Предыдущие части: Пролог ; Глава 1(1) ; Глава 1(2) ; Глава 1(3) ; Глава 1(4) ; Глава 2(1)

Разбуженный собственными стонами, Следопыт не сразу понял, где находится и что происходит. Такое с ним случалось редко: лоб покрылся испариной, правая рука ничего не чувствовала. Несколько мгновений он обалдело крутил головой, ухватившись за нож, а потом сообразил, что мир остался на месте - солнечный и такой же жаркий, на небе ни облачка, а с березы на него глядит сорока.

Он в Гоффмаркском графстве!

Правую кисть начало покалывать, пальцам возвращалась чувствительность.

- Эк затекло, - пробурчал он птице, пряча не пригодившийся нож обратно в ножны. - Чего глядишь, купечья женка? Думал, нет больше руки, кончено. А тут вона как. Ну и сон.

Чародей пасся в десяти саженях от него - сама безмятежность посреди густо-зеленого поля. Скоро трава выгорит и пожухнет, а пока - загляденье. Судя по теням, проспал Рандольф не больше трех часов.

- Вот кому всегда хорошо, - буркнул он раскачивающемуся хвосту. - Ты за временем следил? Или только пожрать горазд, пока я сам себя бужу?

Оторвавшись от травы, Чародей повернулся к Следопыту и, вальяжно двигая челюстью, принял вид уязвленного достоинства. Морда его при этом оставалась плутовской. Рандольф аж прыснул, глядя на нее.

- С тобой не по болотам лазить, в бродячей труппе выступать. Конь - паяц, на такое со всех сторон народ сбежится. Ваша милость голодны? Нельзя того допускать. Кушайте, не отвлекайтесь, — поднял он руки в знак примирения.

С достоинством, каковому позавидовал бы рыцарь, Чародей вернулся к трапезе, с хитрецой поглядывая на друга.

Оценив положение солнца, Следопыт убедился, что проспал меньше запланированного, и решил еще поваляться. После он поднимется и тронется в путь, но это после, а пока — отдых. Лежать ему было удобно, мысли складывались стройно.

Так, сунув ладони под голову, Рандольф погрузился в раздумья.

Редко встречается у людей провидческий дар, и того реже, когда про него говорят, ибо дар тот - плата за грехи. По деревням шепчутся о вещуньях, о слепых мудрецах; девки ночью к ним крадутся узнать о суженом, больные - о хвори, богачи - о врагах. Стороннему человеку сыскать их непросто, но Рандольф повидал и расспросил достаточно, не про себя, но про проклятье родовое. И про сны узнавал, как отличаются те, что скрытые смыслы несут. И все как один убийцы, блудницы и насильники и дети убийц, блудниц и насильников об одном ему твердили - сон, что сбудется, не похож на другие. Он - как воспоминание, которое много раз видел, да позабыл, и вот снова видишь, но с иными подробностями. Такие сновидения запоминаются в деталях, но понять их бывает непросто. Знаешь о предупреждении, а поделать ничего не можешь. Ломаешь голову, скребешь ногтями по дереву - все зря. Но есть и другие, ещё хуже. Там вся картина целиком является. Как есть видишь образ грядущего, а в нем - приговор свой или хуже - любимым. И сколько не пытайся что-то изменить, как не рви на себе волосы, не прячься в темных щелях, все приведет к тому, от чего бежал. Сны-предупреждения и сны-прорицания невозможно с прочими спутать - уверяли наказанные ими.

Вспомнилась ему особенно одна жуткая баба из дикой Излебской деревни, что поодаль от соседей в полусгнившей избе жила. Вдова без детей - все от голода умерли во время войны, а она умом тронулась. Истории о ней из уст в уста передавались, мол видит будущее эта Гунд, добраться до неё трудновато, но коли залез в ту глушь, все, что наговорит тебе, сбудется непременно. Следопыт ее так и нашел по обрывкам разговоров, хотел про дар расспросить, подтвердит ли она, что ранее другие сказывали. Сыро тогда было, август дождями лил, да туманом лес накрывал. Сквозь дырявую крышу на голову вода капала, внутри грязь и холод стояли. Было той бабе лет сорок, но выглядела старухой: волосы всклокоченные, седые, глаза выцветшие, зубов три пенька черных. Рандольф долго с ней беседовал и все что хотел выведал. Отец ее душегубом был, и вот в двенадцать годков приснились ей два сна: в одном младенца мертвого ела, в другом сама умирала в одиночестве.

Сны те были особенными, как из прошлого навеянными, будто всё это она уже проживала. Первый сбылся через много лет. Когда война погубила урожай, зимой волчьей поступью пришел голод, и двое детей ее слабеньких один за другим умерли, покуда она беременной ходила. Чтобы выжить и родить, иного выхода не оставалось, окромя как мертвыми питаться. Думала, избавит себя от страшной старости, которую видела в детстве. Крепка здоровьем была Гунд, зиму пережила и родить смогла, только прознали соседи о том, как пожрала она тела собственных детей, и выгнали с позором. Новорожденный младенец умер от холода. Пошатнулся рассудок, но дар и не думал пропадать. Все также видела Гунд будущее тех, на кого смотрела сквозь пламя черных свечей. Приютили ее в далёкой деревушке Кьюлькё. Староста знал, что поблизости гуляет баба, слывущая провидицей, и решил такое чудо далеко не отпускать. Поедут к ней гости, монету за постой в деревне оставят. Так и жила она во скорбях, окружённая пугливым почтением проклятая душа. А когда Следопыт спросил, почему бы не попытаться снова судьбу обмануть, так и ответила, пеньками осклабившись да шамкая, мол все тропинки обратно в эту избу приведут, и пробовать что-то - только силы тратить. Получается, сама же свое предсказание исполнила.

Страшная кара - вещий сон, ибо невозможно забыть пригрезившееся в нем. Страдает обречённый провидец и спасения найти не в силах. Что до простого люда - тревожиться не стоит. Коли нет за душой у тебя или предков злодейств, живи спокойно, радуясь неизвестности. Однако, бывает (непонятно как и почему), что и праведник способен будущее узреть и всякий прочий, избавленный от провидческого дара. Несколько подобных случаев Следопыту было известно.

И вот сейчас ему в пору было задуматься, что значили его собственные ощущения, испытанные на поле полынь-травы под молочным небом Гоффмаркских грез.

Он до сих пор чувствовал, как полынь касается ног, слышал ее обманчивый шепот, частицей разума следовал по указанному ею пути. Сон не утекал сквозь пальцы, как неуловимо утекают иные беспорядочные сны, но пытался его о чем-то предупредить. О чем-то страшном, нависающим над самоею жизнью. О Конце Света?

"Эра Презренных, гласит пророчество, станет предвестьем Конца Времён", - сами собою пришли ему в голову строки старинной баллады о Краснолесии.

Эру Презренных с упоением читал покойный Франц Калленберг, веря каждому ее слову. Юный Бруно Калленберг видел во снах Конец Света и Лотар Калленберг тоже. Совпадение ли это? Совпадение ли его предчувствие, молившее бежать от златоносного заказа?

"Когда от зимы допросятся снега, и железные вороны заполнят небеса, наступит Эра Презренных. Благородные падут пред рабами, а мудрецы будут служить глупцам. Короли станут тенью, а нищие на тронах возложат на себя короны из костей. Голодные псы будут править в замках, пожирая последние зерна добра.

И возликуют презренные — чьи души проданы, чьи руки жаждут пламени. Они осквернят алтари, смешают кровь с грязью, а истину с ложью. Храм Божий станет логовом зверя, и колокола зазвонят без звонаря.

И явятся знамения конца времен. Брат возненавидит брата, не мечом, но молчанием. Отец восстанет в теле сына, а сын застынет в десницах старца. Мать выпьет кровь свою, как прежде выпила кровь детей. Трус осквернит Око Бога, замкнув порочный круг.

И наступит пора воздаяния: реки потекут вспять, солнце померкнет, и последний страж на стене воскликнет: «Что же это, Господь?» — но ответом ему будет стылый ветер, воющий меж пустых гробниц. А потом и того не станет", - гласили слова пророчества, памятного ему наизусть.

- Так и случится, - говорил Следопыт сороке. - Живёшь, приспосабливаешься, и все вокруг тем же заняты. Спать легли - ночь как ночь, жены, мужья, дети сопят. На улице крик, в голове — дела. Все нормально. Утром, проснувшись, увидали молочное небо. И бежать некуда, везде оно. И дела позабудутся, и золото глупостью покажется, сколько сил на него потрачено. Нужно ли золото под молочным небом? Так Эра Презренных закончится вместе с презренными. Поделом, - вздохнул он поднимаясь с належанного места. - Коли на то пошло, последние времена пришли с первым человеком. С тех пор ждем конца, и ни одно пророчество не сбылось. Презренные — всегда презренны. Эре нашей тысяча лет. Готов, плут? - Рандольф поправил помятый костюм. - Пора трогаться. Если нигде не застрянем, скоро будем у цели. Нирсин, а Нирсин? Уж не забыл ли ты часом своего имени? Гляди у меня! Пред Божьими Судьями травку не пощиплешь.

Его надежда на ослабление жары не оправдалась. Опустившись ниже, солнце вытянуло тени, но нагретый за день воздух оставался неприятным. Дышать было трудно, отчего пот проступал с утроенной силой. Следопыту хотелось избить воздух, изрезать ножом, отомстить за издевательства, сорвать с неба солнце и утопить в болоте. Он скрипел зубами и с каким-то нелепым злорадством помышлял о карах, коим подверг бы светило, окажись оно под рукой.

Так прошло два часа, а потом появились мухи. С каждой верстой их внимание становилось назойливее: одна за другой черные гадины атаковали путника, кружились над головой, садились на руки, забирались в сапоги, не оставляя ни минуты покоя. Бороться с ними было бесполезно. В жизни Рандольф знал жару похуже. На юге Краснолесия мошки облепляли тело за считанные мгновения, лосиные вши нападали сотнями, комариные тучи затягивали небо. Разные места бывали в Краснолесии, труднодоступные и малопроходимые, принимавшие кровь за дань. Пробираясь колкими зарослями, в нем пылал азарт первооткрывателя. Каждая вылазка платила за боль, возвышая его над остальными. Север не делился тайнами задаром, и Следопыт, понимая это, расценивал жертву, как нечто справедливое. Гоффмаркские мухи воспринимались иначе. Не девственной природе вручал он себя, но мерзости запустения. На брошенном теле изнасилованной земли расплодились твари. Явись кто-то из детей почтить память забытой кормилицы, подарившей невинность их загребущим рукам, трупные насекомые не пировали бы на полях. Одуревшие мухи были следствием людского вероломства, олицетворением предательства, и выводили его из себя исключительно потому, что появились здесь не сами собою, но после человека.

Как бы там ни было, рассчитывать время Следопыт умел неплохо. В назначенный час, когда дорога, обогнув перелесок, свернула налево, длинные тени башен аббатства открылись его взору в точном соответствии с рассказом Калленберга. Они ползли вниз по склону холма, устремляясь к границам дикого поля, покуда на вершине призрачный замок, освещенный кроваво-красным закатом, шептал вечерние молитвы, готовясь к пришествию темноты - времени зла, с которым еженощно сражались безжалостные Божьи Судьи.

- Ну что, старина, вот и добрались, - глядя перед собой проскрипел Рандольф усталым голосом. Все его попытки добыть из фляги хоть каплю воды успехом не увенчались, во рту пересохло, в горле першило. - А нужно-то было всего один маленький глоточек. Паскудство.

Несколько минут продолжал он трясти сосудом, перевернув тот горлышком вниз, хотя давно было понятно, что внутри пусто. Пришлось смириться. Попадись ему сейчас лужа, Следопыт осушил бы ее до дна, но все лужи давно высохли, а время на поиски водоемов занял их дневной привал. Когда проснулся, он с прискорбием допил все, что осталось во фляге, и с тех пор не сделал ни глотка, только потел и лип к костюму, а тот столь же охотно лип к нему.

- Ааа, в пекло посудину! - раздражённо крикнул он пустынному полю и закату, прикрепляя флягу обратно на пояс. - Потерпим ещё малость, плут, что нам станет? Если повезет, скоро напьемся. А когда нам не везло? Потерпим.

Поле и закат в ответ загадочно промолчали. Возможно, они и вовсе не слышали хриплых ругательств Рандольфа, наслаждаясь хоровым пением многочисленных сверчков, неторопливо слагавших истории вольных дорог и зачарованных летних ночей, волшебные истории без начала и конца, истории Начала и Конца, могущие быть мелодией тихой флейты или мечтательной лиры, провожающей старый день у одинокого костра на краю света. Такие мелодии не рождаются на заказ, они - трепет сердца неугомонного скитальца, что готов терпеть и жажду, и жару, и бурю, ругаться, но терпеть, и в глубине души находить в этом радость кипящей жизни. Рановато запели сверчки, обычно после захода солнца разговор начинают, а тут будто для того только собрались пораньше, чтобы приветствовать храброго Жиля, ведущего Нирсина прямиком к воротам аббатства.

- Удачи, вильё Артуа, - заливались они. - Вы — наш. Никогда не забывайте об этом. Эта песня для вас. Это песня отваги и мечты.

Следопыт не считал себя отважным человеком. До замка оставалось не больше версты. Чародей продолжал плестись вперёд, поднимая из кустов новые сонмища мух, и Рандольф по чем свет костерил обленившихся монахов, не желавших привести в порядок собственные угодья. Этот последний участок пути на фоне будоражащего зарева дался им особенно тяжело.

И все же, они его преодолели.

- Выше нос, Нирсин, - промолвил он, заприметив на стенах людей с длинными посохами, - скоро познакомимся с провожатыми. Ты конь помощника вильё Тюреля, вот и веди себя соответствующе: плюй в морды или кусайся. Пусть знают, у нас - норов. Через несколько дней уедем, а может и завтра. Подберу к Бруно ключ и развлеку тебя на обратном пути его историей. Хочешь, плут, историю послушать?

Чародей заржал, коротко, но одобрительно. Истории послушать он любил всегда. Что бы не случилось.

О том, что Следопыт узнает в аббатстве можно будет узнать в следующей части уже в воскресенье. Кто не хочет ждать, книга выходит вперед на АТ - Краснолесие. Небосвод Лебедя

Телеграм канал с подробностями о вселенной - https://t.me/nordic_poetry

Уход от ответа с созданием иллюзии ответа или техника «Моста».

Суть состояла в том, чтобы не отказываться отвечать, а быстро переключать внимание собеседника на безопасную или выгодную для тебя тему, делая это так, будто это и есть продолжение ответа. Раджеш усердно отрабатывал это перед зеркалом. Вопрос: «Откуда у тебя такие деньги?» Его ответ: «Знаешь, когда постоянно работаешь с криптой, начинаешь чувствовать рынок. Вот как вчера, кстати, биток снова упал, ты видел?» В результате, вопрос остался без ответа, но диалог был переведён в комфортное для него русло.

Использование «серой» информации.

Суть этого метода состояла в том, чтобы не придумывать факты из головы, а использовать реальные, но не общедоступные или забытые данные. Это делает ложь практически неотличимой от правды. Раджеш прокачивал этот навык, изучая старые форумы сотрудников разных компаний. Он узнавал имена начальников смен, внутренний жаргон, мелкие проблемы офисов. Для проверки он сделал звонок в техподдержку: «Здравствуйте, мне нужна помощь с аккаунтом. Мой куратор, кажется, Анна из второго отдела, но её телефон не отвечает. У вас же вчера была проблема с АТС?» Упоминание «куратора» и должности, которая часто встречается в отчётах и реальной проблемы с АТС о которой он узнал из чата поддержки мгновенно вызывало доверие.

Управление эмоциональным фоном.

Суть этого приёма состоит в том, что ложь должна подкрепляться правильной эмоцией. Сочувствие, лёгкое раздражение, искренний энтузиазм — всё это заставляет поверить не столько в слова, сколько в интонацию. Раджеш записывал свой голос на диктофон, отрабатывая разные оттенки. Он учился звучать озабоченно, когда «решал проблему клиента», или искренне возмущённо, когда его «в чём-то обвиняли». Как-то он позвонил в пиццерию и с искренней паникой в голосе сказал: «Я только что заказал пиццу, но у меня приступ астмы начался, я не могу диктовать данные карты! Вы можете перезвонить моей жене?». Его тон был настолько убедительным, что оператор тут же согласился и попытался помочь, хотя это и нарушало все правила.

Принципы правдоподобного отрицания.

Суть состоит в том, чтобы всегда строить ложь так, чтобы при проверке её можно было бы списать на недопонимание, ошибку или добросовестное заблуждение. Раджеш продумывал отходные пути для каждой своей легенды. Если он представлялся сотрудником Банка, то у него всегда была готова фраза на случай проверки: «О, простите, я имел в виду наш дочерний проект, мы часто путаем даже среди своих!». Если его ловили на лжи о скидке, он имел в арсенале: «Я же говорил, что это предварительное предложение! Наверное, вы меня не так поняли. Давайте я всё уточню у руководства».

Раджеш вёл тетрадь как одержимый. Он заполнял её схемами, диалогами, анализом удачных и неудачных попыток. Он уже не просто врал, а искусно конструировал реальность. Каждый человек был для него тестовым стендом и полигоном для отработки нового эксплойта.

Он чувствовал, как внутри него растёт новая тёмная сила, которая пугала его своей эффективностью. Однажды, успешно разыграв по телефону искреннее беспокойство и выведав нужную информацию у клерка, он положил трубку и несколько минут сидел в тишине. Его трясло. Он был блестящим актёром и этот успех был опаснее любого провала. Он понимал, что пересекает очередную невидимую черту, за которой его ждёт уже не просто взлом, а полная утрата себя, но пути назад уже не было.

Интернет-кафе снова стало его лабораторией по оттачиванию мастерства. Раджеш сидел в том же углу, окружённый гулом вентиляторов и приглушёнными разговорами геймеров. Перед ним лежал блокнот с конспектами техник, несколько открытых фишинговых сайтов-заготовок и чат с потенциальными жертвами. Сегодняшний эксперимент был посвящён отработке идеальной лжи.

Раджеш выбрал Майка, который был фанатом бейсбола за открытость и эмоциональность. Он создал легенду сотрудника службы поддержки популярного стримингового сервиса, транслирующего матчи.

Его первое сообщение было наполнено бейсбольным сленгом, который он почерпнул из профиля Майка. Он повёл разговор в сторону технических неполадок, из-за которых Майк мог пропустить ключевой матч. Далее, он заякорил состояние спешки и беспокойства фразой: «Чем быстрее мы это исправим, тем скорее вы вернётесь к игре». Он не спросил «Хотите ли вы решить проблему?», а сразу перешёл к: «Для восстановления доступа мне потребуется подтвердить данные вашей учётной записи, включая привязанную карту».

Майк, движимый страхом пропустить игру, проглотил наживку без тени сомнения. Он ввёл все данные без единого лишнего вопроса. Весь процесс занял менее десяти минут. Раджеш мысленно поставил галочку. Идеально. Чистая работа. Он чувствовал холодное, безэмоциональное удовлетворение хирурга, идеально выполнившего операцию.

Он научился не просто лгать, а управлять реальностью других людей, делая свою ложь единственно возможной для них истиной, становясь настоящим виртуозом лжи и получая от этого огромное удовольствие. С Майклом вышло всё слишком просто и он решил развести сегодня ещё кого-нибудь.

Раджеш больше уже не был тем неуверенным юнцом, который боялся собственной тени. Первые успехи, пусть и мелкие, зажгли в нем не жадность, а куда более мощное чувство уверенности в себе. Он обнаружил в себе талант к пониманию человеческой природы и нахождению в ней самых уязвимых точек.

На столе лежал исписанный лист бумаги с заголовком: «Стратегия ошибка в вашу пользу».

Суть её была до гениальности проста и состояла в том, чтобы не предлагать человеку халяву, которую он может не принять, а предложить спасительный круг в сложной ситуации. Можно не только пугать человека блокировкой счета из-за подозрительной активности, но и сыграть на другом, куда более сильном чувстве в виде страха потерять то, что у него уже есть. Важно при этом навязать ему чувство ложной ответственности.

— Люди, — размышлял Раджеш, глядя на записи в своём блокноте, — инстинктивно защищают зону своего комфорта. Угроза забрать уже принадлежащие им пусть даже по ошибке деньги, вызывает панику, затуманивающую разум. В результате, предложение простого решения по подтверждению их данных, кажется им спасительным кругом и они готовы на всё ради этого.

Он продумал свою новую схему до мелочей. Первым шагом была разведка, где он не бросался на первого попавшегося, а искал в соцсетях богатых и активных мелких предпринимателей, фрилансеров и продавцов на маркетплейсах. Раджеш искал тех, кто постоянно привязан к онлайн-платежам и чей денежный поток мог допустить такую ошибку со стороны партнёра или банка.

Далее он создавал легенду с безупречным СМС шаблоном и е-мейл сообщением, скопированными до мелочей с официальных рассылок одного из крупнейших банков. Логотипы, шрифты и заголовки с контактами были идеально отработаны и подготовлены.

Следующим шагом был вброс. Сообщение приходило глубокой ночью или ранним утром, когда человек ещё спал или только просыпался и его критическое мышление было снижено или ослаблено.

«Уважаемый клиент! По технической ошибке на ваш счёт было зачислено пять тысяч долларов. Во избежание ошибочного списания всей суммы и временной блокировки аккаунта просим в течение двенадцати часов подтвердить ваши данные для обратного перевода. Далее, он вставлял ссылку на свой поддельный сайт».

Раджеш испытал настоящий азарт, когда отправлял первое сообщение некому Джошу, владельцу небольшого магазина автозапчастей. Он сидел, уставившись в экран, ожидая, что вдруг что-то пойдёт не так, но всё шло именно так, как он планировал.

Уже через сорок минут на его самодельный, но идеально сделанный сайт зеркало банковской системы, пришло уведомление о входе. Его пальцы взлетели над клавиатурой. Он наблюдал в реальном времени, как взволнованный Джош на том конце провода, торопясь и ругаясь на свою невнимательность и тупой банк, вбивал в форму данные с его полным именем, номером карты, сроком действия, кодом, а затем и одноразовым кодом из СМС, который Раджеш тут же перехватывал.

Это был цифровой балет, где Радж был хореографом и единственным зрителем. Жертва, желая поскорее избавиться от чужих денег, отдавала ему свои.

Раджеш чуть не закричал от восторга когда всё получилось. Он не стал праздновать, а лишь медленно выдохнул, откинулся на спинку стула и уставился на цифры на экране. В его груди не было ликования вора, а была холодная, спокойная уверенность учёного, гипотеза которого блестяще подтвердилась экспериментальным путём.

Уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке. Он разработал не просто новую схему, а нашёл философский камень социальной инженерии, превращающий человеческую доверчивость и бюрократический страх в чистую, ликвидную цифровую валюту.

— Ошибка в вашу пользу, — прошептал он про себя. — Постоянно!

Рабочий день только начинался, а в его голове уже родилась новая гениальная стратегия обмана.

Читать книгу Хакер полностью

(Спасибо за лайки и комменты которые помогают писать книгу!)

Подключился Чен:

— А что если мы посмотрим на это через призму теории игр? Каждый человек — это игрок, который максимизирует свою функцию полезности.

— Ага, — хмыкнул Раджеш, — только вот функция иногда ничего не возвращает, когда дело касается чувств.

Все рассмеялись. Иван задумчиво посмотрел в окно.

— А знаете что? Может быть, именно в этой непредсказуемости и есть вся прелесть. Мы можем моделировать поведение толпы, но не можем предсказать душу отдельного человека.

— Как в квантовой механике, — подхватил Чен, — мы можем знать положение частицы или её импульс, но не оба параметра одновременно. То же самое с людьми, мы можем знать их прошлое поведение, но не можем гарантировать будущее, даже если у нас есть все данные для анализа.

Раджеш поднял чашку кофе:

— Предлагаю тост! За суперсистемы!

— Лучше давай выпьем за то, чтобы их рассчитать, — улыбнулся Иван, — и за то, чтобы в коде было меньше багов, чем в жизни!

Все рассмеялись. Хоть Раджеш с Ченом пили и неалкогольные напитки, они захмелели самим разговором, и дискуссию понесло в философское русло.

— А вот что интересно, — начал Иван, глотнув пивка, — как вы думаете, можно ли использовать внедрение информации для манипуляции социальными процессами?

Чен покачал головой:

— Теоретически возможно, но это как пытаться управлять ураганом с помощью вентилятора. Слишком уж много переменных.

Раджеш хитро улыбнулся:

— О, но мы же программисты! У нас есть инжекторы информации! Можно впрыскивать данные прямо в социальные потоки!

— Типа того, — согласился Иван, — что если создать эффект бабочки? И тогда одно небольшое изменение может привести к глобальным последствиям.

— Ха! — воскликнул Раджеш, — как в том баге, когда мы добавили одну строчку кода, а система начала предсказывать результаты выборов!

Чен достал блокнот:

— Давайте разберём на примере. Бесструктурное управление похоже на работу с большими данными — мы не знаем, как информация распространится, но можем отследить паттерны.

— Ага, — кивнул Иван, — инжекторы информации работают как вирусы, встраиваются в социальную ткань и начинают размножаться.

Раджеш поднял палец:

— А что если создать лекарство от нежелательной информации? Типа антивируса для социальных сетей!

— Звучит опасно, — нахмурился Чен, — это может привести к цензуре и подавлению свободы слова.

— И это говорит человек, рождённый в Китае? — с ухмылкой заметил Раджеш.

— Как ты думаешь, почему я оттуда уехал? — резко ответил Чен.

Иван задумчиво посмотрел в окно:

— Может быть, ключ в балансе? Мы можем использовать эти инструменты для улучшения общества, но не для контроля.

— Как в том фильме про роботов, — добавил Раджеш, — где они научились чувствовать эмоции через баг в коде!

— В нашем случае, — продолжил Иван, — инжекторы информации могут использоваться для распространения полезных знаний, а не манипуляций.

Чен подытожил:

— Важно помнить, что мы не создаём новую реальность, а лишь влияем на существующую. Это похоже на катализаторы химических реакций.

— И не забываем про этику, — добавил Раджеш, — в конце концов, мы программисты, а не боги!

Все дружно рассмеялись, продолжая обсуждать теории и модели, пока за окном город жил своей жизнью, такой же сложной и непредсказуемой, как и любая другая социальная система.

— Проблема в моделировании процессов управления состоит в том, что нет единой мировой модели. Есть классический подход к бизнесу и есть альтернативный, который эффективно применяется в Азии, например, — вдруг ни с того ни с сего выдал Чен.

— Об этом писал ещё Макиавелли! — добавил Раджеш, — разные типы устройства обществ, постоянная их смена, жестокость и беспринципность подходов менеджмента для решения сложнейших вопросов и компромиссов. Мне его книжки пришлись по душе. После них у меня отпали всякие этические вопросы использования эксплоитов и бэкдоров.

— Да, я читал ряд статей топ-менеджеров вроде Билла Гейтса, которые утверждали, что при всём их опыте бизнеса и воплощении модели управления, построенной на демократических принципах общества, они видят и признают силу консолидированных тоталитарных азиатских моделей управления, — добавил Чен с умным видом.

— Как вы меня достали, — выдал изрядно захмелевший и откинувшийся на спинку стула Иван. — Мы пришли сюда отдыхать, а не работать. Вам мало работы в офисе?! Забыли про цифровую гигиену? Надо уметь отключаться от работы!

— Покажи свой тумблер, и я тебя отключу, — дерзко пошутил Раджеш.

Чен напрягся, глотнул чаю и выдал:

— Согласно последним исследованиям, семьдесят процентов офисных работников продолжают проверять рабочую почту в выходные, а половина из них и вовсе испытывают тревожность и не могут отключиться от рабочих чатов. Особенно это заметно в пятницу. Шестьдесят процентов сотрудников признаются, что мысленно ещё находятся на работе, даже когда уже вышли из офиса. Интересно, что лишь десять процентов умеют полностью отключаться от рабочих процессов, и это напрямую коррелирует с их уровнем удовлетворённости жизнью.

— Ты ходячий калькулятор, — громко выкрикнул Иван уже изрядно приняв спиртного. — Хочешь сказать, что мы не удовлетворены жизнью?!

— Это неправильная статистика и классическая подмена понятий, — заметил Раджеш. — Мы удовлетворены жизнью, потому что живём на работе.

— Да! — поднял бутылку в знак согласия Иван. — К чёрту цифровую гигиену!

Читать книгу "Нексус" полностью >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Меня зовут Рэд Кэррот. Я люблю придумывать разные миры и наблюдать за жизнью в них. Истории публикую на АТ и Литнете.

И здесь я, чтобы сказать, что у меня ну ооооочень давно чешутся руки показать героев этой истории, но каждый раз, когда доходят руки, начинает преследовать мысль - опять не то. Однако раз уж сегодня начата публикация третьей книги про приключения мага по имени Сайгар под названием "В вихре пламени. Ашир Эрна", то будет честно знакомство это все ж таки начать!

Краткий экскурс в тему: по законам этого мира маги умеют повелевать существами, именуемыми элементалями. У каждого элементаля есть сердце - оно принимает вид драгоценного камня, который маги носят на специальном артефакте. Главный герой книги по сюжету не любит элементалей, но одна встреча меняет все.

Итак. Первый элементаль, который попал к Сайгару на хельк и волею случая стал другом, носит имя - Вералис. Это элементаль ветра, стихия не шибко боевая. Магам служить элементали этой стихии не любят, за силой не гоняются, предпочитая сохранить свободу. Поэтому на хельках оказываются нечасто.

С иллюстрацией этого элементаля проблем.. как со всеми =) Придираюсь ко всему, так что показываю примерный облик Вералиса:

Если объединить все эти иллюстрации в одну, где-то получится похожее на нужный образ. Но это образ Вералиса, который он принимает, чтобы беспрепятственно путешествовать. Это слишком редкий элементаль, чтобы нейронка смогла в его настоящий вид. Одни уши в оригинальной версии чего стоят! Показать не смогу, нейронка даже близко не подошла, так что поверьте на слово =))

Где один, там и два. Как любит ворчать Сайгар - "Стоит взять одного, и этот поток уже не остановить". К счастью, природой предусмотрено ограничение на количество элементалей. На хельке может храниться всего десять камней. И вторым к магу попал элементаль земли по имени Тэхса.

Элементали земли в большинстве своем являются защитным типом, отчего очень ценятся магами. Стоишь себе за чужой спиной и колдуешь. Хотя, конечно, маги предпочитают друг с другом не сражаться вовсе. Это же риск! Элементалей не жалко, эти после смерти попадают в свой камень и возвращаются к жизни недели через 2-3.

Но Тэхса - элементаль земли типа разведчик. Подходит для слежки, потому что умеет смотреть на мир через глаза других существ (животных). Такой тип маги не любят. Боевого потенциала нет или очень мало, защитного нет вовсе, усиливающих бонусов магу не дает. Хорошее подспорье для воров, но у магов с деньгами проблем нет. Поэтому после поимки Тэхса и был выкинут.

И больше всего из образа этого парня нейронка любит его питомцев! Как она только над ними не измывалась - в оригинале должен быть хорек! Сейчас покажу. Их тут много!! *потирает лапки*. Но начну с самого похожего на момент знакомства Сайгара с Тэхса, конечно:

Здесь Тэхса уже высший элементаль и немного другой:

И даже бонусные иллюстрации есть для всех желающих. Покажу парочку. В качестве некой пародии на образ этого элементаля - довольно забавно на них смотреть =)

p/s Кто любит котиков? Их есть у меня!)

Из бедолаги Шесса нейросеть как раз чаще всего котов и лепила, в любых видах и даже количествах!!

А теперь, в отрыве от бонусных веселых иллюстраций, вы можете удивиться - почему такая разница в возрасте у верхних иллюстраций? Потому что... Ответы на вопросы будут в текущей книге. Не стану спойлерить.

А закончить сегодняшнее знакомство с элементалями хочу на огненной красавице по имени Халика.

Она - огненный элементаль, боевой тип. Самые лучшие воины - это они. Бесшабашные, азартные, озорные - тоже они. Одна искра, и вспыхнет пламя - и это про них. Никогда не унывают, голов лишними проблемами не забивают, предпочитают делать, а потом (возможно) думать. Но это не точно. Вернее было бы сказать - они позабудут о том, что терзались хоть какими-то сомнениями перед тем, как выжечь все вокруг. Чаще всего к магам идут именно элементали огня. Стать сильнее хотят все элементали, но эти "первее первых" =)

Для начала покажу образ юной Халики. Здесь иллюстрация очень похожа, но элементаль чуть-чуть младше той, которую поймал в ущелье Сайгар.

Ну а здесь чуть ближе к той, какой ее встретил маг в памятном ущелье.

На этом пора закругляться, а то текста многовато. В следующий раз вернусь с другой веселой троицей!

Всем хороших выходных и до встречи =)

На всякий случай оставляю ссылки на первую книгу:

author.today - ТЫК

Литнет - ТЫК

Ах да, отрывок. Чтобы не возмущались, что нечего "пощупать", сейчас чего-нибудь отыщу:

На улице прохладный воздух после душного и жаркого погреба показался сказкой. Ветер приятно скользнул под плащ, унося с собой лишнее тепло.

Сайгар вскинул голову к небу и потянулся. Наконец-то, звезды! Эти вечные тучи ему надоели хуже вареной редьки. Опять же, в такие ночи на земле гораздо светлее, опасность не подойдет незамеченной. Хотелось бы в это верить, конечно.

Возвращаться в гостиницу Сайгар не стал. Вместо этого вышел со двора и направился немного погулять по улочкам. Осмотреться. Понятное дело, что все лавки и магазины сейчас закрыты, но заиметь представление было бы неплохо о том, что здесь вообще есть.

Увы. К огромному сожалению мага, в городе почти ничего не оказалось. Он отыскал старое здание Гильдии Магов, осмотрел, но ничего интересного не нашел. То ли все забрали с собой, то ли уже хорошенько разграбили, когда поняли, что маги возвращаться не собираются. Никаких, даже самых слабых, отголосков магии он тоже не учуял. Похоже, малышка не соврала. В городе в самом деле нет магов. Да и не магов практически тоже.

Он уже возвращался обратно, когда чуткий слух уловил посторонний шум, нехарактерный для тихой ночи. А вот и те, кому не спится в столь позднее время. Сайгар свернул в знакомый проулок. Дошел до конца его бесшумной поступью. Его до последнего не замечали, слишком занятые своими делами.

-Еще не наигрались, мальчики? – зловещий голос заставил всех троих подскочить на месте. Надо же. Это были не те люди, которые измывались над элементалем не так давно. – Да я смотрю, парень пользуется бешеным спросом. Тоже, что ли, поучаствовать? Кто последним будет?

-Шел бы ты своей дорогой, - посоветовали ему.

-Да ладно тебе, видишь, дядя хочет присоединиться к мальчишке. Плащ так себе, но, может, под плащом что поинтереснее будет? – чуть хриплый голос раздался с земли.

Сайгар посмотрел вниз. Хмыкнул.

-Даже не сомневайся. Под плащом у меня очень много чего интересного. И прямо все по ваши души. Подходи, не стесняйся. Я не кусаюсь.

В принципе, он практически не врал. Кусаться не собирался. Только вот тем, кто издевался над элементалем, это не сильно помогло. Три огонька весело горели в переулке, освещая его неприветливые серые стены мягким и теплым светом.

Сайгар подошел к мальчишке, лежащему на земле. Интересно. Присел на корточки. От осторожного прикосновения к своей шее элементаль вздрогнул. Попытался увернуться. Но получалось плохо. Избит и помят весьма порядочно.

О, а вот и причина, по которой элементаль земли не заинтересовал поймавшего его мага. Вместо глаз у мальчишки зияли два провала. Смотрелось неважно. Впрочем, Сайгар на своем веку повидал и не такое. Поэтому скинул плащ и укутал найденыша в него.

В гостинице на мага с кем-то, завернутым в плащ, если и обратили внимание, то заострять его не стали. Подумаешь, кого там носят на руках. Если чей-то труп, то мертвецу уже ничем не поможешь, а если симпатичную девушку, то та наверняка сама не откажется от ночи с магом. Подумаешь, притащили связанной. Так, дура, сама еще своего счастья не поняла и не оценила.

Так что Сайгар без каких-либо помех поднялся на второй этаж, преодолел коридор, где отыскал нужную дверь. Толкнул. Не заперто. Не пусто. Более того, никто не спит.

-Скоро светать будет, - обронил Вералис, сидя к нему спиной на кровати. Элементаль смотрел на розовеющее небо.

-Знаю, - Сайгар прошел в комнату. Осмотрелся. Так, ванной, разумеется, нет. Не тот случай и сервис. Что ж, он так и предполагал. – Дверь закрой и тащи сюда всю воду, которая осталась.

-Я не мылся, - Вералис скользнул взглядом по дубовому чану, приютившемуся в углу. После чего посмотрел на мага в центре комнаты и замер. Вопросительно вскинул бровь. – Ты кого притащил?

-Ты же хотел себе ручного зверька, - Сайгар осторожно уложил свою ношу на кровать. Откинул край плаща и присел рядом. Следовало оценить степень ущерба, который успели нанести юному элементалю. Да, на вид совсем мальчишка. Лет двенадцать, может, чуть больше. Худой, как щепка. – Вот и занимайся теперь.

- Но ведь ещё никто не вернулся с Серебряных гор. Ни одна живая душа! Ты слышала про это?

- Может мне, повезёт.

Тонгу сложил бровки домиком и покачал головой.

- Я тоже надеюсь на удачу.

В купе повисло молчание. То самое молчание, которое, нужно прервать, чтобы собеседник не подумал, что ты самый скучный человек на свете. Но ничего умного в голову не приходило. Тонгу снова завернулся в плащ и закрыл глаза, а мне ничего не оставалось, как уставиться в окно. Как и другие окна в поезде, оно было заколочено, но заколочено наспех, некоторые дощечки отвалились, другие разрушились, и через эти образовавшиеся большие щели можно было легко разглядывать местность, что мы проезжали.

Перед нами проплывали одинокие деревья, ветхие домики, и бесконечные поля. Первые ещё сонные жители выходили встречать рассвет солнца и многие оборачивались вслед поезду, будто бы провожали нас.

Я попыталась заснуть, но мысли уносили меня к дому. Хотелось представить родных, чем они занимаются, как проводят этот первый день без меня, что говорит мать, но в голове было пусто. Я словно уже не могла вспомнить их лица, имена, голоса.

- Зачем вы так поступили с Ви? – задала я мучавший меня вопрос, не думаю, что будет лучшее время, чтобы задать его. – Она думает, что вы ее друзья, что вы примите ее в свою компанию.

- Она дерзкая, смешная и хорошенькая, но как тебе сказать? – Тонгу открыл глаза и мечтательно посмотрел в потолок. – Будь она чуть, не знаю, чуть более утончённой. Понимаешь? Я не со зла с ней так поступил, это был просто спор.

- Разве ради спора можно унижать че…

- Да, - перебил меня Тонгу, - именно так. Спор - это честь. Это очень важно для меня. Понимаешь? Я не трогал её и пальцем, не вынуждал, она сама этого хотела, но в последний момент разрыдалась. И все испортила.

Тонгу засмеялся, обнажив ряд белых зубов. Не знаю, как выглядела я, но он был похож на Хэйвина, которого по ошибке усадили в грязный сарай. И так казалось, что все происходит не со мной, а присутствие Тонгу ещё больше заставляло усомниться в том, что это не сон и я даже пару раз украдкой ущипнула себя за руку.

- Знаю, - сказала я и отвела глаза. Ли, веди себя нормально! Хватит искоса смотреть на его тёмные растрёпанные волосы, на его руки с чёткими венами, на бледную шею… - а ты знаешь, к кому попадёшь? – голос предательски хрипел. - Я еду к Хэйвину нашей провинции, господину Хаймуну.

- Не думаю, что дадут право выбора, но если будет, - Тонгу на мгновение задумался, - я бы хотел попасть к Ташири. Знаешь его?

- Н… нет.

- Нет? – усмехнулся Тонгу. - Это Хэйвин покровитель военных, самый главный по борьбе с Тьмой. Ты была на параде? Он был примерно пять зим назад.

- Четыре. Четыре зимы назад.

- Да, точно четыре. И ты не запомнила его? Он нёс факел. Нет, не помнишь?

Я покачала головой.

- Нет.

- Значит, ты его не видела. Однажды, увидев не забудешь. Это истинная сила, мощь и власть, заключённая в одном существе, - и Тонгу задумавшись, вновь отвернулся к окну.

Взошло жаркое летнее солнце, дарящее земле тепло. И за окном все изменилось: деревья стали ниже и уродливее, вместо привычной зелени чаще стали попадаться полупустынные участки. Редкие дома, попадавшиеся нам по пути, сильно отличались от тех, что были в нашей деревне: стены этих домов были сделаны из чего-то красного, часто они были разрушены или имели большие трещины, окна были совсем маленькие, у многих участков не было крыш и заборов. На полях вместо привычного риса росли корнеплоды. Желудок невольно сжался от голода и издал протяжный вой.

- Извини, - прошептала я краснея.

- Похоже, пришла пора подкрепиться, - со смехом сказал Тонгу и начал раскладывать на маленьком столике припасы, которые достал из большой сумки.

Я много раз видела на рынке такую еду, но никогда не пробовала: копчённые крошечные куропатки с аппетитной коричневой корочкой, сладкий томлённый в масле картофель, лепёшки двух видов, сладости на мёду. Аромат дурманил и невольно рот наполнился слюной.

- Ты не будешь? – спросил Тонгу, медленно отламывая тонкими пальцами кусочек птицы. – Мы приедем только к завтрашнему утру.

- Не хочу, - соврала я.

- Правда? Хотел предложить тебе подкрепиться со мной. Если захочешь - бери, я столько не съем, и на такой жаре все быстро испортиться.

- Я не голодна. И у меня тоже есть с собой еда.

Тонгу пожал плечами, а я прижала к себе маленькую сумку, в которой было три кислых яблока подарок Бю, две серые лепёшки и фляжка с водой. Все это мне надо попридержать до утра, чтобы, когда прибуду на гору, у меня остались силы.

Тонгу ел быстро, но так аккуратно и изящно, что я не могла отвести взгляд.

- А теперь, немного чая. По особому рецепту, - одним движением Тонгу достал две кружки и разлил в них ароматный чай

- Нет, не нужно…

- Это просто чай, мы же должны выпить за знакомство? – он вложил горячую кружку мне в руки. – Это особенный чай. Давай выпьем, маленькая сборщица риса, чтобы нам довелось увидеться в добром здравии!

- Хорошо, - пролепетала я и выпила залпом.

Тёплая жидкость, обволокла тело, по венам заструилась горячая кровь и в груди что-то ёкнуло.

- Я же говорил, что чай с секретом. Это травы, которые отец заказывает из столицы. Их обязательно нужно заесть.

- Но у меня тут…- я начала открывать сумку.

- Нет, нет - перебил Тонгу, - своё есть нельзя. Обязательно чужое.

Я не могла больше отказываться и положила в рот целую горсть сладких орехов. Стало намного лучше.

- Ешь, пока кто-нибудь ещё не зашёл.

- А могут быть другие? – спросила я, пытаясь не поперхнуться.

- Конечно, нам предстоит проехать не одну станцию. Думаю попутчиков прибавиться.

И словно в подтверждение этих слов мы остановился. Никто не зашёл, но поезд в какой-то момент слегка качнулся.

- Присоединили ещё вагоны, - объяснил Тонгу.

Станция, на которой мы остановились, была мало похоже на стоянку. Мы остановились где-то в поле, и только покосившийся каменный столб с большими тикающими часами, пара скамеек и табличка, криво приколоченная к остаткам кирпичной стены, давали понять, что это станция.

- Про... Про... Провинц... Провинция Фа...

- Провинция Фай-Ве, - не выдержал Тонгу и прочёл за меня. – Ты здесь бывала?

- Нет. Я никогда, - на мгновение вспомнились розовые деревья, - никогда не выезжала из деревни.

- Отец рассказывал, что когда-то это была цветущая провинция. Сейчас это просто безжизненные земли с вечно голодными крестьянами. Это ждёт и нас, - Тонгу покачал головой и внимательно осмотрел станцию через щели.

- Не правда. Мы ещё долго будем цвести! – ответила я словами нашего префекта. Он выступала в деревне в прошлую зиму, и долго говорил о том, что именно в наших силах сделать нашу провинцию лучше и богаче. - У нас есть шахты и рисовые поля…

- Здесь тоже когда-то были рисовые поля до горизонта, и кипела жизнь, - оборвал меня Тонгу. - А потом земля истощилась, и превратилось в красную пустыню.

- Ты должно быть рад, - пробурчала я, - когда и у нас поля иссохнут, всем придётся работать на шахтах твоего отца, умирая за гроши под завалами.

- И вправду говорят, что бедняки неблагодарные, - хмыкнул Тонгу, - мой отец платит, что может. Шахта может закрыться и тогда, такие, как вы просто помрут с голода.

- Шахта иссекает?

- Все конечно, сборщица риса. И запасы руды не бесконечны. Все уходит туда, на Серебряные горы. И нам с тобой выпал шанс увидеть куда.

- Это правильно, они защищают нас от Тьмы, - поезд снова тронулся и я вздрогнула. – Эта наша жертва. Во имя спасителей.

Тонгу пристально посмотрел на меня, и на его переносице залегла глубокая морщинка. Сердце моё ушло в пятки, я что обидела или расстроила его? Зачем же я так сказала…

- Когда-то и люди могли защищаться от Тьмы, - сухо ответил Тонгу. – Знаешь, когда я учился в академии, нам не показывали, как бороться с Тьмой, нас учили, как можно быстрее сообщить об этом Хэйвинам. Я поэтому и ушёл – это было не военное дело, а какой-то курс, как вызывать Хэйвинов на подмогу.

- Тьма почти уничтожила нас.

- Почти, а Хэйвины, кажется, доведут это дело до конца. А, - он вдруг встрепенулся и хитро улыбнулся, - не будем о грустном. Нам следует больше веселиться и отдыхать!

От сытного обеда меня разморило, и я едва держалась, чтобы не заснуть.

Виды за окном снова изменились, красная пустыня кончилась, на смену ей пришли сады с невысокими деревьями, то тут, то там попадались пастбища, на которых пасся скот. Мы проезжали одну станцию за другой, лишь изредка перебрасываясь несколькими словами.

На одной из особенно многолюдных станций к нам присоединилась девушка в плаще. Тёмная тень от капюшона закрывала практически все ее лицо, и я успела разглядеть лишь смуглую кожу и тёмные вьющиеся волосы.

Я кивнула Тонгу, чтобы он начал с ней разговор, но он не понял: подмигнул мне в ответ и отчего-то широко улыбнулся. Я закатила глаза и покачала головой, и ещё раз кивнула ему, в ответ он ещё шире улыбнулся и пожал плечами. За его улыбку можно многое простить, но только не такую тупость. Придётся брать дело в свои руки.

- Привет... Тоже на Серебряные горы едешь? - глупый вопрос, куда она ещё может ехать на этом поезде. - Я - Ли, а он - Тонгу. Мы из провинции Сал-Ват. А ты?

Девушка скользнула по нам одним глазом, тем, что не был сокрыт плащом и отвернулась. И снова в купе воцарилось молчание. Между тем за окном деревья становились все выше, и редкие насаждения превращались в густой лес, сквозь который проглядывались резные башенки каменных домов. Станции, на которых останавливался поезд, теперь были все многолюднее и чуднее. Особенно мне запомнилась станция, где на всех стенах были расписные изображения Хэйвинов в самых причудливых позах: Хэйвин поигрывающий мышцами, Хэйвин в крови, разящий мечом скорпионов, Хэйвин протягивающий руки к неотёсанным и уродливым людям.

- А что это за станция?

Тонгу сощурил глаза:

- Хэйвин, его разберёт. Не знаю точно, возможно это провинция Цай-Фу... но я не уверен.

- Какие красивые изображения Хэйвинов.

- Ты не видела храмы Небесных покровителей в столице! Вот где настоящая красота! Чем ближе к столице, тем Хэйвинов любят сильнее…

Из угла раздался короткий грубый смешок.

- Что-то не то сказал? – Тонгу изогнул бровь, - в этих краях люди и вправду обожают…

- Не позорься, - хрипло протянула девушка, - не следует говорить о том, чего ты не знаешь.

Я думала Тонгу обидеться, или скажет какую-то едкость в ответ, но он был на удивление спокоен.

- Расскажи нам, то чего мы не знаем, - лишь сказал он.

- Боюсь напугать твою подружку, - просипела наша попутчица.

- Тогда не надо, - легко согласился Тонгу. – Расскажешь мне потом.

День понемногу клонился к закату, теперь мы могли наблюдать за сиянием больших городов, чьи огни видели вдали.

Уже стемнело, когда поезд остановился снова.

Наша немногословная попутчица уже спала, чуть завалившись на бок. Я грызла яблоко, сок, которых разъедал кожу губ. Тонгу перекатывал в руках моё кислое угощение и внимательно смотрел в окно.

- Эй, сборщица риса, не спи, - он коснулся моей руки, - смотри, как красиво.

А я не могла повернуть голову. Какое мне было дело до того, что там за окном, когда тут я кожей чувствую тепло его тела.

С трудом я заставила себя отвернуться и не пожалела, это было воистину великолепно: станция, где мы стояли, была сделана из белого камня, который под тусклым светом больших свечей, словно лучился изнутри. Крышу станции на своих плечах держали две мужские фигуры из серого камня. За станцией горели разноцветные огни, казалось, мы видим целое море, наполненное светящейся рыбкой. Разноцветные бумажные фонарики игриво вздрагивали на ветру, создавая ощущение радости, а позолота, на стенах, на скамьях, на фигурах мужчин блестела и искрилась.

- Это столица? – шёпотом спросила я.

- Нет, но один из её пригородов, сейчас мы отъедем от станции, и вдали ты увидишь невероятное свечение. Это столица. Запомни это место, дальше городов и станций не будет, насколько мне известно, - голос Тонгу дрогнул, - дальше только Серебряные Горы.

Поезд качнулся, и засопел. Мы вновь набирали ход, и тут дверь с громким хрустом отварилась и в купе зашли… нет, ввалились двое.

- Осторожнее! – первым поднялся молодой невысокий парень, кокетливым движением он убрал с лица серую, словно седую прядь и лучезарно улыбаясь, помог встать своей спутнице, - тут вообще-то ценный груз! Ты в порядке дорогуша?

- Спасибо, братец! Ого, сколько тут вас. Один, два, три, - голос девушки, был на редкость тонок и пискляв, - О! в этот раз много барашек ведут на заклание.

- И вы одни из них, - подала голос проснувшаяся незнакомка из угла.

- И то верно, - согласилась новенькая.

- Посмотри на эти счастливые лица, сестра! – блондин распахнул руки, будто бы собирался всех обнять. – Вы же мои дорогие в первый раз? Такие радостные!

Они прошли к нам и сели друг напротив друга, так же, как сидели мы с Тонгу.

- Будем знакомиться! – пропищала девушка, - я Рюмин.

- Это ты была Рюмин, сестрёнка, а теперь ты просто крошка Рю.

- Ах, да! Была Рюмин, а теперь вот просто Рю, - девушка подала руку для приветствия. – А он - Юри, мой брат. И заноза в заднице, два в одном так сказать.

- Привет, - в унисон ответили я и Тонгу.

Кожа новоприбывшей была настолько бледной, что сквозь неё просвечивались тонкие ниточки-сосуды. А на руке у девушки я увидела едва заметный рисунок, несколько переплетённых красных линий, которые она поспешила спрятать под пышным рукавом.

- Ты, как всегда невероятно льстишь мне, сестра. А как зовут вас сладкая парочка? - Юри повернулся к Тонгу и скользнул взглядом по фигуре парня, задержавшись на оголённой шее.

- Я – Тонгу, а она - Ли, - Тонгу, кажется, и сам заметил странный взгляд Юри и чуть отодвинулся от него.

- Ох, какая компания, а ты чудачка в тёмном углу, так и будешь молчать? - Юри отвёл томный взгляд от Тонгу и переключился на незнакомку.

- Тебе какое дело?

- Да никакое, в общем-то, просто налаживаем связь. Кто знает, может быть, ты станешь большим человеком на Серебряных горах, а больших людей надо знать по именам.

Рю неожиданно прыснула, прервав брата.

- Рюшка-кукушка тихо, - Юри шутливо пригрозил сестре.

- Может и стану, только зачем мне тебя знать? - незнакомка чуть подалась вперёд, так что свет от проносящихся мимо фонарей осветил открытую часть ее красивого лица. - Не думаю, что такой, как ты может стать кем-то полезным.

- Фи-фи-фи, как не красиво, - Рю надула пухлые губки и скорчила рожицу, - мы, между прочим, можем быть очень полезны для вас! Вам можно сказать повезло, что вы встретили нас!

- И чем же? – спросил Тонгу.

- Например, тем, что уже были на Серебряных горах! – ответил Юри.

- Я дважды! - пискляво воскликнула Рю. – Надеюсь, и в третий раз удастся сбежать!

- Не может быть! – незнакомка в углу чуть подалась вперёд, - и почему вы опять здесь?

- И зачем, нам говорить это человеку, которого мы не знаем? – сказал Юри.

- Мы даже не видим твоего лица! - вскрикнула Рю. - Убери капюшон!

Незнакомка вздрогнула и глубже спряталась в угол.

- Отстаньте от неё, - выступил Тонгу. – Видите, она не хочет.

- А ты не лезь, симпотяжка, - протянул Ро. - Покажи личико, красотка!

- Тебе же самому не понравиться, - усмехнулась незнакомка в углу. - Без этого никак?

- Никак!

- Смотри, - девушка вздохнула и откинула капюшон.

Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. А Тонгу очень некрасиво присвистнул.

Половина прекрасного лица девушки была изуродована, сожжена, и, кажется, с ней это несчастье случилось недавно. На коже красовались розовые рытвины, затягивающейся кожи, что превращалась в рубцы. На обожжённой стороне не было волос и уха, а слепой глаз заволокло белой пеленой.

- Фу-у-у, да ты совсем не красивая, - протянул Юри.

- Не говори глупости, - оборвал его Тонгу.

- Не надо меня защищать, - хмыкнула девушка. - Так как вы сбежали от Хэйвинов? Подпольщики?

- А что? Я разве говорила, что сбежала от Хэйвинов? - Рю округлила и без того большие глаза, - я сказала, что сбежала с Серебряных гор. Дважды! От Хэйвинов можно уйти, только если не дойти до Хэйвинов. Я сбегала прямо из вагона прыгала и все. Жаль охрана у них сейчас стала лучше, - девушка понизила голос, - один прямо сейчас стоит за дверью. Наш личный охранник.

- Хэйвин вас дери, - ругнулась девушка, - эта информация и гроша выеденного не стоит. Я точно так же, как и вы не могу выйти отсюда, - она снова накинула капюшон и отвернулась.

- Ой, что спросила то и отвечаю. Зато, благодаря моей хитрости теперь мы все знакомы! Так, как вас угораздило оказаться здесь? – спросила нас Рю.

- Мы с одной провинции… - начала я.

- Оказались в одном поезде, вот и все, - закончил Тонгу.

- А что вас привело сюда? – не унималась Рю. Она все время улыбалась, казалось, что ее ничего не волнует и не тревожит, но между тем, я замечала, как ее глаза внимательно цепляют важные детали, как она прислушивается, чуть наклонив голову. В какой-то момент её улыбка стала совсем уж фальшивой, наигранной, и за этой маской где-то глубоко скрывались настоящие чувства.

- Это не важно, - сказали я и Тонгу хором.

- Так мило, - Юри не отводил взгляда от Тонгу, - а вы давно… вместе?

Хоть они и были похожи, а все же отличались друг от друга. Если Рю была похожа на куклу, восковую, бездушную, таких я видела в магазинчиках на базаре, то Юри был наоборот слишком живой, суетливый. Он держался расслаблено, и даже как-то сонливо, давал первое слово сестре, но чувствовалось, кто главный в этом дуэте.

- С самого начала, мы же с одной провинции, - ответила я.

Брат и сестра звонко рассмеялись.

- Я думаю, они о другом, - сухо сказал Тонгу, - мы не пара. Мы… друзья.

В тот момент где-то в груди разлилось приятное тепло. Вот как, мы оказывается друзья, а я даже и не знала. Тонгу назвал меня другом. Мы как бы наравне. Я и он.

- Пс-с-с, голубки - прошептал Юри. - Ещё не поздно слинять, если что. Вас тот громила за дверью выпустит, и лучше это делать сейчас пока поезд не набрал скорость.

- Но там никого не было, – сказала я.

- А теперь есть. К нам приставле-е-е-ен, - протянула Рю, - мы наказаны за побег с Серебряных гор. А наказаны, тем, что поедем на Серебряные горы… Вот такой каламбур! И наша первая поездка была тоже наказанием,… в общем, там все сложно.

- Нам бы и в этот раз удалось скрыться от стражников, если бы ты была менее пуглива, - погрозил сестре пальцем Юри.

- А что бы сделал ты, если бы увидел Тьму так близко! – раздражённо ответила Рю.

Показалось, что вот-вот сейчас она, наконец-то обнажит своё реальное лицо, но нет, под пристальным взглядом брата вернулась широкая улыбка.

- Ты видела тьму? – недоверчиво спросил Тонгу.

- О, да! – воскликнула Рю. – Вот так же близко, как вижу эту симпатяжку, - она повернулась ко мне лицом. – Только она была очень мерзкая, намного более мерзкая, чем ты, - она так близко наклонилась ко мне, что я почувствовала ее тёплое дыхание. – Я думала, что умру.

- И... и какая она? – спросила я, отсаживаясь от назойливого внимания.

- Зачем тебе? Я уверена, такая милашка, как ты никогда не увидит тварь, - поморщилась Рю. - Тьма… тьма… она ужасна, рядом с ней такой воздух… - она на мгновение задумалась, - такой тяжёлый, неподъёмный. Будто бы тебя душат. И неба не видно над головой. Сердце бьётся так часто, и такой запах… ты когда-нибудь жарила свежепойманную дичь на костре? Когда кровь капает на раскалённые поленца, а нежную кожу начинает подпаливать огонь, и ты словно сама в этом костре, и это чувство неминуемого конца…

Я шумно вздохнула и схватилась за голову. В висках стучало и пульсировало, а перед глазами поплыли тёмные круги. И этот запах. Запах жжённой кожи. Я знаю его. Я знаю, как пахнет Тьма. Но откуда?

- Хватит! - Тонгу поднялся на ноги. - Видишь ей не по себе. Все хорошо?

Он положил ладонь на моё плечо и участливо посмотрел мне в глаза.

- А говорите, вы не вместе, - хищно улыбнулась Рю, обнажив белоснежные острые зубки. – Но она правильно боится Тьмы, никто нас не защитит.

- А как же Хэйвины? - мой голос дрожал.

- Ха-ха-ха, - Рю подпрыгнула и разразилась громким смехом, - Хэйвин дери, из какой глухой провинции ты, девочка?

- Рю, и вправду, хватит, - Юри вальяжно развалился на скамье. - Зачем ссорится? Скоро всех разделят, и, может быть, мы уже и не встретимся никогда.

- Я просто сказала, что такого? Она же права, Хэйвины лучшие из существ, посланные нам самими…

- Хватит, Рю, - голос Юри стал холодным, строгим, приказывающим. - Уже поздно, пора ложиться спать. Серебряные горы совсем близко, и когда мы туда прибудем нужно быть бодрыми и полными энергии.

- Откуда ты знаешь, что мы близко? – поинтересовалась я.

- Пока ещё не слишком темно можете посмотреть в щели, – Юри развёл руки в стороны. – Прекрасные девушки и, конечно, юноша! Сейчас поезд начнёт замедляться, и скоро подъедем к Великому Каменному мосту.

- К мосту? - переспросила я, и припала к доскам, пытаясь в наступающей мгле разглядеть мост, тоже сделали Тонгу и незнакомка с обожжённой кожей. - А как ты это понял?

- Очень просто! Приглядитесь к листве! Это знаменитые розовые древа Серебряных гор! Они растут только здесь. Говорят, сами Хэйвины выращивают их. Многие пытались создать такие же, но все тщетно…

Дальше я уже не слушала. Перед глазами предстал целый лес из деревьев с розовыми листками.

Предыдущие главы: Ли и Хэйвина. Глава 8. Авторский рассказ