов приемной семьи. Если вина старшего брата будет доказана, он может отправиться в колонию для несовершеннолетних.

Говорю как усыновленный человек, которого в 1994 счастливом году забрали из детского дома номер 3 в г. Севастополь. Быть усыновленным и расти в нормальной семье, в окружении любящих тебя людей - так круто. После того как мама рассказала мне правду несколько лет назад, это стало для меня открытием - но я к этому отнесся совершенно нормально. Жили мы как и все в 90е очень не богато, денег было крайне мало. Мы с отцом продавали спички и консервы, которые выдавали вместо зарплаты в ЦКБ Таврия, где работала моя мама и на МорЗаводе, где работал мой папа. Мы белили людям потолки с отцом, что бы было немного денег, потом первый класс, школа, университет, я учился платно и 2 пенсионера оплачивали мне дорогую учебу. Все эти годы меня всегда любили и старались дать мне все, что я желал. Из меня делали человека, и сделали человека. Я не скурился, не спился, не связался с дурной компанией, а их выбор был достаточно обширен. Шастал по двору  с друзьями, будучи малым, по стройкам и пустырям, жег костры, плавил свинец, и куча прекрасных забав детей нулевых. Сейчас мне ужасающих 29 лет, и я бесконечно благодарен своей маме и папе за то, что сделали меня человеком.  Мама очень переживала и боялась, что я узнаю сам, но знание того, что я усыновлен ровным счетом никак не повлияло на мое отношение к моим родителям. Понятно, почему меня иногда называли Паша, а не Леша, как меня сейчас зовут. Мама всегда отмазывалась тем, что путает меня с Отцом, которого зовут Павел. Мне изменили имя после усыновления и сдвинули дату рождения на 11 дней. Позже я узнал кто мои биологические родители, почему от меня решено было отказаться. Единственное, что для меня загадка - это вопрос о том, кто мой отец. Его я найти не смог, а моя биологическая мать не изъявила желания даже пообщаться со мной, хотя я знаю об этой женщине все. У меня есть сводные братья и сестры, у них огромная семья и надеюсь они счастливы. По сути меня променяли на благополучие и деньги, но это уже совсем другая история. Все, что я хочу сказать этим текстом гласит одно  - быть усыновленным это быть нормальным и получить шанс на хорошую жизнь ровным счетом ничем не отличающуюся от жизни детей которые имеют биологических детей, а не приемных. Я общался позже с одной девочкой из двора, которую забрали у матери в возрасте 11 лет после того, как её одинокую маму сочли не способной ставить на ноги ребенка и те 7 лет жизни, что она провела в интернатах и детских домах совершенно не прельщают. В 2008 году мне купили компьютер, в 2009 я выпустился из школы и пошел в Университет на ту специальность куда хотел. Я хотел стать моряком и увидеть мир, получил красный диплом, который сейчас прекрасно чувствует себя на полке под кучей шарфов у родителей в квартире. Моряком в итоге я не стал, стал рисовать 3д графику. Так устроен мир. Сегодня  пятница.